Текст книги "Змеиный культ (СИ)"

Автор книги: Михаил Таран

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Глава 18 «Избранный»

Иерусалим. 1099 год, наша эра.

Первый крестовый поход.

Через три дня после взятия города христианами.

День возвышения омрачало скорбное чувство утраты. Он старался сосредоточиться на высшей цели, но это было непросто. Отродье, лишившее жизни его отца, должно понести наказание.

Возмездие, воздаяние – стало тяжёлым бременем. Он прогонял зарождающиеся в разуме мысли личной мести. Всё что он хотел, это служить воле создателя, воле спасителя во имя интересов святой церкви.

Месть в угоду личных мотивов презренна, в то время как святая кара как воздаяние во благо всевышнего, совсем другое дело.

Магистр Улирих пал. Его тело, как и тела его рыцарей, разорвали в клочья, разрубили, истерзали сущности невиданной силы.

Магистр Улирих пал… И сегодня, его сын и наследник станет новым магистром. Юный, но несгибаемый, храбрый и непоколебимый Персивальд.

Его сердце сочится болью и горем, его разум ищет спасение в молитве, его руки ждут того часа, чтобы вернуть в лоно церкви реликт.

Тот самый реликт, из-за которого его отец, Магистр Улирих, лишился жизни.

Иерусалим взят в кольцо. Никто не уйдёт. Сарацины разбиты. Улицы города утопают в крови. Палящее солнце слепит глаза. Сотни крестоносцев прибыли закончить начатое. Сотни святых рыцарей в тяжёлых кольчужных доспехах, во главе с новым магистром.

Белые накидки поверх кольчужной брони украшали чёрные кресты – символ ордена. Душные шлемы сияли на солнце.

– Прочесать каждую улицу. Они не могли далеко уйти! – спешившись со своего черногривого коня, произнёс Персивальд.

Его голос словно сталь. Его лицо словно маска. Некогда блестящие глаза потухли. Ровные утончённые черты заострились. Его белоснежный плащ развивался, подхваченный порывами буйного ветра.

– Да, милорд! Судя по телам во дворце, бой состоялся не более часа назад, – подоспел один из рыцарей.

– Вы трое, за мной. Остальные проверьте площадь и рынок, – хладнокровно произнёс молодой магистр, направляясь вглубь улицы.

Трое ближайших рыцарей, последовали за ним. Запах крови и пожарищ обострял чувства. Запах, сводящий с ума. Именно так и пахнет жестокость, геноцид, насилие, ненависть. Разорённые дома по обе стороны улицы. Всюду были тела сарацин, лежащие под ногами. Всюду кровь, раскрасившая красными росчерками сухие стены домов.

Трупы детей, женщин, стариков. Безумие, постичь которое способны лишь безумцы. Пройдя вперёд по улице, отряд из четырёх несущих крест рыцарей, вышел на небольшую площадь. Площадь пылала огнём. Горели здания и торговые лавки. Чёрный дым пожарища заволакивал пространство, мешая осмотреться. Серые хлопья пепла кружились в небе, медленно падая вниз, словно снег.

Глаза слезились, а каждый вдох сопровождался кашлем. Отряд поспешил пересечь площадь, видя впереди просторную улицу. Но как только рыцари добрались до центра охваченной огнём площади, стало ясно, что это ловушка. Из плотной пелены чёрного дыма вынырнули с десяток огромных, закованных в чёрную, пластинчатую броню воинов. Их лица были, словно посмертные маски мертвецов. А из бледных лбов торчат маленькие, острые рога. Каждый из этих существ был высокого роста и крепкого сложения. В руках незнакомцы сжимают по полуторному мечу из невиданного материала.

Великаны молчаливы и скупы на движения, застывшие словно куклы. Они кольцом окружили площадь. Их не меньше дюжины.

– Нечисть, милорд, – спокойно произнёс стоящий справа от магистра рыцарь.

– Очистить площадь! – холодно ответил Персивальд.

Лязг металла, оповестил о том, что рыцари высвободили из ножен свои мечи.

– О, смотрите кто пришёл! Сын легендарного магистра Улириха! – послышался высокий, манерный голос.

