Текст книги "Потерявшие сокровище. Книга 3. (СИ)"

Автор книги: Марион

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 51 страниц)

Леди Бьяри вошла в свои покои. Прошла до спальни, села в кресло. Ей не разрешено покидать своих покоев, при этом рядом находятся стражи. Дочь к ней не пустили, как и сына. И она прекрасно понимала причину. Сама сделала бы точно также. Прикрыв глаза, леди Бьяри начала вспоминать все, что было за ее жизнь. Как она стала супругой императора, как вела войны за место под солнцем. Затем ей стало за кого бороться – ее дети. После этого шли годы, шли войны в гареме, было много всего. И вот она, достойная дочь своего отца, и так унижена.

Усмехнувшись, прекрасно понимая свою дальнейшую судьбу и ее окончание. Недостойное леди. Недостойное ее положению. Сначала будет легкий допрос. Затем пытки. Из нее будут выбивать признание. Покачав головой, женщина медленно взялась за висевший на шее кулон, сжала его двумя пальцами скрывая между ними и тихонечко шепнула:

– Я, леди Бьяри Иулэ Ф´файхаз, законная супруга императора Нуоко Маин Норанто, заканчиваю свою жизнь.

Поморщившись от уколовшего ее палец тонкого шипа, Бьяри улыбнулась отрешенной улыбкой. Устроившись поудобнее в кресле, расправив юбку, разложила руки по подлокотникам, плавно вдохнула и выдохнула, прикрыла глаза. Все, она закончила, и сама решает, как именно уходить. Никому не позволит решать за себя. Так и замерла в позе истинной леди, правящей женщины и владычицы вотчины образования и медицины. Через час потерявшая сознание госпожа впала в кому, а через пять минут ее нервная система отказала. Находившиеся рядом стражи ничего не заподозрили, так как не слышали ее слов – особый кулон, который принадлежал ее роду – глушит звук шепота.

В дверь стукнули. Страж оторвал взгляд от дремлющей женщины, перевел его на дверь. Та приоткрылась, один из воинов тихо произнес команду. Ему ответили кивком головы, затем оторвались от своего поста и пошли к креслу, дабы даму разбудить и проводить на допрос. Воин подошел, позвал ее. Дама не отреагировала. Воин присел, осмотрел ее лицо, дотронулся до шеи. Выругавшись, развернулся и посмотрел на пришедших.

– Мертва.

– Что? Как? – встрепенулись стражи.

В комнату вошли, вызвали врачей. Те прибыли быстро, но итоги не утешительные. Дама действительно мертва. Ее тут же осмотрели, стражи сообщили, что она помолилась, затем села и задремала. Обследовав внешние части тела нашли маленький укол и легкую гематому на большом пальце. Взяли кровь в нем на анализ. Здесь же его провели в специальном аппарате.

– Это яд полынного цветка, из семейства полозьевых. Распространен на родине леди Бьяри. Без срока годности, не выветривается, не теряет концентрацию, не разводится. Достаточно одного грамма, чтобы парализовать взрослого человека, а через час ввести в кому, затем за считанные минуты наступает смерть. Леди знала, чем травиться. От этого яда нет противоядия. Даже синтетического.

Стражи заворчали, что успела сучка. Не дошла до камеры, до расспросов. Вызвав специалистов, кто сможет найти чем именно она палец уколола, стражи ждали нагоняй. Кресло, на котором она сидела, мебель за которую трогалась руками, все предметы были тщательным образом собраны, разобраны и осмотрены. Все вещи, в которых она была, сняли, как и украшения. Все отправили на экспертизу – даму в морг для детального исследования. Хоть кровь и взяли на анализ, но могло быть еще что-то. Нельзя было делать полный отчет, пока все досконально не будет проверено.

– Как жаль, – леди Сесилия сидела в кругу молодых. – Леди Бьяри была эталоном манер. Для нее осознать, что проиграла и с таким треском, – она покачала головой. – Дорогие леди, – осмотрела сидевших вокруг нее политических супруг императора и официальную любимицу Тенаара, – покончив с собой, леди подписалась под всеми злодеяниями, в которых ее обвинили. Одно только плохо – до допросной комнаты она так и не дошла. А ведь у нее могли быть планы и устные договоренности, которые могли пролить свет еще на несколько фигур. Зная то, как именно вела себя данная дама, могу смело утверждать, что у нее были те, о ком она нигде не упоминала и держала с ними связь только устно и через связных.

