Текст книги "Дневники апокалипсиса (СИ)"

Автор книги: Mia Paige

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 24 страниц)

– ВОТ ЖЕ БЛЯТЬ!!!! – Хавьер вскочил, едва не упав. -ТВОЮ ЖЕ МАТЬ!!!!

Глаза его расширились и словно заполнили собой все лицо. Он нервно метался из стороны в сторону, матерясь на испанском.

Господи, он не поверил моему рассказу, зря только распиналась перед ним. Я подперла кулаком подбородок и терпеливо ждала, пока Хави успокоится. Но он подбегал ко мне, смотрел на черную кровь, выкрикивал “фак” и снова начинал метаться по лесу. Мне все это надоело, я вздохнула и встала, намереваясь уйти. Но Хавьер перегородил мне путь, снова целясь в голову пистолетом, однако в этот раз руки его ощутимо дрожали. Начинается...

– Я же тебе все сказала, что ты хочешь?? Ну убей меня здесь!!! – взорвалась я и, отпихнув растерянного мужчину, направилась в лагерь.

====== #43 ======

Я быстро шла по лесу, пытаясь оторваться от Хавьера, когда внезапно я почувствовала знакомый запах и резко остановилась. Хавьер практически врезался мне в спину, но я махнула ему рукой, призывая к тишине. Этот запах, запах страха, который постоянно окружал Мари и еще несколько – неприятных, пугающих, слишком резких, которые перемешивались друг с другом, являя собой нечто общее, отвратительное, пугающее... Я повела носом, как собака по ветру и, развернувшись, побежала в сторону, Хавьер следом и уже спустя пару минут послышались сдавленный стон и звуки борьбы. Мы выбежали на истоптанную поляну и я, как вкопанная, замерла от увиденного: на земле лежала полностью обнаженная Мари, на лице ее сидела миссис Перк, а весельчак “мистер Бин” пристроился между ее ног. Мари вырывалась, но силы были не равны и миссис Перк силой держала ее голову у земли за волосы и мерзко стонала, закатив глаза. “Мистер Бин” жёстко двигался внутри Мари, каждым толчком вызывая волну дрожи в ее теле от боли и отвращения. Твою же мать, эти двое насиловали девушку, а вдруг делали это не раз и не два, и может поэтому ее вечно окутывал запах страха?? И пока я ошарашенно смотрела, Хавьер ни на секунду не задерживаясь, влетел на поляну, одним рывком сорвал мерзкую тётку с Мари и с силой швырнул на землю, не останавливаясь, ударом ноги в лицо отправил в нокаут весельчака Бина, разбив ему нос и выбив несколько зубов. Я кинулась к девушке, срывая с себя рубашку и пытаясь ее укутать, все тело ее было покрыто синяками, ссадинами, какими-то застаревшими ранами... Хавьер остервенело избивал насильника ногами, выбивая из его рта последние зубы, разбивая губы и превращая лицо в месиво. Все было перепачкано в его крови – и Хавьер, и земля под ними, и я едва сдерживала себя, чувствуя этот сумашедший запах крови. “Мистер Бин” уже не шевелился, когда Хавьер достал нож и хладнокровно перерезал ему горло, а потом обернулся на миссис Перк. Мы не заметили, как тетка сбежала. Я вскочила и помчалась следом, дамочка не далеко ушла, но все таки умудрилась добежать до лагеря и, увидев своего мужа, внезапно бешено заорала, моля о помощи. Калеб выскочил из фургона, а эта нелюдь рыдала на плече у мужа о том, что мы с Хавьером пытались ее убить, как только что сделали с “Бином”. Мистер Перк вскочил и едва не сбил меня с ног, кинувшись с кулаками, однако практически повис в воздухе, когда Калеб схватил его за воротник и рывком поставил обрарно на место. Я встретилась с недоуменным взгрядом Ани, покачала головой и в этот момент из кустов появился Хави, перепачканный кровью “мистера Бина” и Мари, которую он вел под руки. По ногам ее сочилась кровь, на лице огромный кровоподтек, вся заплаканная, из одежды на ней была только моя рубашка. Тут и без объяснений было понятно, что с ней произошло.

–Эта тварь только что изнасиловала Мари!!! – отчеканил Хавьер, а девушка зарыдала.

