Текст книги "Дневники апокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Mia Paige

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

Я пыталась разглядеть тварь, но она или не стала нас преследовать, или обогнала, или умело пряталась, но даже спустя получаса езды она нигде не появилась. Мужчина чуть сбавил скорость, т.к пару раз нас едва не занесло и он все таки предпочел не рисковать жизнями своих родных. Мы проехали автобус, в котором я провела несколько дней и я попросила притормозить. Он нехотя согласился и остановился прямо посреди дороги. Мальчик попросился в туалет, я, не ощущая снаружи врагов, разрешила выйти. Колин на меня недоверчиво покосился и спросил в чем причина остановки.

– Я дальше с вами не еду. Вот план как добраться, я не знаю, где путь с трассы, но помню, как мы добирались. Вот, я подробно нарисовала где и куда сворачивать, какими тропками идти. Я понимаю, что все засыпано снегом, но вы внимательно смотрите по сторонам. Вот сейчас все время прямо, пока не увидите резкий поворот направо, сворачиваете в него, и буквально сразу на обочине валяется старый велосипед, от него есть тропинка тоже вправо, по ней доедете до сарая, но от сарая придется пешком, через лес – там будет едва заметная тропинка, минут двадцать идти, не больше. Вам должен будет встретиться поваленный и частично стертый большой такой стенд с названием “Нешвилль Таун”. Так вы выйдете к высоким воротам, это и есть ваше спасение. Стучите, кричите что от меня, вас впустят. Там камера есть – прямо над главными воротами – покажите в нее эту надпись, – и я сунула ему в руки вырванный из тетрадки лист с надписью большими буквами – “Впустите их, это хорошие люди. У них новорожденный ребенок! Джулия”.

Мужчина ещё сильнее нахмурился и снова принялся кусать губы.

– А если нас не пустят? – подала голос женщина, прижимая к груди ребенка и до этого времени что-то ему напевая.

– Я клянусь, что пустят. Там главный Эдгар. Хавьер, Ханна, Калеб – им вы можете всецело доверять! Запомните, главное скажите, что от меня! – в сотый раз повторила я.

–И передайте Ханне это, – я протянула сложенный в несколько раз листок с ответом на ее записку. Я написала, что не сержусь на нее, что очень их всех люблю и что никогда не вернусь.

Мальчик вернулся в машину, я со всеми попрощалась и отошла на обочину. Мужчина немного постоял, но все таки тронулся с места. Что ж, я сделала все, что могла, надеюсь им повезет.

====== #58 ======

Что ж, то ли по глупости, то ли по доброте душевной, но я осталось без еды и практически на том же самом месте, откуда начала свой путь сегодня. Невыносимо тупо было отдать все свои припасы, надо было все таки хоть что-то себе оставить, только что теперь об этом думать, черт, вот не хотела же вступать в контакт ни с какими людьми! Я снова шла по трассе в ту же самую сторону, что и сегодня утром, снова залезла в автобус, снова свернулась калачиком на втором этаже и попыталась уснуть. У меня почти получилось, как вдруг сквозь сон услышала какой-то то ли скрежет, то ли скрип. Я открыла глаза, прислушиваясь – внизу кто-то ходил. Черт, мое чутье снова начало меня подводить, возможно все дело в холоде, но я с трудом разбирала запах, и никак не могла понять, то ли зараженный там бродит, то ли живой. Как будто оба запаха одновременно присутствовали в воздухе и я решила вообще ничего не делать и подождать, может этот кто-то не полезет наверх, все таки лестница сломана и карабкаться по скользким обледенелым обломкам то ещё удовольствие, а обойдется только первым этажом.

