Текст книги "Sincerely, me. Книга II (СИ)"
Автор книги: Melancholic Lady
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)
***
Когда я была маленькой, то часто мечтала о парне: красивом, высоком, с отличным чувством юмора. Но, разумеется, никогда не подозревала, что влюблюсь в человека, обладающего всеми этими качествами, но намертво связанного с криминальным миром. Сейчас обстоятельства не кажутся сумасшедшими, потому что к ним я привыкла, приняла как должное, но, на самом-то деле, сложившаяся ситуация страшна, и я должна быть начеку.
Поэтому, когда Гарри в очередной раз пожаловал ко мне в палату, я решила, что стоит спросить о дальнейших планах. Хочет ли он быть со мной? И готов ли план побега?
– Гарри, я как раз хотела поговорить с тобой, – говорю, встречая парня взглядом. Он с легкой полуулыбкой на лице присаживается напротив.
– Привет. Как ты себя чувствуешь?
– Мне лучше, – не могу сдержать улыбку, он такой заботливый. Но из головы все не уходит мысль, что я беременна.
И это не даёт расслабиться.
Гарри замечает, что я помутнела, поэтому кладёт руку на плечо, поглаживая.
– Что-то случилось? – вздёрнув бровь, спросил он.
– Нет, просто… ты будешь со мной, когда все закончится?
– Я знаю, ты хочешь услышать «да», – вдруг глаза парня устремляются к потолку, он, запрокинув голову, продолжает, – но жизнь такая дрянь.
– Гарри…
– Просто помни: что бы ни случилось, я всегда буду рядом, – беру Гарри за руку, сжимая ее. Пододвигаюсь к парню ближе, завороженно любуясь точеной линией подбородка. – Где бы ты ни была, с кем бы ты ни была и что бы ты не делала. Я найду тебя в любой точке мира, и ты всегда сможешь позвонить мне, неважно, что произойдёт. Я буду твоей тенью, которую ты не всегда будешь замечать. И я всегда буду тебя любить, Белла.
Когда парень бросает на меня взгляд, я чувствую, как внутри все переворачивается вверх дном от острых флюидов нефритовых глаз, что медленно исследуют мой внешний вид.
Когда между нами остаётся меньше полуметра, нежно беру его лицо в свои руки, поглаживая мягкую кожу.
– Я скучал по тебе, – шепчет он, затем рывком притягивает к себе, позволив навалиться на него всем весом.
Позволяю его языку проникнуть в рот, извиваясь. Сажусь поверх него, нависнув. Мы тяжело дышим, улыбаясь. Снова целую его, когда горячие руки пробираются под сорочку.
Кажется, будто ничего не изменилось с зимы. Будто это все ещё наш ноябрь.
– Я тоже люблю тебя, – отвечаю, ощущая, как все стремительно разрушается.
Комментарий к Глава ХХ: Я позволила.
Я всех очень люблю! Спасибо за 60’000 просмотров на «S, me». Мне грустно, что скоро история подойдёт к концу, но это не значит, что с вами, дорогие читатели, я прерву общение. Я с радостью буду читать ваши сообщения и отзывы, поэтому не позвольте данной работе умереть. Спасибо)) я как всегда жду ваши отзывы и желаю продуктивной недели!
Sincerely, Melancholic Lady.
========== Глава ХХI: Доверие. ==========
POV Гарри Стайлс.
Белла.
Человек, изменивший меня. Иногда становится стыдно от мысли, что девушка, которую я встретил недавно, поменяла меня до неузнаваемости. Буквально стёрла тяжелую оболочку, из которой я не мог выбраться. Конечно, порой чувствую, как злость и агрессия вскипают внутри, но достаточно вспомнить чудный образ: чёрные волосы, бледная кожа, большие глаза и россыпь веснушек. Этого достаточно, чтобы расслабиться, чтобы выдохнуть и успокоиться. Белла – мое успокоительное, мой антидепрессант. Она заставляет думать, что я все ещё человек и способен на чувства. А в этом так легко усомниться. Особенно, когда в память врываются ужасные моменты времён работы с Джаавадом и его сыном-ублюдком. Приходилось издеваться над девушками, рушить их жизни в попытке спасти свою, ведь когда матери поставили диагноз – казалось, словно весь мир рухнул.
