Текст книги "Приключения архивариуса (СИ)"
Автор книги: Martann
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)
Глава 43
Когда я спустился утром на кухню, там был только Пьер.
– А что, госпожа коммандер ещё спит? – спросил я, зевая.
– Госпожа коммандер и господа офицеры уже час как отбыли по делам, – с некоторой укоризной ответил слуга.
– Ох ты…
Одним глотком допив кофе, я напомнил:
– Вы обещали показать мне портретную галерею.
– Давайте после обеда, господин архивариус. Мне надо в деревню сходить, сестра просила, – и Пьер исчез даже быстрее, чем я успел поинтересоваться, не оставляла ли госпожа Редфилд распоряжения для меня.
Успокоил себя тем, что, если бы распоряжения появились, начальница бы меня и в пять утра разбудила, и отправился на рабочее место.
Тетради дневников лежали ровно так же, как я их и оставил. Я снял охранные заклинания, развеял незаметность, зажёг фонарик поярче – почерк у нашего покойника неразборчивый, зато мелкий, а глаза мне ещё пригодятся! – и сел работать.
За четыре часа я прочёл почти всё записи, оставив напоследок только самые давние. Нет, ну, в самом деле – если граф нашёл какие-то чужие тайны сто лет назад, его бы тогда и попытались прикопать. Логично рассудить, что секреты эти относительно свежие.
Даже не так: секреты вполне могут быть древними, вроде вот того самого ястреба во дворе. Но у них произошло недавнее обострение.
И таких моментов я нашёл целых четыре. Причём вовсе не все из них относились к высоким домам; два, например, к той самой коллекции, к которой мы так пренебрежительно отнеслись накануне. Но по порядку…
Начать с того, что вчера я был прав, именно в семьях Тассиньи и Делагарди возникли серьёзные проблемы с определением наследника рода. Тут ведь в чём проблема: в старых магических семьях невозможно просто так назначить наследника. У обычных, нормальных людей пожелал отец семейства или, скажем, прабабушка, оставить всё троюродной племяннице – и оставит. Ну, если остальная родня не взбунтуется. А в высоких домах обязательные условия принятия наследства: во-первых, нужно кровное родство, и во-вторых, родовой артефакт должен тебя принять. Артефакты эти у всех разные, у кого книга, у кого драгоценный камень, у кого статуэтка; в семье Вилландри вообще дерево, олива. Но на этот предмет на девяносто процентов завязаны магические способности членов рода, и вообще, его могущество.
Записи покойного графа не просто подтвердили то, что я вчера предположил, они поставили жирную точку в истории обеих семей. И, если в ближайшее время Тассиньи не уговорит племянника, а герцог Делагарди не разыщет какого-нибудь бастарда, то дети первого будут обычными, слабосильными магами, а наследственная линия второго попросту кончится.
Вопрос только в том, за какой надобностью стали бы эти люди убивать графа Буа-Жибо или подменять протокол вскрытия, или заявлять права на наследование? Да об их проблемах в глянцевых журналах пишут, вот уж поистине, секрет Полишинеля!
Ещё одна серия записей, привлекших моё внимание, относилась к давнему товарищу самого Жильбера де Буа-Жибо, другу, сослуживцу и всё такое, Морису де В. Полная фамилия, конечно, нигде не расшифровывалась, но кажется мне, что при необходимости госпожа коммандер узнает её примерно за три минуты.
Может быть, даже за одну.
Так вот. Этот самый Морис де В., как я понял, служил вместе с нашим графом, добывал чужие секреты для своего короля. Рисковал головой, а иногда и не только головой. И, как случается иной раз с теми, кто промышляет чужими тайнами, однажды он исчез. Не явился на встречу, не отметился в контрольной точке, не прислал письма – не знаю, как это у них, у шпионов, устроено.
То есть, прошу прощения, у разведчиков.
После этого посыпалась вся сеть в Парсе и сопредельных странах, и службе разведки и контрразведки его величества пришлось долго и с немалыми усилиями её восстанавливать. Было это в 2102 году, больше восьмидесяти лет назад. А ещё через пятьдесят лет в Аль-Искандарии Жильбер сидел в кофейне, и за соседним столиком увидел старого друга – загорелого почти дочерна, слегка растолстевшего, в местной одежде, но совершенно точно его.
