Текст книги "Белая королева (СИ)"

Автор книги: Майский День

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Честно сказать, не знал, как наладить отношения, а потому просто думал о своём, точнее о тех вещах, которые предстояло ещё сделать: тут столько мелочей скопилось в очереди, и ни одну нельзя было упустить.

Саторин сам затеял беседу.

– Фенир мне понравился.

Игривый ответ едва не слетел с бескостного языка, я сдержался в последний момент.

– Он очень хороший человек.

– Рассуждает здраво и держит себя приветливо и просто.

Это мысли вслух или мне назидание? Саторин замедлил шаги, как видно желая, чтобы я поравнялся с ним, и я привычно подстроился.

– Мы немного поговорили о разных вещах, показалось, что он скучает и не откажешь ведь королю в лишних минутах беседы, хотя он и фактически сложил с себя полномочия.

– На троне редко можно найти хорошую компанию, – ответил я.

– Признаться, я был удивлён, когда узнал, что вы долго были друзьями.

– Скорее, приятелями, но время вместе проводили не без удовольствия.

Саторин остановился и посмотрел прямо на меня.

– Почему тогда ты порвал с ним?

Я, легонько взяв за локоть, отодвинул господина и повелителя чуть ближе к ограде парка, вдоль которой мы шли, чтобы не мешал другим ночным странникам следовать своей дорогой. Творческие натуры вечно погружены в себя, а нормальные этого не любят. Отвечать следовало честно, но я ещё не настолько разомлел.

– Не знаю, Саторин. Возможно, тяготился всеми, кто окружает трон, или не хотел выглядеть фаворитом монарха.

– Считаться моим любовником ты не стыдишься.

– Да, но мы же на этом деньги зарабатываем. Вампир должен как-то существовать.

Он снова сердито вздёрнул нос, я видел, как напряглись мышцы, вокруг зло сжавшихся челюстей. На нас начали обращать внимание, вероятно, предвкушая потасовку, точнее избиение, поскольку Саторин выглядел крупнее и сильнее меня. Жизнь, если подумать, сплошная череда обманов. Не хотелось разочаровывать этих людей, но множество планов требовало воплощения в жизнь, и задерживаться ради удовольствия третьих лиц я не мог.

– Идём! – предложил я. – Если ты хочешь поругаться, мы можем сделать это и дома, здешняя публика мне ничего не платит за предоставленное зрелище.

– Опять смеёшься?

– Нет, я не шучу, когда речь идёт о деньгах. Я вырос в нищете и каждый грош зарабатывал трудом и потом.

– Ты никогда не рассказывал.

А зачем? Мы не настолько близки, чтобы проливать друг другу на грудь слёзы умиления. Я не понимал, чего хочет от меня мой гений, лишь радовался, что не артачится, а послушно идёт следом.

– Это не интересно, – сказал я.

– Решаешь опять ты один? Самый умный?

К счастью, впереди уже показался наш дом, и я дотерпел с ответом до неуютной пустоты холла.

– Ты хочешь честно, Ринни? Начни сам. Выскажи мне всё, что накопил на душе. Можешь кричать и размахивать руками, бить только не пробуй, потому что я уклонюсь, и тебе будет неловко.

Он растерянно огляделся.

– А в доме пусто? Нет чужих?

Надо же, и ему изверги потребовались для качественной протирки граней и рёбер нашей феерической дружбы. Почему мы вечно уповаем на посторонних злодеев, хотя сами главное непотребство и творим?

– Всё спокойно. Я проверил.

У Саторина сенсоры работали слабее, чем полагалось вампиру его возраста, я всегда полагал, что причина этого творческий потенциал: сила пошла другой дорогой. Он был так замечателен, мой гений. Вновь пробудилось в душе привычное стремление уберечь. Не исключено, что и собственные птенцы раздражали меньше, чем я когда-то полагал. Придётся об этом поразмыслить на досуге.

