сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 40 страниц)
Он молча протягивает ей мобильный, и Вероника в шоке застывает, понимая, что теперь все кончено. Ник разоблачил ее, как и грозился. Арчи ее бросит. Бетти постарается вычеркнуть из своей жизни. От нее все откажутся. Эта мысль заставляет пробежать по ее телу мурашкам, а волосам встать дыбом от ужаса и страха.
«Я не могу просто позволить им всем меня бросить, нужно что-то делать! Арчи сейчас, наверное, нафантазировал невесть что. Он считает меня монстром… Впрочем, каким я и являюсь. Пора принять это, Вероника. Ты получаешь по заслугам…» — голова разрывалась от мыслей, пытающих ее сейчас, словно они готовы разорвать ее на части.
— Арчи… Послушай… — осторожно начинает она, хочет взять его за руку, но парень грубо скидывает ее руку со своего локтя.
Все так, как она всегда и представляла в своих кошмарных снах. Явь.
— Что, Вероника, что ты можешь еще мне сказать? — произносит он сквозь зубы.
— Позволь мне все объяснить, — просит она.
— Мне довольно и того, что я о тебе узнал, — он отворачивается от нее.
— Арчи, ты не можешь вот так взять и просто уйти! Ты не можешь! — Вероника чувствует, как в глазах начинает щипать.
Она видит, как теряет его, но не может ничего поделать.
— Арчи, да, я никогда не отрицала то, что в прошлом делала не совсем правильные вещи, но разве это повод для того, чтобы сейчас все разрушить между нами? — отчаявшись, произносит она.
Он оборачивается.
— Не совсем правильные вещи? Ты, черт подери, довела какую-то девушку до суицида, а это, к твоему сведению, уголовная ответственность, мисс Лодж! — вскипает Арчи. — Не совсем правильные вещи! — никак не может успокоиться он. — Из-за тебя эта бедняга убила себя, ты вообще это осознаешь?
— Я слышу это каждый день, хватит мне промывать мозги! — кричит Вероника в ответ. — Не тебе меня судить, у меня были на то свои причины! И убила она себя не из-за меня! Ты же прочел пересланный скриншот ее смс? Там было черным по белому написано, что я стала лишь одной из причин ее самоубийства, так что не надо на меня вешать сейчас все смертные грехи, о’кей, Арчи? Любой человек совершает ошибки, не бывает идеальных людей, но, если человек осознает свою ошибку и ступает на путь исправления, разве это не освобождает его от повинности? — по ее щекам медленно стекают слезы.
— Освобождает, если это ребенок, стоящий в углу в наказание, либо если это обыкновенная ссора, но не когда ты день за днем, час за часом сводил кого-то в могилу! Я не знаю, можно ли вообще хоть как-то оправдать тебя, Вероника. Мне нужно время, чтобы прийти в себя, — убитым голосом говорит Арчи.
— Ты меня бросаешь, Арчикенс? — ее голос пронзительно разносится эхом по большой комнате.
— Я ухожу, Вероника, и не в состоянии сейчас как-либо характеризовать статус наших с тобой отношений.
— Ты не можешь меня бросить! — она кидается ему на шею, плачет, выплескивая все чертовы эмоции наружу. Хочет удержать его. Пытается изо всех сил.
— Ронни, отпусти, — он отстраняет ее от себя за плечи, но девушка крепко хватает его за руку. — Отпусти! — грубее повторяет он и вытряхивает ее руку из своей, шагая к входной двери.
— Прекрасно! Проваливай! Трус! — она продолжает рыдать, давая слезам полную волю. — Я знала, что ты не сможешь меня понять, Арчи, я знала это!
— Почему ты мне не призналась сразу? — шипит он, хватаясь за ручку двери, и на секунду останавливается.
— Зачем? Зачем мне было это тебе говорить? Чтобы ты во мне разочаровался? Чтобы испортить наши отношения? Тебе не понятно, что я боялась? — шепчет Вероника.
— И сколько ты собиралась утаивать от меня правду? — его голос дрожит от негодования.
— Если ты не способен понять моих чувств, если твое отношение ко мне сразу разрушилось, как только ты увидел, что я не идеальная, то уходи, Арчи. Я тебя не держу. Если я стала тебе противна, уходи, — она закрыла глаза, крепко зажмурившись.
Надеется, что он останется. Изо всех сил надеется. Но он уходит. Молча выходит на улицу, громко хлопнув дверью, оставляя ее в этом огромном доме совершенно одну — разбитую и полностью опустошенную.