С одной стороны, это настоящее предательство. С другой – зачем бы понадобилось этому самому Морису де В. тащиться из жаркой Аль-Искандарии в Галлию и убивать старинного приятеля? Ну, далее все те же самые вопросы, что и в случае с наследниками герцогства: подмена протокола и всё такое. Глупо, сложно и бессмысленно.
И всё же имя предателя было упомянуто в самых последних записях. А значит, эта история каким-то образом всплыла. И я записал её в блокнот, оставив маячок на нужной странице.
Третьей в этом блокноте стала запись о коллекции.
Артефактором граф был увлечённым. Когда очередная вещица попадала ему в руки, он не ставил её на полку, чтобы иногда любоваться: он подробно указывал в отдельной тетради историю покупки, стоимость, обещанные характеристики, особые приметы, потом заряжал и по возможности испытывал. По возможности – оттого, что был Жильбер человеком нормальным, приземлённым, и приводить в действие, например, генератор инфразвука на той частоте, которая вызывает в окружающих смертельный животный ужас, предусмотрительно не стал бы. Но на полочку этот генератор всё-таки поставил и в каталог внес.
Так вот, в последнее время два предмета из этой самой северной башни вызывали особый его интерес: некие «руны Верданди» и то самое зеркало, бронзовое в золотой оправе, на которое я обратил внимание вчера.
Руны, руны… Ну, конечно, я же видел какие-то таблички в его письменном столе! И что, магические предметы, вот так просто валяются в ящике, замок на котором может сломать недоучка вроде меня? Ой, не верю…
Значит, руны Верданди лежат где-то ещё.
Упомянуты были в дневнике и предложения о продаже этих предметов, причём последнее, и «весьма настоятельное» поступило за неделю до смерти графа от некоего Г.М.
Ах, ваше сиятельство, ну что бы вам имена-то полностью написать? Впрочем, это уже область поиска для оперативников, а не для архивариуса.
Отложив блокнот, я потянулся, взглянул на часы и удивился: половина третьего. То-то есть так хочется! Ладно, если Пьер ещё не пришёл, сделаю себе чай с бутербродом…
Старика и в самом деле не было – и где он пропадает целыми днями? – но на столе стояло блюдо с нарезанным окороком, хлеб, помидоры и кувшинчик вина. А ещё лежала записка… Нет, я бы назвал это зарисовкой: схема, как пройти в картинную галерею. О, как интересно, бальный зал, оказывается, на первом этаже в правом коридоре! А мы туда ни разу и не сунулись, сразу шли налево, к кухне. Я затолкал в рот сразу большой кусок ветчины с хлебом, глотнул вина из стакана и отправился изучать terra incognita.
Зал был пустым, пыльным и неинтересным. Ну, зеркала, едва различимые под пеленой времени; ну, золочёные канделябры, тоже не разглядишь на них ни завитков, ни подвесок. В дальнем конце виднелось хозяйское кресло на возвышении, этакий трон. Ага, Пьер рассказывал, что здесь принято было, чтобы окрестные жители на праздники приходили к своему сеньору с подарками и получали ответные дары. Вот, видимо, в процессе обмена граф на этом троне и сидел.
И как раз за ним должна была оказаться дверь…
Должна – и оказалась, обычная, крашеная белой краской. Ручка, когда-то золочёная, чистотой не блистала, так что я вытянул из кармана носовой платок и дёрнул. Впереди был коридор, узкий и пустой, а в конце его виднелась ещё одна дверь.
Та-ак…
Я достал схему. Всё правильно: вторая дверь, и за ней – лестница наверх, к той самой галерее.
Тьма его знает, отчего мне так хотелось увидеть, как выглядела длинная вереница графов де Буа-Жибо, но я поднялся в галерею и затаил дыхание. Солнце светило прямо в большие окна, портреты отчего-то совсем не запылились и глаза их смотрели прямо на меня.
Наследственная внешность в роду Буа-Жибо явно усиливалась магически. Женщины могли быть блондинками или рыжими, пышными или стройными, высокими или миниатюрными – правда, все красавицы! – но мужчины походили один на другого, словно горошины из стручка. Не слишком высокие, скорее кряжистые, темноволосые, с длинными острыми носами и чёрными глазами; тонкие губы словно усмехались, глядя на незваного гостя, а густые брови предупреждающе хмурились.