Иногда я задумываюсь о ненависти, что испытываю к Зейну. Ведь любое сильное чувство, будь то любовь или ненависть, имеет определённый исход. Происходящее всегда берет начало с детства, с элементарного воспитания. Возможно, я мыслю иначе благодаря любви матери, которой был окружён. Да, в жизни не присутствовал отец, но я его никогда и не знал. В отличие от Зейна, что рос в целой, но, наверное, одной из самых ужаснейших семей. Я знаю, что такое забота. Он – нет. Мне знакомо чувство любви. Ему – нет.
Странное ощущение от мысли, что я пытаюсь его оправдать, однако оно тоже где-то берет своё начало: когда я почувствовал, что у меня есть брат.
Все же, чувства не отменяют факта, что, несмотря на воспитание, человек волен поступать так, как ему вздумается. Зейн выбрал неверный путь, поэтому всегда будет опасен. И я буду напряжен, пока он жив.
Когда Белла рядом, ничто не в силах разрушить нашу связь; ничто не в силах нарушить мой душевный покой.
Кроме него.
Каждый день я проклинал Зейна за то, что он вмешивался в наши отношения, но понимал, что и сам от части виновен в сложившейся ситуации. Я подвёл человека, который верил мне. Да, Зейн никогда не был святым, но, по крайней мере, он был верным, и я мог положиться на него. Но вместо того, чтобы исправно выполнять работу и по истечении срока уйти, я вонзил нож в его спину. Разрушив систему, я позволил чувствам взять верх и влюбился в девушку, в «товар». Поэтому, если Белла отвернётся от меня, я пойму. Я все пойму, но, наверное, никогда не смогу забыть.
Больно от мысли, что она пострадала, будучи у Зейна. Давно хотел взглянуть на хрупкое тело под сорочкой с длинными рукавами, в которой она обычно ходит, но не могу вторгнуться в личное пространство и без того раненой девушки. Но мысли о том, что Зейн бил ее, не покидают голову. Знаю, что он позволял себе подобные вольности с другими, поэтому уверен, что Белла Мари не исключение.
Хоть и надеюсь, что мне кажется.
Беспокойство все же берет верх, поэтому вхожу в палату, наполненную солнечными лучами, и подхожу ближе к Белле, что тихо посапывает, погружённая в сон. Не знаю, что собираюсь увидеть, но должен осмотреть хотя бы руки. Осторожно поднимаю хлопковое одеяло, оголяя их. Белла спит в обычной футболке и шортах, что очень облегчает задачу. Замечаю слабые темные синяки на шее, на ногах… и ужасный порез на руке, что бросается в глаза особенно остро.
Господи, он избивал тебя, детка.
Я убью его. Я размажу его голову о стену за то, что он позволил себе подобные вольности.
Слабохарактерный ублюдок…
– Гарри?
Ох, черт.
– Доброе утро, – тупо улыбаюсь, одернув руку от одеяла. Кажется, она ничего не поняла.
– Зачем ты меня трогал?
А нет, поняла. Черт возьми.
– Просто паук сидел на одеяле, – отмахиваюсь, стараясь не заострять на этом внимания, но, к сожалению, смущения с лица девушки не стереть.
– Врать ты так и не научился, – на удивление, Белла улыбается, привставая с постели. Она тянется, затем встаёт с постели, обвив меня руками. – И тебе доброе утро, – девушка оставляет поцелуй на моей щеке, думая, что этого достаточно.
– Куда ты? – ухмыляюсь, возвращая ее обратно в узы сплетённых рук, беру лицо в руки, оставляя смачный поцелуй.
Белла хохочет, отмахиваясь.
– Я не чистила зубы!
– Да? А я не почувствовал разницы, – отпускаю детские шутки, ведь обожаю наблюдать за тем, как она краснеет.
– Дурак, – Белла шлёпает меня. – Я бы посмотрела на тебя утром! – девушка бросает саркастичное замечание, но затем сразу же обливается краской.
– Тебе никто не мешает это сделать.
– Гарри! – Белла пищит, как ребёнок, нанося мне удар.
Картинно падаю на кровать, будто она ранила меня прямо в сердце, заставляя ее хохотать. Стараюсь насладиться моментом по полной, но с толку напрочь сбивает ранний гость: Майкл уверенно вошёл в палату, словно он здесь живет. Белла, что только собиралась выйти из комнаты, замерла у двери.