Персивальд заметил, как за плотной завесой дыма блеснули два красных огонька демонических глаз.

– Твой папаша молил о пощаде. Рыдал, и орал что было сил, когда Харн'каирн Горн доставал из него кишки! Ты ещё глупее своего отца, раз полагаешь, что остановишь меня своим скудным отрядом. Вы все умрёте. Очень скоро ты встретишься со своим отцом! – самодовольно промурлыкал демон.

– Пытаешься вывести меня из себя? Не старайся. Я прикончу тебя и заберу реликт, кем бы ты ни был, – откашлявшись, произнёс Персивальд.

– Где то я уже это слышал… Ах да! Твой папашка поначалу говорил то же самое! – красные огоньки исчезли, скрывшись за плотной пеленой дыма.

Рогатые великаны синхронно, все как один, сделали несколько шагов назад. Они отступали до тех пор, пока их силуэты полностью не растворились в дыму. На площади остался единственный демонический воин, преграждающий путь к улице.

– Они отступают. Уберите это отродье с дороги. Нужно догнать красноглазого демона и забрать реликт, – прошипел Персивальд, грозно нахмурив брови.

– Deus Vult! – послышались воодушевлённые крики.

Трое несущих крест рыцарей бросились вперёд. Ярость, с которой они обрушили свои клинки на рогатого великана, не знала границ. Однако великан ловко парировал все их атаки. Скорость, с которой он отражал выпады рыцарей, казалась немыслимой.

– Милорд! Эта тварь неуязвима, все наши удары, не достигают цели. Это пр… х-хы-бх-хб, – рыцарь не успел договорить, как огромный полуторный меч, разрубил его горло. Лезвие рассекло трахею, пищевод и обе сонные артерии. Раненый рыцарь выронил из рук клинок и торопливо снял шлем.

Он хрипел и давился собственной кровью, сжимая обеими руками горло. Его лицо побледнело настолько, что стало совершенно белым. Кровь сочилась меж пальцев, окрашивая накидку с крестом. Вскоре он упал замертво.

– А-а-а-а! Боже милостивый! – раздался истошный вопль и на площадь упал второй рыцарь. У него не было обеих ног. Великан отрубил их с такой лёгкостью, словно это были сухие ветки. Тяжёлый, кованый сапог прекратил страдания безногого рыцаря. От удара его шлем вмялся внутрь, с хрустом ломая череп.

– Милорд, это невозможно! – в ужасе кричал последний крестоносец.

Персивальд неподвижно наблюдал за боем, веря, что святой воин несущий крест, способен одолеть демоническое отродье. Но этого не произошло. Острый меч рогатого великана пронзил шлем последнего рыцаря насквозь. Теперь на пылающей пожаром площади остался только юный магистр и обретшее материальное воплощение зло.

– Я непогрешим. Я не ведаю страха. Я отдам свою жизнь во имя становления Царствия Господнего, – монотонно бормотал Персивальд приближаясь к неуязвимому монстру.

Магистр чувствовал вес меча в своей руке. Чувствовал до последнего грамма. Идеальный баланс. Острое как бритва лезвие. Каждый шаг размерен. Закованные в броню ноги с лязгом встречают твердь площади.

Рогатое чудовище неподвижно, словно ждёт, когда молодой магистр приблизится. Шаг за шагом дистанция сокращается. Сердце бьётся ровно, дыхание нечастое, разум отпустил оковы страха. Меч стал практически невесомым. Звуки исчезли. Он уже смирился и принял свою судьбу. Принял путь, по которому предрешено идти.

Рывок и стремительный удар. Отражённый меч изменил траекторию, чудовище оказалось проворнее. Но магистр не растерялся и мгновенно подстроился. Ещё один удар. На этот раз великан не успел парировать атаку. Острый меч магистра скользнул по чёрной броне чудовища, высекая искры.

«Броня неуязвима», – мелькнула мысль. И в то же мгновение, что-то сбило магистра с ног. Подсечка! Персивальд упал на пыльную площадь, рядом со своими поверженными рыцарями.