Остановившись перед последней в ряду картиной, я всмотрелся в Жильбера Антуана Марка, одиннадцатого графа де Буа-Жибо. Тот был изображён в чём-то полувоенном, со свитком в руках и собакой у ног. Где-то за его спиной несла свои воды Луара, и бронзовый ястреб надменно взирал с гранитного основания.
Где ж я видел это лицо?
Да-да, вон там на холстах изображено ещё десять похожих, но мне знакомо именно это, и не нарисованное, а живое.
– Пьер! – охнул я.
Ну да. Если снять со старого слуги заношенную рубашку и широкополую шляпу, подстричь и сбрить щетину, то можно немедленно рисовать новый портрет.
Брат? Я бы поверил, что Пьер – просто бастард десятого графа, вот только того нет на свете уже больше сотни лет… Да и лица эти не просто похожи, они идентичны.
Так.
«Спокойно, Дюпон!» – сказал я себе с интонацией госпожи Редфилд, и глупо захихикал. Ничего, приедет коммандер, сдерёт со всех маски и разъяснит ситуацию. Моё дело – доложить. Ну, можно ещё сделать снимок портрета, чтобы не было долгих объяснений. Хм, где же у меня кристалл для голографических снимков? Тьфу ты, в моей спальне… Это надо спуститься на первый этаж, пройти бальный зал, подняться по главной лестнице, дойти до спальни…
А интересно, нет ли здесь другой лестницы? Наверняка есть, замок старый, должен быть пронизан ходами, словно сыр – дырками. И я пошёл искать.
Нашёл, конечно. Ближе к концу галереи она и была, полускрытая колонной и шторой, и выводила практически к двери моей комнаты. Я добежал до спальни, метнулся к бездонной сумке, строго сказал себе: «Кристалл для записи!» и сунул туда руку. Первым попался складной нож; с досадой засунув его в карман, чтобы не мешался, я повторил движение – ага, вот он, кристалл! Так, теперь сумку в шкаф, и бегом назад.
Снимок, второй, пятый… На одиннадцатом получившаяся картинка меня удовлетворила, и я собрался было вернуться на кухню и продолжить близкое знакомство с окороком, когда внимание привлёк шум, раздававшийся где-то во дворе.
Нет, не шум. Это был уверенный мужской голос, словно командовавший отрядом. Я вспомнил того полуэльфа в белом, которого тоже было хорошо слышно издалека, и помотал головой: тут совсем другое. Эти люди пришли по делу, они распоряжаются, а не капризничают. И оттуда прямо-таки тянуло опасностью…
На цыпочках я подкрался к окну и выглянул: во дворе, у распахнутых настежь ворот, стоял мужчина в длинном плаще, с хлыстом в руке, и что-то говорил другому, почтительно склонившему перед ним голову. Осанистый, с некоторым даже животом, явно немолодой – седины в волосах больше, чем чёрного. В этот момент он махнул рукой, и на мизинце блеснул перстень. «Не слишком молод для человека без магии, приехал со стороны океана и носит на правом мизинце кольцо с бриллиантом и чёрным агатом» – всплыло у меня в памяти.
Надо предупредить госпожу Редфилд! Коммуникатор… а, Тьма, я оставил его в спальне, так спешил. Ну, ничего, у меня ведь есть скрытая лестница, авось, сумею прокрасться раньше, чем эти поднимутся на второй этаж.
Но я не успел…
Глава 44
Как выяснилось, в Руане каждый знал мэтра Жаневиля. Первый же патруль городской стражи, несший службу возле портального зала, показал Гранкору дорогу к улице Орлож.
– Всего-то три квартала от собора пройдёте, – сказал рыжий усач. – Как раз возле Астрономических часов вход, там и табличка есть, «Нотариус». На второй этаж…
– А вы записывались? – прервал напарника второй стражник. – Мэтр Жаневиль без записи не принимает…
– Ну, значит, запишусь и приду ещё раз, – махнул рукой Гранкор. – Эти дела с наследством столько времени и денег съедают, что уже ничего не захочешь!