Она опускается на пол, закрывая рот рукой, хотя из ее уст не вырывается ни звука.
«Неужели я лишилась самого важного для меня человека? Что мне сейчас сделать? Как все теперь исправить? Он не хочет меня слушать… Видимо, Арчи нужно время для того, чтобы понять все. Понять, готов ли он после того, что узнал обо мне, продолжить наше с ним общение».
Джагхед, удобно расположившись на коленях Бетти, лежит в той же самой позе, что и прошлым вечером, свободно позволяя девушке копошиться в своих волосах. Они обменялись телефонами. Парень читал ее переписки с друзьями, смеясь над глупыми шутками, которые мелькали в диалогах ее сообщений.
Бетти листает фотопленку его мобильного, смеется с фотографий Джагхеда с милыми и жутко смешными рожицами, сделанными недавно специально для нее, перебирает одновременно пальцами шелковистые пряди мягких волос.
— Бетс, у тебя есть одно непрочитанное смс, — говорит Джагхед и незамедлительно нажимает на горевшую иконку.
Включает прикрепленное странное видео и замирает, когда видит на нем Веронику, пытающую какую-то девочку. Бетти лениво тянется к нему.
— Что такое, Джаг? — спрашивает она.
— Боже мой, — он вскакивает с ее колен и в ужасе начинает пялиться на экран.
— Да что происходит?.. — она встает с дивана и заглядывает через его плечо на экран своего мобильного.
То, что она видит, повергает девушку в шок.
Бетти вырывает из его рук мобильный и перематывает ролик заново.
История повторяется.
Бетти, не проронив ни слова, пересматривает видео снова и снова, убеждаясь в том, что на нем действительно ее лучшая подруга. Джагхед тоже молчит, не зная, что и сказать.
Это настолько неожиданно, странно и противно, что они не понимают, как им реагировать на такое. Видя, как Бетти сжимает пальцы в кулаки, он хватает ее за руку, отрицательно качая головой — никак не может отучить ее от этой вредной привычки.
— Бетс… — прижимает ее к себе. Она, всхлипнув, обнимает Джагхеда за талию, ставит голову ему на плечо. Ей паршиво на душе, внутри какая-то пустота, разочарование и грусть.
— Вероника… Неужели Вероника была такой? Сколько лет этому видео? Год, два? Как она могла… Как она могла быть такой жестокой к той девушке… Черт… Настолько жестоко… Так та девушка покончила с собой по ее вине? — из глаз брызнули непрошеные слезы.
— Ох, Бетти, мы не можем это знать… — Джагхед делает глубокий вдох, крепче прижимая к себе притихшую Бетти, содрогающуюся от беззвучных рыданий.
«Я никогда бы не подумал, что Вероника способна на такую жестокость… Какой кошмар! Этому всему должно быть хоть какое-то логическое объяснение… Нам показали лишь одну сторону медали… Надо разобраться… Все не может быть только так, как на этом видео. Кто это снял? Зачем? Что именно делает Вероника? За что мстит? Почему она так поступила?» — думает он.
Бетти все еще горько плачет, уткнувшись в шею Джагхеду.
— Т-ш-ш, успокойся, моя сладкая. Все хорошо. Мы должны поговорить с Вероникой и понять, что ей двигало. Она не могла это делать лишь из вредности. У нее точно были свои причины для того, чтобы так поступать. Давай поедем к ней? — предлагает Джагхед, ласково гладя по волосам девушку.
— Она издевалась над той девушкой и свела ее в могилу, какое ей оправдание за это можно придумать? — Бетти поджала губы. — Зачем я посмотрела это видео? Лучше бы я не видела этого всего, — она закрывает глаза.
— Тебе не хочется к ней ехать, — понимает он.
— Да… Я не готова смотреть в ее глаза сейчас. Не готова смотреть на свою лучшую подругу и видеть перед собой ту стерву из видео. Я не могу пока, — качает головой Бетти, откладывая телефон на стол. Ложится на диван, подложив под щеку руку, погружается в свои тяжелые мысли.
Джагхед садится рядом с ней, тоже задумавшись о своем. Они молчат долгое время, пока мобильный Бетти не звенит, оповещая о входящем звонке.
Бетти тянется к телефону, но когда она замечает на экране мобильного номер Вероники, ее рука нерешительно повисает в воздухе. Джагхед, внимательно проследив за ее реакцией, принимает решение ответить на звонок самому — интуиция подсказывала парню, что Веронике сейчас очень нужна дружеская поддержка.
— Привет, — кашлянул он, взяв руку Бетти в свою ладонь.
