Текст книги "Стаб (СИ)"

Автор книги: Мари Явь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

– Мы тут с Габи очень мило поболтали. Она призналась, что беспрерывно мечтает о твоём члене.

– Я не говорил такого! – закричал я.

Мэтр внимательно на меня посмотрел, и я захотел застрелиться.

– Она ради тебя прочитала все эти журналы и уже изнемогает от желания, а ты на неё внимания не обращаешь. Разбиваешь ей сердце, мужик.

– Хватит нести этот бред! – Я беспомощно попятился к лестнице, боясь взглянуть на мэтра.

Я хотел, чтобы он поторопился и закрыл уже этот чёртов люк, как делал это всегда, когда болтовня Шейна ему мешала. Но он даже не думал этого делать.

– А слышал бы ты, как она тут по ночам стонет, тебя вспоминая. "Мэтр, трахни меня, трахни!", – тоненько застонал Шейн. – Да-да, пока тебя тут нет, она вовсю развлекается. Может даже у тебя на кровати и используя твои вещи.

– Я не делал такого, клянусь!

– Я тут днём и ночью только про тебя и слышу. – Голос Шахерезады выдавал скуку. Якобы. – Даже представить себе не мог, что женщины настолько озабочены и ведут себя так, когда думают, что никто их не видит и не слышит.

Я судорожно соображал: сбежать, начать оправдываться, покончить с собой?

– Шейн, я не понимаю по-собачьи, – сказал мэтр, после чего указал на меня. – Нам надо с тобой серьёзно поговорить.

Он собрался говорить со мной об "этом"?

– Ты же не поверил ему? – пролепетал я, следуя за ним в его комнату. – Он просто развлекается. Это всё – враньё, я ничего такого...

– Я знаю, – бросил мэтр, забирая с тумбочки книгу из серии "подросток, инструкция по применению". – Садись.

Я опустился на пол, а он сел на край кровати, листая свой справочник. Иногда он на меня поглядывал, и я тут же отворачивался.

Почему солгал Шейн, а стыдно мне?

– Слушай, может, потом поговорим? – попытался я неловко, когда молчание затянулось.

– Нет. Если ты начал разговаривать о таком с Шейном, значит, я уже опоздал.

– Ты же сказал, что не поверил ему! – вскричал я. – Я не говорил с ним ни о чём таком! И ничего не делал!

– Я верю, что ты ничего не делал.

– И не говорил!

– Ладно, тогда поговорим сейчас. Ты и я, – сказал мэтр медленно и тихо, словно, в самом деле, вёл переговоры с маньяком-извращенцем. – Идёт?

Меня трясло.

Он собрался говорить со мной о таких вещах всерьёз? На что это будет похоже? Что мне отвечать? Как реагировать?

На заднем фоне по-прежнему упражнялся в остроумии Шейн, сбивая с мысли.

– Ты не должен бояться этого. Мы просто обсудим некоторые моменты, которые могут тебя тревожить сейчас или в будущем, ладно?

– Ладно, – сдался я, умирая от смущения.

– Постарайся отнестись к этому серьёзно. Потому что это, наверное, самый главный вопрос всей твоей жизни.

Ого, вот оно как.

Я начал понемногу успокаиваться. На меня так действовал голос Многорукого.

– И я попытаюсь дать тебе ответ на этот вопрос. А именно: откуда берутся дети.

Серьёзно?!

Я закатил глаза.

– Я знаю, откуда они берутся.

– Да? – Многорукий недоверчиво на меня посмотрел.

– Из лабораторий и из ферм.

И я описал процесс и для первого, и для второго случая. От забора генетического материала до окончательного формирования плода. В создании детей не было ничего сексуального.

– Чёрт возьми, ты прав. – Я впервые увидел его таким разочарованным.

Закрыв книгу, он швырнул её себе за спину, встал и прошёл мимо меня.

– Что вы там делаете? – надрывался Шейн. – Мечты сбываются, да, Габи?