Удивлённые глаза Майкла сразу же бросились на меня, будто он не ожидал здесь увидеть. Ситуация становится ещё более странной, когда он дергается назад, чтобы выйти из комнаты, заставляя Беллу выйти следом, но затем он снова входит, отчего она врезается в его грудь.
Какого черта здесь происходит и почему Майкл постоянно ошивается возле Беллы?
– Я тебя искал, Гарри! – вдруг воскликнул он, думая, что я дебил, раз поверю. – Нужно поговорить.
– О чем? – неожиданно встряла Белла, что собиралась уйти умываться. – Майкл?
– А какое тебе дело? – я раздраженно посмотрел на девушку, что напряглась от моего голоса.
– Гарри, зачем так резко? – отрезал Майкл, что все ещё стоял в проеме двери.
– Может, потому что вы оба что-то от меня скрываете? – не выдержав, я все же высказал, что именно волновало изнутри. Не нахожу нормальным тот факт, что Белла и Майкл проводят вместе столько времени. Я вовсе не ревнивец, однако в данной ситуации это крайне подозрительно.
Испуганный вид Беллы лишь подтверждает мою неосведомлённость. Она, вжавшись в стену, отчаянно испепеляла Майкла взглядом. Он, в свою очередь, смотрел то на меня, то на неё, будто решаясь сказать.
Скажи, черт подери! Какого хрена они молчат?
– Гарри, Белла хотела тебе кое-что сказать… – протянул Майк.
– Майкл! – зашипела девушка, топнув ногой, словно маленький ребёнок.
– Что? Ты давно должна была это сделать! – Майкл ответил тем же тоном, наконец отрывая от меня пристальный взгляд.
Белла надула щеки, покраснев, затем снова заверещала:
– Ты не должен вмешиваться в наши отношения!
– А кто… – только начал отвечать он, как я перебил, не выдержав этого бунта.
– Ты, – указав на Майкла, отчеканил я, – выйди. Белла, останься.
– Гарри, дай все объяснить, – начала Белла, когда Майк, не проронив не слова, вышел из палаты, оставляя нас наедине.
– Да уж постарайся.
Девушка притянула меня за плечи к себе, оставляя лёгкий поцелуй на губах. Я даже не успел оттолкнуть ее, ведь чертовски зол из-за сложившейся ситуации. Теперь она думает, что все в порядке.
Кажется, я слишком много думаю.
Все в порядке.
Белла рядом, а это самое главное.
Она, будто ощущая мою нарастающую нервозность, берет за руку, вставая вплотную. Могу ощутить тепло ее тела. И только она начинает говорить, как заявляет, что ей нужно умыться.
Да твою же мать…
– Я вернусь через пять минут и все-все тебе расскажу! – женский голос скрылся за стеклянными дверьми палаты.
Мне кажется, или она за дверью с чертовым МАЙКЛОМ?!
Спокойно…
Стуки, что отбивали каблуки медсестёр, раздражали со страшной силой, но, пытаясь расслабиться, я старался не обращать на это внимания. Хотелось отогнать догадки из головы. Страшно представить, что именно разворачивалось за моей спиной.
Прошла целая неделя, как Белла вернулась в мою жизнь. Вчера она позволила поцеловать ее, все будто начало вставать на свои места, но нет, черт подери, как всегда! Как бы я хотел, чтобы ничего серьезного не всплыло, но, судя по лицу Майкла, могу сделать не самые радужные выводы.
Как бы то ни было, отныне я не отпущу эту девушку, уже знаю, что не проживу без запаха корицы, который исходит от тела; не проживу без сморщенного носика; не проживу без звонкого смеха; не проживу без тёплой улыбки. Просто не смогу существовать. Поэтому приму все, что она скажет.
По крайней мере, я так думал, пока Белла не рассказала, что она…
Встретила девушку, которая оставила некрасивый шрам на руке, в подвалах Зейна.
– И что? Что она тебе сказала? – спрашиваю, озабоченный ее реакцией и всей этой пеленой тайн. Хочется повнимательнее рассмотреть урон, что нанесла ей, по-видимому, одна из девушек, которая ждала своей очереди.
Неужели так сложно было рассказать об этом мне? Почему Белла решила, что следует открыться Майклу? Это расстраивает, и я возмущён, но давить на девушку не стану, она итак вся извелась. Не понимаю мотив переживаний Беллы. Все это время я был рядом, открыт для вопросов.
Может, она все ещё меня боится?
– Она сказала, что ты любишь ее, она говорила все то, что ты однажды говорил мне, – дрожащим голосом произнесла девушка, отчего мое сердце пропустило бешеный удар. Так хочется обнять ее, сжать в крепких объятьях, чтобы ее головка больше не волновалась по поводу подобных вещей.
– Детка, это все ложь, – выпалил я, делая к ней шаг. Белла оставалась на месте. – Ты должна понять, что такова система: я заставляю девушек доверять мне, чтобы добраться до их личных данных.
– И что дальше? – она смотрит на меня завороженными глазами, будто не веря ушам. Хотя я думал, что Белла давно обо всем знает.
– И потом мы продаём их.
От собственных слов по телу пробежал ток, будто только сейчас осознал, что делаю ужаснейшие вещи, которые звучат аморально. Ожидаю увидеть в глазах Беллы поддержку, как и всегда, но вместо этого читаю лишь ледяной холод – она осуждает меня.
Черт подери, Белла понимает, что многие из девушек влюбляются. Но это, твою мать, не значит, что я тоже в них влюбляюсь!
– Не верится, что ты любишь не только меня, – произносит она, кривя губы. Я сосредоточен на глазах, что наполняются слезами.
Господи, она такая сломанная.
Словно кукла.
– Белла Мари, ты знаешь, что я лгал им.
– И мне тоже? – надрываясь, выкрикнула она, когда я сделал ещё один шаг. – Не подходи!
– Белла, искренним я был только с тобой! – ощущаю, что не выдерживаю. Она просто не слышит меня. Мысль, что она не единственная, о ком я думаю каждую божью секунду, закралась и отныне не хочет ее покидать.
Сжимаю кулаки, стараясь равномерно дышать, не обращая внимания на горькие слёзы на розовых щеках девушки. Хочу не обращать, но не выходит.
Ты чертов тряпка, Стайлс.
Делаю рывок и притягиваю Беллу к себе, сжимая что есть сил.
– Отпусти! – поначалу она вырывалась, но после ослабла, замолкнув.
– Детка, послушай, – беру заплаканное лицо в руки, заставляя ее сфокусироваться на мне. – Ты единственная, к кому мои чувства были реальны. Сколько миллионов раз я должен напомнить тебе об этом?
– Но она…
– Она обезумела, Белла. И точка. Прошу, не поднимай эту тему. Мне тяжело от мысли, что я занимался этим ужасом столькие годы.
– Прости, – прошептала Белла, уткнувшись в мою грудь.
Кажется, будто проблема решена, но внутри все ещё присутствует ощущение, что меня обвели вокруг пальца. Закрадываются смутные подозрения, когда рука девушки вторгается в мои волосы. Она оттягивает их, плавно и медленно, как всегда, но удовольствия движения не приносят. Тогда становится страшно. Страшно от мысли, что я остываю. Наверное, это происходит из-за ореола тайн, что вертятся вокруг нас, – это сбивает с толку. Я хочу любить Беллу. Мне комфортно любить ее. Все начинается с недоверия.
А ради любви я должен научиться доверять. Это и сделаю, как бы сложно ни казалось.
Комментарий к Глава ХХI: Доверие.
Солнышки, как вам новая глава?)) Как видите, Белла так и не рассказала Гарри о беременности, лихо улизнув от этой темы. Зато, сумели раскрыть причину истерики «той ненормальной из подвала, что укусила Беллу». Надеюсь, ни у кого больше не будет вопросов относительно процесса. А если все же они есть, то смело задавайте, на все отвечу.
Надеюсь, у всех все хорошо и вы не болеете в столь неопределённое время. Берегите себя))
Sincerely, Melancholic Lady.
========== Глава XXII: Утро, не встретившее солнце. ==========
«В сущности мы все одиноки».
В тёплый апрельский день Изабелла Мари не думала ни о чем, кроме яркого солнца, что наконец способно согреть ее хрупкие плечи и ребёнка, который был подарен ей, если не самим Богом, то хотя бы человеком, к которому она испытывает чувства. И, конечно, в тысячный раз она проклинала мазохистскую деспотичность к самой себе: в какой закономерности прослеживаются нелепые чувства, что она испытает к Зейну Малику?
В случае Беллы: Сколько раз нужно попытаться сломать человеку жизнь, чтобы он влюбился в тебя?
Десятки раз.
Сколько же раз нужно попытаться починить все, что уже разрушил?
Всего два.
Всего два раза Зейну понадобилось раскрыть настоящие чувства, чтобы пробудить в Белле эмоции, которые она старательно закапывала в себе. Неясно, почему именно так сердце девушки реагирует на кареглазого парня. Она никогда не отрицала чувств к Зейну, пока все казалось нормальным, когда страшная сторона его личности не раскрылась. Вспоминая проведённые вместе вечера за просмотром Звездных войн и миской попкорна; вспоминая каждую поездку в машине, когда он забирал ее со школы; вспоминая откровенный разговор в три часа ночи; вспоминая детали его личной жизни; и наконец вспоминая дикое желание парня оставить ребёнка, Белла думала, что способна этим оправдаться.
Она размышляла о чувствах: может ли общий ребёнок быть причиной зарождения чувств?
Она не знала, но о господи, как хотела!
***
Когда на часах стукнул полдень, Белла по обычаю закончила процедуры и помчалась к Гарри. Палата парня находилась на том же этаже, поэтому перемещение не заняло и пяти минут. Сердце девушки билось со всей силы, руки потели, а покусанные губы резко контрастировали раздражённой краснотой с бледной кожей. Казалось, словно Белла бледнела с каждым днём все сильнее и сильнее, возможно, от нехватки витамина Д, а может, ее просто тошнило каждую секунду.
Мысль, что через пару мгновений она признается Гарри в том, что между ней и Зейном была связь, душила. Ощущение, сравнимое с раскалённой цепью, наброшенной на шею. Но ничего не изменить. Белла считает, что мягкотелость, которая проявилась той роковой ночью, – величайшая ошибка жизни. Которую она, кажется, проживает абсолютно неправильно. А ведь ей всего девятнадцать лет. Ведь она всего лишь мечтала окончить школу заграницей. Удивительно, ведь мы никогда не знаем, к чему приводят, порой, такие обыденные решения.
Разве могла Белла предугадать такой исход событий? Нет, конечно же нет. Жизнь – это сумасшедшая штука. Когда Гарри Стайлс предстал в образе ужасно идеального принца, ей снесло голову; она потеряла рассудок, влюбившись. И теперь Белле остаётся лишь расхлёбывать кашу, в которую она ввязалась.
Она подносит руку к двери, чтобы постучать. Это даётся с таким трудом, словно кисть весит не меньше тонны.
– Войдите, – спокойный голос парня слышится из-за двери, заставляя сжаться каждую мышцу.
Девушка входит, осторожно озираясь по сторонам, старательно разглядывая Гарри. Он сидел на белоснежной постели, перебирая сваленную кучу книг, склонив голову так, что Белла была не в силах взглянуть на лицо.
– Гарри, я хотела поговорить с тобой, – Белла решает говорить сразу, без остановок, прикрыв глаза. Сердце бешено бьется, а руки леденеют, отчего дикая дрожь пробирает все тело. Но она продолжает пытать себя.
Она вжалась в захлопнувшуюся дверь, пытаясь восстановить дыхание. Слыша, что Гарри встал с постели и теперь приближается к ней, она распахнула глаза. Взглянув на парня, девушка ужаснулась: абсолютно все лицо было в синяках. Парень выглядел так, словно заменял боксерскую грушу на соревнованиях.
– Что с твоим лицом?
– Ничего. Что ты хотела сказать? – отмахнулся он, явно не желая поднимать данную тему.
– Знаю, что не должна была…
Но вместо того чтобы закончить фразу, она замолкает, ощутив, как фигура парня приближается все ближе и ближе. Вот он уже перед ней, его сердце тоже не на месте; он запутался и хочет объяснений, однако в этом случае Гарри не может обратиться к Джааваду за советом или заглянуть в учебник по экономике. Науки чувств не существует, и в этот момент он проклинает все учения, ведь никто так и не додумался написать трактат об отношениях.
Белла стоит совсем рядом, словно маленькая девочка, завороженно смотря в нефритовые глаза парня, что наполнены сомнениями. И она видит это. И от этого лишь больнее.
Но вместо того чтобы внимательно выслушать девушку, Гарри тянется к лицу, небрежно притягивая к себе, впоследствии оставляя поцелуй на мягких губах.
– Но, Гарри, – Белла упирается маленькими кулачками в твёрдую грудь парня, чуть отталкивая его от себя, поднимает запутавшиеся глаза, отчаянно ища в нем понимание.
Белла надеется, что Гарри поймёт – у неё проблемы; она хочет с ним поделиться. Но прошло слишком много времени с их рождественского расставания, чтобы он привык к ней вновь. Они потеряли ту связь, что была между ними. Поэтому в глазах парня жалость и грусть, никакого понимания. Тогда он снова берет лицо девушки в руки, впиваясь страстным поцелуем, пытаясь сделать вид, словно все так, как когда-то было. Но это не так, и они оба это знают.
Белла сдаётся, отдаваясь инстинкту. Гарри резко толкает девушку к двери, оставляя влажную линию поцелуев от губ до торчащих ключиц. Он уверенно исследует ее тело, вдыхая аромат нежной кожи, словно в последний раз. Белле хочется обнять, поцеловать его в ответ, но внутри все крутится мысль: «Ты эгоистка». И тогда она отталкивает его.
– Подожди, подожди, – еле выговаривая слова, Белла ухватилась за крепкие плечи парня. Острая боль мгновенно раздалась по телу, отчего ноги подкосились.
Очередной спазм.
– Что такое? – взгляд Гарри почему-то не выражал никакой заботы, было в нем что-то издевательское, это было непонятно девушке. – Тебе больно? – вскинув бровь, добавил он.
Белла отшатнулась от парня, выдохнув с облегчением, ведь спазм отошёл. Она попятилась назад, врезавшись в комод, что стоял позади.
– Я все знаю.
Этот взгляд, осуждение в радужке зелёных глаз. Боль и тоска, от которой сердце в миг сжалось. Белле хотелось взвыть, как дикое животное от безысходности, от разочарования в самой себе. Она знала, что это ее вина, – кудрявый парень с грустным лицом, поникшими плечами и обиженными глазами. Вид у него был такой, словно ребёнка одурачили.
– Ты обвела меня вокруг пальца, – прошептал он, голос его ломался так же отчаянно, как и сердце.
Майкл рассказал ему все.
– Гарри, я давно хотела рассказать… – девушка отошла от комода, чтобы подойти ближе к Гарри, но он отшатнулся назад. Гримаса неприязни мгновенно появилась на лице, вздернутые руки запротестовали. – Зачем ты меня тогда поцеловал?
Гарри промолчал, но внутри крутился ответ: «В последний раз».
– Не подходи ко мне, – выплюнул он, когда девушка наконец замерла в метре от него. – Ты шлюха, Изабелла. Какого черта? Меня не было три месяца, ты обрадовалась, что я умер и решила не терять времени?! – голос парня усилился, стал гораздо громче, отчего Белла буквально сжалась, стараясь не разрыдаться. Ей нечего сказать ему, она знает, что Гарри говорит абсолютную правду. – Что тебя привлекает в людях? Деньги? Ты была со мной из-за денег?!
– Нет! – закричала Белла, снова бросившись в руки парня, но он отвернулся, чтобы она не коснулась его. И чтобы не увидела слёзы, наворачивающиеся на глазах. – Мы решим это, слышишь?! Мы решим.
– Что мы решим?
– Беременность, – на выдохе произносит девушка, сама не веря в то, что говорит.
Руки Гарри вторгаются в волосы, он садится на кровать, склонив голову. Внутри будто буря, он чувствует, как виски пульсируют, отбивая бит, точно барабан. И по какой причине? Белла беременна?
Нет.
Белла изменила ему?
Да, блять. Да, потому что она легла в постель с другим, с ним. С чертовым Зейном Маликом.
– Беременность, ты серьезно, Белла? Это не причём, – парень поднял заплаканные глаза на девушку, что дрожа стояла совсем близко. Она тоже плакала из-за него или из-за любви, которой лишится через пару минут.
А точно ли это любовь? Что она чувствует к Зейну? Обязанность…
С Гарри все было проще, он был мил и обходителен. Зейн заставлял Беллу любить его. Она привыкла к нему, к его обществу. А Гарри…
Гарри просто слишком изменился, как и она впрочем.
Вот она – буря. Ураган, что разнесёт всю ее жизнь. Слишком сложно, все слишком запутанно.
– Дело не в ребёнке. Я, может быть, не святой, но ребёнка бы принял.
Губы Беллы дрогнут. Она поняла только сейчас. В глазах парня боль от обиды, ребёнок его не волнует.
Ты обманула Гарри.
Ты изменила ему.
– Гарри, я была под наркотой!
– Не ври, черт подери! – вскричал парень, вскочив с места. Белла отдернулась назад от ярости, что исходит от Гарри. – Ты жалкая. Идиотские оправдания. Я все знаю. Мне все рассказал Майкл.
Ты жалкая.
Ты эгоистка.
– Ты не лучше! – зарыдав, зашипела Белла, ударив Гарри кулачками по груди; он даже не сдвинулся с места. – А ты не мог дождаться, когда это сделаю я?! Это ты виноват, что я оказалась в такой ситуации! Это ты и твоя хренова работа! – она сводит челюсть от ярости, что переполняла ее всю. Ей хочется сказать это ему, но она боится.
Ты шлюха, Белла.
Ты эгоистка!!!
– Лучше бы я никогда не относила тот чертов пирог. Лучше бы я тебя никогда не встречала… – кричит она, затуманенная чувством обиды.
Гарри с ужасом смотрел на девушку, осознавая, что они оба наломали дров. Они оба виноваты. Он мог не предлагать ее кандидатуру Джааваду, встретив около квартиры Зейна, а она не должна была поддаваться желанию и спать с Зейном.
– Пошла вон отсюда, – прошептал Гарри, смахивая накатившие слёзы. Внутри образовалась дыра, которую ничто отныне не заполнит.
– Ты действительно псих, Гарри, – ответила девушка, обиженно сложив руки в замок. – Зейн не соврал, да? Ты поджег своего отца, когда тебе было шестнадцать?
В миг Гарри почувствовал, как все, что он испытывал к Белле, – разрушилось. Она стёрла все рамки, переступив. Он всегда говорил девушке, чтобы та не заводила тему о его отце, и вот, она ослушалась. Разумеется.
Гарри понимал детскую и ещё глупую логику девушки: поругавшись, использовать все больные точки его натуры.
Подло.
Омерзительно.
– Ты хочешь знать правду? – Гарри вскидывает бровь, внимательно следя за тонкой линией слез, стекающих по щеке.
Девушка лишь еле кивает, перебирая пальцами угол вязаного кардигана.
– В тот вечер отец привёл своих дружков, чтобы выпить. Они перебрали и стали приставать к моей матери, Изабелла, – Гарри соблюдал расстояние между ним и трясущейся девушкой, на которую он чертовски зол. – Мне было четырнадцать или шестнадцать… – взгляд парня задержался на двери, он пытался вспомнить, как давно это произошло. – Я был ребёнком, поэтому единственным разумным решением казалось поджечь их…
– А как же твоя мать, Гарри? – удивленное лицо девушки выражало всю гамму ужаса и страха.
– Я думал, что успею вывести ее прежде, чем все всполыхнет.
– Но… твой отец не успел выйти? – прошептала Белла, догадываясь, словно смотрит триллер по телевизору.
– Этот ублюдок выжил. Все выжили. Дом не может так быстро загореться, – отчаянно ухмыльнулся парень, шмыгнув носом.
– А где… как ты поджег дом?
– Отец был машинистом, у него всегда был бензин, а я был заядлым курильщиком уже в те годы.
Воспоминания о том дне всегда даются очень тяжело. Иногда Гарри мечтает о том, чтобы и вовсе стереть их.
– Но тогда почему тебя поместили в клинику?
– Она меня поместила.
– Кто?
– Моя мать. Она думала, что я психически нездоров, хотя сама считала абсолютно нормальным подвергаться избиениям собственного мужа, – выплюнул парень, внимательно оглядывая все видимые синяки на теле хрупкой девушки.
Энн, словно воплощение Беллы, – тоже считала, что позволять избивать себя нормально.
Но нет.
Это, блять, аморально.
– Она сломала мне жизнь, – закончил Гарри, не отрывая глаз от удивлённой девушки, что застыла на месте, абсолютно поражённая.
Белла всегда желала узнать больше о жизни Гарри. Ей нравилось проводить время в загородном коттедже, общаясь с Тобиасом, Бетти и Энн, но ей этого не хватало… Прошлое. Детство. Вот, что было запретным плодом; вот, что Гарри недосказывал, убегая от этих тем. Теперь все стало ясно: он сломался задолго до встречи с Джаавадом, его уничтожили собственные родители. Поэтому он ненавидел рассказы Беллы о брате и матери. У него никогда не было нормального детства.
– Скажи мне, о чем ты думаешь? – неожиданно заговорил кудрявый.
– Что мы будем делать с моей беременностью?
– Какая же ты эгоистка, – рассмеялся Гарри, ощутив, как от сердца отлегло.
Он отпустит ее, ведь девушка изжила себя. Она поверхностна, хоть и мила.
Она стоит перед ним, абсолютно растерянная, неуверенная в завтрашнем дне, обиженная и раздавленная. Уверенная, что Гарри виноват в том, что произошло с ней.
Он просто смотрит на тощую фигуру бледной девчонки, что буквально полгода назад казалась невинной красавицей с аппетитными формами и красными щеками. И Гарри винит ее в том, что их любовь развалилась на кусочки. Пару минут назад была последняя искра его чувств к ней.
Сейчас нет. Пустота, заполненная болью и разочарованием.
– Ты не должна была трахаться с ним.
– А ты не должен был вмешивать меня в свою омерзительную работу, – добавила девушка, сощурив глаза и шмыгнув носом.
– Я просто не должен был влюбляться в тебя.
В этот момент Изабелла почувствовала, как гулко разбилось ее сердце, словно хрустальная люстра о мрамор. Вдребезги, безвозвратно. Она, словно немая, вышла из помещения, хватаясь за стены в попытке вдохнуть больше воздуха, но на грудь будто положили тяжелый камень – Белла задыхалась, захлёбываясь слезами. Больничные коридоры казались бесконечными, хотелось поскорее выйти на свежий воздух, однако они тянулись, как вереница бесконечных дверей, которые ведут в никуда.
Перед глазами проносился весь год. Как Белла размазала лимонный пирог по футболке и телефону Гарри; как впервые увидела его в своей школе, хмурого и настойчивого; как он помог ей после нападения Джексона; как они танцевали на Дне Благодарения его бабушки; как издевались над бедным братом Тоби; как он лишил ее девственности; как они провели канун Нового Года.
Как они влюбились друг в друга, позволив взлететь до небес, а затем рухнуть на землю, разбившись.
Белле казалось, что весь мир потерял краски. Внутри скопилось столько ненависти, злости из-за несправедливости.
И когда по пути встречается Майкл, идущий рядом с высоким и невероятно уставшим Зейном, она снова заплакала так горько, как плакала над могилой отца. Девушка рухнула в руки кареглазого парня, ей не оставалось ничего, как повиснуть, рыдая в тёплый шарф и пытаясь забыть все, что наговорил кудрявый.
Вовсе стереть его из памяти. Ведь это конец.
– Ну все, все, – тёплая рука парня медленно провела по спине всхлипывающей девушки, успокаивая.
Зейн знал, что произошло. Он знал о Гарри, о Майкле – он знал обо всем.
Flashback.
По обычаю поднимаясь на крышу, чтобы покурить, Гарри думал о Белле. Ему было страшно, одиноко и грустно. Пожалуй, никогда ещё он не испытывал себя настолько ничтожным. Хотелось верить, что все наладится, но приходило осознание, что это невозможно. Хотя бы потому, что чувства наладить невозможно. Грустно было и оттого что, кажется, придётся отпустить Беллу Мари и начать все с чистого листа.
Он скучал по матери, которая медленно доживала свои дни, пока он возился с девушкой, которой, кажется, на него плевать. Гарри жаждал бросить все и сбежать к единственной женщине, которая ждёт его, но не мог, ведь был одержим ею. Глаза, волосы, улыбка – наркотик, с которого невозможно слезть. Понимая, что у него будет ломка, Гарри оттягивал момент разговора с Беллой. Ему нужно было вытащить ее отсюда, помочь встать на ноги, защитить, иначе он никогда себе не простит, что долгие годы работал на Джаавада.
