Текст книги "Танец (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Нашел телефон и набрал номер Эда.

– О! Какие люди вспомнили мой номер… – услышал я.

– Решил отчитаться.

– Отчитывайся, Майки.

– Я перевез его. Теперь Мишель живет у меня.

– И это все? – с сарказмом ответил мне тренер.

– Это только начало.

– Так, я думаю, что ты прекрасно разберешься сам с этим мальчиком, просто вспоминай иногда о том, что он живой человек и что ты своими поступками травмируешь его и так не ахти какую психику. А теперь к насущному… Звонила Дори, сказала, что просмотр назначен на послезавтра, и ты обязательно должен быть. Так что, будь добр, потренируйся сегодня, а завтра ты должен быть тут с утра как штык. И еще… я хочу увидеть твой Огонь, а не тлеющие угольки! Ты понял?

– Эдвард, не ори на меня. – Спокойно сказал я. – Кажется, я нашел свою собственную искру.

– Кажется или нашел? – смешок.

– Нашел. – Тихо ответил я.

– Я очень этому рад, потому что если ты мне покажешь то же самое, что было до этого, я тебя затаскаю по паркету…

– Понял.

– До завтра, Майки.

Я отключился и взял пульт, включил музыку, снял ботинки и встал посреди гостиной. Прикрыл глаза. Огонь. Искра…

Моя искра со светлыми глазами… моя искра.

Тяжелое дыханье, мышцы болят, и пить хочется. Но я смог это сделать. Не знаю, правда, одобрит ли это Эд, но я выложился почти на сто процентов. Я устало взглянул на часы, было почти пять. А это значит, что нужно в душ, а лучше в ванную, и собираться.

Да, я сам не ожидал от себя, но решил, что нужно устроить сюрприз моему мальчику. Ведь чтобы он обо мне не думал, я хочу его. Мой маленький зверек.

Я скинул одежду и открыл кран с теплой водой. Добавил соли для ванной с запахом жасмина и погрузил уставшее тело в теплую воду. Вздохнул.

Думать не хотелось. И я просто погрузился в воспоминания о том дне. Дне нашего первого секса.

Он был испуган, был зажат и плакал. Но в глубине его глаз я рассмотрел то, что помнил потом, на протяжении всего времени нашего общения, правда, больше я этого выражения не видел. Но его шепот в ночи дал мне понять одну маленькую истину, он тоже скрывает от меня многое, прячет под покорностью. Любовь? Возможно.

Он верит мне. Сомневается в моих действиях и в то же время верит. Как котёнок, слепой и только научившийся дышать. Его чувства всегда были такие, скрытые за покорностью. Я умело разрушил его мир, но только вчера задумался о том, а было ли что там разрушать?

Был ли его мир хоть немного похож на мой. Беззаботный и счастливый. Вряд ли.

Я окунулся с головой в ароматную воду.

Не было у него мира, и возможно, и детства. Не было.

Я выдернул пробку из ванной и включил душ, ополоснулся. И снова вышел в гостиную. Морис лежала на диване и внимательно смотрела на мои передвижения.

– Что? – спросил я её.

Она повела ухом.

– Да ладно, он мне нравится, и я просто хочу посмотреть, где он работает.

Я зашел в гардеробную и взял первую попавшуюся футболку. Черную, и сдернул с вешалки джинсы. Те вещи, которые я носил, висели на вешалках и лежали на первом стеллаже. Так что особо искать не нужно.

Оделся и взглянул на себя в зеркало, ухмыльнулся. Моя сестра всегда мне говорила, чтобы я не зазнавался. Внешность у меня вызывающая. Медно-каштановые волосы и зеленые глаза, не изумруды, а, скорее, малахит. Я всегда знал, что хорош собой, с самого детства все тетушки твердили мне об этом. Меня воспитывали дома лет до десяти, а потом я оказался в вольном плавании. Сначала младшая школа, потом этот почти пансион для мальчиков. Это отец решил, что пора мне взрослеть, и подальше от родительского тепла.

Да, я повзрослел, но ничуть не изменился.

Я ухмыльнулся своему отражению. А что видит Мишель, смотря на меня?

Красивого парня или же своего мучителя?

Я покачал головой, не хочу об этом думать.

Морис одобрительно мяукнула. Я подхватил ее и понес на кухню.

