Текст книги "Стаб (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Я его обожал.

Я обожал его запах, его голос, его поганое чувство юмора и нешуточную силу. Когда его руки оказались у меня на спине, поток слёз превратился в настоящий водопад.

Я не знал, как объяснить ему. Я не понимал, что происходит со мной. Всё внутри болело, как будто сердце было в синяках.

– Знаешь, – задумчиво проговорил он. – Люди обычно вешают на меня сопли, когда не хотят умирать.

– А я и не хочу умирать, – невнятно прохныкал я. – Теперь тем более.

– Не то чтобы я собирался... – пробормотал мэтр, надавливая мне на спину, прижимая к себе. – А ты подрос.

И он говорил не о моём весе, а о моей груди, которая была категорически против моего желания соответствовать мужскому образу.

– Здесь тоже. – Его ладони сползли вниз, на мою задницу.

И хотя он говорил, что похлопает меня по спине в качестве утешения, я не был против и такого положения вещей. Он мог трогать меня, где хочет и как хочет. Только он и мог.

– Я бы сказал, что ты уже готов дать фору Рэймсу в сражении мужиков наповал, но думаю, ты ещё подрастёшь. – Многорукий отлепил меня от себя. Я уже несколько успокоился и теперь только изредка всхлипывал. А он смотрел на меня так, словно увидел впервые. – Не трогай больше свои волосы, ясно?

– Почему? – я провёл ладонью по бритой черепушке.

– Хочу попрактиковаться в плетении косичек. Не ходить же мне за этим к энитам.

Очень смешно.

Но в тот день я не мог ему ни в чём отказать.

ГЛАВА 17

Всю следующую неделю я только и делал, что хвастался своим подарком. Но так как я мог заниматься этим только в баре, о моём имени узнали всего несколько человек. Майлз, Фрик и парочка забулдыг.

В последнее время дела там шли не очень. Майлз еле наскребал денег, чтобы заплатить налог. Электричество отключили. Ассортимент становился всё скуднее, а гостей – меньше. Мне было грустно смотреть на такой упадок вдвойне, потому что это место было моей первой школой. Я здесь много чему научился, в том числе читать и считать.

– Ты как-то потолстел, братец, – пробормотал однажды Майлз.

– Меня зовут Габриэль.

– Ага. У тебя сиськи торчат, прям как у бабы. – Он указал на мой драгоценный "бронежилет". – Нехорошо себя так распускать.

Так я понял, что с этим надо что-то делать. Меня могли раскрыть, а я не хотел повторения истории с приютом. Хотя шансы были минимальными, все мужчины здесь видели женщин лишь на картинках, а я по-прежнему не был на них похож.

Но с тех пор я начал носить утягивающий топ собственного пошива.

Увидев меня в обновке, Многорукий присвистнул.

– А ты начинаешь понимать, что к чему, не так ли?

– Так удобнее бегать, – сказал я, но, видимо, он не это имел в виду.

– Надо бы найти тебе что-нибудь поприличнее, – рассудил он, с улыбкой меня разглядывая. – Тогда ты сразу поймёшь, что эта штучка сделана не только для того, чтобы было удобнее бегать.

– Чтобы ничего не было видно.

– Чтобы хотелось увидеть ещё больше, – поправил он.

Я снял топ через голову и швырнул его себе за спину, оставаясь в одних только штанах. Мэтр вздохнул.

– Умеешь же ты испортить момент. – Потерев лицо, он отвернулся. – Только не вздумай вытворять такое перед кем-нибудь ещё, договорились?

Я пообещал.

– Вообще одеждой не раскидывайся, идёт?

– Идёт.

Но однажды мне пришлось нарушить обещание.

***

В тот день я как раз хотел постирать свой "бронежилет", но всё никак не мог решиться его снять. С каждой новой стиркой надпись на ткани становилась всё тусклее и, хотя это были самые низкие ругательства, которые пишут на пропахших мочой заборах, я не мог смириться с их исчезновением. Ведь когда они пропадут совсем, футболка утратит свои волшебные свойства. Не просто перестанет меня защищать... Я как будто стану уязвим и снаружи, и внутри.

Я не мог объяснить это. Просто в последнее время я не снимал её даже ночью. Я повернулся на этой тряпке совершенно.