Мэтр подошёл к люку, но не для того, чтобы его закрывать или спуститься вниз. Он знал, как угомонить Шахерезаду без насилия.

– Я совсем забыл тебе сказать, Шейн. Я убил твоих щенков. – Когда наступила гробовая тишина, мэтр продолжил. – Они притащились сюда, разыскивали тебя, вынюхивали и огрызались на всех подряд. И знаешь, я так и не понял, чему ты их научил. Эти дебилы мне сами своё оружие отдали, так что фактически это было самоубийство.

Сказав это, он поднялся и ушёл на кухню. Я слышал, как он открывает консервную банку ножом, и ничего кроме. Я даже решил, что Шейн умер. От одной этой новости. Думаю, это возможно. Если бы мне сказали, что мэтр погиб, я бы умер от горя мгновенно.

Одна только мысль пугала меня настолько, что я готов был потерять сознание.

Представляю, каково было Шейну.

Потерев центр груди, я встал и обошёл кровать. Я поднял книжку, и она сама открылась на нужной странице, как если бы мэтр часто возвращался именно к этому моменту.

Первым делом вы должны объяснить ребёнку, что дети – это плод любви.

Плод любви?

Это что-то новенькое.

Прихватив книжку с собой, я выскользнул из комнаты и прошмыгнул мимо кухни. Я забрался наверх и спрятал книгу под подушку. К чёрту сборник рецептов. Мне кажется, я нашёл интересный фантастический роман.

ГЛАВА 25

Я не мог заснуть.

Всю ночь гадал, виноват в этом фантастический роман, молчание Шейна или вероятность того, что у мэтра был ученик, и теперь он пытается сделать меня полной его противоположностью. Знать бы, какие методы воспитания у него были в прошлом. Выжимал из бедняги все соки, тренировал в адских условиях, приказывал, ни черта не объяснял, требовал и карал за любую провинность

Я с лёгкостью смог это представить, и мне стало страшно.

Я встал с кровати и спустился по лестнице. На мне был только мой затасканный "бронежилет". Я не стал включать свет. Мягко ступая, я подошёл к куртке мэтра, которая висела у самой двери. Я прощупал карманы и растерялся, не найдя то, что искал.

Многорукий мог держать лицензию в кармане штанов. Или под подушкой. Или вообще где угодно, потому что у его вещей не было постоянного места. Казалось, они перемещались по дому так же свободно, как и я.

Может, он и её потерял вместе с ключами?

Ладно, я мог узнать это только единственным способом.

Я прокрался мимо подвала, прислушиваясь. Если мне не спалось, то Шейн точно не спал. У него, все-таки, было больше причин мучиться бессонницей.

В комнате мэтра как всегда было накурено и пахло спиртным. Я нащупал на полу его джинсы и проверил карманы. Пусто. Не видно было ни черта, я пошёл к прикроватной тумбочке на ощупь... И застыл, когда наткнулся на бутылку. Она упала, звякнув, и покатилась по полу.

– Габи? – окликнул меня сонно мэтр, и я двинулся на его голос. – Ты чего не спишь?

– Ничего, пап... – Я прикусил язык. Я перечитал тот фантастический роман. – Я почувствовал запах горелого и решил проверить, не заснул ли ты снова с сигаретой.

Я нащупал тумбочку и пошарил руками. Портсигар. Зажигалка. Пепельница. Ох, вот оно...

– Как ты меня назвал?

– Мэтр.

– Нет, как-то по-другому. – Он мучительно простонал. – Я всё ещё сплю?

– Ага. Спи, пап... в смысле, мэтр.

Он что-то неразборчиво пробормотал, утыкаясь в подушку, а я пошёл к выходу. На этот раз максимально тихо. На ходу включив устройство, я осветил себе дорогу к открытому люку. Подполз к самому краю.

– Шахерезада? – позвал я тихо. Он не ответил. – Ты спишь?

Молчание.

– Мне жаль... ну, жаль, что так случилось. Насчёт Люка и Сета, – сказал я. – Это всё зашло слишком далеко, хотя началось из-за глупой ошибки. Простого недопонимания. Я принял тебя за Зоркого, а ты меня – за вора. И из-за этого погибло уже как минимум трое...

Если так прикинуть, из-за меня вообще много людей погибло.

– Почему ты не сказала мне раньше? – раздался голос Шейна из темноты. – Ты же знала, так?

– Подумал, тебе и без того фигово... да?

Он хмыкнул.

– Как он убил их?

Я рассказал ему, как было дело, потому что он имел право знать всё в подробностях, и в конце добавил:

– Мэтр оставил их оружие там, где ты должен был выполнять своё последнее задание. Выглядит так, словно они погибли при исполнении обязанностей.

– Они и погибли. При исполнении своих самых главных обязанностей. Обязанностей передо мной.

– Не скажу, что я их понимаю, – прошептал я, глядя в экран лицензии. – Но я бы за мэтра убил.

– Ты вряд его чем-то подобным впечатлишь.

Не при его работе, согласен. Убивать для него, это как дарить сапоги сапожнику.

– Наверное, он тоже когда-то потерял ученика. Может даже, похожим образом... – предположил я. – Мы можем узнать это... если ты мне поможешь.

Но это, конечно, вряд ли. Он и раньше хотел прикончить Многорукого и уничтожить всё, что ему дорого. Теперь у него появилось железобетонное основание сделать это самым мучительным образом. Помогать мне? Это не входило в его планы, если только речь не шла о помощи в скорейшем...

– Лады, – бросил Шейн. – Тыкай на картинку в правом нижнем углу.

Я начал следовать его указаниям, пока не забрался в такие метафорические дебри, что сам не мог понять, где оказался. Обилие непонятных символов сбивало с толку, но Шейн, казалось, знал, что надо делать.

– Тут надо код ввести, – сказал я.

Шейн продиктовал мне цифры, хотя я уже приготовился сдаться.

– Ну что? – спросил он через минуту.

– Не знаю. Всё просто погасло.

Я потряс лицензию, словно пытаясь привести её в чувства, а Шейн разочарованно вздохнул.

– Она разрядилась.

– Разрядилась?

– Да, положи её на место, откуда взяла.

Я представил, как мне придётся возвращаться в комнату мэтра через бутылочные ловушки, и решил спрятать лицензию в карман его куртки. Он всё равно ничего не вспомнит.

***

Мои волосы творили, что хотели. Лезли в глаза, скручивались в локоны, путались и даже выпадали. Это было почти таким же предательством со стороны моего тела, как и кровотечения каждый месяц.

Я был в ужасе и даже представить себе не мог, как выгляжу со стороны. Все жители города стриглись коротко. Не только потому, что так было принято, но и из соображений санитарии.

Разглядывая своё отражение на выпуклой стороне ложки, я чувствовал себя преступником. Если так подумать, я нарушал закон трижды.

Когда обратился к Рэймсу.

Когда сбежал.

И вот теперь, когда отрастил волосы длиннее, чем имел право.

Пора уже свернуть с этой скользкой дорожки.

Предыдущие преступления оставили следы только на моей совести. Этот я должен был носить по жизни, если вспомнить наказ Многорукого.

Не стриги их, идёт?

Я дал ему обещание. Но с другой стороны не так давно он сказал, что я могу быть обычным парнем, а такие не отращивают волосы. Это против правил. Это неудобно. Он должен меня понять.

Я нашёл ножницы и без особого сожаления обстригся под корень. Потом взял бритву мэтра и доделал работу. Мне стало свободно и легко, и я решил, что уже поэтому в этом не может быть ничего плохого.

Минус один грех.

