Текст книги "Coward (СИ)"

Автор книги: Mariette Prince

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

Завершив свой монолог, она почувствовала облегчение и секундное удовлетворение: рассудительность вернулась к ней и не дала чувствам взять вверх. Вот всё разложено по местам, факты стройны, логика ясна. Кажется, прежняя Гермиона возвращалась из эмоционального тумана, перерождённая в боли и отчаянии. Да, именно она нужна сейчас Гарри Поттеру, чтобы он смог выполнить своё предназначение. Такая, какая должна быть, несломленная, несгибаемая, с чёткой системой приоритетов. Люпин взрастил в ней другую – не героиню, а всего лишь женщину. Ей нужна была нежность – не звон мечей. Это была его ошибка. Он был не прав.

Гермиона вышла из спальни первой, не дожидаясь ответов – одобрительных или возражающих. Решение принято. Даже если кто-то и захотел бы с ней поспорить, она легко разбила бы их доводы нерушимыми аргументами. Объективно. Война не терпела личного взгляда. Она ускорила шаг, чтобы не передумать.

В комнате её уже ждала точная копия платья Беллатрисы: корсет, шнуровка, дорожная мантия. На прикроватной тумбочке уже дымилось оборотное зелье. Перевоплощение было неизбежно. Как будто никто и не сомневался в том, что она не передумает. Что бы сказала сама Беллатриса, узнав, кто та самая самозванка, посмевшая примерить её лицо и проникнуть в хранилище? У неё бы скулы заскрипели от злости.

В каком-то смысле эта миссия могла быть местью. Беспомощная маглорождённая девчонка обвела вокруг пальца гоблинов, мастерски притворяясь самой мадам Лестрендж. Сладкая на вкус перспектива, очень манящая, тешащая внезапно вспыхнувшее самолюбие. Гарри был прав, у Гермионы именно в этот раз ведущая роль. И она никого не подведёт. Только подтвердит звание самой блистательной ведьмы своего возраста, данное ей в момент истинного восхищения тем, за кого она собиралась бороться со всем безумным миром.

Затянув потуже шнурки на сапогах, Гермиона поднялась на ноги и потянулась за зельем. Пружинистый чёрный волос, который она предусмотрительно сняла со своей кофты, соскочил в самую гущу булькающей субстанции. Чуть зелье впитало в себя частичку Беллатрисы, оно тут же приняло бурый цвет и зловонный запах, напоминавший её дыхание. Чтобы выпить его до дна целиком, Гермионе пришлось закрыть и глаза, и нос, но даже это не помогло: вкус был отвратительный, напоминавший лирный корень.

Через четверть часа на берегу около наскоро смастеренного портала собрались все участники предстоящего похода, а также Билл и Флёр. Гермиона явилась последней: вышагивать на каблуках по песку было неудобно, ещё и жесткий корсет стягивал рёбра так, что дышать получалось через раз.

– Ну и как я выгляжу? – поинтересовалась она, вялом разглядывая Рона в образе иностранного пожирателя.

– Чудовищно, – отозвался он.

– Вам стоит вести себя увереннее, – посоветовал Крюкохват. – Помните, что даже чужая внешность будет неубедительна без должной начинки.

– О, не беспокойтесь, доброго дня я не пожелаю ни одному гоблину.

Флёр поёжилась и настороженно покосилась в её сторону. Вероятно, у неё получилось убедительно. Гермиона продемонстрировала отрепетированный у зеркала оскал.

– Замечательно. Можем выдвигаться, – объявил Гарри и протянул руку к порталу.

Рон последовал его примеру. За ним подоспел Крюкохват. Гоблин ни у кого из них не вызывал большого доверия, поэтому его решительность невозможно было трактовать однозначно. Если ему будет выгодно, он бросит их в любой момент.

– Вы передумали, мадам? – язвительно поинтересовался он, заметив промедление лже-Беллатрисы.

Гермиона фыркнула в ответ. Костлявая рука с почерневшими когтями, которую она никак не могла назвать своей, пусть и ощущала тяжесть перстней, легла поверх крышки консервной банки-портала. До аппарации оставалось всего несколько мгновений.

========== 9. Возвращение ==========

Я ничего не хочу ждать,

Кроме твоих драгоценных шагов.

