Текст книги "Sincerely, me. Книга II (СИ)"

Автор книги: Melancholic Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Хотя он подозревал. Он чувствовал, что что-то не так.

Мысли словно вихрь вертелись в голове, пока поток не прервал знакомый силуэт, стоящий в паре метров, склонившись о перила. Зейн, как всегда облачённый в чёрное, как столб стоял посреди крыши, влекомый темным пасмурным небом. Раннее утро, ещё не встретившее солнце, будто боролось с грозой.

Желудок непроизвольно сжался, парня затошнило, но он двинулся вперёд. Зейн ощущал, как Гарри двигается в его сторону. Как только между ними остался метр, он обернулся, заметив отощавшего кудрявого парня с огромными мешками под глазами. Казалось, словно он не ел и не спал добрых десять суток. Впрочем, так и было.

– Ну, здравствуй, – ухмыльнулся Зейн, хотя внутри него бушевал шторм. Он ощущал то же, что и Гарри.

Каждый из них ощущал себя третьим лишним в этой истории. Зейн, вечно завидовавший Гарри, ведь его собственный отец любил Стайлса больше. Гарри, отрешенный школьный лузер, ввязавшийся в неправильный бизнес, и сломанный человек. Они оба думают об этом, заглядывая в глаза друг друга. Лучшие друзья, не видевшиеся несколько месяцев, обозлённые и обессиленные до предела.

– Ты придурок, Стайлс, – выпалил Зейн, оторвавшись от перил. – Какого хрена ты натворил?

– Это ты мне скажи! – зашипел Гарри, резко подорвавшись к парню.

– Эй, тише, тише, – уперевшись руками в грудь кудрявого, Зейн старался восстановить дыхание и не нервничать. Во всяком случае, Стайлс не сможет нанести ему урон. Просто посмотри на него!

Казалось, будто Гарри сейчас расплачется, как ребёнок. Майкл совсем недавно рассказал ему обо всем. О Белле, о Зейне, о ребёнке.

– Ты ублюдок, – Стайлс замахнулся, чтобы ударить Зейна, но кареглазый перехватил его кулак, оттолкнув в сторону.

– Успокойся, Гарри! – Малик понимал, что драться с ним – не по-мужски. Это как избивать привязанного к стулу человека.

Гарри еле стоял на ногах, явно плакал и, казалось, не ел очень давно. У него затяжная депрессия, из которой он даже не пытается выбраться.

– Зачем она тебе?! – но истерику Гарри остановить было невозможно. Тогда Зейн залепил ему смачную пощечину, повалив на землю. Он зажал его трясущиеся руки и сел поверх.

– Ты слаб, как дитя. Что ты пытаешься сделать? Просто послушай меня, – Зейн злился, потому что знал, что Белла бы выбрала его.

Он знал, что не будь он преградой, Белла бы всегда выбирала Гарри. Хотя бы потому, что у него была честь, которой никогда не отличался Зейн.

И от одной мысли, что он потеряет Беллу, все тело охватила дрожь.

У Зейна Малика нет чести, никогда и не было. Поэтому он, не думая, наносит ещё один удар, затем ещё один…

Пока Гарри не расслабляется, закрыв глаза и ослабив руки.

В голове у Гарри был лишь чудесный образ девушки, которую он полюбил. Ее тонкий силуэт на фоне бесконечного поля и смеющаяся физиономия на фоне улыбающейся Энн в том великолепном платье. На балу…

– Гарри? – голос Зейна кажется отдаленным, перед глазами плывёт. – Гарри?

– Что? – еле выговаривает парень, не чувствуя конечностей.

– Оставь ее.

Оставь ее… значит забудь ее лицо? Сотри чувства? Избавься от похоти? Желания обладать?

Так просто сказать.

– Иначе что? – сфокусировав взгляд, Гарри все ещё был невероятно слаб, но старался не потерять сознание. – Убьешь меня? – нелепая ухмылка, украшенная ручьями крови, раздражала Зейна все сильнее. – Ты итак опустился… ты… ты избил меня.

– Заткнись, мать твою! – зашипел кареглазый, встав на ноги и оттолкнув парня к стене. – Ты вывел меня из себя.

Гарри закашлялся, чуть приподнявшись на руках.

– Ты никогда не был честным.

– Хватит, черт побери! Заткнись! – Зейн кричал, как маленький мальчик, у которого отобрали леденец. Ему хотелось топнуть ногой. – Слушай сюда. У меня есть видео, которое ты пытался удалить. То самое, где ты застрелил несчастную девушку.

