Текст книги "Потерявшие сокровище. Книга 3. (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 51 страниц)

Следователь смотрел на то, как работали костоломы и ничего кроме неприязни не испытывал. И не моменту избиения, а к самому Шану. Предатели в Кавехтаре не считаются за людей и не оправдываются никакими способами. Всегда есть способ скинуть с себя удавку, если тебя заставляют предать. Выход есть всегда. А такие, кто по своей воле, они вообще здесь как тряпка помойная – никакого уважения как к человеку. Не к личности, а к человеку. Личность Шана сейчас ломают, дабы он вел себя послушно, делал все, что скажут и отвечал с еще большей охотой.

Для чего, спросите? Да просто для того, чтобы закончить допрос, и передать его в руки палачей и казнить. А так как жить они хотят, всегда хотят жить, то допросы затягивают, мусоля подробности. И вот чтобы такого не было, их жизнь в камерах делают невыносимой и единственным выходом является только поскорее завершить допрос и предстать пред палачом. Кстати, доктор тот сломался при первом же допросе и проведенной ночи в руках приведенного "кобеля". На утро все рассказал, выдал даже то, чего они и не надеялись узнать, после чего его слова проверили и уже отрубили голову. А вот тень не ломается. Упрямый, он ведь фильб. И то, что страдает Шан его мало волнует.

– Ну все, вколите ему раствор, хватит блаженствовать, сны ловить. – Следователь усмехнулся, когда один из костоломов без эмоций достал пистолет с лекарством и прижав к шее нажал на курок. – Как бы ты был счастлив, если бы там была ядовитая пуля, – видя мстительное выражение на лице.

– Вы себе не представляете, как я был бы рад этому. – Мужчина отошел от висевшего принца. – Предатели права жить не имеют.

– Ну-ну, не заводись. – Он усмехнулся, глядя на то, как принц едва заметно начал отходить от обморока. – Эльверу понравилось его объезжать. Пусть сопротивляется, его это радует.

– Эльвер извращенец.

– Зато наша принцесса после ночей с ним поет аж заслушаешься. – Следователь заулыбался, хищно. – У меня есть еще к нему вопросы, всплыли из-за тени.

Когда Шан очнулся настолько, что больше не висел на руках, а более-менее уверенно стоял на ногах, следователь начал допрос.

– Итак, тут всплыли кое-какие вещи, которые меня заинтересовали. – Он посмотрел на бывшего принца, сложив руки в замок перед собой на столе, – откуда у тебя тень? Он ведь тебе не присягал, иначе попытался б освободить, плевав на то, что был связан и избит.

– Дали. – Ответил Шан, облизнув губы.

– Кто?

– Я не знаю.

– Тот добродетель, что снабдил его нейролитиком, да?

– Нет. – Шан отрицательно покачал головой. – Я не знаю кто снабдил его этой бомбой. И про покушение узнал от вас.

– Так кто же дал тебе эту тень?

– Просто пришел.

– Уверен, что так просто к тебе мог прийти такой квалифицированный универсальный убийца? – вздернув бровь, следователь осмотрел опустившего голову человека.

– Нет. Не мог. Как только я решил, что сделаю это, он пришел. Я просто знал кто он и откуда. Но кто его прислал – не знаю.

– У тебя одна такая тень?

– Да. – Кивнул головой Шан.

– И он никогда не называл своего господина? Или госпожу?

– Нет.

– И даже семью не назвал?

– Нет.

– Но он был послушен и всегда выполнял твои приказы? Не занимался самодеятельностью?

– Нет. Был послушен, знал свое место.

– Но атаковать наследника решил сам?

– Я не знаю. – Шан покачал головой. – Такого приказа я не отдавал, мне ничего не приходило от благодетеля. Я ничего по этому вопросу не знаю.

– Хм, – следователь всмотрелся в опущенную голову. – Как думаешь, что его расколет?

– Что, обычные приемы не выходят? – Шан поднял голову, усмехнувшись.