Николай Асеев

Их уже ждали. Крюкохват ещё с порога заметил, что в Гринготтсе были предупреждены о возможности проникновения самозванцев. Они попросили Гермиону подтвердить свою личность палочкой, и она, до этого момента отлично справлявшаяся со своей ролью, немного стушевалась. Предъяви она палочку Беллатрисы, они тут же поймут, что перед ними фальшивая ведьма. Отказаться – тоже подкрепить их сомнения. Что ей оставалось делать?

– В этом нет необходимости,– нагло заявила Гермиона. – Сколько можно тратить моё время? Я тороплюсь! Тёмный лорд не любит ждать. Или вы намерены испытывать его терпение?

Пусть она была убедительна, гоблины лишь на короткое время поддались испугу. В решительный момент, когда всё могло рухнуть, вмешался Гарри – воспользовался Империусом. Но проблема не была окончательно решена.

Они балансировали на грани. «Гибель воров», дракон, заклятия горячей руки и преумножения – всё это не было учтено в их плане и серьёзно усложняло дальнейшие действия. Ведь зайти в хранилище – лишь полдела. Вторую половину они не так тщательно продумали, как хотелось бы. Пришлось импровизировать. Гермиона сама не знала, откуда у неё взялась эта безрассудная мысль прыгнуть на дракона, но в конечном итоге она оправдала себя. Уже пролетая над широким озером, Гермиона задумалась, от кого набралась этого авантюризма. Прыжок вниз её испугал, но не возмутил.

– Итак, у нас есть ещё один крестраж, – подвёл итог Рон, пока они переодевались в сухую одежду на берегу. – Правда, его нечем уничтожить. Что будем делать дальше?

– Отправимся в Хогвартс, – сказал Гарри. – Думаю, там будет ещё один.

Конечно, это было безумием. Волдеморт наверняка мог предугадать такой план, хотя и без него проникнуть в оккупированную школу звучало фантастично до идиотизма. И всё-таки они направились именно туда.

В Хогсмиде уже смеркалось. Стоило им очутиться на улице даже под мантией-невидимкой, над головами ожесточённо зажужжали сирены. Из «Трёх мётел» высыпала целая толпа Пожирателей смерти. С перекошенными от ненависти лицами уже без масок – они были сброшены, когда Волдеморт укрепился во власти – подобно гиенам они рыскали от дома к дому, выкрикивая «Сдавайся, Поттер!». Никого узнать не удалось – эти Пожиратели точно не принадлежали к ближнему кругу, да и, судя по их судорожным метаниям, интеллектом не отличались. Одному пришло в голову воспользоваться манящими чарами, чтобы обнаружить Гарри. Вот только им было невдомёк, что на его мантию это не действует. В остальном же действовали они как туповатые полицейские, воющие и улюлюкающие, толком не способные предпринять какие-либо меры. Таких тупиц нетрудно было бы обвести вокруг пальца, но они были не одни. Морозная тревожность рассыпалась по воздуху, предвещая появление самых гнусных тварей в волшебном мире – дементоров.

Отбросив сомнения, Гарри вызвал патронуса. Горделивый олень скакнул с кончика его палочки и бросился в ожесточённую схватку с тёмными силами, привлекая внимания всех, кто находился на улице. Низкорослый пухлый Пожиратель тут же его узнал.

– Поттер! Хватайте Поттера – он близко!

Спасти их могло лишь чудо. Гермиона очень сомневалась, что кто-то из жителей Хогсмита рискнул бы своей головой, укрыв Гарри у себя, и совсем не ожидала увидеть внезапно отворившуюся дверь.

– Поттер, сюда, скорее!

В грозном голосе ей почудился знакомый тембр. Проходя, вернее пробегая мимо спасителя, Гермиона на миг перепугалась его белоснежной длинной бороды и ясно-синих глаз – будто на неё смотрел сам покойный Альбус Дамблдор. На лице Рона она прочитала то же недоумение. Не сошли же они оба с ума? Позже в тусклом свете трактира, они разглядели хозяина «Кабаньей головы». На втором этаже, куда он с порога отправил их спрятаться, они прислушивались к разговору с Пожирателями.