Женщины согласно кивнули головами. Уж кто-кто, а эта дама была крайне осторожна. Всегда.

– И что теперь? – леди Ремана посмотрела на старшую из владычиц. – Если леди Бьяри виновна и ее самоубийство – это фактически роспись с признанием, а всех связанных, кого успели ухватить, допросят, а потом казнят, в чем сомневаться не приходится, как все это отразится на всех нас? У меня уже вывели из вотчины двух деятелей, которые были крайне важными фигурами, но их подозревают.

– Леди Ремана, заменить деятелей проблемы нет. – Сесилия покачала головой, – за порогом голодных молодых волков тьма. Только будут ли они преданы и не введем ли мы во дворец других предателей, вот в чем вопрос.

– Леди Сесилия, – Леона-Франциска опустив взгляд тихо спросила, дабы сильно не греметь словами, – как вы думаете, господин Тенаар сомневается в нас?

– В вас? – удивилась Сесилия.

– Да. – Она осмотрела супруг императора и покачала головой, – после такого удара, когда казалось, что самая ярая сторонница, верная и преданная не просто своему делу, но и семье, вдруг оказывается самым настоящим предателем, не бросит ли это тень на всех нас? Нет разницы, когда мы все пришли в этот дворец, мы все готовимся занять место, но…ведь остались "устные", скрытые единицы, которые вполне могут и дальше гадить.

– Хм, – задумалась леди Сесилия. Причем надолго. Затем отмерла и закивала головой. – Я поняла смысл сказанных вами слов. Вы правы. Нам надо себя обезопасить. И вам, дорогая леди Ремана, надо очень хорошо проверять свои отчеты. И сверять их при передаче императрице. – Сесилия обеспокоенно заерзала на месте. – Если леди Бьяри бралась за дело, то все самые болезненные удары прилетали как раз тогда, когда их уже не ждешь. Дорогая, нам с вами нужно сверить все, что мы сделали. И думаю, придется поднять весь архив. – Сесилия аж загорелась глазами. – Нам нужна тотальная проверка. Капитальная, если быть точными. Леди Леона-Франциска, ваши страхи вполне обоснованы. И не лишены почвы.

Леди Сесилия плавно встала. Простившись с дамами, направилась прямиком к императрице. Прошлась по саду, свернула в сторону вотчины. Ее служанка подтвердила, что императрица у себя. Работает. Госпожа торговли быстро преодолела расстояние, прошла в холл, поднялась на этаж и вскоре оказалась у двери в кабинет. Ей разрешили пройти. Императрица действительно была завалена делами, но с интересом посмотрела на прибывшую без приглашения женщину. Сесилия была чем-то очень встревожена. Причем настолько, что как обычно не играла роль радушной и своей в доску.

– Что привело вас, леди Сесилия?

– Правящая Мать, – Сесилия сверкнула глазами, – я пришла просить официального проверяющего для вотчины.

– Что? – удивилась императрица. – У вас что-то не так? Вы кого-то заподозрили?

– В том-то и дело, что нет. Но, – Сесилия поморщилась, – мы ведь дело имеем с леди Бьяри.

Анаман на мгновение впала в ступор, а потом с пониманием закивала головой.

– Понятно. Что именно вы хотите проверить?

– Всю отчетность, какую я передавала из вотчины не только вам, но и ту, которую передавала во все остальные вотчины. Я хочу полную проверку. Абсолютную.

– Не боитесь, что ваши дела будут раскрыты?

– Я могу ответить за каждую сделку, какой бы она ни была и как бы ни выглядела на первый взгляд. – Уверенно заявила леди Сесилия. – В отличие от недостойной леди, я фиксировала все причины по каждой сделке и хочу убедиться, что нигде нет того, чего я не смогу объяснить и это ляжет пятном на мое имя. Внезапную, как если бы вы захотели сами. – Сесилия заулыбалась. – Если вы поддержите мое стремление получить обеленную репутацию, буду признательна в полной мере.