– Он фильб и секс его не заставит говорить. – Следователь улыбнулся холодной улыбкой. – В отличие от тебя, он крепкий. Петь не умеет. А ты поешь, сладко поешь для своего ночного гостя. За эту ухмылку пришлю к тебе троих. И только попробуй отказать им. Рот будешь использовать и делать все, что они захотят. Понял?

– Да.

– Отлично. Император желает знать, по какой причине ты решил задействовать леди Тею.

– Она дура и легко управляема.

– Она шла сознательно на твои провокации?

– Нет. Ею легко было управлять. Ребенок еще. Мозгов нет. Хоть и имела хорошего наставника, да и мать ее, умная женщина.

– Тень отдал для чего?

– Она должна была саботировать некоторые вещи, но не успела. Тея поторопилась и попалась.

– Хм, – следователь почесал бровь, – значит ты готовил нечто интересное. А вчера ни словом не обмолвился.

– Вы не спрашивали. – Шан опустил глаза. – Про принцессу ничего не спрашивали.

– Хорошо, поверю. Для продажной шлюхи ты неплохо говоришь. Надеюсь, больше ты ничего не забыл?

– Нет.

Допрос продолжался еще три часа. После этого Шана отвязали и потащили в его камеру. Там уже стояла миска похлебки и кусок хлеба. Через час пришли обещанные три быка, которые сделали его вечер и часть ночи просто невыносимыми. Следователь же ждал кое-какую вещь, которая разговорит тень.

В темных коридорах периодически слышались крики, но это были особые звуковые эффекты, которыми травили уставшего Шана. Все для того, дабы он желал поскорее все это завершить. И он жаждал этого. В другой же части тюремного блока не так давно был проведен допрос другого человека. Но в отличие от предателей, его допрашивали повторно и были достаточно вежливы. Это была светлая обычная комната, стол и два стула. Никаких цепей и костоломов. Все культурно. Другой следователь, который вел дело, сидел напротив статного офицера, занимаемого должность капитана корабля.

– Значит, ваше предложение не являлось спланированным?

– Нет. – Капитан покачал головой. – Под конец пути господин Тенаар был таким морально измученным, что, узнав о нашем перекресте пути в том городе, я подумал, что это хоть немного заставит его улыбаться. Он настолько был выжат, что улыбался скорее для общей картины, а в глазах тоска.

– Откуда вы узнали о том, что принц прибывает в тот же город что и вы?

– У меня был друг. – Капитан, усмехнулся, – теперь я понимаю, что это была ловушка. Он вышел на связь, и мы поговорили о мелочах. Кто как поживает, у кого кто родился из внуков. Ничего лишнего или к нашему делу относящегося. Он обмолвился, что принц пролетать будет там же, где у нас запланирован последний пункт. Причем об этом пункте знали официально. Вот я и подумал, что будет хорошо, если они встретятся.

– И вы не преследовали никакой цели кроме этой?

– Нет. Когда сообщил господину, что есть возможность, он был так рад. Расцвел, тоска исчезла, мы все выдохнули, так как боялись, что он заболеет.

– Вы с кем-нибудь говорили о том, что Тенаар сошел с борта?

– Только с императрицей, в присутствии леди Эльмеши и леди Тинаи. Там еще оператор был.

– Точно?

– Да.

– И после того, как узнали о нападении на корабли кортежа принца, никому не говорили?

– Нет. Когда я сошел, написал рапорт, но его изъяли и заставили изменить листы о последнем дне полета.

– Кто-нибудь видел отчет кроме прибывшего к вам воина?

– Нет.

– Хорошо. Вы понимаете, что говорить про этот день – предать императора?

– Да.

– Распишитесь здесь. – Следователь протянул ему форму обязательства о неразглашении.

Капитан без вопросов подписал листы, после чего его оставили в покое на несколько минут и затем еще спросили о некоторых нюансах, и затем отпустили вовсе. Ни слова оскорблений, ни единого жеста применения силы. Капитан не был виноват в предательстве. Он не предавал и отвечал честно, еще и потому, что ему в кофе подсыпали специальный раствор, который выводил на откровения. Действие раствора прекратится через час, и за это время он никого не встретит по пути наверх, в расположение своей части, где будет служить и дальше, так как его поступок хоть и нарушение, причем прямое нарушение безопасности Тенаара, но именно оно предотвратило катастрофу. Его оставят в полном покое, и даже тайно дадут награду за "был на своем месте, сделал что был должен".