Я со спокойной совестью отправился хозяйничать на кухне. Нужно было что-то организовать на завтрак. Например, сварить какао. Я обожал какао и решил, что пора начать приобщать к нему Шейна. Хотя, наверное, он после вчерашней новости предпочёл бы что-нибудь покрепче...

Не только он.

– Мне сегодня приснился кошмар, – зазвучал за моей спиной заспанный голос, – как будто ты назвал меня... а-а-а-а!

Мэтр закричал так, словно этот кошмар – кошмар, который впечатлил даже элиминатора первого ранга – ожил и оказался на его кухне.

– Какого хера ты сделал со своими волосами? – взревел он, подлетая ко мне и поворачивая к себе рывком.

Какао разлетелось по кухне, попало мне в нос. Я чихнул.

Это был первый раз, когда:

а) я услышал, как мэтр кричит от страха;

б) мэтр был в бешенстве и не скрывал этого.

– Я... ну, я...

Я был так напуган, совершенно сбит с толку, что не мог и слова выговорить. Я всего лишь привёл себя в порядок. Я ещё и ногти обстриг... это плохо? Интересно, как он отреагирует, если узнает, что я брал его лицензию?

– У меня были вши, – солгал я.

Едва ли он мне поверил, но руку отпустил.

– Ну ещё бы. Ты же всё своё время проводишь с псиной. Ещё и не то подцепишь.

Какой тонкий намёк...

– Прости, – сказал я, но мэтр покачал головой, мол "неважно".

– Я сам тебе его подарил. Должен был понимать, чем это может обернуться.

Многорукий стал каким-то очень задумчивым, и я понял, что он размышляет о всяких разных последствиях такого общения. И вши – самые безобидные из них.

Он решил покурить на завтрак. Да и, в конце концов, с какао теперь уже ничего не выйдет. Я пошёл за тряпкой, а когда вернулся, мэтр сказал:

– Больше так не делай.

– Ладно.

В конце концов, как я и сказал давеча Шейну, я был готов ради мэтра убить. Не стричься? Если он так настаивает, думаю, я смогу и это выдержать.

– Ты дал мне обещание, помнишь?

– Да.

– Мужики держат слово.

Я согласно промычал. Такие разговоры мне нравились меньше всего, потому что я ничего не делал так, как делают "мужики". Т.е. плакал, совал нос, куда не следует, лукавил и предпочитал бегство атаке в лоб.

– И я покажу тебе, как это надо делать. – Взъерошенный, в одних трусах и с сигаретой в зубах он был олицетворением мужественности, потому я поверил ему безоговорочно, когда он заявил: – Отныне я тоже не буду их стричь.

Я стоял на коленях с половой тряпкой и взирал на него как на многорукое просветлённое божество.

– Идёт? – спросил он, словно не понял по моему лицу, что при таком раскладе я готов на всё.

Если он что-то делал, я автоматически хотел это повторить. Думаю даже, я стал бы самым отъявленным алкоголиком и конченым курягой, если бы только целум и сигареты не были такой дрянью, и мэтр не запрещал мне к ним притрагиваться. Только когда несу ему. На этом всё.

– Если ты сейчас побреешься налысо. Так будет честно, – Я осмелился ставить условия. – Тогда у нас будет одной длины...

– Нет уж, никакой "одной длины" у нас не будет. – Получилось как-то двусмысленно. – Ты сам так решил.

Я прижал подбородок к груди и опять чихнул.

– Значит, договорились. – Мэтр отстранил сигарету и провёл рукой по лицу. Как будто вспоминал свой невыразимо жуткий кошмар. – Он мне сто лет не снился...

– Кто? – насторожился я.

– Догадайся. Это же из-за тебя всё.

Твой погибший ученик?

Он узнал, что я копался в его лицензии. Он меня убьёт теперь...

– Нахер это дерьмо! – вскричал он неожиданно, хотя я уже приготовился молить о пощаде. Он вышел из комнаты. – Почему я вообще об этом думаю?!

Хорошо. По крайней мере, сон расстроил его сильнее, чем я. Так я подумал... а потом мэтр вернулся на кухню полностью одетый и протянул мне...

– Что это?

– Резинка для волос.

Упс.

– Видел, что они тебе уже мешают, но не успел отдать.

Похоже, всё-таки я его расстроил сильнее.

– Прости. – Я разглядывал тонкую закольцованную ленту с крупной чёрной бусиной.

– На руку себе надень. Будет тебе напоминанием.

Того, как часто ты разочаровываешь меня, придурок.

Похоже, утро у него не задалось. Или наоборот? Для элиминатора, с кучей заказов, паршивое настроение – самое то, наверное. Когда он вышел за дверь, прихватив куртку, фотоаппарат и мои ключи, я понял, что домой он вернётся только через неделю.

Но он вернулся через секунду, чтобы сказать:

– Не выходи сегодня из дома!

– Без проблем.

– Дай слово мужика.

Я дал.

Не выходить из дома? Уж с этим-то я точно справлюсь.

ГЛАВА 26

А дальше дело было так. Я закончил с уборкой и приготовил нам с Шейном молочный коктейль, какой некогда смешивал мне Майлз, но теперь не смешивает, потому что ему не до этого.

– Это очередная хрень из твоего сборника рецептов? – спросил Шейн, когда я спустил порцию ему в импровизированном лифте, сделанном из коробки.

– Нет. Все коктейли меня научил готовить Майлз.

– Кто такой Майлз?

– Хозяин бара, в котором твои парни устроили погром. Сет ему нос сломал.

Шейн что-то промычал не очень одобрительное, хотя сам был таким же: набрасывался на людей с порога.

– И что, многому он тебя научил?

– Я знаю около полусотни коктейлей.

– И ты мне приготовила единственный безалкогольный из этой полусотни, – догадался Шейн.

– Вообще-то, я собирался сварить какао.

Шейн долго смотрел на меня, словно пытался понять, что вообще творится в моей голове.

– Ладно. И так сойдёт. – Он отсалютовал мне бокалом. – За этого твоего Майлза.

– За Майлза, – поддержал я тост, и начал рассказывать, какой он вообще крутой мужик. Но Фрик круче, потому что умеет играть на рояле и у него здоровский голос. Иногда я ему подпеваю. Если он попросит, и песня мне очень нравится.

– И много песен знаешь?

– Полно.

– Больше чем коктейлей? – Я пожал плечами. – А вот эту слышала?

Он прочистил горло и начал прямо с припева, а я подхватил, потому что узнал песню тут же. У Шахерезады было отличное чувство ритма, а песня – одной из моих любимых, поэтому я не мог оставаться в стороне.

Когда мы закончили в унисон, я похлопал, потому что до сих пор считал, что без аплодисментов песню нельзя считать состоявшейся. А Шейн спросил:

– И что, Майлз с Фриком после такого сразу не поняли, что с тобой что-то не так?

– В смысле?

– Твой голос. Он женский.

– Майлз сказал, что у него тоже голос звучал странно, когда ломался.

– Дурак твой Майлз.

Столько оскорблений за раз... Я уже собрался было обидеться, но понял, что это тоже будет "по-девчачьи".

– Вообще-то, есть много способов сделать голос похожим на женский, – сказал я. – Фрик считает, что меня кастрировали. Так поступают со всеми будущими "куклами".

– Значит, твой Фрик ещё больший дурак, чем Майлз.

– Нет. Просто им всё равно, что у меня в штанах. В отличие от тебя.

– В отличие от всех, кроме Майлза и Фрика, – поправил он и задумался. – И "кукол". И Зорких. И солдат. И энитов. Хм... Похоже, ты права. Я один из тех немногих, кому не всё равно, что у тебя под одеждой. И какая удача, что мы наконец-то встретились, да?

Я покачал головой, собираясь ответить, но в дверь громко постучали, и я решил оставить это на мэтра. В конце концов, Шейн всегда слушал его с бoльшим вниманием.

– Только, пожалуйста, не надо снова рассказывать ему, о чём мы с тобой якобы говорили, – попросил я, вставая на ноги.

– То есть о том, что у тебя в штанах?

Конечно, он не станет упускать возможность хоть немного себя развлечь. Поэтому, направляясь к двери, я приготовился к очередному "серьёзному разговору".

Кстати, странно, что мэтр вернулся так скоро и не открыл дверь ключом. Неужели он и мой потерял? Теперь понятно, почему он не ставил замок на дверь.

– Стой! – рявкнул Шейн, и я замер. – Убирайся оттуда! Живо!

Не похоже, что он шутил. Я прислушался. За дверью стояла тишина... не так, словно там никого не было, а так, словно там целая армия задержала в предвкушении дыхание.

Я попятился.

– Это не твой мэтр, детка. Их там человек десять не меньше.

– К-к-как ты...

– У меня слух лучше, – сказал Шейн, после чего добавил: – Разве ты это не поняла, когда мы пели?

Нашёл время для шуток!

В дверь снова заколотили, следом раздались голоса:

– Дай я постучу.

– Да нет там никого.

– Он просто прячется.

– Правильно делает. Наверное, догадывается, что я для него приготовил...

– Не, у меня есть кое-что получше.

Я знал, что у мэтра есть враги. При его работе их должно быть полно и они, наверняка, сильны и влиятельны. Так что рано или поздно это должно было случиться. Именно в тот день, когда его не окажется дома, а я поклянусь никуда не выходить.

Что-же-блин-мне-теперь-делать?

Спрятаться?

Бежать?

Найти оружие и защищаться?

Ладно, из этих трёх вариантов я мог с успехом провернуть только один.

– Пожалуйста, сиди тихо, – шепотом попросил я, подбегая к люку. – Я знаю, неправильно бросать тебя здесь. Но я обязательно вернусь за тобой, когда...

Когда что?!

Меня трясло от страха.

– Их слишком много, ты не убежишь, – сказал Шейн. – И да, ты уже знаешь, что они с тобой сделают, когда поймают. Поверь мне, это не Зоркие. Скорее всего, какие-нибудь сторчавшиеся головорезы, которым заплатили за то, чтобы они тут всё разнесли. И если ты попадёшь к ним в руки...

Нет, я не хотел об этом думать. Ещё меньше я хотел испытать это на себе, но вряд ли моё мнение будет что-то значить буквально через минуту.

– С дороги, я отстрелю замок.

– Не-не-не, погоди. Слабо с ноги выбить?

– Да раз плюнуть.

Раздался чудовищный грохот, но дверь выдержала.

– Дай я!

– Спускайся сюда, – произнёс Шейн.

– Чего?!

– Здесь тесно и есть оружие. Они не смогут окружить нас. Мы перебьём их по одному.

– Ты это серьёзно?! Я не полезу к тебе!

– Хватит, чёрт возьми, сейчас не до этого! Я обдолбан обезболивающими, я даже при желании не смогу тебе навредить.

– Нет. – Я замотал головой. – Нет!

– Я давно мог тебя застрелить, если бы захотел. Но я этого не сделал, понимаешь?

– Я не этого боюсь, придурок!

– Я не стану тебя трахать в этом загаженном, осточертевшем мне подвале, клянусь. Не обессудь, но здесь намечается кое-что поинтереснее. И хорошо будет, если ты уже встанешь за мою спину и позволишь защитить тебя! – Он протянул ко мне руки. – Пожалуйста!

По полу зазвенели петли. Дверь покачнулась и с грохотом упала, как занавес, открывая моему взгляду дюжину отлично снаряжённых, озверевших, ухмыляющихся парней. О, они явно готовились ко встрече с Многоруким, так что меня они перекусят пополам и даже не почувствуют.

Момент был упущен. О побеге думать было уже слишком поздно. Разве что...

Я заглянул в глаза Шейну и шагнул ему на встречу. Я действительно сделал это, и мужчина поймал меня, как и обещал. Вот только его сломанные ноги ему за это спасибо не сказали. Потеряв равновесие, он качнулся назад и вместе со мной рухнул на пол. И, возможно, мужик себе ещё что-нибудь сломал, когда я придавил его. Но руки не разжал.

– Чёрт, я себя переоценил, – простонал Шейн от боли. Или нет? – Грёбаный слабак. Не смог удержать женщину, которая сама в руки упала. Простишь ли ты меня, Габриэль?

– Заткнись! Вставай! Пусти меня! – Слишком много команд от меня, это точно. Но медлить было нельзя. Я прислушался к шагам наверху. Убийцы уже вошли в дом. Они приближались к нашему убежищу.

– Ты, в самом деле, прыгнула, – прошептал Шейн. – Ты выбрала меня, пусть даже из двух зол.

Он посмотрел наверх, где толпились парни. Кто-то из них присвистнул.

– Мы-то думали, что тебя тут убивают. А ты вовсю развлекаешься, мэтр.

Мэтр, а?!

– Взгляни на них, Габи. – Голос Шейна сочился удовольствием. – Кто сказал, что у меня только два ученика?

Вот как.

Я поджал губы.

Не то чтобы я был в бешенстве. В том смысле, что я больше злился на себя, чем на Шейна. Он посмеялся над моей доверчивостью, вот только это я виноват в том, что оказался таким доверчивым.

– И ты сама их вызвала. Вчера, когда ввела код. Помнишь? Это был сигнал бедствия, отправленный моим ученика с лицензии Многорукого. С точки зрения твоего мэтра, это тоже можно назвать самоубийством, так ведь?

О, а я-то уже собрался назвать себя конченым идиотом. Поспешил.

– Воспользовался мной.

– И вполовину не так, как хотел.

– Дважды меня обманул. Какой ты плохой пёс, Шейн.

– Но я тебя всё-таки поймал. – Он стиснул меня сильнее. – От тебя пахнет ещё слаще, чем от пледа. Я его немного испачкал, кстати. Пока думал о тебе.

– Да ты ничему не учишься, Шахерезада. – Я пытался дотянуться головой до его лица. Чтобы разбить его ухмыляющуюся рожу. – Что-то мне подсказывает, что из тебя хреновый наставник.

– Ну кое-чему я тебя всё-таки научил, не так ли?

Не быть таким доверчивым идиотом, ага.

Пока мы с Шейном болтали, его ученики уже размотали лебёдку, нашли, куда её прикрепить, и вниз спустился один из парней.

Осмотрев подвал, он прорычал:

– Этот ублюдок поплатиться за то, что сделал с тобой, мэтр!

– Несомненно, в своё время, Ник. А теперь подними эту птичку наверх.

– На кой хрен тебе этот задохлик? – Он дёрнул меня наверх за шкирку, обхватил поперёк груди и тут же заткнулся. В следующую секунду он положил обе ладони мне на грудь и сжал. – Парни, я... Кажется, я щупаю женские сиськи.

– Ого!

– Серьёзно?!

– Ну и как?

– Очень мягкие и упругие. Словно специально для моей руки... – Я чувствовал себя мягкой игрушкой в руках взволнованного ребёнка. – Охренеть просто. Этим можно вечно заниматься.

– Ни-и-ик, – позвал ласково Шейн и, когда парень посмотрел на него, спросил: – Хочешь здесь остаться?

– Не... нет.

– Тогда сделай так, как я сказал! – рявкнул он.

Я почувствовал, как Ник вздрогнул всем телом. А потом пол ушёл из-под ног. Меня вытащили наверх и облапали двенадцать пар рук.

– Отвалите, мудаки! – Вообще-то я обычно не выражаюсь, особенно при мэтре. Но сейчас меня просто переполняло возмущение. В основном из-за того, что всё это – следствие моей ошибки.

Лучше бы Шейн не ловил меня. Лучше бы я, сиганув вниз башкой, свернул себе шею.

Парни вытащили своего учителя, и Шейн зажмурился от света. Он что-то спрашивал по поводу транспорта, оружия и путей отхода. И надо же, я думал о том же самом.

Я осмотрелся, пытаясь составить собственный план побега.

Без шансов.

– Зачем нам уходить? – спросил один из учеников. – Подождём урода здесь.

– Точно. Нас больше. У нас пушки.

– Нас не настолько больше, – пробормотал Шейн, со стоном разминаясь. Он сильно хромал. – Не переоценивайте себя, парни.

– Да что этот шизик может нам сделать?

– Много чего... – Уж Шейн-то знал, на что способен этот шизик. – Но я рад, что вы здесь и готовы к драке. Хуже было бы, если бы вы захотели сразу трусливо бежать. Или вообще не пришли бы.

Сказав это, он поманил к себе самого молчаливого из дюжины и забрал из его кобуры пульсар. Он проверил заряд (скорее всего, тот был полным) и изменил настройки.

– Честное слово, мэтр, – заговорил заводила-Ник. – Мы не можем это так оставить. Если для этого нужно найти союзников, давай найдём их немедленно.

– Мы тут кое-что выспросили у местных.

– Да, мол, он не ладит с чуваком по имени Мэд.

– Это местный босяра.

– Давно уже зуб на Многорукого точит.

– Говорят, людей и пушек у него хоть отбавляй.

– Свой клуб есть на другом конце города.

Шейн задумался, глядя на меня.

– Враг моего врага, а? – Он поковылял ко мне. – Сто лет в клуб не ходил. Чур, первый танец мой, Габи.

– Из тебя сейчас танцор неважный, Шахерезада, – ответил я, криво ухмыляясь.

Я храбрился, потому что понимал – он чувствует ко мне что-то, что мешает ему меня убить. Остальное? Как я говорил мэтру, я делил насилие лишь на то, которое можно пережить и то, которое заканчивается смертью. Глядя в глаза Шейну, я понимал, что это смертью не закончится.

– Ничего, я найду, чем тебя развлечь.

– Привязался ко мне, как самая настоящая собака. От тебя теперь так просто не отделаешься.

– Вот и возьми на себя ответственность.

Мы смотрели друг на друга, тяжело дыша.

– Если просто уйдёшь отсюда сейчас, – проговорил я на полном серьёзе. – Он не станет тебя преследовать.

– Ты попросишь его за меня?

– Да.

– Чем я заслужил твою милость? Я ведь ничего для тебя не сделал. – Шейн задумался, после чего щелкнул пальцами. – Я должен спасти тебя из горящего дома.

Ученики засуетились, поняв своего мэтра с полуслова. Они принесли топливо для генератора, всё, что хорошо горело, зажигалки. Один из них разнёс в щепки стол, за которым мы с мэтром ели. Остальные присоединились, носясь по дому и с воплями триумфа круша всё подряд.

Тогда мне стало по-настоящему страшно.

Они уничтожали наш дом. Мой дом. Я больше не смогу открыть ключами дверь. Убирать и переставлять в нём вещи, как мне нравиться. Готовить еду. Листать дурацкие журналы. Вести "серьёзные" разговоры с мэтром в его комнате.

Кто-то скинул с верхнего яруса одну из моих многоруких кукол, и она разбилась.

– Кажется, я чувствую дым, – пробормотал Шейн, принюхиваясь. – Ты забыла выключить плиту, когда готовила какао? Беги, Габи. Спасайся! – Я не двигался с места, чувствуя, как слёзы текут по щекам. – Ну-ну, успокойся, я же сказал, что спасу тебя.

Полную версию книги можно купить в интернет-магазине Призрачные Миры