– Хорошо. – Анаман заулыбалась. – Будет проверка. Везде. Команду я подготовлю. Обождите сутки. Дабы не вскрывать старые гнойники, ссоря всех нас из-за чего-то не выполненного из-за тех помех, кои учинил кто-то. Не стоит смешивать. Будем проводить параллельно.

– Благодарю. – Сесилия откланялась.

Анаман заулыбалась. Вот кто без страха шею подставить никогда не боялся и открыто шел как на конфликт, так и за наградой, это леди Сесилия Анна-София Руладская. За это ее и любил в свое время император Норанто. Поэтому и поставил ее в вотчину торговли, потому что она рисковала, хвостом и шкурой       своей, но на фоне малых промахов делала такие дела в торговле, что по праву считается мэтром своего дела. И сейчас: ей скрывать нечего, но она не желает быть подставленной и в данный момент идеально подобрала время для просьбы. Все к одному и под одну гребенку. Это как само собой разумеющее: одна вотчина была разоблачена и потянула за собой всех. И не важно кто именно подал идею, Анаман будет ее вести.

Шао обнимал спавшего в своих руках Сато. Он его замучил сегодня. После всех дрязг, после грандиозной проверки, которую учинила императрица, прибывших известий о детонации четырех боевых головок, после всего муторного и тяжелого, он просто оторвался в сексе. Можно сказать, Сато он затрахал до беспамятства. Завтра его любимый будет ворчать, ругаться и может быть врежет ему промеж глаз. Но сейчас он мирно спит, радует своей безмятежностью, успокаивает близостью.

Сегодня днем прибыл отчет от Клауса. Координаты вывели точно на одну из баз пиратов. Клаус сейчас готовится, хочет накрыть их разом и со всех сторон. Точка…Бьяри виновата. А сколько она знала? Сколько она знала того, что было на словах, без записей, без переговоров по дальней связи? Ушла, расписалась шикарно в своей вине, но оставила сложный ребус – как вывести всех тараканов, не сдирая половицы и не разбирая стен? И не просто вывести, а уничтожить так, чтобы никакой залетный таракашка и помыслить здесь селиться не смел! На генном уровне чтобы боялись всеми своими поджилками трясясь при одном только упоминании Легио.

Из всего этого бедлама радовал только его любимый – он быстро понял маневр, не растерялся, не прыгнул на защиту своей родины, а оставил все в руках Шао. Император был благодарен своему любимому – ему верили, ему дали право защищать, ему отдали ведущую роль. За это он был благодарен ему как мужчина. Не как любовник, не как правитель, не как кто-то еще, а именно как мужчина, у которого на руках его любимый человек, его дом и к нему в довесок подданные. Ему верили, безоговорочно, а это для несущего титул и состоящего в супружестве Шао очень много значит.

Ильмар отчитался о проведенных нескольких боях, выставленных кордонах, и на данный момент проводит проверку ущерба. К нему на помощь вылетел малый флот от близлежащих владений Симбуизу. Лорд Карвельт бросил практически все силы к Алкалии, оголяя свои границы. Тенанук был благодарен ему. Действительно был благодарен. Пусть это и принесший горе его любимому человеку род, пусть, он им благодарен. В данную минуту очень благодарен. Золотой флот, армада Легио, которая защищает именно сам Легио, долго отсутствовать не имеет права. С прибытием флота от Симбуизу они вернутся примерно через пару дней, не оставляя при этом оголенным мир "яммек", родину Тенаара. К Алкалии будут отправлены несколько расчетов от Тарпенди, с Ильм и останутся от Симбуизу, а также будет приведена малая защитная станция через врата "Пути", дабы на первые несколько месяцев она была сторожевым псом и плацдармом для приема и отправки кораблей. И затем будет ускорено строительство всего, что должно было быть уже готово! Подосрала леди Бьяри, ох как подосрала со всем этим. А как красиво хотела выкрутиться, как все спланировала! Заигралась, просчиталась. Сучка, драть бы ее без смазки, да сдохла уже.