Магистр поспешно вскочил на ноги, моментально нанеся очередной удар. Атака снова парирована. Затем ещё один выпад и снова безрезультатно. Великан обладает нечеловеческой силой и реакцией. Боль пронзила бедро. Глубокая резаная рана заставила магистра пошатнуться. Частые капли крови пролились на площадь. В эту же секунду безмолвный великан впечатал огромный кулак прямо в грудь Персивальду, сбив его с ног.

Сил подняться уже не было. Во всяком случае, подняться достаточно быстро, чтобы уйти из-под рокового удара. Но страха по-прежнему не было. Вера крепка, непоколебима. Безмолвный великан навис над Персивальдом. Мёртвые, затянутые плёнкой, глаза уставились на поверженного магистра.

Ещё секунда и монстр занёс свой меч для финальной атаки. Персивальд улыбнулся, чувствуя своё превосходство над падшим порождением ада. Он был готов принять смерть. Но завершить начатое великан не успел. Яркая вспышка света, подобная удару молнии сбила чудовище с ног. Великан отлетел на несколько метров назад, выронив своё оружие из рук.

То, что довелось увидеть Персивальду, было немыслимо. Непостижимо.

Воплощение совершенной чистоты и абсолютной силы. Чистая энергия. Олицетворение Божьей воли.

В самом центре охваченной пожаром площади стоял колосс. Исполин, с широко распахнутыми за спиной крыльями. Его могучее, закованное в золотую броню, тело само по себе источало свет. Во вьющиеся, светлые волосы вплетён лавровый венец. Большие сапфировые глаза с интересом рассматривали лежащего на земле магистра. Прекрасное лицо гиганта казалось совершенным воплощением красоты. Пылающий огнём нимб венчал белокурую голову.

Крылатый колосс сжимал в руке рукоять пылающего меча.

Персивальд поспешно встал на колени. По лицу магистра текли слёзы, а губы растянулись в блаженной улыбке. Изумлённый Персивальд чуть слышно шептал молитвы и летания заученные наизусть ещё с детства.

Он и поверить не мог, что удостоится такой чести. Чести увидеть Его…

Тем временем, рогатый демон уже поднял своё оружие и лениво приближался к крылатому исполину. Удивительно, но демон не знал страха и не испытывал ни малейшего трепета перед Вестником. Исполин взглянул на демона полным презрения взглядом, и гулко хлопнув огромными крыльями, устремился ему на встречу.

Пылающее лезвие огненного меча рассекло демона поперёк настолько быстро, что тот даже не успел предпринять попытку блокировать атаку.

Лишённое жизни тело распалось на две части, пролив на площадь литры алой крови.

– Я есть Архистратиг Михаил. Хозяин небесных легионов и страж Небесного Царства, – раскатистый баритон вибрировал, отражаясь эхом. Этот голос пробирал до мурашек.

– О величайший из небесных Владык! Я преклоняюсь перед Вашей силой и мудростью, – Персивальд склонил голову, дотронувшись лбом до камней площади.

– Ты великий и храбрый воин. Твоя вера крепче, чем у других. Нечасто встретишь смертных подобных тебе. Я прибыл в этот мир за тобой, – архангел приближался к стоящему на коленях магистру. От каждого его шага вздрагивала земля.

– Да воцарится царствие Господне на небе и на земле! Да прибудет… – тараторил шокированный Персивальд, склонив голову.

– На небе оно уже воцарилось! – грозно громыхнул Михаил. – Встань!

– Какой станет воля Ваша, о величайший из Владык? – спешно встав с колен, поинтересовался магистр. Персивальд не мог поверить в происходящее, хотя и осознавал, что это реально. Честь, которой удостоил его Архангел, непостижима.

Молодой магистр с самого детства воспитывался в строгих религиозных традициях. Его вера абсолютна. Его единственная мечта – служить Создателю. Будучи ребёнком, Персивальд уже знал великое множество молитв и прочёл десятки святых писаний. Он не гулял и не играл со своими сверстниками, сторонился их. Постигая богословие, он искал спасение своей души. Его вера переросла в нечто большее. Он стал одержим религиозными догмами. Подростком Персивальд постигал искусство владения мечом и щитом. В то время, когда другие женились на знатных особах, укрепляя позиции своей семьи, Персивальд дал обет безбрачия. Вскоре, он вступил в ряды крестоносцев и одним из первых отправился в крестовый поход против врагов его веры.

