Текст книги "Танец (СИ)"

Автор книги: Melara-sama

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Повернись спиной.

Я медленно повернулся к нему спиной и оперся руками о стену.

Мишель повел губкой вниз к ягодицам, потом вверх к плечу.

– Мне очень нравится, когда ты так делаешь. – Решился я. – И знаешь, я тут подумал, что ни разу не предложил этого тебе, чтобы ты тоже испытал эти неповторимые минуты. – С этими словами я повернулся обратно и взял губку из дрожащих пальцев.

Снял душ и направил струю воды на его хрупкие плечики. Мишель стоял с закрытыми глазами, и только губы чуть подрагивали. Я не приказывал ему, не орал, но он все равно ждал от меня именно этого, я был уверен.

Пришло время удивлять.

Я снова налил гель на руку и медленно нанес его на плечи парня, этот аромат меня завораживал. Сладкий и тяжелый, но в то же время очень тонкий и нежный. Как сам парень в моих руках. Я массировал его затекшие мышцы, разминал и в какой-то момент не выдержал и прижал к себе парня, который так и не дернулся, и глаз не открыл.

Прижал и зашептал в ушко:

– Что ты чувствуешь? О чем думаешь?

– Я не знаю. – Тихо, почти неслышно. – Я все пытаюсь понять, что происходит. Я думал, если приду, ты, как обычно, прикажешь и все… я запутался окончательно.

– Я сам запутался. Но я не хочу, чтобы ты боялся. Давай, пока мы не поймем, что происходит, просто попробуем делать все наоборот. – Мишель приподнял голову и взглянул на меня удивленно. – Подожди, сейчас я попробую объяснить. Вот например, эта ситуация с ванной, ты пришел, боясь, что я снова буду орать. А давай представим, что ты пришел просто так, потому что захотел потереть мне спинку сам.

– А ты совсем не собирался на меня кричать и требовать?

– Верно.

– Микки, это странно и на тебя не похоже. – Он снова опустил голову. – Но мне нравится. Этот вечер начался так обыденно, но уже после твоего прихода все изменилось. Как всегда.

– Вот как всегда у нас теперь не будет. И я очень хочу услышать, что же такого обсуждали те ребята в магазине.

Он покраснел, а потом побледнел, а я сделал воду погорячее и сполоснул с него пену.

Мишель собирался с мыслями, а я смыл ароматную пену с себя и взял полотенце. Так как оно было одно, я сначала вытер несопротивляющегося парня, а потом себя. Затем подхватил его и вынес в прохладную комнату. Завернул его в одеяло, а в другое завернулся сам. Прижал к себе. И только после этого он выдохнул.

– Они обсуждали… – и снова побледнел.

– Что?

– Анилинкцию. – И зарылся в одеяло с головой.

– Римминг? – удивленно переспросил я и улыбнулся.

Мишель, не выбираясь из своего укрытия, закачал головой. Весь кулек из одеяла согласился с моими словами.

Я обнял его крепче и зашептал:

– Когда партнер ласкает колечко ануса языком и губами… когда ты стонешь от одного только предвкушения этой ласки. Мишель, ты хочешь?

То, что произошло дальше, удивило, он отпрыгнул от меня и немного истерично прошептал.

– Я знаю, это глупо мечтать о таком, я понимаю, ты никогда это не сделаешь для меня. Но я тоже…мммм, очень… представляю, как мы, и…

Я потянул за уголок одеяла и оголил его плечо, придвинулся ближе. Нежно накрыл губами мочку покрасневшего ушка.

– Хочешь? – я понимал, что он может воспринять мои слова неправильно, я понимал, что мой мальчик ужасно стесняется и боится.

– Спать. – Непослушными губами произнес он.

– Чтобы я поласкал тебя языком? – я ждал.

Так как я был слишком близко, я прекрасно слышал, как он пытается взять себя в руки и утихомирить слишком разыгравшееся сердце. Беспокойство шло от него волнами, он прикусил губу и кивнул.

– Скажи. – Мягко, без надрыва.

Хотя мне очень хотелось просто завалить его на живот, раздвинуть ноги и трахать, трахать, трахать.

– Хочу.

Я сам не знаю, откуда это взялось. Терпение и неторопливость. Но я медленно потянул за одеяло и распутал, сел со спины парня, заботясь о его восприятии действительности.

Если я хочу раскрепостить его, то мне кажется, что нужно делать только то, что он воспримет адекватно и захочет сам. Конечно, я удивлен. Может, стоит начать с минета? Хотя, минетом все равно придется заканчивать. Хм…

Он дрожал и был напряжен, но я чувствовал, как он тяжело дышит и хочет. Все же мы не один месяц были вместе в те дни в колледже. Пусть я не был к нему внимателен и нежен не был, но я помню, что эрогенная зона у него – пальцы. И спина.

Мягко прошелся по ровной спинке, пересчитывая несколько белых шрамов. Я помню, откуда они. Я закусил губу до крови. Черт!

Наклонился и поцеловал один из шрамов на гладкой коже его спины. Высунул язык и прошелся лаской по тем местам, которые обижал в прошлом.

Мишель выдохнул.

– Микки…

– Расслабься. Секса не будет.

Я запретил себе думать об этом в тот момент, когда он открыл мне дверь. Эта мысль просто сводила с ума. Я причинял ему боль! По какой причине? Зачем?!

– Ребята говорили, что это как предварительная ласка перед сексом…

Я продолжал ласкать его спинку.

– Необязательно все сводить к сексу, Мишель.

Я аккуратно, без резких движений, немного наклонил его вперед.

И он оперся на руки.

– Прогнись немного.

Беспрекословное подчинение. И я вижу это чудо. Он сжимается и немного трясется, но я знаю, что, как только я прикоснусь к нему, во избежание боли он расслабится. Но я не спешил.

Наклонился и поцеловал в половинку, чуть прикусил, не больно, а чтобы подстегнуть желание. Мишель скомкал простыню в пальцах, я вдруг подался вперед и захватил эти сжавшиеся пальчики в рот.

– Ай! – от неожиданности он потерялся и расслабил руку.

Я воспользовался этим, и ласкал его тонкие, маленькие пальцы языком. Посасывал. Он пытался прийти в себя, восстановить дыхание. Но получалось плохо, и Мишель закусил губу, чтобы не кричать в голос.

– Кричи, маленький. – Я отстранился и без перехода прошелся языком по расщелине.

Услышал булькающий звук и хриплое:

– Майкл!

Он страстный, я это прекрасно знаю, он умеет отдаваться, значит, пора научить его получать.

Мягко обвожу колечко кончиком языка, дразню его, и оно немного расслабляется; целую кожу вокруг дырочки, нежно покусываю половинки попки. А парень подо мной тихо хнычет и всхлипывает. Я понял, что эта реакция ненормальная. И сделав небольшой толчок языка внутрь, я отстранился.

Лег рядом с ним и взглянул в заплаканное лицо.

– Мишель… – договорить я не мог, он открыл зажмуренные глаза, и я утонул в страстном желании.

– Это было… – сипло и невозможно сексуально.

Я не стал дослушивать, потянул его за руку на себя, заставляя сесть мне на грудь, и потом немного подтолкнул его бедра вверх, так, чтобы он встал на колени, и высунул язык, прошелся по всей длине его эрекции.

Мишель запрокинул голову. Застонал.

И расставил ноги сильнее.

Это было как откровение мне. Я хотел доставлять ему удовольствие, поэтому прижал его к своему лицу и ласкал языком промежность, анус, яички и самую вкусную и манящую часть его тела – член. Парень качнул бедрами. И я ухмыльнулся. Еще раз. И я немного подтолкнул его к себе, и Мишелю пришлось опереться руками в стену у изголовья кровати. Возбуждение уперлось мне в горло, но я лишь сжал его.

– Мммм... Микки! – тихо-тихо. – Так хорошо… так замечательно.

Не ожидал я, что он будет таким. Сексуальным и хрупким, манящим и напуганным. Но что он будет трахать меня в рот и при этом извиняться…

– Прости, я совсем не умею, прости... ааах, да!

Я обхватил его за талию и придержал, сам до конца захватил его член и потом отстранился, хрипло проговорил:

– Будем учиться, Мишель.

Он кивнул и из глаз по розовым щекам снова полились слезы.

– Не плачь. – И понял, что мой голос звучит слишком грубо. – Пожалуйста. – исправился я.

Он закусил пальцы и взвыл. И я понял, что этого всего слишком много для него, слишком остро.

Я резко перевернул его и обнял за вздрагивающие плечи. Укрыл одеялом.

– Можно? – вдруг прохныкал мне он.

– Что?

– Кончить. – И зажмурился.

А я дал себе уже привычный мысленный пинок. И обхватил его член рукой. А потом снова скинул одеяло и сполз ниже, успел обхватить головку губами, и мне в рот потекла, почему-то, сладкая сперма. Я пил ее и не мог понять, почему же я раньше никогда не делал этого?

Последний раз очень медленно обвел головку языком, поцеловал и отстранился.

Мишель лежал, уткнувшись в подушку лицом, не шевелясь. Судорожно вцепившись в одеяло. Я лег рядом.

В полной тишине прошло почти двадцать минут.

Я не знал что сказать, а Мишель не подавал признаков жизни.

Когда я уже решил, что он спит, и хотел перевернуться на бок, почувствовал, как тонкие пальчики легли мне на живот, и он придвинулся ближе.

Я не шевелился и старался не дышать. Он знает, что я всегда отрубаюсь после секса очень быстро. Поэтому выжидал? Я дышал ровно, и глаза были прикрыты, но сердце билось как сумасшедшее. А когда я услышал тихий шепот, то думал что умру от разрыва сердца.

– Микки, знаешь, я всегда только мечтал. Вот так. Всегда хотел, чтобы ты ласкал меня тоже. И сегодня я чуть не умер от исполнения моего желания. – Он прервался и устроил свою голову у меня на груди, поправил одеяло. – Ты для меня очень много значишь. Я не смогу сказать тебе это в глаза, просто никогда не смогу. – Еще пауза, длинней, чем первая, и шепот на грани слышимости. – Люблю.

Он давно уснул, а я лежал без сна. Кто я? Я просто чудовище. Зачем я? Затем, чтобы научить этого парня получать ласку. Почему? Потому что я столько лет делал ему больно и издевался над ним. Зачем? Затем, что он достоин быть свободным. И теперь самый главный вопрос, на который у меня не было ответа до сих пор. Почему он открывает дверь всякий раз, когда я в нее стучусь? Ответ оказался так прост и так болезненно невинен. Любовь. Он меня любит! Осталось только ответить самому себе: зачем я прихожу?

Утро было немного странным, я проснулся один, и тут же понял, что мой мальчик на кухне, готовит завтрак. Сходил в душ, и когда вернулся, постель уже была заправлена, и одежда разложена на ней. Я сложил все из ванной, включая губку, на стол и оделся. Вышел на кухню.

Мишель ставил на стол кофе и традиционный французский омлет. Несколько замешкался с тарелками, и омлет с одной из них съехал боком на стол. Я стоял тихо, наблюдая. Он сокрушенно вздохнул, посмотрел на часы, опять вздохнул и открыл мусорное ведро.

– И что ты делаешь?

Мишель обернулся, и я видел, не знал что делать, то ли улыбаться, то ли сжаться и опустить глаза.

– Уронил. – И все же опустил глаза. – Прости.

– Боже, можно подумать на пол.

Я сел за стол, вилкой подцепил омлет обратно в тарелку и подвинул ее к себе. Парень пораженно ахнул.

– Майкл!

– Садись и ешь.

Он послушно сел на стул и приступил к завтраку.

– Как спал? – это у меня от мамы, ей всегда нужно вести светскую беседу за столом.

– Приятно. – Односложно ответил Мишель. – А как спалось тебе?

– Знаешь, странно, но тоже приятно. – Я увидел, как уголочки его губ приподнялись, и он схватил чашку, закрываясь ею. – И я даже видел сон.

– А мне не снятся сны.

– Совсем? – я начал замечать, что меня не нервирует его голос, как раньше, что мне приятно, что он разговаривает со мной, и я до сих пор слышу его шепот «Люблю». Восхитительно.

– Да. Черная пустота, но иногда я вижу всполохи огня…

– Мой танец для конкурса называется «Огонь в темноте». – Прошептал я, смотря в его глаза, и впервые смог различить их цвет.

Они были серо-голубые, без темной каймы, просто светлый взгляд, и мне так хочется, чтобы эти глаза сверкали от счастья…

Глава 4

Я тоже жил в съемной квартире, но моя, в отличие от квартиры Мишеля, была огромной. Как только мы зашли в коридор, вальяжной походкой от бедра, если у кошек есть такое понятие, вышла моя Морис. Эта кошка появилась у меня случайно, я ее подобрал однажды, идя с тренировки. Котенок был грязный, избитый и весь в крови. И во мне тогда что-то щелкнуло.

Когда я ее отмыл и свозил к ветеринару, она оказалась белой. Чисто-белой без единого черного пятнышка, а когда промыли глазки, то они оказались красные. Кошку-альбиноса я назвал Морис. У нас с ней взаимная любовь, но моя Морис совершенно не любит рук, так что только мимолетная ласка по лобастой морде.

– Привет, девочка. У нас гости.

Я наклонился и прошелся пальцами по пушистой шерсти. Получил в ответ утробное урчание. Повернулся к молчаливому Мишелю.

Он стоял, прижимал к себе сумку, на его лице было удивление.

– У тебя есть кот? – тихо спросил он.

– Ну, это кошка, ее зовут Морис. Теперь вы соседи, и надеюсь, поладите. – Сказал и тут же пожалел об этом.

Мишель закусил губу.

– Что? Ты не любишь кошек?

– Мне нравятся кошки, просто…

Я подошел к нему и приподнял лицо за подбородок,

– …мне спать на коврике?

Я не понял.

А потом прокрутил в голове свою фразу про Морис.

Улыбнулся.

Отобрал у него пакет с вещами и обнял хрупкое тело. Уткнулся в его волосы и тихо прошептал:

– Ты будешь спать со мной, и это не обсуждается, хотя, если тебе больше нравится спать с кошками…

– Микки. – Он сам повернул голову и проскользнул губами по моей щеке.

Я не удержался и накрыл его губы. Мишель замер, но буквально через секунду его губы приоткрылись.

Было так важно не напугать его, было важно, чтобы он не боялся отвечать мне на ласку.

Я не хотел, чтобы он помнил то время, когда я был с ним непростительно груб. Когда истязал не только его тело, но и душу. Наслаждался его болью.

Я аккуратно проскользнул языком в его рот, а он вдруг отвернулся.

– Что-то не так?

Мишель покачал головой.

– Хорошо, а теперь раздевайся, и я покажу тебе квартиру… и кстати, по понедельникам приходит домработница, так что ты можешь ничего не убирать и не стирать.

– Хорошо.

Он разделся и аккуратно повесил свое пальто на вешалку. Я подхватил сумку и взял его за руку, повел в гостиную.

Мы прошли в комнату. Она было большой и светлой, с кремовыми обоями и мебелью на тон темнее. В принципе, здесь были только необходимые вещи: диван, журнальный столик и плазма. Все остальное пространство я использовал для самостоятельных тренировок, так как тут был отличный паркет. Собственно, и квартиру я выбрал именно из-за этого паркета и пространства. В углу стоял музыкальный центр.

– Ты здесь танцуешь? – тихо спросил Мишель.

– Да, когда Эд особо зверствует и требует отработанных движений, приходится самостоятельно совершенствоваться. – Я улыбнулся и отпустил его руку, схватил пульт и включил последний трек, под который я тут танцевал.

Я и забыл, что это была романтическая партия… ммм неплохо.

Я прикрыл глаза.

Музыка лилась плавно и неспешно, создавая сладкий вакуум и перенося в мир грез. Я повернулся к застывшему парню.

– Что? – тихо спросил он.

– Потанцуешь со мной?

Мишель приоткрыл губки:

– Я не умею.

И отвернулся, а я медленно подошел к нему и приобнял за талию.

– Так я могу немного показать. Просто доверься мне, и я поведу.

– Микки, я совсем не умею.

Я взял его тонкие пальцы, чуть сжал и положил его руку себе на плечо. Вторую сжал в другой руке, а свою положил на талию. Медленно, в такт музыке повел его по паркету. Он не сопротивлялся.

Как и в постели.

– Немного расслабь руку.

Он расслабил.

– Молодец, хороший мальчик. – Мишель поднял на меня глаза. – Вот так, смотри на меня.

Медленно поворот.

Было так приятно чувствовать его вот так. Танец – это как секс. Только намного чувственней и ближе, чем в сексе. Ведь сексом можно заниматься и без чувств, а танцевать без чувств нельзя.

– Отдайся мне. – Прошептал я.

Мишель открыл ротик и хотел что-то сказать, но я не дал. Накрыл его губы, продолжая медленно вести его в танце.

Танец – это страсть.

Медленно и томно. Лаская его язык своим языком, проскальзывая в его горячий рот, лаская нёбо. Даря ему ласку, за подчинение. Я чувствовал, что это именно то, что нужно. Прижал его чуть сильней.

– Обними меня.

– Что? – хрипло спросил он.

– Обними меня ногами. – И я приподнял его, и его ноги опоясали мою талию. – Держись. – Я впился в его губы и плавно опустил легкое тело на диван. Упираясь своим возбуждением в его пах, я вдруг осознал, что безумно его хочу. – Мишель, хочу тебя… – переходя на шею, целуя его кожу, прошептал я.

Он напрягся, сразу, я ощутил его реакцию на мои слова всем телом.

Но он не упирался, а просто прикрыл глаза.

Все его тело было напряжено, каждая мышца. Я медленно расстегнул его олимпийку и проскользнул рукой под футболку. Меня вело, но я остановился.

Внимательно смотря в его лицо, я коснулся подушечками пальцев соска. Погладил. Светлые глаза распахнулись.

И он уставился на меня изумленным взглядом.

– Микки? – одними губами прошептал он.

– Я хочу тебя, а не твое тело.

– А в чем разница? – также тихо спросил он.

– В том, что я очень хочу, чтобы ты чувствовал меня… мою нежность. – Сглотнув, ответил я.

В светлых глазах я не увидел понимания. Он действительно не понимал в чем разница.

И это полностью моя вина.

– Мишель, маленький, расслабься. Все будет по-другому. Я обещаю.

Я приподнял футболку и наклонился, поцеловал его чуть выше пупка. Прошелся языком по мягкой и нежной коже вверх, поднимаясь к соскам. Захватил один из них в плен и прикусил, немного оттянул губами. Парень подо мной сжимал свою олимпийку и даже прикусил губу, зажмурился.

– Микки.

– Я прошу, пожалуйста. – Я сам не ожидал, что попрошу. Скажу, что хочу. Обычно я просто брал и все.

– Микки, да. – Коротко, безнадежно, с ноткой тоски.

А я медленно расстегнул ширинку его джинсов и немного стянул их вниз. Можно же сделать так, чтобы он сам захотел меня или просто поплыл по течению вместе со мной.

Я медленно стянул с него джинсы до конца и футболку тоже. Он был худой, и косточки по бокам паха выпирали, а я не удержался и поцеловал каждую из них, нежно проходя языком. Он не был возбужден, хотя, если припомнить, он очень редко возбуждался от моих действий. Потому что не испытывал желания, а все больше страх. Я исправлю.

Я нежно взял в рот невозбужденную плоть, и поласкал. Чуть причмокнув. Мишель застыл и напрягся еще сильней.

– Майкл, пожалуйста, я не смогу. – На грани слышимости.

Музыка все также медленно текла по комнате. Плавно.

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – оторвался я от него.

В светлых глазах была паника.

– Ничего.

Я улыбнулся и облизал свой средний палец, легонько дотронулся его яичек, до дырочки. Мишель прикрыл глаза. Но мне, почему-то, именно сейчас хотелось, чтобы он смотрел на меня и хотел меня. Второй рукой я мягко разжал его судорожно сжатые пальцы и взял их в рот. Пососал.

Это всегда срабатывает, сам не знаю почему, но пальцы – его отдельная эрогенная зона. Неспешно кружа пальцами около входа, я ласкал его руки, целовал косточки, ласкал кончиком языка. Потом отстранился от рук и снова захватил его уже вставший член.

– Аааам! – вскрикнул Мишель и раздвинул ноги сильней. Возможно, это всего лишь реакция на мои действия, я имею в виду жест спасения, чтобы я не стал агрессивным и грубым. Он показывает мне телом, что не против, хотя все еще напряжен.

– Давай, мой сладкий мальчик, расслабься.

Я убрал руку и снова смочил палец слюной, хотя у меня была смазка в кармане. Плавно ввел его в несопротивляющееся тело. Он был напряжен, но в то же время его колечко мышц было расслаблено, и я почти тут же добавил второй палец. Приподнялся и накрыл его губы. Достал из кармана смазку. И вдруг остановился.

Он плакал. Тихо, без надрыва. Слезы текли по розовым щекам. Мишель…

Меня начало трясти. Я четко понимал, что нужно остановиться. Что не время. Но продолжал делать мелкие толчки пальцами в его тело.

– Прости. – Вдруг прошептал я в его волосы. – Прости, я не смогу остановиться.

Он отвернулся и снова закусил губу. А я плюнул на физиологию и отстранился.

Почему я не могу?

Могу. Резко расстегнул свою ширинку, я обхватил пальцами свой член и начал дрочить, сильно работая рукой. Прикрыл глаза.

Черт, что же я делаю? Зачем?

Зачем притащил его к себе, раз все равно ничего не изменится, и даже если он меня любит… Я-то его…

Мысли пропали. От шока.

Горячие губы накрыли мою головку, и так же резко, как я только что ласкал себя, он начал доставлять мне удовольствие.

– Мишель, что же ты делаешь? – я посмотрел вниз, он все так же плакал.

Но продолжал сосать. Погружая меня в рот по основание, сглатывая и сжимая горлом.

Я помню, как учил его это делать, как он давился спермой и слезами, как я разбивал его самооценку и губы. Ломал.

Он ведь сейчас вспоминает то же самое. Не хочу!

Я оттолкнул его, Мишель смотрел непонимающе, а потом разревелся. А я скинул джинсы и притянул его к себе, накрыл его красные и влажные губы.

– Не плачь, я просто не хочу, чтобы ты вспоминал каждый раз, что я чудовище… ложись. – Хрипло проговорил я.

Он безропотно лег на спину и снова раздвинул ножки, я улыбнулся и перекинул через его голову ногу. И наклонился, погрузил его член себе в рот, через несколько минут промедления он тоже захватил мой член.

Я знаю, это ново для него.

Я знаю, что в прошлом я никогда этого не делал, но мы же уже решили, что начнем все сначала или продолжим наш танец, но уже совершенно с другой музыкой.

Поглаживая языком внутри, лаская пальцами его вход, я старался не спешить, и поздно понял, что мой мальчик устал и захлебывается моей спермой. Я даже не заметил когда кончил, так был сосредоточен на том, чтобы доставить ему удовольствие.

– Боже, Мишель! Тихо-тихо… – я соскочил на пол и приподнял его, моя сперма текла по его подбородку и через нос.

– Микки, я…

– Прости, я совершенно отвлекся.

– Да? – он так это спросил, что я даже не знал, что ответить.

– Да, хотел сделать тебе приятно. – И я снова обхватил его член рукой. – Но видимо, нам нужно делать все еще медленней, чтобы ты мог приспособиться… малыш.

Он выгнул спину, а потом, наоборот, сжался в клубочек, тихо вскрикнул и кончил мне на пальцы.

– Мммм.

– Вот так. – Я обнял это запуганное существо.

Мишель продолжал плакать, я достал из брошенных на пол джинсов платок и аккуратно вытер его лицо.

– Теперь пойдем, покажу, где тут ванная. Расставишь свои принадлежности.

Он кивнул, но вдруг обнял меня за плечи и тихо в шею прошептал:

– Спасибо, Микки.

Мне нравилось, что он зовет меня так, так зовет меня мама. И он. Теперь.

– За что? – подхватывая его на руки, спросил я.

– За то, что сдержался. Снова.

– Мишель, давай договоримся еще раз. Ты попытаешься мне довериться, хотя бы чуть-чуть. Поверь, я сам еще не знаю, почему так поступал с тобой и почему хочу исправить все, что сделал, но мне это важно, я хочу... чтобы ты улыбался.

Я закончил свою речь как раз в тот момент, когда внес его в ванную. Я медленно поставил его на мягкий коврик. Ожидание реакции было сродни смертному приговору. Но я ждал. И в тот момент, когда я убрал от него руки, он схватил меня за пальцы, удерживая мою ладонь на его талии.

– Я и мечтать не мог. – Тихо и не смотря на меня, только сжимая мои пальцы. – Микки, я могу подчиняться и только.

– Это не так. – Возразил я.

– Я на самом деле боюсь секса. Очень.

– Это потому, что все наши ласки и ласками-то назвать нельзя.

– Но мне понравилось то, что было вчера и сегодня.

Я сделал шаг к нему и обнял хрупкое тонкое тело.

– И я рад, что у тебя есть кошка. И я обязательно научусь улыбаться для тебя.

Я вздохнул.

На самом деле, он ведь действительно «ведомый», я просто сломал его. Но если он позволит – я смогу, сделаю его счастливым «ведомым».

– Так, давай принимай душ, а я принесу твои вещи.

Но он не отпустил меня, а вжался, обнял меня. Сам!

– Побудь со мной, побудь немного таким…

Я улыбнулся и, снова подхватив его на руки, поставил в ванну. Это становится традицией.

Включил воду и подал ему мою губку и гель для душа.

– Ваниль? – удивленно спросил он.

– Да. Мне нравится ее сладкий запах.

– Странно, я всегда думал, что тебе больше подходит сандал.

– Возможно. – Я налил гель на губку и протянул ему.

Мишель поднес ее к моей коже.

– Это для тебя.

Он смутился, но принялся мыться, а я смотрел на него и не мог отвести взгляд. Он ведь очень красивый, пусть зажатый, но в то же время милый.

Как я мог не замечать?

Ответ прост. Я слепая скотина.

Но ведь, и правда, можно исправить, главное – не наступить на те же грабли. И я все время вспоминал улыбку Дрея Брауна, его искрящиеся глаза, его любовь к тем людям, которые выбрали его. Любовь.

– Майкл?

– Да? – очнулся от своих мыслей.

– Мне на работу нужно, отсюда добираться дольше. – Тихо-тихо.

– Не волнуйся. Такси на что?

Он выронил душ.

– Такси… У меня нет денег.

А я дал себе опять мысленный подзатыльник.

– Так, Мишель, это я притащил тебя сюда. Настоял. И я в состоянии оплатить тебе такси.

– Не надо. – Снова сжимаясь и обнимая себя руками за плечи.

Я придвинулся и обнял его сам, нежно поцеловал в плечо, он был холодный.

– Это не будет значить ничего, просто такси до работы и с нее.

– Это дорого.

– И что?.. Ведь это не значит, что ты будешь ходить пешком с работы и экономить мои деньги.

– Это дорого. – Снова проговорил он.

– Мишель, я прошу, просто прими это как должное.

Он лишь вздохнул.

– Я прошу.

– Это так странно, Микки, ты раньше никогда не просил.

– Новое начало… – тихо рассмеялся я, сжимая его в объятиях.

Глава 5

Мы вышли из ванной, и я вдруг подхватил его на руки и понес к кровати.

– Микки? – придушенно пропищал Мишель.

– Сколько у нас времени?

– До чего? – в светлых глазах было море непонимания.

– До того, как ты уйдешь на работу?

– Мне к двум…

Я устроился на нем и, облокотившись о кровать руками, наблюдал, как он, в панике, не знает, куда деть руки.

– Обними меня. – Прошептал я.

Мишель застыл, глаза расширились, и он закусил нижнюю губу. Медленно приподнял руки и положил их мне на шею.

Я улыбнулся и чуть-чуть наклонился, прошептал:

– Мне нравится.

– Правда?

– Правда.

Я накрыл его губы. Не страстно или с агрессией, а неожиданно мягко. Нежно раскрыл их и проскользнул языком в его рот. Мишель выдохнул и отдался.

Мне нравилась эта власть, и этот парень подо мной, который позволял мне полностью держать контроль в своих руках. Который боялся меня до дрожи в кончиках пальцев, но все равно открывающий мне дверь.

Это было важно для меня. И я хочу узнать, что важно для него.

Медленно исследуя его рот, я поражался. Он сначала не отвечал, а просто открыл губы, позволяя целовать, но спустя всего минуту его руки на моей шее опустились на плечи. Дрожащие пальчики обвели ключицы. А губы чуть шевельнулись.

И я вдруг понял. Он тоже экспериментирует. Что ему позволят, когда остановят ударом или оттолкнут? Но я не собирался останавливать его или отталкивать, я хотел посмотреть, на что он еще решится.

Очень мешала нехватка времени, ведь ему, и правда, нужно было еще доехать до места работы. Я улыбнулся про себя и приподнял руку, запустил ее в его волосы. И он не спеша сделал то же самое. Я утонул в этом чувственном движении. Никогда в жизни не поверил бы, что обычная ласка тонких пальчиков доставит мне столько удовольствия.

Мягко и медленно Мишель исследовал грань дозволенного. Я был в полном шоке, когда его язычок толкнулся в мой язык. И не удержался, застонал. Он тут же застыл.

А я отстранился и перешел мелкими поцелуями по его щеке.

Без резких движений.

– Микки. – Прошептал он.

– Да, я знаю. Пойдем, оденешься.

Я резко встал с него и подал руку. Вообще, мне не хотелось его отпускать. Хотелось, чтобы он всегда был со мной, ходил по квартире в одном полотенце и с анальной пробкой. Но я тут же отогнал эти мысли, еще не хватало сказать это все вслух.

Мы прошли в гардеробную, и я прошелся взглядом вдоль полок с одеждой. Мишель стоял в дверях, сжимая в руках край полотенца.

– Так, я думаю, что тебе подойдет болотный или нежно-голубой, а может, серый… тааак…

– Майкл, моя одежда в сумке.

– То, что у тебя в сумке, это не одежда, а тряпки на выброс, я взял их из твоего жилища только чтобы не обижать тебя. – Я достал футболку, нежно-голубую с серебряным рисунком, и черные, с голубой линией от бедра, джинсы. Протянул опешившему парню.

– Но… это же твои вещи, и они будут мне велики. – Резонно заметил он, но я улыбнулся.

– Не будут. Моя мама всегда покупала все размеры. Не знаю для чего, но у меня тут все от самого маленького, как будто я усохну, до самого большого, можно подумать, что я поправлюсь… – я взял белье и носки. – Так, одевайся и не волнуйся, вещи новые. А я пойду, найду тебе куртку или пальто и обувь. Он только кивнул. Вот это мне тоже в нем всегда нравилось, он не спорит.

Это его черта, не приобретенная под моей силой, а именно его. Личная. Он всегда был таким.

Я помню, когда его впервые привели ко мне в комнату. И я приказал раздеться. Он не спорил. В его глазах не было страха или непокорности, он просто принял сразу мою мнимую власть и подчинился. Потом, спустя какое-то время, им пытались помыкать другие, но он просто игнорировал.

И только я мог приказать, и Мишель, опустив голову, делал.

Я тогда не задумывался, почему…

А сейчас знаю.

Я достал куртку из тонкой кожи, но с теплой подкладкой, перчатки в тон коже куртки и ботинки. Вышел со всем этим обратно в комнату и встал как вкопанный.

Посреди комнаты стояло виденье.

Я знал, что он красивый, что тонкий и потрясающе манящий. Манящий своей грустью. Такой печальный образ. Но сейчас он еще меня не заметил, и стоял перед зеркалом, поправляя футболку.

Улыбался.

Мягкой улыбкой. Самому себе.

Я тихо положил одежду на кровать и подошел к нему, аккуратно обнял за талию.

Мишель вздрогнул. И улыбка почти погасла.

– Ты потрясающе выглядишь.

Всё, ушла. И в моих объятиях остался стоять опять мой Мишель.

– Спасибо.

– Нравятся вещи?

– Очень.

Я хочу твою улыбку. И хочу услышать твой смех. Хочу.

Я почти нежно повернул его голову и снова накрыл эти мягкие губы.

– Прекрасно, а теперь примерь вот это, и пойдем обедать, а то на одних яблоках ты не проживешь.

– Я очень люблю яблоки. Но да, немного проголодался.

– Мишель, давай договоримся. Ты будешь открывать холодильник и брать любую еду, брать вещи, которые тебе нужны и ничего не спрашивать, просто брать и все. Ладно?

– Хорошо.

– Прекрасно!

Мы пообедали, и я вызвал такси. Мишель, немного стесняясь, взял с собой перекусить, кроме яблока, еще и бутерброды. На самом деле, мне пришлось настаивать на этом и даже начать злиться. Но в итоге он взял пакет.

В новых вещах он выглядел немного вызывающе, но тоска в глазах так и не ушла. Я был даже благодарен этой тоске.

Мы спустились вниз, и я посадил его в машину, наклонился и тихо прошептал:

– Я буду ждать тебя дома, маленький. – И положил ему в карман деньги, захлопнул дверь.

Когда такси уже отъехало, я увидел, что он повернулся, с непониманием смотря в окно, видимо, обнаружил купюры.

Ничего. Я обязательно приучу его к таким вещам.

Сам не знаю, чего больше хочу – раскрепостить Мишеля или же приручить еще больше. Сделать его своим.

Я улыбнулся и поднялся обратно в квартиру.