Уткнувшись лицом в макушку и вдохнув его запах, Шао постарался успокоить самого себя. После того как напряжение спало, волнение еще осталось. И это было плохо. Сегодня он узнал, как среагировали те заряды. Сколько пространства они сделали просто пустым вакуумом. Это страшно. Очень. В гневе море по колено, а как остыл – страшно. Вот и Шао сейчас, обнимая спавшего супруга, гасил все свои страхи, пытался их обуздать и найти оправдание. Человеческое в нем еще есть, не так долго он император. Не так долго он политик. Но…с каждым днем неизбежно меняется, становится еще более жестоким, беспощадным, истинным императором рода Маин. Рода воителей, бескомпромиссных воинов, которые никогда не брали пленных, заложников или рабов, если начинали войну.

Да, конечно, во дворце есть рабы, но они не военные трофеи. Трофеями были, есть и будут пространства территорий, которые подчиняются империи и роду Маин. Зачем брать в плен десяток и делать из них рабов? Ведь можно сделать своими подданными все им принадлежавшие земли, со всеми жителями. Это ведь куда как практичнее, не правда ли? А сделав, прикормить так, чтобы они и помыслить не могли о предательстве, бунтах, партизанских войнах. Да даже простить бывших воинов можно, лишь бы привязать крепко, дать им другую власть и разрешить парочку очень важных вопросов, любого рода, или их местных властителей обработать и "ву-а-ля!" – мир и его жители с потрохами продаются новому владельцу.

Мысли, роящиеся в голове Шао постепенно останавливались, не жалили распаленный мозг. Он успокаивался. Физически напряжения уже не было. Сато принял его агрессию, выдержал насколько смог и сейчас просто посапывая рядом, дарит умиротворение. Обнимая его, зарываясь носом в его макушку, император понимал одно – ради него пойдет на все. Для него не существует никого. Для императора даже его дети ничто иное, как рабочий инструмент. И смотрит он на них так, как смотрел Норанто на своих детей.

Шао знал, что у отца была первая и самая любимая жена, были от нее дети. Он женился на этой женщине по любви. Любил детей. Но, они погибли. После этого правитель брал в жены политиков, которые могли родить ему наследника, но он не любил своих детей. Когда они были маленькие, император выделял время ровно на десять минут общения с каждым в течение месяца по очереди. Когда они стали старше, начал смотреть по их успехам. Кого-то он награждал, кого-то наказывал. Все сыновья были обязаны знать не просто политическое, но и военное дело и обучались с десяти лет обоим видам управления. Самые талантливые, могли и в шестнадцать заниматься политическими делами или водить армаду за собой. Эльмир такой – у него политика и боевые интриги просто в крови. И он с младших лет был замечен и обучался более глубоко, чем тот же Шао в свое время.

И вот пришло то время, когда императором стал он, один из сыновей наложницы, и у него самого есть нелюбимые жены и нелюбимые дети. Отца, как император, он теперь прекрасно понимает. Только, в отличие от отца, он своего любимого держит в руках и всеми силами защищает. В отличие от отца, Шао имеет то, за что будет бороться до конца. У него есть за чье счастье бороться. За чью любовь. В отличие от Норанто он счастлив. Жены и дети – не существенны. Сато – это все, что хочет и желает император Тенанук. Другого не надо.

Утром Сато очнулся самым несчастным на всем белом свете. У него болело все, везде и хотелось избить за такое обращение рядом спящего человека. Вчера он зверем набросился, мучил и терзал его до потери сознания. Как с цепи сорвался. Медленно попытавшись сесть, только поморщился и прекратил попытки. Ему живенько напомнили внутренности, что марафон вчера был жесткий. Лежа на спине, ощущая его руку на своем животе покачал головой и с кулака двинул ему в бок. Шао встрепенулся, дернулся и подорвался с места, резко стреляя глазами в сторону удара.

– Зверинец, ты вчера с какого дуба рухнул? Я тебе не тренажер! – глядя обвиняющим взглядом, любимый человечек сделал то, чего и ожидал его супруг – ударил и начал ворчать.