– Это точно, – вздохнул рыжий.
– Брось, Бузон, можно подумать, ты хоть ложку в наследство от тёщи получил! Всё сыночку её досталось.
– Да и ладно, мне не жалко, – пожал плечами Бузон. – Зато жена у меня – истинное золото.
Морис слушал этот трёп. Одновременно оглядываясь и впитывая город – запахи, звуки, свет и тени. Руан ему понравился. Не так, конечно, как Лютеция или, например, Марсилия, но – понравился.
– Ребята, а где у вас капитан стражи сидит? – спросил он.
– Так знамо дело, напротив мэрии. От собора налево повернёте, дойдёте до площади Сен-Уэн, там храм Великой Матери, за ним парк, рядом мэрия, а напротив городская стража и размещается. А вам зачем? – В голосе стражника появилась подозрительность, а рука сама собой передвинулась поближе к оружию.
Ухмыльнувшись, Гранкор раскрыл ладонь, на которой синим зажёгся символ Службы магбезопасности, сова с молнией в лапах.
– Свои, ребята.
– А-а, ну ладно тогда… Иди…
– Сейчас пойду. Вопрос у меня ещё один: семья Атталь. Что вы о них можете сказать?
– А что? – вновь насторожились стражники.
– Да запрос у нас от Геральдической палаты, там какая-то история с наследством, – Гранкор поморщился. – Я ж говорил.
Он давно усвоил, что говорить надо правду, а если уж врёшь – готовь ложь заранее, и тщательно.
– Ну-у… – рыжеусый Бузон почесал в затылке. – Так-то они не наши. Не городские, километрах в пяти от городского вала их земли. Семья хорошая, яблоневые сады у них и погреба есть, сидр производят, ну, и кальвадос, ясное дело, и ещё розы разводят.
– Только не везёт им в последние годы отчаянно, – вступил второй, брюнет, на бляхе которого было написано «Реблошон». – С тех самых пор, как главу семейства убили…
– Ага, Лоринель его звали. Видно, его эльфийская магия землю охраняла, а как не стало эльфа, так и посыпалось. Яблони болеют, в прошлом году урожай вдвое меньше был, а в этом, поговаривают, и вовсе не будет, завязи осыпались. Розы гнить стали ещё в бутонах, тоже болезнь какая-то. Словом, неладно что-то в Кевийи…
– Понял, спасибо, – Гранкор отсалютовал и пошёл в сторону площади Сен-Уэн, решив начать с капитана городской стражи.
Работу в городе Анже оперативники решили начать с визита к магу-медику. В конце концов, именно он первым увидел тело покойного графа, он назвал причины смерти, которые потом в протоколе вскрытия были подтверждены…
– Меня отчего-то более всего беспокоит подделка протокола, – сказал Реверди. – Вроде покойнику и всё равно, а выглядит гнусно.
– Беспокоит – не чеши, – буркнул в ответ Бриван.
Был он отчего-то хмур, не улыбался, как обычно, во весь рот, и не дёргал напарников подколками.
– Вот приёмная, – Реверди кивнул на красивый, оплетённый вьющимися розами, дом с двумя входами. – Говорим напрямую?
– А чего крутить? Ушами он, конечно, прохлопал, но и время уже прошло, и, главное, треклятый протокол прикрыл все ошибки.
Очаровательная блондинка в коротком белом халатике, встретившая их в приёмной, была неумолима:
– Доктор Гранневиль принять вас не сможет. Он очень занят.
– Видите ли, голубушка, – Бриван склонился к медсестричке, что выглядело потешно, девушка едва доставала ему до уха. – Мы на приём не записываемся, мы идём без очереди.
– Служба магбезопасности, – сурово сказал его напарник, предъявляя знак.
Жером аккуратно переставил блондинку в сторону и распахнул дверь кабинета.
– В чём дело? – недовольно спросил немолодой мужчина, поднимая голову от разложенных по столу бумаг. – Вам что, не сказали, что приёма сегодня нет?
Магу-медику не потребовалось много времени, чтобы осознать, кто и зачем к нему пришел. Но вопрос его немало удивил…
– Граф Буа-Жибо? Ну, да, я осматривал тело. Но это же давно было, чуть не полгода прошло!
– Четыре месяца.