– А всё-таки я видел патронус оленя!

– Оленя? Это козёл, кретин!

Рон беззвучно прыснул, за что тут же был награждён укоризненными взглядами со стороны Гарри и Гермионы, которые, впрочем, тоже оценили хитрый ход трактирщика. Всё-таки хорошо, что патронуса выпустил Гарри: выдру или пса никак не получилось бы выдать за козла. Пожиратели смерти ушли ни с чем. Громкий стук закрывшейся двери принёс облегчение.

Человеком, который их спас, оказался Аберфорт Дамблдор. Он был поразительно похож на своего старшего брата, пусть и отзывался о нём с агрессивным пренебрежением. Узнав, что они собираются проникнуть в Хогвартс, он разозлился ещё больше, разве что вслух не назвал их идиотами. После объяснений Гарри, Аберфорт обнаружил, что они к тому же упрямые идиоты и переубеждать их бесполезно.

– В замок теперь можно пройти лишь одним путём, – раздосадовано сказал он, кивнув на портрет Арианы. – Но раньше отбоя вам там делать нечего. А пока…

Его глаза придирчиво осмотрели обоих мальчишек и вдруг остановились на Гермионе. По знакомому прищуру она поняла, что трактирщик что-то задумал.

– Вы ведь голодны, верно? – он покачал головой, а затем обратился к ней. – Не поможешь мне с ужином?

– Разумеется, – смущённо отозвалась Гермиона.

Её насторожила эта просьба, как и само внимание трактирщика, сделавшегося вдруг таким гостеприимным. За последний год она привыкла выискивать даже мельчайший намёк на потенциальное предательство среди тех, кого они считали своими. Аберфорт Дамблдор явно был невысокого мнения о загадочных планах своего брата. Он не верил ни ему, ни в него. И в отличие от Гарри, Гермиона отчасти разделяла его скептицизм.

Вместе они спустились по лестнице и вышли на кухню – тёмную, узкую, пригодную лишь для того, чтобы разливать огневиски и на скорую руку стряпать лёгкие закуски. Гермиона не рассчитывала на обед из трёх блюд, но была удивлена, заметив большую тарелку с уже готовыми сандвичами. Тревожный звоночек раздался за её спиной со скрипом двери. Она резко обернулась и взглянула на Дамблдора. Неужели это засада? Тот прижал указательный палец к губам.

– Говори шёпотом, – произнёс он и загадочно взглянул в окно, будто высматривая там кого-то. – Ты ведь Гермиона Грейнджер?

В полном замешательстве она закивала. Палочка в рукаве моментально сделалась единственной точкой опоры. Аберфорт усмехнулся.

– А он точно тебя описал. Большие глаза, гордо вздёрнутый нос…

– Что вам нужно?!

– И властный характер.

Выверенным движением Гермиона вскинула палочку вверх, взяв трактирщика на прицел, когда тот принялся похлопывать себя по карманам. Её реакцию он воспринял иронически. Несколько мгновений он продолжал что-то нащупывать, пока наконец в его руках не показался какой-то потрёпанный клочок пергамента. С насмешкой Аберфорт одной рукой отвёл в сторону палочку Гермионы, а другой протянул ей записку.

– Что это?

– Взгляни – узнаешь.

Она выхватила пергамент, взявшись за самый краешек: он мог быть заколдованным или отравленным. Однако стоило ей обратить внимание на выведенное чернилами собственное имя, Гермиона тут же позабыла о всякой осторожности. Безошибочно узнаваемый почерк. Характерный штрих над буквой «м». Едва ли не выронив палочку, она жадно принялась читать записку.

«Гермиона,

Если к тебе попало это письмо, то, вероятно, сбылись мои худшие опасения: вам понадобилось вернуться в Хогвартс. Понимаю, что отговаривать вас бесполезно, хотя я предпочёл бы, чтобы вы немедленно переместились подальше отсюда в безопасное место. Поэтому я умоляю тебя: будь осторожна! Возьмите в Хогвартсе то, что вам нужно, и спасайтесь, как можно скорее.

Полагаю, последние несколько месяцев ты ничего обо мне не слышала. Всё в порядке, я жив (по крайней мере на момент написания). И был бы счастлив знать, что с тобой тоже всё хорошо, ты невредима и прекрасна в своей решительной манере. В последнем я не сомневаюсь: ты всегда прекрасна.