– Сато. – Расплылся в улыбке Шао и нависнув над ним, ласково захватил его губы. – Любимый мой Сато. – Нежно целуя, прошептал император, погладив его щеку, ухо, короткие волосы. – Бородатый мой котенок.

– Я не животное. – Мурлыкнул, млея от утренней ласки и ноль внимания на прилетевший удар от его рук.

– Но с бородой, когда твои глаза горят огнем, ты точно кот, хитрый, ласковый и такой царапка. – Мурлыкал нежности император. – Мой котяра. Мой. – Усилив поцелуй, охнул от удара в бок кулаком, не сильно, но ощутимо.

– Шао, у меня болит живот, все тело ломит. Ты затрахал мою задницу так, что я не могу встать. Бери средства и лечи. И мне плевать куда тебе там надо с раннего утра – не сделаешь, ты узнаешь, как умеют мстить местные коты.

– Хорошо, мой хороший, сейчас. – Шао улыбнулся, плавно и на зависть больному Сато, перекатился по кровати и встал на ноги.

Сато лишь головой покачал. Император же, не одеваясь, шагнул ближе к тумбочке, открыл ее и начал просматривать лекарства. Теперь тут было и такое. Найдя нужные предметы в баночках, коробочках и тюбиках, вернувшись на кровать, Шао осмотрел свое больное чудо и начал его устраивать для лечения. Сначала уложил подушку, затем помог перевернуться. Сато при этом морщился и охнул, когда лег животом.

– Сато, давай Кива позовем.

– Лечи сам!

– Нет, – император наклонился и поцеловал его в плечо. – Прости, я позову врача. Живот у тебя болит, а это не хорошо.

– И кто виноват?

– Я виноват. Знаю. Прости.

Переложив его на спину, прикрыв обнаженное тело, быстро встал, накинул халат и вышел из спальни. Тут же в нее вошли служанки, а через, минут пятнадцать, прибыл доктор Кива. Провел диагностику и покачал головой.

– Господин Тенаар, я вынужден госпитализировать вас.

– Почему? – Сато посмотрел на доктора, на встрепенувшегося императора.

– Кхм, – Кива вздохнул, – вы крайне неосторожно провели прошлую ночь.

– И что это значит? – медленно задал вопрос Сато становясь серьезным.

– У вас порывы. Придется пройти курс лечения, это примерно на полторы недели. И никакого секса в течение месяца. – Кива глянул на императора. – Господину нельзя в таком темпе. Травмы очень опасны.

– Угу. – Кивнул головой Тенанук, ощущая себя самым последним скотом.

– Док, на минутку оставьте нас, – попросил Сато.

Кива только кивнул головой. Он вышел, вышли и все остальные слуги, стражи и даже Руанд. Двери прикрылись.

– Ты меня подрать решил, скотина?! – зарычал Сато на виновато глядевшего императора. – Затрахать до смерти хочешь?! Что за шлея тебе под хвост попала?

– Сато, – Тенанук опустил глаза, пожевал губу, затем побитой собакой посмотрел на него, в его негодование и праведный гнев, подошел и присел на край кровати. – Прости. – Лег и прижался к его груди. – Прости.

– Сволочь. Месяц. Ага, как же! Два не дам! И не подлизывайся. Понятно?

– Да, мой хороший. Прости. – Шао обнял его аккуратно. – Прости. Сорвался.

– Что случилось?

– Все и сразу. Ничего конкретно отдельного. – Шао вдохнул любимое и желанное ароматное сопровождение тела Сато, – все и сразу.

– Печать, да?

– И она.

– Шао, – Сато погладил его по голове, – отзови клятву.

– Что? – император поднял голову и уставился на него.

– Тебя ломает из-за нее. Даже без печати ты все равно будешь защищать меня, и любить меньше не станешь. Но, – он провел пальцем по его брови, – тебя будет меньше ломать и крыть разум бешенством.

– Я…

– Шао, я не против, чтобы ты отозвал клятву защиты. – Он вздохнул. – Ты ведь видишь, тебя накрывает, и ты теряешь контроль. Так нельзя. Твою клятву уже столько раз рвали и играли на этом, что в скором времени ты просто тупо отдашь приказ рвать галактику Храмам на части. Так нельзя. Я согласен с ее возвратом.