–Ваш дружок тоже в этом учавствовал!!! Больше не будет! – и он в упор посмотрел на мистера Перка. Калеб бешенно вращал глазами, сжимая и разжимая кулаки, не в силах принять такой поступок от женщины, Аня в ужасе прикрыла рот от увиденного, мистер Перк переводил взгляд с Хави на Мари, на меня, на жену и вдруг влепил ей резкую звонкую пощечину. Миссис Перк отшатнулась, схватившись за щеку, а Мари, дернувшись вперед, выхватила из-за пояса Хави нож и накинулась на женщину. Мы и понять не успели, что произошло, как миссис Перк стояла посреди лагеря, зажимая шею рукой, из которой фонтаном била кровь, а спустя секунду упала на колени, а потом и лицом на землю и замерла. Она тоже была мертва. А я... Я не в силах была выносить это запах, запах, который так манил и призывал устроить в лагере резню и, наконец, утолить мой голод. Я закрыла нос рукой и побежала куда-то в лес, не разбирая дороги, лишь бы подальше от этого места. Кто-то побежал за мной следом, но силы были не равны и я намного опередила, как я думала, Аню, и оторвалась, оставив ее далеко позади. Я остановилась, когда запах крови перестал меня преследовать, когда он полностью перестал ощущаться, и только тогда я позволила себе рухнуть на спину и уставиться в серое небо. Не знаю, как долго я лежала на пожухлой листве, слушая дыханье ветра и шорох крон деревьев... Я не хотела возвращаться в лагерь, я боялась. Боялась снова почувствовать этот пьянящий аромат крови, снова ощутить этот звериный голод и нечеловеческую жажду убивать...Начал накрапывать дождик, несколько капель сорвались с листвы и упали мне на лоб. Я тяжело села, смахивая их с лица и вздохнула, хочешь не хочешь, а надо возвращаться. Под усиливающимся дождем я медленно пошла по направлению в лагерь, с опаской вдыхая воздух и ища в нем пугающие меня запахи. Лагерь встретил меня гнетущей тишиной, погасшим костром и отсутствием людей на улице. Было понятно, что все находятся в фургоне, я подошла и неохотно потянула на себя ручку двери. Она открылась и в салоне мгновенно наступила тишина, но сделав лишь два шага по ступенькам вихрь по имени Мари едва не снес меня обратно под ливень. Она крепко меня обняла, говоря какие-то слова благодарности. Я улыбнулась, отстранила ее и осмотрела салон – Аня и Калеб стояли у стенки фургона, Хавьер сидел в одном из кресел, а во втором – мистер Перк. Он был избит, глаза заплыли, губы распухли, но, слава богу, никакой свежей крови. Аня кивнула мне, подзывая, и я подошла к ней. Рон с бабушкой стояли дальше всех, практически прячась за кухонныи столом, а в руках Рон сжимал нож. Майя же забралась на самую верхню полку и наблюдала за всем оттуда в относительной безопасности. Рон явно защищает бабушку, подумала я, глядя, как та топчется за его спиной, боясь даже носа высунуть. Неужели они все ее... Бабка точно нет, куда ей, но она знала, не могла не знать, и все же ничего не предпринимала. Понятно теперь в кого Рон такой, гены пальцем не раздавишь. Я оценила ситуацию и в общем-то поняла что к чему. Мистер Перк тоже все знал, хотя и не учавствовал, я чувствовала, что он не прикасался к Мари. Вот только знать и бездействовать правнивается к преступлению, о чем ему практически слово в слово и говрил сейчас Хавьер. Мари стояла за спиной Хави и впервые за все время, что мы ее знаем, она не выглядела испуганной забитой мышью. Мистер Перк вжимался в кресло, плакал и твердил, что он не при чем, что он ничего не мог поделать, что он зависим от жены, что это она богатая, а он никто... Он просто не мешал ей, ведь она постоянно так развлекалась, да и нужен он ей был лишь для отвода глаз. А за свое молчание и ее алиби мистер Перк получал немалые деньги, роскошную жизнь и какое ему было дело до каких-то там девушек. Эти девчонки у нее менялись как перчатки, делать ему больше нечего, чем заботиться об их судьбах...И ему было совершенно все равно, как и чем они занимались, лишь бы его сытая жизнь оставалась неприкосновенной.

