Текст книги "Sincerely, me. Книга II (СИ)"

Автор книги: Melancholic Lady

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

========== Глава I: Грёбанная муха. ==========

– Какой тебе больше нравится? – спрашивает парень, закидывая зелёный мармелад в рот. На губах его всплывает глупая улыбка.

Я тянусь к открытой пачке, что небрежно лежит поверх кровати. Заглядываю внутрь, чтобы разглядеть нужную. Когда замечаю красную конфетку, то тянусь за ней и победно демонстрирую её перед глазами Гарри.

– Красная? – он вскидывает бровь, посмеиваясь. Я толкаю его в бок, недовольно гримасничая.

Облизываю пальцы, к которым прилипла кислая соль, пока я тянулась за заветным плодом.

– Она обалденная. Признай это, – говорю я, кладя кислую мармеладку на язык. Мне нравится ощущение плавящейся соли на языке. – Зеленые – отстой. У тебя просто нет вкуса.

– А ты у нас повар со звездой мишлен и несомненно права, – сдаётся он, за что снова получает от меня легкий удар в плечо. Он картинно падает на спину и кричит от боли.

– Дурак, – я запрыгиваю на него, хватая за запястья. Расставляю их по обе стороны от его головы и вскидываю бровь, повторяя его коронное движение. – Кто теперь правит балом?

– Ты! Сдаюсь, – смеётся он, когда я отпускаю его. Мои пальчики тянутся к его волосам, я запутываю их в мягких кудрявых локонах и ощущаю от этого дикий восторг и наслаждение. Мне хочется мурлыкать.

Гарри касается моих щёк, поглаживая кожу большим пальцем, выводя импровизированные круги. Я снова улыбаюсь, не в силах сдерживать своё счастье внутри. Парень замечает мою улыбку и, расплывшись в своей фирменной ухмылке, убирает одну руку, положив её мне на спину. Ею он стал медленно вести вдоль моего позвоночника, при этом ехидно улыбаясь. Его тёплые пальцы почти столкнулись с моими джинсами, как я схватила его руку, откинув в сторону.

– А если зайдёт моя мама, что она подумает? Спросит, чем мы тут занимаемся! – прошипела я, стараясь сдержать смех.

– В чехарду играем, – голос Гарри становится более звонким, он прыскает от смеха из-за своей гениальной метафоры. – Твоя очередь прыгать, вот ты и на мне.

– Ну, ты как обычно, – смеюсь я. – Это тебе не киндеры по-быстрому открывать.

Гарри ухмыляется, после чего, привстав на локти, оставляет мокрый поцелуй у меня на носу.

Зеленые глаза парня встречаются с моими, и я буквально чувствую, как он насилует меня взглядом. Мне хочется рассмеяться, но я остаюсь серьёзной. Ложусь ему на грудь. В нос резко бьет родной аромат мяты и одеколона. Мне хочется заточить этот чудный запах в баночку и всегда носить её с собой, чтобы снова ощущать его рядом, даже когда на самом деле он далеко.

– Я люблю тебя, – шепчу я, стараясь расслышать, как бьется его сердце.

Но постепенно понимаю, что оно вовсе не бьется, а наоборот, замедлилось. Поднимаю голову в замешательстве и замечаю кровавое пятно у него во лбу.

Отпрянываю назад и больно ударяюсь головой обо что-то твёрдое.

– Сука! – зашипела я, схватившись за больное место. Сажусь в кровати, осознавая, что мне в очередной раз приснился кошмар.

Гарри – самый частый гость моих сновидений. Иногда мне снится мама и Томас. Наверное, они скучают по мне так же сильно, как и я по ним. На дворе март, а я ещё ни разу не приезжала в Шеффилд. Жизнь стала, как стог сена: в ней всякий мусор застревает.

Мне плохо без Гарри, это я поняла через неделю после прибывания здесь. Я знаю, что, возможно, это звучит многообещающе, наводит на мысль, что я планирую суицид или отказываюсь от еды ради воли божьей и очищения, но… Нет уж, извольте. Конечно, я чертовски скучаю по нему, каждый день, кажется, тянется вечность, я томлюсь в ожидании нашей встречи. Знаю, что по словам Зейна, он умер, но разве может любящий человек поверить в это, если есть шанс, один малейший шанс на то, что он жив? Конечно, не может.