Запах становился все отчетливее, я все таки поняла, что в автобусе живой человек, просто по каким-то причинам воняющий как зараженный, но он определенно не был болен. Я услышала, как скрипнуло кресло, зашелестела обертка от шоколадки, ее запах резко ударил в нос, послушала, как человек жевал, прихлебывая воду, потом поняла, что это мужчина и окончательно решила не выходить. Спустя какое-то время он снова начал ходить по салону, было слышно, как он подбирает, осматривает и откидывает вещи, потом какое-то время постоял у лестницы и все таки вышел из автобуса и захрустел снегом в противоположном от города направлении. Отлично, значит не встретимся, обрадовалась я, аккуратно выглядывая в окно. Мне стала понятна эта чехарда запахов, на нем была куртка, полностью пропитанная черной дрянью, очевидно он носит ее для защиты от зараженных, ведь запах действительно сбивает с толку. Мужчина вдруг обернулся и мне показалось, что посмотрел он чуть ли не прямо на меня! Я старалась не шевелиться и он, в очередной раз окинув автобус взглядом, снова пошел в одном ему известном направлении. На нем был респиратор, черная шапка, черные штаны и черные ботинки. Пугающе он выглядел на самом деле, хорошо, что нам не по пути. У него не было вещей, не было ни сумки, ни рюкзака, лишь несильно оттопыривались карманы. Я смотрела ему вслед до тех пор пока он полностью не исчез за горизонтом, растворившись в темноте. Почему-то облегчённо выдохнула, сунула кулак под голову и снова закрыла глаза. Фааак!! Я едва не подскочила: он же увидел мои следы, потому и зашёл в автобус, а на второй этаж не полез, т к лестница сломана и он не стал искать возможности подняться, а что если он решил меня подкараулить.. Вдруг он действительно искал меня и утром вернется... Мне стало не по себе, еще холоднее, и я пролежала почти всю ночь не сомкнув глаз, ожидая его возвращения. Рано утром, не выдержав напряжения и не дожидаясь восхода солнца спешно покинула автобус. Я свернула с дороги и углубилась немного в лесок, что протянулся вдоль трассы. Может я и торможу от холода, но все же смогла распознать опасность исходящую от этого человека, не знаю почему, но он очень меня испугал. Пусть с опозданием, но я ушла из опасного места и могла только надеяться, что он если и вернется, то не начнет меня выслеживать по следам, но лишь спустя полчаса брожения по лесу до меня дошло, что я, блин, умею быстро бегать, поругалась на себя, что совсем отупела и напрочь забыла о своих способностях, ну и рванула вперед.

Несколько часов я просто бежала, понимая, что ни один человек не сравнится со мной в скорости, и что я давно уже оторвалась от мужика, даже если он действительно решит вернуться за мной утром. Давно уже осталась позади злополучная заправка, машин, видневшихся с трассы становилось все больше и я остановилась подумать и решить, искать ночлег или двигаться дальше. По трассе брела большая стая заражённых, среди них уже были и “старички”, хитрые и изворотливые, так и “молодняк”. Я стояла за деревом, наблюдая, как более развитые зараженные управляют молодыми, недавно обратившимися, с удивлением обнаружив, что у них есть какой-то свой язык для общения и не только жестами. Они странно шипели, рычали, подвывали, щелкали челюстями, иногда доносились вполне себе знакомые слова, только в несколько искажённой форме и не несущие никакой смысловой нагрузки. Они действительно общались, кроме того, “старички” и выглядели иначе и не вооруженным глазом было заметно, что с их телами происходит мутация: их скелет начинал деформироваться, конечности удлинялись, лица тоже обретали какие-то хищные черты. У меня мелькнула шальная мысль, что для этих мутантов это еще не конец их эволюции. А вот тот монстр, та быстрая тварь, напавшая на нас на заправке и есть их, так сказать, венец преображения. А эти зараженные уже чем-то напоминали ее и я с ужасом думала, что если они ВСЕ такими станут, то никакие стены, никакой “Нешвилль Таун” и ему подобные нам не помогут – эти твари проникнут куда угодно!

Осталось только понять, это естественный процесс обращения или есть какие-то двигатели их мутаций. Внезапно мне в голову пришла совершенно дикая мысль – а не влиться ли мне в их стаю, чтоб узнать все наверняка, изнутри. Я вполне сойду за одного из них, внешне я и так выгляжу не ахти, раз меня заподозрили в заражении, разве что нет синих вен по телу. Но может они зрительно и не отличают одних от других, к тому же я в одежде, может им хватит и запаха, хотя я и не воняю, как куча гнилого тряпья, но на меня же пока никто не нападал... Решено! Теперь надо бы это проверить и я, неожиданно даже для себя, обогнала стаю и вышла на обочину прямо по пути их движения. Несколько тварей из “молодых” повернули ко мне головы, но почти сразу потеряли интерес и продолжили медленно тащиться вперед. Я увидела, как один из “старичков” начал бить и кусать какого-то бедолагу, внезапно остановившегося и тот, заскулив, протиснулся куда-то вглубь толпы. Это выглядело очень странно и...разумно. Появился еще один “старичек” – он тащил за собой кусок арматуры, иногда поднимая палку над головой, но все же не до конца понимая ее назначение. Громыхание железом по асфальту привлекло несколько “погонщиков” этой стаи, они подошли к нему и начали едва ли не драться, вырывая прут из лап друг друга. Я задержала дыхание, сделала еще пару шагов и полностью вышла на дорогу. Сердце мое колотилось и громыхало так, что уши закладывало, мне было безумно страшно. “Старички” меня заметили и сразу трое кинулось в мою сторону. Я застыла на месте, а они начали кружиться вокруг меня, обнюхивая, высовывая языки, клацая зубами и время от времени издавая жутковатый тонкий свист. Они были так близко, что я буквально видела, как течет черная кровь по их выступающим венам. Я потеряла счет времени, каждую секунду прощаясь с жизнью, но они так же внезапно потеряли ко мне интерес и снова разбежались по краям стаи. Раздался неприятный щелкающий звук идущий сразу с нескольких сторон и стая развернулась на перекрестке и побрела в сторону города. Один из “старичков” отделился от стаи и развернулся ко мне издав жутковатый клокочащий горловой звук, но не увидев от меня нужной реакции одним мощным прыжком подскочил ко мне и резко толкнул в сторону стаи. Вот так, стараясь не сильно привлекать внимания, я и влилась в толпу и теперь шла рядом с этим самым зараженным, очень высоким и мощным, который время от времени рыкал на стаю странным вибрирующим голосом и тогда они то замедлялись, то ускорялись, то вообще останавливались. Я аккуратно рассматривала идущих рядом и пришла к окончательному выводу, что все они мутанты на разных стадиях заражения. Так и стала их называть про себя – молодняк, старички и твари, как та, которая напала на заправке. И хотя я видела всего одну, была уверена, что обязательно найдутся и другие такие же.

Мутант из старичков, что все так же шел рядом, снова зарычал и стая остановилась. Что-то привлекало меня в нем и я начало тайком его разглядывать. В прежней жизни это был здоровенный мужик с длинными волосами и бородой, сейчас же от его шевелюры остались лишь жалкие грязные патлы, а на лице и вовсе борода облезла и превратилась в редкие кустики жидких волосинок. Лицо его так же покрывала сетка вен, но что-то в нем было такое знакомое...и тут меня осенило!! Я сперва даже не поверила своей догадке, но скорее всего этот “товарищ” был тем самым пропавшим братом Эдгара, которого он так и не смог отыскать, а он вон, значит, уже давненько превратился, раз перешел на новый этап развития. “Братец” повернул ко мне голову, обнажил заострённые зубы и завыл вдруг высоким голосом. Весь молодняк замер, словно манекены, а “старички”, наоброт, засуетились, начали как-то нервничать, переговариваясь на своем непонятном языке жестов, но внезапно и они замерли, а я почувствовала тот самый запах – запах ТВАРИ. Она появилась на горизонте внезапно, словно из воздуха и тяжёлой тушей рухнула перед нашей стаей. Она издавала страшные, реально леденящие душу звуки, мутанты ей отвечали низкими горловыми стонами. Все это время монстр бегал вокруг нас, иногда останавливаясь и вырывая из толпы кого-то из молодняка и немедленно его пожирая. Я не двигалась, расширенными от страха глазами смотрела, как уже третий зараженный исчезает в ее пасти, которая странным образом выдвигалась вперед, увеличиваясь в несколько раз, становясь похожей на огромный клыкастый таз. Она в несколько заходов изгрызла тех бедолаг и что-то громко прокричав, так же молниеносно исчезла, подняв за собой ворох снега и пыли на дороге. Мне казалось, что у меня вырвали позвоночник, а на место вставить забыли, ноги не слушались, волосы стояли дыбом и я едва сдерживалась, чтоб не рухнуть на землю без чувств от пережитого ужаса и шока. Но брат Эдгара что-то рявкнул рядом, почти у самого моего уха и я уныло поплелась в толпе, которая возобновила свой ход, благодаря судьбу за то, что не стала одной из тех сожранных заживо. Вскоре мы остановились у какого-то здания и все, как по команде, полезли в него через выбитые окна и двери. Я пропустила всех и залезла последней, нашла себе место в самом дальнем углу, легла, максимально копируя позы, в которых застыли зараженные и только и могла думать о том, что я похоже совсем рехнулась, раз ночую среди них и при этом едва ли считаю это ненормальным. Но уснуть мне не удалось, я рассматривала свою стаю – нельзя сказать, что они спали в нормальном понимании этого слова, однако они не двигалис, а глаза их покрылись темной пленкой. Если кто и вставал, то двигался медленно, заторможенно. А ещё они действительно замерзали, при чем намного быстрее, нежели обычные люди и утром, с нашим уходом, в этом здании осталось не менее 10 обездвиженных тел, хотя формально они остались живыми, но шевелиться уже не могли. Старички перерубили их тела своими мощными лапами с длинными когтями, очередным свистом собрали нас в кучу и снова направили в город. Честное слово – стадо и пастухи! Меня, конечно, заинтересовало, почему они убили их, ведь какая на самом деле разница, оставлять в живых или нет, но мутанты целенаправленно уничтожили всех замерзших и только после этого приказали стае двигаться. Какая-то показательная казнь, что ли? Похоже на то, очевидно и у них есть свои способы влияния и власти.

До Лондона мы добирались неприлично долго, по моим подсчетам больше месяца – мы постоянно сворачивали то в лес, то поворачивали обратно, иногда охотились на какие-то невезучие группы людей. Однажды я пыталась кого-то спасти, но женщина так орала, что привлекла к себе всех зараженных в округе и те разорвали ее прямо на моих глазах. Обилие крови в такие моменты отключало мозг, но каким-то чудом я не поддавалась желанию наброситься на человечину. Я научилась контролировать свои эмоции, чувства, инстинкты. Я питалась тем, что находила в запасах этих людей, а иногда и вовсе голодала по несколько дней. Голод притуплял реакцию, но зато я все еще оставалась человеком! Выживших, на самом деле, было довольно много, но все они были какие-то бестолковые, нелепые, словно слепые котята, неумело прятались, плохо стреляли, бросали своих товарищей, лишь бы сами спастись, да и вели себя так глупо и неуместно, как будто конец света настал вчера, а не в прошлом году. Да, да, к Лондону мы добрались на самый Новый Год. Как я узнала об этом? К моей огромной радости, поскитавшись по руинам города по совершенно бесполезным локациям, мы, спустя несколько дней, обосновались в полуразрушенном здании какого-то торгового центра. На первом этаже располагался продуктовый супермаркет, в нем мы и поселились. Здесь каким-то чудом все еще мигали аварийные лампы и работало электронное табло над входом, на котором высвечивались дата, время и температура. Увидев, что уже 4 января я, признаться, сильно удивилась, и почувствовала свербящее желание отметить всеми любимый праздник. В поисках чего-то новогоднего, игрушек, гирлянд и тому подобного пришлось мне облазить весь магазин и внезапно найти одну закрытую изнутри дверь.

Из под нее пованивало разложением, что на тот момент означало лишь одно – никто на меня с той стороны не нападет. Я выломала дверь и наткнулась на два относительно свежих трупа, сидящих спинами к стене и с пулями в черепах. Ребята, очевидно, пытались тут от чего-то спрятаться, но, в итоге, покончили с собой. Что ж, тем лучше для меня, я перешагнула их и принялась рассматривать полки в глубине комнаты. Конечно же, никаких елочных украшений там не нашлось, это был какой-то небольшой склад, который никто не успел разграбить, а продукты там были однотипными – банки с кукурузой, горошком, фасолью и маринованными овощами, вот и весь ассортимент. “Ну привет, гастрит”, ухмыльнулась я, но все же, это лучше, чем ничего, и прямо на месте я съела две банки кукурузы, смачно запивая все это кукурузным же рассолом. За этим занятием меня застал один из зараженных, он зашёл внутрь, постоял немного и ушел. Я не боялась, что как -то выдам себя, я давно уже выучила все их повадки и способности. Однажды ночью, когда я записывала в тетрадку свои наблюдения и делала небольшие зарисовки заражённых, так сказать с натуры, передо мной возник один из мутантов. Он так же, как и этот, немного постоял передо мной и пошел себе дальше по своим делам. Так я поняла, что они или не различают разумные действия от стадного поведения, или просто не видят, а ориентируются больше на свой нюх. В любом случае, я могла хоть голой перед ними танго танцевать, это привлекло бы их внимание не больше, чем камень на дороге. Единственное, на что они остро реагировали – это звуки и запахи, довелось мне как-то неосторожно чихнуть, и этот день едва не стал последним в моей жизни. “Старички” рыскали в нашей толпе, как ищейки, пытаясь найти того, кто издал это злосчастное апчхи. На меня никто не подумал, мой запах был их запахом, да и за месяц скитаний я превратилась едва ли не в самого затрапезного бомжа. Однако, взяла на заметку помалкивать и без особого случая рта не расскрывать. Мыться было негде и нечем, одежда моя быда грязной и почти все время мокрой, я похудела еще сильнее и однажды штаны с меня свалились, и пришлось потом долгое время их подвязывать, пока не нашла подходящие “новые”.

Что же касается жизни в супермаркете, то спустя несколько дней я начала исследовать здание и первое, куда я вошла был бутик с шубами. Да уж простят меня норки да соболя, но я забрала себе всё и устроила в своей коморке с кукурузой пушистое теплое логово. Трупы я, конечно, вынесла на улицу, предварительно обыскав и не найдя ничего полезного. Соорудила себе настоящее гнездо из четырех шуб, сама тоже переоделась – второй моей находкой был магазин “Найк”. Удивительно, что в сравнении с супермаркетом внизу, который просто был разграблен в хлам, тут осталось довольно много вещей, обуви, сумок и какой-то спортивной ерунды, типа повязок на голову или напульсников. Потом нашла еще пару магазинчиков с одеждой, насобирал себе богатый гардероб и забыла о такой проблеме, как одежда. Магазинов с телефонами было несколько – и “яблочный” бутик и Самсунг, и просто магазинчики с разными смартфонами. Нашлось довольно много телефонов еще в рабочем состоянии и их я тоже забрала себе – позже я нафотографировала гигабайты заражённых, мутантов, монстров, животных-мутантов типа Тоби, да и сам разрушенный после бомбежки город.

Спустя какое-то время я нашла еще один склад, тоже закрытый на здоровенный навесной замок – там хранились сладости и соки. Облазив все здание я насобирала себе много всяких вещей, например, увесистую стопку блокнотов, куда по окончании тетрадки, найденной в автобусе, я так же продолжала все записывать. Много рисовала, благо умею это делать хорошо, делала какие-то зарисовки, скетчи, портреты. А уж апофеозом моих исследований стал подвал с двумя работающими генераторами и кучей пустых канистр от бензина, я насчитала их более сорока штук и еще шестнадцати полных. Здесь сохранился довольно сильный запах живых людей и я решила, что скорее всего те двое из моей коморки жили тут, пока наша стая не нагрянула.

В общем, все шло довольно неплохо – я нашла себе новую одежду, еду, тепло и защиту. Иногда я доставала портрет Джона, единственно ценное, что осталось у меня от той жизни, смотрела на него, иногда плакала. Пока однажды на него не блеванул один из зараженных, и портрет размяк и развалился практически у меня в руках. После этого от прошлой жизни остался только Анин телефон, но он давно разрядился, хотя я и упаковала его в какой-то найденный на трассе пакет, потом перепрятала в коморке и все время забывала отыскать нужную зарядку, чтоб вернуть его к жизни.

Наша стая основательно пустила здесь корни, постоянно охотясь и рыская круглыми сутками по городу. Я почти не ходила на охоту, заблаговременно теряясь в недрах магазина или прячась в книжной лавке, прочитывая никому уже не нужные книги, лишь бы меня не начали сгонять в стаю. Наши ряды постоянно менялись, кто-то исчезал, кто-то приходил, но вот новообращенных было все меньше и меньше. Наверное, люди кончаются, или их полностью съедают, думала однажды я, глядя на почти черного зараженного, недавно появившегося в стае. Его кожа облезла и потемнела, скорее всего он был в одном шаге от смерти, когда обратился, т.к с такими ранами, как у него люди не выживают, а он все еще походил на человека, без каких-либо признаков мутации. Живя в стае я многое узнала, например, что чем больше они едят, тем быстрее происходит мутация и переход на новую ступень их развития. Только страшно представить, сколько же ела та тварь, чтоб мутировать в такого монстра. Еще был один интересный момент – зараженные предпочитали есть только людей, ну или в периоды долго голода – других заражённых. Случалось, ели и животных, но такое было замечено только за молодняком и очень редко. Старички почему-то избегали питаться зверушками и предпочитали голодать.Так же мне открылась тайна мутации Тоби. Животным было все равно что есть, многие питались трупами как людей, так и мутантов, кто-то охотился на молодых зараженных, как на легкую добычу, и мутировали они именно от этого, а не от укусов или каких-то других контактов. Но и тут играло свою роль количество еды – чем ее было больше, тем быстрее происходила мутация, более того, животные приобретали в своем внешнем виде черты тех, кого ели.

Однажды, в феврале, когда мои “собратья по несчастью” пачками замерзали на улице, словно при внезапной шоковой заморозке, кто как был, стоял, шел, с поднятыми руками или в процессе поедания очередного бедолаги, я отметила, что табло в магазине показывало всего минус четыре градуса и покумекав немного решила, что мы не переносим никакого холода. Помните, как в прогнозах погоды говорили – температура минус пять, ощущается как минус десять. Только вот для нас минус пять – это как минус пятьдесят пять градусов мороза было, это и объясняло почему же я так жутко мерзла и почему зараженные коченели на ходу.

Еще у зараженных была своя иерархия, способы общения, распределение своих нехитрых обязанностей: охрана, охота, даже дележка добычи – по сути они жили какой-то странной, но все же жизнью со своими порядками и правилами. И конечно же, это были совсем не зомби в том привычном нам понимании, каких мы привыкли видеть в фильмах. Их можно было убить так же, как и обычного человека – т.е повредив сердце, мозг, свернув шею. Обращались тоже не все, лишь те, кто не успел умереть от увечий после нападения: такие могли даже ходить хоть с вывернутыми наружу кишками. Но мертвые не воскресали, если доводилось им помереть до обращения. Так что мои размышления там, в клинике, о самой природе этой болезни казались не такими уж далекими от истины. Само превращение занимало от нескольких минут до недели. Это то, что довелось увидеть мне лично – обращение маленького ребенка произошло почти мгновенно, собственно как это случилось и с Джерри; так и на восьмой день – у дряхлого столетнего дедули. Как он только умудрился столько времени прожить в городе до нашего прихода для меня так и осталось загадкой. Многое зависило от того, как произошло заражение : укус действовал быстро, просто тактильный контакт – дольше. Но я подозревала, что не только возраст, но и здоровье человека, его хронические болезни, образ жизни тоже имели значение, хотя никаких точных доказательств этому у меня не было.

В общем, жизнь все еще текла своим течением, пусть и странным, и пугающим, и таким невероятным.

Я практически перестала замечать вонь заражённых, запах живых бросался в нос сильнее. Смогла полностью научиться контролировать бешенство, вызываемое запахом крови и почти привыкла жить в стае, пока однажды моя, ставшая уже размеренной и устоявшейся жизнь, снова не перевернулась с ног на голову.

====== #59 ======

Стоит отметить, что зараженные находили себе друзей. Звучит странно? Еще как, но это действительно так и было. Они сбивались в группы по три особи и в дальнейшем абсолютно все делали вместе. Если в стаю на охоту выбирали одного из группы, то остальные двое тоже отправлялись следом. Я видела, как зараженные что-то не поделили и дрались группа на группу, хотя это было скорее исключением, чем правилом. Зараженные почти никогда не проявляли агрессии к себе подобным. Еще видела, как один приносил пищу двум другим, как они спали вместе, ели, ходили, превращаясь в какое-то нелепое трио неразлучников. Зарождение такой “дружбы” выглядело крайне забавно : внезапно один зараженный вдруг начинал везде таскаться за другим. Длилось это от одного до трех дней, после чего второй принимал первого и спустя какое-то время они находили себе третьего и уже вдвоем начинали осаждать этого бедолагу. Когда и тот вливался в их дуэт они успокаивались и с того момента начинали существовать как единый организм. Так случилось и со мной. Точнее, сперва я с интересом наблюдала за одним долговязым тощим парнем, без каких бы-то повреждений на теле, отчего он выглядел более менее нормально, который вдруг прикипел к новенькой в нашей стае, появившейся около недели назад. В прошлой жизни это была очень толстая женщина, не успевшая спастись от заражённых, т.к все ее тело покрывали десятки, если не сотни следов от укусов, отпечатков челюстей, следов от когтей – куда ни взгляни – сплошь следы от ран. Ее огромный живот сдулся и теперь морщинистым кожаным фартуком висел до самых колен, кожа на руках свисала крыльями летучей мыши, а огромная грудь болталась в районе пупка. Она была практически обнажена, лишь обрывки ночнушки немного прикрывали ее наготу. Мне всегла было неловко на нее смотреть и я отводила глаза, едва она появлялась в поле моего зрения. И вот этот парнишка уже три дня ходил за ней по пятам, как привязанный и, наконец, она сдалась. Я даже стала гадать, кого третьего они себе выберут, но уж точно не представляла в этой роли себя. Хотя мне почему-то импонировала эта парочка; паренек когда-то был симпатичным, а она вызывала какое-то странное чувство доброй жалости. Однажды, в конце февраля, в один из особо холодных дней, мутанты согнали пару десятков заражённых у входа для охоты. Моя сладкая парочка тоже была среди них и я с неожиданной тревогой подумала, что, возможно, они не вернуться с этого похода. Табло показывало минус семь и шанс, что вся стая замёрзнет на улице равнялся практически ста процентам. Мутанты, как обычно, собрав стаю куда-то отбегали несколько минут и у я решила, что за это время могу попытаться хоть как-то этих двоих обезопасить. Мысль, что они могут не вернуться сильно меня расстроила, сама не понимала почему. Я схватила ворох одежды и подошла к ним – широкие спортивные штаны, кофту и одну из шуб для женщины, и длинное шерстяное пальто для парня. На нем сохранилась одежда – коричневые, немного старомодные туфли, такие же коричневые штаны и желто-зеленая футболка, и так он сильно напомнил мне Шелдона из “Теории большого взрыва”, что я так и стала его называть про себя. Сперва я протянула ему пальто, но он не отреагировал и я аккуратно надела его на него, он никак не сопротивлялся и воодушевленная я повернулась к женщине. Но она зарычала и я отступила на шаг назад. Однако Шелдон издал какой-то высокий свист и она мгновенно замолчала. Я снова подошла к ней, натянула кофту, накинула шубу и приступила к штанам. Она категорически не понимала, что надо поднять ногу и мне пришлось приложить не мало усилий, чтобы натянуть их на нее. Обувь, по сравнению со штанами наделась легко и, осмотрев их обоих, я бесшумно хмыкнула и заметив, что мутанты возвращаются, быстро натянула на голову парня шапку. Мутанты подоспели как раз к моменту, когда я на двойной узел завязала снуд под шеей женщины и со вздохом проводила их взглядом, когда они влились в толпу и вышли на улицу. Если их увидит кто-то из живых, то сразу поймет, что тут не обошлось без человеческой руки, но главное, что я хоть что-то для них сделала. Я вернулась в коморку и поглубже зарылась в свое меховое гнездо и незаметно уснула. Проснулась от ощущения чьего-то присутствия, открыла глаза и увидела на пороге сладкую парочку. Они все так же были одеты в мои одежды, только с ног до головы перемазаны еще свежей кровью и жесткий спазм подступил к горлу, не давая сглотнуть и вызывая чувство животного голода. Они просто стояли и я не сразу заметила, что у женщины рука вытянута в мою сторону, а в открытой ладони лежат два свежих блестящих человеческих глаза. Меня пробила мелкая дрожь, так мне захотелось схватить их и немедленно сожрать, желание было так сильно, что у меня закружилась голова и я неосознанно потянулась к ним. Но прикоснувшись к холодным скользким шарам как будто очнулась, прозрела и отшатнулась от них едва не впечатавшись в противоположную стену. Я помотала головой, отказываясь, но они все так же стояли и уходить не собирались. Я подошла, мягко отвела ее руку в сторону и закрыла перед ними дверь. Но спустя минуту раздалось легкое царапанье ногтей по двери, а потом ручка ожила, провернулась и дверь открылась. И снова в проеме появилась протянутая рука с глазами. Я вздохнула, понимая, что они от меня не отстанут, взяла глаза и снова захлопнула дверь, не забыв, на этот раз, запереть ее на замок. Глаза манили, шептали “съешь нас, съешь!!” и я до хруста в зубах сжала челюсть, кинула глаза на пол и раздавила их своими ботинками. Они чавкали под ногами, снося разум своим запахом, заставляя едва ли не выворачиваться наизнанку, в попытках сдержать животный позыв упасть на колени и слизать вожделенную жидкость с пола. Давно я так хреново себя не чувствовала и, покончив с втаптыванием глаз в бетон, кинулась лицом в шубу и заплакала. Ночью я вышла, тихо дошла до туалетов, чтобы помыться. Снег, набранный утром в пластиковое ведро, уже растаял, я быстро ополоснулась, радуясь, что здесь не осталось целых зеркал. Я не могла заставить себя посмотреть на свое отражение – боялась, что увижу там жуткую тварь и... и сорвусь, превращусь в нее, отдамся инстинктам.... Не сразу я догадалась растапливать снег для мытья, сперва я искала на вылазках дома с целыми трубами или водой, но все было тщетно. Однажды я сидела на краю стены разрушенного Вестминстерского аббатства в один из тех редких не морозных дней и смотрела, как срываются капли с тающих сосулек и поняла, как можно добывать воду. Конечно, как только появилась возможность, я пошла посмотреть, что там происходит с королевскими хоромами. По пути отметила полное разрушение Биг Бена, а вот одна из стен дворца была цела и издалека мне показалось, что он и сам сохранился и пережил бомбежку. Но увы, проникнув через разбитое окно внутрь я увидела, что ничего там не осталось. Стены, потолки – все обрушено, повсюду обломки мебели, предметов интерьера, картин. Несколько до костей обглоданных тел покоились под завалами и оставалось только догадываться, кем были эти люди. Вот там, сидя на руинах власти мне и пришла мысль о том, как можно добывать воду.