Текст книги "Вчерашний вечер (СИ)"
Автор книги: maryana_yadova
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Артур вообще сильно изменился после возвращения. Он явно чувствовал себя гораздо спокойнее и увереннее, и Имсу иногда даже казалось, что мальчишка отсутствовал не четыре недели, а пару-тройку лет. Взгляд стал другой, взрослее и решительнее, а иногда даже проглядывала в шоколадных Артуровых глазах, в сжатых в тонкую линию губах какая-то стальная неумолимость, больше подходящая взрослому мужику.
Тем не менее, очевидно это было только Имсу. У Имса была тренированная годами наблюдательность, сильный интерес к объекту и возможность следить за ним постоянно, а остальным Артур представлялся молоденьким мальчиком, прибывшим навестить столичного родственника. Само собой, Имса терзало любопытство, однако он боялся рисковать. Почему-то казалось, что правда может ему сильно не понравиться, а еще хуже – что она может спровоцировать новое исчезновение. Расставаться с Артуром Имс не хотел, а потому не стремился и расспрашивать. Все это было нелогично, глупо и странно, но он решил молчать и держался своего решения. Хотя, конечно, вопросов с каждым днем становилось все больше и больше.
Так и жили.
***
Артур гремел в кухне посудой, во весь голос подпевая Rolling Stouns. Накануне они ходили на концерт, и Артур весь день провел, как на иголках, потом полтора часа копошился в спальне, переодевшись три или четыре раза, потом так вопил и дрыгался в клубе с остальной толпой, с таким упоением подпевал страшенному тощему солисту с лягушачьим ртом, пришел в такое непомерное возбуждение под конец концерта, когда окружающие девицы начали швыряться в сцену трусиками, что Имс даже начал переживать. Артур был как под кайфом, говорить не мог, только пел визгливым и гнусавым голосом, явно пытаясь имитировать акцент англичанина и полчаса в такси по дороге домой рассказывал о том, какой необыкновенный, прямо-таки восхитительный этот Мик, а про Кита Ричардса он вообще и не говорит, а Имс олух и не понимает своего счастья.
Имс купил Артуру пластинку, которую тот пылко прижимал к груди, блестя глазами, соглашался насчет бесчувственности и накинул таксисту лишнюю пятерку, когда тот со смешком пробормотал что-то насчет «этой молодежи».
Теперь Артур орал в кухне про невозможность словить кайф и удовлетвориться. Имс прошел внутрь, полюбовался на то, как Артур крутит задницей, закурил сигарету и спросил:
– Мне тебя прямо сейчас трахнуть или потерпишь, пока поедим?
Артур обернулся и, весело размахивая ножом для разделки мяса, пропел:
– …can't get no, I can't get no, I can't get no satisfaction! – многозначительно подвигал бровями и стал подбираться к Имсу.
Имс покачал головой, отобрал у разбушевавшегося меломана нож, а затем позволил Артуру повиснуть у себя на шее, следя, чтобы тот не обжегся о сигарету.
– Ты только оцени, как она начинается!.. – мечтательно проговорил Артур. – Ты только оцени, какой там гитарный гриф, и какое вступление акустически , еще до того, как начинается вокал… Ы-ы, Имс, это же вынос мозга, ты не понимаешь, это же такое… такое!.. Живой, молодой! А-а! А какой у него голос, голос-то у него какой! Господи, что он только вытворяет этим своим ртом!..
– Кхм… – намекнул Имс и уточнил, ухмыляясь, – то есть ты рад и благодарен, что я сводил тебя послушать эту чуму.
– Ты такая сволочь, – томно сказал Артур, провожая глазами сигаретный дым.
– Вижу, пупсик, музыка на тебя действует расслабляюще, – заключил Имс, покрепче ухватил Артура за талию и вдруг тоже запел хриплым гортанным голосом: …summertime… and the livin' is easy… fish are jumpin'… and the cotton is high…
Артур замер, и на лице его проступило искреннее восхищение.
– Боже мой, я не знал, что ты умеешь петь! – пораженно сказал он. – Имс, у тебя же отличный баритон!
– Просто я люблю джаз, – сказал скромный Имс. – А ты мало меня знаешь, пупсик.
– Зато я знаю «Порги и Бесс», – Артур самодовольно чмокнул Имса в щеку и проказливо улыбнулся, – старый зануда.