Он еще что-то говорил, но Хавьер прервал его сильным ударом в челюсть. Мистер Перк сполз с кресла, а я старалась как можно реже дышать и не смотреть на тонкую струйку крови, появившуюся в уголке губ мужчины. Хавьер обернулся на меня, словно догадываясь о моих чувствах, бросил в мистера Перка какую-то тряпку и приказал вытереть кровь, а потом обратился к Мари:

– Тебе решать, что с ними делать!

– Пусть уходят, все ОНИ пусть уходят!!! Хотя они не заслуживают даже смерти!!!!

– Мы-то тут при чем??! – выкрикнул Рон, обращаясь к Хавьеру, не удостаивая Мари и взглядом.

– Что могла сделать бабушка!? Она старый человек, ей 87 лет!!! А я?!! Я каким боком ко всему случившемуся!!?

Рон так откровенно возмущался, что я даже немного позавидовала его наглости и цинизму. И если насчет себя он все таки был прав, то бабка могла хоть что-то сделать, это же ее был дом, могла бы пригрозить, выгнать. Вот только и ей не было никакого дела до какой-то там служанки, пусть хоть на кресте ее распнут!

Хавьер скривился и снова обратился к Мари:

– Как скажешь так и будет.

И тут мари заплакала, и согласилась не выгонять бабушку с внуком. Аня закатила глаза и недовольно что-то пробурчала, Рон ухмыльнулся, но встретив жесткий взгляд Хави тут же стер улыбочку со своего лица. Мне же было просто противно от всех этих людей, но это решение Мари, и если она так хочет, что ж...

Мистера Перка выгнали тем же вечером, а спустя неделю нашли его обглоданный труп в паре километров от лагеря, в глухой чаще, куда Хави с Калебом забрели во время охоты.