Поэтому я откладывал стирку до последнего, занимаясь мелкой уборкой. Когда с уборкой было покончено, я начал переставлять вещи с места на место, копаться в шкафах, в двух словах: снова наводить беспорядок.

Именно в этот момент входная дверь распахнулась, и в дом вошёл мужчина. Меня подвело боковое зрение, я принял его за мэтра. Никто кроме не стал бы заходить к нему в дом, как хозяин. А походка этого человека была свободной, даже развязной. Когда я повернулся к нему, он замер. Мы уставились друг на друга, как будто не ожидали друг друга тут увидеть. Но с моей-то стороны это было оправдано, а вот с его...

У меня не было времени на знакомство.

Я кинулся к мечу, который мэтр держал рядом с опиумными принадлежностями, и по пути соображал. Где я уже мог видеть такой костюм?

У Зорких. Люди, которые разыскивали меня после побега, были одеты так же.

Я понял, что пришли за мной. В это трудно поверить, но меня до сих пор ищут.

Нет, уже нашли.

Перепрыгивая через ступеньки, я взлетел наверх, схватил меч и обнажил лезвие в развороте. Оно описало полукруг, едва не задев врага. Он ловко отскочил назад, замирая, а я, выставив оружие перед собой, отступал назад.

Конечно, я был ему не соперник. Кроме того, что он был больше, сильнее и мужчиной, у этого человека на поясе висело современное оружие.

Зоркий проследил мой взгляд.

– О, не переживай. Я не стану стрелять в доме. Ты когда-нибудь видел последствия использования пульсара? Или в трущобах жалуют только пистолеты? Голову разносит, как перекаченный шар. А радиус поражения... – Говорил он, наступая. – Кровь, мозги и обломки повсюду. Представляешь, какой тут будет бардак? А я всё-таки в гостях.

Я наткнулся на перила и, недолго думая, прыгнул вниз. Нужно было убираться отсюда. Не знаю, на что я рассчитывал. С тех пор, как у меня появился лифчик, быстрее я бегать не стал. Но попытался это оспорить.

Я метнулся к выходу, но в следующий момент сильный удар в живот откинул меня вглубь холла. Меч отлетел в одну сторону, я – в другую.

– Мне не нужно оружие, чтобы разобраться с тобой, паршивец, – добавил Зоркий, вставая спиной к двери.

Меня загнали в тупик, но я решил драться до последнего. Прижав ладонь к животу, я зарычал. Я приготовился оправдать слухи о себе, которые расползлись по этому городу, после убийства Рика.

Я не хотел уезжать. На ферму, в дом к какому-нибудь эниту – плевать. Я предпочёл умереть, сражаясь.

Но сначала нужно снять футболочку, чтобы, не дай бог, её не запачкать и не порвать.

– Меня зовут Габриэль, – с достоинством произнёс я, стягивая с себя "бронежилет" и откидывая его на безопасное расстояние.

Зоркий наблюдал за мной не без удивления.

– Охренеть. А это уже другой разговор. – Он расстегнул молнию на своём комбинезоне. – Повтори, что ты там ляпнул?

Я повторил, медленно и, как мне показалось, грозно. Но мужик расхохотался, стягивая с плеч одежду, снимая рукава и завязывая их на бёдрах.

– Я, чтоб вас, сплю, – протянул мужик, приближаясь ко мне. А я так и не нашёл оружия для самообороны. – Голос, грудь, талия, задница и охрененно длинные ноги. Особь, занесённая в Красную книгу ещё до моего рождения. Жен-щи-на.

Я растерялся... Разве он не знал изначально, зачем приехал? А потом мужик совсем меня удивил. Он отстегнул пояс с оружием и положил его на пол.

– Это нам будет только мешать.

Ну ла-а-адно.

Когда Зоркий рванул в мою сторону, я нацелил кулак в его лицо. Но он поймал мою руку и завёл за спину, вырывая из горла крик. Я сам не ожидал от себя визга на таких высоких частотах.

– Женщины даже кричат по-особенному, да? – Он наклонился ко мне, втягивая носом воздух рядом с моей шеей. – Словно умоляют...

Я размахнулся ногой и лягнул его по щиколотке. Это вывело его на несколько секунд из равновесия. Отпихнув его от себя, я кинулся к оружию.

У меня было два выбора.

Привычный меч. Совершенно незнакомый пульсар.

С мечом я провалился, так что...

Упав на пол, я схватил пушку и извернулся, нацеливаясь на Зоркого.