На плите зашипело и плюнуло маслом. Артур всполошился и дернулся обратно.
– Я приму душ, спущусь, и тогда посмотрим, кто тут зануда, – пообещал Имс и вышел. В груди странно и приятно щекоталось, и, кажется, это было счастье, хотя Имс затруднялся с точным определением.
***
Артур вышел из ванной в чем мать родила, поблескивая каплями воды на плечах. Имс положил книгу на живот и устроился на подушках поудобнее.
– Зачем ты нацепил штаны? – с упреком поинтересовался Артур, стащил с кровати покрывало и аккуратно повесил его на спинку кресла.
– Вообще-то я читаю, – объяснил Имс.
– Прямо капитан Очевидность, – непонятно буркнул Артур и подергал Имса за штанину.
Это был даже не намек, а недвусмысленное требование. Имс приподнял задницу, чтобы Артуру было удобнее стягивать с него домашние мягкие брюки, но книжку с живота так и не убрал. Артур пристроил штаны поверх покрывала, а на Имса улегся сам, спихнул книгу прочь, больно уткнул локти Имсу в грудь и пристроил подбородок на сложенные одна на другую ладони. Имс нащупал книгу, не глядя переложил ее на полку рядом с кроватью и посмотрел на Артура, сдерживая улыбку.
– И что ты там читаешь? – спросил Артур, сдувая с глаз высохшие и распушившиеся пряди.
– «Дорогу доблести», – ответил Имс. – Что-то захотелось перечитать после того разговора в ресторане.
– А, – Артур раскинул руки и улегся Имсу на грудь щекой.
Теперь Имс мог видеть только его темную макушку с непокорными вихрами на затылке. Имс тихонько подул, чтобы посмотреть, как завитки упрямо скручиваются обратно.
– Знаешь, – сказал Артур, – все же удивительно, насколько первое впечатление может не совпадать с тем, каким человек является на самом деле… Когда я тебя встретил, ты мне показался ужасным… знаешь, отвратительным таким, жуть…
– Вот спасибо, – оскорбился Имс и даже начал ерзать от возмущения. – Слезай с меня, раз я такой отвратительный.
– Погоди… – задумчиво продолжал Артур. – Меня тогда аж замутило, представляешь… да еще ты ножом мне в бок ткнул!
– Ну извини, – сказал Имс без всякого сожаления.
– Ты понимаешь, что ты меня фактически изнасиловал? – поинтересовался Артур.
– Насколько я помню, пупсик, стояло у тебя так крепко, что никаким изнасилованием там и близко не пахло, – усмехнулся Имс и снова подул на вихры. Потом поднял руку и подергал. Артур фыркнул ему в волосы на груди. – Ну и что дальше?
– Ты мне показался тогда таким вульгарным, пошлым, таким… бандитом с окраины, грубым, опасным животным, – продолжал Артур.
– Что-то мне кажется, что тебя это до усрачки заводило, – сказал Имс с джерсийским акцентом. – Дорогуша?
– Вот-вот, – хмыкнул Артур. – Как ты это так мерзко гнусавишь?
– Да я гений, – поведал ему Имс. – Просто ты запал на мою уникальную харизму.
– А знаешь, да, – неожиданно признался Артур. – Я действительно запал на твою уникальную харизму. Вот объясни мне, как человек, который разбирается в живописи так, как многие профессионалы не разбираются, который читает такие книги, у которого квартира как музей… который такой… такой, как ты! Как это все умещается в одном человеке, я этого не понимаю! Как ты ухитряешься быть высококультурным, интеллигентным, начитанным интеллектуалом, а через каких-то десять минут ты уже бычара с печаткой невъебенного размера на пальце и манерой выражаться так, словно всю жизнь провел в подворотне? Вот как?
– Так что тебя больше всего цепляет-то, Артур? – лениво поинтересовался Имс, играя Артуровыми волосами. – Что я интеллектуал? Или что я бандит? Или что ты никак не можешь меня классифицировать? Подогнать под систему?
– Больше всего меня цепляет то, что, в какой бы ипостаси я тебя не наблюдал, ты всегда остаешься воплощением опасности, – серьезно сказал Артур. – В любой роли. Как океан. Штиль или буря – все едино. Как ни посмотри – по-любому страшно. И завораживающе.