– Ну, хорошо, пусть четыре месяца. Всё было абсолютно ясно, прозрачно, я бы сказал. Буа-Жибо, судя по результатам осмотра и показаниям слуги, в последние дни пытался использовать магию. Резерв у него был небольшой, а долгая болезнь ещё и подточила силы, поэтому он просто перенапрягся и сгорел, не завершив заклинания. Откатом его приложило, и это послужило финальной точкой.
– Понятно. Скажите, а протокол вскрытия вы видели?
– Нет. Этим у нас занимается доктор Лаборде, медик высочайшей квалификации. Не было необходимости его проверять, поверьте!
– Тогда, наверное, вам будет интересно этот протокол почитать, – и Реверди протянул доктору листок бумаги.
Пробежав текст глазами, Гранневиль вчитался и с изумлением посмотрел на оперативников:
– Но это же… извините, ерунда какая-то! Половина признаков переврана и не соответствует реальному состоянию! Да я могу вам показать, погодите-ка… Николь! – В дверях показалась блондинка. – Николь, найдите в архиве и принесите мне закрытую историю болезни графа де Буа-Жибо.
– Минуту.
Девушка вышла из кабинета, а доктор вспомнил о долге гостеприимства:
– Кофе, чаю? Вина, может быть?
– Нет, спасибо, – отказался Бриван за обоих. – Скажите, а что ещё вы можете сказать о протоколе?
– Ну… Что писал его явно не Лаборде! Арман – профессионал, он совершенно иначе описывает состояние органов и тканей, иначе формулирует… А это какая-то студенческая поделка, вот что я вам скажу. И потом – это же явно описание не магического истощения, а отсроченного проклятия! И чтобы медик такого уровня не отличил одно от другого? Нет, не может быть.
– Вскрытия в вашем городском морге делает только сам Лаборде?
– Не совсем так. Всё-таки он хирург и главный врач госпиталя. Да, аутопсию у нас делают нечасто: город небольшой, население здоровое, живут подолгу и умирают преимущественно от старости. Но иногда бывает, что образовался криминальный труп, или, как вот в случае с его сиятельством – важное лицо скончалось, тогда да. Если Лаборде занят, привлекают меня или, как я говорил, практикантов из Руанского медицинского института.
– А что, в целом госпитале больше некому?
– Ну, вы понимаете… – Гранневиль потёр нос в некотором смущении. – Там есть ещё два хирурга, но они – дамы, было бы неуместно поручать им такое неприятное дело…
Разговор этот прервала раскрасневшаяся Николь.
– Прошу прощения, доктор, но истории болезни господина графа нет!
– То есть как?
С минуту они пялились друг на друга, словно два легендарных барана. Потом маг-медик отмер:
– Вы везде посмотрели?
– Ну конечно! Всю коробку перерыла. И в соседних посмотрела, и магический поиск запустила. Нету!
– Да что ж это такое!
Раздосадованный доктор развёл руками:
– Простите, господа! Я сейчас пойду и ещё раз всё осмотрю. Но пока…
– Ничего страшного, – сказал Реверди, вставая. – Не трудитесь, картинка, в общем, понятна и так. Если у нас буду вопросы, мы обратимся.
– Да-да, конечно! Вот мой номер коммуникатора. Прошу вас, днём или ночью, в любое время, – и Гранневиль протянул визитку.
– Спасибо. Да, последний вопрос: год назад умер помощник графа, Дюлорье. Его лечили вы?
– Нет. Насколько я помню, он скончался в госпитале, а туда его доставил сам господин граф.
– Вот так, – сказал Бриван, тщательно закрывая калитку. – И истории болезни нету, и помощника он не лечил. И вообще доктор Гранневиль в городе Анже – только для украшения, а не для лечения.
– Посмотрим. Ну что, теперь в стражу?
– Я бы на кладбище сходил.
– Давай разделимся, я к стражникам, ты к покойникам, и потом встретимся в магбезопасности. У тебя сегодня и настроение как раз для кладбища. Что случилось? Сон плохой приснился?
Бриван в ответ хмыкнул:
– Ага, сон. Тянет что-то на душе, хочется вернуться в замок.
– Не домой, а в замок? – предельно серьёзно переспросил Реверди.