— Джагхед? Привет, — услышал он измученный, охрипший от слез голос Вероники.
— Как ты? — тихо спросил он.
— Пока держусь. Арчи и я… Мы, кажется, расстались… — прошептала, сжав зубы, брюнетка.
— Он увидел видео? — спросил Джагхед.
— А Бетти? — задала встречный вопрос Вероника, в душе боясь услышать ответ.
— Да. Мы с Беттс тоже его посмотрели. Это было ужасно, — сказал Джагхед.
— Я знаю, Джагхед, знаю. Мне самой тоже плохо. Сейчас плохо, было всегда плохо, понимаешь? Все это время плохо. После ее смерти. Но поверь мне, она пошла на это не из-за меня. Поверь, я правда от всего сердца раскаиваюсь в том, что делала с ней. Но я не могу больше ничего поменять, и мне остается лишь выполнить просьбу Сары — стать лучше, Джагхед. Сам подумай, что я могу еще сделать сейчас, а? Я просто не понимаю, почему меня никто не понимает… Да, я была полной сволочью, но все это осталось в прошлом. Я могу вечно плакать и беспокоиться о случившемся, но кому от этого станет лучше, объясни мне? Кому? Саре? Вам? Мне? Кому? Никому. Не лучше ли сделать выводы и продолжить жить, только по новым правилам? Жить ради других? — спрашивает Вероника, и Джагхед понимает, что она права. Понимает ее, прекрасно понимает и соглашается в душе со словами брюнетки.
— Вероника… — с сочувствием говорит Джагхед, но девушка его прерывает:
— Тоже меня осуждаешь? — усмехается она.
— Нет, — твердо отвечает он.
— Правда? — в ее голосе звучит недоверие, но вместе с тем — нескрываемое облегчение.
— Да, Вероника, я понимаю тебя. Стараюсь понять, зачем ты так поступала… — честно признается он.
— Джагхед, а Бетти рядом? Можешь передать ей трубку? — просит она, а парень переводит взгляд на Бетти, которая нервно грызет ногти.
— Сладкая, поговоришь с ней? Вероника сейчас нуждается в твоей поддержке, — он передает ей мобильный. Бетти неохотно забирает телефон из рук Джагхеда и прикладывает к уху.
— Би? Ты тут? — слышит она взволнованный голос Вероники.
— Да, — тихо отвечает Бетти.
— Бетти, я знаю, что ты сейчас думаешь обо мне и понимаю, что тебе очень трудно меня простить, понять, войти в мое положение… Но наша с тобой дружба очень многое для меня значит, и я не хочу тебя терять только из-за того, что три года назад я делала нехорошие вещи… Той Вероники больше нет, слышишь? Я исправилась, я делаю все для того, чтобы стать лучше, Беттс. Я правда стала другой, Бетти… — голос Вероники дрогнул.
— Ви, я верю тебе, верю, — говорит Бетти.
— Бетти, давай тогда встретимся? — умоляет она.
— Слушай, Ви, давай не сегодня… — с трудом выдавливает из себя девушка, зажмуриваясь.
— Ты все же не веришь мне? — Вероника ее обвиняет, едва сдерживаясь от того, чтобы снова не разрыдаться.
— Вероника, я просто не готова сейчас с тобой встречаться. Даже этот разговор мне дается с трудом, — сказала Бетти.
— Бетти, послушай… — пытается что-то сказать Вероника, но девушка кладет трубку, завершая вызов.
— Бетс, ну зачем же ты так с ней? — хмурится Джагхед.
— Не хочу сейчас об этом говорить, Джаг. Давай просто на время не будем затрагивать эту тему, — сдвигает брови Бетти.
— Бетти, она же хотела все объяснить… — пытается уговорить ее снова парень.
— Сейчас я не хочу ничего слушать, — резко перебивает его Бетти.
— Не думаешь, что это эгоистично? — парень выгибает вопросительно бровь, упрекая ее.
— Мне плевать, Джагхед, — она хмурится, поворачивается к нему спиной.
Он понимает, что давя на нее, ничего не добьется.
— Ладно, не кипятись, — обнимает ее сзади, сцепив руки на ее животе.
— Пытаюсь, — она устало вздыхает. — Я знаю, что ты прав, и мне надо с ней встретиться, но я не хочу сейчас. Не могу, Джагхед… Просто не могу. Я не готова к этому в данный момент.
Седьмой день. Седьмой день без Арчи. Седьмой день, когда он ее полностью игнорирует.
Вероника сидит на полу ванной и, смотрясь в зеркало, вспоминает последние события.