– Но, я просто…

– Все ты можешь. – Сато взъерошил его волосы, – а я бороду сбрею. Будет не равносильный обмен, но тебе ведь не нравится она, так?

– Шантажист. – Рассмеялся коротко император и уткнулся лицом ему в грудь. – Сато, это ведь не игрушка. Столько лет.

– Все нормально. Из-за ее отсутствия мы не перестанем быть теми, кто мы есть. И защищать будем друг друга как и прежде. Ничего не изменится, только тебе намного легче будет. Перестанет ломать кости. Давай, не капризничай. Делай сейчас.

– Хорошо. Как скажешь, мой хороший. – Кивнул головой император, плавно сел и взял с тумбы свой клинок.

Через пару минут были произнесены слова клятвы, все титулы, имена и статус "данное слово супругу брака каюхайд" отзвучали. Он отозвал клятву и Сато приложил руку к клинку, мягко сказал:

– Согласен. Разрешаю.

Тенанук почувствовал легкую прохладную волну, поползшую по телу. За ней пришло огромное облегчение. Даже незримо плечи расправились.

– Легче? – спросил Сато.

– Намного. – Признался пристыженно император, опуская глаза.

– Хорошо. – Сато усмехнулся. – И все же, засранец, секса тебе не видать два месяца. Так ты меня еще ни разу не драл, это тебе наказание.

– А сам выдержишь? – лукаво стрельнул глазами по его лицу.

– Как будет требоваться разрядка – использую твой рот. И ничего тебе не дам. Понятно?

– Да, – Шао наклонился и поцеловал его легким поцелуем, – я все понял и приму свое наказание.

– Хорошо. А теперь взял меня на руки, аккуратно, и до двери донес. Я тут научился открывать дверки как Тенаар-путешественник.

Шао уже знал, что он играется с перемещением по терминальным ходам, настроенным по его силе печати. Заулыбавшись, Шао плавно встал, прошел по комнате, взял его шелковый темно-сиреневый халат, вернулся и помог одеть. Затем поднял на руки, при этом Сато морщился, но стойко терпел. Император подошел к двери и Сато протянув руку, открыл ее. Перед императором предстала палата, где практически всегда отлеживал зад Тенаар. Хмыкнув, император переступил порог и оказался в палате.

– Ой, Руанд полетел за мной. – Хихикнул Сато укладываемый на кровать.

– Старик, наверное, тоже. – Шао улыбнулся.

– Угу. – Кивнул Сато. – Вот работенки ему прибавилось.

– Слушай, а он научится двери раскрывать как ты сейчас? – спросил Шао, – а то ведь бегать-то ему теперь придется очень и очень быстро.

– У него вскоре системы перейдут на тот же уровень, на какой настроена терминальная сеть. – Кивнул головой Сато, выдохнул укладываясь поудобнее.

– А у старика такое будет?

– Нет. – Сато покачал головой. – Они отличаются, поэтому, – Сато осмотрел его и хихикнул, – а тебе нужна одежда. На тебе только халат, а на улице погодка, наверняка с ветерком.

– Мстишь, да?

– Аха. – Заулыбался Сато. – Вали отсюда, зверюга. – Он прикрыл глаза. – Террорист хренов.

Шао еще раз поцеловал его и вышел из палаты, в аккурат столкнувшись нос к носу с Руандом. Парень выглядел встревоженным, был готов атаковать любого. Император отступил в сторону, показывая палату за своей спиной и удобно лежавшего на постели господина. Увидев его, Привратник как-то сразу потеплел. Ушло ощущение готовности к битве. Рядом с молодым обозначился старик и осмотрев императора, молча кивнул головой стражам, что захватили с собой вещи. Сообразительные, однако, слуги в Кавехтаре!