– Я всё думаю о твоём заявлении, Александр. Ты и прежде намекал, что сильнее, я видно, пропускал мимо ушей, но теперь ведь уже не сделаешь вид, что всё осталось по-прежнему. Я хочу сказать, что фактически напал на тебя тогда с шокером, а это преступление, насколько я знаю законы.

Осведомлённость бедняги оставляла желать лучшего, но я решил, что для полного просвещения момент не самый подходящий.

– Саторин, спишем друг другу прошлые грехи, оставим для употребления редкие светлые моменты. Я не чудовище. Меня поразил твой талант, и как существо бездарное, но продвинутое, я решил защищать тебя от всяческих бед. Не всегда получалось как надо, но мы неплохо ладили, можем уживаться и дальше.

– А если произойдёт чудо или, скорее, нелепость и я стану королём вампиров, ты оставишь меня, как бросил Фенира?

Так вот что его мучило всё это время, а я дурак боялся стать ненужным. Оба мы глупцы, заигрались в любовников и принялись ссориться, а стоило оно того? Публики ведь не наблюдается и гонорара тоже.

– Нет! Я устал прятаться в тень и уклоняться от привязанностей. Все, кто нуждается во мне, вправе меня получить. Я и с Фенни с удовольствием вновь сойдусь, если ты не станешь возражать.

Саторин неуверенно улыбнулся.

– Я буду счастлив, Александр. Нам так не хватает людей, с которыми можно достойно дружить: вокруг ведь одни уроды.

Тут он не ошибался, намело, как мусор ветром, тех, кто кормится при помойке человеческих страстей. Искусство прекрасно, да только бастионы его чистоты окружены болотами выгод. Саторин прав, пора сделать нашу жизнь не только успешной, но и привлекательной для собственной души. После выборов, конечно.

Глава 19

Волновался ли я, глядя в неслышно заполняемый зал? Вроде бы растворило нервы, отпустило жилы напряжение, вернулось отстранённое спокойствие, которое так легко нисходит на меня, когда обстановка большей частью знакома, но где-то в глубине души звенел голосок гнева, как скотское ботало в лесу. Я в который раз прокручивал в уме всё, что предстояло сделать, прикидывал разного рода трудности, что внезапно могут стать на пути самого продуманного плана, точнее его исполнения.

Почему-то казалось, что глаза воспалены и смотреть на публику больно, хотя не исключу, что раздражение происходило из разочарования. Эти зрители не приносили нам денег. Вообще ни гроша. Нелепо думать о прибылях в такую серьёзную минуту, но я занимался счетами и всё время помнил о том, что доходы теперь сократятся, зато расходы вырастут. Ремонт машин сам по себе влетит в изрядную сумму, а когда ещё Саторин вернётся к творческим свершениям? Воспрянет его гений для нового созидания? Заботы. Я немного стеснялся своей унылой приземлённости, но всё равно не мог выпутать сознание из вязла меркантильных соображений.

С Шерил я увиделся несколько минут назад, мы даже поговорили, если можно так назвать обмен двумя-тремя отчасти ледяными, отчасти язвительными фразами. Общаться иначе посреди толпы, под едкими взглядами Арлены и её приспешников вряд ли было возможно, тем не менее, я расстроился.

Вот и теперь гораздо чаще, чем требовалось, косил глаза в ту сторону, где разместилась вся группа. Впрочем, случившееся разногласие поворачивалось к лучшему. Пусть думают плохое на меня, это позволит Девенпорту действовать увереннее.

Проблема была проста, но трудно разрешима. Свободу Шерил ограничивал лишь инъектор в виде браслета – грубое страшилище ужасно смотрелось на тонком запястье. Кто из молчаливой троицы держал палец на кнопке инициации, я не знал – они прятали руки в карманах и демонстративно ничего не выражали лицами. Едва знакомые вампиры откуда-то с периферии.