***
Флешбек
Вероника стучит в дверь дома Арчи.
Парень открывает и в шоке застывает, заметив на пороге ее.
— Арч… Ты не отвечал на мои звонки и смс… — жалобно говорит Вероника, боясь смотреть ему в глаза.
— Может, потому что не хотел слышать твой голос? — грубо отвечает он.
— Арчи… — едва слышно произносит она.
— Вероника, хватит, я устал. Я серьезно устал от этого всего, — закатывает он глаза.
— Арчи, позволь мне все объяснить, — умоляет она.
— Я услышал достаточно, больше не желаю, понятно? — снова резко говорит рыжеволосый.
— Арчи, я ведь тебя люблю… Почему все не может быть, как раньше? — глупо спрашивает Вероника.
— Потому что я в тебе разочаровался, — звучат жестокие слова.
— Пожалуйста, дай мне еще один шанс… — всхлипывает девушка.
— Уходи, — он захлопывает дверь прямо перед ее носом.
«Прости, я не могу все это принять. Мне трудно, Вероника. Знаю, что и тебе не легче. Черт. Я дурак, но не могу себя заставить выслушать тебя. Глупо», — думает он, взъерошивая свои волосы.
***
Вероника берет в руки лезвие.
Так будет быстрее и проще. Для нее. Для всех.
Прижимает лезвие к запястью, чувствуя ледяной холод на нежной коже. Надавливает острым концом сильнее, вскрывая тонкую кожу левого запястья. Делает глубокий надрез, вжимая лезвие в кожу.
Она ощущает, как ее рука словно загорается от боли, жутко больно, нестерпимо. Из глаз начинают сами по себе литься слезы. Кусает нижнюю губу, кричит от боли.
Выхода нет.
Кровь брызжет, пачкая рукав дорогой дизайнерской рубашки, оставляет на белой ткани багровые пятна. Лезвие вонзается глубоко в запястье, и Вероника отпускает руку, держащую лезвие, убедившись, что оно уже находится достаточно глубоко в коже для того, чтобы выпасть.
Боль заставляет терять связь с реальностью. Перед глазами все расплывается.
Она сползает по стене ванной на пол, бессильно пытаясь не отключиться. Время идет. Невыносимо медленно идет. Она не знает, сколько уже прошло, сколько она вот так сидит на полу, позволяя себе умирать.
Она не чувствует уже ничего. Ей кажется, словно она героиня чьего-то фильма, словно все происходящее — страшный сон, словно все это происходит не с ней. Кончики пальцев начинают неметь. Кровь медленно вытекает из распоротой вены, неторопливо заливая дорогой кафель ее ванной комнаты темно-вишневой лужей. Она закрывает глаза. Все же ей страшно. Страшно остаться одной.
— Вероника! Доченька! — слышит она уже слабо доносящийся до ее ушей такой родной, но сильно испуганный голос матери.
— Мама, — с трудом шевелит губами девушка, слабо тянет к ней руки.
— Вероника! Не закрывай глаза, пожалуйста! — кричит Гермиона, хватает ее на руки, выбегая на улицу, несет в свою машину.
Аккуратно опускает дочь на переднее сиденье, снимает с себя шарфик, накинутый по счастливой случайности, и крепко перевязывает ее истерзанное запястье тугой повязкой ниже пореза, поднимает ее руку, чтобы хоть как-то остановить лившуюся кровь. Девушка хлопает ресницами, не понимая, почему до сих пор жива.
— Вероника! Солнышко! — Гермиона открывает бутылку холодной воды и обливает ей лицо дочери, не позволяя Веронике потерять сознание. Быстро пристегивает ее ремнем безопасности и садится на водительское сиденье, надавив резко на газ.
— Не бойся, милая, мы сейчас поедем в больницу, все будет хорошо… Все будет нормально, — она всхлипывает, смотря на то, как безразлично пялится брюнетка в одну точку.
Губы Вероники посинели, стеклянные глаза словно ничего не замечали вокруг. Кровотечение было вовремя остановлено, и девушка оставалась в сознании, но желала ли она этого сейчас сама? Желала ли быть спасенной? Желала ли возвращаться к той жизни, в которой совершила так много ошибок? Это уже другой вопрос.
— Зачем ты здесь, Вероника? — грозно звучит голос Сары, взявшейся из неоткуда.
— Я думаю, что мне надо было это сделать, я пришла к тебе, потому что не знаю, как мне дальше жить, — отвечает Вероника. — Может, сейчас я и жива, но как только проснусь, то на этот раз точно приду к тебе по-настоящему, а не так…