Артур поерзал и проговорил, все так же глядя куда-то в сторону:
– Ты меня завораживаешь, Имс. Ты хоть понимаешь, что я не могу оторвать от тебя взгляд? Меня как магнитом притягивает! Я ловлю себя на том, что постоянно смотрю на твои глаза, как ты хлопаешь своими ресницами рыжими, как у тебя губы шевелятся… Да о твоих губах поэму можно сложить, стопроцентно порнографического содержания!.. Меня от твоего лица ведет, от мимики твоей, от того, как ты движешься, как ходишь, как смотришь, как спишь. Ты просто живешь, а мне кажется, что все твое тело разговаривает с каждой клеткой в моем, с каждым нервом общается как-то телепатически. Боже, я как идиот какой-то, но, господи, я не могу оторваться, это как наркота, раз попробовал – уже не слезешь… Я и не спорю, я запал сразу, с самого первого момента… испугался, одурел от ужаса, но влип по уши и моментально, и даже осознал это тоже довольно скоро. Это какой-то животный фатализм, как роды, как смерть – никакого выбора нет и не будет, все равно случится. У меня от тебя дыхание сбивается, это же ненормально, неестественно – так влюбляться… господи, что же мне делать?..
– Артур, – позвал его Имс. – Посмотри на меня.
Артур послушно поднял голову. На лице четко выделялись темные, почти черные глаза и розовое пятно на щеке в том месте, которым Артур прижимался к Имсу.
– У меня тоже все не просто так, детка, – сказал Имс медленно. – Все очень не просто.
Артур моргнул и потянулся к Имсу с поцелуем, словно принимая обещание. Потом уткнулся носом Имсу в шею, вздохнул и затих.
– Я, наверное, ужасно высокопарный, – пробормотал Артур чуть погодя. – Прости.
Имс молча кивнул. Концентрация пафоса в спальне, и правда, слегка зашкаливала. Но мальчик был такой искренний, такой по-детски умилительный, что Имс готов был терпеть сколько угодно.
Кстати, «терпеть» было не то слово. Не каждый день тебе признаются в любви, да еще такими словами. Наверное, Имс еще бы послушал, несмотря на легкую неловкость. Если честно, до этого момента ему еще никогда не приходилось слышать ничего подобного. Только в книжках читать, а это, согласитесь, немного не то.
И еще он не знал, что сказать в ответ. Ведь на такое же нужно отвечать? А он не умел.
– Сменим тему? – предложил Артур.
– Давай, – согласился Имс.
В тишине Артур, видимо, выдумывал новую тему для разговора, Имс же просто валялся в безмятежной неге: ему было хорошо и уютно, шевелиться было лень, Артур так приятно грел его сверху, что хотелось расползтись растаявшим желе…
Вот тут Имса и посетила очередная замечательная, если уж не гениальная, идея.
– Знаешь, я все хотел спросить… – неуверенно начал Артур.
– Погоди, я тоже хотел тебя спросить, – перебил его Имс. – Скажи, Арти, ты девственник?
Всю торжественность момента как водой смыло. Имсу сразу стало легче дышать: отчасти потому, что ему плохо давался трепетный и романтично-значительный жанр, отчасти потому, что Артур возмущенно уселся ему на бедра, перестав давить на солнечное сплетение.
– Что-о? – протянул Артур, сжал губы и уставился на Имса. – Ты спятил?
– Ну, я имею в виду классику, – Имс плавно повел рукой, изображая непонятно что, и пояснил: – Артур! Девчонок тебе доводилось трахать? Хотя бы одну, а?
– Это зачем тебе? – подозрительно спросил Артур и надулся. – Что, хочешь теперь под меня какую-то бабу подстелить?!
– Я не понимаю этой склонности меня демонизировать! – возмущенно пожаловался Имс.
– От тебя чего угодно ждать можно, – отрезал Артур.
– А всего пять минут назад это звучало так по-другому…
– Что ты хочешь, Имс? – потребовал Артур.
– Ответь на вопрос сначала.
Артур покраснел, сначала ушами и бровями, потом шеей и грудью, набрал воздуха, сдулся, обиженно скривился, сделал независимое лицо и наконец признался, что нет, не было у него девчонок. Ни одной. Вот такая несправедливость. А Имс невоспитанная сволочь и наглый мудак.