А сейчас, он стоит в нескольких метрах от Вестника, которому посветил всю свою жизнь и все свои мысли. Сейчас он стоит перед воплощением Божьей воли и Мощи небес. Что должен чувствовать молодой магистр, потерявший отца и встретивший на своём праведном пути Архистратига? Он чувствует счастье. Счастье, переполняющее его изнутри, граничащее с безумием.

– Твоего отца убил Бальтазар. Падший ангел, прислуживающий моему низвергнутому брату Самаэлю. Как он проник в этот мир, будучи заточенным в Инферне, я не знаю. Как и не знаю, с какой целью ваш орден его преследовал, – осторожно пояснил Архангел.

– Бальтазар… – задумчиво повторил магистр. В голове вспыхнули мучительные воспоминания. Обострилась, затихшая на какое-то время боль утраты. – Мы преследовали его, поскольку он похитил реликвию. Копьё судьбы. Это копьё необходимо вернуть в лоно церкви.

– Копьё? – чуть прищурившись, переспросил Архангел.

– Да, Владыка. Этим копьём пронзили Иисуса, – осторожно произнёс Персивальд.

– И в чём же ценность этой реликвии? – продолжил интересоваться Михаил.

– Этого я не знаю, Владыка, но церковь жаждет её вернуть, – ответил магистр, потупив взор.

– Ладно, это неважно. Согласно пророчеству, Люцифер вернётся в Эдем, как только воскреснет Лилит. Когда он вернётся, начнётся судный день. Нас ждёт великая битва. Человечество должно готовиться к приходу величайшего врага заблаговременно. Именно поэтому я и прибыл в этот мир за тобой. Ты чист помыслами, чист верой. Твой характер – сталь, а преданность неоспорима. К тому же ты магистр крупного рыцарского ордена. Мне нужны такие люди как ты. Я выбрал тебя из множества других. Ты избранный. Сегодня ты обретёшь силу, которой нет ни у одного из смертных. Да и смертным с сегодняшнего дня тебя уже никто не назовёт, ибо ты постиг касание бога. Орден свой Щитом Небесным назови. Готовь воинов к последней битве, что неумолимо грядет к нам сквозь века. Не сомневайся и не смей колебаться в решениях. Сегодня тебе довелось узреть меня в первый раз, но далеко не в последний, – договорив, Михаил опустил свою огромную ладонь на голову магистру. Синеватое свечение ослепило Персивальда. Сердце забилось чаще, в глазах потемнело, после чего он лишился чувств.

Проносящиеся калейдоскопом видения, которые довелось увидеть молодому магистру, складывались в замысловатые витражи разобщённых граней реальности. Он видел белокаменные города и величественные храмы Владык. Видел сады, прекраснее которых невозможно и вообразить. Он видел первых людей. Видел первый грех. И самое главное, он видел зло! Воплощение тщеславия и гордыни.

Осознание масштабности событий и хитросплетений паутины судеб заполняло рассудок, подобно родниковой воде, заполняющей чашу. Мрачное будущее, грядущее сквозь непроглядный саван столетий, билось в агонии энтропии хаоса и безумия. Разобрать эти образы было сложнее прочих. Но всё же кое-что прояснялось. Лишившиеся разума люди. Смертоносные стальные машины. Огонь. Смерть. Огромные, непреступные крепости. Во всём этом хаосе, Персивальд видел и себя. Магистр точно знал, что это именно он, но почему-то не мог разглядеть своего лица. Так, словно его не было вовсе. Словно вовсе и не было у него лица.

Придя в себя, Персивальд понял, что лежит на покрытой пеплом площади. Со всех сторон доносится треск пожарищ. Запах едкого дыма перекрывает горло. Глаза слезятся.