– Тебе никто не поверит, – прошептал Гарри, в ужасе осознавая, что ему придётся выбирать: тюрьма или отречение от Беллы.

– Думаешь? А как же твоё подростковое задержание, Гарри? – Зейн медленно подошёл ближе к Гарри, присев напротив. Глаза парней встретились. – Ты думаешь, я не подергаю за ниточки? Уже забыл, как поджег собственного отца, чертов ты псих?

– Я ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛ! – зашипел Гарри, дёрнувшись с места, но снова упав. Все тело окатила дикая боль. Пулевое ранение все ещё не зажило, чтобы двигаться так активно.

– Не ври. Мой отец подобрал тебя, как уличную дворняжку. Ты оставляешь Беллу, либо я сдаю тебя полиции, – выплёвывает Зейн, вставая напротив ослабевшего Гарри. – Поговори с ней. У тебя есть несколько часов.

***

Возвращаться домой было тяжело: Гарри сжимал руль со всей силы, стараясь фокусироваться на дороге, но пелена слез застилала глаза. Он смахивал влагу, но это не помогало. Все тело трясло, а голова шла кругом. Погода плакала вместе с ним, дождь барабанил по окнам. Серое небо радовало Гарри, впервые за долгое время хоть что-то расслабляло.

Заехав на мостовую, он вышел из машины, второпях шествуя по гравию ко входу в особняк.

Бен открыл дверь молча, лишь сопроводив парня кивком. Гарри понимал, что сегодня не день, чтобы дерзить ему, поэтому почтительно пожал руку и направился к комнате, где его ждала мать.

Сердце бешено стучало, отдаваясь в висках. Парня шатало из стороны в сторону, но он знал, что сейчас последний шанс попрощаться с матерью, поэтому, отбросив все проблемы на задний план, толкнул дверь и вошёл в комнату, где царила кромешная тьма. И лишь бледное лицо умирающей Энн контрастировало на фоне серых простыней.

– Мама, – выдавив улыбку, Гарри присел на стул, представленный ближе к кровати.

Но в ответ тишина, лишь пустой взгляд женщины.

Она уже умерла внутри. Она сгорела.

В этот момент Гарри ощущал, как внутри зарождается непонятное омерзительное чувство зависти. Он не должен это чувствовать, но он завидовал Энн, ведь она наконец освободилась от проблем, а ему ещё невесть сколько мучиться.

Сидя перед ней, Гарри представлял в голове лишь образ Беллы. То, как она плакала, вцепившись в куртку Зейна; то, как отчаянно нуждалась в его обществе, сводя его с ума. Он ощущал себя полным дураком, которого водили за нос так долго. Гарри хотелось ненавидеть девушку за то, как хладнокровно она обошлась с ним, но не мог, ведь любил её. Она будет историей, которую он никогда никому не раскроет в новой жизни.

Его уже ждёт самолёт в Лондон. Он оставляет все: друзей, семью, даже ее. Потому что от них, от прежней жизни не осталось абсолютно ничего.

Пора начинать все с чистого листа. Ему всего двадцать два года.

Поцеловав онемевшую мать в лоб, Гарри встал со стула, сжав спальную подушку в руках. Накрыл лицо женщины, надавив. Он чувствовал, как ослабевшее тело бьется в судорогах, но остановиться не мог… ей будет легче. Ей больше не будет больно…

Гарри может показаться обезумевшим, но он представил себя на месте любимой матери и понял, что хотел бы, чтобы кто-нибудь его наконец-то придушил, дабы освободить от боли.

Уже забыл, как поджег собственного отца, чертов ты псих.

Не псих. Разве что немного. Ведь Гарри решился: он избавился от нее.

Комментарий к Глава XXII: Утро, не встретившее солнце.

Дорогие мои!

Это предпоследняя глава «S, me». Самая эмоциональная, самая сложная. Жду ваши комментарии, как и всегда.

========== Глава XXIII: Я бы цитировал самого себя… ==========

Talking with strangers – Miya Folick

Иногда расстояние – это единственное лекарство, способное заглушить боль.

Пять лет спустя.

