Текст книги "Сын вождя и рубашка с секретом (СИ)"

Автор книги: Марушка Белая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

И если с Юлианом он не мог сделать ничего, и сейчас старался о нем просто не думать, то Сет была рядом. И тогда. И сейчас. Она была слишком близко, черт возьми! И именно эта близость, это его доброе отношение к ней, его великодушие погубило ту единственную женщину, которую он любил!

Он чувствовал себя загнанным королевской охотой зверем. Несколько стрел уже торчали из боков, липкая горячая кровь склеивала шерсть, но он по-прежнему был готов к последнему прыжку. Готов к последней атаке! Даже если она его убьет. А она не могла не убить. Она уже его убила. Доменик перестал считать дни. Почти ничего не ел. Не выходил из дома. Не слушал город. Обрывки чужих эмоций не могли пробить его собственную бездну из боли. А потом пришла пустота.

Та самая пустота, которая поглотила Доменика, когда он оказался у мертвого тела Шарлотты, когда так отчаянно, так глупо пытался его оживить.

Глупец!

Глупец. Он не знал тогда, что спасти Шарлотту не смог бы. Не знал, что только высшая материя могла бы повернуть время вспять и дать несколько столь необходимых мгновений, чтобы успеть вернуть ей жизнь.

Наверное, они могли бы быть вместе. Даже сейчас, когда он перестал быть человеком - у них было несколько лет. Они могли насладиться ими. А потом… потом он бы нашел способ подарить ей вечность. И не было бы в двух мирах счастливее существа. Существ.

Но вместо этого она лежит в земле, а ему осталась только бесконечная боль и вечность без смысла и замысла. Но вместо этого она лежит в земле, а он находится в Риме, мечтая оказаться на Северном полюсе. Стало понятно все. Он всегда знал, что Сет влюблена. Но не обращал внимания ни тогда, когда был человеком, ни потом. Он не мог предположить, что женская ревность способна на такую подлость даже тогда, когда объект этой ревности мертв. Получается, Сет знала, что он жив? Или она решила, что Шарло виновата в смерти короля, и отомстила?

К тому моменту, когда эльфийка появилась на пороге их дома, все спокойствие мира затопило Незнакомца. Пустота всегда оборачивается непроницаемой пеленой покоя. Это гладь бездонного озера с ледяными и опасными глубинами. И, наверное, где-то у самого дна разворачивалась самая отчаянная битва этих времен. И самая отчаянная борьба, на которую он был сейчас способен.

Сет медленно сняла дорожную одежду, бросила сумку в угол. Доменик не спешил к ней подойти, а она, прирожденный воитель, побоялась броситься ему на шею, как это делала обычно. Эльфийка почувствовала, что что-то не так.

Он все еще сдерживался.

Она набросила на обнаженное тело домашний халат. Распустила волосы, тут же рассыпавшиеся по плечам, и заглянула ему в глаза долгим, внимательным взглядом, к которому он никак не мог привыкнуть. Он все еще сдерживался, но остатки теплого отношения к этой женщине растворялись в ледяной волне снова поднявшейся в груди боли.

- Что это был за яд, женщина?

Сет побледнела. Побледнела так сильно, что казалось, еще мгновение, и упадет.

- О… о чем ты, Доменик?

- Для тебя я всегда был, всегда буду королем. Что это был за яд?

- Название тебе ни о чем не скажет, - неожиданно спокойно произнесла она.

- Зачем?..

Сет упала на колени.

- Прости. Я не могла иначе.

Он сделал шаг назад, не позволив ей к себе прикоснуться.

- Ты хотела спасти меня. Ты хотела спасти себя. Но вместо этого разрушила само основание, на котором держалась моя душа. Убирайся. Я не хочу тебя убивать. Я хочу, чтобы ты жила. Без меня. Жила - и своей жизнью искупила то, что натворила.