Оглядевшись, магистр понял, что Вестника нигде нет. Поднявшись на ноги, преодолевая острую боль в бедре, Персивальд поспешил покинуть жуткую площадь…

Пройдут годы, их сменят десятилетия, затем столетия… Молодой магистр станет легендой. Он создаст орден внутри ордена. «Небесный Щит» станет секретной ячейкой крестоносцев. Вступить в орден могли лишь лучшие воины, праведные люди, чья вера непоколебима и несгибаема. Персивальд становился мессией. К его словам прислушивались. Его приказы выполнялись беспрекословно. Легенда об избраннике Владыки Михаила обрастала слухами и домыслами. Таинственный орден рыцарей становился могущественнее с каждым годом. Это радовало и одновременно печалило Персивальда. Он понимал, что церковь рано или поздно заинтересуется им и его орденом. Понимал, что станет неугодным и опасным для церкви. Но другого пути не было. Архистратиг возложил на него великую миссию, великую честь, подготовить человечество к судному дню. И Персивальд сделает всё, чтобы оправдать возложенные на него ожидания.

Глава 19 «Побег»

Иерихон. Сектор 17.

Тюремный комплекс Твердыни.

Каждая секунда приближала его к неминуемой гибели и провалу миссии, возложенной на него Владыкой Михаилом. Казалось, что найти выход из сложившейся ситуации невозможно. Неизбежность обволакивала и парализовывала. Отчаяние, из-за которого хотелось сдаться, принимая свою судьбу, с каждым новым ударом сердца становилось лишь сильнее.

Но он не мог позволить этой слабости сломить его волю. Не мог так просто взять и смириться со своей участью.

Камера, в которой он находился, была тринадцатой. Тринадцатый номер, словно символ обречённости. Видимо именно этим и руководствовались «святые воины», выбирая место заключения для своего пленника. Символизм – глупость, к которой смертные питают слабость.

Неизменно на протяжении сотен веков люди ищут знаки и знамения в цифрах и словах. Предают значение тому, чему предавать его не стоит. Всё из-за страха. Они боятся и пытаются найти силу в символах и знаках, суевериях и ритуалах.

Раньше Персивальд не помещал пленников в эту камеру, так как она была с изъяном. Изъяном незначительным, но всё же с изъяном. Перфекционизм командующего не позволял ему доверять камере, из которой может сбежать пленник.

Караэль это знал, так как сам участвовал в проектировании цитадели. Знал, что есть лазейка, есть маленький шанс на побег.

Ввиду конструктивных особенностей или попросту говоря архитектурной недоработки, дальняя стена камеры граничила с вентиляционной шахтой. От тонкого алюминиевого короба вентиляционной шахты, камеру отделял лишь один слой кирпичной кладки. Да, это невесть что, но другого плана Караэль придумать не смог.

Оставалось надеяться, что ему хватит сил и ментальная энергия не истощится раньше, чем хотелось бы.

Мальчишка закрыл глаза и вознёс руки вверх. Яркая вспышка света озарила мрачные казематы тюремного комплекса. Сотворённый сгусток доминус энергии пульсировал синеватым свечением под самым потолком камеры.

– Невероятно… – раздался восхищенный хриплый голос Карла. – Что ты задумал?

– Выбраться отсюда, пока ещё не слишком поздно, – сосредоточенным голосом ответил Караэль, приближаясь к дальней стене своей камеры.

Шероховатая грубо заштукатуренная стена поросла склизкой плесенью. Караэль медленно ходил вдоль стены, стараясь вспомнить, где именно прячется шахта. Короб шахты совсем небольшой, есть серьёзный риск промахнуться. Второго шанса не будет. Ментальной энергии хватит разве что на одну попытку. Ангел это прекрасно понимал и оттого не спешил.

Решившись, он приложил свою маленькую ладошку к стене. Холодная, покрытая вонючей плесенью, стена вздрогнула, и раздался низкий гул по всему коридору.

Караэль зажмурился и нахмурил лоб. Вибрация усилилась, гул дрожащих стен стал сильнее.

– Что ты делаешь, дружище? Ты же сейчас обрушишь нам на головы всю крепость! – вцепившись обеими руками в решётку, воскликнул Карл.

Но ангел ничего не ответил. Из его маленького носика показалась алая струйка тёплой крови.