Гарри казалось, что абсолютно весь дом наполнен ярким весенним солнцем, на дворе апрель… Парень проходит в зал, наблюдая за тонкой фигурой девушки, что даже спустя столько лет продолжает сводить его с ума. Чёрные волосы достают до лопаток, она стоит спиной, поэтому парень может заметить выпуклую попку и бесконечные ноги. Белла разворачивается, в руках у неё маленький ребёнок. Мальчик со светло-зелёными глазами и такими же тёмными, как у матери, волосами. Они вьются, из-за чего массивные кудри падают на глаза. Мальчишка смеётся, убирая их с лица. Ему на вид не больше трех. Ребёнок улыбается во все зубы, заставляя Гарри сделать то же самое. Кудрявый проходит в комнату, чтобы подойти ближе к счастливой девушке с россыпью веснушек на лице и мальчику с зелёными глазами и пышными кудрями… но как только между ними остаётся метр, Белла начинает отходить назад. Она пятится, словно боится.

– Белла… все в порядке? – спрашивает парень, удивляясь неоднозначной реакции.

– Ты бросил нас. Ты бросил нас, – повторяет испуганная девушка, продолжая отходить.

В миг на глазах Беллы проступают слезы, она прячет лицо ребёнка в волосах, горько всхлипывая.

– Нет! Нет, я не бросил! Я здесь!

– Лучше бы я тебя никогда не встречала, – продолжает плакать девушка, уткнувшись в стену.

– Но я люблю тебя, Белла!

– Ты псих. Психи не могут любить.

***

Гарри резко распахнул глаза не в силах остановить дрожь. Солнечный луч, пробивающийся сквозь занавески, сначала взбесил кудрявого парня, затем и вовсе напугал. Гарри вскочил с кровати, озираясь по сторонам. Сердце бешено заколотилось, парню пришлось сесть обратно на кровать, накрыв лицо руками, чтобы расслабиться. После всего, что было несколько лет назад, ночные кошмары преследуют повсюду, отчего почти замирает сердце. Сны всегда разные, пугающие, иногда просто повторение прошедших событий. Порой они настолько реальны, что заставляют забиваться в тёмный угол, накрыв голову руками. И Гарри ничего не может с этим поделать, как бы ни пытался. Сновидения всегда заканчиваются словами Беллы, которые девушка кричала при их последней встрече.

– Все нормально? – тихий голос испуганной девушки выводит из состояния прострации. Парень оборачивается назад, в сторону кровати, чтобы в последний раз посмотреть на блондинку, что он встретил вчера в баре отеля, перед тем как выгнать ее из номера.

– Да, – коротко отвечает кудрявый, бросая взгляд на часы у прикроватной тумбы.

Он не выспался. Часовой пояс Лондона обгоняет Бостон на пять часов, наверное, поэтому состояние разбитое. Не стоит забывать и про выпитый вчера алкоголь. У Гарри болит голова, поэтому он хочет поскорее спуститься в лобби, чтобы позавтракать и выпить аспирин; от ночной гостьи придётся избавиться.

– Можешь идти, – встав с кровати, парень подошёл к шторам, моментально распахнув их и позволив ярким лучам солнца захватить помещение. Он даже не посмотрел в сторону блондинки.

Да что уж там, он даже не помнит ее имени.

Или он и вовсе его не спрашивал…

– Но… тебе снился кошмар. Все в… – только начала девушка, уже сильнее раззадоривая Гарри. Он обернулся к бедняжке лицом, повторив:

– Убирайся, – сведённая челюсть и напряжённые руки, что яростно сжимают кожаное кресло, заставили блондинку сжаться в постели, почувствовав себя обычной шлюхой.

– Я думала, что тебе нужна поддержка, ты ведь…

Слова, вылетающие изо рта милашки, раздражали его все сильнее и сильнее: ему не хотелось показывать свою слабость.

– Ты думаешь, что ты особенная, потому что обращаешь внимание на то, как я сплю, что ем и как себя веду? – он сразу же вспомнил, как вчера девушка пыталась показать себя с лучшей стороны, узнавая Гарри глубже. Однако сегодня неудачный день, чтобы бесить Гарри Стайлса этими трюками. Девушка играет с огнём, оставаясь в одном номере так долго. – Это не чертово начало истории любви.

Горькие слёзы проступили на глазах блондинки; она спрыгнула с кровати, подбирая разбросанные вещи. Затем она застыла в проеме двери, бросая обиженный взгляд в сторону раздражённого парня, пытаясь разобраться, что именно с ней не так.

Когда «не так» было именно с Гарри.

– Да что ты зависла там?! – Стайлс схватил бутылку воды, стремительно ее осушив и надеясь, что пока он пьёт, девушка исчезнет из поля зрения, однако нет. Настырная.

Тогда он лишь добавил, задержавшись у двери в туалет:

– Ты знаешь, где выход, – после чего скрылся, чтобы принять душ и смыть с себя вчерашний день: перелёт с Лондона в Бостон, бар, очередную потаскушку.

В голове крутилось лишь несколько вещей: мать, Бен и она. Она всегда была в его памяти, в его мыслях. Даже когда он переехал в Англию, даже занимаясь сексом, он представлял ее. Изабелла не покидала Гарри, она всегда в мыслях. Ему казалось, что он одержим, ведь что бы он ни пытался сделать, девушка не выходила из головы. Прошло чертовых пять лет с того дня, как он в последний раз посмотрел в ее заплаканные глаза с разрушенной жизнью, которую сломал он. И от этой мысли его тело сводило судорогами каждую ночь, словно оно издевалось над поганой душой. В тот день, когда он узнал о беременности и о Зейне, Стайлс кричал на Беллу, повесив сложившуюся ситуацию исключительно на неё, но внутри он всегда был убеждён, что именно он разрушил абсолютно все.

И есть ещё одна мысль, не покидающая его: ребёнок. Гарри так и не узнал, что Белла сделала с ним. Он не интересовался, просто не мог. Желание увидеть ее порой пересиливало и, когда он прилетал по делам, останавливаясь у подруги Клэр в Бостоне, то выходил погулять по улицам, заглядывая во двор многоквартирного дома, где раньше жила Белла и Зейн; он прогуливался мимо школы, где она училась; посещал больницу, где попрощался с любовью всей своей жизни. И пару раз видел ее. Она стояла в магазине, покупая целую гору кислого мармелада. Однажды он также заметил Беллу в парке у отеля Монреаль, кормящую голубей. Гарри не хотелось видеть ее, но, видимо, обещание, что он однажды ей дал, было неумолимо сильным, заставляя их сталкиваться.

– Просто помни: что бы ни случилось, я всегда буду рядом. Где бы ты ни была, с кем бы ты ни была и что бы ты не делала. Я найду тебя в любой точке мира, и ты всегда сможешь позвонить мне, неважно, что произойдёт. Я буду твоей тенью, которую ты не всегда будешь замечать. И я всегда буду тебя любить, Белла.

И он любит до сих пор. Безумно. Жадно. По глупости.

Он обещал быть ее тенью. И он был, ведь встречал ее каждый раз, прилетая в Бостон, где пять лет назад распрощался с прошлой жизнью, чтобы начать все заново. Сердце Гарри разбито и он абсолютно уверен, что никто и никогда не сможет склеить его. Он пытался, правда пытался найти кого-то нового, влюбиться и забыть о Белле. Но каждый раз делал больно невинным девушкам, которые лишь хотели быть любимы. Стайлс хотел завоевать, завладевать – и потому должен был сперва распознать опасность и увидеть, насколько девушка может его привлечь. Он осторожничал, ведь боялся вновь разбить себе сердце; собственная атака успела его ослабить, ведь в первую очередь парень воевал сам с собой. Поэтому он окончательно очерствел; не способный любить, Гарри лишь разбивал сердца другим своим цинизмом, а на вопросы «что случилось, почему ты стал таким?» он лишь указывал на дверь.

Пять лет прошло со дня смерти Энн, матери Гарри, поэтому, когда он наконец доехал до семейного имения и вышел из машины, заметил невероятное множество людей, некоторых он и вовсе видит в первый раз.

– Привет, Гарри, – Бен пожал руку парню, учтиво кивнув. Годы мужчину словно и не коснулись – он остался таким же холёным.

Кудрявый встретил многих: поумневшего Тоби с новоиспечённой женой, старенькую Бетти, словно нарочно вспомнившую Изабеллу и их визит.

Гарри было тяжело, ведь все в доме напоминало мать, которую он по-человечески любил, несмотря на ее жестокость, скрывающуюся за маской добродушной женщины. Не все мы ангелы, даже если выглядим так. Но в действительности сердце пропустило удар, когда в толпе людей, облачённых в чёрное, он заметил знакомый вздёрнутый нос и россыпь веснушек.

Белла стояла вдалеке, скрываясь от солнца под раскидистым деревом. Она молчала, потупив взгляд. Некогда длинные волосы теперь еле достигают плеч, а тело приобрело слегка иные формы – девушка повзрослела. Парню казалось, что он хватил солнечный удар, пару раз моргнул, чтобы убедиться, что это действительно она. Убедился он, когда на небольшой холм с деревом поднялся Зейн Малик, облачённый в такой же, как и у него самого, тёмный костюм. Парень вовсе не поменялся, по крайней мере, издалека казалось именно так. Малик подошёл вплотную к Белле и, притянув ее за талию, привлёк внимание. Девушка сразу же обняла в ответ, положив голову на плечо.

Гарри ощущал, как внутри остатки его сердца плавятся, словно свинец. Он чувствовал это, физически и ментально разрушался прямо здесь, стоя на земле его матери, утомляемый тоской и болью. Сложно различить, из-за кого ему так тяжко: из-за матери или счастливых Беллы и Зейна? Гарри допускал мысль, что Малик придёт на годовщину смерти, ведь он знал Энн очень хорошо. Но не был уверен, что Изабелла придёт с ним. Гарри не был уверен, что они вместе, ведь не общался ни с кем из команды.

Мероприятие прошло неплохо. Спокойно и почтительно. Гости разошлись к шести часам вечера, когда небо окрасилось оранжево-красными красками. Лёгкий ветер поддувал со спины, расслабляя напряжённого Гарри, что весь день не отводил глаз с Беллы. Ему всегда казалось, что она так далека и так неприкасаема… а сейчас девушка в двух шагах от него.

– Гарри? – кудрявый обернулся, встретившись взглядом с Зейном, что стоял в дверях.

– Зейн, – улыбнулся Гарри, удивленный, что внутри него не осталось ни капли ненависти к нему.

– Можно? – парень указал на портсигар, что сжимал кудрявый.

– Конечно.

Малик подошёл ближе к Гарри, оперевшись о перила балкона, устремив взгляд далеко за горизонт. Солнце садилось особенно прекрасно над гольф-полем, позволяя небольшому пруду окраситься в те же оттенки.

На душе обоих парней была адская смесь грусти и бешеной ностальгии. Они скучали друг по другу, но никто не признавал этого постыдного факта.

– Прости, что не подходил все мероприятие, – заговорил кареглазый, не отрывая глаз от заката. – Возле тебя крутилось столько гостей.

– Ничего, – лишь хмыкнул в ответ кудрявый. – Взгляда было более чем достаточно.

И Зейн улыбнулся в ответ, в очередной раз осознавая, как же хорошо они знают друг друга.

– Приятно было увидеться, – вымолвил Зейн, наконец осмелившись взглянуть в изумрудные глаза. Они попрощались, и Малик медленно двинулся к выходу из особняка, покинув балкон.

Стайлсу хотелось кинуться вслед, чтобы остановить друга, сказать, что все давно забыто и снова заобщаться, но он знал, что Зейн Малик не прекратил свой бизнес. Он продолжал продавать беспомощные жизни девушек, поэтому Гарри даже глазом не повёл на его присутствие. То, что кудрявому удалось выйти сухим из воды, то бишь покинуть контору, – уже невероятная удача. Да, дела нужно остановить, но этот подвиг, увы, не героическая история Гарри.

Было больно. Больно смотреть на него и осознавать, что Зейн счастлив. Только эти мысли посетили его голову, как с улицы донесся тихий, до боли знакомый смех. Бросив взгляд через перила, он заметил Беллу все в том же чёрном платье, сидящую на траве с ребёнком.

С мальчиком.

Тёмные прямые волосы обрамляли смуглого ребёнка, что радостно бегал вокруг девушки, тянувшей свои руки к нему в попытке поймать. Она улыбалась и, кажется, была по-настоящему счастлива.

Гарри так увлёкся, наблюдая за мальчишкой, что не заметил, как Изабелла, почувствовав взгляд, увидела его, стоящего на балконе. Их взгляды встретились, отчего холодок пробежал по телам.

Гарри Стайлс ждал. Он ждал этого момента. Он ждал, когда Белла наконец заметит его, наблюдающего за тем, как она покупает продукты в центре Бостона, как она кормит голубей у Монреаля, как она играет с сыном.

И вот, она наконец заметила, подняла глаза и лишь улыбнулась в ответ. Она улыбнулась ему, словно поставив точку в обещании, которое он дал. Гарри удивился, его и вправду отпустило.

В этот день он возвращался домой с мыслью, что наконец сможет полюбить кого-то. Он понял, что никогда не любил Изабеллу Марию, он был одержим идеей любить кого-то.

Если бы он знал, что такое любовь, то цитировал бы самого себя.

Вот так бывает в жизни. Скучаешь по человеку, убиваешься, ведь считаешь, что между вами была связь. Но, столкнувшись, в ответ лишь улыбаются: в незнании, искренне или нет. И так всегда с людьми, ведь общество – это яд, отравляющий даже самую чистую душу…