====== #44 ======

После избавления от столь неприятных личностей жить стало как-то легче, что ли. Во-первых, запас еды и воды катастрофически иссякал, и добывать пищу стало невероятно тяжело, и лишние рты только ускоряли трату продуктов. Дичи в лесу поубавилось и бывали дни, когда Хавьер возвращался из леса с пустыми руками, не принося даже мало-мальской птички или мышки. Сказать, что мы голодали будет, конечно, преувеличением, но пояски свои затянуть пришлось всем. Однако кроме экономии провизии отсутствие лишних людей повлияло и на климат в лагере: пропал этот липкий запах страха и напряженности. Мари лишь неделю спустя нашла в себе силы рассказать свою историю и оставалось только восхититься стойкостью и какой-то невероятной душевной силой этой девушки. Родители ее работали поварами у бабушки Рона, ее, к слову, звали Элеонора, много лет. Едва ли не на пороге хозяйской кухни и родилась Мари. На самом деле ее назвали простым именем Мэри, но бабушке Рона нравилось называть ее на французский манер – Мари, так оно и прицепилось к ней, что даже родители забыли о данном при рождении имени. Девушка выросла без амбиций, особо идти куда-то работать или учиться не хотела, и не видела себе другого пути, как остаться в именни Элеоноры. Работу свою выполняла хорошо, жила при доме и горя не знала, пока однажды не отправилась с поручением к семейству Перков. Престарелой извращенке приглянулась миловидная девушка и она решила, что сделать ее своей собственнстью будет отличной идеей и внезапное наступление апокалипсиса воплотило ее грязные мечты в жизнь. Чета Перков одними из первых попросили защиты в доме Элеоноры, в чем им, как уважаемым людям, отказа не было. Миссис Перк практически сразу “присвоила” себе Мари. Под каким-то нелепым предлогом заманила ее в котельную, оглушила девушку чем-то по голове, Мари лишилась чувств, а очнулась прикованная цепью к какой-то трубе. И мучения ее начались. Несколько месяцев ежедневно миссис Перк спускалась к ней, насиловала, издевалась, унижала. На крики Мари никто не отзывался, даже родители, которые все еще оставались в доме, будучи едва ли не последней оставшейся в живых прислугой. Но однажды, в особенно тяжёлый день, в который Мари потеряла сознание от пыток и голода, в открывшуюся дверь втолкнули два отвратительно воняющих тела, которые кубарем скатились по лестнице и замерли в нескольких метрах от полуживой девушки. Не сразу они очнулись и у нее было время узнать в этих искареженных, пугающих телах своих родителей. Мари не помнила, как отбивалась от их цепких лап, как какой-то нечеловеческой силой вырвала трубу из стены и забила обоих насмерть, как заползла потом в дальний угол и рыдала. В этот-то момент наблюдавшие за ней с верхней ступеники семейка Перков удалилась, захлопнув двери навсегда – для них представление было окончено, а Мари потеряла для мучительницы всякий интерес, будучи полностью истощенной, измученной, да и трупы заражённых несли в себе опасность. Удивительно, но Мари каким-то чудом не заразилась, она сидела в полной темноте там с телами мамы и папы несколько дней без еды и воды. Однако, жажда жизни вдруг взяла над ней верх и она смогла выбраться, разбив крохотное окошко почти под потолком. Девушка настолько исхудала за это время, что без труда протиснулась и выбралась наружу – ее встретил пустой дом, кровь и трупы. Она заперлась в комнате родителей и просидела там несколько дней, боясь выйти и наблюдая из окна, как ее мучители живут в садовом домике. Она видела свет в окнах и тени, а иногда они выходили на улицу и Мари проклинала их, мечтая когда-нибудь отомстить, но не за себя, а за родителей. Однажды шум и крики раздались внутри дома – это приехал Рон и компания. Она узнала его, переборола страх и вышла к ним. Мари не смогла рассказать никому о том, что происходило в ее жизни за эти месяцы, миссис Перк внушала ей ужас, к тому же ей было стыдно и страшно, что люди начнут относиться к ней, как к второму сорту или, не дай бог, тоже последуют примеру этой твари. Из всех нас она внутренним чутьем выбрала Хавьера, как сильного и надежного, и под чьей защитой и находилась до того критического дня. Ну, а Хавьер даже не подозревал какую роль играл для Мари, хотя видел и понимал, что девушка нуждается в опеке и защите, и как мог старался быть поближе к ней. Возможно, именно его присутствие и останавливало миссис Перк от новых попыток овладеть душой и телом Мари. Но в тот роковой день, когда мы с Хавьером выясняли отношения далеко от лагеря, Мари одна отправилась в лес поискать ягод или грибов, и была застигнута врасплох. Однако, в этот раз миссис Перк была не одна, весельчак Бин не видел ни одной причины, почему бы ему не присоедениться к “веселью”, которое так понравилось ему в доме Элеоноры, когда с барского плеча ему разрешили однажды поучавствовать в играх, как называла все это миссис Перк. Как ни странно, но это и привело нас всех к, можно сказать, счастливой развязке – Мари избавилась от мучителей, а мы – от отвратительных людишек, еще и даром поедающих наш хлеб. Бабушка Рона словно лишилась всей своей спеси и, казалось, даже уменьшилась в размерах, превратившись в сухонькую тихую старушку, без малейшего налета прошлой надменности и гонора. Конечно же, она не учавствовала в измывательствах над девушкой, но все же знала об этом и не сделала ничего, чтоб это прекратить, по ее словам, она боялась миссис Перк и остановить ее не было никакой возможности. С Рона тоже сбили спесь: как-то раз они с Хавьером скрылись в лесу и вернулись почти под утро. Рон был весьма и весьма потрепан, с разбитой губой и кровоточащим носом. Хавьер выглядел не лучше, и невозможно было от них добиться, между собой они подрались или встретили кого-то. Однако, после этого случая общение Рона стало практически нормальным, без презрительных взглядов и разговоров сквозь зубы и даже приобрело некий налет уважения к Хавьеру.

====== #45 ======

Мы все так же продолжали жить в лесу, по моим подсчетам на дворе была вторая половина октября, может даже первые дни ноября, стало ощутимо холодать, по утрам землю покрывал иней, лес окончательно перестал снабжать едой, а наши запасы, состоявшие в основом из того, что получилось вывезти из имения Элеоноры, полностью закончились. Уже сутки мы ничего не ели и, как мне казалось, я тяжелее всех переживала голод, ведь если для моих друзей еды просто не было, то для меня-то ОНИ были едой, только руку протяни. И хотя больше никаких преображений с моим организмом не происходило, постоянная тяга к пожиранию свежей плоти никуда не делась. Однажды, проснувшись ночью от голода, я почувствовала запах огня, выглянула в окно и увидела Хавьера, который, во преки своим же правилам, палил костер, рискуя привлечь к нам ненужное внимание людей и зараженных. Я вышла, поежившись, на удивление, не чувствуя боли, я продолжала ощущать жару и холод. Присела рядом и вопросительно уставилась на Хави, мол, что же ты делаешь?

– Греюсь, – ответил на мой немой вопрос Хавьер, протягивая руки к огню.

– Нас могут засечь,– ответила я, придвигаясь к нему поближе

– Все равно уже, – пожал плечами он, косясь на меня.

Блин, опять думает, что я на него нападу, его можно было читать, как открытую книгу.

– Почему “все равно”!? Стоило тогда тратить силы, столько времени выживать???

– Все равно, потому что надо уходить. Вот почему. Останемся – с голоду передохнем, ну или ты нас всех сож...– Хавьер осекся, случайно озвучив свои мысли.

– Придурок!!! – я аж вскочила. – Это тебя надо в первую очередь сожрать, а не остальных!! Но нет, тебя – то я и не могу, нравлюсь я ему, видите-ли!!!! – выпалила я на одном дыхании.

Хавьер тоже едва не подскочил:

– Чтоо? Что за чушь!!

– Вот и не чушь! Я чувствую! Ты воняешь ванилью этой дурацкой за километр!!

– Ванилью...Ванилью? Серьезно, я пахну ванилью?

– Ну твой личный запах другой, ты пахнешь кожей, как диван, – подколола я его. -Но когда я рядом, ты начинаешь благоухать, как свежая булочка! И я не понимаю как, но знаю, что это запах твоей симпатии ко мне. И был он, кстати, с самого первого дня!!! Так что, давай, потрудись рассказать, как ты меня нашел, притащил в лес и когда успел...влюбиться!?

Хавьер таращился на меня, тени от огня плясали на его лице, а глаза словно сверкали. Он встал, потом сел:

– Ну может и нравишься, что тут такого...

– Нравлюсь... – перекривила его я. -Рассказывай, давай, а то укушу!

Я произнесла фразу из советского мультика без какого – либо злого умысла, скорее, как шутку, но Хавьер-то ее не знал и не понял, и испуганно дернулся от меня в сторону, а я снова недовольно закатила глаза.

– Хорошо, – он подкинул несколько веток в огонь и тот задымил, пожирая немного влажное дерево.

– Если честно, я тебя увидел еще когда ты в это разрушенное здание поперлась. Заметил какое-то движение по стене, потом смотрел, как ты сперва в одну дверь заглянула, потом во вторую вошла. Мы с Девочкой сидели в одной из машин, прятались от какого-то монстра огромного и я так понимаю, это тот самый, что тебя облизал.

У меня аж сердце екнуло, услышав про Тоби, почему-то его я до сих пор помнила, без напоминаний. Может, потому что это он меня заразил, генетическая память какая-нибудь... А Хавьер продолжал говорить:

– Ну до утра там просидели, а ты так и не вышла. Хотя сперва, конечно, я вообще не понял, парень ты или девушка. Ради интереса, на утро, обошел здание, примерно нашел, где должно быть окно, видел пару раз твой силуэт. Потом мы ушли и вернулся я на следующий день, и опять увидел тень в окне. Мне стало интересно, почему ты там сидишь и не выходишь, но делать ничего не стал. Ушел на охоту в лес, т.к в городе зараженные просто оборзели, и при свете шастали, так еще и смышлеными стали, гады. Не просто нападали, если видели жертву, а чуть ли не по следу шли, охотились. Ну ушел я в лес, нашел ваш фургон, а потом вспомнил о тебе, когда услышал, как Ханна с Калебом вас с Джоном обсуждали. Не знаю, мне как-то сразу стало ясно, что в клинике ты.

– Да мало ли кто там мог быть!!