Был теплый вечер, в парк-саде и сад-Ханти гуляло множество лиц. В основном это был бомонд. В парк-сад шли исключительно для того, чтобы встретиться со своими кураторами, передать итоги проведенных дел, а также получить ценные указания. В сад-Ханти шли только именитые гости и жители бомонда, которым посчастливилось быть замеченными и приближенными правящими женами, переданными под опеку или в свиту невесткам вотчин или, вот таким как леди Алья или леди Ринна, вошедшими в свиту самого Тенаара!

И конечно же на вечернюю прогулку не редко выбираются сами правящие жены, их дочери и приходят сыновья, засвидетельствовать почтение матушкам. Леди Сесилия шла в компании своей свиты, причем выбрала малую часть – только самые близкие. Она была весела, смаковала подробности того, как ее соперницы, ярые враги, тотально пошатнулись.

– Леди Сесилия, – говорила самая близкая из всех, годами проверенная дама, ставшая подругой и верной соратницей, – после того как леди Игретта сошла с пьедестала, некая дама, та что правит, более не имеет такого влияния, как ранее.

– Ну, та что правит, – Сесилия усмехнулась с издевкой, – власти-то поуменьшилось, а вот спеси, как было, так и осталось. Кусается.

– Леди Сесилия, – перевела разговор на себя вторая дама, что, как и первая была проверена и годами, и верной службой, и даже пострадала физически за свою верность, – говорят, ею присланный человек Правящую Мать не порадовал. И она не рассматривала его кандидатуру дольше, чем требовалось времени прочесть имя.

– Хм, – Сесилия заулыбалась, – это очень хорошо. Пошатнулся стульчик. Того и гляди, споткнется рядом с ним, и сама сдвинет его.

– Мне стало известно, – первая дама ухмыльнулась, – что человек господина Тенаара выиграл титул и отныне пара с Правящей Матерью будет в руках высшей власти. А та, что еще правит, даже не вошла в тройку.

– Вы уверены, что человек Тенаара стал погонщиком бомонда?

– Да. – Женщина приблизилась, – некий маркиз, тот что и леди Игретте советы давал и на него у нее ни силы, ни влияния не было.

– О! – округлила глаза Сесилия. – Это отличные вести. Вы хорошо постарались, моя дорогая. Это же какой триумф. Поистине, мальчик распустил крылья, став хищным сорру. Нет, даже выше – алефар. Да, только этот зверь вызывает трепет и восторг со страхом и предвкушением.

– Госпожа, – позади стоявшая служанка предупредила о приближении невольных слушателей, чьим ушам не надобно слышать детали разговора.

Сесилия перевела взгляд и увидела шедшую прогуливаясь леди Мальмию и двух ее дочерей, с внуком Бомили, который подтянулся, окреп и сейчас больше походил на маленького принца чем год назад. Сейчас ему преподают этикет, и он уверенно использует знания, когда выходит в свет. Чамель, мать его, шла с гордо поднятой головой.

Дамы в компании молодого принца, шедшие по дорожке сад-Ханти, заметили медленно шагающую мать торговли в окружении приближенных дам и о чем-то тихо переговорили, пока не приблизились настолько что их можно было услышать. Мальмия, с видимым превосходством осмотрела "одинокую" соперницу, тогда как рядом с ней была ее ближняя семья. Не иметь сына, значило не иметь власти, а вот не иметь дочери, не иметь корней в бомонде гарема. Это еще один минус, которым можно больно укусить.

– Приятный вечер, леди Сесилия, – Мальмия промурлыкала, явно наслаждаясь видом соперницы не в компании ее детей – один отослан далеко, второй предатель, а третий где-то шатается.

– О, да, – Сесилия усмехнулась своим мыслям, – приятен, не скрою.

– Гуляете? – леди осмотрела с превосходством свиту соперницы. – Не скучно?

– О, нет. – Женщина, мать торговли, сейчас была настроена как никогда укусить. – Что вы, вот прибыла ваша блистательная персона и мое настроение поднялось до небес.

– Небеса… – Мальмия усмехнулась, – да, небеса нынче бывают близко.

– Не волнуйтесь, облака все скроют.

– Скроют? – Мальмия усмехнулась. – Есть вещи, которые скрыть невозможно.

– Вы правы. От глаз Тенаара, скрыть ничего невозможно. – Леди Сесилия осмотрела обеих дочерей. – Страшитесь, леди, он у нас окреп, на ноги встал, и кусать умеет. – Она покачала головой, – вы ведь, леди Мальмия, испытали на себе его укус. До сих пор кровит.

Мальмия скрипнула зубами, но улыбка не сошла с ее лица.

– Кровит, но что поделать, бывает и у лучших по ровной дороге камни. – Женщина усмехнулась, – вам же, вскоре, смогу соболезнования принести.

– Я приму их с гордостью, ибо ваш "камень" по дороге ровной, будет с вами все время. – Сесилия ликовала. – И, смотрите в оба, у вас еще две прекрасные леди, которым ничего не стоит стать вторым и третьим камнем. Стерегите свои бриллианты, может статься так, что всего лишь стекляшки ничего не стоящие.

– Не волнуйтесь, мои бриллианты будут сиять, что не скажешь о ваших…тронуть Тенаара лично, да попасть в немилость императора. Куда моим, до ваших.

– Не скрою, мои бриллианты, прикрыли имя императора, взяв на себя огонь недовольства. – Сесилия победоносно вздернула голову. – Старший, снял градус с императора пред лицом выбранного Книгой Судеб. Младший, уверенно несет символ названного сына, самого могущественного и самого опасного рода корсаров галактики. Куда моим, бриллиантам, до ваших. Вы правы. И послежу, чтобы они блестели также, ослепляя всех. А вам, – женщина ласково добавила, – заслужившим порицание Духовного Отца, поберечься бы. Прошу простить, сад, – вскинула плавно одну руку, – вечер, – опустила ее и вскинула другую, – приятной прогулки.

И с гордо поднятой головой, неся свое имя и свою власть, леди Сесилия пошла дальше, оставив позади скрипящую зубами даму.

– Как я ее ненавижу! – зарычала Мальмия, сжимая кулаки, когда ненавистная соперница отдалилась достаточно, дабы не слышать ее слов.

– Стыдно признать, – Чамель посмотрела на гуляющего радом сына, который отбежал от них еще до того, как они поравнялись со второй политической супругой императора, – она права.

– Дочь моя, – предупреждая понизив голос, Мальмия покосилась на нее.

– Матушка, мы действительно получили порицание от Тенаара, как от Духовного Отца. – Чамель покачала головой. – Сколько раз после этого он был у нас?

Мальмия закрыла глаза, соглашаясь. После того порицания он еще ни разу не принял приглашение, официально выражая свое недовольство. Это больно било по ее репутации, имиджу и отворачивало достаточное число приближенных, кто не был основательно прикормлен и верен. Бомонд, он такой – если не блестишь, не интересен.

– Боюсь, у нас будет больше проблем, если он не сменит гнев на милость. – Принцесса Чамель понизила голос. – И леди Сесилия, сейчас, имеет больше влияния в бомонде, чем мы. Даже госпожа Бьяри, и та упала.

– Я все прекрасно понимаю, дети мои. – Мальмия покачала головой. – Гнаться за ней и шагать под ее началом было безопасно. До тех пор, пока он не появился. Но и ссориться с ней нам не выгодно.

– Мы между двух огней? – спросила Тика.

– Да. И если сейчас начнем открыто отказываться от нашего сотрудничества, леди найдет способ ударить так, чтобы мы не поднялись никогда. – Мальмия сжала кулаки. – Я не могу повиниться и опустив голову прийти к Тенаару. И вы прекрасно знаете почему. Он примет, но она и даже императрица, – расслабив кулаки. – Будьте аккуратны. Он вошел в силу, осмотрелся, ударил и мы захлебнулись. Нам надо выплыть, но так, чтобы наши союзники в ее лице не посчитали, что за ее счет делаем это.