Имс кивнул и раздвинул колени. Вот тут реакция Артура ему очень понравилась: лицо у Артура стало обалдевшее и растерянное, поэтому Имс поерзал и раздвинул ноги еще шире. Теперь он лежал в недвусмысленно-раскрытой, пошло-развратной позе и, отлично зная, как выглядит, наслаждался ошарашенными глазами Артура и его изумленно раскрытым ртом. Артур облизнулся, и Имс понял, что мальчишка пропал.
– Сделай мне хорошо, детка, – сказал Имс, добавив хрипотцы в голос, и шевельнул бедром.
Артур залип на нем взглядом и начал даже слегка раскачиваться, живо напомнив Имсу королевскую кобру. Просматривалось иногда в Артуре, да вот даже в такой ситуации, что-то жуткое и ядовитое. Артур обвел Имса немигающим взглядом, как языком облизал.
– Ты действительно… – начал Артур.
– Не мямли, детка, – насмешливо сказал Имс. – Знаешь же, бери, пока дают.
И тут, прямо на глазах Имса, как в каком-нибудь фантастическом фильме, Артур изменился. Сквозь юношеские, еще детские даже черты, мягкие округлые линии щек, плавные изгибы скул вдруг проступило сухое, хищное взрослое лицо человека, привыкшего получать свое. Наверное, таким станет Артур когда-нибудь в будущем, подумал Имс, не отрывая взгляда от его глаз. Артур ответил таким же пристальным взглядом и сказал:
– Подними руки и держись за изголовье. И не отпускай.
– Ого, – хмыкнул Имс, хотел пошутить про уроки Сайто, но вовремя заткнулся. Вряд ли это было бы уместно.
Вместо этого он пошарил рукой под подушкой и перебросил Артуру банку с вазелином. У Артура был очень красивый член, ровный, хорошей формы и очень приличного размера. А у Имса сто лет не было верхнего.
Артур щелкнул крышкой и долго изучающе смотрел Имсу между ног. Имс мысленно признался сам себе, что такое пристальное внимание его здорово заводит, когда Артур наклонился и поцеловал его, сразу глубоко и настойчиво, хозяйничая языком у Имса во рту и прикусывая его губы. Как будто метки ставил. Потом стал вылизывать татуировки на плечах, то и дела тычась носом в подмышки Имса и жадно вдыхая.
– Как хорошо, что хоть в постели тебя не накрывает никакой моралью, детка, – шепнул Имс, закрывая глаза и расслабляясь.
– Кстати, можешь не стесняться и рассказывать мне, как тебе нравится, – пробормотал наглый Артур.
– Совсем страх потерял, – сказал ему Имс.
Артур кивнул и сдвинулся ниже, сел у Имса между ног и размазал вазелин по ладоням.
Имс потерся затылком о подушки, сжал пальцами рейки, изголовье кровати жалобно скрипнуло.
– Открой глаза, – велел Артур. – Хочу, чтобы ты смотрел, как и что я буду с тобой делать.
Имс послушно открыл глаза. Ему было чуть-чуть смешно, а еще вся эта возня и командные интонации Артура его зверски возбуждали.
Артур провел указательным пальцем по члену Имса снизу-вверх, погладил щелку на головке, стянул кожицу ниже. Имс вздохнул. Вид собственного члена, то пропадающего за ладонью Артура, то снова видимого, вызывал у него томное и тянущее чувство где-то под желудком. Хотелось закончить уже с прелюдией и в то же время очень хотелось посмотреть, что Артур будет делать с ним дальше. Имс прикинул запасы терпения. С терпением оказалось как-то не очень.
– А потрогать нормально? – спросил он.
– А полежать смирно? – откликнулся Артур, продолжая касаться Имса все такими же легкими дразнящими движениями, которые заставляли пресс Имса подрагивать.
– Отлично, – сказал Артур. – Мне нравится, как у тебя соски собираются в такие маленькие сморщенные штучки…
– А мне бы очень понравилось, если бы ты мне подрочил, – сказал ему Имс.
– Потерпишь.
Артур заставил Имса согнуть одну ногу, потерся щекой о поднявшееся колено, оставил засос на нежной коже бедра почти у самого паха и принялся размазывать вазелин по промежности, то и дело чуть проталкивая палец внутрь Имса.