Что бы вы ни задумали, не пренебрегайте помощью. Аберфорту можно доверять. Надеюсь, мы скоро сможем встретиться.

Будь умницей!

Тобою полон и тебя лишён*,

Ремус»

Ей пришлось перечитать дважды: при первом прочтении у неё так шумело в ушах, что, кажется, вместе с ней дрожало всё вокруг. С опозданием до неё донесся смысл примечания в скобках, всплывший поплавок надежды на бесконечной глади реки.

– Когда он передал вам это? – набросилась она на Аберфорта.

– Я же сказал: говори шёпотом, – недовольно буркнул тот и, подойдя ближе, надавил ей на плечи. – Он был здесь сегодня утром.

– А потом? Куда он направился? И почему решил передать письмо? Ведь он не мог знать наверняка…

– Значит, у него хорошо с интуицией.

Трактирщик, явно утомлённый эмоционально насыщенной беседой, отошёл в сторону к столу. Роль посыльного ему явно не польстила. Гермиона задумчиво изучала его хмурый профиль.

– Вы мне больше ничего не расскажете?

Ответом ей было молчание. Аберфорт снова запустил руку в карман и на этот раз вытащил оттуда небольшой флакон с прозрачной жидкостью. Ею он, не долго думая, щедро приправил сандвичи. Удивительным Гермионе показалось то, что зелье (а это было именно оно, уж точно не приправа) не имело никакого запаха.

Закончив этот неоднозначный кулинарный штрих, Аберфорт снова повернулся к ней и протянул тарелку.

– Будь добра, отнеси мальчишкам, – произнёс он.

Гермиона с подозрением посмотрела на сандвичи.

– Что вы в них добавили?

– Яд, разумеется.

Аберфорт устало закатил глаза. Шутка была не очень-то уместна при таких обстоятельствах, как и его раздражение тем, что Гермиона не доверяет ему – первому встречному – через десять минут знакомства. Не дождавшись перемены в её лице, он небрежно пояснил:

– Это лёгкое сонное зелье с восстанавливающим эффектом. Денёк у Поттера был несладким: про Гринготтс я уже наслышан. Пару часов отдыха ему не повредит. А заодно я буду уверен, что он не наделает глупости до тех пор, пока в замке студентов не отправят по кроватям.

От наглости и предельной откровенности этого заявления Гермиона онемела на пару минут. Поразительно, он даже не скрывает, что собирается удержать их здесь насильно до того момента, который он сам считает подходящим! Такой самоуверенностью мало кто мог похвастаться. Но её изумление опередила вскользь замеченная деталь.

– И говорите об этом мне? – Гермиона прищурилась. – Мне тоже полагается яблоко Белоснежки?

– Вообще-то я предполагал, что ты захочешь иначе использовать это время, – Аберфорт многозначительно кивнул на записку в её руках. – Или мне отнести самому и никому не сообщать о том, что письмо доставлено?

Щёки Гермионы вспыхнули румянцем. Как она сразу не подумала, что возможна обратная связь? Конечно, ей жутко хотелось узнать о Люпине больше. Непременно и подробно. Вот только как Аберфорт собирался это устроить?

– Почему вы сказали только мне? – спросила она. – Гарри и Рон тоже были бы рады узнать хорошие новости от Ремуса.

– Послушай, девочка, мне было ясно сказано передать письмо тебе, – раздражённо ответил трактирщик. – Я не собираюсь устраивать тут вечер встречи выпускников. Если хочешь встретиться с ним, я передам, если нет – дуй наверх, присоединяйся к тихому часу.

– Но как вы свяжетесь?

– А это уже не твоё дело.

Гермиона быстро смекнула, что дальнейшие препирания не станут продуктивными, и послушно забрала из рук Аберфорта тарелку с сандвичами. Пусть будет так, как он сказал. В конце концов её желание увидеть Люпина оказалось сильнее любопытства. Ей было это просто необходимо.

– Вернёшься сюда, когда они заснут, – услышала она вслед голос трактирщика.