– Ну... Ты шла к этим комнатам так уверенно, целенаправленно, что ли. Короче, даже издалека было видно, что ты знаешь куда и зачем там карабкалась. Вернулся в город, залез в здание, честно, готов был ко всему, но увидеть тебя в обмороке, в крови и гное... На самом деле я несколько дней с тобой просидел, ты даже вставала, но меня не замечала, видимо совсем херово тебе было. Я собрал за это время портреты, деньги, наркотики, одежду, записи твои нашел, сначала посмеялся, а потом перечитывая раз за разом подумал, может и правда тот монстр тебя заразил, а когда прочитал имя – Тоби, то окончателлно убедился, что ты это ты. Ханна, когда увидела мою собаку, чуть не задушила ее в объятиях, обцеловала всю и рассказала, что у вас был щенок Тоби, но вы его потеряли, когда убегали от нападавших. Так я и удостоверился, что не ошибся насчёт тебя и в последний раз пришел уже с Калебом, сам я вряд ли справился б тащить тебя вниз, да и попадись мне на пути зараженные или кто из недружелюбно настроенных живых... И кстати, когда я был на улице, я слышал и твой окрик, и как ты стучала по решеткам, но мне некогда было, я увидел толпу заражённых...

– Секундочку!!! Я там подыхала, а ты... Был рядом и не помог!!! – меня аж затрясло от возмущения.

– Ой, не полыхай тут!!! Я не был уверен, что ты выживешь, а после твоих записок и подавно. Тем более, я не врач и аптечку с собой не ношу, особенно, когда лекарств нет! И не понимаю твоих претензий!!! Ты где находишься? В городе? Одна? Нет! Ты с нами, и хочешь – не хочешь, а все равно я тебя спас!!! Дальше рассказывать или как??? – спросил Хавьер слегка раздраженно.

– Ой, да делай ты, что хочешь,– отмахнулась я, садясь максимально близко к огню.

– Ну вот и слушай! Калеб помог тебя спустить вниз, сели в машину, привезли в лес. Но, повторюсь, я сомневался насчет тебя, и поэтому было решено ничего Ханне не говорить, пока не убедимся, что ты выживешь. Тайком взяли антибиотики у этих, – при воспоминании об аристократах Хави брезгливо поморщился.

– Обкололи тебя, перебинтовали, переодели, как могли отмыли...– а на этих словах он ТАК ухмыльнулся, что заставил меня гневно раздуть ноздри и прикусить губу.

– Ну лежала ты там несколько дней, я часто сидел с тобой, караулил, разглядывал, вот и понравилась ты мне, ну а что такого-то? А как очнулась, я сообщил Ханне, что мы нашли тебя, вот она и примчалась, Калеб дорогу не успевал показывать... А дальше ты знаешь, и... Оставь мои чувства в покое, они совсем не помешают мне тебя пристрелить, если что!!

Я презрительно хмыкнула:

– Как будто не об этом я тебя и просила!!!

Хавьер умолк и, наконец, придвинулся ко мне немного ближе.

– А почему ты на меня не можешь напасть? Ведь логичнее так было бы, если б ты в меня влюбилась, а не я???

– Да откуда я знаю, спросил, блин! Просто чувствую и все!

Меня ужасно колотило от холода и я ощутимо дрожала, не в силах согреться. Внезапно Хавьер придвинулся в плотную, обнял меня и как смог натянул часть своего пончо, которое он с наступлением холодов почти не снимал, мне на плечи. От неожиданности я замерла, а аромат ванили усилился. Я демонстративно поморщилась:

– Ты хочешь, чтобы я задохнулась?

– Ничего, потерпишь, – и Хавьер еще крепче прижал меня к себе.

Через несколько минут мне действительно стало теплее и неловкость от близости с Хави куда-то испарилась. Меня разморило и я даже немного поспала, уютно устроившись у него на плече.