– Хватит дразнить, – уже серьезно потребовал Имс.
Артур, на самом деле, еще даже ничего не сделал толком, ну, гладил, ну, поддразнивал, а Имс неожиданно для себя вдруг пришел в такое сильное возбуждение, что откровенно начал поддавать бедрами вверх, навстречу любопытным рукам, и потек смазкой.
– Мне очень нравится, что тебе нравится, – сказал Артур.
– Еби давай, – казалось, что Имс охрип, – иначе тебе стоило меня привязать.
– Ты разве не держишь слово, мистер Имс? – спросил Артур, проталкивая пальцы глубже и сильно разминая мышцы у Имса внутри.
Было очень хорошо. Очень. Имс покрутил задницей, подставляясь. В глазах все расплывалось от пота и желания получить уже внутрь этот дивный Артуров член, черт, давно, наверное, стоило познакомиться поближе, отчего же та-ак хорошо…
Имс застонал, не сдержавшись, и на этом стоне Артур плавно толкнулся внутрь него, подхватив руками коленки. В заду жгло, да и вообще вокруг все как будто медленно тлело: Имс взмок, Артур был горячий, как печка, их обоих словно облили крепким ирландским кофе – липко, сладко, жарко, хочется еще.
Имс длинно выдохнул и шевельнулся с намеком. Артур, кажется, на какое-то время вообще забылся: закрыл глаза, закусил губы и всем своим видом выражал такое блаженство, что Имс окончательно поверил – точно, девственник.
Не то чтобы он сомневался.
Но мысль о том, что ему достался абсолютно невинный мальчик… да еще если вспомнить, при каких обстоятельствах они познакомились… что там Артур болтал? Тошнило его? В голове калейдоскопом пронеслось все то, что Имс с ним делал и что еще будет делать много-много раз, и в копчике стало наливаться тем же самым густым горячим жаром.
– Арти… – позвал Имс.
Артур распахнул глаза. Имс мог бы сказать, что они сияли, как звезды, если звезды бывают такими бездонно черными и сумасшедшими.
– Это охуенно, Имс, – сказал ему Артур с гортанным придыханием. – Ты знаешь, какой ты горячий, там, внутри?
– Полагаю, что приблизительно такой же, как и ты, – Имс даже ухитрился насмешливо приподнять брови, хотя ему было уже не до игр. Мальчишка вообще намерен шевелиться, мать его?
– Артур, ты вообще намерен шевелиться, мать твою?! – рявкнул Имс и поддал бедрами.
Глаза у Артура снова закатились. Язык беспрестанно скользил по губам, и от вида этого блестящего мокрого рта у Имса заныли зубы, растянутый зад, а ум зашел за разум. Плохая была идея. Надо было самому…
Имс с силой рванул вперед, надеваясь на член, и в это же самое время Артур дернулся вперед. Имс взвыл – как уж так вышло, то ли Артур случайно попал туда, куда надо, то ли сам Имс уже был в таком состоянии, что неважно было, куда именно попадать, только у него от удовольствия чуть искры из глаз не посыпались. Он завис на грани оргазма, а все тело прошило таким сильным спазмом удовольствия, что он едва не кончил.
Имс плюнул на все Артуровы приказы, отцепился от изголовья и пережал себе член.
– Я тебя сейчас прибью, – с большой искренностью пообещал он Артуру. – Или удушу.
– Верни руки на место, – просипел Артур и начал, наконец, двигаться.
Имс снова завел руки назад и прикрыл глаза.
Артур работал бедрами, как машина. Размеренно и четко, неторопливо, не суетясь. Быстро вперед, медленно, тягуче назад. Снова вперед, сильно, под разными углами, снова назад, почти до конца, почти вынимая из Имса член, раздвигая мышечное кольцо крупной головкой. Имс представил, как это все сейчас выглядит, натянутое, блестящее от вазелина и пота, темно-пурпурное от прилившей крови… и открыл глаза: Артур смотрел прямо туда, где у Имса все горело, где яйца поджались так, что каждый следующий раз, когда Артур на встречном движении лобком касался натянутой кожи мошонки, Имса простреливало электрическим разрядом из копчика.
– Блядь, это же немыслимо, господи боже… – выговорил вдруг Артур. – Блядь, как же офигенно!.. Ты такой, Имс, такой…
Он вошел в такой раж, что Имс уже задевал макушкой за гребаное изголовье и держался за него скорее затем, чтобы не разбить себе голову окончательно. Кто бы мог подумать, что Артур окажется таким сильным и выносливым? Артур долбился в него в полном экстазе, не замечая ничего вокруг, только шептал что-то себе под нос, периодически поворачивая голову и кусая Имса за мягкую складку внутри колена. От такой откровенной одури, такой немыслимой концентрации похоти самого Имса вело чудовищно. Только какая-то малая часть его мозга невозмутимо фиксировала, как он сам поддает навстречу, подмахивает с такой страстью, о которой потом будет стыдно вспоминать, как глухо вскрикивает в ответ на каждый Артуров стон.
Артур взял такой темп, что, кажется, кровать начала ерзать по полу. Имсу дико хотелось подрочить, он исходил желанием кончить, как исходят медом разломанные соты, и тут Артур, слава тебе, господи, догадался, сжал Имса в кулаке и, безжалостно надрачивая ствол, протяжно завыл, кончая. Имс успел еще почувствовать в себе вздрагивающий член, как, наконец, его собственный оргазм будто слетел с тормозов и понесся по телу, перекручивая мышцы, выламывая суставы. Он выгнулся дугой, упираясь в кровать только лопатками и затылком. По мозгам шарахнуло тоже, так что Имс, наверное, даже отключился на пару секунд. Вряд ли на больше, потому что, когда он открыл глаза, Артур все еще лежал на нем и в нем, дрожа и задыхаясь.
– Зря ты мне позволил, – сказал вдруг Артур, шумно глотая воздух.
– М-да? – на что-то более осмысленное Имса не хватило.
– Да. Я же тебя теперь… Я же тебя теперь никому не отдам. Никому и ничему. Ты это понимаешь?
– Ладно, – согласился Имс. – Слезешь с меня? Нет? Ну и не надо.
И отключился.
***
– Так что там с этим домом? – спросил Артур, как ни в чем не бывало, когда следующим утром они расположились завтракать в кафе неподалеку.
Имсу только что принесли двойной эспрессо, ледяную воду и «Нью-Йорк Таймс», а Артуру – убойного размера капучино, и Имс честно намеревался получить максимум удовольствия от спокойного мирного утра.
Поэтому ответил он довольно грубо:
– А тебе какое дело? – и развернул газету на спортивном разделе.
Имсова грубость не произвела на Артура никакого впечатления.
– Я же тебе сказал вчера, – он невозмутимо отпил свой капучино и звякнул чашкой о блюдце, – что ты теперь мой. Между прочим, это было абсолютно серьезно, если ты не заметил. А раз так, я хочу знать о тебе все. Вообще. А в частности – что это за такой дом, ради которого ты… ну понятно.
Имс недовольно посмотрел на Артура поверх газеты, нахмурил брови и снова закрылся передовицей.
– И нечего сверлить меня таким взглядом, мистер Имс, – сказал Артур. – Ну?
Действительно, обнаглел.
Имс отложил газету и хотел было сказать, что, если тебе и дали один раз, это еще совершенно не повод лезть куда не просят, он даже открыл уже рот, но в итоге неожиданно для себя самого промолчал.
Артур не считал, что Имс ему просто дал, то ли пожалев, то ли по доброте душевной. Он искренне полагал, что Имс ему себя отдал, полностью и навечно, и если бы Имс был с утра повнимательнее, он бы это просек гораздо быстрее. Все говорило о новом отношении Артура к нему: и как он утром подоткнул под Имса одеяло, чтобы тот не мерз, пока Артур плескался в ванной, и как по-хозяйски огладил Имса по заднице, когда тот прошел мимо него к шкафу, и как поправил воротник рубашки под пиджаком перед выходом из дома, и как крепко взял за руку и чмокнул за ухом, пока Имс возился с ключами, закрывая дверь.
Изменилась и его манера держаться. Артур вел себя теперь так, будто он был Имсу ровня, целиком и полностью, и он был совершенно прав – Имс отдал ему себя, получив полноценную замену в виде самого Артура. Если подумать, то и произошло это отнюдь не вчера ночью, а на самом деле статус-кво менялось уже давно, исподволь, постепенно. Видимо, Имс это чувствовал подсознательно, пропитывался этим взаимным обладанием, а прошлой ночью оно всего лишь приобрело окончательный, завершенный вид.
Артур нетерпеливо постучал вилкой по тарелке с омлетом.
Имс смирился.
– Ну, что ты хочешь знать? – спросил он, подтягивая к себе пепельницу.
– Расскажи про дом.
– Гм… – Имс прикурил и задумался. – Знаешь, пупсик, я даже не знаю, с какого места рассказывать, – признался он. – Это дом, в котором я родился и вырос. Потом вышло так, что его у меня отняли. И вот я его вернул. Вот, собственно, и вся история.
– И где он? – спросил Артур и посмотрел куда-то Имсу за голову.
– В Атлантик-сити, – сказал Имс. – Я там родился.
Артур кивнул, как будто Имс подтвердил какие-то его предположения. Но следующие его слова оказались совершенно противоположными:
– Я почему-то всегда думал, что ты откуда-то из Англии.
– О, милый, это вот ты рискуешь, говоря такое, – рассмеялся Имс и пояснил, отвечая на недоуменный взгляд Артура, – будь на моем месте кто-то менее сдержанный, ты бы уже размазывал кровь и сопли по разбитому носу. У меня никак не английский акцент, а ирландский. Чуешь разницу, нет?
– Думаешь, евреи обращают внимание на такие пустяки? – высокомерно поинтересовался Артур.
– Ты какой-то неправильный еврей, – заявил Имс. – Очень наглый.
– Историческая справедливость торжествует, – сказал Артур хамски. – Ну и дальше? Как ирландец ухитрился попасть в Атлантик-сити?
– Артур, ты вроде начитанный мальчик, – ехидно сказал Имс. – Ты историю родной страны вообще знаешь? В девятнадцатом веке половина всех иммигрантов в США была из Ирландии. Потри любого американца, если он не негр и не еврей, и найдешь ирландца. Что такое?
– Меня раздражает твоя неполиткорректность, – возмущенно проговорил Артур.
– Это какое-то неизвестное мне и дурацкое слово, – признался Имс, насыпая сахар в кофе. – Будешь слушать дальше?
– Буду.
– В начале двадцатого века влияние ирландской диаспоры было уже весьма значительным, – начал рассказывать Имс. – Чему вас вообще учат в школе? Не отвечай, я не дискутирую по утрам, от этого аппетит портится. Так вот, влияние было реально огромным, и денег было много, политика и бизнес, все дела. Мой отец был контр-адмиралом, вышел в отставку, купил дом и поселился в Атлантик-сити. И очень быстро стал очень влиятельным лицом по местным меркам.
– А если без эвфемизмов? – спросил Артур.
– А что именно ты хочешь услышать, дорогой мой любопытный мальчик? – спросил Имс, прищурив глаза и сладко улыбнувшись.
– Я, между прочим, неплохо знаю историю, – сообщил Артур. – Что бы ты по этому поводу не думал.
– Вот любишь ты, Артур, совать свой нос во всякие небезопасные истории, – рассеянно сказал Имс. – Когда-нибудь это тебя заведет невесть куда. Ладно. Если уж тебе так хочется страшилок… Отец, конечно, был вовсе не сахарный персонаж с адмиральскими нашивками. Он на пенсию вышел в двадцатые еще практически молодым сорокалетним мужиком, и очень, знаешь ли, деятельным. Так что очень быстро сколотил себе определенную репутацию и состояние. Соображаешь? Бывший морской офицер, отлично знающий береговую линию и со связями во флоте, сухой закон, город на побережье, предназначенный для развлечений…
– И почему меня это не удивляет? – риторически спросил Артур, делая знак официанту принести еще кофе.
– Потому, что ты любопытен без меры, и инстинкт самосохранения у тебя не развит, – сказал Имс. – Так что, наверное, жил отец бурно и насыщенно, впрочем, он не особенно распространялся на эту тему.
– А ты? Когда появился ты? – нетерпеливо подтолкнул Имса Артур.
– Арти… ну я честно не понимаю, что ты хочешь услышать. Это было так давно, что даже мне кажется выдумками. Я родился случайно, отцу было уже около пятидесяти пяти или пятидесяти шести, от молоденькой танцовщицы в казино… она умерла родами, так что матери я не знал, и можешь не делать сочувствующее лицо, никак я особенно по этому поводу не переживал. Отец был серый король крупнейшего развлекательного города на Восточном побережье, у меня было все, что могло только прийти в голову: няньки, игрушки, книги, учителя… Короче, никакого тяжелого трагического детства. Отец меня любил, баловал, так что…
– И что случилось дальше?
Что случилось дальше? Да ничего особенного. Как раз кончилась Вторая мировая, город наводнили молодые, борзые, переполненные адреналином и бьющей через край силой мужики, которым хотелось быстрых денег. Повторялось все то же самое, с чем двадцать пять лет назад в Атлантик-сити приехал Имс-старший. Как любой нормальный родитель, как любой человек с его специфическим жизненным опытом, для своего сына он желал совсем не такой жизни. Поэтому Имс, едва закончив школу, был отправлен подальше, на другое побережье, в Калифорнию, в Беркли, где и проучился четыре года в колледже литературы и науки, а потом в школе искусств, всего только пару раз летом вернувшись домой на каникулы. Весной последнего года магистратуры Имса нашел незнакомый ему адвокат, сообщил о смерти отца и передал письмо, написанное заранее, почти за год. В письме отец категорически запрещал ему возвращаться, невзирая на любые обстоятельства. Ни о чем конкретном отец ему не сообщал. Это, фактически, было прощание и к тому же очень деловитое и короткое. Лишь в приписке, сделанной от руки отцовским почерком, стояло: «Помни только об одном: я хочу, чтобы ты жил. Как угодно, с кем угодно, дурно или правильно – главное, чтобы ты жил. И все будет хорошо».
В наследство Имс получил приличный счет в Bank of Amerika и тьму вопросов без ответов.
Таким образом начались совсем другие университеты Имса и десять лет, потраченных на то, чтобы найти ответы. И тех, кто должен был за них заплатить.
– Его убили, – просто сказал Имс Артуру. – А дом отняли. Потому что я был молодым щенком, которого грех не обчистить. Студентиком из Беркли. Акела промахнулся, такое бывает, слышал?
– Ты отомстил? – так же просто спросил Артур.
– Дорогуша, ты меня, право, поражаешь, – вздохнул Имс. – Вообще-то о таком не принято вещать так громко в кофейнях нежным утром.
Артур пожал плечами.
– А как дом оказался у Сайто? Или он имеет отношение к…
– Да какая разница, как он у него оказался, – фыркнул Имс. – Нет, к тем людям он не имеет никакого отношения, не переживай. Он его купил, дом ведь ходил по рукам какое-то время, от владельца к владельцу. Он довольно большой, старый, его дорого содержать. Все равно я бы его получил, рано или поздно, так или иначе. Извини.
– Проехали, – отмахнулся Артур. – Я хочу на него посмотреть. Можно?
Имс подумал и решил: почему бы и нет? Атлантик-сити в июне самое то – сине-лиловое побережье, бледный песок, легкое шардонне и морская кухня, лобстеры должны быть очень хороши… Он представил себе Артура в белых полотняных штанах, загорелого, в черных очках, с песком на плечах и щеках, и сказал:
– А знаешь, давай. Возьмем какой-нибудь здоровенный кадиллак и махнем. Только мне надо сначала закончить тут пару дел, но это должно быть быстро.
Глава 11
Раньше Артур иногда встречал людей, которые жили бы точно не в своем времени, а в неком ином измерении. Он видел тех, кто словно бы стремился жить в будущем, окружая себя самыми новейшими гаджетами, которых еще и продаже-то не появилось, тех, кто никогда не видел бумажных книг и не подозревал, кто кофе когда-то варили в джезве. Их жизнь действительно проходила в опережающей параллели: все эти домашние роботы, умные дома, горнолыжные очки с встроенной HD-камерой, машины, которым не требовался водитель… Знал Артур и других людей, которыми владело совсем обратное желание: те пользовались только старинными вещами, слушали старую музыку, одевались по моде прошедших десятилетий, и вообще, казалось, их будни подчинены совсем другому ритму – ритму, которые звучал у них в голове и был присущ 60-м или 80-м… Причем это касалось не только стариков или людей в возрасте, но иногда даже подростков.