Приятель прислушался к себе и кивнул.
– Точно.
– Та-ак… И не выполнить поручение коммандера мы не можем… Вот что, Жером, давай-ка мы провернём всё максимально быстро. Встречаемся примерно через час. Связь по коммуникатору.
И они разошлись в разные стороны.
Глава 45
– Где же этот клятый коммуникатор? – бормотал я, копаясь в сумке.
В руки попадалось что угодно, от набора сюрикенов до скомканного носового платка. Ну да, я никак не мог сосредоточиться на необходимом, и магическая ёмкость выдавала мне произвольно выпадающие предметы. Наконец я его вытащил и собрался уже набирать номер, когда в коридоре зазвучали громкие, уверенные голоса и тяжёлые шаги.
Пробормотав несколько бранных слов, я сунул аппарат обратно и спрятал сумку под кровать, поспешно бросив сверху заклинание отвлечения внимания. Потом схватил тот самый носовой платок, плеснул на подоконник водой и стал его протирать. На мне старые джинсы и клетчатая рубашка, на ногах поношенные мокасины, сойду за временного слугу из деревни, только рожу надо попроще сделать. Хорошо, я высокие ботинки не надел, и вообще…
Вот открылась и захлопнулась предыдущая дверь, а вот и моя скрипнула…
– Оп-па. А кто это у нас тут?
Меня схватили за ухо и потянули к себе.
– Ай! Пустите, дяденька, больно!
– Ты кто такой? – спросил мужчина в кожаной куртке и штанах.
Державший меня за ухо дёрнул и обидно засмеялся.
– Ну, пустите же. Не убегу! – я вырвался и отскочил. – Жак я. Убираю тут, видите?
И для убедительности помахал мокрой тряпкой.
– Жак, говоришь? Ну, идём, побеседуешь с господином.
Меня снова схватили, на сей раз, к счастью, за плечо, ухо и так горело и пульсировало болью, и подтолкнули к двери. Сопротивляться я не стал, побрёл, неохотно переставляя ноги.
«Главное, чтобы они не определили во мне специалиста, – думал я, следуя за кожаным. – За мальчишку, нанятого для уборки, я должен сойти. Надо же, так меня огорчало, что я выгляжу моложе своих лет, а вот теперь пригодилось… Хорошо, что Пьера нет. Время – почти пять, продержаться пару часов, а там появятся оперативники. Лучше бы, конечно, сама госпожа Редфилд, ей эти нерегулярные войска на один зуб. Эх, амулет с универсальным щитом остался в сумке… С другой стороны, а что бы в нём сейчас было толку? Это ж не тигры, это двуногие прямоходящие, они опаснее. И атакующие заклинания мы вчера не обсудили, а собирались…»
Толчок в спину бросил меня на середину кухни. Не удержавшись на ногах, я упал и почти уткнулся носом в чьи-то сапоги – роскошные, из тонкой кожи, на довольно высоком каблуке и с поразившей меня ярко-красной подошвой.
«Сохрани меня Великая Матерь! Мало нам было эльфа в белом, теперь ещё один модник появился, на иной манер», – подумал я и поднял взгляд.
Это был тот самый, в плаще и с хлыстом в руке, что распоряжался во дворе. С животом, маленького роста (вот отчего каблуки!), с тщательно прикрытой зачёсом плешью – он был бы смешным, если б я не посмотрел ему в глаза.
Но я посмотрел.
Там клубилась Тьма.
– П-простите, – пискнул я жалобно и стал отползать.
– Сидеть, – приказал маг, и я замер. – Где вы это взяли?
– В жилых комнатах, господин, – пояснил кожаный. – Так-то везде пусто, только этот вот мальчишка деревенский болтается. Вряд ли, конечно, ему что-то известно, но допросить не помешает.
«Отлично. Моя маска сработала».
– Допросить? Хм… – медленно проговорил маг. – Ты кто такой?
– Жак, – с готовностью ответил я, и пояснил. – Меня наняли помочь с уборкой в замке.
– Зачем?
– Не знаю, – пожал я плечами.
Тут длинный, который дёргал за ухо, пнул меня несильно сапогом в ту часть тела, на которой я сидел, и приказал:
– Надо говорить «Не знаю, господин»!