Однако, идилия длилась недолго, звон бутылок и скрежет жестянах банок вырвал меня из сна и заставил подскочить следом за Хавьером. И тут же я почувствовала запах заражённых и, к ужасу моему, их было много. На пороге фургона уже стоял Калеб, словно и не спал никогда, с бейсбольной битой в одной руке и топором в другой. В открытый проем я увидела, как повскакивали со своих коек и остальные, и то, как Рон бережно подвел бабушку к душевой и спрятал ее там. Я, опережая Хавьера, побежала на звук и увидела целое стадо зараженных. Часть из них тупо шла вперёд, натыкаясь на нашу оборонительную преграду, создавая шум и грохот, а вот остальные, державшиеся поотдаль и скрывающиеся среди деревьев, словно выжидали, кто же явится на звук. Я развернулась и побежала обратно, предупредить остальных, что там зараженных тел 40, а то и больше, но столкнулась с Хавьером, который от удара выронил мачете, и выругался, пытаясь его найти. Я же, прекрасно теперь видя в темноте, схватила оружие и ломанулась на заражённых, слыша позади себя крики и громкий лай собаки. Скорсть и сила мои, наконец, мне пригодились, я фурией промчалась мимо них, пронзая их черепа, сердца и глазницы, обрубая руки и подрезая ноги. Зараженные, что прятались среди деревьев, недовольно и угрожающе зарычали, но, как я могла понять, до сих пор не видели во мне опасности. Мой запах, который они чувствовали, делал меня своей, неведимкой. Когда я расправилась с половиной зараженных, подоспели мои друзья. Я не видела, как они сражались, все мои сознание заполонил чавкающий звук разрубленных тел, а вскоре к запаху зараженных присоединился и запах свежей человеческрй крови, но в этом хаосе сложно было понять, кому она принадлежит. Меня одолевала такая ярость, что невозможно было остановиться. Я бежала по лесу, чувствуя, что за этими тварями придут и другие, и что этот чертов костер выдал нас с головой. Хотя, может они давно нас выслеживали, ведь мы постоянно ходим в лес, да и парни наши неоднократно выходили на трассу. В любом случае стоянка наша была обнаружена и более не служила надежным убедищем. Я бежала, как сумасшедшая, не останавливаясь, размахивая мачете и поражая все новых и новых зараженных. Господи, их слишком много, наверное, более сотни уже. Дело точно не в костре, нет... тут что-то другое. Я бежала уже минут 20, замечая начало рассвета, не чувствуя ни малейшей усталости, прорываясь сквозь бесконечный поток зараженных....Как внезапно почувствовала новый запах. Другой. Я замерла, ощутив нечеловеческий ужас, который нес в себе этот запах. Зараженные шли мимо меня, задевая и толкая своими телами и плечами, а я стояла и не могла двинуться с места. Это был не просто запах, это был запах смерти, и исходил он от живых.