Мальчики встретили её вопросами. Гарри Аберфорт показался подозрительным: недоверие к директору его разочаровало и насторожило. Рон с ним согласился, но гораздо больше его заинтересовали сандвичи. Он ел с таким аппетитом, что Гермионе самой захотелось их попробовать. У неё с утра во рту не было ни крошки.

– Надо подумать, как мы проберёмся в замок, – решительно заявил Гарри.

– Аберфорт обещал помочь, – сказала Гермиона. – Через несколько часов.

– Лучше бы нам не медлить.

Она испуганно взглянула на Гарри. Трактирщик был прав: ему не сиделось на месте. Может и хорошо, что он подсыпал им сонного в пищу. Фамилия Дамблдор даёт о себе знать – Аберфорт тоже просчитал их действия на несколько шагов вперёд, даже не зная Гарри лично.

Тем временем Рона уже начало клонить в сон.

– А я думаю, хорошо бы отдохнуть немного, – он сладко зевнул и потянулся. – Что толку подрываться сейчас с места? Обычным путём мы не доберёмся до школы.

– Вот именно, – подхватила Гермиона. – Давайте выждем время…

На её глазах Гарри тоже активно зазевал. Зелье начинало действовать и на него.

– Да, пожалуй, вы правы, – он откинулся на спинку обшарпанного кресла, в котором сидел. – Что-то я устал.

Через несколько минут они оба уже тихо посапывали в не самых естественных для сна позах. Гермиона не спешила уйти: только убедившись в том, что они не дремлют и не слышат её голоса, она потихоньку вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Интересно, сколько длится действие зелья? Об этом следовало заранее спросить Аберфорта.

Вся в раздумьях она вернулась на кухню. Аберфорт сидел на грузном табурете и методично точил кухонные ножи.

– Сработало? – коротко поинтересовался трактирщик.

Хотя, очевидно, он и сам знал ответ. С ним было непросто иметь дело, подумала Гермиона. Аберфорт совершенно не стремился расположить к себе и заручиться доверием Гарри Поттера, словно его это толком не интересовало. Так зачем же он взялся им помогать? Почему передал ей письмо Люпина? Если он ни во что не верит, для чего рискует и выручает других?

Аберфорт был недоступен в своём размеренном отшельничестве. Он отложил в сторону своё занятие и встал из-за стола. Придирчиво рассматривая пол под своими ногами, трактирщик сделал несколько шагов к стене, постучал пяткой по одно из досок. Прислушался. Затем повторил эти движения с другой доской.

– Порядок.

С этими словами он наклонился и провёл рукой по воздуху. Следом за его ладонью развеялись маскирующие чары: в полу был потайной люк. Змейками в стороны расползлись засовы. Аберфорт приподнял крышку и потянул поближе железную лестницу.

– Спускайся в погреб, – обратился он к Гермионе. – Это единственное место поблизости, из которого можно незаметно аппарировать. Сюда же и вернёшься. У тебя два часа.

Прочитав молчаливый вопрос в её глазах, трактирщик поспешно протянул ей оловянное кольцо.

– Вот возьми. Это портал. Нужно надеть и прокрутить по часовой стрелке. Чтобы вернуться – против часовой. Следи за временем.

Несмотря на восполненные пробелы в руководстве к действию, Гермиона всё ещё не двигалась с места, непонимающе рассматривая Аберфорта Дамблдора.

– Ну что ещё? – буркнул он. – Передумала что ли?

– Почему вы делаете это? – спросила Гермиона.

Из всех вопросов, витавших в её голове, этот был крупнее всех. Ей встречались разные волшебники: грубые, полоумные, хитрые. С горьким опытом она научилась раскусывать некоторых из них, скрывавших недобрые намерения под маской дружелюбия. С Аберфортом было наоборот: она вдруг почувствовала, что он искренен в своей помощи.

– Какая же ты любопытная! – он раздражённо поджал губы. – Люпин однажды оказал мне неоценимую услугу. Я у него в долгу. А теперь полезай живо, пока система не накрылась ко всем водяным чертям.

Такое объяснение её полностью устроило. Гермиона даже улыбнулась ему напоследок, а затем скользнула по ступеням вниз. Возможно, при других обстоятельствах она бы пожалела, что так безоговорочно поверила Аберфорту, но упоминание Люпина смягчило её. Если он ей не соврал, они скоро встретятся. Совсем скоро. Стоит лишь повернуть кольцо.