Отойдя в сторону и делая вид, что лишь Шерил замечаю воспалёнными от волнения глазами, я сумел вычислить и нужного охранника, и тот самый карман. Девенпорт мог сам справиться с задачей, но на всякий случай я послал ему сообщение.

Глава клана стоял неподалёку от группы Арлены, хотя и не вплотную. Его ребят, казалось, вообще интересовал лишь трон, установленный на платформе. Они простодушно глазели на символ власти, словно уже видели там своего вожака.

Официальным арендатором числился, как я говорил, Фенир, его помощники занимались подготовкой зала, но Тач был в системе не чужим. Мне без особого труда удалось вмешаться в процесс, и отсутствие в помещении кресел для зрителей я смело мог считать своей заслугой. Вампиры так чувствовали себя увереннее, чем в загромождённом мебелью пространстве, а я выгадывал столь важные мгновения. Когда возникнет переполох, вызванный подготовленным мною шоу, Девенпорт быстрее доберётся до Шерил и охраны, освободит нашу подругу от страшной угрозы.

Собственно говоря, единственное, что интересовало меня в предстоящем мероприятии, так это безопасность Шерил, всем прочим я готовился пренебречь.

Саторин выглядел незнакомо в лаконичном официальном облачении, с гладко зачёсанными назад, завязанными в хвост волосами, но держался хорошо: строго и чуть снисходительно, как учитель, вполне уверенный, что мигом сможет успокоить разбушевавшийся на перемене класс.

Я оглядел других участников будущего представления, прикинул ещё раз расстановку сил и попробовал убедить себя, что всё у нас получится. Паника высунула было страшное рыло из моей довольно отважной души, но я загнал её на место. Каждая зверюшка должна знать свою норку.

Ко мне подошёл Рензо. Губы его дёргались в странной незавершённой улыбке. Этот негодяй волнуется? Разубедите меня немедленно!

– Надеюсь, малыш Тач помнит, что уже произошло, и что ещё может случиться?

Так и знал, что дом наш разгромила эта шайка, хотя им и пришлось, наверное, погадать куда исчезли после акции исполнители. Мысленно представив, как уютно гниют на дне залива три трупа, я позволил своим губам разъехаться до ушей.

– Ты знаешь, Рензо, как я не люблю политику!

Вот баб бить не буду, хоть и стервы они, но этого биоробота подловлю однажды в тихом переулке и так мурлыкало начищу, что зубы из асфальта будет вместе с челюстью выковыривать. Взглядами мы обменялись таким злобными, что хоть фасуй их в банки и продавай террористам, но разошлись мирно.

Я стоял рядом с Саториным, завершив беседу, слегка сместился, отдаляясь. Жаль было оставлять моего гения наедине с собранием, но вреда ему тут причинить не могли, а разработанный план следовало исполнить. Я бросил несколько взглядов в сторону Шерил, словно невзначай шагнул ближе. Вся компания тоже чуть подвинулась. Пожалуй, достаточно, более рисковать не стоило, да и время пришло.

Фенир поднялся на помост без особой помпы, хотя такой привлекательный персонаж не мог обойтись совсем без неё. Ряды вампиров колыхнулись, некоторые просто наклоняли голову, многие отдавали положенный поклон. Я, как вы знаете, дело это люблю, потому уважение к монарху выразил усердно, ещё немного сместившись, словно мне не хватило места.

Выглядит это странным, знаю, но выборы короля вампиров осуществляются по определённым правилам. Допустим Девенпорт не мог притащить сюда весь клан, чтобы обеспечить себе полную поддержку и успех, то же самое относилось к другим кандидатам. Преобладание незаинтересованного кровно большинства и Саторину давало шанс пробиться наверх. Законы оставались несовершенны, никто не рвался возиться с их улучшением, и слишком много позволялось случаю, но следовало радоваться, что хоть какие-то есть.