Покрытая плесенью штукатурка начала кусками отваливаться от стены. Силы покидали хрупкое тело стремительнее, чем ожидал Караэль.

Нужно было что-то делать. Делать как можно быстрее. «Гравитационный удар!» – вспыхнула мысль в тревожном разуме ангела. Это сложный и затратный на энергию приём. Этому мастерству обучают лишь выдающихся и самых прилежных учеников. Караэль помнил, как тяжело ему было в «Храме Становления». Уриил требовал от послушников невозможного. Он заставлял выкладываться на полную, но лишь у единиц раскрылся этот дар. Лишь единицы освоили мастерство телекинеза и гравитационных атак. Караэль не был в их числе. Ему удавалось это с переменным успехом. Примерно в половине случаев. Но тогда он был в лучшей форме и в лучшем теле. Сейчас же этот приём может его убить. Но выбора не было.

Ангел приложил вторую ладошку к дрожащей стене. Напряжение которое он испытывал было немыслимым. Боль во всём теле сменили онемение и слабость, силы таяли.

Раздался мощный хлопок, раскатистое эхо которого пронеслось по всему тюремному комплексу. Чудо свершилось. Приём удался. Мощный поток сжатого воздуха разрушил старую кирпичную кладку и оголил алюминиевый короб вентиляционной шахты. Обессиленный мальчишка рухнул на колени. В глазах темнело. Тошнота. Звон в ушах. Струйки вытекающей из носа крови питали рыхлую землю, которой был засыпан пол в камере.

– Ахренеть! – сквозь непрерывный свист и звон в ушах, послышался испуганный голос Карла. – Что ты там сделал?

Ангел по-прежнему не отвечал. Сил было мало. Тратить их на болтовню Караэль не хотел.

Человеческое тело очень хрупкое. Такие трюки могут повредить его. «Кровоизлияние в мозг – это меньшее что может произойти при таких перегрузках», – размышлял ангел, с трудом поднимаясь на ноги. Осмотрев алюминиевый короб, Караэль понял, что он тоже повреждён. Повреждён, но всё ещё достаточно прочный. Нужно проделать в нём брешь, пробить отверстие, в которое сможет протиснуться хрупкое тело десятилетнего мальчишки.

«Но как? Как это сделать?!» – судорожно размышлял ангел, разглядывая блестящий металл, отделяющий его от вентиляционной шахты.

Придётся вновь рискнуть. Пирокинетические способности, одни из самых простых и наименее энергозатратных. Пирокинезу обучают всех ангелов с самого детства. Но эта способнасть не столь разрушительна как гравитационная атака. Пирокинез способен нанести вред разве что живому существу. Но удастся ли с его помощью расплавить алюминиевый короб?

– Он достаточно тонкий. Нужно попробовать, – прошептал ангел, сосредоточенно хмуря лоб.

Его ладонь вспыхнула, охваченная языками жёлтого пламени. Не теряя времени Караэль прислонил пылающую огнём руку к блестящей металлической преграде.

Спустя пару минут, металл раскалился докрасна. Его опаляет невыносимый жар. Частые капли пота заливают глаза. Первое время металл сопротивлялся, но затем начал плавиться. Тонкий алюминий растаял под напором рукотворного огня, словно масло. Образовался достаточных размеров проход, ведущий внутрь вентиляционной шахты. Достаточный, чтобы маленький мальчик смог в него протиснуться…

Спустя несколько часов.

Мрачный зал совета освещал тусклый свет факелов. Вдоль стен стояли высокие колонны, чередующиеся с прекрасными мраморными статуями. Эти статуи – дань памяти героям вечной войны. В этих мраморных изваяниях можно было узнать первого Епископа Себастиана и его приемника, легендарного магистра Персивальда. Где-то высоко под потолком, жутковато завывают сквозняки. Зал совета был холодным и неуютным помещением, в центре которого расположился большой круглый стол из цельного куска гранита. За этим столом сидели жрецы, прислушиваясь к словам возглавляющего совет юноши.

– Ваша крепость находится в печальном состоянии! Разруха! Боеприпасов на складах крайне мало! Вы что, ждёте подачки от других секторов? Нет, подачек не будет! Будете использовать только то, что производят ваши заводы! – возмущался юный король, злобно поглядывая на жрецов.

Болдуин был совсем молод, на вид ему не больше шестнадцати лет. Худой, невысокого роста юноша с кудрявыми рыжими волосами. Его бледное лицо обладало совершенно треугольной формой и заканчивалось снизу острым подбородком. На голове, погружённая в кудряшки, красовалась золотая корона. Корона украшена рубинами и штампованными христаграммами. На тонкой как кол шее висит тяжёлая золотая цепь с распятием. Король облачён в расшитую золотом бархатную мантию. Восседая на троне перед собравшимися за круглым каменным столом жрецами, король, не переставая, говорил, не давая вставить слова совету.

– Вы в курсе, что передовой отряд Доминиона уже пересёк границу вашего сектора? Их авангард скоро будет здесь, у стен этой цитадели! И что? Вы готовы к этому? Я вот сильно сомневаюсь! – кричал Болдуин, напряжённо щуря глаза.

Кудрявый юноша был напуган. Это отчётливо было видно по его взгляду. Но, не смотря на это, он всё равно старался вести себя уверенно и даже как-то нарочито грозно. Юный король то и дело ёрзал на своём троне, охваченный тревогой и плохо скрываемым волнением.

– Наши оборонные системы готовы. Войска «небесного щита» мобилизованы со всего сектора. Мы оставили все внешние аванпосты, чтобы укрепить наши позиции в твердыне. Уверяю, Ваше величество, мы уничтожим ударный отряд О.С.С.Ч. посмевший перейти наши границы! – громко, уверенным голосом заверила Эльза Рик, поднявшись со стула.

– Ударный отряд? Жрица Эльза Рик! Этот «отряд» состоит из многих сотен солдат. С превосходной экипировкой и поддержкой тяжёлой бронетехники. А за этим так называемым отрядом ползёт целая армия. Ползёт словно лавина! – истерически в ответ закричал король, уставившись на железный лик девы Марии.

– У нас тоже есть танки, милорд. Танки и артиллерия. Помимо этого у обороняющихся будет стратегическое преимущество, – сконфужено ответила девушка, переведя свой взгляд на стоящие между колон статуи.

Казалось, будто бы мраморный лик одной из них взирал на неё в ответ. Эльзу всю передёрнуло, когда она узнала в этом мраморном изваяние магистра Персивальда. Возникло неприятное чувство страха, растекающееся по всему телу мелкой дрожью. На секунду Эльзе Рик показалась, что этот каменный истукан вот-вот оживёт и начнёт говорить. И что же он тогда скажет? Этого никто не знает наверняка. Но почему-то Эльза была уверена, что говорить он будет именно о ней. О её безумной охоте на ангела Караэля, о её жестоких методах устранения свидетелей и, конечно же, о её полно не способности защитить эту крепость. Да, Эльза была совершенно не готова к обороне. Тем более сейчас, когда она узнала, что отряд вовсе не отряд, а целая армия.

До сего момента Эльза даже не догадывалась, что авангард будет состоять из нескольких сотен солдат. Несколько сотен – это много. Именно сейчас остатки надежд на победу развеялись ветром безысходности и обречённости.

– Мы еженедельно приносим дары к алтарю Архистратига. Его дух принимает подношения. Это хороший знак. Он защитит нас и нашу твердыню. Можете в этом не сомневаться, мой король, – чуть поклонившись, добавил один из жрецов. Это был бородатый старик в износившейся жреческой робе, что сидел по правую руку от Эльзы Рик. Заметив потерянный взгляд исступленно уставившейся на мраморные изваяния девушки, бородатый жрец осторожно толкнул её в плечо, что бы та поскорее вернулась к реальности. Эльза чуть вздрогнула и тут же уставилась на сидевшего рядом с ней жреца.

– Да будет на то воля лорда Михаила! – Воодушевлённо согласился Болдуин, трепетно поцеловав своё распятие.

– Молитвенные службы отныне будут проводиться ежедневно, – подключилась Эльза Рик, сканируя короля своими визорами.

Глубоко в душе девушка понимала, что это всё пустая болтовня и никакие молитвы их уже не спасут. Несколько сотен, а может быть и несколько тысяч Доминионцев уже перешли границу. Какие молитвы нужно прочесть, что бы остановить их? Во всяком случае, Эльза таких молитв не знала.

– Молитва – это похвально. А как вы объясните, что вверенный в Ваше распоряжение паладин, сегодня уничтожил пять гвардейцев в главном зале? Кто отдал приказ? – в голосе короля чувствовалось возмущение. – Он разрубил их как овец! Залил кровью весь зал!

– Пять? – Эльза вздрогнула от неожиданности.

Немыслимое чувство паники охватило юную жрицу. Ей хотелось поскорее убежать из этого зала и спрятаться там, где её никто не найдёт. Пять гвардейцев вместо десяти. Дело не доведено до конца, а это значит, кто-то из них начнёт говорить. Очень скоро поползут слухи, и повлиять на это уже будет не возможно. Эльза это прекрасно понимала. Понимала, что сильно просчиталась. Взволнованная жрица прислонила свои ладони к столу, дабы скрыть возникшую в них нервную дрожь. Шероховатый гранит был холодным и грубым.

– Да. Пять гвардейцев убиты! – повторил король, не спуская глаз с переволновавшейся девушки.

– Это был мой приказ, Ваше величество! Эти гвардейцы были замечены в ереси, богохульстве, подрыве моральных устоев. В связи с этим… – девушка не была готова к этому вопросу. Её растерянный голос стал тише и неувереннее.

– В связи с этим, Вы решили устранить пять солдат? И это в тот момент, когда со дня на день прибудет армия Доминиона? – Болдуин вскочил со своего трона и вальяжной походкой направился к жрице.

Теперь, когда король встал на ноги, стало очевидно, что ростом он был ещё ниже, чем казалось поначалу. Да, низкорослый, худой, рыжий мальчуган с тяжёлой короной на голове. Тяжёлой не потому, что она была из золота, а потому, что обременяла своего несмышлёного носителя неподъёмной для него властью.

– Это решение… – начала оправдываться Эльза, изучая сияющими в полумраке визорами, приближающегося к ней короля.

– Молчать! Я ещё не закончил! – в бешенстве заорал король, вплотную приблизившись к жрице. – Итак, план такой… Как только я мобилизую все силы «небесного щита», я приведу армию и помогу вам. Останется лишь продержаться до этого славного момента, – улыбнулся король отнюдь недоброй злорадной улыбкой. – Отныне я запрещаю казнить гвардейцев без веских причин. Ваша расточительность приведёт к тому, что у нас не будет солдат. А если у нас не будет солдат, то кто тогда будет защищать крепость?

Болдуин поправил наползающую на лоб корону и с напускной суровостью оглядел сидящих за столом жрецов. Со стороны всё это напоминало театр одного актёра. Мальчишка словно играл роль короля, но уж точно им не являлся. Как так получилось, что судьба Иерихона в руках этого рыжего коротышки-самодура? Немыслимая глупость или не совершенство системы? Возможно и то и другое. Уже несколько веков Иерихоном правит его династия, передовая власть по наследству. Теперь же настал черёд Болдуина, как бы печально это не было.

Следующие полчаса шло активное обсуждение положения дел в соседних секторах. Как выяснилось их положение дел куда лучше, чем у семнадцатого. Да что уж там! Положение в семнадцатом секторе настолько плохое, что хуже уже и быть не может.

«Пять. Почему только пять? Где остальные? Неужели жрецы или сам король отменили команду? Или Паладин не смог найти остальных гвардейцев? Но тогда куда они спрятались? А если они начнут говорить?» – тревожные мысли штурмовали сознание девушки одна за другой. Она и подумать не могла, что её Чёрный Паладин не сможет выполнить задание. Оказывается, найти попавших в опалу гвардейцев не так-то и просто.

Помимо этого, жрица действительно не знала, как организовать оборону. Она никогда не участвовала в таких масштабных военных столкновениях. Как обороняться? Какую стратегию выбрать? Осознание того, что они совершенно не готовы к войне, зарождало страх. Страх, копошащийся где-то глубоко внутри. Страх безысходности.