Женщины согласно кивнули и медленно продолжили прогулку. А леди Сесилия ликуя и смакуя выражение ее лица и гневный блеск глаз, шла по дорожке, весело щебеча со своими верными подругами. Шла и встретила вторую гиену, которая была стопроцентным врагом. Леди Бьяри со своими двумя дочерьми – принцесса Рику и принцесса Анира. Обе девушки были действительно воспитанные, культурные и достаточно сдержанные молодые особы. Рику, которую все называли сокращенно, на самом деле звали Ильрикуна-Мари, но так как принцесса имела в детстве шебутной характер и бедокурила, но имела жесткий стержень, она сама приказала всем называть себя "Рику" и люди приняли ее желание. Сейчас это статная красавица, взявшая строгие черты лица матери, глаза отца и была эталоном манер, была коварна, но крайне аккуратна. Еще не замужем, но уже в возрасте невесты. Анира же была мягче, теплее, нежнее, но точно также хорошо воспитана, культурна и, как и мать просчитывает шаги и ходы, не спешит и вдумчиво взвешивает решения.

Обе принцессы не были замужем, им выбирали женихов, но пока не нашли достойной кандидатуры, которая подойдет и под их статус, и под силу их рода, и под силу рода их матери. Обе принцессы, как только увидели Сесилию, придали выражение лицам – крайняя доброжелательность. Приветствовали ее учтиво, отошли на пару шагов назад, как и требует этикет, замерев в ожидании, когда мать переговорит с этой женщиной.

Леди Бьяри и леди Сесилия – противоположные личности. Сесилия открыта, ярка, никогда ничего не скрывает и если бьет, то моментально. А вот Бьяри, она как книга под замком. И беря ее в руки не знаешь, где ловушки, где страницы пропитаны ядом, а ее ответы на удары всегда идут с запозданием, когда не ждешь, но получая, чаще всего долго оправиться не можешь. И вот сейчас они сошлись, начали беседу. Бьяри завуалированно облила грязью соперницу, которая куснула ее тем, что дама традиций, вырастившая таких прекрасных дочерей, и так подставилась. Когда они укусили друг друга, разошлись, довольные проведенной акцией "ущипни соперницу!".

– Матушка, леди слишком радуется. – Покачала головой Анира.

– У нее есть все основания. – Бьяри шла медленно, прогуливаясь. – И не укусить она просто не могла.

– Поэтому вы, – Рику, показав улыбку на бесстрастном лице, с пониманием кивнула головой, – сейчас спровоцировали ее на укус быстрее, чтобы она пошла дальше?

– Да, дочь моя, ты права. Незачем слушать потуги торговки из низов, когда можно заставить ее сказать все что она хочет намного быстрее. Слушать ее речи, уволь меня, дорогая. – Бьяри покачала головой. – Это леди Мальмия не понимает, как ею управлять. А мне было бы стыдно ждать, когда же насладится эта "леди" своим превосходством. Уж сама направлю и время сэкономлю.

– Матушка, как думаете, – Анира осмотрела дорогу впереди, – что предпримет леди Мальмия?

– Ничего. – Бьяри усмехнулась. – Она слишком хорошо знает, что я держу ее горло. И, если пойдет против меня, ей же очень сильно не понравится мой ответ. Так что, она будет думать, как ей в его глазах реабилитироваться, но сделать это радикально просто не сможет.

– А если тайком? – Рику покусала губу, – будет неприятно.

– Дочь моя, – Бьяри усмехнулась, – кто правит в вотчине леди Мальмии?

Девушки усмехнулись.

– Вам, матушка, идет эта улыбка, – с превосходством констатировала Рику, и не над матерью его ощущая, а над всеми, кто вокруг.

– Смотрите в оба, девочки, наш Тенаар окреп. И мы не в числе его свиты. И тем более, не его советники. Нас он бьет, но это еще цветочки. Кто-то крупно подставил, и это не он сам. Даже не его люди.

– Вы уверены?

– Да. Взломать стол, дорогие мои, это вам не в силах мальчишки, который только-только начал осознавать всю свою власть и влияние. Даже наследник таких людей здесь не имеет.

– Вам известно, кто это сделал?

– Нет. Император пока не давал официального ответа, и вы это знаете. А что он знает, у меня нет информации.

– Может, – Рику облизнула губы, – может канарейка знает?

– Нет, к ней не приближайтесь. – Бьяри покачала головой. – Если и знает "что", то вы в такую кабалу попасть можете, лучше держитесь подальше.

– Хорошо. – Сестры кивнули.

– Матушка, брат писал? – спросила Анира.

– Иршан, этот мальчишка, – улыбнулась Бьяри, – он пока ни строчки не прислал. Политика, военные действия. Все игрушки ему.

– Ну, брат играется, а невеста томится. – Рику усмехнулась.

– Ты следишь за ней тщательно? – спросила мать.

– Да, матушка. Девушка обнесена нашей заботой и охраной. До свадьбы, да и после нее, – Рику сложила веер, – не будет никого, кто попытается порушить имя моего брата через женщину. Во дворце этого не будет.

– Хорошо, дочь моя, работай.

– Почту за честь матушка. – Рику улыбнулась, вновь раскрывая веер.

К дамам подошел посыльный и передал записку. Леди Бьяри прочла строчки и вздохнула. Кивнув головой принесшему весть, распрощалась с дочерьми. Плавно развернувшись направилась туда, куда приглашали.

– Как думаешь, императрица что придумала? – спросила Анира.

– Ну, если учесть, что она взяла столько времени для принятия решения, то ничего хорошего для нас. – Рику покачала головой. – Матушка проиграла в комбинации, и как она сама уверена, ее еще и подставили. Стол взломали, и ее план полетел в пустоту, на корабле с Тенааром. – Принцесса покачала головой. – Замена куратора и явный намек, кто за этим стоял. За это императрица отомстила, так как поняла суть проводимого действа. Но вот прямые обязанности как главы сохранения традиций семьи и гарема, этого она не простит и не спустит так просто.

– Да, удружила же нам Софи. – Поморщилась сестра.

– Эта дурная девчонка слишком много возомнила, повелась на сладкие речи. А все говорила – ее защищают, у нее тыл прикрыт. Хвастливая дура. – Стукнув веером по раскрытой ладони, сжала его пальцами. – Получить порицание, прилюдно. Какой позор. И еще посмела его лично оскорбить. До сих пор удивляюсь, почему он осадил только словами, а не потребовал наказать плетью.

– Сестра, – Анира тронула ее за руку, тихо добавила, когда внимание привлекла, – его требования выдать ее замуж, как "имя", а не как дочь правящей супруги императора, куда как действенный способ наказать, чем просто плетью огреть.

– Да, такого позора нам не смыть. Самый корень традиций, уверенность в правилах и законах. И анальный секс девственницы. – Рику закрыла глаза, – я со стыда горела, когда слушала доклад языка. И с кем? С Шита! А еще кого в постель тянула? Служанку Тенаара! Женщину!

– Да, будь это кто другой, такого бы внимания, точно не было. – Согласилась Анира. – Даже если дочери леди Сесилии или та же Тея, сделали бы нечто более извращенное, никто не посмотрел бы дольше, чем сплетня жила. Но от нас…

– Императрица отомстит. Жестоко. Боюсь, нас с тобой, могут сделать "именем" для размена, – Рику сжала пальцами веер с силой, грозя переломить надвое. – Не будет у нас с тобой брака, соответствующего нашему статусу, роду и имени. Как дочерей наложниц скинут, и не поморщатся.

– Рику, – Анира, тихонечко шепнула, – матушка права, но я тоже боюсь этого.

– Что думаешь?

– Думаю, нам надо показать Тенаару, что мы соответствуем имени и воспитанию. – Анира вздохнула. – Больно признавать, но матушка проиграла. Тенаар не простил ее за попытку его миром столкнуть императрицу с ее пьедестала, тем более, когда впоследствии он утвердил ее власть. И сейчас, это будет дело времени, когда пост леди Бьяри будет занят кем-то еще.

– Ты уверена? – Рику шокировано уставилась на сестру.

– Я глубоко уважаю матушку, и буду ее поддерживать, но, боюсь ее время закончилось, когда она решительно нанесла личный удар Тенаару. Леди Анами, это личное. – Принцесса покачала головой. – А он не простит. И Правящая Мать, получив его защиту и сумев с ним сработаться, сделает все, чтобы бьющие некогда Тенаара познали все муки, какие только можно сделать законным путем.

– Да, она не упустит шанса. – Согласилась старшая сестра.

– Именно. Думаю, сегодня вечером у матушки будет болеть голова.

– Боюсь у нас тоже.

– Сестра, – на Рику смотрели глаза ее верной соратницы, – нам нужно решить – тонуть как политики, или остаться дочерьми, но идти своим путем.

– Это предательство. – Рику покачала головой.

– Нет, если мы объясним матушке, что такой поступок, будет выгоден всей вотчине. Обезопасить нас, дабы никто не смог подставить, как с Софи, или еще как. И это упрочнит положение матушки, потому что удара в спину от нас не будет. Понимаешь?

– Понимаю. Но ты не забывай, матушка может и нас наказать.

– Если мы объясним наш план, она его дополнит и поможет реализовать. Вывести нас из-под удара, который я кожей чую, как ты и сказала, подвести под "замужество на имени", будет полезно в большей степени нашей леди Бьяри. И наша с тобой задача, подумать, как и что предпринять, а затем донести до нее свое решение проблемы.

– Хорошо, я подумаю.

– Рику, мы не отказываемся от матушки, мы и не предаем ее. – Анира улыбнулась. – Мы просто убираем опасность нашего падения. И нам и матушке, особенно ей, будет это только на пользу.

– Я поняла тебя. И я подумаю.

Пока сестры обговаривали все свои опасения, леди Бьяри прибыла к вотчине императрицы. Войдя в нее, пройдя коридоры и лестницы, вошла в официальную залу, которая, как и у Тенаара переходила в малую, откуда было три выхода: в личные покои, в жилую зону семьи вотчины и в официальные покои. Также здесь была дверь, ведущая в кабинет. Вот туда ее и пригласили. Пройдя сквозь распахнутые створки, переступая порог, леди Бьяри увидела сидевшую за столом императрицу. Женщина не принимала ее с чаем, а это могло значить только одно: разговор будет неприятным, тяжелым и политическим. Это для нее ничего хорошего не предвещало, и леди Бьяри постаралась морально себя подготовить, пока шла к столу, останавливалась на разрешенном расстоянии и слегка склоняла голову в приветствии.

– Присаживайтесь, леди Бьяри. – Сухо произнесла Анаман.

Четвертая супруга императора присела на стул, внимательно всматриваясь в нечитаемое выражение лица сидевшей перед ней женщины. Женщина же торопиться не собиралась, проявлять хоть какую-либо вежливость по отношению гостьи – она вела себя согласно показанному статусу: политический разговор. Увлеченно просматривала что-то, что было намного важнее пришедшей дамы и тем самым это показывало, насколько упала во власти леди Бьяри. Когда смотр был окончен, а приоритет расставлен, императрица подняла глаза и спокойно сказала:

– Согласно порицанию со стороны Духовного Отца, я, как Правящая Мать, не имею права закрывать глаза на это. Вы, властитель вотчины образования и медицины, воспитания, правил этикета, законов семьи и гарема, как дворца, так и всей империи, потерпели сокрушительное фиаско в воспитании нареченной дочери. Понимаю, много на вас возложено. Образование, это столп всей империи. Не будет образованных людей, специалистов, а также здоровых будущих граждан и куда падет империя? – Анаман покачала головой. – Так как вы, упустили одну из своих подопечных дочерей, да еще и ту, которую готовили в брак дома, который педантично и скрупулезно следует всем традициям, и требует исполнения давних и не менее актуальных законов, мне надлежит порицание устное превратить в физическое наказание. Но, – императрица покачала головой, – розги применять поздно. Да и вы, не дитя малое, понимаете всю серьезность промашки. Да и не родная дочь по крови, что было бы вообще катастрофой, названная, согласно вашему статусу.

Бьяри смотрела спокойно, так как прекрасно понимала к чему этот разговор. Императрица была не только рада сделать гадость, но и была обязана сделать ее по закону, так сказать, в принудительном порядке – даже если бы она не хотела сама, ей все равно пришлось бы. Порицание от Тенаара сделанное леди Мальмии, это прямое порицание именно для леди Бьяри, как наставнице принцессы Софи.

– Итак, раз у вас возражений нет, и вы, как и я, считаете, что это правда, что ничего лишнего и неправдивого сказано не было, перейдем к наказанию. – Анаман взяла в руки лист официального выговора. – Здесь, согласно ситуации, я императрица Анаман Вельжена Сейсар, по праву власти и первенства выдаю вам вотум недоверия гарема. За сим, имею право, упразднить часть ваших обязанностей, дабы у вас более не было недостатка во времени, при исполнении прямых приказов вышестоящей власти. Ознакомьтесь. – Анаман передала лист в руки леди Бьяри.

Четвертая политическая супруга императора взяла лист и вчиталась в строчки штрафа за свое поведение, нарушение приказа и получение заочного порицания, а также не заочного, лично полученного еще в день падения леди Анами. И вот все сложилось в одну картину и выдало результат. В документе черным по белому, была проведена жирная черта снижения ее влияния. Ветка медицины упразднялась полностью. За леди Бьяри остались только образование и законы гарема-семьи. Медицина, а это не только больницы, консультативные центры и родовые палаты, это фармакология, научные медицинские исследования, заводы и фабрики. Это львиная доля ее владений и ответственности, и это она теряла. Конечно же дама по-прежнему была властителем образования и могла заниматься пополнением специалистов в медицинскую отрасль, но более не курировала никакие другие области этого направления.

– Итак, смею надеяться, что теперь у вас будет много времени для посвящения его воспитанию, обучению и наставлению дам, как владычица образования и знаний традиций. Леди Бьяри, это последнее предупреждение, дальше вы будете смещены с главенства вотчины, убраны из дворца, и если повезет, то не казнены. – Анаман резко дернула рукой, выгоняя таким образом ее из своего кабинета.

Женщина, молча, бледная лицом, встала с места, склонила голову и вышла из кабинета. Она оставила императрицу ликующей, но не показавшей ей этого ни единым дрогнувшим мускулом, даже глаза оставались холодными – вот как истинные правители умеют держать контроль, хоть внутри все дрожит от радости и наслаждения падения соперницы. Когда гостья ушла, Анаман вызвала Деллу.

– Передай эту записку Саит. – И протянула маленькую круглую тубу, которую можно спрятать в ладони.

Делла приняла послание и быстро ушла, а Анаман сладко потянулась. Ну вот, первый давний враг, что так крепко сидел на двух стульях, наконец-то потерял один. И человек, который сейчас будет заниматься делами медицины – человек под Анаман. Некогда леди Бьяри очень крепко уцепилась аж за два направления, вела дела громко и красиво, была на высоте и даже императрица ничего не могла сделать, дабы самой не получить исподтишка коварный удар. Очень была сильна эта леди, очень высоко взлетела, хоть и не хватило ей умения показать императору, что кроме хватки и умения управлять, она еще и как императрица будет справедлива. Увы, в те года леди Бьяри очень кровопролитно воевала с Урсун, Сесилией и даже леди Эльмеше доставалось. И их император видел эти войны, потасовки, месть и придирки, жалобы выслуивал и решительно поставил, на тот момент очень тонко и аккуратно доказывающую ему Анаман во главе гарема. А уж теперь, когда из двух стульев остался только один и у того шатаются ножки, можно сказать смело: победа за Анаман.

Пока императрица предавалась сладким мыслям ее служанка вошла в зону служебного коридора, использовала терминал внутреннего перемещения. Быстро ввела код и нажала на отправку. Две минуты, и она стоит у дверей в личные покои Тенаара. Стражи посмотрели на нее.