Фенир скромно прошёл к трону и опустился на него, предварительно установив на специально для этой цели пристроенный сбоку стол небольшой сундучок. В нём хранилась знаменитая корона Белого Цветка. Сейчас предстояло передать её из рук в руки.

Внимание публики сосредоточилось на помосте, потому я отступил ещё на шаг, никто этого не заметил. Выборы начались.

По протоколу кандидатам следовало подняться на возвышение меньшее, чем то, где располагался трон и оповестить о своих притязаниях, рассказать о планах и принести предварительную присягу. Ну вы понимаете, вся эта трескотня, которая развлекает зрителей, но толку от неё никакого. Мы с Саториным заранее договорились, что он выступит первым. С точки зрения шоу ход был невыигрышным, почти провальным, но поскольку, мой гений намеревался произнести публичный отказ, не стоило считать сбежавшее молоко пропавшим.

Я проинструктировал патрона тщательно, мы много раз репетировали сцену и провалиться он был не должен: всё же имел богатейший опыт выступлений. Главное, что требовалось от Саторина – протянуть время и дать возможность мне подготовить основное представление.

Моему господину и повелителю было строго наказано учинить небольшой хаос. Произнеся формулу отказа, он должен был заупрямиться и взглядами, гневными жестами и прочим экспрессивным арсеналом требовать свободу для Шерил. Я не сказал ему, что Девенпорта приструнили тем же самым средством, и весь поток возмущения должен был пройти на волне кристальной искренности. Саторин не имел столь долгой как у меня практики лицемерия, да и вообще: так уж положено, что весь замысел знает лишь режиссёр, и не надо меня осуждать – вы сами поступили бы точно так же.

Пока патрон, ясным звучным голосом и выигрышной внешностью завораживал толпу, я сместился ещё на пару шагов. Если вы думаете, что пробирался к Шерил, то нет, план заключался в другом. Освободить подругу должны были два героя: Саторин и Девенпорт, у погремушки Тача имелась в запасе совсем иная роль. Я медленно просачивался сквозь публику, не давая понять окружающим, что хочу удалиться из зала, лишь намекая, что ищу лучшее для обзора событий место. Скрывать свои намерения мне удавалось без труда, потому что многие вампиры перемещались, чтобы обменяться мнениями или лучше изучить детали шоу.

Когда Саторин завершил речь и вампиры заволновались поражённые отказом претендента от притязаний, я окончательно выбрался из зала и растворился в служебных помещениях. Недра этого развлекательного комплекса я знал наизусть, не осталось здесь тайн и тёмных закутков. Мне ужасно хотелось проверить, насколько успешно идёт освобождение Шерил, заодно полюбоваться скандалом, но я ни секунды не терял на пути к нашей гримёрке.

На мгновение ужасная мысль, что замысел мой разгадан, и реквизит исчез, едва не помутила рассудок, но, когда я домчался до места, всё оказалось цело, лежало в строгом порядке, чтобы ни потерять самой малой толики времени на задуманное преображение.

Как вы помните, мы с Девенпортом почти согласились друг с другом, что ради разрешения противоречий следовало призвать для наведения порядка Белую Королеву, а потом пришли к заключению, что не стоит полагаться на случай, если в наших силах предпринять необходимые шаги. Вместо того, чтобы ждать появления абсолютно неизвестной нам особы, вполне можно организовать то, что требуется самим. Идея-то как вы понимаете, напрашивалась!

Я мигом стащил с себя все мужские тряпки и надел женские. Чулки, бельё, туфли, платье. Я тренировался и потому справился быстро, присев к гримировальному столику так же проворно нанёс яркий макияж, преображавший мои черты. Последним штрихом, взметнув распущенные волосы, водрузил на голову парик и приколол сверху покрывало. Обозрев себя в большом зеркале, убедился, что выгляжу отлично и вообще похож. Готово! Теперь следовало выбрать подходящий для появления на сцене момент. Я, подобрав длинные юбки, бегом промчался в ложу и осторожно выглянул в публику.

Справился так успешно, что из происходящего почти ничего не пропустил. Саторин, завершив речь, наседал на Арлену, вампиры в зале переговаривались быстрыми высокими голосами, странный шелест стоял над толпой совершенно не похожий на звуки, издаваемые зрителями людьми. Я с отстранённым любопытством отметил для себя это обстоятельство. Лицо Арлены тоже мелькало иногда в поле зрения, совершить убийство на глазах всех, значило для неё потерять не только корону сейчас, но и много больше – всякую надежду на неё в будущем. Девенпорт уже стоял рядом, и блондинка наша вынужденно сдалась. От одного конкурента избавилась – и то хлеб, рисковать дальше не имело смысла.

Высокие вампиры загородили от меня Шерил, но я уже понял, что всё обошлось, она свободна, а это главное, всё прочее большого значения для меня не имело. Я испытал такое облегчение, что едва не свалился с каблуков, тепло растеклось внутри, словно ожил из упыря в человеки. Губы разошлись в улыбке просто так, а не ради того, чтобы обмануть чьё-то доверие. Я высмотрел в волнующейся группе статную фигуру Девенпорта и мысленно пожелал ему счастья. Да, мне ничего опять не доставалось, но я думал лишь о благополучии Шерил. Бросит нас с Саториным так бросит, пусть хоть на другую планету улетит – их много в обитаемом космосе, лишь бы знать, что с ней всё в порядке.

Фенир невозмутимо наблюдал свару с высоты трона, но пресытившись, должно быть, скандальным зрелищем властно воздел ладонь. Тишина наступила не сразу, бродили ещё недовольные шумы, и тогда Девепорт вскочил на положенное кандидату возвышение и коротко изложил всё, что хотел. Ему недоставало величавости Саторина и к публичным выступлениям он, явно, был меньше привычен, но получилось так складно и ясно, что зал мигом притих, внимая.

Я любовался напарником по заговору, его одушевление и спокойная уверенность заметно расположили к нему собрание и тогда, как мы и договорились, он взбежал на основную платформу, красиво опустился на одно колено перед Фениром и громко, так что и человек, окажись он в зале, услышал бы без труда, заявил, что смутные времена требуют радикальных решений, что он готов отдать выборы на суд Белому Цветку и призывает её явить себя достойным вампирам, собравшимся сейчас и здесь.

Фенни, надо отдать ему должное, с трона не свалился, лишь слегка вытаращил глаза. По протоколу он ещё был королём и одновременно им не являлся, то есть рекомендовать избирателям что-то мог, а вот приказывать – нет. В зале воцарилась смятённая тишина, даже не шептался никто. Зрелища увлекают вампиров так же, как и людей.

С Фениром я ни о чём не договаривался, но уверен был, что он и сам сориентируется. Отказ мог породить смуту, а согласие обещало новые впечатления. Кроме того, по правилам Девенпорт, поскольку он уже принёс предварительную присягу, сам приобрёл право сказать, что должно. Маловероятно, что в таком интересном деле Фенни дал бы перебежать себе дорогу. Колебался он недолго. Встал с трона и внятно произнёс ритуальные слова. Каждый последующий король их заучивает, хотя пользоваться насколько я знаю, ни разу не приходилось. Странно они звучали, я уже и подзабыл текст, царапнуло даже что-то внутри как коготком.

Впрочем, рефлексировать было сейчас не время и не место, предстоял мой выход, но едва я поправил покрывало и развернулся на каблуках, чтобы пробраться служебным коридором на арену, как события начали развиваться вопреки нашему плану.

На помост медленно взошла Верея. Красоткой она уродилась, чего там говорить, а сейчас так ступала словно несла её сама земля – ровно и невесомо. Прокатился по залу шелестящий шёпот и стих. Я сам стоял, разинув рот под покрывалом.