Насыпал корма и поставил ее на пол, она подняла хвост и, демонстративно виляя попой, вышла с кухни.

– Не хочешь, не ешь! Только потом не проси. – Я тихо рассмеялся.

Посмотрел на наручные часы. Если поеду на такси, то вполне успею к концу смены Мишеля.

Так я и сделал, доехали мы быстро. Это был огромный комплекс по продаже техники. Я, если честно, и не подозревал, что фирм по производству техники так много. Когда я зашел в него, то потерялся во множестве экранов и своих отражений. Даааа…

Найти то, что нужно, оказалось трудно, но через полчаса я стал счастливым обладателем десятка флаеров и стоял перед магазином, в котором работал мой мальчик.

На всех продавцах-консультантах была форма. Белая рубашка и черные брюки. Галстук.

Я стоял напротив входа и внимательно смотрел, выискивая глазами Мишеля.

Минут через десять мне это надоело, и я зашел в магазин. Не скажу, что интересуюсь всем этим, но музыкальные центры хорошего качества меня всегда привлекали. Я увидел несколько человек из персонала, они громко смеялись и что-то обсуждали.

– Мишель, пойдешь с нами сегодня? А то ты в последнее время такой грустный. Прям смотреть противно. – Рассмеялся один из парней.

И я ошеломленно смотрел на то, как мой мальчик улыбается.

Открыто.

Показывая свои белые зубки.

– Я не могу. – Отсмеявшись, сказал он.

Не робко, а совершенно обычно, как все люди. Я встал так, чтобы они не видели меня, но мне было отлично видно его.

– У тебя что, кто-то появился? – наклонился к нему блондин.

– Тед, это, вообще-то, не твое дело! – воскликнул брюнет рядом с ними и обнял этого Теда за талию. – У нашего малыша есть любовник, это же круто!

– Да ну вас, обоих. – Смеясь, проговорил Мишель.

– Мишель, ну расскажи, кто он, чем занимается? Как давно вы встречаетесь? Мишель улыбнулся и тихо проговорил:

– Он танцор.

– Ого! – воскликнули эти оболтусы.

Я почему-то не воспринимал их как угрозу. Удивительно. Меня больше заботила улыбка моего мальчика. Настоящая и искренняя.

– И я…

А вот этого я произнести точно не дам.

Я выступил из своего укрытия и немного строго проговорил:

– Разве твой рабочий день уже не закончился, Мишель? – а вот имя мягко, так, чтобы и все стоящие рядом услышали мурлыкающие нотки.

Мишель повернулся и уставился на меня огромными глазами, ротик открыл.

– Микки? О, а что ты… эм… – и голову опустил.

Я улыбнулся и подошел к нему близко-близко.

– Приехал за тобой, решил, что нужно наверстывать. – Я почувствовал перемену в нем, он сразу закрылся.

– О! Так ты и есть этот тщательно скрываемый парень?.. – задал вопрос этот неугомонный Тед.

– Видимо, да.

Я протянул руку, и блондин сжал мои пальцы в сильной хватке, в глазах было что-то странное. Я не сразу понял, что это угроза. Мне?

Я ухмыльнулся.

– Меня зовут Тед, я лучший друг Мишеля, а это мой парень – Фокс. – Брюнет протянул мне руку, оттесняя своего бой-френда.

Я пожал руку, но успел заметить в глазах и этого парня угрозу. Тааак, у нас тут клуб по защите маленьких котят. Прекрасно.

Мне не хотелось сразу портить о себе впечатление, поэтому я сдержался.

– Очень приятно. Майкл. – Без особого желания произнес я.

Ребята были немного поражены моим тоном, но тут же взяли себя в руки и заулыбались.

А я повернулся к притихшему Мишелю.

– Так твой рабочий день уже закончен?

– Да. Мы просто с ребятами болтали, их смена еще не закончена.

– Угу. Но мы-то можем уже идти?

Мишель старался вести себя как обычно, но я видел непонимание на лицах новых знакомых. Непонимание и интерес.

– Да, я только переоденусь, и мы можем идти. – А сам стоит и с места не двигается.

– Иди, переодевайся, я подожду тебя на выходе.

Только тогда он кивнул и повернулся уйти.

Но его остановил немного встревоженный голос Теда.

– Мишель, тебе помощь не нужна?

Он повернулся и округлил глаза, покачал головой и бросился в другой конец зала.

Этот блондин повернулся ко мне и с каменным лицом проговорил:

– Мы не позволим его обижать, Микки. Если хоть один волосок упадет с его прелестной головы, ты пожалеешь.

– Тед, потише. Майкл, я прошу прощения за такую грубость, но он у меня такой вот, как вулкан. – Примирительно проговорил Фокс и тут же все испортил. – Но, если с Мишелем что-то действительно случится, будут неприятности у тебя в первую очередь, уж прости. – И улыбается.

Дипломат.

Я развернулся и направился к выходу из магазина. Собственно, они мне не интересны и их угрозы тоже.

– Я благодарен вам, мальчики, что вы присматриваете за моим парнем, но постарайтесь, чтобы я слышал вот это последний раз. – Проговорил я через плечо.

Я слышал, как Тед попытался что-то сказать, но был остановлен своим парнем.

А я злился.

Я был очень зол.

Мишель вышел через пятнадцать минут, нервно сжимая пакет в руках, подошел и встал напротив, голова опущена. Немного дрожит.

– Я знаю, они сказали меня не трогать и попытались угрожать… Они такие… просто… – начал лепетать он.

А я вдруг протянул руку и прижал его к себе. Обнял за тонкую талию.

– Ты знаешь, я не люблю, когда мне угрожают.

Он качнул головой.

– Но меньше всего я ожидал не этого, а того, что ты на работе совсем другой.

Он вжался лицом в мое плечо и тихо проговорил:

– Не другой.

– Мишель, посмотри на меня.

Он медленно поднял голову, а я внимательно разглядывал его затравленный взгляд и снова опущенные уголки губ. Красивых губ.

Я наклонился и мягко накрыл эти желанные губы. Он ахнул, и я сквозь ресницы увидел неподдельное удивление в его светлых глазах.

Пакет из его рук выпал и глухо ударился о пол. Он медленно поднял руки и обнял меня за шею. Раскрыл губы и прикрыл глаза.

Я наслаждался этим поцелуем. Мягко вел его.

– Мишель? – тихо прошептал я, оторвавшись от зацелованных губ.

Его щеки окрасились румянцем, он приоткрыл глаза и отвернулся.

– Вкусно. – Вдруг сказал он.

Я улыбнулся.

– Пойдем домой?

– Да.

– Вообще-то, я хотел пригласить тебя поужинать со мной. Как ты на это смотришь?

– А куда? – он немного отстранился, а я поднял пакет и взял его за руку, повел вниз к эскалатору.

– Выбирай. У вас здесь есть что-то приличное, кроме Макдоналдса?

Он хмыкнул.

– Есть. На первом этаже неплохой ресторанчик, ребята иногда там обедают.

– А ты? – я снова обнял его, спускаться было недолго, но мне хотелось показать всем, что этот прелестный мальчик принадлежит мне.

– Я нет. То, что мне нравится, там не подают… – и снова замолчал.

– А что тебе нравится? – спросил я, ероша волосы у него на затылке.

– Я люблю китайскую кухню.

– Острое?

– И острое тоже, но больше всего мне нравится смотреть, как готовится заказанное тобой блюдо.

Я заслушался.

Он говорил так вдохновлено, так живо и совсем не шептал, но вдруг опомнился, сжался весь.

А я тихо рассмеялся и немного подхватил его, поставил на пол с движущейся лестницы.

– Значит, мы идем в мой любимый «China Dream».

Он поднял на меня свои светлые глаза и удивленно спросил:

– Ты тоже любишь китайскую кухню?

А я ничего не ответил, только улыбался, и повел его на выход. У нас много общего, у нас просто не было возможности узнать об этом.

Все еще можно исправить…

Глава 6

Мы сидели в моем любимом ресторане, и я наблюдал забавную картину. Мишель старался сдерживать свой восторг.

– Не хочешь попробовать вот это? – я ткнул в красочную картинку в меню. Глаза парня напротив просто разгорелись огнем.

– Цыпленок по-сычуаньски? – с придыханием прошептал он.

– Нравится?

– Да. А твое любимое? – немного робко, но уже не в силах сдерживаться, спросил он.

– Пирожки из карпа по-пекински и креветки в имбирно-луковом соусе…

Стоявшая рядом с нами девушка приветливо улыбалась и ждала, пока мой мальчик продиктует ей все, что хочет. На «Пекинских яблоках» Мишель покраснел и робко передал мне меню.

Я лишь улыбнулся.

– А мне все, что я перечислил ранее плюс баклажаны в соевом соусе с имбирем, суп с грибами и капустой и, конечно, чай.

Она кивнула и ушла.

Мы остались в тишине, но она долго не продлилась.

– Микки, спасибо. – Мишель не смотрел на меня, и я невольно вспомнил его веселый смех всего полчаса назад.

– Не за что. Мишель, так ты мне не расскажешь о себе? – Да, возможно, это очень странно звучало, но я почти ничего о нем не знаю.

– Что ты хочешь узнать? – снова не глядя на меня, спросил он.

– О твоей семье. – Да, у меня было желание узнать о его родителях, ведь было упоминание о мачехе. – Родителях, доме…

Я увидел, как он закрылся наглухо. Просто и сразу.

– Моя мама… – он закусил губу и сцепил пальцы в замочек.

– Мишель, я не заставляю тебя.

Нужно как-то смягчить это. Я не нашел ничего лучше, как взять и накрыть его сжатые пальцы своей рукой.

Он удивленно перевел взгляд на наши руки.

– Тебе интересно?

– Да. – Ответил я правду.

Он же прикусил губу и тихо начал говорить:

– Моя мама умерла, и папа решил жениться. Она не понравилась мне сразу. Слишком ненастоящая, фальшивая улыбка и ненавистный взгляд в мою сторону. Но папа был влюблен, и после свадьбы полностью посвятил себя молодой жене. – Он замолчал на несколько минут, а потом продолжил. – Меня отправили сначала в лагерь, потом в пансионат, потом к дальней родственнице. Я уже не помню, что послужило причиной того разговора, но он был нам обоим неприятен и закончился крупной ссорой и моим отлучением от семьи. Моя мачеха не могла иметь детей, и ее раздражало мое присутствие, поэтому она и упросила отца выслать меня. Пока я был слишком мал, отец еще сопротивлялся, но к четырнадцати годам у него не осталось причин меня жалеть. Да и, наверное, я слишком напоминал ему мать. Так что меня ждал приют… Но моя дальняя тетка уговорила отца на пансион для мальчиков на полном содержании. Так я и попал туда…

Он говорил тихо, немного нервно, и было заметно, что рассказывает он все это первый раз, немного сбиваясь и все время пытаясь вырвать руки из моей ладони.

– Мишель, ты живешь самостоятельно, зарабатывая себе на жизнь. А как же та тетка?

– Она умерла пару лет назад. Отписав все своей дочери, конечно.

– И ты остался не у дел?

– Да.

– Твой отец хоть раз интересовался тем, как ты, где ты, что?

Для меня это было дико, я жил не так, и все, что только что рассказал мне Мишель, я не мог воспринять как образ жизни. Я всегда купался в роскоши и был любим, мама до сих пор приезжает ко мне и постоянно звонит. Интересуется, как я. Не голодный ли? А тут – просто бред какой-то. Даже если его мачеха не могла иметь детей, она должна была радоваться, что у нее есть возможность воспитать чужого ребенка, дарить свою любовь. А она что? Бред.

– Нет. Мы не общались с тех пор. Микки, мне не очень приятно говорить об этом, прости. – И он, наконец, вырвал у меня свои пальцы.

А я не мог понять себя, мне хотелось кричать на него и целовать одновременно, но я сдержался и не сделал первое, а выбрал второе.

Пересел к нему поближе и обнял.

Прошептал:

– Мишель, это ты прости меня, я не думал, что все так серьезно и в то же время глупо, ведь она могла подарить тебе любовь, а не подначивать твоего отца.

Он вздохнул и уткнулся мне в изгиб шеи.

– Да, но все сложилось именно так, и ничего уже не поделаешь с этим, правда?

Я запустил руку в его волосы и нежно помассировал кожу головы.

– Да. Но оставлять все так просто нельзя.

Мишель вдруг резко вскинул голову, в его глазах был такой испуг, что я удивился.

– Не надо, прошу. Все это было так давно, я не появлялся в их жизни слишком долго. – Взгляд стал затравленным, и он просто отвел его. – Ты переживаешь за меня? – вдруг спросил он.

– Может, это очень странно выглядит, но да. Переживаю. Ведь я, ломая тебя, совершенно не задумывался, почему ты подчиняешься.

– Я просто не умею по-другому, Микки. Мне всю мою сознательную жизнь твердили, что я никчемное существо, и когда я впервые попал под тебя, я не смог сопротивляться. А потом… не захотел.

Я снова обнял его и притянул к себе, легко поцеловал в горькую складочку между бровей. Мягко поглаживая по спине. Успокаивая скорее себя, чем его. Но мне это было необходимо: обладать им, безгранично.

– Почему не захотел? – я не ждал ответа на свой вопрос и не получил его.

– Ты был сильней. Я с детства знаю, что слабый подчиняется сильному. Всегда.

– Это не животный мир, Мишель.

– Нет разницы.

Нет разницы? Хм… вот это меня обеспокоило. Нет разницы в том, что он человек, а не зверушка. Но в то же время он сопротивлялся, отчаянно и смело, я помню.

– Ты помнишь Йордана?

– Да.

Мишель немного дернулся, но я удержал его в своих объятиях.

– Он пытался сделать меня своей игрушкой после тебя. – Надломленно прошептал он.

– Да. И что было?

– Я не дал… – он вздохнул. – Микки, я понимаю, к чему ты клонишь, но остальной мир точно такой же, как Йордан. Не жалея, не обращая внимания на слово «нет», ломая, делая больно. Всегда.

– Ты сопротивлялся отчаянно, я помню. А это значит, что в тебе есть тот стержень, который не смог сломать я…

– Не в этом дело.

Я знал, мои глаза лихорадочно горят, я так хотел услышать этот его ночной шепот при свете дня.

– А в чем? – тихо прошептал я ему в губы и, не дождавшись ответа, накрыл их.

Он застыл в моих объятиях, а через несколько секунд ответил, мягко толкаясь в мой рот.

Наш «разговор» был прерван девушкой-официанткой, она, все так же улыбаясь, поставила на стол первые заказанные нами блюда и, поклонившись, ушла.

Я, немного разочарованно, отстранился от него.

– Микки, можно… – тихо спросил меня Мишель, я кивнул, а он взял мою руку и поднес к своим губам. Поцеловал.

Я завороженно смотрел на этот жест.

– Спасибо большое, за этот ужин и за то, что ты не давишь на меня, как тогда.

– Не за что. – Просто ответил я и, подцепив кусочек курицы, протянул ему.

Мишель улыбнулся кончиками губ и принял кусочек.

– Вкусно. – Блаженно и прижимаясь к моему плечу щекой.

Было уютно, и пусть в нашем разговоре была недосказанность, и пусть он так и не произнес то, что я ждал, я рад только тому, что он просто говорил со мной. Рассказал о семье. Пусть не очень радостные события, но я уверен – он еще никому не рассказывал об этом, я первый, и мне это льстит.

Мы ели в тишине. Пока вдруг не зазвонил его мобильный телефон.

– Да? Мммм... привет, Фокс. Нет, что ты! Фооокс! Все, пока! – он нажал на сброс и фыркнул, напомнив мне Морис.

Я нахмурился.

– Что-то случилось?

– Нет, просто мои друзья решили, что меня нужно спасать от страшного тебя. Он немного поерзал и вдруг насмешливо проговорил:

– Фокс предлагал мне пожить у него.

Я сжал челюсть. Ярость разлилась в мгновение ока. Захлестнула меня.

– Но я отказался.

– Почему? – напряженно спросил я.

– Потому что в тот момент ты появился в моей жизни снова. Я боялся, что ты разозлишься, не найдя меня в квартире.

– Мишель, я зол. – Сквозь зубы прошипел я.

– Не надо, они мои друзья. – Печально.

Я насторожился.

– Жалеешь о том, что не больше?..

Мишель вскинул голову и странно посмотрел мне в глаза.

– Нет. Жалею о другом.

– О чем?

Мне хотелось это знать, я загонял свою злость поглубже, не желая терять ту тонкую ниточку, что образовалась между нами. Я чувствовал ее. Осязал.

Конечно, мне хотелось знать о нем больше и хотелось его сильно, но я понимал, что это две разные вещи. Если я поспешу, то никогда не получу ответы на свои вопросы, и никогда не услышу в глаза слово «люблю».

– О том, что ты не пришел раньше. – На грани слышимости ответил он.

Светлые глаза блестели от непролитых слез. Он сжался.

– Тш, Мишель. Тш, я ничего не сделаю.

Он кивнул. Попытался расслабиться.

Тихо зазвучала музыка, и я подумал, что это отличная ситуация показать ему насколько я серьезен.

Я встал и подал ему руку, Мишель непонимающе посмотрел на меня.

– Что?

– Потанцуй со мной.

– Микки…

– Просто доверься мне и все.

Он кивнул и подал мне руку.

Мы не отходили от столика, просто танцевали рядом. Мишель стеснялся, и его рука на моем плече была такой напряжена.

– Расслабь руку.

– Какую?

– На плече.

– Это трудно.

Я наклонился немного и зашептал ему на ухо:

– Самое важное в танце – это доверие партнеру и чувство ритма. Ты слышишь мелодию?

– Да.

Я притянул его ближе. Прошелся рукой между лопатками, опустил ее на поясницу. Он был как пластилин, такой сырой материал, из которого можно лепить все что угодно. Но осторожно, медленно, иначе рассыплется.

Было удивительно то, что ни разу, за два наших танца, он не наступил мне на ногу. А это значит, что танцевать он умеет, но отчего-то стесняется.

Я снова поднял руку, поглаживая его хрупкую спинку, и плавно развернул его спиной к себе. Обнял одной рукой поперек груди, а второй за талию.

Он был и напуган, и в экстазе. И даже не заметил, как ритм сменился, а я ловил его медленные покачивания и тихий шепот.

– Приятно.

– В танце невозможно скрыть свои чувства и эмоции. Ты не можешь сопротивляться и контролировать себя. Хочется двигаться и двигаться. Принадлежать ритму. Твое тело как в агонии, и ты точно не можешь различить сердцебиение и ритм мелодии. – Прошептал я в его ухо.

Мишель дернулся и повернулся ко мне, в его глазах был страх и страсть.

– Отдайся музыке и ритму, маленький.

Его губы приоткрылись, и я не удержался, накрыл их своими губами. Ласкал не нежно, а жадно. Исследовал его рот.

А потом подхватил под попу и спину, наклонил немного влево – полукруг. Нет, я не танцую в паре, но с ним мне хотелось продлить это мгновение единства. Он обвил руками мою шею, вставая мысочком одной ноги на пол, вторую устроил на моем бедре. Я снова сделал поворот в нашей зоне. Только для нас, мой Мишель.

Музыка закончилась, и в тишине ресторана послышались первые аплодисменты. Мишель резко оторвался от меня, в глазах паника.

Я мягко поставил его на пол и улыбнулся.

Он был разгоряченный, покрасневший, но в глубине светлых глаз было счастье. Неприкрытое счастье.

А овации все продолжались.

К нам спешил управляющий.

– Майкл, это было потрясающе! – воскликнул он.

– Спасибо, мистер Ли. Но мы это не специально, сами понимаете.

– Конечно-конечно, но это восхитительно. Вы не познакомите меня с Вашим партнером?

– Мистер Ли, это Мишель, мой парень.

Мишель попытался улыбнуться, но у него не получилось, а я вдруг подумал, почему он не улыбается, ведь мистер Ли незнакомый человек, и ничего ему не сделал… и пока пожилой управляющий поздравлял Мишеля с прекрасным представлением.

Я задумался.

Смущается. Краснеет. Не улыбается. Зажимается.

Когда?

Только когда я рядом. То есть, причина всего – я.

Как интересно…

Мы закончили ужин и стали обладателями специального блюда и букета цветов. Мой мальчик был так смущен, что ехал в такси молча, сжимая букет.

А я как всегда думал, смотря на пролетающие за окном проспекты. Думал я о том, что происходит с ним.

Почему он так себя ведет?

Любит.

Да, он меня любит, но это же не причина так зажиматься и бояться слово лишнее сказать в моем присутствии. Почему?

– Мишель, почему ты боишься меня? – я повернулся к нему и был удивлен, мой мальчик спал.

Прислонившись к стеклу машины и устроив букет на коленях. На губах была нежная улыбка. Я засмотрелся на это ночное чудо.

И все мысли улетучились из головы, когда такси остановилось у дома, и я подхватил легкое тело на руки и понес к подъезду.

Он продолжал спать, когда я раздевал его и укладывал в кровать. И только заворочался и сжал в руке угол одеяла, когда я разделся и лег рядом.

Я не мог уснуть, меня душили противоречия. С одной стороны – его страх, с другой – влюбленность. А если бы я не знал о его любви? Что тогда?

Что я бы думал о его страхе?..

– Мммм Микки… – вдруг тихо простонал он.

Я повернул голову и столкнулся с туманным взглядом светлых глаз.

– Я уснул?

– Да. Спи.

Он подполз ко мне и устроился рядом, положил голову на мое предплечье и затих.

Когда я подумал, что он уснул, Мишель тихо прошептал:

– Я все думал и думал… почему ты приходишь? И на работе тоже не переставал задавать себе этот вопрос… А вот в ресторане получил на него ответ. Ты как огонь, такой же яркий и всепоглощающе страстный. Твоя стихия. И чувства твои такие же. Ты жжешь и ранишь. Но в то же время от тебя идет тепло, оно такое редкое, но когда ты хочешь – я тону в своих чувствах… ты спрашивал, почему я другой на работе? Я не мог ответить, и даже сейчас, но ночью мне не так страшно увидеть презрение в твоих глазах. – Он перевел дыхание, а я затаил свое, ожидая. – Микки, займись со мной сексом. – Почти плача.

Я привстал и повернул его голову за подбородок.

– Ты уверен?

– Я умру, если ты не сделаешь этого, я просто уже не знаю, куда мне деться, меня переполняют чувства…

– Мишель.

И я больше не сказал ни слова, я просто накрыл его дрожащие губы.

Бояться быть отвергнутым и молчать по этой причине, бояться остаться в одиночестве и сжиматься от любого прикосновения – это страшно.

Мы были голые, и я был благодарен своей предусмотрительности. Я накрыл его собой, и он раздвинул с готовностью ножки, нетерпеливо потерся об меня. Я даже застыл. Он действительно весь горел. Его возбуждение было такое искрящееся. Я терялся, но точно знал, что спешить не стоит, поэтому медленно провел рукой по его боку, мягко по округлому бедру. Чуть сжал.

– Микки, знаешь, я ведь люблю твои ласки.

– Я знаю. – Также тихо ответил я.

Знаю, что любишь, знаю, где тебе приятно. Все это я знал и раньше, просто не придавал значения.

Не спеша я спустился поцелуями по его тонкой шейке к ключицам. Мягко обвел соски, прикусил один и поласкал другой. Без рывков и горящей страсти. Медленно и плавно.

Опустился ниже и раздвинул сильней эти точеные ножки. Прошелся языком по головке его члена.

Мишель мяукнул и прикрыл лицо руками. Стесняется, потому что ему приятно? Удивительно.

Я дотянулся до прикроватного столика и открыл ящик, нашарил там банку смазки.

Не спешить, главное не напугать его еще больше.

– Ты веришь, что я не сделаю тебе больно?

В звенящей тишине после моего вопроса раздалось нервное «да». И я открутил крышку у банки и окунул туда пальцы, погрел немного прохладную субстанцию в ладонях. И поднес ее к его дырочке. Размазал. Мишель снова напрягся.

Я наклонился и поцеловал его в искусанные губы.

– Посмотри на меня, я хочу, чтобы ты видел Меня, а не то, что было семь лет назад.

Он раскрыл глаза, и как только в них улеглась паника, я медленно ввел в него два пальца. Со смазкой они проскользнули легко. Я высунул язык и прошелся по его нижней губе, мягко прикусил ее.

Медленно я растягивал и готовил его для себя. Мое собственное возбуждение было невыносимо, но где-то в подсознании я понимал – рано. Нужно, чтобы он не только попросил заняться с ним сексом, но и был готов к этому.

– Хочу, чтобы тебе было хорошо, слышишь? – оторвался я от его мягких губ.

Он не ответил, и я приподнялся и отстранился от него совсем.

– Я слышу. – Невнятно. – Я почти сгорел, Майкл.

Я понял.

– Как ты хочешь? – никогда особо не интересовался этим, но сейчас мне было необходимо знать.

– Так.

Он просто шире развел ноги, и я сглотнул.

В свете ночника его кожа была розоватой и казалась бархатной, лихорадочно светящиеся глаза и красные зацелованные губы, и довершала всю это эротическую картину эрекция. Сочащаяся и желанная.

Я снова зачерпнул смазку и смазал свой член, немного помедлил и поудобней расположился между разведенных ног.

Наклонился и тихо проговорил:

– Это новое начало, Мишель, и я хочу, чтобы ты мне сказал, если тебе будет больно.

Он посмотрел на меня внимательным взглядом и только кивнул.

Я подставил головку к его входу и мягко толкнулся внутрь. Жарко. Даже горячо, я бы сказал, и узко. Я был поражен этим.

Когда растягивал – не заметил, но, похоже, имея двух дружков геев, у моего мальчика не было секса. Я рыкнул. Он сжался.

А я вовремя вспомнил, что обещал быть другим, и нежно накрыл его плечико губами.

Еще раз толкнулся, и перед глазами заплясали разноцветные искры. Счастье. Я никогда в жизни не был так счастлив, как в этот момент.

– Ах… – тихий стон.

– Покричи, ладно, я обожаю, когда ты стонешь для меня, Мишель.

И я задвигался, обхватил его бёдра руками и задвигался в странном рыжем мареве. Он обхватил меня ногами и руками за шею, двигался со мной в такт, срывался на гортанные крики и сжимал мышцы.

Я тонул. Танец. Огонь. Нежность ушла на второй план, я сначала пытался сдержаться. Но когда он сам укусил меня за шею и, получив глубокий толчок, лишь сильнее сжал зубы, я понял – мы оба потерялись.

Не было больше прошлого, не было будущего, только это танец двух тел в ночи и его тихое, на самой грани:

– Люблю.

И я сделал финальный толчок и обнял его хрупкого, мокрого от пота, всего в сперме, моего. Прижал к себе и уткнулся в его влажные волосы, также тихо прошептал:

– И я.

Что будет дальше – знать не хочу. Это уже другое, и это будет утром. А сейчас он спал в моих объятиях, отрубился сразу, как только я обнял его.

Глава 7

Я лежал уже где-то с полчаса, не двигаясь и стараясь дышать ровно. Он не спал. Я чувствовал кожей, как трепещут его ресницы и как он нежно касается меня кончиками пальцев. Я лежал и думал: почему притворяюсь спящим? Почему не могу просто открыть глаза и обнять его? Сказать, что прошлая ночь была волшебной…

Он вздохнул. И тихонько сполз с кровати, пошел в душ. И я, наконец, открыл глаза. Я понимал, почему обманул его, ведь Мишель наверняка стесняется. Его стеснение делает его замкнутым и пугливым, робким настолько, что он сжимается от моего взгляда.

Я точно знаю, он помнит свои вчерашние слова, поэтому выбрать тактику поведения сложно.

Я встал и пошел в ванную комнату внизу.

Вода взбодрила, но не прояснила мысли.

Морис, когда я вышел из ванной, утробно заурчала, а я фыркнул.

– Есть хочешь, кашалота? – придерживая полотенце на бедрах, я пошел на кухню. – Пойдем, покормлю.

Она спрыгнула с кресла и, важно виляя попой, пошла за мной.

Я насыпал корма в миску и задумался. Что, если просто сказать ему, что я на самом деле чувствую? Будет ли это выглядеть как признание в любви, или же просто как подачка?

От моих мыслей меня отвлек вздох за спиной. Я обернулся.

Мишель стоял в дверном проеме, уже одетый во вчерашние джинсы и футболку. Я нахмурился.

– Доброе утро, Микки. – Отводя взгляд, невнятно проговорил он.

– Доброе утро… Солнышко.

Он резко поднял голову, в глазах непонимание.

Я сделал шаг к нему и обнял за шею, ладонью зарываясь в волосы.

– Что такое, Мишель?

– Ничего. Просто удивился.

– Завтракать будешь?

Он не смотрел мне в глаза, его взгляд блуждал по кухне, иногда цепляясь за предметы.

– Да. Мне сегодня опять к обеду на работу. У тебя сегодня есть какие-нибудь дела?

– Посмотри на меня. – Наклоняясь ближе, попросил я.

Он медленно выполнил просьбу-приказ, поднял на меня свои глаза. В них, как я и думал, был испуг. Точнее, даже не испуг, а паника, он нервно облизал губы.

– Мишель, что случилось?

– Ничего. – От этого тихого ответа меня всего охватила ярость.

– С тобой очень трудно, ты знаешь? – также тихо проговорил я почти в его губы.

Он выдохнул, а я не удержался – поцеловал. Сжимая его в объятиях, не давая шанса на инициативу, сминая мягкие безвольные губы.