– Не знаю, господин, – послушно повторил я. – Но тётки в деревне говорили, что должны приехать из Лютеции, решать с наследством, вот и надо прибраться. Грязюка-то накопилась…
– Из Лютеции, говоришь, – прервал меня человек в плаще. – А почему тебя, а не тех самых тёток?
– Так они не хотят сюда работать идти. Говорят, плохой смертью граф помер. Господин, – торопливо добавил я. – Да и на виноградниках работы много…
– А почему ты не работаешь на винограднике? – в его голосе появилось подозрение.
Я заторопился пояснить:
– Не допускают пока, говорят, пальцы неловкие, – и покрутил в воздухе руками.
На правой ладони очень удачно осталось пыльное пятно, и маг брезгливо поморщился.
– Предположим. У графа Буа-Жибо, помнится, был доверенный слуга, ты его внук?
– Нет, господин, Пьеру я не родственник.
– И где этот… Пьер?
– Так в деревне, у сестры лежит. Ему спину прихватило, вот он и отлёживается!
«Только бы старик не пришёл. Хорошо бы, он не послал никого в деревню искать Пьера. Сколько их здесь? Вроде пятеро… Стоят, слушают, молчат…».
– Ну ладно, – пальцы его простучали по столу, будто играли гамму. – Я тебя отпущу. И даже награжу, если ты мне поможешь.
– Да, господин, спрашивайте! – торопливо закивал я.
«Только не переиграть, только не переиграть».
– Я желаю знать, где коллекция артефактов?
– В башне. Это точно, в башне.
– В которой башне, их здесь пять!
– Ну-у… Вроде не в западной, там, говорят, привидение водилось, и вход уже двести лет, как заложили.
– Это не ответ. Не в западной, а в какой?
– Не знаю, господин! – хлыст шевельнулся в его руке, как живой, и я поспешил добавить. – Но знаю, как узнать.
– Говори.
– Я слышал от Пьера, что его сиятельство вёл дневник. Уж наверное, там про коллекцию написано должно быть!
– Дневник… – маг говорил негромко, но не оттого, что кто-то был рядом и мог услышать – похоже, ему и в голову не приходило опасаться своих присных. – Буа-Жибо болел в последний год, так что дневник должен быть в спальне. Хотя может оказаться и в кабинете…
«В спальне и в кабинете ничего нет, слава госпоже коммандеру! А до потайного хода они добраться не успеют. Ну пожалуйста, Великая Матерь, пусть не успеют!»
– Там убрано, господин! – с готовностью сказал я и приподнялся. – Показать, где это?
– Сиди! Кантарель, – позвал он, и кожаный мгновенно оказался рядом. – Убери это куда-нибудь, он может ещё пригодиться, и посмотри хозяйские комнаты повнимательнее.
– Мальчишку связать, в погреб? – спросил тот, что дёргал меня за ухо.
– Нет, Робер, не нужно. Незачем с ним возиться, пусть посидит вон в углу. И отправь кого-нибудь поискать приличного вина, – бросил он, выходя во двор.
Кожаный вышел следом. Мерзкий Робер тут же оказался возле меня, опять схватил за ухо и прошипел прямо в лицо:
– Ты жди. Жди, птенчик, мы с тобой ещё повеселимся. А чтобы ты улететь не вздумал, я тебя свяжу всё-таки.
– Так господин же не велел! – прохрипел я.
– Ты что думаешь, он проверять станет? Тебя для него нет, ты даже не грязь под ногами, а ещё меньше.
– Ну, ты тоже не крендель сахарный, – возразил я, за что тут же в живот мне прилетел болезненный тычок.
«Ну и ладно, зато ухо выпустил. А живот я успел надуть, не так и больно было…»
Руки он мне связал впереди, к счастью, иначе бы и не знаю, что бы я делал. Туго затянул, проверил, наклонился к самому лицу и сказал:
– Жди. Узнаешь, каков он на вкус, твой сахарный крендель.
Дверь хлопнула, и на кухне я остался один. На лице горели брызги слюны Робера, но было не до того: я старался вытянуть из кармана нож.
Вы пробовали связанными руками достать что-нибудь из переднего кармана джинсов? Попробуйте как-нибудь на досуге, очень интересно…
В конце концов, я его выудил, зубами открыл лезвие и перепилил одну плеть верёвки: Тьма его знает, сколько мне ещё придётся изображать связанного. С наслаждением пошевелил пальцами, подождал, пока перестанут бегать по ним гадкие мурашки, и хозяйственно убрал ножик снова в карман – мало ли что! Потом снова притулился в угол и стал думать.
Маг и пятеро сопровождающих. Мага пока откладываем, у меня при одной мысли о нём коленки слабеют, подумаем об остальных. Кожаный, он же Кантарель – вояка, бывалый наёмник. Робер – точно в детстве отрывал ножки бабочкам и мучил котят. Ещё трое – молчаливые солдаты, видимо, помощники Кантареля. Отчего-то кажется мне, что ни один из них не маг, те ведь пользуются даром, как дышат, хоть свет зажечь, хоть одежду очистить, всё с использованием магической силы.
И всё равно, моей слабенькой магии воздуха не хватит, чтобы их победить. А чтобы задержать или отвлечь, когда появится госпожа коммандер или оперативники? Вот это можно попробовать. Воздух, воздух… Сбить с ног порывом ветра? Ну, они встанут и всё. Захлопнуть перед ними дверь? Ладно. Они не войдут на кухню. Но остальной-то замок останется в их распоряжении. А главное – четверо моих коллег попадут прямиком в ловушку. Да, они боевики и сильные маги, но от неожиданного нападения не застрахован никто.
Неожиданное нападение… И тут передо мной словно наяву встала картинка, как вчера мы с Бриваном мыли посуду.
Создать вихрь я могу.
Нагреть воду до кипятка – могу, Жером меня научил. Странным образом это действие берёт крохотную часть силового резерва, интересно, почему?
«Так, Дюпон, не отвлекайся!», – дал я себе мысленный подзатыльник.
Значит, вихрь с кипятком, а потом сразу ледяной ветер. Как минимум, это отвлечёт противника. Знать бы ещё, когда появится пресловутая кавалерия из-за холмов…
«Вспоминай, был же способ определения, кто есть рядом, – приказал я себе. – Вспоминай! Лекция по пространственной магии, да, её читали вашей группе в минимальном объёме. Но ведь читали! Вот перед вами стоит профессор Хьюгарддоттир…»
В голове словно зазвучал красивый голос госпожи профессора:
– Итак, контрольная сеть. Начальное, самое простое действие, которое может позволить себе одарённый с самым слабым резервом, хоть в три единицы, поскольку вашей собственной, внутренней силы оно не расходует. Почему? Потому что производится за счёт силы окружающих! Закрыть глаза, отпустить сознание. Представить себе пространство вокруг себя хотя бы на три метра. Теперь заклинание: Ilqua Coirea23.
Переведя дух, я закрыл глаза и попытался отпустить сознание. Ха, легко сказать! В этом самом сознании настойчиво крутилась мысль о том, что именно сделает со мной Робер. Мысль мне категорически не нравилась.
Я помотал головой, чтобы изгнать ненужные образы, снова зажмурился и словно бы включил магическое зрение, не поднимая век. Ilqua Coirea…
Вокруг меня кухня. Никого… а, нет, справа крохотное голубоватое пятнышко. Мышка на полке буфета. Дальше – холл, здесь жёлтое пятно – человек, не маг. Один из наёмников.
Двор… Одна огромная клякса сине-зелёного цвета у самой двери. Та-ак, они что, слона с собой привели? Только через пару минут я сообразил, что это тот самый бронзовый беркут. Эй, охранная птица, замок в руках врага, а ты не чешешься! Ладно, сиди пока на своём постаменте, бессмысленная железяка. Пятно шевельнулось, и я вздрогнул.
Второй этаж. Библиотечное крыло… Никого. Никого, спасибо, Великая Матерь!
Жилое крыло… Ага, все здесь. Четыре жёлтых и одно красновато-фиолетовое. Это маг. Они все вместе, это хорошо. Пусть роются в спальне и кабинете, пусть найдут руны, карты, запертый сейф, оставленный на столе гримуар, всё это задержит, а когда понадобится, я заставлю их опрометью кинуться вниз.
Теперь смотрим за замковой стеной… Пока никого. Можно передохнуть.