Я крут. Видел бы меня сейчас Многорукий...

Нажав на спусковой крючок, я приготовился к тому кровавому фейерверку, который обещал этот мужик.

Но ничего не случилось. Поэтому он без проблем подошел ко мне, присел и даже понаблюдал пару секунд за тем, как я продолжал свои лихорадочные попытки его убить.

– Он реагирует на отпечатки пальцев, – пояснил Зоркий. – Это оружие разрабатывали для стражей порядка, так что им не могут воспользоваться люди со стороны, потенциальные преступники. Ясно?

– Да что ты! – прорычал я, замахиваясь, чтобы врезать ему по голове рукоятью.

Но и тут облажался.

Он выкрутил мою уже пострадавшую руку, и оружие само выпало из ладони. Больше Зоркий меня не бил. Я сам измучил себя попытками вырваться, и в итоге мужик прижал меня к полу всем своим чудовищным весом.

– Я и так на пределе, не нужно меня заводить ещё сильнее, – прорычал он, переворачивая меня на живот. – Габ-ри-эль.

Когда его рука забралась в мои штаны и начала шарить между ног, я замер. Я только теперь до конца осознал, что он собирался со мной сделать. Меня парализовал страх. Прижавшись лбом к полу, я тяжело задышал.

– Чувствуешь? Ты расслабляешься. Такова твоя природа, ты не должна этого бояться. Хотя... – Он возился со своей одеждой. – У меня очень-очень-очень давно не было женщины, так что тебе придётся нелегко. С мужиками в этом смысле проще. С ними не надо особо церемониться, и они покрепче, но, чёрт, как же они не сексуально стонут. И без смазки не обойтись... тц, похоже, с тобой тоже придётся туго.

– Может, тебе дать лубрикант?

Вот теперь я действительно расслабился всем телом. Я даже не мог голову поднять, чтобы посмотреть на мэтра.

Я спасён. Он пришёл спасти меня. Теперь всё хорошо.

– Привет, дружище.

Дружище?!

– Давно не видел твою задницу, Шейн. Жаль, что в этот раз получилось слишком буквально.

«Давно не видел», а?!

– Прости, что без приглашения.

– Без проблем. Тебе налить или ты и без выпивки отлично проводишь время?

– Пять минут, ладно?

– Ни в чём себе не отказывай.

– Может, хочешь присоединиться?

– Я любитель посмотреть, знаешь.

Под угрозой сломать себе шею, я повернул голову к мэтру и взглянул на него. Он стоял совсем рядом, в своей потрясающей кожаной куртке с нашивкой на спине и выцветших джинсах. Он был прекрасен и не собирался ничего делать.

Потому что его старый друг был ему важнее, чем я.

– Ты чокнутый. К тебя что, часто бабы в гости забегают? Настоящая женщина. – Зоркий встал и дёрнул меня наверх, прижимая к себе. – Оцени. Удачливый я сукин сын, да? Зашел, а тут эта птичка решила разжиться твоим добром в твоё отсутствие. Сколько раз я тебе говорил про замок?

– Теперь точно поставлю.

– Как оскорблённый хозяин, ты должен поиметь её первым. Уступаю. Ну? – Он обхватил мою шею. – Ты посмотри на неё. Тебе когда-нибудь делали минет такие сочные губы? Спорю, нет. Чёрт возьми, я уже успел забыть это чувство. А вот это? – Он обхватил мою грудь ладонью и сжал. – Хочешь? Хочешь, чёрт возьми, по глазам вижу. А здесь? – Он скользнул ладонью вниз по моему животу. – Да, вот этого ты хочешь больше всего. И я тебя понимаю, как никто.

– Это... – Мэтр потёр переносицу, избегая моего пристального взгляда. – Я только возьму фотоаппарат, лады?

– Мужик, ты гений.

– И пойдём отсюда, я не хочу, чтобы на крики сбежалась половина оголодавшего города.

– Можем ей рот завязать.

– Чёрта с два. – Он прошёл мимо нас. – У меня есть апартаменты класса люкс, где нас никто не услышит.

Многорукий подошёл к люку и открыл его так, будто эта чугунная штуковина ни черта не весила. Зоркий толкнул меня перед собой, удерживая за предплечье. И когда мы оказались у самого края подвала, он заглянул внутрь.

– Милое местечко, мужик.