Гермиона ощутила привычное давление аппарации. Всего пара секунд и она оказалась в совершенно незнакомой комнате с низкими потолками. Обстановка ей была совершенно незнакома: плотно задёрнутые тёмно-синие шторы, приглушённый свет лампы на заваленном бумагами столе. Рядом небольшая кровать. А на ней, склонившись над книжкой, располагалась знакомая фигура в твидовом костюме.

– Ремус!

Люпин поднял голову на звук своего имени и тут же вскочил на ноги. Забытая книжка свалилась под кровать. Да разве теперь до неё?! Он подхватил бросившуюся к нему на шею Гермиону и со всей жгучей нежностью, томившейся в нём столько времени, прижал её к себе.

– Неужели мне это не снится? – дрожащим голосом сквозь счастливую улыбку шептала она.

– Если бы это был сон, милая, тебе бы мог присниться кто-то получше, – шутливо отозвался Люпин.

Она не стала комментировать абсурдность его глупой шутки и прежде, чем он успел придумать что-то ещё, запечатала его рот поцелуем. Нет, это определённо был не сон. Она чувствовала его, ощущала тепло его тела, быть может, гораздо яснее, чем всё, что было с ней прежде.

Двух часов показалось катастрофически мало. У Гермионы было столько вопросов, столько всего, что ей не терпелось от него узнать, что пришлось на время оставить не заглушённой до конца жажду тёплых прикосновений. Ещё раз оценив незнакомую обстановку, она прошлась вдоль стены к наглухо закрытому окну.

– Где мы? – она осторожно приоткрыла тяжёлую портьеру, чтобы посмотреть на улицу.

Люпин стоял на прежнем месте.

– В Глазго. Обычный жилой квартал на Мэрихилл-роад.

Гермиона осталась слегка разочарована. Услышав, что это – Глазго, она на мгновение представила себе старый город с узкими улочками, острыми шпилями кафедральных соборов, вековыми ступенями и тёмными переулками, пропитанными дождём каменными стенами невысоких домов из сказочной старины и окутанное туманом величаво здание университета. Но за окном оказался самая обычная дорога, вдоль которой небольшими грибками вырастали крыши типичных коттеджей.

Потеряв интерес к местности, Гермиона бросила изучающий взгляд на стол. Среди бумаг – самых обычных листов с напечатанным на принтере текстом – завалялась толстая деревянная фоторамка с изображением нескольких человек. Фотография была неподвижна. Никаких следов волшебства Гермиона не заметила.

– Чей это дом? – она подошла ближе, чтобы получше рассмотреть фотографию.

Может, здесь живёт семья кого-то из маглорождённых членов Ордена?

– Магла, как видишь, – равнодушно ответил Люпин.

– А где он сам?

– Гостит у родственников, надо полагать.

Ей не понравился тон, в котором он отзывался о хозяине этого дома. Уж не случилось ли с ним что-то? Это было совсем не в духе Ремуса, пусть он умел не задавать ненужных вопросов, но и слепо никогда никому не доверился бы. Кто привёл его в этот дом? Или подсказал, что здесь можно укрыться? А главное – куда делся магл? Гермиона вопросительно взглянула на Люпина.

– Надо полагать? – уточнила она точной копией интонации профессора МакГонагалл.

Люпин запустил руки в карманы брюк и коротко усмехнулся.

– Это самый обычный магл, Гермиона, и он не пострадал, – убедительно начал он, подходя к ней. – Мы познакомились с ним при интересных обстоятельствах, но уверяю тебя, я ни к чему его не принуждал.

Взгляд Гермионы сделался ещё строже. Завуалированные намёки в рассказе Люпина вызвали у неё новые подозрения, которые ей раньше и в голову-то не пришли. Подавляющее большинство волшебников пренебрежительно относятся к маглам и считают вмешательство в их разум, память или волю безобидным фокусом, о котором, между прочим, никто не вспомнит. Фактически так оно и было. Но Гермиона всё равно не считала, что подобными действиями сохраняется баланс между магическим и немагическим мирами. Люди имеют столько же прав, сколько волшебники. Прибегать даже к таким непритязательным манипуляциям – всё равно, что воровать батончики в супермаркете, сбивая в сторону камеру слежения.