Время, время и еще раз время. Принц Клаус провел атаку по логову в указанной точке координат, наголову разбивая их, подготовив засаду и подождав при этом пару дней, просто и без затей расстреляв опустошенные на защиту корабли пиратов. Никого не пощадил. Даже захваченных для допросов пленных и тех выпотрошили по его приказу и казнили. Проявляя полную жестокость к тем, кто лишил жизни принца с печатью, войска империи Легио отрабатывали и свою репутацию, тем самым снимая удавку от Храма – уничтожить за жизнь под печатью сотню врагов. Если бы умер император, то за его жизнь Храм бы потребовал тысячу населенных планет. А вот за жизнь Тенаара Храм отомстил бы сам – сметая галактику с лица космоса. Шутка, скажете, и будете не правы. У Храма есть оружие, которое влияет на молекулы на атомном уровне и запустить процесс распада на всю галактику труда не составит. Даже руины Храма опасны – они все могут активировать заряд, вне зависимости есть ли храмовые служащие, целы ли стены Храма.

Клаус передал итоги и то, что остатки кораблей гоняют по системе, дабы добить всех. Нашли еще две лежки, благодаря данным в логове, после чего нанесли визит. Брат сообщал, что его миссия подходит к концу, поэтому он плавно сдвигается к столице. Император благодарно кивнул, разрешая возвращаться. Со дня на день это должно было произойти.

Фронт сдвинулся к точке пустоты, что создали с приказа Тенанука. Когда те четыре заряда показали всю свою силу, от Оламу пришел, пятыми-десятыми путями запрос-предупреждение. Пришел он через бомонд.

Ремана и шагающая рядом с ней леди Оливия, супруга принца Клави, прогуливались по саду и заметили странную компанию. Между дамами бомонда затесался молодой человек, который явно был им незнаком.

– Леди Оливия, вам знаком этот юноша? – она стрельнула глазами на человека, который явно выделялся.

– Нет. – Оливия посмотрела на довольно молодого и не очень подходящего под описание "щёголь бомонда", покачала головой.

– Госпожа, – служанка, что шла рядом с Реманой понизила голос, – вас просят об аудиенции.

– Кто? – став регентом, а не просто супругой, она могла принимать такого рода просьбы, но только по делам вотчины, где трудилась.

– Графиня Воланчесци, леди Эльза-Роуз.

– Понятно. Сводница. – Ремана раскрыла веер, хоть на улице и не было жарко, но теплая погода устанавливалась все ближе к празднику. – И кого же данная леди прочит нам представить?

– В прошении ни слова. – Отозвалась служанка.

– Хорошо. – Ремана стрельнула глазами по Оливии, – мы прогуляемся вдоль аллеи красных раннецветов. Леди Оливия, вы ведь не бывали в сад-Хатни ранней весной?

– Нет, леди Ремана, не доводилось. – Кивнула головой леди Оливия и плавно свернула вместе с дамой выше нее статусом, не глядя в сторону просителя.

Ремана отошла от основной дороги, перешла в сторону аллеи и медленно направилась в сторону ее окончания, где был круг из скамеек, сейчас еще пустых на листву кустов и с раскидистыми ветвями деревьев, которые стрижены в форме груши, но с тупым срезанным концом на самом верху. Аллея состояла из тонких стволов деревьев, которые росли на равных расстояниях – восемь метров – и между ними были пышные кусты, в два слоя, на которых расцвели ярко красные и жгуче желтые цветы, небольшого размера, но их аромат сластил и привлекал к себе безвредных насекомых. Первый слой кустов шел как стена, не выше семидесяти сантиметров, а перед ними как раз росли деревья и второй ряд кустов в виде шаров, как раз в промежутках между деревьями по три штуки. Сейчас эта аллея была зеленой и с яркими красками цветов, дальше и ближе к лету в конце аллеи распустятся фиолетовые, лиловые и белые цветы, а к осени зацветут деревья, являя синие, голубые и нежно розовые бутоны необычных цветов. И все время будет зеленеть листва, то с одного края аллеи, то с другого.

Леди Ремана шла и ждала, когда их нагонят, дабы запрос, посланный был обработан, а сводница получила свои бонусы. Примерно в начале одной трети пути со спины приблизилась пара, что шла под руку. Затем они чуть сблизились, а после чуть нагнав, замедлились и пошли за их спинами. Леди Ремана выждала положенные пятнадцать шагов и кивнула служанке. Сама же в этот момент свернула к кусту и леди Оливия прошла с ней.