Мелькнула мысль, что дама просто решила продолжить процедуру представления кандидатов, но прошла она дальше, к самому трону, на миг показалось, что сядет на него, но остановилась рядом и повернулась к застывшим в зале вампирам.

– Белая Королева! – прошептал кто-то и принялся этот невесомый звук гулять над головами.

– Вы меня звали, и я пришла!

Лишь потерянное лицо Девенпорта вернуло меня к реальности. Подельник выглядел таким ошеломлённым, что я немедленно бросился на выручку. Не скоро забудут вампиры это представление, а я в очередной раз прославлюсь в веках.

Мигом проскочив под платформой, я поднялся на служебный уровень и оказался в двух шагах от актёров, хотя ещё вне поля их зрения. Пока бежал, в голове немного прояснилось. Выскочить на сцену сейчас, значило придать происходящему оттенок фарса, а это было ошибкой. Следовало выждать. Есть ритуал, и, если Фенир вспомнит его и не подведёт, я смогу появиться позднее во всём блеске величия.

Отчаяние на лице Девенпорта наполняло меня стыдом, но я верил, что глава клана выдержит и не сломается до тех пор, пока не появлюсь я, чтобы поставить в деле выборов вескую точку.

– Если к нам вернулась Белая Королева, – сказал Фенир, – она может получить свою корону.

Вспомнил-таки слова, вот молодец! Я пританцовывал от волнения в своём укрытии. Фенни неспешно откинул крышку ларца и отступил. Блеск бриллиантов вырвался на волю. Плеснули вверх острые огоньки. Сколько денег вбухано, не моих, конечно, меценатских, но всё равно жалко! Я вздохнул.

Верея, казалось не верила, что её блеф может обернуться чудом, но ступила ближе, протянула руки. Я представил, как в зале бесится Арлена, не догадавшаяся надеть на выборы белое платье (Цветок никогда не носила других) и позволил себе улыбку. Пусть, никто не видел моего злорадства, но и я имел право поплясать на чужих останках.

И вот корона уже в трепещущих ладонях, я и забыл, как она хороша. Лицо Девенпорта совсем помертвело, но он держался, не произносил ни слова, лишь жадно следил за происходящим.

– Возложи её на голову! – тихо сказал Фенир.

Прошептал практически, но такая царила тишина, что услышали, наверное, все. Я улыбнулся, пожирая взглядом соперницу. На миг стало её жалко, но перед мысленным взором встали обращённые в пыль творения Саторина, и я ожесточился сердцем. Нельзя посягать на чужое чудо, возмездие настигнет обязательно. Тому доказательство три тела, гниющий в заливе и то, что произойдёт сейчас. Позор страшнее небытия. Если ты не творец, то ты самозванец – по заслугам и честь.

Верея, должно быть, чувствовала, что существует какой-то подвох, но выбора у неё не осталось. Публично высказав претензию следовало подтвердить её или покрыть себя срамом. Я видел, как пальцы лихорадочно ощупывают металлический обод в поисках, вероятно, серебра, или я не знаю чего. На самом деле угрозы не было. Венец изготовили из золота, камни вставили самые настоящие, корона не представляла опасности для вампира, потому что вампир без последствий носил её на всех публичных мероприятиях. Белая Королева. Я ждал.

Дрожащие ладони водрузили сияющий символ на голову, вот он уже коснулся волос, и шорох взволнованных вздохов прошелестел над залом. Я тоже затаил дыхание, но совсем по иной причине. Неужели механизм всё же сломался, не выдержал гнёта веков?

Нет, мастер оказался на высоте, и едва пальцы Вереи выпустили корону, как она мгновенно слетела с самозванки и покатилась по помосту.

Надеюсь, никто не осудит Тача, который в своём укрытии согнулся пополам от беззвучного, зато самого искреннего смеха. Победа теперь точно была за нами!