- Мертвых не вернуть, мой король! Но я рядом, я никогда тебя не предам! Не прогоняй…

Доменик поднял руку, отгораживаясь от нее, от ее слез, тихих слов, от отчаяния, которое было настолько мощным, что на одну долю мгновения ему захотелось ее простить. Но это желание было столь же глупым, сколь и мимолетным.

- Убирайся. Убирайся из моей жизни. И не смей попадаться на глаза даже под предлогом, что тебе нужен Ролан. Я не хочу тебя видеть. Никогда.

- Но… у нас…

- Прочь!

Адриан

1335 год

Шампань, Франция

Залечив раны, Адриан вернулся в свой дом в Реймсе. Он много путешествовал по стране, ища новые способы заработка, возвышения дома д’Эперне, даже успел жениться, завести наследника и избавиться от жены. Наследника воспитывали многочисленные учителя, деятели искусства, военные, виноделы. Адриан следил за этим без особого внимания, понимая, что если что-то пойдет не так, он всегда сможет вмешаться. В любом случае, еще лет семь, и он избавится от «наследника», благополучно заменив его собой. Придется поменять и внешность, но Адриан привык к этому. Каждые тридцать лет новое имя и внешность, но одна фамилия, одна семья и одна история. О семье графа д’Эперне уже ходили легенды. Все носители титула обладали удивительной эрудицией и памятью, в мельчайших деталях знали историю рода. А еще все графини д’Эперне умирали раньше своих мужей. Иногда совсем молодыми, реже - в возрасте за сорок, но всегда граф переживал жену как минимум на пару лет.

Последний брак принес Адриану новые земли. Но переговоры вести пришлось долго - отец девушки, престарелый граф из Лангедока из не очень богатого, но древнего рода, опасался, что и его дочь рано распрощается с жизнью. Эльфу пришлось применить все очарование, чтобы заверить, что все мы тут ходим под богом. И вообще, посмотрите на меня граф, я прошу руки вашей дочери, я - один из самых богатых дворян Шампани, и вы еще сомневаетесь? Ваша дочь, это милое дитя (в этот момент Адриан просто забыл имя будущей жены) будет жить лучше королевы.

В конечном итоге деньги решили все. Адриан выписал графу нужную сумму для ремонта поместья, а тот поделился лишним куском земли. Далековато от Шампани, но земли плодородные, можно будет использовать.

И вот сейчас, отослав наследника на обучение в Париж, Адриан остался один в Реймсе. Лейла приезжала еще пару раз, чтобы убедиться, что он полностью восстановился. Он спрашивал про обращенного короля, но не получал ответа. Лишь загадочную улыбку и «все идет своим чередом, Он наблюдает».

С Ним эльф не виделся ни разу. Лейла спасла его, Лейла и несла Его волю. Адриан знал, что речь идет о самом древнем и самом могущественном в двух мирах существе, которое ведет свою игру, которое испытывает интерес лишь к одной задаче - сохранение равновесия всех оставляющих миров любой ценой. Эльфа такой расклад устраивал. Он смутно представлял, что скажет, если придется встретиться с Ариманом (так звали господина Лейлы), еще хуже представлял, как будет себя ощущать рядом с существом такой мощи, а поэтому старался просто выполнять те поручения, которые передавала Лейла. В частности, принять Сет. Снова.

Лейла на днях прислала письмо, в котором предупредила эльфа, что к нему, скорее всего, снова придет та самая эльфийка. Адриан сжег записку по привычке и глубоко задумался. Он старался не думать о Сет все это время. Не потому, что их незапланированная близость показалась ему неожиданно настоящей, не потому что эльфийка обладала телом воина и лицом невероятной, удивительной красоты. А потому, что все его естество боролось с тем, что внутри себя он определил как чувства. Странные, спонтанные, ненужные чувства к женщине, которая любит другого, принадлежит другому и совершенно неуравновешенна. Адриан многое узнал про нее, когда понял, что имеет дело с тайной помощницей Филиппа Красивого. Узнал про смерти, которые несла ее рука, в том числе, смерть Шарлотты де Гресс, тайной любви короля. И он понимал, что, скорее всего, обращенный король просто-напросто выгнал эльфийку, когда узнал правду.

Вопрос, кто рассказал ему. Сама Сет?

Адриан приказал слугам впустить женщину с серебряными глазами, если она явится к нему домой, и погрузился в мысли и работу.

***

Положение графа д’Эперне было более устойчивым, чем всего рода графов Шампани. Он уверенно прятался за соседями, не светился перед королевским двором и спокойно занимался производством шампанского. Его игристые вина любила вся Европа. Адриан делился с покровителем, а остальное использовал с умом. Он понимал, что одного титула мало, и планировал со временем удлинить фамилию и владения в несколько раз. Он берег деньги, не показывал их обществу, чтобы не привлечь к себе лишнее внимание любой из августейших особ, у которых никогда не было свободной монеты и которые любили их тратить. Впрочем, долг двора перед д’Эперне был астрономическим. Иногда Адриан прощал монарху львиную часть долга, взамен получая земли или льготы. Длинная жизнь - самое важное преимущество, которое он имел перед всем этим раскрашенным людским сбродом.

Адриану нравилось то, что во французском дворянстве темных существ почти не было. А если они и появлялись, то использовали тот или иной образ недолго, пару десятков лет. Он же выстраивал свою маленькую империю. Он много путешествовал, хотя в этой жизни не покидал границ Франции. Но понимал, что, сменив имя и заменив собой наследника, очень скоро отправится в путь. Ему нужны были новые идеи, новые товары и новые верные ему темные существа. Перед Ариманом Адриан отвечал за Европу и все Средиземноморье. Он не входил в Орден. Он был тем, кто будто бы со стороны отслеживает колебания чаши весов, собирает информацию о светлом и темном мирах и делает выводы.

Приказ приютить эльфийку настолько шел в разрез с тем, что Адриану обычно приходилось делать, что он заинтересовался. Заинтересовался и пропал, познакомившись с Сет. После Лисы он так и не научился доверять настолько, чтобы думать о ком-то дольше пяти минут. Невероятных усилий ему стоило научиться оставаться с женщиной наедине. А к первой близости после плена он готовился несколько лет.

Эльф налил себе мягкого вина из кувшина. Красное вино с терпким, богатым букетом. Он не пьянел от таких напитков, и мог часами наслаждаться удивительным вкусом. Пожалуй, в винах он разбирался лучше любого из современников. Сказывались удивительно тонкие чувства бессмертного существа и огромный опыт. Адриан любил вина. Любил заниматься ими, любил на них зарабатывать. Здесь, в Реймсе, он работал. И скучал по своему маленькому Эперне, где можно было расслабиться, где можно было отправиться в виноградники и хотя бы недолго не думать о рабочих вещах.

Он поднял бокал и внимательно посмотрел на просвет. Дорогая посуда - еще одна гордость графа. Кристально чистые бокалы, которые предавали напитку удивительный оттенок. Можно было поднять бокал над свечой, и умереть от восторга, - настолько прекрасно начинало играть всеми красками вино. Адриан аккуратно покрутил бокал, перемешивая жидкость. Он знал, что воздух сделает его вкус более мягким, глубоким и бархатным.

В дверь постучали. Молоденькая служанка, которая едва встретила семнадцатую весну, человек, присела в неумелом реверансе и замерла, рассматривая носки своих туфель - подарок господина.

- Монсеньер, граф, гостья, о которой вы предупреждали, здесь. Ей нужно вымыться и отдохнуть, простите мне дерзость, но как такая замарашка может предстать пред вами?

Адриан поставил бокал на стол и посмотрел на служанку долгим пристальным взглядом. Она головы не подняла. Медные волосы мягко блестели в свете свечи. Ему нравился ее запах. Запах юности, наивности. В нем, в ее господине, она видела целый мир. Ее род обеднел, и отец отдал дочь бродячим разбойникам за несколько монет. Адриан вмешался, когда получил донесение о богатом трофее. Девчонку почти не тронули. А сумма, которая была отправлена разбойникам, оказалась мизерной по сравнению с тем, какой красоты человека ему привезли.

Ее звали… как же ее звали? Адриан не любил запоминать имена. Но зато прекрасно запоминал оттенки внешности, запаха, тембра голоса и слов, которые в его присутствии произносили. А. Кажется, Адель. Как всегда происходит в таких случаях, девушка безоглядно влюбилась в своего господина и решила, что все произошедшее с ней - милость Господа, и она обязана всю жизнь благодарить его за спасение верной службой, кротким нравом, предусмотрительностью. И чем там еще женщины умеют благодарить?

Адриан хорошо помнил тот момент, когда он понял, что женщина - это не угроза. Ее можно использовать, ее можно покорять. С ней можно играть. В какой-то момент он поймал себя на мысли, что мстит Лисе, используя других. Потом остановился. Остановился в тот момент, когда понял, что чистая боль женщины с разбитым сердцем удовольствия ему не приносит. Но от служанок не отказался. Менял их каждое десятилетие, повзрослевшую выдавал замуж и брал новую. Он не подпускал их слишком близко, не пользовался их чувствами и не стремился каким-то образом ограничить их быт. Они просто работали, а он дарил подарки за верную службу и заботился, защищал от внешних угроз.

- Если все действительно настолько плохо, пусть будет так, как ты говоришь.

- Господин слишком добр ко мне, - еще ниже склонилась Адель.

Адриан промолчал. Он поднял бокал, улыбнулся, сделал глоток. Нет ничего плохого в том, чтобы заставить Сет подождать. Его предупредили о ее приходе. Он ее принял. Разве он давал обещания принимать ее с тем же радушием, что и раньше? В конце концов, из-за нее он чуть не погиб.

- Приготовить ванну господину? - неожиданно спросила служанка и посмотрела на него.

Адриан поднял на нее глаза.

- Да. Ванна - это то, что нужно.

***

Несколько дней спустя.

Сет не показывалась ему на глаза несколько дней. Она спала, ела, что-то писала на листах бумаги, которые попросила ей принести. Плакала. Адриан уехал по делам, потом вернулся. Он не думал о своей гостье. Они могли так прожить бок о бок десятилетие, ни разу не встретившись. Сет жила в своей половине, Адриан в своей. Но оба понимали, что рано или поздно им придется поговорить.

Шпионская сеть Адриана принесла ему подробности ухода Сет из стана Незнакомцев. Эльф подумал, что нет ничего глупее этой ситуации. Бредить одним существом и своими же руками, пойдя на поводу у глупой ревности, уничтожить последнюю надежду остаться с ним. Сет ошиблась, она понимала, что ошиблась, но исправить ничего не могла. Никто бы не смог. Слишком много прошло времени. Хотя и в моменте способностями и навыком оборачивать время вспять обладали единицы, и вряд ли кто-то снизошел бы до проблем отдельно взятой эльфийки.

В этот день Адриан закончил работу рано. Выглянув в окно, он увидел свою гостью, которая гуляла по саду перед домом. Она нарядилась в простое свободное платье, но даже оно не скрывало проступивший живот. И почему эльф не слушал слуг, когда они пытались сказать ему что-то важное про нее? Беременна. Не от Незнакомца же? Может, его сеть ошиблась, и причина того, что она сбежала лежит не в прошлом, а настоящем? Загуляла? Адриан испытал чувство, которое одновременно напоминало нетерпение, ревность и острое любопытство.

Он вышел из кабинета и быстрым шагом направился к выходу, чтобы перехватить ее в саду. В конечном итоге, он же хороший хозяин? Пора и поздороваться.

Сет сидела на мраморной скамье у фонтана. Она перегнулась через каменный парапет и играла пальцами в серебряной воде. На ее лице застыла отчужденная улыбка. Она настолько погрузилась в эту невинную игру, что не услышала приближение эльфа. Вблизи она казалась более живой. Ушло нервное напряжение, поиск, отчаяние изменило оттенок, в нем больше не было порывистости, оно стало глубже. Ушел надрыв, пришла пустота. И где-то в самой дальней части ее души проклюнулось солнце. Она действительно была беременна. И действительно должна была скоро родить.

- Здравствуй, - проговорила Сет, когда он подошел совсем близко. - Прости, что не зашла к тебе сразу, не хотела мешать.

- Здравствуй, - ответил он, не садясь.

Все, что было между ними, осталось в прошлом. Адриан отчетливо видел, что те ниточки оборвались, не успев укрепиться. И все же Сет была эльфийкой. А ему не хватало рядом кого-то, кто мог бы его понять, перед кем не нужно было держать лицо или играть чужую роль. Он улыбнулся.

- Скоро понадобится врач.

Она покраснела.

- А ты вот знал, что у Незнакомцев могут быть дети?

Адриан удивленно замер.

- Ты беременна от Доменика? Это же невозможно.

Она пожала плечами со смущенной улыбкой. Беременность придала ей женственной мягкости, тепла. Гордая и смертоносная воительница отступила в тень, оставив место для хрупкой, нежной и ранимой женщины.

- Я тоже так считала. И любой подумает, что я вру. Но не ты.

Адриан неопределенно пожал плечами. Он понимал, что она скажет все, лишь бы заручиться его поддержкой.

- Я должна родить. Остаться в живых. Куда-то пристроить детей, и попрошу тебя помочь. А потом я найду того, кто сделал это с Филиппом, и уничтожу его.

- Амбициозный план.

- Ты поможешь?

Эльф медленно кивнул.

- У тебя двойня? - Дождавшись подтверждение, он продолжил: - Есть две семьи, которые обязаны мне. Толомеи, люди. И еще кое-кто. Пристроим, будут жить, как короли, но каждый выберет свой путь. А вот с тем, кто обратил короля, вряд ли я тебе смогу помочь.

- Ты знаешь всех в этой стране, - осторожно возразила Сет. - Единственное, о чем я могу тебя просить - сведения. Кто он, как его найти, чем занимается, кого любит, кого боится.

Адриан устало вздохнул и наконец сел на лавочку рядом с ней.

- Хорошо. Я дам тебе то, что ты просишь.

Глава Четырнадцатая. Я твой брат

Юлиан

Июнь 1340

Париж

За все нужно платить. За право на месть - платить тройную цену. В двадцать восьмом году, когда корона Франции перешла к младшей ветви Капетингов Валуа, Юлиан понял, что месть свершилась. Вот то, к чему он шел, то, ради чего ввязывался в это, то, о чем грезил, засыпая. Филиппа нет, все его сыновья мертвы. Род угас. Во главе огромной страны очередной слабый король. Два претендента на престол - английский король Эдуард Третий (внук короля Филиппа IV) и Филипп де Валуа. Затишье длилось девять лет. И в 1337, три года назад, Эдуард прислал французам вызов, напал на фламандский остров и развязал войну. Войну, к которой измученная сменой власти Франция была совершенно не готова.

Ненависть к королю Филиппу, помноженная на любовь создателя к своему созданию, сводила Юлиана с ума. Он создал условия для того, чтобы рухнула династия, случайно обескровил страну и сделал ее столь уязвимой, что Эдуард Третий напал. Он, Юлиан, виноват в этой войне. И только теперь, когда французы, онемев от ужаса, постепенно теряли свои земли (хотя настоящие поражения еще впереди), вампир понял, что Франция ему дорога. Что он хотел бы оставаться там, где живет сейчас, хотел бы не видеть английских рож на своей земле и не изобретать новых способов ухода от податей, которыми страна-победитель обложит завоеванные земли так, что не останется даже зернышка в закромах.

Он не боялся этого, будучи темным существом, он мыслил в других категориях. Он просто не любил чужаков, а англичан искренне считал таковыми. Юлиан сходил с ума. Он остался без цели. Он с ужасом следил за тем, во что его страну превращает очередной слабый король. В 1332 году новый Филипп совершил страшную ошибку. Он подписал указ, который признавал все векселя, когда-либо выданные ломбардцами французским вельможам, недействительными. Ломбардцы лишались возможности собирать деньги по векселям, вельможам было запрещено платить. В итоге страна потеряла капитал - ломбардцы уехали, прихватив с собой все те деньги, которые им доверили на хранение. Источника краткосрочных займов больше не было. Страну бросило в хаос. Прошло пять лет. И вот война.

Доменику следовало бы вернуться. Теперь он смог бы исправить все. Он получил бесценный дар. Он стал непобедимым. Он мог бы жить, управляя этой страной вечно. Но, похоже, ему не было дела до того, что Франция гибнет. Это расстраивало Юлиана больше всего. Хотя, пожалуй, было еще кое-что.

Шарль де Гресси пришел к нему в орден несколько лет назад. Тамплиеры были уничтожены, и взамен им пришли масоны, во главе которых, как это было когда-то с храмовниками, встал Юлиан. Он сделал правильные выводы из совершенных ранее ошибок, и теперь действовал скрытно, опутывая Европу новой сетью, которая не привлекала к себе внимания и которую было не так просто разглядеть. Де Гресси не видел себя при дворе, не понимал, зачем он живет. Его отец умер, брат - тоже. Шарль остался один. Хотел жениться, но передумал, и пришел к Юлиану.

Тот не сразу почувствовал подвох. Но стоило Шарлю заговорить, Юлиан понял, кто перед ним стоит - манера речи, выражение глаз, даже то, как он стоял, слегка расставив ноги - все в нем напоминало Филиппа. Сначала вампир удивился. Потом расстроился. Потом обрадовался. А потом решил наблюдать. Он дал Шарлю несколько поручений, связанных с получением данных. Тот выполнил их успешно. Потом попросил доставить несколько документов. А потом принял в орден, взял клятву и постепенно включил в средний круг, что не помешало графу строить блестящую карьеру офицера и служить французской короне.

Юлиан много путешествовал по Франции и Европе, собирая рыцарей, восстанавливая былую мощь. Он менял имена, как маски на карнавале, каждый раз играя новую роль. И ему нравилась эта игра. Нравилось то, что он мог забыть о прошлом, об обязательствах перед Амирханом, забыть обо всем, что омрачало его мысли и заставляло бежать еще быстрее.

Тревога наполняла вампира изнутри. Война шла уже третий год. Франция напала на порты Великобритании, потом отступила, завоевывала земли короны на своей территории, практически потеряла Фландрию, которая зависела от английской шерсти. Стихийные стычки тут и там, армии будто избегали друг друга. Но граф де Гресси следовал за войсками, перемещаясь по стране согласно воле короля. Юлиан думал, что сейчас, в 1340 году скорее всего он находится в большой опасности, и может погибнуть. Ирония судьбы состояла в том, что у нового правителя не было и десятой доли таланта Филиппа IV, и шансов на победу, несмотря на отдельные успехи, оставалось ничтожно мало. Тот, чьи права на престол посмели оспорить, всегда находится в позиции догоняющего. Вампир понимал, что даже численное преимущество не позволит Франции победить. Нужна твердая рука, талант стратега, понимание, как вести войну. Именно этого не хватало. И именно это было у англичан.

Решение зрело внутри медленно, но Юлиан уже знал, что он отправится за сыном своего врага. Он сорвется с насиженного места, забудет про очередную роль, вернется к корням и найдет человека. А потом… как-то убережет. Гнев улегся. Сейчас ему уже казалось, что вся эта история с Домеником - мираж, бред больного и озлобленного воображения. Будучи человеком, король Филипп внушал ужас и уважение. Став бессмертным существом, он превратился в … союзника? Юлиан каждый день ломал голову над тем, что он чувствует и как оценивает происходящее. Гордость не позволяла ему признать ошибку. Страх не давал бросить все и отправиться за Домеником и призвать его вмешаться. Зато он мог последовать за Шарлем, который оставался всего лишь человеком и мог умереть от чего угодно. Люди поразительно хрупки.

Вампир способен перемещаться в тысячи раз быстрее любой армии. Юлиан добрался до города Слейса за день. Интуиция не подвела. Вампир оказался близ города поздно ночью 23 июня. Он уснул, укрывшись плащом, прямо на земле. Позволил себе уснуть просто потому, что почувствовал, Шарль жив, и время есть. Вряд ли он находится на каком-то из этих кораблей, скорее прибыл с поручением из Парижа в адрес адмирала или кого-то из офицеров. Юлиан не знал деталей, знал только, что он здесь и находится в опасности, как каждый житель порта и каждый солдат на кораблях французской эскадры.

Его разбудили оглушительные пушечные залпы. Вампир сбросил с лица плащ и медленно поднялся. Его колотило, волосы спутались. Юлиан в этот момент походил на обыкновенного хищника, голодного и загнанного в угол. Он шел к своей цели, не разбирая дороги и не думая. Он встряхнул плащ, избавляя его от мелкого мусора, и побрел в сторону бухты. Под его ногами раскинулся небольшой торговый порт. В бухте перед ним маневрировали две огромных эскадры. Корабли уже тонули. Слышались крики. Вампир знал, что люди в городе не слышат ничего, кроме выстрелов. Крики, ругань, даже бормотание адмирала на «Кристофле» - все это мог услышать на таком расстоянии только вампир. Юлиан стряхнул усталость. Он сбросил плащ, шляпу, перевязь, оставшись в рубашке, камзоле и удобных штанах. Поправил сапоги. Сейчас он походил скорее на морского разбойника, чем на утонченного дворянина. Длинные волосы рассыпались по плечам, темный взгляд вспыхивал красным, когда вампир всматривался в даль. Он пытался понять, где Шарль, и почему предчувствие угрозы сорвало его из уютного Парижа и бросило сюда.

Какая глупость все эти тяжбы из-за земель и престола. Люди не понимают, что границы не решают ничего. Бой продолжался весь день. Голодный и злой вампир наблюдал за тем, как один за другим гибнут неповоротливые корабли генуэзцев. Ощущения уснули. От внезапно накатившего голода Юлиан не понимал, что происходит. Он поспешно спустился в город, где зачаровал жертву, и наскоро перекусил. Это было странное время. Вампир впервые внутри себя обратился к Доменику. Он попытался найти того, кому дал вечную жизнь, достучаться до него, призвать его вернуться во Францию, и спасти ее от уничтожения. Англичане огнем прошлись по французской земле, они разоряли деревни, вырезали семьи. И все это только начало дикой кровопролитной войны, которая так просто не закончится.

Юлиан, это бессмертное существо, которое решило, что у него нет дома и родины, здесь, стоя на берегу моря и смотря на то, как гибнет эскадра выбранной им для жизни страны, чувствовал себя маленьким мальчиком, у которого отобрали семью и хлеб. Беззащитным, беспомощным, обиженным и брошенным всеми. Он мог бы вмешаться, наверное, уничтожить пару тысяч английских солдат, вряд ли они смогли бы его убить - среди них не было обращенных существ или темных эльфов. Но это не изменило бы ничего. Когда-то он считал своей родиной Египет. Он был человеком, верно служил Клеопатре. Его обратили в ту же ночь, когда она рассталась с жизнью. Потом он приехал в Рим, но гниль умирающей империи быстро ему опротивела. Он искал свое место, пока наконец не остановился на этих землях. На его глазах зарождалась Франция. На его глазах она достигла небывалых вершин. Да, она не стала империей, хотя былая слава Рима не давала покоя правителям. Но под рукой Филиппа IV, несмотря ни на что, она превратилась в великую державу. Юлиан создал себе игрушку, орден тамплиеров, и заигрался. Он забыл, что, уничтожая династию, он убивает саму страну. И теперь видел результат своих деяний - в тысячах и тысячах мертвых французов, шедших ко дну в этот кровопролитный день.

На закате вампир нашел себе жилище. Он потерял Шарля, не смог обнаружить его в суете боя, не смог различить его эмоциональный запах, задохнувшись от волны паники, накрывшей город. Он чувствовал сумасшедшую усталость, накопленную, казалось, за века. На окраине обнаружился домик, в котором жила молодая вдова. Вампир зачаровал ее, забрался в самую дальнюю комнату и уснул мертвым сном.

***

Не бывает таких глаз, какими обладала эта женщина. Юлиан всегда чувствовал, что она соткана из магии. Он дышал ею, зависел от нее. И сейчас смотрел на нее, боясь прикоснуться. В ее спокойном, чуть грустном взгляде отражалось солнце. Александрин сидела в древнем бассейне, наполненном прозрачной, почти серебряной водой. Длинные светлые волосы обрамляли невероятное лицо, падали на плечи. Юлиан сидел рядом, отчетливо понимая, что это сон, и совершенно не хотел просыпаться. Она давно не приходила к нему.

- Ты прошел полстраны, чтобы поспать в доме вдовы и посмотреть на море?

- Может погибнуть один человек. Я хочу оказаться рядом, чтобы…

- Чтобы что, Юлиан?

Александрин посмотрела на него внимательным, долгим, сосредоточенным взглядом. В глубине глаз вспыхнул серебряный огонь, а вампир хотел бы только одного: чтобы остановилось время.

- Спасти, - еле слышно прошептал он.

- Так сделай так, чтобы его никогда не смог убить человек. Ты же бессмертен. Зачем искать момент и бояться его, если тебе подвластна смерть?

***

Он шел за французскими войсками, ища своего подопечного. Множество боев и стычек. Страх того, что опоздает. Судьба Гресси уже предопределена. Он был слишком похож на своего отца. Так пусть его путь повторится. Не будет мести, разговоров и пыток. Только одна ночь, которая закончит старое и даст начало новому. Возвращаясь в Париж, Юлиан точно знал, что следующая встреча станет последней для графа де Гресси. И кто проснется после нее - вопрос, на который стоит поискать ответ.

Сет

Июнь 1340

Шампань

Служанка доложила, что Адриан вернулся из поездки, и приказал накрывать на стол, поклонилась и ушла. Сет подняла голову от бессмысленного рукоделия, с помощью которого убивала время. После того, как эльф сдержал обещание и пристроил обоих близнецов в семьи, между ними что-то изменилось. Он не приказал ей уйти, а она и не спешила покидать уютный дом в Реймсе. Он сменил имя, внешность, а она оставалась рядом, в тени, потихоньку взяла на себя все заботы о доме и его хозяине. Адриан не возражал. Первое время он держался с ней холодно, но потом лед дал трещину, и они начали общаться.

То, что между ними происходило, более всего походило на дружбу. Они хранили тайны друг друга, поддерживали друг друга и выстраивали заново каждый свой мир. Сет все меньше думала о Доменике, хотя понимала, что если он появится где-то рядом, ее сердце не выдержит. Адриан не задавал вопросов. Он к ней не прикасался, даже не обнимал. Работал. Принимал гостей. Часто уезжал.

Сейчас его не было несколько месяцев, и Сет страшно волновалась - шла война. Даже темные существа в это время не могли чувствовать себя в безопасности. Волновалась. И испытывала странное чувство, отдаленно напоминающее ревность. И страх. А вдруг он там с кем-то? Вдруг он вернется и прикажет ей выметаться из его дома? Но нет. Он вернулся и послал служанку, которая передала приглашение на обед.