Помню, когда отцу стало плохо, его забрали в реанимацию. Мы стояли у стеклянной панели, наблюдая, как врачи пытаются спасти ему жизнь. Во мне горела надежда, мне так хотелось кричать, но я понимала, что не на кого да и не зачем. Мои руки были прислонены к стеклу, а маленькая заплаканная мордочка все мечтала, что его спасут.

Но знаете, мы не живем в чёртовой сказке. Он умер. Но даже когда нам это сказали, я была абсолютно уверена, что он проснётся в морге, нам позвонят и скажут, что произошла случайность, и он жив.

Поэтому никто не имеет права твердить мне, что моя любовь мертва.

Встаю с кровати и, потянувшись, бреду в ванную комнату, чтобы умыть лицо и привести себя в порядок. Но на полпути понимаю, что мне чертовски лень, и меняю траекторию на дверь.

Когда я достигаю выхода из комнаты, то уверенно зажимаю ручку и выхожу. В коридоре пусто, дверь в комнату Зейна открыта, а это значит, что он внутри. Ещё раз бросаю презрительный взгляд в сторону комнаты, затем направляюсь вниз по лестнице. Моя кисть ненароком ложится на твёрдые перила, что сделаны из темного дерева. Уверена, будь здесь Гарри, он бы обязательно скатился по ним, как маленький ребёнок.

От этой мысли я улыбнулась, но затем почувствовала острую боль в районе сердца. Понимаю, что мне нужно приходить в себя после его смерти, но это крайне сложно, особенно учитывая тот факт, что я теперь знаю самые страшные тайны его биографии. К тому же, так как я теперь «гость» в доме Малика, этот процесс замедляется ещё больше. Раньше меня интересовал вопрос того, где именно отец Стайлса, но когда я спрашивала его об этом, он всегда ужасно напрягался и говорил, что тот мертв. Что же, я не верила ему тогда, теперь же все встало на свои места.

Мне грустно от мысли, что Гарри однажды страдал шизофренией, но я могу принять это. У нас с ним были общие черты. Очевидно, мы оба невротики, у нас проблемы с нервами, ведь я отношусь к разряду эпилептиков. Но факт, что Гарри поджег собственного отца, повергает меня в шок! Мне стыдно это признавать, но мне становится страшно от мысли, что я провела так много времени рядом с ним. Он мог нанести мне травму.

Он наносил мне травмы.

Я все ещё помню, как он рассвирепел, когда я залепила ему пирогом в лицо. Это была наша первая встреча, и уже тогда я поняла, что с этим типом что-то не так… Он схватил меня за горло в попытках задушить, затем сам же и спас. Он часто противоречил себе. Почему-то раньше я этого не замечала.

– Здравствуй, Изабелла, – домработница как всегда очень мила. Она вырывает меня из мыслей, приземляя на землю.

Каждый день приходит новая девушка или женщина, что кажется мне слегка странным. В её обязанности входит уборка, готовка и полная изоляция от меня. В арсенал её слов входит: «Здравствуйте», «как ваши дела?», «ваш завтрак/обед/ужин». И на этом все. Мне бы очень хотелось поговорить хоть с кем-то в этом доме, кроме Зейна, но увы, здесь свои правила.

Девушка ставит передо мной тарелку и столовые приборы. Я жду, когда она выйдет из комнаты, чтобы приступить к трапезе. Мне нравится есть одной, этот процесс теперь кажется таким интимным. Что-то вроде душа, вы бы не стали принимать душ на людях, верно? С едой у меня примерно те же отношения.

Как только новенькая покинула комнату, и я с особым удовольствием приступила к завтраку, на кухню вошёл Зейн. В очередной раз ловлю себя на мысли, что была бы крайне признательна всевышнему, если бы он отрезал этому пеньку на палочках ноги, чтобы он больше никогда не мельтешил перед моими глазами.

– Доброе утро, – улыбнулся он, словно это утро и все остальные прекрасны, и мы с ним оба поистине счастливы.

– Иди к черту, – бормочу я, накалывая кусочек омлета.

– Ещё раз скажешь так, залеплю пощёчину, – говорит он, продолжая разглагольствовать крайне радостно.

Его приподнятый дух меня просто нереально бесит. Можно ударить его обо что-нибудь очень твёрдое или достать чертового угря из аквариума и зажарить его до смерти?

– Представляешь, как будешь меня убивать? – он с грустью посмотрел на меня.

– Нет, блять, как мы будем играть в кукольном домике.

– Я предупреждаю в последний раз, – тон Зейна моментально поменялся. Он угрюмо посмотрел на меня, вложив во взгляд всю серьёзность его слов.

Я лишь кивнула ему в ответ, снова опустив взгляд на тарелку.

– Ну что мне сделать, чтобы ты стала счастлива?

Поднимаю глаза и стараюсь вложить в свой взгляд все моё отношение и мнение относительно его идиотского, очевидного вопроса.

– Выпусти меня.

– Ну, это нереально, – хмыкает он, наливая в стакан апельсиновый сок.

– Зачем ты меня держишь здесь? Хочешь испортить мне жизнь? Так убей меня!

– Так, прекрати просить меня убить тебя – это до чертиков пугает, – строго наказывает он. – И хуй его знает, что ты здесь делаешь, и кому ты тут нужна, – Зейн осушил стакан и затем, громко стукнув по поверхности, вытер рот рукавом белоснежного махрового халата. – Ты зачем-то сдалась моему отцу, вот он и запер тебя здесь.

– Идите вместе к черту, – выплюнула я, шмыгая носом.

– Слушай, но ведь не так тут и плохо! Мы тебе даже учиться позволили. Будь хоть немного благодарней!

– Благодарней? – вскричала я, отталкивая от себя тарелку. Она громко ударилась о кафель, моментально разбиваясь в дребезги. Я подняла взгляд на парня, стараясь унять всю ту злость внутри меня.

Контролировать себя получалось очень сложно, но я всегда старалась. Последнее время я стала крайне раздражительна.

– Успокойся! – Зейн повысил голос, пытаясь показать своё превосходство, но вышло это у него паршиво.

Я обошла столешницу и встала рядом с ним, вплотную прижавшись грудью к нему. Темно-карие глаза медленно опустились, встречаясь взглядом с моими. В кофейной радужке я различила лишь спокойствие и дикий восторг, который он испытывает, находясь рядом со мной. Я знаю, что он умирает по мне, что желает и тайно вожделеет. И я буду издеваться над ним, чтобы наконец свести счёты. Этот мудак уничтожил мою жизнь, теперь я поступлю с его точно так же. Да, я сумасшедшая. Но скажите мне, разве это преступление?

– Отойди от меня, – говорит он, не разрывая зрительного контакта.

Я наоборот прижимаюсь к парню ближе, стараясь вывести его из себя. Мне скучно, я хочу играть.

– Белла, – повторяет он, но я снова не реагирую. – Изабелла! – Зейн повышает голос, я улыбаюсь.

– Фригидный ты парень однако, – говорю я, отходя от него. Замечаю, как расслабляются его мышцы лица, и он восстанавливает дыхание.

Парень лишь бросает на меня недовольный взгляд, после чего выходит из комнаты.

***

После утренних водных процедур, я, как обычно, приступила к своим важным делам – легла на кровать и снова уставилась в потолок. Мне ужасно скучно и тоскливо. Я страдаю и медленно разрушаюсь изнутри, а это в разы больнее, чем может показаться.

Я люблю свешивать ноги с кровати и упираться ими о шкаф, представляя, как иду куда-то вверх, к выходу.

Напротив кровати стоит огромный шкаф, полностью забитый моей одеждой, которую перевезли сюда подопечные Малика. Конечно, большинство из всего, что я имею – не ношу, потому что мне просто незачем разгуливать по холодному дому в платьях и юбках. Обычные тренировочные штаны и свитера, ничего более. О косметике я совсем позабыла, не говоря уже о том, что нужно порой выщипывать брови и бриться. Просто я не вижу в этом смысла.

Пока я отдыхала, домой кто-то заявился. Наверное, как обычно, работники Зейна, или приехал очередной заказчик. Они все омерзительны, я много раз пыталась хоть глазом на них взглянуть, но меня никогда не выпускают из комнаты в такие моменты. Поэтому я очень удивилась, когда в мою комнату без стука вторгся Зейн и позвал вниз. Он был очень взволнован и потирал костяшки пальцев.

Я приподнялась на кровати и задумчиво посмотрела на него, надеясь, что за мной наконец-то приехали, и то, что должно было случиться несколько месяцев назад, наконец-то произойдёт, и я поеду в Канаду или куда-то ещё. Каждый божий день я жду, когда меня отправят по назначению, иначе на кой черт я им сдалась?

– Собирать вещи? – монотонно спрашиваю, ожидая его кивка. Но вместо этого он хмурится и вопросительно смотрит на меня. – Ну, что ты уставился?

– Я просто зову тебя вниз, пойдём, – с этими словами он проходит внутрь комнаты. – Была бы ты помягче что ли.

Я усмехнулась, вставая с кровати.

– Ещё чего.

– Это ведь просто!

– Ага, как два пальца обоссать, – рассмеялась я, вытаскивая мягкие тапки из-под кровати.

– Ты стала омерзительной, – выплюнул он, стоя у зеркала в полный рост.

Парень поправил свой свитер и покрасовался, перед тем как схватить меня за руку и вытянуть из комнаты.

– Послушай, будь мила, ладно? – шепчет он, пока мы спускаемся по лестнице. Закатываю глаза, представляя, кто же приперся к этому придурку на этот раз.

– Конечно! – заорала я.

– Ты меня бесишь, – шипит Зейн, раздражаясь в очередной раз. – Твоё поведение становится все более и более странным.

Я лишь пожала плечами, спрыгивая с последней ступеньки. Мы проходим сквозь арку. Как только мы входим в зал, мои глаза моментально приковываются к четырём людям, что сидят в помещении. Знакомые серые глаза Ника первыми бросаются на меня.

Он уверенно развалился в кресле, что стоит возле рояля. Парень ни чуть не изменился. Вся та же омерзительная слащавость, излишняя худоба и эти точеные, модельные скулы. Ник облачен в простую белую рубашку и синие джинсы. Его современная одежда, напоминающая стиль мальчиков-скейтеров пятнадцати лет, очень резко контрастирует с классическим интерьером дома Зейна.

Как только мы вошли в комнату, он вскочил с места, неловко улыбнувшись перед Зейном.

– Ты… – выдаю я, ощущая, как внутри все переворачивается всмятку. Меня клонит тошнить, но я прикладываю руку ко рту и сдерживаюсь.

– Привет, Белла, – улыбается мерзкий тип. Этот урод подставил Гарри.

Во мне мечутся две стороны: я хочу наброситься на этого ублюдка и разорвать его на части; разумная же часть твердит мне соблюдать спокойствие. Несмотря на лояльность Зейна, я все же задержанная в доме и уверена, беспредела он уж точно не потерпит. Поэтому я отвожу взгляд в пол, рассматривая идеально симметричный паркет.

– Познакомься, Ник, – говорит Зейн, показывая на блондина, что самодовольно улыбается, стоя у рояля. – А это его девушка – Жасмин.

– Привет, Жасмин, – выдавливаю я, замечая выпуклый живот девушки. Сразу вспоминаю слова Ника о беременности его подружки. Это было так давно.

– Рада познакомиться, – девушка подходит ко мне и протягивает руку, чтобы поздороваться. Я ответно киваю, оставляя руки в карманах толстовки. Девушка мнётся, ей становится неловко, и она возвращается к Нику, прячась за его спиной.

Ситуация меня смешит, и я ухмыляюсь. Зейн кидает на меня недовольный взгляд. Заглядываю ему в глаза и понимаю, что он злится.

Мы стоим в абсолютной тишине, лишь обмениваясь многозначительными взглядами. Я смотрю на Малика, замечая легкую пелену грусти в его глазах. Наверняка, он вспоминает, как ужасно он поступил с Мэдисон.

У меня было два месяца, чтобы обдумать все произошедшее миллион раз, но я так и не пришла к выводу, была ли я виновата в её смерти. Разумеется, я виню себя, но мне хочется верить, что она простила меня.

– Может, пригласишь их сесть? – шепчет мне на ухо Зейн, ущипнув за локоть.

– Слава богу, вы пришли, – улыбаюсь я, стараясь разрядить обстановку. – Хотите сесть?

Жасмин кивает и проходит к дивану, удобно садится, облокачиваясь о спинку. Кидаю взгляд на довольного Зейна. Папочке нравится, когда я выполняю его поручения?

Я сажусь рядом с Жасмин, внимательно разглядывая её. Она девушка интересная. Не могу сказать, что она подходит под каноны нынешних стандартов красоты, но изюминка в ней есть. Густые каштановые волосы, что вьются в беспорядке, напоминают мои, а карие глаза схожи с глубоким цветом радужки Зейна. Девушка, кажется, не христианка. Понимаю это, заметив крошечный кулон в виде луны, что висит у неё на шее. Мусульманка?

– Вы будете крестить ребёнка? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от тонкой шеи девушки.

Ник и Жасмин вопросительно смотрят на меня. И тут я понимаю, что должна как-то объясниться.

– Я не набожная. Просто интересно.

Девушка кивает, после чего плавно отодвигается ближе к спинке дивана. Она боится меня, или мне кажется?

– Давайте перейдём к главной теме нашей встречи, – тишину разрушает Зейн, видимо уже в тысячный раз пожалевший, что позвал меня.

Я закутываюсь в толстовку, надевая капюшон. Здесь я явно лишняя.

Когда ребята погружаются в долгий, муторный разговор, я сосредотачиваю своё внимание на мухе, что омерзительно жужжит в углу комнаты, запутавшись в тюле. Я стараюсь не обращать на неё внимания, но у меня выходит паршиво, поэтому моё лицо начинает несинхронно дёргаться в разных частях. Такое происходит впервые.

Все нормально!

Нормально!

Просто меня бесит эта гребанная муха!

Вскакиваю с места, медленно подходя к тюлю. Затем, встав в стойку, словно хищник, я затаилась на пару секунд, после чего запрыгнула на тюль, пытаясь убить надоедливое насекомое.

– Сдохни, сволочь! Сдохни! – закричала я, хлопая ладошками со всей силы. – Где ты? – муха неожиданно пропала, видимо, упала на пол.

– Белла? О ком ты? – я оборачиваюсь, услышав знакомый голос. Зейн настороженно смотрит на меня, зажавшись в углу дивана. Если бы он не отвлёк меня, напомнив о своём присутствии, то я бы легла на пол, чтобы посмотреть, куда делся трупик крылатого чудовища.

Я чешу затылок, пытаясь вспомнить, какого черта только что делала. Через секунду я всё-таки вспомнила и сказала, что убивала муху. Мои действия не были столь странными. Да, я громко кричала, но разве это ненормально? Если нет, то почему у всех сидящих такие лица, будто я с приведением сражалась?

– Белла, а ты уверена, что там была муха? – медленно, с расстановкой проговорил Малик, недоверчиво поглядывая на меня с другой части комнаты.

– Ты меня за дуру принимаешь? – спросила я, ощущая, как кровь приливает к щекам. Он просто решил обсмеять меня на глазах у своих друзей. Такая чудесная идея могла прийти в голову только ему.

– Нет, за самую умную девушку. Один единственный вопрос к тебе, моя дорогая, – таким же отвратительно медленным голосом повторяет Зейн, внимательно всматриваясь в мои черты лица: – Где зимой ты нашла муху?

Нет, я не сошла с ума. Она была здесь!

Комментарий к Глава I: Грёбанная муха.

Ох, дорогие! Простите меня за бредовый сюжет, который медленно начинает оживать в главах. Если вы не готовы к абсолютно ненормальному повороту событий, то просьба удалиться, ведь я хочу, чтобы здесь были только тёплые отзывы читателей, способных понять мою дикую фантазию :) в своё оправдание скажу, что сюжет был придуман давно, поэтому я не хочу ничего менять. Я не рассчитывала на такую аудиторию, но теперь это даже здорово! Все узнают, как сильно я люблю ненормальных людей.

========== Глава II: Агрессия. ==========

Я внимательно смотрю на Гарри, ожидая, когда он наконец меня заметит. Он тысячу раз говорил не приходить к нему в университет, но мне так хотелось узнать, где он учится, и как выглядит это учебное заведение, что я не сдержалась и приехала в Бостонский университет. Мои глаза мгновенно нашли Гарри. Он как обычно был одет в чёрное пальто, ботинки с небольшим каблуком, а волосы он спрятал в небольшую вязаную шапку цвета хаки. Люблю бостонских парней за умение сочетать стильные вещи и удобство.

Когда Гарри наконец прощается с другими студентами и разворачивается, чтобы сесть в своё авто, то замечает меня, стоящую у скамьи. Его глаза сначала загораются ярко-зелёным, замечаю, как напрягается челюсть. Но когда я выдавливаю по-детски глупую улыбку, то он сдаётся, и его черты смягчаются. Гарри идёт по направлению ко мне. Когда он оказывается совсем близко, я подмигиваю ему и приглашаю прогуляться по парку. На улице чудесная осенняя погода.

Совсем недавно мы с этим кудрявым парнишкой решили попробовать отношения «на вкус». Он твердит мне, что они сладкие, если не переусердствовать. Это схоже с выпечкой: если добавить много сахара, то эффект будет обратным.

Гарри редко бывает мягок и нежен, но все же, в редких, исключительных случаях это происходит. Я знаю, что внутри него живет маленький испуганный подросток, способный на искренние чувства. Совместными усилиями мы выпустим его наружу.

– Я взяла тебе кофе, – улыбаясь, протягиваю парню картонный стакан с содержимым. Он принимает его, сразу делая глоток.

– Спасибо, – коротко отвечает он. Я чувствую нотки раздражения в его голосе. Стараюсь игнорировать этот факт и продолжаю идти, сосредотачиваясь на красивой палитре цветов, что сложилась при падении разных по цвету листьев.

Мне грустно, что он не умеет ценить подобные мелочи, дико злит, что он считает меня глупой и не способной дарить ему те же ощущения, что он дарит мне. Поворачиваю голову, чтобы посмотреть на Гарри, и расстраиваюсь, когда понимаю, что он снова уставился в свой телефон.

– Я не ожидал, что ты приедешь, – говорит он, убирая надоедливое устройство в карман пальто.

Укутываюсь в вязаный шарф посильнее и игнорирую его слова. Мне просто хотелось сделать ему приятное. Не понимаю, зачем начинать эти разборки.

– Не игнорируй меня, Белла, – Гарри дергает меня за рукав куртки, разворачивая к себе лицом.

Мы останавливаемся, и я заглядываю в его темные глаза, пытаясь понять, что не так на этот раз. Неужели мой приезд настолько его расстроил? Неужели запрет был настолько важен? В чертах его лица я замечаю нечто неприятное, когда он злится, я вижу в нем демона, сущего Мефистофеля. Мне хочется оттолкнуть его, но я понимаю, что это будет неправильно. Мы должны работать над нашими взаимоотношениями.

– Я просто хотела увидеть тебя.

– Но ты не спросила, хочу ли этого я, – прошипел он, снова теряя сосредоточенность. Я смотрю на него в полном шоке. Ты серьёзно?

– Когда ты говорил, что мы можем попробовать, я думала, все будет как у нормальных людей! – мой голос становится выше. Я сложила руки в замок, как маленький обиженный ребёнок.

Гарри в очередной раз закатил глаза, издав тяжёлый вздох. Он потёр виски, затем помолчал ещё пару секунд.

– Давай встретимся позже, – Гарри положил свои тёплые руки поверх моей куртки, сжимая плечи, словно я одна из его дружков.

– Когда? – переспросила я, ощущая, как гулко разбилось что-то внутри меня. Я теряю надежду. Мне так хотелось побыть с ним сегодня, прямо сейчас!

Он сделал меня зависимой от него, теперь же обращается как с игрушкой, которая ему надоела.

– Когда этого захочу я.

***

Пребывание в доме у Зейна кажется мне настоящей пыткой. Я устала от постоянного давления с его стороны: нелепые высказывания, странные взгляды и этот мерзкий, доводящий до дрожи, низкий голос. Клянусь, была бы у меня возможность, я бы вырвала ему гребанный язык. Когда я осознаю, что проговорила последние слова вслух, прикрываю рот рукой, оглядываясь на дверь. Неужели я разучилась контролировать свой мозг, речь и теперь всегда буду говорить ненужные вещи вслух? Надеюсь, что нет. Конечно, нет. Звучит бредово.

– Изабелла, сегодня вечером ты мне понадобишься, – Зейн вошёл в зал, держа какие-то бумаги в руках. Я приподнялась на локтях, чтобы рассмотреть его. Парень проходит вглубь комнаты, наливает себе выпить и затем присаживается на кресло напротив. Его кофейные глаза мгновенно находят меня. – Я приглашаю тебя в ресторан.

Что? Ресторан?

– Ты рехнулся или просто на солнышке перегрелся? – спрашиваю я, сдерживая накатившую волну смеха. Закрываю рот рукой и отвожу взгляд в сторону, чтобы не рассмеяться во весь голос. Его, наверное, это дико взбесит. Он всегда обзывает меня нелестными словами, когда я даю волю беспричинному хохоту.

Сейчас я пытаюсь поймать равновесие в наших взаимоотношениях. Мне не хочется злить его, но и попадать под влияние и становится рабыней я тоже не готова. Должен быть какой-то баланс, чтобы совместная жизнь не приносила столько неудобств и не тратила нервы. Мне кажется, такими темпами я поседею раньше двадцати. В наших отношениях должны быть рамки, и я активно их выстраиваю, потому что что-то мне подсказывает, что я пробуду здесь ещё долгое время.

– Не хочешь просто набухаться и посидеть дома? – спрашиваю я, перекидываясь через диван. Внимательно смотрю на парня, пытаясь распознать его настроение. Он не такой биполярный, как Гарри, чаще всего Зейн сдержанный в эмоциях.

– Белла, я так не хочу с тобой спорить, – Зейн делает очередной глоток алкогольного напитка цвета янтаря. – Просто сделай, что я говорю, и мы не будем ругаться как в прошлый раз.

Я мгновенно вспоминаю, как пару дней назад повздорила с Маликом из-за того, что он не дал мне позвонить маме. Ситуация была не из приятных. Закончилось все тем, что Зейн проспал несколько дней напролёт под действием избыточного количества снотворного. Самое ужасное даже не то, что я сумела подсыпать ему лекарство, а то, что я напрочь забыла об этом. Я даже не могла вспомнить, как именно шла за бутыльком и насыпала содержимое в алкоголь, который он постоянно пьёт. Не могу сказать, что со мной что-то было не так, но данная ситуация очень меня напрягла.

– Не буду, – отвечаю я, не желая заново постигать весь словарь матов Зейна. – Как одеться? Полагаю, платье?

Малик довольно кивает, слегка улыбаясь. Я отвечаю ему тем же, хотя совсем этого не хочу. Возможно, сегодня я смогу сбежать от него. Сбежать от заточения, снова вернуться в обычный ритм жизни, стереть из памяти последние полгода и насладиться спокойствием. Моя любовь к Гарри никогда не будет забыта, но я так устала от всего, что мое сердце не выдержит страданий.

– Просто оденься так, чтобы не было стыдно. Помнишь, мы ходили на встречу с моими однокурсниками?

Киваю в ответ, вспоминая тот отвратительный вечер, когда Джексон в очередной раз попытался изнасиловать меня. Черт подери, что за жизнь у меня?

– То красное платье с бантом на спине до сих пор остаётся моим любимым, – добавляет парень, наконец допивая бокал виски. Он с грохотом ставит его на кофейный стол, после чего встаёт с места и идёт к камину. Одним нажатием на кнопку, Зейн отключил огонь. – В семь чтобы была готова.

Снова лишь сопровождаю его слова кивком.

Когда парень уходит из комнаты, я бросаю взгляд на настенные часы. Сейчас ровно пять часов, значит, у меня есть ещё полтора часа, чтобы собраться. Вполне достаточно. Встаю с дивана и спешу в комнату, чтобы подобрать наряд. У меня довольно много платьев, но сейчас я чувствую себя очень скованно и некомфортно в собственном теле, из-за чего желание носить подобные вещи напрочь отбито.

Достаю простое чёрное платье без силуэта. Оно максимально простое, но вместе с туфлями смотрится вполне неплохо. Тем более, мы ведь идём в приличное место, значит, мне не придётся светить трусами, как в клубе. Единственное, что мне остаётся сделать, – это нанести макияж. Данное дело стало сложным для меня, ведь я так давно не пользовалась косметикой. Неуверенными движениями я все же закончила макияж и стала выглядеть, словно не плакала несколько месяцев напролёт.

Спускаюсь на первый этаж, ожидая Зейна. Когда он выходит из кабинета в обычных чёрных джинсах и растянутом свитере, поверх которого накинут простой песочный тренч, я впадаю в легкий ступор. Удивлённо смотрю на парня, не понимая, почему он одет так, словно мы идём в какое-то уличное бистро?

– Уверена, что пойдёшь на каблуках? – спрашивает он, отрывая взгляд от светящегося экрана телефона.

– Мы ведь идём в ресторан.

– Забыл сказать, – в его глазах заблестели черти, – мы идём в клуб, наш ужин переносится, нас ждут мои друзья.

– Друзья?

– Почему ты так удивляешься?

– Странно, что у тебя до сих пор есть люди, которым на тебя не плевать, – выплевываю я, но затем осознаю, что, кажется, перешла черту дозволенного. Оборачиваюсь на каблуках, чтобы посмотреть на реакцию Зейна.

Он смотрит на меня секунду, затем подрывается с места и хватает за ворот хлопкового платья. Заглядываю ему в глаза, когда наши тела соприкасаются. Я дышу ему в лицо, ощущая, как крепко он сжал меня со всех сторон, не оставляя шанса двинуться с места. В глазах парня словно пылает пламя, а внутри разгорается дикая злость. Накрываю его руку своей и умоляюще смотрю в кофейные глаза, что приняли темно-коричневый, почти чёрный оттенок от ярости.

– Прости, прости, я не подумала… – выдавливаю изо всех сил, ведь он сжимает мое горло.

Зейн злобно смотрит на меня в упор, такое чувство, словно у него из носа идёт пар.

– Ты меня достала! – зарычал он, словно дикий зверь. – Не веди себя как сука, я больше такое не потерплю, поняла меня? – я слегка киваю головой, чтобы показать, что я слышу его, что я отвечаю. – Не слышу твоего ответа, блять!

– Я-я больше не… не повторится, – мне так тяжело говорить, медленно теряю рассудок.

Мне кажется, словно меня опустили в тёплую воду, температуру, схожую с слегка нагретым парным молоком. Я растворяюсь в нем, медленно переставая чувствовать конечности. Размякаю в его руках, как желе. Прикрываю на секунду глаза, оказываясь в темноте, затем делаю глубокий вдох и снова вижу яркие лучи солнца, что отражаются в зеркале шкафа, который стоит напротив.

– Слушай меня, Изабелла. Если ты ещё раз пересечёшь черту дозволенного, клянусь, я расшибу твою хрупкую головку об этот чертов шкаф, – Зейн убирает одну руку от моей шеи, но вместо этого хватает меня за волосы, больно дергая их наверх. Он наматывает крупный локон на кулак, затем бьет им поверх моей головы.

Появляется такое ощущение, словно он рвёт мне голову на части. Я кричу, извиваясь под ним, но вместо того, чтобы отпустить меня, он подталкивает меня к широкой входной тумбе, поверх которой висит очередное зеркало. Убирает руку с шеи и резким движением подсаживает меня на неё, сжав мое тело.

– Что ты делаешь? – успеваю выдавить я, жадно хватая воздух.

– Я ненавижу его за то, в кого он тебя превратил, – шепчет Зейн, находясь в опасной близости со мной. Его рука скользит под платье, он больно сжимает бедро, от чего я громко вскрикиваю. Зейн свободной рукой звонко залепляет мне пощёчину. – Чтобы не звука! – я начинаю задыхаться, слезы ручьём текут из глаз.

Глаза парня мгновенно находят мои, и когда я замечаю в них дикую похоть, то сердце мое начинает бешено отбивать чечётку. За долю секунды Зейн впивается в мои губы, крепче сжав мои волосы. Другой рукой он все ещё держит меня за бедро, сжав его, как эспандер. Мне хочется кричать, но он заткнул мой рот губами, пытаясь пробить языком путь.

Я в очередной раз чувствую, как проваливаюсь сквозь землю.

***

– Тебе не нужно грести так быстро, потому что на другом берегу я всегда буду ждать тебя, – шепчу я, выводя каракули на запотевшем стекле. Я нарисовала двух человечков, держащихся за руки. Это мы с Гарри.

Меня начинает подташнивать от мысли, что его нет рядом со мной. Его отсутствие кажется таким нереальным, словно этого не могло произойти! Это странно и очень тяжело. Мне хочется выйти в огромное поле и громко закричать, чтобы выплеснуть весь этот словесный мусор, что накопился во мне. Я знаю, что будь он рядом, то оттолкнул бы Зейна и не позволил ему нанести мне такие синяки.