====== #46 ======

Я пыталась понять откуда идет этот запах, но казалось, он был везде. Куда бы я не повернулась – я его ощущала. Мне стало жутко, и я решила возвращаться в лагерь, но не успела я сделать и шагу, как ноги мои ощутили мелкую дрожь, исходящую от земли. Я не сразу поняла, что это, пока не увидела и не услышала, как клонятся к земле, ломаются и трещат деревья от быстрого бега чудовища, которое направлялось в мою сторону. Очень отдаленно, словно эхо, мне послышался какой-то грохот, но разобрать, что это было я не успела – сминая своим огромным телом деревья навстречу мне выбежал монстр. “Тоби”, только и успела подумать я, как он, одним прыжком метров на десять, перемахнул через меня и скрылся, оставив за собой десятки поваленных деревьев. Боже, если он доберется до лагеря.... Все отошло на второй план, только мысли о моих друзьях и их неминуемой гибели остались в голове, и я побежала следом за монстром. Сам того не желая он оказал нам огромную услугу – десятки, а то и сотни растоптанных зараженных лежали на моем пути, через тела которых я перепрыгивала, не останавливаясь, лишь бы только не сильно отставать от мутанта. И хотя моя голова и была занята монстром я, все же, смогла ощутить, что жуткий запах усилился, а значит ТЕ ЛЮДИ тоже идут в сторону нашего лагеря. Я припустила еще быстрее и вскоре услышала женский крик, переходящий в визг ужаса. Чееерт, неужели мутант добрался до лагеря!!! Я едва не упала от ужасающей догадки, но собралась и побежала, как мне показалось, еще быстрее. Спасибо моему преображению – я не устала, не запыхалась, да и скорость моя была намного больше, нежели у обычного человека. Вдруг, в просвете поваленных деревьев после пробега монстра, я увидела огромную тень и, минуя очередную партию раздваленных зараженных, вылетела на поляну, прямиком за спину монстра. И я сразу поняла, что это не Тоби. Мутант определенно был большего размера, кожа его была покрыта полосами, которые я не успела разглядеть сначала. Хвост извивался как змея, нервно стуча по земле, отчего по ней пробегали волны из листьев, веток и глины. Из спины, словно гребень динозавра, выпирали позвонки, шея была удлиненна, голова слишком круглая, а уши по форме похожи на кошачьи. Это все, что мне сперва удалось разглядеть, однако очередной вопль отвлек меня от созерцания чудовища, я, не думая, рванула между его лап и выскочила прямо под мордой и вскрикнула – огромные, как у саблезубого тигра, клыки торчали из открытой пасти. Жёлтые глаза бешенно вращались, на землю капала черная слюна, а в нескольких метрах от него кричала незнакомая мне женщина, вторая лежала на земле, скорее всего в обмороке. Тот ужасный запах на поляне был настолько выражен, что я подумала уж не от этих ли женщин он исходит, но времени анализировать не было, я собралась закричать, чтобы привлечь его внимание на себя, но он опередил меня, стремительно выбросил шею вперёд и в одну секунду проглотил визжащую женщину. Мгновенно наступила звенящая тишина, которая продлилась несколько секунд и снова крик, на этот раз кричала Мари. Я увидела ее бледное лицо, а позади стояла Аня, зажимая себе рот руками. Откуда они тут взялись!!?? Я похолодела, только не Аня, господи, только не она. Я схватила камень и швырнула его в орущую Мари, отчего она пошатнулась, прижала руку к груди, в которую я попала и, наконец, меня заметила. Я жестами показывала, чтоб они молчали, чтоб спрятались, но Мари не поняла и вдруг, снова истерически крича, побежала. Слава богу, Аня тоже увидела меня и осталась стоять на месте, замерев, как истукан. Ствол дерева частично скрывал ее от глаз монстра, но бегущая и кричащая Мари сильно привлекала внимание и мутант, заметив ее, поднял свою огромную лапу и как пушинку смахнул Мари, подцепив ее кривым толстым когтем.

Мари взмыла в воздух и, пролетев над кронами деревьев, упала куда-то за пределами нашей видимости, а монстр в ту же секунду кинулся за ней, осыпав меня землёй и мелкими камушками, вылетевшими из под его задних лап. Я кинулась к Ане, которая словно приросла к дереву, не в состоянии разомкнуть руки и отлепиться от ствола. Внезапный резкий и короткий крик разрезал воздух и в то же мгновение стих, а деревья вновь затрещали – монстр возвращался на поляну.

Мы обе прекрасно поняли, что путь Мари на этой земле окончен... Я силой оторвала Аню от дерева и мы побежали, но я не сразу поняла, что бегу намного быстрее и продолжаю крепко держать ее за руку, от чего Аня едва ли не кубарем катилась за мной. Я остановилась и упала перед ней на колени, Аня лежала на земле, а все ее лицо и руки покрывали мелкие раны и ссадины от веток и колючек, встретившихся нам по пути. Запах крови ударил мне в ноздри, но я отмахнулась от него, как от назойливой мухи, помогая подруге подняться. Она была испугана, и я не была уверена, что это только от монстра. Очевидно, что и я ее напугала, ведь я всего-то протащила ее за собой по земле сотню метров. Монстра не было ни видно, ни слышно – он нас не преследовал. Аня села, ошалело стряхивая с себя грязь и обтирая кровь. “Ты ничего не чувствуешь!!! Ничего не чувствуешь!!!”, как мантру, мысленно повторяла я, пытаясь подавить возникший из недр желудка зверский голод. “Нельзя!!! Нельзя!!!” я прикусила губу, отскакивая от Ани. Она смотрела на меня со страхом и удивлением, и не сразу я поняла, что мало того, что ее озадачил этот пробег по лесу, мало того, что от увиденного монстра можно и крышей поехать, так и я еще вся с ног до головы была перемазана черной жижей от убитых мною заражённых. Господи, она возможно даже не понимает, что я это я.... И я быстро заговорила, пытаясь успокоить ее: