Текст книги "Sincerely, me. Книга II (СИ)"

Автор книги: Melancholic Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)

– Просто я модель, придурок. Это такая диета.

– Какая? Болеутоляющие и крепкий кофе? – саркастично отрезал он.

– Что насчёт твоей визы? – перебиваю его, чтобы этот детский спор не продолжился.

Найл мгновенно расплывается в довольной улыбке, сощурив глаза. В голубой радужке словно засияло множество кристаллов. Настолько счастливым я давно его не видел. Действительно счастливых людей вообще не видел последние несколько лет. Хотя, возможно, способность видеть хорошее я просто напросто утратил за долгое время работы на садистскую кампанию.

Хоран последний месяц активно занимался восстановлением своего гражданства в Ирландии, чтобы наконец вернуться на родину. Его закал я разделял с особым удовольствием, поэтому с радостью помог, чем смог. Всё-таки связей здесь у меня больше, чем у ирландца. И какова радость, когда он наконец отвечает, что визу одобрили и он возвращается обратно.

– Это просто… просто замечательная новость! – вскакиваю с кровати, вцепившись в парня объятиями.

– Полегче! Кофе разольёшь, – рассмеялся он, стараясь держать дистанцию. – Но я и правда очень счастлив. Спасибо тебе.

– Ты заслужил как никто другой, – выдавливаю улыбку, похлопав его по плечу. – Особенно после всего, что случилось.

Найл понимает, к чему клоню, поэтому лишь учтиво кивает, стараясь стереть из памяти Мэдисон. Девушку, которая напрочь изменила его принципы, повернула жизнь на сто восемьдесят градусов, растопив лёд. У них была платоническая любовь, я бы даже сказал «братская».

Найл задумчиво смотрит под ноги, погрузившись в свои мысли. Чувствую себя виноватым, что вообще затронул эту тему.

Ну вот не придурок ли? Лучший друг пришёл с прекрасной новостью, а ты, дебил, ему напоминаешь о мертвой подружке?

Кажется, у меня не все дома…

– Ты как? – спрашиваю, ожидая ответа. Через мгновение голубые глаза встречаются с моими, и на одном дыхании он отвечает:

– Я всегда буду любить ее.

– Я знаю, – отвечаю, выдавив улыбку. – Знаешь, а ведь я буду скучать.

– Да ладно?! Сам Гарри Стайлс будет скучать по мне…

Мы в последний раз заливаемся смехом; в последний раз делаем глоток остывшего кофе; в последний раз смотрим друг другу в глаза, абсолютно неуверенные, встретимся ли вновь. И от этого снова невыносимо больно.

***

После прощания с Найлом меня окатила лёгкая меланхолия. С одной стороны, я бесконечно счастлив за друга – его пристанище снова с ним. Во мне бесится эгоизм. Я как чертова кошка!

Лидия… день рождения Беллы.

А ведь я дарил Изабелле кошку. Она, наверное, так и не забрала ее. И несчастное животное усыпили. В этой жизни нет ничего прекрасного. Все до костей омерзительно.

Как бы хотелось немного успокоиться… виски трещат. Сейчас бы чего-нибудь крепкого. Не кофе. Посильнее.

Но у меня нет доступа к алкоголю, лишь сигареты, с которыми тоже жуткая дилемма. Так как в больнице нельзя курить, приходится выкручиваться. Сегодня понедельник, а значит, на ресепшен дежурит Клэр – моя любимая медсестра. Девушка очень понимающая и отпускает на крышу, что является непозволительной роскошью.

Накидываю толстовку, обуваюсь и выхожу из палаты, закрыв дверь. Как только замечаю блондинистую макушку, ускоряюсь, спрятав кулаки в карманы.

– Клэр, как твои дела? – упираюсь локтями о высокий стол для регистрации, бросая заинтересованный щенячий взгляд на молодую барышню.

– Господи! Напугал, – она хмурит брови, закатив глаза, напомнив Беллу…

– Клэрити, пустишь на крышу?

– Ты обещал, что прошлый раз будет последним, – шипит она максимально тихо, чтобы никто не обратил на нас лишнего внимания.

– Это, честно, будет самый последний, – умоляю я, ощущая себя малым ребёнком из пятого класса, что клянчит у учительницы телефон.

– Самый последний в смысле «я все равно снова припрусь» или честное «самый последний раз, клянусь на Библии»?

Дайте подумать…

– Первое… – натянуто отвечаю, замечая, как молодая девушка меняется в лице, – но мы ведь с тобой друзья.

– Мы знакомы всего три недели, Стайлс, – недовольная гримаса девушки заставляет рассмеяться, совсем сбивая ее с толку. – И ты вообще-то пациент.

– Довольно симпатичный пациент.

– Что за детские игры, Стайлс?

– Я почитаю детям из онкологического отделения сказки, – протягиваю Клэр руку в знак установления договора. Она сразу же расплывается в улыбке, видно вспомнив наш диалог пару дней назад.

Мы мирно обедали, пока какое-то счастливое дитя не попросило Клэрити прочитать ему сказку. Она, разумеется, сделала это… мать Тереза. Мне же сказала, что я, цитирую: «страшный дядя» и никогда в жизни бы не сказал ни единого доброго слова ребёнку.

Поэтому сейчас она победно протягивает руку в ответ.

– Недолго! Две главы «Красной шапочки», – подытоживаю.

Через мгновение она закатывает глаза, положив передо мной журнал со списком имён людей, которые покидают палаты, чтобы сходить в столовую. Всё-таки сдалась.

– Спасибо, ты просто душка, – улыбаюсь в ответ, вписывая своё имя.

– Ты пользуешься моей добротой. Если заболеешь астмой – виноват будешь сам.

Поднимаю руки вверх в знак поражения. Клэрити снова улыбается, заставляя расслабиться. Не хотелось бы, чтобы бедной девушке влетело за мои выходки. Конечно, курить на крыше больницы не самая лучшая идея, но звучит романтично, не так ли? Особенно, если учесть неплохой вид, который открывается оттуда посредством высокого здания. Бостон похож на Нью-Йорк, поэтому неудивительно, что он тоже по-своему красив.

Последнее время слишком многое навалилось на плечи. Мама стала часто болеть; хочет держать это в секрете, словно рак – чертова эзотерика. На самом деле, некому и рассказывать, кроме Бена, который, к сожалению, остался таким же мудаком, но хоть по отношению к одному мне. Его чувства к матери настоящие, это просто невозможно не заметить. За что огромное спасибо, ведь должен о ней заботиться хоть кто-то, помимо никудышнего сына, что зациклился на пропавшей девушке.

Девушке, которая похитила его сердце. После таких историй влюбляться действительно больше не хочется. Много мыслей было, догадок: «а что если я не увижу ее больше?». И снова все по кругу: алкоголь, сигареты, учеба. Так хотелось забыться эти три месяца, я настолько ушёл в учёбу, что Найл стал сравнивать меня с чертовым наркоманом, только дозы у меня в виде очередной диссертации по экономике. Я рад, что хоть что-то может отвлечь от боли, которая, кажется, навечно поселилась внутри.

Приятный холодный ветер окатил сразу, позволив напряженным мышцам расслабиться. Приземлившись на одну из металлических труб, я устремил взгляд на небо, где сегодня полно мерцающих звёзд, что, словно одеяло, окутывают живой город. Звучит прозаично, да вот не с кем зрелище разделить.

Походы на крышу – очень сомнительная и спорная вещь. С одной стороны, я ощущаю себя свободным от угнетающих стен больницы, с другой же, меня окутывает одиночество особенно остро.

Докуриваю сигарету и прижигаю о металлическую трубу, на которой я удобно расположился. Клэр присылает сообщение, что стоит вернуться, потому что будет врачебный обход. Чтобы не подставить девушку, спускаюсь в лобби. Она как всегда стоит на месте, записывая что-то в чёрный толстенный блокнот.

– Я здесь, – констатирую, снова ошарашив девушку.

Она поднимает на меня крайне недовольный взгляд, убирая трубку телефона на место.

– Ты когда-нибудь перестанешь так делать? – ее голос уже не звучит настолько раздражённым, скорее ироничным, что радует.

– Скоро меня выпишут, так что да.

– Подписывай, – Клэрити не желает продолжать диалог, поэтому просто протягивает мне тот самый блокнот, чтобы я внёс своё имя.

Ничего необычного, лишь прибавилась парочка новых фамилий и инициалов… но мое внимание привлекает редкое сочетание «Кляйн И.М.»

– Изабелла Мари, пожалуйста, выслушай меня, – продолжал умолять я. – Ты же знаешь, что я в долгу не останусь.

– Зачем мне твоя помощь вообще? – рассмеялась девушка, прикрыв дверь.

Кляйн Изабелла Мария.

Белла. Моя Белла Мари?

– Клэр, в какой палате эта девушка? – но Клэрити не отвечает, продолжая записывать новых клиентов в базу, разговаривая по телефону, что звонит не переставая.

Но мне нужно знать прямо сейчас! Это чёртово сходство?

– КЛЭР!

Она поднимает глаза, прикладывая указательный палец к губам, произнося при этом: «тш-ш».

СУКА, КАКИЕ К ЧЕРТУ МЕЖДОМЕТИЯ?!

– Клэрити, твою мать, кто эта девушка и где она лежит? – выкрикиваю я, выхватив трубку из женских рук, при этом перекинувшись через стойку.

Затылком ощущаю заинтересованные взгляды незнакомых людей, вокруг нас собралась целая аудитория слушателей. Перевожу взгляд на девушку напротив и понимаю, что, кажется, напугал ее, ведь в глазах читается страх и непонимание.

Осознаю, что секунду назад был абсолютно невменяем и даже не почувствовал этого резкого прилива злости.

– Просто уйди, уйди, Гарри, – шепчет девушка, смотря на меня стеклянными глазами.

Отпускаю провод телефона, озадаченно озираясь по сторонам. Двое охранников явно напряглись, заприметив меня. Как только отошёл от стойки, шум снова заполнил помещение, словно все тут же забыли этот страшный позор.

Чтобы не хвататься проблем с охраной, решаю пойти на поиски сам. Конечно, скорее всего это чистое совпадение фамилий, но как я могу не проверить? Особенно, учитывая факт, что здесь до жути скучно, и я бы с радостью нашёл, чем заняться, помимо бесконечного чтения Декарта и Канта. У Найла крайне ограниченное понятие в выборе литературы.

От мыслей отвлекает грохот. Девушка напротив смачно повесила трубку.

Бросаю извиняющийся взгляд на Клэрити, что, кажется, до сих пор не пришла в себя, и поднимаюсь на этаж выше – в отделение травматологии, чтобы начать поиск именно там. Но каково мое разочарование, когда понимаю, что, кажется, никого с подобным именем здесь нет. Наверное, стоит вернуться к стойке регистрации и поговорить с Клэр, извиниться и попросить точный номер палаты.

А ответит ли мне она? Я очень грубо поступил, она мне ничего не обязана, поэтому скорее всего пошлёт к черту. Тогда в голову приходит идея купить девушке кофе и снова попытать счастье.

Спускаюсь на первый этаж больницы, завернув в столовую, где работают великие женщины, способные обслуживать аномальное количество людей за день. В больнице настолько много пациентов, что шанс встретить одного и того же человека уж очень мал.

Взяв два стакана кофе, я направился на свой этаж, где сидит Клэрити, наверняка до сих пор обиженная. Я и правда чувствую себя настоящей сволочью за излишнюю импульсивность.

Разумеется, это не моя Белла, такого просто не может быть. Майкл говорил, что ее давно увезли в Канаду, поэтому встретить девушку в Бостоне не удастся. Возможно, придётся поехать за ней, чтобы найти то, что так давно искал, – любовь.

***

– Прости, я-я… я бы объяснил в чем дело, но вот незадача… не могу.

– Ничего, ты ведь пациент, – выдавливает улыбку девушка, удивляя своей снисходительностью вдвойне.

– Мне правда стыдно, – продолжаю, считая свои извинения недостаточными, но Клэр снова останавливает, на этот раз положив тёплую руку поверх моей, абсолютно ледяной.

– Это нормально – быть эмоциональным. Единственное, что я хочу тебе посоветовать – это быть осторожнее с теми ребятами, – тонкий женский палец указывает на двух громил в голубых рубашках и канифасовых пиджаках, что увлеченно наблюдают за передвижениями в лобби. – Они могут быть жестокими.

– Охранники?

– Да.

– Спасибо, Клэрити, – мне хочется добавить что-то ещё, но я просто устал и хочу вернуться в палату.

Устал не физически, а, скорей, морально. Перевозбудился от одной мысли, что Белла может находиться в одном здании со мной. Безумство. Я стал абсолютно безумным, не иначе.

Как только касаюсь холодной ручки входной двери, до меня доносится тонкий голос, абсолютно ангельский; настолько прекрасный, что сердце на секунду останавливается. Оборачиваюсь и замираю, кажется, навечно запечатлев взгляд на невысокой девушке в нелепой ночнушке, с угольно-чёрными волосами, честными карими глазами. Тонкая кисть крепко держит картонный стакан с таким же кофе, как и у меня. Ее голос снова доносится до моих ушей, избавляя от звенящей тишины, мне удаётся прийти в чувство, расслышав до боли, до ужасающей боли знакомый голос:

– Гарри?

– Я готова умереть, если с тобой все будет в порядке.

– Белла, ты не умрешь. Ты будешь жить и страдать, каждый день будет казаться ужасом наяву и это будет длиться бесконечно. Каждый божий день ты будешь просыпаться и ненавидеть свою жизнь с новой силой. Это произойдёт, если я не спасу тебя.

И ты, блять, не спас ее. Она спасла себя сама. Вот она – моя Белла. Стоит. Живая. И. Здоровая. Абсолютно. Живая.

– Белла.

Через секунду стакан соприкасается с мраморным полом, позволив содержимому разлиться. Между нами небольшая лужа кофейного оттенка, это и есть кофе.

Пытаюсь сфокусироваться на ней, на этих глазах, но не выходит. Тянет к идиотской луже.

И мне стыдно. Стыдно смотреть в глаза, полные боли.

– Гарри…

Через секунду я уже ощущаю тонкие руки, обвившие мою шею. Такие нежные, неожиданно хрупкие. А ее запах… он все тот же. Все тот же шоколад.

Она рядом, ее аромат парит вокруг, такое чувство, словно я снова дома.

– Я и не обижалась. Когда ты целуешь меня, все кажется таким отдалённым, и проблемы становятся решаемыми. Когда мы вместе, мир отходит на второй план.

– Я люблю тебя, – произношу тихо, словно боюсь собственных слов.

– Что?

– Я люблю тебя. Мне не стыдно в этом признаться, потому что ты единственный источник моей жизни, – от моих слов она начинает плакать.

Нежно обнимаю девушку в ответ, все ещё ощущая, как бешено колотится мое сердце. Как колотятся наши сердца.

Стираю одинокую слезу с веснушчатого лица, еле сдерживая рыдания. Она снова со мной. И отныне я никогда ее не отпущу.

Комментарий к Глава XIV: Воссоединение.

Мои дорогие! Аплодирую всем, кто ждал воссоединения любимой парочки. Конечно, прибавилась одна немаленькая проблемка, но Гарри и Белла со всем справятся, верно?

Что думаете о главе, ибо писала я ее две недели.

Из новостей: совсем скоро сдаю очень важный проект, над которым работала целый год. Страшно, аж коленки трясутся. Так вот сдача в двадцатых числах, поэтому после – ждите от меня обновлений)

И ещё одна личная просьба: оставляйте отзывы. Не нужны километровые параграфы, простого «жду продолжения», будет достаточно. Порадуйте активом, ребят))

Всем продуктивной недели!

Sincerely, melancholic lady.

========== Глава XV: Слушатель. ==========

POV Изабелла Кляйн.

Спустя столько времени. Три месяца. Девяносто чертовых дней без воздуха. Без Гарри.

Без объятий.

Без пленяющих глаз.

Без тепла его тела.

И вот: он снова сжимает меня в своих руках, заставляя надеяться, что никогда не отпустит. Что я всегда буду маленькой девочкой рядом с ним. Его компания заставляет чувствовать себя в безопасности, как когда-то с отцом. В глазах читается забота. Последние месяцы ее так не хватало. Особенно, когда в очередной раз я получала побои от не самого вежливого сожителя.

Перевожу взгляд на парня, замечая, как дрогнут розовые пухлые губы.

– Не верю своим глазам… – шепчет Гарри, замерев. Стеклянные глаза с опаской глядят, а пальцы глубоко впиваются в ледяную кожу, словно убеждаясь, что я реальна.

– Гарри! – разум накрывает волной безумия. Внутри зарождается до этого неизвестное чувство бесконечной радости, сменяя тлеющую тоску.

Не могу удержаться, прикладываю ладонь к фарфоровой коже парня, что кажется безумно тонкой. Темно-синие мешки под глазами свидетельствуют о недостатке сна; Гарри выглядит очень уставшим, что безумно расстраивает и настораживает.

Но, несмотря на это, глаза горят, они впиваются в мои. Не могу поверить, что вижу их. Что он жив. Что Зейн не трогал его. Что он невредим. Что я могу ощущать его горячее дыхание, согревающее кожу. Мою все время ледяную кожу, что словно вековой лёд, плотным слоем накрывший меня всю. Он разломил его за считанные секунды, заставив абсолютно потерять над собой контроль.

Продолжаю молча в абсолютном ступоре смотреть на Гарри, что стоит в метре. Он также, как и я, – потерян. Наши глаза, руки, легкие телодвижения выдают неуверенность и страх. Немудрено, ведь мы не виделись несколько месяцев. Я была уверена, что он канул в лету, что я больше не увижу изумрудных глаз, не почувствую сладкий вкус пухлых губ.

Но сейчас он дышит напротив, видно, ощущая абсолютно то же самое. Наша сохранённая любовь сильнее, пожалуй, любых обстоятельств.

– Ущипни меня, это правда? – через минуту произносит парень, наконец разрушив молчание. На мягкой коже лица мгновенно проявляются глубокие ямочки, когда губы украшает счастливая улыбка. Эмоции захватывают, улыбаюсь в ответ, хихикнув.

Делаю шаг навстречу, чтобы обнять его. Оказываясь в родных, нужных объятьях, позволяю эмоциям взять верх, выпустив слёзы. Тело начиняет трясти от плача навзрыд. Окатывает ощущение, словно я вновь лежу на сыром полу, надо мной висит тусклая лампочка, а серые стены подвала давят со всех сторон. Где-то недалеко кричит Зейн, всего в двух шагах извивается ненормальная девушка, а за многочисленными железными дверьми тихо молятся заложницы.

И вдруг горячая рука ложится на спину, будто прожигая тонкую ткань больничного халата. Такое простое движение заставляет наконец расслабиться в уверенных и сильных руках, стирая пугающие образы прошедшей жизни. Утыкаюсь носом в приятный кардиган, вдыхая запах мяты, все больше и больше расслабляясь, млею рядом с Гарри. Позволяю пальцам вторгнуться в мои волосы, практически издавая стон от удовольствия.

Страх.

Его нет.

Гарри Стайлс стирает грань – мост между тараканами в моей голове и здравым смыслом, наполняя эту границу страстью. Мне уже не страшно. Словно в его руках все фобии уходят на второй план. Нет…

Они буквально исчезают! Сильные руки и зелёные глаза – отдельный мир, где не существуют ужасы, где нет тирана Зейна, где нет смерти, где нет тоски.

Идеальный мир, утопия с устойчивыми законами, где их придумываем мы.

– Ты скучала по мне? – шепчет Гарри. Не вижу его глаз, потому что стараюсь успокоиться, восстанавливая дыхание.

Ему не нужен ответ на вопрос. Он знает, потому что чувствует притяжение. Родные руки поглаживают по спине, от чего табун мурашек снова и снова пробегается по коже.

Я столько раз продумывала сценарии нашей встречи, но никак не ожидала, что это всё-таки произойдёт. Зейн врал мне; нагло обманывал об очень серьёзных вещах, напрочь взбудоражив мои мысли. Смотрю в изумрудные глаза, ощущая, словно обманула его, словно надругалась над чувствами, которые мы разделяли. И это душит меня. Душат воспоминания о поцелуях, что я оставляла на разгоряченной шее Зейна.

Зейн пробуждает во мне монстра, с которым до этого я была не знакома.

Рука Зейна ложится на мою щеку. Я стараюсь равномерно дышать. В звенящей тишине комнаты слышно лишь наши тяжелые вздохи, слышно, как громко бьется мое сердце, ударяясь о стенки.

Лицо Зейна оказывается в опасной близости ко мне, когда он касается меня губами.

– Как… как твои дела? – кудрявый выдёргивает из мыслей, заставив покраснеть.

Вполне неплохо, если не считать факта, что даже рядом с тобой я думаю о нем.

– Ты, кажется, не здесь, – смеётся он, заставляя бабочек в животе буквально сходить с ума. Хихикаю, ощущая себя живой. Впервые за долгое время – я жива.

И, кажется, словно не было этих месяцев разлуки. Словно мы так и стояли здесь, держась за руки, хихикали, как маленькие дети, абсолютно не переживая смерти близких друзей, физического насилия и моральной травли. Удивительным образом все пережитое потеряло смысл. Мы обрели друг друга, больше ничего и не нужно.

Когда до меня наконец доходит смысл сказанных им слов, сквозь улыбку отвечаю:

– У меня хорошо, хорошо, – не могу поверить, что гляжу в родные изумрудные глаза с миллионом оттенков. – Я не знаю, что здесь делаю, видимо, прохожу какое-то обследование. Что насчёт тебя?

Гарри мнётся на месте, видимо, не готовый ответить. Поэтому склоняю голову, ругая себя за нелепые вопросы.

– Хэй, все нормально? – горячая рука ложится на плечо, ощущаю жар сквозь тонкий халат. – Не хочешь подышать свежим воздухом?

Киваю в ответ, еле сдвинувшись с места, виляя за парнем, что не собирается выпускать мою руку из своей.

И не нужно. Пожалуйста, держи меня рядом всегда. Больше никогда не отпускай.

***

Гарри приводит меня на крышу, где легкий мартовский ветер треплет волосы. Глубоко вдыхаю, стараясь унять дрожь. Не верится, что позади, свесив ноги, сидит Гарри Стайлс. Человек, которому я призналась в любви. Человек, которого я люблю. Тело охватывает дрожь – то ли от холода, то ли от осознания, что я снова встретилась с ним.

Разворачиваюсь, чтобы сесть рядом с кудрявым, что задумчиво смотрит куда-то вдаль. Интересно, о чем он думает? Обо мне? Или о сегодняшнем удивительно красивом небе? Как бы то ни было, мысли его чисты.

Наверное.

Не могу стереть из памяти факт, что он однажды убил человека. Такие вещи не проходят бесследно.

– Где Зейн? – вопрос эхом раздаётся в голове. Он кажется уж слишком неожиданным.

Сажусь рядом с парнем, фильтруя информацию, которую могу рассказать. Наверное, не стоит пока затрагивать ту часть истории, где во мне проснулись чувства к Малику.

Набираю полную грудь воздуха и отвечаю:

– Не здесь, в прошлый раз его вывели охранники за драку, вряд ли вновь впустят, – Гарри не смотрит на меня, его внимание заострено на облаках. – Сейчас он, наверное, у нас дома.

– У нас, – повторяет Гарри, усмехнувшись. В коротком звуке различаю отчаянье и боль, от чего тысячу раз проклинаю себя.

Неужели так сложно следить за языком? Какой, к черту, дом? Ему итак больно. Что же ты творишь?!

– Извини, – бубню, отвернувшись в сторону, дабы не встречаться взглядом.

В ответ тишина. Минутная пауза, и он наконец добавляет:

– Ничего. Ты прожила с ним три месяца, я не удивлён, – его голос все ещё напряжен. – Ты бывала в этой больнице?

– Да, – ощущаю, как он испепеляет взглядом, поэтому разворачиваюсь и встречаюсь с темно-зелёными глазами, что задумчиво глядят будто сквозь.

– Он делал тебе больно? – абсолютное спокойствие парня внушает ужас. Тишина вокруг лишь усугубляет положение, только с улицы доносится шум машин и отдаленный смех посетителей местных ресторанов. – Я повторю, он тебя ранил?

Ранил ли меня Зейн Малик?

Ты меня достала!

Не веди себя как сука, Белла.

Если я захочу, то приду и трахну тебя снова. Не думай, что теперь имеешь право говорить, что тебе вздумается.

Да, ранил. Морально и физически. Он ежедневно надругался надо мной. Зейн – тиран. Но тебе, мой дорогой Гарри, этого знать не следует.

– Нет, он не трогал меня, – выдавливаю полуулыбку, которая, по всей видимости, не вселяет никакого доверия. Поэтому прижимаюсь к Гарри, ощущая, как быстро бьется его сердце, чтобы он не сумел задать больше вопросов, которые несомненно выдадут правду.

Почему я пытаюсь покрыть поступки Зейна? Сама не могу найти ответ. С одной стороны, сама мысль о том, что Гарри узнает о всех ужасах, которые происходили в стенах дома, сводит с ума. Он убьёт его. Если Гарри Стайлс узнает, какие вещи творил со мной Зейн, то он несомненно, безоговорочно убьёт его. Церемониться он не станет. Это не в его стиле.

Сейчас я нахожусь здесь. Не хочу думать о том, что было и что грядёт. В данную секунду хорошо, склонив голову на плечо любимого человека, наблюдать за тем, как солнце медленно уходит в закат. Сегодняшний день мы оба встретили не ожидая, даже не догадываясь, что увидимся. Проводим же его обнявшись; он обвил меня руками, заставляя чувствовать себя в теплоте и впервые за долгое время – в безопасности.

– Белла Мари?

– Гарри?

Парень наклоняется, оставляя миллиметры между нашими губами. Я, готовая поцеловать его, ощущаю обжигающее дыхание… но отодвигаюсь, встречая удивленный и растерянный укор.

– Я не могу. Для начала мне нужно рассказать тебе кое-что… – выдавливаю, дрожа.

Рассказать, как Зейн Малик изнасиловал меня. Но где найти уверенность?

– Я слушаю.

Комментарий к Глава XV: Слушатель.

Привет, дорогие читатели! Как ваши дела? Как началась долгожданная весна?

Многие интересовались, как я сдала проект… и о да, он успешен! Благодарю всех, кто писал слова поддержки)) вы, дорогие мои, действительно вселяли желание работать глубокими ночами.

Хочу сказать пару слов о моем отсутствии и о планах на март в целом. Некоторые знают, что я не люблю этот месяц. Скоро будет проходить ряд определённых мероприятий, к которым я готовлюсь морально, поэтому не обещаю, что буду активна.

Но я очень постараюсь писать больше!

Жду ваши отзывы) надеюсь, на поддержку и понимание. Люблю до безумия.

Sincerely, Melancholic Lady.

========== Глава XVI: Спаситель. ==========

Возможность просто сидеть напротив кудрявого за завтраком и наблюдать за тем, как он не торопясь пьёт кофе, заставляет коленки трястись. Настолько его общество кажется невероятным. Ощущение, словно напротив сидит рок-звезда, а я фанатка, что по уши в него влюблена.

– Хочешь сказать, что не знаешь, чем больна? – Гарри вздёрнул брови, удивленно поглядывая на меня. В миг вспыхиваю от стыда, что наблюдала за ним все это время.

Стайлс замечает это, но ничего не говорит, лишь ухмыляется, повторив вопрос.

– Если бы я знала, то наверняка сказала бы тебе об этом, – делаю глоток горячего утреннего кофе, все ещё залитая краской.

На самом деле, действительно не знаю, в чем причина скорой госпитализации. Зейн ничего не объяснив, отправил меня сюда. Он даже не обмолвился словом. Конечно, меня интересует причина. Возвращаясь во вчерашний день, все больше убеждаюсь в его действиях…

***

Flashback.

Открываю глаза, еле разлепив ресницы. Кажется, я проспала до обеда. Странно, что Зейн не разбудил меня раньше.

Его ведь подстрелили вчера.

Наверное, поэтому он решил сегодня не беспокоить меня так рано. Что же, спасибо за это.

В доме как всегда невероятно тихо. Зейн, скорее всего, отдыхает – не выходил из комнаты. И в самом деле, без него гораздо спокойнее, но что-то на душе неспокойно. Это странное чувство чуждо, поэтому стараюсь унять его, сосредотачиваясь на чём-то другом, помимо нестабильного состояния Малика.

На улице тяжёлый ливень, от чего комната погрузилась во мрак. Из-за темноты создаётся ощущение пустоты. Из окон видно лишь густой лес, бесконечно уходящий в гущу. Ложась в кровать каждый вечер, гляжу в самую глубь, словно ищу там что-то. Интересно, насколько он глубокий? И есть ли забор за кронами деревьев?

Зажигаю керосиновую лампу у кровати, тянусь и наконец выползаю из кровати. Общее состояние не очень приятное, но, думаю, это из-за перепада температур. Умываюсь, переодеваюсь и спешу на первый этаж, чтобы стащить чего-нибудь с кухни. Возможно, сегодня Зейн позволит сходить в подвал. До сих пор меня волнуют слова, что девушка выкрикивала, набросившись на меня. Это может быть обычный бред обезумевшей, тем более даже представить не могу, как долго она находится в заточении. С другой стороны, не могла ведь она выдумать эту историю? Все слишком неоднозначно.

Погружённая в мысли, открываю холодильник, схватив банку газировки и йогурт. Наверное, не самая лучшая комбинация, но отныне я живу по принципу «Все или ничего. Терять уже нечего». Оправдав себя, хватаю ложку с мраморной столешницы, зажав ее между зубов, собираясь отправиться в библиотеку, но на пути меня останавливает приоткрытая дверь в комнату Малика.

Стоит ли заглядывать? Может, он не спит? Хотя он очень устал… я просто проверю.

– Мне лежать ещё три недели, ты будешь навещать меня каждый день? Я не против, – голос парня заставляет отскочить от двери, разозлившись на секунду.

На саму себя.

Зачем тебе это? Что за неоправданный интерес к здоровью чужого человека?

Но ведь он не совсем чужой…

Он, мать твою, чужой, Белла.

– Дверь была открыта, просто заглянула.

Быстрое оправдание, мгновенный хлопок дверью, а также крик: «Зейн, я тебя ненавижу!» – хотела бы я так сделать, но вместо этого, как вкопанная, стою в проеме, хлопая ресницами, при этом сжимая в руках странный завтрак – йогурт и газировку.

Пристальный взгляд Зейна смягчился. В нем нет той натянутости и осуждения, кажется, будто он сейчас обернёт тёплым пледом и заварит кружку зелёного чая.

– Ты так смотришь… – протягивает парень, усмехнувшись.

– Ничего я не смотрю, – фыркнув, я уже было развернулась, чтобы отправиться в библиотеку, но вместо этого замерла, не расслышав слова парня, что он крикнул в след:

– Побудь со мной.

– Мне надо идти, – не оборачиваясь, говорю я.

– Прошу, ты мне нужна.

Ты мне нужна.

– Ты знаешь, что тебе не станет лучше от моего присутствия.

– Пожалуйста.

И через секунду я разворачиваюсь, направляясь прямиком к креслу, что приставлено к кровати. В голове ни одной мысли, что это плохо, что это шантаж. Просто поддержу его. Пару минут. Не более.

Приземляюсь на кресло, заинтересованно разглядывая аппаратуру, что присоединена к накаченному телу парня. Он сидит совсем близко, в легкой льняной рубашке, позволяя разглядеть многочисленные узоры на теле. Татуировки Зейна мне незнакомы, ведь никогда не выдавалось возможности внимательно их разглядеть. Сейчас он сидит в полуметре от меня, поэтому глаза неконтролируемо мечутся, стараясь запечатлеть каждую частичку искусства.

Когда парень со стуком ставит стакан воды на железный поднос, отрываю глаза от его тела. Мы встречаемся взглядами, от чего по телу пробегает тысяча мурашек. То ли от ужаса, то ли от… сложно представить, от чего ещё могут бежать мурашки при виде загорелого брюнета.

Малик слегка морщится, прикладывая усилия, чтобы удобнее лечь в кровати. Видно, ранение довольно серьезное, раз уж назначили три недели постельного режима, и малейшие телодвижения причиняют боль.

– Тебе подать что-нибудь? – подрываюсь, заметив, как он активно тянется к упаковке салфеток.

Зейн кивает, наконец расслабившись.

Встаю с места, чтобы взять нужный предмет, и даю ее в руки Зейну, за что он доброжелательно улыбается в ответ.

– Спасибо, – кажется, сегодня особенный день. Уж больно он вежлив.

– Ты хотел поговорить о чём-то? – не хочу сидеть здесь вечность. Находиться рядом с ним небезопасно, даже если он прикован к постели. Есть множество людей, что могут причинить мне вред вместо него. – Или нужно что-то сделать?

– Почему ты всегда думаешь, что мне от тебя что-то нужно? – хмурится он, сведя брови. – Может, я просто не хотел оставаться один. Может, я просто хотел поговорить с тобой.

– Потому что ты никогда не хотел «просто поговорить со мной». Ты знаешь, к чему приводит наше общение, – отвечаю, ощущая, как быстро бьется сердце.

Зейн устало вздыхает. Достаёт салфетку и чихает в неё, после чего выкидывает в мусорку.