– Как я рад, что тебе понравилось, – сказал мэтр. – Представь, что тебя ждёт внизу, приятель.

– Не только меня, не так ли?

Мэтр задумался, закинув руку мне на плечо.

– Ты хочешь туда лезть, Габи? – Я затряс головой. – Я что-то тоже передумал, Шейн. Там довольно прохладно и крысы давным-давно перегрызли проводку, всё никак не могу починить. А... и лестница там сломалась.

– Какого хе...

Многорукий не дал ему договорить, ударяя его ногой в живот, сталкивая прямо в бездну. Раздался чудовищный грохот и вопль. Похоже, Зоркий сломал себе пару костей. Или вообще помер.

– Ты же не поверил всерьёз, что я дам этому козлу тебя трахнуть? – спросил мэтр.

– Нет, – выпалил я сам не свой от страха. – Конечно, нет.

– Подумал, может, ты захочешь себе домашнее животное. Чтобы не скучно было.

– Спа... спасибо.

– Будешь дрессировать его. Кормить. Убирать, конечно, тоже придётся. Он совсем скоро станет домашним, обещаю.

– Ага. – Я с опаской посмотрел вниз. – Но он, наверное, себе шею свернул.

– Нет, он крепкий, – преспокойненько заявил Многорукий, отходя от люка.

И словно подтверждая слова мэтра, Зоркий яростно захрипел:

– Я тебя убью нахер! Я тебя давно предупреждал завязывать со своими шутками, мудила!

– Спроси, может он всё-таки хочет выпить? – Я молчал. – Давай, прояви гостеприимство.

– Э-э-э... ты не хочешь выпить?

– Пошла нахер, сука! Я тебя выдеру! Выдеру на глазах этого гандона!

– Похоже, нет, – пробормотал я.

– Тогда скажи, что это был последний раз, когда я ему сам что-то предложил. Всё остальное время ему придётся у меня вымаливать и еду, и воду.

Я повторил.

– Это ты меня будешь умолять, шалава. Чтобы я тебе всунул поглубже, пока этот членосос будет кровью блевать. А когда я с тобой закончу...

Тут подошёл мэтр и швырнул вниз ведро. Судя по крику он попал туда, куда целился. После чего поддел ногой люк и с силой оттолкнул его. Крышка захлопнулась с грохотом. И всё стихло.

Я без сил опустился на пол, а Многорукий ещё раз огляделся.

– Сколько раз я тебе говорил не брать его? – проворчал он, подходя к мечу, подбирая ножны. – Знаешь, сколько я им заразных порешил? Сдохнуть хочешь? Быстро проверь, не обрезался?

– Нет, – прошептал я, подтягивая колени к груди. И тут я вспомнил. – Оружие... там же внизу его полно.

– Ну так пусть застрелится.

– Но ведь...

– Всё оружие, которое там есть, он использовать не сможет. Импульсные и плазменные пушки, гранаты, взрывчатка... в таком тесном помещении они бесполезны и прежде всего нанесут вред ему. И он это понимает.

Да уж положение. Такой арсенал полностью в твоём распоряжении, а ты не можешь им отстоять свою свободу.

– Там были пистолеты...

– Да, старый добрый шумный огнестрел, – согласился мэтр. И в тот же момент раздались выстрелы, которые здесь слышались как тихий стук. Он стрелял в обшитый металлом потолок и люк. – Я думаю, этот придурок теперь ещё и оглох.

Вдобавок к переломам и сотрясению мозга, да. Похоже, не такой уж он и удачливый сукин сын.

ГЛАВА 18

Как оказалось, в оружие Зоркого был встроен маячок, поэтому мэтр решил его отвезти как можно дальше от дома и выбросить где-нибудь в пустоши.

– Не уходи, – выпалил я, тут же накрывая рот ладонью.

Я никогда не говорил ему ничего подобного. Мне часто бывало страшно, и даже при моей любви к одиночеству – невыносимо одиноко. Но я не просил его остаться ни разу до этого.

То, что со мной случилось, изменило меня. Не в лучшую сторону.

– Я быстро, – он не придал моим словам никакого значения. Или сделал вид, что его это не волнует.

– Тогда возьми меня с собой.

А об этом я вообще никогда не собирался просить.

– Нет. – Он посмотрел на меня. – Чёрт, не делай такое лицо. Ты как обмочившийся щенок. Сюда больше никто не придёт, ясно?

– Ясно. – Я отвернулся.

– Я тебя когда-нибудь обманывал?

– Постоянно.

– Хорошо, тогда когда приеду, сможешь задать мне пару вопросов, и я честно на них отвечу.

– На любые?

– Я. Не. Энит, – отчётливо произнёс он, зная, о чём я спрошу прежде всего.

– Почему ты не хочешь оставить мне оружие? – спросил я, выбегая за ним следом. Многорукий обошёл дом и оседлал аэробайк.

– Потому что Шейну пока ещё рановато умирать.

– Я не убью его.

– А, теперь пришла твоя очередь лгать. – Он надел байкерские очки. – Ты мечтаешь убить Рэймса, который всего лишь отверг тебя. Но парня, который хотел тебя изнасиловать, ты убивать не станешь, хотя он в шаговой доступности и у тебя оружие в руках.

Да, я знаю, как это звучало, но я правда не собирался убивать Шейна. Потому что каким-никаким он был знакомым Многорукого, а значит не в моей власти было его трогать.

– Я пойду в бар, – пробормотал я, не собираясь оставаться в одном доме с тем ублюдком и без оружия.

– Я за тобой заеду, – сказал мэтр, заводя двигатель.

Я не ответил.

Я зашёл домой лишь для того, чтобы взять свой бронежилет. И убрался оттуда так быстро, словно боялся, что из подвала мог в любую секунду выскочить Шейн. Со сломанными (как минимум) ногами. Сотрясением мозга. И оглохший на оба уха.

Не помню, как я добрался до бара. Там в последнее время всегда было малолюдно, а днём так тем более.

Майлз, посмотрев на меня, выругался.

– Я так понимаю, парня, который это сделал, мы больше не увидим

Я покачал головой, забираясь на стул. И это был жест обречённости, а не согласие с тем, что я прикончил очередного бедолагу.

– И откуда только берутся такие смельчаки, – пробормотал он.

– Где Фрик? – Я хотел поскорее перевести тему и не вспоминать об этом смельчаке. И о том, что мне придётся с ним жить.

– Поехал за тюнером. – Майлз кивнул на рояль. – Хочет настроить его самостоятельно. Думает, нас это спасёт. Пусть пробует. Другой музыки мы тут всё равно теперь не услышим. Да и терпеть мне не так уж и долго осталось.

– Я думаю, ещё не всё потеряно. – Я не умел поддерживать людей, особенно когда сам был в таком расклеенном состоянии. – Можно, например, изменить интерьер... Да, сделать канделябры... как в средневековье. Повесить картины.

– Это не музей, парень. Сюда ходят, чтобы убивать время.

– А в музей зачем ходят?

Он покачал головой.

– В баре самое главное выпивка и атмосфера.

– Выпивка у вас есть.

– А атмосфера – дерьмо.

– Приберетесь немного...

– Не в том смысле "дерьмо", Габи. – Он вздохнул, но потом оживился. – Принёс что-нибудь?

– Забыл, прости.

Он снова раскис.

Казалось, женщины могут решить все его проблемы. Попялится он в эти журналы или встретит одну из них в живую... Может, так оно и было. Может, будь я чуть смелее, умнее и женщиной смог бы его спасти от разорения.

Какой-то пьяница опять пристроился у дверей справить нужду, но Майлз никак на это не отреагировал. Он, в самом деле, опустил руки.

– Например, у Мэда... – попытался я, но Майлз меня перебил.

– Не сравнивай меня и Мэда, лады?

– Я лишь хотел сказать, что мне у него не понравилось. Зато нравится у вас. И наверняка таких людей полно в городе.

– И что же тебе здесь нравится?

Я начал загибать пальцы.

– Музыка, полумрак, всё из дерева, странные обои, люстры, рояль, запах воска, еда, Майлз, Фрик. – Я показал ему кулаки. – Это десять преимуществ перед тухлым клубом Мэда. Там всё из стекла. Ужасная духота. Грохот, а не музыка. Мне продолжать?

Майлз мечтательно вздохнул.

– Я всегда хотел иметь салун. Понимаешь? Как во времена дикого-дикого запада.

Я не понял, но активно закивал. Кажется, вспомнив о мечте, он несколько приободрился.

– Что там еще могло бы быть?

– Коровьи черепа или оленьи рога по стенам.

– Вау.

– Или просто картинки разных красоток.

– Это мы можем организовать.

– Охотничьи ружья. Чтоб висели за моей спиной крест-накрест.

– Найдём.

– И чтобы доска была с фотографиями в стиле "разыскиваются живыми или мёртвыми".

– Сделаем.

– Чтобы обалденная красотка в платье и чулках лежала на моей барной стойке.

Я поджал губы. С этим пунктом у нас могли возникнуть проблемы.

– Да, у нас в городе одна "женщина". И та мужик, – проворчал Майлз, очнувшись. – В своё время я учился читать на вестерн-романах. До сих пор думаю, что ничего круче салунов в мире не было и нет. В них всегда что-то интересное происходило.

– В следующий раз я принесу журналы, и мы достанем из них плакаты, которые можно будет повесить в рамках. Пусть это будет началом возрождения? Ладно?

– Вряд ли он тебе разрешит. Эти журналы стоят до хрена, а у меня сейчас с деньгами туго.

– Я попрошу.

– Рискни, – пожал плечами Майлз.

Через пару минут зашёл клиент, и Майлз занялся делом, хотя и без особой охоты. И оставшись в формальном одиночестве, я вспомнил, что со мной не так давно случилось.

В том смысле, что огромный мужик тёрся об меня членом, говоря, что это само собой разумеется.

Мне захотелось выпить.

Основная проблема моего воспитания заключалась в том, что первыми моими учебниками были порнографические журналы. Я разучивал по ним алфавит. О – оргазм. Д – дилдо. Э – эрекция. И всё в таком духе. Когда ты день за днём всё глубже завязаешь в этой теме, волей-неволей начинаешь смотреть на мир, через призму секса. С другой стороны ты начинаешь относиться к нему беспристрастно. Это становится для тебя чем-то будничным, естественным и сводиться к банальной биологии.

Одна лишь сухая теория. Без практических работ.

И тут вдруг жизнь подкидывает мне хренов экзамен. Я растерялся. И я сейчас говорю не о друге Многорукого. А о нём самом.

Хочешь? По глазам вижу, что хочешь.

И Многорукий впервые задумался над этим всерьёз. Не мог не задуматься. Шутки кончились. Это был не тот случай, когда сальные разговоры заканчивались смехом. Он мог что угодно писать на моей футболке, говорить, что я оказался в раю, так как могу выбрать себе любого мужика, намекать-намекать-намекать, но никогда не думать об этом всерьёз.

И тут Зоркий по-дружески напомнил ему, для чего я создан, что со мной можно сделать и как приятно это будет. И мэтр посмотрел на меня так, как не смотрел никогда раньше. Поэтому я поверил, что в этот раз он не шутил. Что он, в самом деле, принял предложение этого мужика. Всё отличалось в этот раз. Он был серьёзен.

Желание выпить стало просто невыносимым. Как раз когда у меня промелькнула мысль:

На что бы это было похоже с ним?

В том смысле, что я автоматически воспринимал всё, что пишут в этих журналах за чистую монету. И если уж моё тело устроено самым лучшим образом с точки зрения устройства тела Многорукого, почему он до сих пор ничего не сделал?

Ждёт, когда я вырасту? Это бессмысленно. Окажись я на ферме, я уже выносил бы пару-тройку детей. А солдаты в моём возрасте уже имели за плечами не одно сражение.

– Чего приуныл, крошка? – спросил уже порядком набравшийся клиент, бросая монеты на барную стойку. – Если тебе скучно с Многоруким, приходи как-нибудь ко мне.

– Не лезь к нему, – лениво отмахнулся Майлз.

– Я всего лишь предложил. Не дело бросать такого милашку. Я тебя тут часто вижу, а его – никогда. Может, ты ему уже поднадоел?

– У него работа, – ответил я зачем-то. Как будто хотел его защитить. – Ублюдков много, а он – один.

– Об этом и речь, – сказал мужик. – Мы с ним предпочитаем разные компании. Я стараюсь держаться от ублюдков подальше.

Он пошёл к выходу, и я проводил его взглядом. Я тоже предпочитал от них держать подальше, но пока не очень-то получалось. В том смысле, что Многорукий сам любому ублюдку даст фору, а тут ещё нарисовался его друг.

Где он таких друзей находит?

– Не хотел затрагивать эту тему, – пробормотал Майлз, наклоняясь над стойкой. – Но у вас на самом деле всё нормально?

– Да, всё отлично.

– Я это к чему... – начал он доверительно. – Ты молодой, а Многорукий вряд ли будет уделять этому много внимания. Поэтому если захочешь поговорить об этом – валяй. Я всегда выслушаю и дам совет.

– Об "этом"?

– О всяких проблемах, связанных с твоим положением. Боль, травмы, болезни, суицидальные настроения...

– Ладно, Майлз. Я не хочу об этом говорить.

– Я к тому, что пассивы здесь долго не живут. А ты парень хороший. Я хочу помочь, когда станет совсем хреново, ясно?

– Меня это не касается.

– Нет, это всех нас касается. Потому что если начнётся распространение эпидемии, нас тут всех заживо сожгут. Я просто хочу, чтобы ты понял, как это серьёзно.

Вздохнув, я решил его успокоить.

– Мне это не грозит.

– Чёрта с два. С чего бы? Думаешь, у Многорукого какой-то особенный зачарованный член, который никогда в жизни не наградит тебя практитом или чем посерьёзнее? Ни хера подобного. Дай-ка я тебе поподробнее расскажу, что тебя ждёт в лучшем случае через пару лет...

– Потому что он не трогает меня, – перебил я.

– А?

– В этом плане. Он никогда не трогал меня.

– Никогда не трогал... а это что? – Он указал на мою футболку, и я пожал плечами. – Вообще ни разу?

– Нет.

– А на хрена ты ему тогда нужен?

О... ладно, а вот это уже обидно.

– Может, со мной весело. Эниты же зачем-то держат "кукол".

– В смысле... – Он поднёс кулак ко рту и потряс. Похоже, о другом веселье он не знал.

– Куклы вовсе не сексуальные игрушки. Эниты и вполовину не так озабочены, как мы или... другие животные.

– Звучит не очень весело.

– Да, совсем не так как разговоры о практите.

Похоже, мы загнали себя в ещё большую депрессию, хотя собирались приободриться.

Майлз налил себе выпить и кивнул мне, хотя никогда раньше составить ему компанию не предлагал.

– Будешь?

– Можно, – сказал я, и Майлз наклонился, чтобы достать чистую стопку. Ему понадобилось время, чтобы такую найти. Он поставил её на стойку, а когда выпрямился, отскочил назад так, словно его ударили.

– Спасибо, – прозвучал надо мной голос Многорукого, и я обернулся. Его внезапные появления уже перестали меня пугать. – Вот это я понимаю быстрое обслуживание.

Взяв со стойки бутылку, он наполнил стопку и осушил залпом.

– Поехали, – кинул мэтр, не глядя на меня. Я не сдвинулся с места, наблюдая, как он достаёт из кармана карточку, одну из тех, которыми расплачиваются с элиминаторами заказчики.

На них обычно числились огромные суммы, но мэтр решил заплатить одной из них за стопку дешёвого пойла.

Хотя я понимал, что таким образом мэтр благодарил Майлза за то, что он регулярно поставлял ему выпивку и вдобавок нянчился со мной.

Майлз ничего не сказал, потому что был слишком шокирован.

Я ничего не ответил, потому что не хотел никуда уходить отсюда в ближайшие...

Никогда. С некоторых пор дом Многорукого уже не казался мне непреступной крепостью. В этом одиноком, пыльном, обоссанном баре мне было намного уютнее.

– Тебя тоже контузило, или ты игнорируешь меня?

– Я посижу тут ещё немного, – попросил я. – Можно?

Многорукий не ответил. Забрав со стойки бутылку и стакан, он прошёл к ближайшему столику и сел. Он вытянул ноги, достал из кармана куртки скрученные мной сигареты и зажигалку. Мол, валяй. Я подожду.

Может, не только мне не хотелось возвращаться домой? Или просто дело в том, что его ждало там раньше и что ждёт теперь?

Я посмотрел на Майлза, он посмотрел на меня, и что-то пробормотав по поводу нужды, вышел из зала.

Предатель.

ГЛАВА 19

Взяв пепельницу, я прошел к столику.

– Я думал, нас это не коснётся, – пробормотал Многорукий, когда я сел напротив. – Я всё сделал для того, чтобы не коснулось.

Я начал нервничать, кусать губу, скоблить ногтем щербатый стол. Не знал, что он так быстро разберётся с тем, что меня волнует. Я уже не мог смотреть на него, как прежде. Остранённо. Не вспоминая тот его взгляд.

– Ты тут не причём, – сказал я глухо. – Это само собой выходит, по-моему.

– Чёрт возьми, это неправильно. Я почему-то думал, что будет намного проще. Даже не знаю, как люди раньше справлялись с этим.

Я собирался сказать ему. Я набрал воздуха в грудь, мысли путались. По ощущениям мне нужно было сказать так много. Меня переполняло что-то... Я задыхался и краснел, и Многорукий терпеливо наблюдал за моими жалкими попытками.

– Я... не знаю, как это... Не могу объяснить, – сдался я, вытирая ладони о штаны.

– Я знаю, что ты чувствуешь.

– Правда?

– Да, я сам таким был. Мне постоянно хотелось сбежать.

Я моргнул.

– Погоди-погоди... Что? Сбе... Я не собирался сбегать.

– Отказываешься возвращаться домой. – Он достал из внутреннего кармана косухи новую книжечку. "Психология взросления" прочитал я, скривившись. – Из всех пунктов, по которым ты мог так поступить, я могу назвать только... стресс.

Ну да, у нас в подвале долбаный маньяк заперт. Хотя если учесть что это за дом? Просто ещё одно оружие рядом с гранатами и метательными ножами.

– Нехватка внимания? Я чертовски внимателен, – продолжал Многорукий, смотря в книгу. – Неблагополучие в доме? – Он огляделся. – Намного благополучнее, чем здесь. Скандалы между родителями? Не могут быть по определению.

Я не мог понять, говорит он серьёзно или снова издевается.

– Что тебя беспокоит, Габи?

Ты. Во всех отношениях.

– Я в порядке.

– Мы же уже не раз проходили через это, не так ли? – Он говорил о нападениях разного рода. – Но в этот раз ты не просил тебя спасти. Это меня несколько сбило с толку, знаешь.

Я ничего не ответил, глядя в сторону дверей.

Клиенты заходили и тут же уходили, узнав Многорукого со спины. Не страшно, Майлз уже получил выручку за всю неделю.

– Понимаю, ты шокирован.

– Нет. Мне это не в новинку, мэтр.

– В каком смысле не в новинку? – Он нахмурился

– В том смысле, что со мной обращались, как с мусором с самого рождения. Теперь обошлись снова. Так что нет, я не шокирован.

– Он тебя собирался поиметь.

– Я знаю, что он собирался сделать.

– Для женщин сексуальное насилие – это хуже не придумаешь.

Опять эти его достоверные сведения из книг поза-поза-позапрошлого века.

– Да, а то, что я пережил в приюте – сказка. Ведь там о сексе даже взрослые не знали. Я это к тому, что для меня насилие не делится на виды. Сексуальное или нет – какая разница?

– Кое-какая есть.

– Ладно, – согласился я. – Очевидно, ты в этом больше моего шаришь.

– Например, я могу трахнуть Шейна, но убить его не могу.

– Я не прошу тебя об этом.

– Не просил спасти. Не просит убить. А раньше только об этих двух вещах и ныл. Спаси. Убей. Спаси. Убей. Что с тобой твориться?

– Не знаю. Может это называется взрослением? – Я кивнул на его книжку. – У тебя же есть инструкция.

– Хамишь.

Я покачал головой.

– Он – твой друг. Кто я такой, чтобы просить тебя его убивать.

– Да никакой он не друг. Назовём это деловой этикой.

– Он – элиминатор?

– И довольно неплохой.

– Я принял его за Зоркого. Думал, он пришёл забрать меня. У него костюм такой же и оружие...

– Он им был когда-то. Пока его не попёрли из гвардии за нарушение дисциплины.

– Ты говорил, все Зоркие – импотенты.

– Об этом и речь. – Он ухмыльнулся, словно его каждый раз забавляла эта история. – Он – яркий пример того, что даже люди из пробирок бывают бракованными. Что-то они там напортачили, когда лепили его. Он не просто импотентом не стал, а готов теперь свой член в любую дырку засунуть. Его положение усугублялось с течением времени, и вот когда его поставили охранять одного из энитов с прелестной коллекцией "мебели" и "куколок"... В общем, был скандал.

– Почему его не казнили?

– Это сочли не его виной, а ошибкой производства. И просто изгнали.