– Ремус Джон Люпин, – она скрестила руки на груди. – Надо полагать, у тебя довольно обширный словарный запас, чтобы избегать общих фраз и немедленно объяснить мне, что произошло.

Ничего другого, кроме как подчиниться, ему просто не оставалось. С рассеянной улыбкой Люпин поднял верхние листы бумаги, пробежался глазами по тексту, отчего-то усмехнулся и отложил их в сторону. Затем прикоснулся к фоторамке, только слегка, чтобы сдвинуть с места. Из-под неё он извлёк небольшую тоненькую книжку с серой обложкой.

– Профессор Д. Ф. Медоуз, – зачитал Люпин вслух. – Какая-то не шотландская фамилия. Я ожидал что-то вроде МакКуин или Смит.

– Смитов полно и в Англии, – Гермиона недовольно закатила глаза. Неужели он думает, что она не заметит эту попытку поменять тему разговора?

– Верно.

Люпин раскрыл книжку на первых страницах, многозначительно повёл бровями, будто его жутко впечатлила аннотация, а затем посмотрел на Гермиону.

– Что-нибудь понимаешь в термодинамике? – спросил он нарочито серьёзно.

– Ремус…

– Всё-всё-всё.

На его губах снова заиграла улыбка. Видимо он решил, что уже достаточно испытывать её терпение, хотя ему это определённо доставляло удовольствие. Наконец Люпин поднял книгу повыше обложкой вверх, чтобы Гермиона сама могла прочитать, что там написано. Большими тонкими буквами было выведено название: «12 лекций об основах термодинамики». Ниже: «учебное пособие было специально создано для первого курса студентов школы физики и астрономии университета Глазго».

– Вообще-то мы с ним разговаривали гэльских балладах и Стивенсоне, – хмыкнул Люпин. – Но я сразу понял, что он преподаватель. Манера речи его выдала.

Некоторое время Гермиона продолжала рассматривать брошюру профессора, невольно выискивая какой-то подвох между строк. Но ничего такого не было. Д. Ф. Медоуз, судя по всему, был абсолютно реален и гораздо больше верил в законы физики, чем в магию. Застопорившись на этой мысли, Гермиона вернула книжку на стол.

– Это не объясняет того, что ты делаешь в его доме, – резюмировала она.

– Ты права, – согласился Люпин. – Но это вышло случайно. Мы встретились в пабе, недалеко отсюда. Я хотел передохнуть после безумной дороги, а он зашёл скоротать время до поезда. Он собирался в Абердин – я видел билет. Разговор завязался как-то сам собой: профессор был радостный и потому разговорчивый. Рассказывал о своей внучке. Она недавно вышла замуж, переехала на север. Сказал, что полгода назад овдовел – теперь живёт один и никак не может смириться с глухим эхом в доме, который в двух кварталах за углом. У меня в голове тут же сложилось…

Он звонко щёлкнул пальцами. Шалость удалась! Впрочем, по тени сомнения в его глазах, Гермиона легко заметила, что он и сам не в восторге от проделанного. Пробраться в чужой дом – это не звучит как хорошая идея. Даже в пустой. Даже при условии, что его хозяин никогда не узнает о присутствии посторонних. Всё равно это было не очень честно.

– Я долго здесь не задержусь, – поспешил заверить Люпин, уловив тревожность Гермионы. – Мне нужно было сбросить хвост.

Вскипевшее в ней осуждение потухло от этих слов. Хвост? Неужели его снова вычислили и пытались поймать? Одно только упоминание об этом ужаснуло Гермиону. На ум сразу полезли прежние кошмары, представления о его мучениях в плену. Этого нельзя было снова допустить! Пусть даже и таким способом.

Она невольно потянулась к нему, схватила за плечи, пытаясь удержать или самой удержаться.

– Здесь ты точно в безопасности? – её вопрос прозвучал по-детски наивным.

– Хотел бы я так думать.

Перемены в нём, до сих пор не дававшие о себе толком знать, постепенно начинали выползать наружу. Гермиона заметила прибавление седых волос: теперь их было столько же, сколько русых, а на свету – и того больше. Вдоль шеи от уха вниз тянулся свежий глубокий шрам. Но это не главное. Самая жуткая перемена случилась в его глазах – они как будто потеряли свой цвет, сделавшись холодными и безжизненными. Как бы Люпин не изображал из себя прежнего тихоню с капелькой бесовщинки, он им уже не был. Что-то сломалось. И теперь Гермиона ужасно боялась узнать, что именно.

– Расскажи мне всё, – тихо произнесла, поднеся руку к его бледной щеке.

– О, это не слишком занимательный рассказ, – попытался было уклониться Люпин, но ласково накрыл своей ладонью её пальцы.

– Нет, я так не думаю, – Гермиона отрицательно покачала головой. – Я полгода тебя не видела и сейчас пришла не за развлечением. Мне никто ничего не мог рассказать о тебе. У меня внутри чёрная дыра образовалась от этого болезненного незнания! Так помоги мне наконец. Расскажи. Что с тобой было, когда ты ушёл от нас? Как ты узнал, что нас схватили Пожиратели? Почему не успел сбежать с нами и… как ты спасся?

По лицу Люпина пробежал холодный испуг. Да, такие воспоминания не могут подарить удовольствия. Если бы это был праздный интерес, Гермиона не стала бы подвергать столь неприятному испытанию и сделала бы всё, чтобы он не ощущал ничего подобного снова. Но ей нужно было знать.

Уговаривать его пришлось недолго: возможно, потому что он и сам знал, что она не уступит. С тяжёлым вздохом Люпин приобнял её за плечи, невесомо коснулся губами её волос и увлёк в сторону кровати. Им обоим стоило присесть прежде, чем история даст свой ход.

Комментарий к 9. Возвращение

Тобою полон и тебя лишён* – 113 сонет Шекспира. Простите-извините, я опять, но ведь как вписалось, правда?)))

========== 10. Буря ==========

Комментарий к 10. Буря

Дорогие читатели!

Здесь будет долгая и важная преамбула с покаянием.

Эта работа далась мне нелегко. Тому виной не ресурсы, необходимые для её написания, нет. Позвольте мне быть с вами откровенной. Сколь бы вымышленным ни был сюжет, при всём уважении к Джоан Роулинг и придуманным ею персонажам, к актёрам, которые прекрасно визуализируют чудесные образы в моей голове, я должна признать, что в итоге история получилась слишком личной.

Чуть больше месяца назад умер очень близкий мне человек, очень любимый мной и безмерно для меня важный. Сегодня у него был бы день рождения. Его черты во многом прослеживаются в моём Ремусе, поэтому писать о нём снова, когда невольного прототипа внезапно не стало, было очень болезненно и даже временами невыносимо. Оттого продолжение настолько задержалось.

Также я вынуждена признать, что некоторые изначальные задумки с ружьями на стенах, которые должны были выстрелить, я решила опустить. Простите, если я вас где-то запутала или сбила с толку.

Отдельно я хочу обратить ваше внимание на дополненное посвящение: случай свёл нас с замечательной Кариной, которая делает потрясающие видео, одно из которых вдохновило меня на написание этой работы!

И ещё одно объявление я оставлю под конец, который не совсем уместен в преддверии финала. Прочитайте, пожалуйста, комментарий после части.

If this love is pain, then honey let’s love tonight

OneRepublic – Let’s Hurt Tonight

– Большую часть истории я предпочёл бы опустить, – заговорил Люпин с трагической усмешкой. – Я знаю, что поступил дурно, оставив вас с Гарри вдвоём в таком напряжении. Вам нужна была помощь, поддержка, дополнительные силы, ещё одно плечо. Но им должен был быть Рон, а не я. Дамблдор и впрямь неспроста поручил эту миссию вам, не сказав никому в Ордене. Возможно, мне с самого начала не стоило вмешиваться. И прежде, чем ты возразишь, что это не так – нет-нет, не спорь, дай мне закончить – я хочу сказать, что всё равно бы не смог поступить иначе, ведь я искренне хотел помочь. Поэтому я решил исправить свою ошибку и вернуть к вам Рона, пока с ним ничего не приключилось.