– Ранние цветы греют душу, после стольких месяцев холодных ветров. – Оливия приблизилась и чуть присев, вдохнула. – У них поразительный и дивный, очень тонкий аромат.

– Вы правы. Эти цветы называются фологу, но увы, из-за их короткого стебля, делать букеты будет не очень комфортно. – Ремана подошла и приподняв тяжелый бутон, чуть отклонила ветку. – Видите, с ножки сразу ветка. Их только в волосы, как украшение прикрепить на пару часов можно. Но и тогда, увы, они так быстро вянут, что местным красавицам-модницам только вздыхать.

– Оу, леди Ремана, – раздалось сбоку уверенным, слегка першистым голосом, но довольно приятным и притягательным, – какая честь вас лицезреть. – Дама сделала реверанс, а рядом с ней кавалер склонил голову и прижал, как и требуется, руку к груди, слегка наклонил корпус. – Прошу простить, если потревожила.

– Графиня Воланчесци, леди Эльза-Роуз, – Ремана кивнула головой. – Рада вас видеть. Прогуливаетесь?

– Да, леди Ремана, – женщина кивнула головой рядом с ней стоявшей женщине, – леди Оливия Энт-Раи, приятно вас видеть. Во всем этом великолепии, две столь очаровательные молодые женщины, – графиня, возрастом далеко за сорок, сейчас была одной из влиятельных фигур для тех, кто хотел встречи с одной из правящих дам, но без поддержки не мог этого сделать, – уверяю вас, цветы увянут, но не сравнятся с вами.

Ремана и Оливия молча приняли ее лесть, давая тем самым зеленый свет. Казалось бы, ну чего тут такого, сказала пару льстивых слов. А все опять на традициях и "ходи на цыпочках" завязано. Стоило бы только леди Ремане, как первой политической супруге, хоть бровью недовольно повернуть и все, сводница была бы вынуждена отступить, распрощаться и пойти дальше любоваться красотами аллеи. Если бы Ремана поблагодарила ее и отвернулась, это было бы сигналом – ваш гость не может быть мне представлен. Но если леди такого уровня, приняв просьбу сводницы молча принимает лесть, это значит можно представить гостя.

– Ох, прошу простить, – прижав руку к груди, графиня отреагировала на переведенный взгляд Реманы на своего спутника, так как было принято играть, а не правду-матку резать, – совсем от дивного аромата в этой аллее голова кругом. Все позабылось. Даже хорошие манеры, – она склонила голову и присела в реверансе. Распрямившись, получив одобрительную улыбку, повела левой рукой в сторону стоявшего мужчины, – это мсье Ядвиго Лезар Чайнест Оламу-Хрант.

Ремана сошла с лица, глаза стали словно два клинка и ими она пообещала графине все муки ада. Перевела ледяной взгляд на представителя и повернула голову на леди Оливию. Та мгновенно опустила свои глаза и присела в реверансе, быстро отошла на шаг назад, не подняв подбородка.

– Ну и подставили же вы меня, графиня, – процедила Ремана голосом, каким стекло режут, после чего бьют.

– Леди Ремана, – вступил в беседу человек, – меня послали не для раздора. – Он склонил голову и подняв ее, добавил, – мои старшие хотят неофициальный разговор, дабы разрешить одну небольшую проблему.

– Война – это небольшая проблема? – прошипела Ремана. – Убивать принцев и принцесс при печати? Воровать их в рабство? Никакого выкупа! Это маленькая по-вашему проблема? – она нервно раскрыла веер. – И меня сейчас, так подставить, – она покачала головой, после чего осмотрела сводницу, – запомните, я вам этого не забуду. Все на свете проклянете. Леди Оливия, – Ремана с достоинством подняла голову и пошла прочь из аллеи.

Леди Оливия, бледная и действительно испугавшаяся, так-как и ее заденет мало не покажется, стремительно понеслась за старшей госпожой. Представитель же сделал несколько шагов и проговорил: