Текст книги "Влюблен по собственному желанию (СИ)"

Автор книги: Малышка_Мо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Привет, – сказал я.

– Ой, я думала, вы уже спите. Зашла тихо, чтобы не разбудить вас.

– Я не сплю, Катенька.

Я повернул выключатель, и желтый яркий свет ударил в глаза. На тумбочке лежал букет.

– Цветы? Откуда?

Я сделал вид, что удивился.

– Подарил один человек, – сказала Катя. – За одну маленькую услугу.

“Интересно, что это была за услуга”,-пронеслось в моей голове.

Она сняла пальто и стала стаскивать с себя сапожки. Я взял пальто и повесил в шкаф.

– Извините, Катенька. Сегодня мы без ужина. Я так понимаю, вы снова были на деловой встрече?Значит, вы не голодны.

– Я действительно не голодна. Разве что выпью чаю.

– Хорошо… Я поставлю чайник.

Я хотел повернуться, чтобы уйти, но она взяла меня за руку.

– Андрей Палыч… Что с вами?

– Ничего, Катенька. Со мной все в порядке.

– Я же вижу, что с вами что-то не так. Вы выпили?

– Ну, выпил. Что, не имею права?

– Имеете, конечно. Но вы сам не свой. Вы себя нормально чувствуете? Что случилось, скажите мне?

– Кать, – сказал я. – Где ты сейчас была?

– На деловой встрече, – удивленная резким переходом на “ты”, сказала она.

– А если честно?

– На деловой встрече, – повторила она.

– Ну-ну… Ладно, я пошел спать. Чайник скоро закипит. Извини, что не смогу сделать тебе чаю. Спокойной ночи.

– Андрей, да что случилось?? Скажи мне, пожалуйста.

– Откуда букетик, говоришь? Человек подарил? Видел я этого человека, Катя! Это несуществующий мистер “ИО” Шнайдеров!

– Как ты узнал, Андрей?

– Максим Иваныч сегодня звонил. У нас просрочка по кредиту образовалась , он попросил приехать,подписать бумаги, платежные поручения. Я шел к тебе, чтобы ты объяснила, что все это значит, но ты спешила к своему мистеру “ИО” на свидание! Так вот, Шнайдеров мне сказал, что никакого “ИО” на время своей болезни не назначал!

– Какое свидание, Андрей? Ты о чем?

– Не ври, Катя, тебе это несвойственно! Я видел вас! Ты садилась к нему в машину, и он купил тебе эти самые розочки! Давай, я выкину те, что я купил, освободим место в вазочке для этих!

Она села на стул и опустила голову. Руки ее упали между коленей.

– Андрей, я тебе все расскажу, – тихо сказала она. – Прошу тебя, успокойся. Я не сделала ничего плохого… Ничего такого, чтобы вызвало твой гнев….

– Это не гнев, Катя! Я ревную тебя, ты что, не видишь этого?? Я не могу видеть тебя ни с кем другим!

– Этот мужчина…С которым ты меня сегодня видел… Это из опекунского совета.

– Откуда?? – изумился я.

– Опекунский совет. Это служба по делам детей.

– Какое отношение имеет к тебе опекунский совет?

– Помнишь мою тетрадку с записями?

– Конечно, помню!

– Так вот, это не благотворительный фонд… Это я сама помогаю детскому дому… Помогаю потому, что опекаю там мальчика.

Она замолчала, как бы собираясь с силами.

– Пару лет назад, когда я стажировалась в Германии, я приезжала в Москву в составе делегации. Мой немецкий шеф, помимо того, что он был управляющий банком, имел хобби. Он подыскивал детей на усыновление в Германии. Он считал, что русские дети особенные. Они красивые и талантливые. Несколько детей он пристроил в хорошие семьи, и в тот раз мы приехали с той же миссией. Он меня взял в качестве переводчика, потому что девушка, которая его обычно сопровождала, поехать не смогла. Мы привезли одежду, памперсы, игрушки. Я впервые зашла в комнату, где были эти дети… Они столпились в своих манежах, кто ползал, кто стоял, кто сидел… Кто умел лопотать, повторяли “мама”, “мама” и тянули ручки ко мне. Это было душераздирающее зрелище! И тут я увидела своего Гошку… Он сидел, и молча изучал меня. Меня поразили его глаза! Они были небесно-голубого цвета, с огромными, загнутыми кверху черными ресницами. Я не удержалась и взяла его на руки. Он пах молоком… Он пристально рассматривал меня, затем обнял своими ручонками, уткнулся в шею и молча сопел. Ганс, как увидел его, был в восторге! Настоящий ангелочек, говорит. Он и был ангелочком, тихий, спокойный ребенок. Шеф хотел его увезти, но я не дала ему этого сделать. Сама стала опекуном…Я и сейчас опекаю его, привожу ему одежду, игрушки, и закупаю питание и прочее, то, что нужно детскому дому. Когда я его увидела, ему было шесть месяцев, а сейчас ему почти три. Он уже такой стал взрослый! Вот и вся история.

– Но почему ты сама не усыновила его?

– Я не могла. Я была не замужем. Незамужним нельзя усыновлять, только брать под опеку. А с Михаилом я встречалась, чтобы передавать через него все вещи. Напрямую почему-то нельзя… Странные порядки. В знак благодарности за помощь детдому он подарил мне цветы. По крайней мере, он так сказал… Он делал мне какие-то намеки на отношения, но я положила этому конец. Ведь у меня есть ты…

– Катька!

Я опустился на колени и уткнулся лицом ей в колени.

– Господи, какой же я идиот! Почему ты мне раньше все не рассказала? Я себе надумал бог знает что… Катька! Моя хорошая! Да ты святая женщина! У тебя доброе сердце!

– Ничего, Андрюша… Ты же не знал. А к Гошику я очень привязалась, и уже не могу его оставить. А не сказала потому, что не знала, как ты к этому отнесешься. Я не хотела тебя нагружать чужим ребенком… Все-таки он даже мне не родной. Я собиралась тебе рассказать, но не знала, как, все повод искала. И родители ничего не знают. Когда-то у нас был разговор с мамой на тему усыновления. Так она сказала, что чужих детей лучше не брать, мало ли какая у них наследственность. Вот я и молчала.

– Как ты меня назвала?

– Андрюша.

– А еще можешь повторить? Очень уж нежно у тебя это получается.

– Да пожалуйста, – засмеялась она. – Андрюша! Так мы идем пить чай?

– Конечно! Сейчас согрею чайник.

– Вот и отлично! А я приму душ, и присоединюсь к тебе.

– Конечно, любимая! Я пошел…

– Как ты меня назвал?

– Любимая… А что?

Она улыбнулась и скрылась в ванне.

Я готовил чай и прислушивался к шуму воды за стеной. Фантазия будоражила воображение. Вид струящейся воды по обнаженному Катькиному телу сводил с ума. Сколько у меня уже не было женщины? Очень давно, с тех пор, как я расстался с Кирой. Суркова была не в счет. Наконец Катерина вышла. Она была в своём халате с поясом и капюшоном, который она придерживала на груди. Я поставил чашки с чаем на стол и сказал:

– Катя…

Голос куда-то пропал от волнения. Какое-то время мы стояли друг перед другом в молчании, я только ощущал тяжёлые удары собственного сердца. Затем я приблизился к ней и взял её затылок в свои руки, поднял к себе её лицо. Губы, такие манящие… Я стал их целовать. Они были мягкие и податливые. Она откинула голову назад и закрыла глаза. Я скользил губами по её нежной коже шеи, почти теряя сознание от прикосновения, и ниже, ещё ниже… Мне мешал халат. Я взял рукой отворот, затем развязал пояс и халат упал на пол. Белья под ним не было. У меня окончательно башню снесло.. Какая фигура! Тугая красивая грудь, тонкая талия и крутые, округлые бедра, а длинным стройным ножкам позавидовала бы любая модель. Проведя кончиками пальцев по атласной коже плеча, я чувствовал, как бьётся её сердце, видел, как сомкнулись её ресницы и приоткрылись губы. Подхватив её на руки, отнёс в комнату на кровать. Пальцы одной руки сплелись у нее над головой, второй рукой я ласкал её тело и одновременно тихо сходил с ума от прикосновения её бархатистой кожи к моей. Я хотел продлить предвкушение. Катя почти кричала, кусая губы, полностью подчиняясь мне. Когда я проник внутрь, старался действовать осторожно, чтобы не причинить ей боль, хотя мне очень хотелось сделать все побыстрее… И в конце концов мы потеряли счёт времени и пространству…

Кажется, позже мы уснули, так и не выпив чаю, который я готовил накануне вечером. Мы лежали, прижавшись друг к другу так, что не было ни малейшей щелочки, как сиамские близнецы с одним сердцем на двоих. Наши ноги и руки переплелись в немыслимый клубок. Катерина еще спала. Какое-то время я рассматривал ее лицо, без очков оно казалось мне прекрасным. Подрагивающие во сне ресницы отбрасывали тени, и я боялся пошевелиться, чтобы не потревожить её. Полные губы приоткрылись, я ощущал её дыхание на своей груди. Её ровное дыхание было для меня самой прекрасной музыкой на свете. Затем я осторожно освободил одну руку и начал гладить её по волосам, провел пальцем по губам, очертя их контур, затем стал гладить щеки… Ресницы несколько раз дрогнули, она проснулась.

– Привет, – сказал я.

– Привет… Кажется, мы вчера уснули?

– Да.

– Ой… Андрюша, который час? Мы, наверное, опоздали на работу?

– К черту работу! Устроим сегодня выходной.

– Андрей, ну так нельзя! У меня сегодня две важные встречи.

Она нащупала телефон под подушкой.

– К черту встречи! Я сам отменю их. Сегодня у тебя встреча со мной…

Желание снова захлестнуло меня, ее губы накрыл мой жаркий поцелуй, а телефон полетел в сторону.

Позже она лежала на моей груди, а я гладил и перебирал её волосы, накручивал пряди на палец. В другой руке была ее рука.

– Кать… ты меня любишь? Хоть немного?

– Люблю… Я тебя полюбила с первого взгляда. С тех пор, как пришла на работу в Зималетто.

Это признание потрясло меня.

– Почему же ты никак не давала мне знать?

– Ну как ты себе это представляешь? Ты – мой начальник, я – подчиненная. К тому же ты собирался жениться на Кире… Мне было достаточно, что я все время находилась рядом с тобой.

– Кира… Как хорошо, что я не сделал эту ужасную ошибку!

– Я бы тогда не смогла быть с тобой… Это счастье.

– Кать!

– М?

– А где твое кольцо?

Я перебирал тонкие пальцы правой руки.

–Ой! Я забыла его в машине.

– Надо же… Я, оказывается, свое тоже забыл. Сегодня обязательно их заберем. Кать?

– Что? – смеялась она.

– Можно задать тебе вопрос? Твои поздние встречи, переговоры… Они были с Михаилом?

– Андрей, давай не будем к этой теме возвращаться… Проехали.

– Ок. Тогда давай навестим сегодня твоего Гошку.

Она подняла голову и посмотрела мне в глаза.

– Ты уверен, что хочешь с ним знакомиться?

– Уверен. Я тебе больше скажу. Я готов усыновить его, и растить как своего ребенка, вместе с тобой.

– Андрюша, да ты что! Боже, какое это счастье!

Голова упала мне на грудь, и я почувствовал влагу. Катька тихо заплакала.

– Я совершенно ответственно заявляю…Я готов взять на воспитание… Нет, усыновить… Мальчика, по имени…

– Голубев Игорь.

– Я дам ему свою фамилию. Он будет Ждановым. Жданов Игорь Андреевич. Неплохо звучит, по-моему! Ты была незамужняя, и не могла усыновить его, но сейчас все изменилось. Какие он игрушки любит? Сегодня купим ему что-нибудь.

Она подняла голову. Я стер влагу с ее щек, и Катерина улыбнулась:

– Он любит машинки всех мастей, разную технику. А спит со слоненком. Помнишь? Он у меня одно время в офисе стоял.

Ну, конечно, я помнил.

– Он без него не засыпает! Один раз его постирали, так он плакал всю ночь.

– Это хорошо… Это значит, что он умеет ценить то, что ему дорого. Кать! Я тебя люблю!

– Я тебя тоже! И спасибо тебе за все.

***

========== Долг платежом красен. ==========

***

“ Уважаемый г-н Жданов! Ваше ходатайство по поводу усыновления малолетнего Голубева Игоря Владимировича было рассмотрено на заседании комиссии 4 мая 2006 года Попечительского совета Северного округа г. Москвы. К нашему глубочайшему сожалению, мы отказываем Вам в праве на усыновление мальчика по причине невыполнения полного пакета условий, о чем гласит предписание №256 от 24.04.2006 г. Вы можете оспорить данное решение комиссии путем подачи апелляции после выполнения всех пунктов, предписанных статьей 195 Семейного кодекса РФ.

С уважением, председатель Попечительского совета Северного округа Луговской Михаил Евгеньевич.”

– Черт! – пробормотал я и смял письмо. – Бюрократы хреновы!

Этот пакет условий мы собирали больше месяца. Справки, выписки, заявления, включая справки из полиции об отсутствии судимости и заключения от психиатра и нарколога. Плюс пришлось несколько раз встречаться с этим Михаилом, который явно не ровно дышал к моей жене. Периодически я видел его томный взгляд, обращенный на Катьку, и все время хотелось засандалить ему в морду. Теперь я понял! Он знал, что комиссия не отдаст нам Гошку, и просто морочил нам голову, чтобы почаще видеться с Катькой!

И все это ради того, чтобы мы получили отказ?? Ребенка готова забрать любящая семья, а они разводят бюрократию на пустом месте!

Нервный и злой, я вышел из почтового отделения, находящееся недалеко от нашего Мотеля. Катька расстроится! Она уже ждет не дождется, когда можно забрать Гошку к нам. Мы купили ему кроватку, коляску, комод для его вещей и кучу всего по мелочи, обустроили ему уютный уголок, и получается, что все напрасно! Да я и сам за эти несколько недель привязался к мальчику, и уже соскучился по ним обоим. Сегодня Катерина повезла его в зоопарк.

Дома я решил позвонить юристу “Зималетто” и выяснить, что могло стать причиной отказа. Он подробно расспросил о пакете документов, который мы подавали в опекунский, затем обещал кое-что уточнить и отзвониться. В ожидании его звонка и Катерины с ребенком я слонялся по пустому “Мотелю”, не зная, чем заняться. Чтобы убить время, я начал чистить картошку, думая поджарить ее к приезду жены, не забыв положить в поле зрения мобильный телефон. Но нож вываливался из рук, и, чертыхнувшись, я это дело забросил. Когда раздался долгожданный звонок, я, не глядя на номер, сразу же нажал “ответить”. Но в трубке раздался женский голос. Женский, такой знакомый и родной, и чуточку подзабытый голос.

– Андрей! Негодный ты мальчишка! Скажи мне, я тебя хоть раз отхлестала ремнем за всю твою жизнь?

– И ты здравствуй, мама, – невозмутимо сказал я. – Что я уже натворил, по твоему мнению, за что меня следовало бы “отхлестать”?

– И он еще спрашивает! – возмущалась в трубку мама. – Сам тихой сапой женился, а родителям, значит, говорить не обязательно?? Хорошенькие дела! Я уже молчу о том, что ты нас с отцом даже не пригласил на свадьбу! Это как называется, по-твоему?

Даа, Кира долго продержалась… Честно говоря, я думал, что родители уже знают давным давно.

– Мам… Во-первых, свадьбы не было, в твоем понимании…

– Не обманывай меня, сынок! Я видела фотографии, которые показал мне Александр. Родителей невесты вы не забыли пригласить! И какой ты мне после этого сын??

– Мам, так это не свадьба была! Это просто роспись! Мы и Катиных родителей приглашать не хотели, но так получилось. Ну, прости меня, пожалуйста! Я собирался вас тоже пригласить. А потом закрутился, забыл… Ты же знаешь, я работаю в поте лица, вот, новую коллекцию скоро выпускаем.

– Ты мне зубы не заговаривай! Забыл он, видите ли! Ты так занят своей коллекцией, что мимоходом женился, даже не подумав сообщить родителям! Андрюша, это верх безалаберности и безответственности! Я уже молчу, что ты даже не удосужился познакомить нас со снохой! Поэтому по тебе плачет ремень! Вот погоди, мы с отцом приедем на показ, и я собственноручно отхлестаю тебя.

– Мам, не нужно хлестать, – испугался я. – Так получилось, что гражданская церемония была запланирована наспех и поэтому так вышло.. Но мы с Катериной приглашаем вас с отцом на церемонию венчания.

Я сам испугался своих слов, мы с Катькой даже не обсуждали этот вопрос. Нет, Катерина была не против, гипотетически это должно было произойти… Когда-нибудь. А тут, здрасьте, пожалуйста, приезжай, мама, на венчание.

– Ну, хорошо, – смягчилась родительница. – А когда дата венчания?

– Еще не знаю, но скоро. Как только выпустим коллекцию, так и сразу.

– Ну, хорошо, а с женой ты нас думаешь познакомить?

– Конечно, мам! Хотя, вы ее знаете. Это Екатерина Пушкарёва.

– Андрей, мы знаем, что ты женился на Пушкарёвой. Познакомиться-значит официально представить нас друг другу. Мы с отцом ради такого случая прилетаем из Лондона. Выпуск коллекции на когда запланирован?

– Примерно через неделю.

– Отлично. Совместим приятное с полезным. Ладно, пойду отца обрадую, что наш сын наконец-то соизволил познакомить нас с женой. Заодно и коллекцию посмотрим. Пусть начинает укладывать чемодан. Пока, сынок!

– Пока, мам…

Я нажал “отбой”, слегка ошарашенный. Мама возмущалась тем, что я не пригласил и не сообщил им о свадьбе, а о том, что я женился именно на Кате, ни слова. Я не узнавал свою маму. Ведь ей так важно было, чтобы я женился на Кире. Наверное, ей нужно было какое-то время принять и переосмыслить этот факт, и, видимо, мама, наконец, дозрела до знакомства с невесткой.

Вскоре я услышал звяканье ключа в замочной скважине. Вошла Катя с Гошкой на руках. В ручке он держал своего любимого игрушечного слонёнка.

– Привет, – сказала она.– Соскучился? А мы нагулялись до упаду! Гошке очень понравились животные, правда, сынок? Особенно слон!

– Сьен…-повторил мальчик.– Бойсой сьен.

– Кать! Мне кажется, мы поторопились… Мальчику будет сложно отвыкнуть от того, что у него появились родители…

Мой голос звучал глухо и расстроенно, Катя поставила малыша на пол и подошла ко мне:

– Что случилось, любимый?

– Нам отказали. Сегодня я получил письмо из опекунского.

Мне очень не хотелось расстраивать жену, и я ожидал немного другой реакции. Но Катя и бровью не повела. Она только сказала:

– Да? Этого и следовало ожидать.

– Что ты имеешь в виду?

– Я разговаривала с Михаилом и…

– Снова Михаил? Кать, сколько можно?

– Андрюш, мы поговорили, он все понял. У нас чисто деловые отношения. И встречаемся мы исключительно по делу.

– Ладно, извини. Просто Михаил этот, постоянно крутится у меня под носом… Проехали, продолжай.

– Так вот, Михаил мне говорил, что усыновить не получится, пока мы не обзаведемся собственной жилплощадью.

– Всего-то? Подумаешь, сущие пустяки! Почему их вечно что-то не устраивает? То не замужем, то жилплощади нет! Жилплощадь – дело наживное! Гораздо важнее, что есть люди, готовые дать ребенку семью!

– Порядки такие. Нам все равно придется это сделать… Мы же не можем всю жизнь жить у родственников Романа Дмитрича.

– Знаю я, Кать! Я и сам этого хочу. Как только я выплату долг, покупка жилья будет первым шагом после этого.

– Я тоже могу поучаствовать финансово, за последние полгода мне удалось накопить некоторую сумму. Все-таки это будет наше совместное гнездышко… И пусть мы сейчас не можем усыновить Гошку, но оставить его сегодня на ночь у нас мне разрешили.

– Может, не нужно его оставлять на ночь? Помнишь, как он плакал в прошлый раз, когда мы его вернули в детский дом?

– Ничего… Он уже большой мальчик. Я объясню, что мы его не бросим, и он все поймет. Давай мы его разденем. Сегодня такой холодный ветер, хорошо, что я захватила ему ветровку.

Она принялась расстегивать молнию на куртке мальчика.

– Вы голодные? Я недавно сам пришел, начал чистить картошку…сейчас я ее быстренько пожарю.

– Не нужно, Андрюш, мы не голодные. Мы покушали в детском кафе.

Она сняла куртку с Гошки и тут я увидел футболку с надписью “Старший брат”.

–Симпатичная футболка, – сказал я. – Это сегодня ты ему купила?

У Катьки в глазах мелькнули веселые искорки.

– Да! Эта футболка как нельзя подходит…

– Подходит к чему?

– Не догадываешься?

Она продолжила раздевать ребенка.

– Катька! Ты на что намекаешь? Мы беременные?

Она только улыбнулась. Я схватил ее в объятия и закружил.

– Господи, как я счастлив! Какой срок?

– Примерно 6 недель.

Гошка заплакал:

– Мама! Мамочка!

Я поставил ее на пол:

– Держи свою мамочку! Я не причиню ей вреда. Можно только, я ее обниму немножко?

Я снова обнял Катерину, и услышал:

– Папа…

– Вот это да! – воскликнул я.– Он меня назвал папой впервые! Тебя он называет мамой, а я для него был все время дядя Андрей.

– Он догадывается, что ты скоро станешь папой, – засмеялась Катерина. – Устами младенца истина глаголит…

***

Снова Катенька в моих жарких объятиях, расслабленная и томная. На ее губах еще сохранился вкус вина, который мы пили за ужином. Мы выпили за нашего будущего ребенка и нашу счастливую жизнь. Из кроватки рядом раздается сопение, Гошка спит. Каким-то чудом нам удалось его не разбудить. Я легонько сжимаю Катькину грудь, глажу ладонью живот, тихо млея.

– Андрей! А ты кого хочешь, мальчика или девочку?

– Дочку, пожалуй. Сын у нас уже есть. А ты кого?

– А мне все равно! Главное, что это наш с тобой ребенок, а мальчик это будет, или девочка – не имеет значения.

Катька удобно устраивается на моем плече, выводит кончиками пальцев на моей груди какие-то узоры.

– Кать… Я должен тебе сказать… Сегодня звонила мама.

Пальцы напряглись и остановились. Она подняла голову и испуганно посмотрела на меня.

– Ты сказал ей о свадьбе?

– Да. Она меня отругала, сказала, что когда приедет, отхлестает ремнем.

– Она сильно злилась? Ведь она хотела, чтобы ты женился на Кире.

– Знаешь, мне показалось, что она больше расстроена из-за того, что я не пригласил ее на свадьбу. Пришлось пригласить ее на…венчание!

– Ты уверен, что хочешь венчаться со мной?

– Уверен. А ты?

– Я тоже этого хочу, Андрей. Спасибо тебе.

– Кать! У тебя в этот раз будет настоящее свадебное платье! И настоящая свадьба. Только… Я обещал маме, что официально представлю тебя родителям. Ну, знаешь, как знакомятся с родителями, когда собираются жениться. Ну, а мы сделаем это “постфактум”.

Катька нырнула под подушку:

– Ох… Господи, я так боюсь этой встречи!

– Не бойся! Я помогу тебе. У меня есть небольшой план… Ты будешь самой красивой женой Андрея Жданова на свете!

***

По дороге к стилисту Катька была ни жива, ни мертва. Она кусала губы и сидела в машине прямо, как палка.

– Кать… -сказал я. – Да не бойся ты так! Он не кусается. Женя – стилист от бога! Кира вообще была от него без ума…

Я прикусил язык. Наверное, Киру вообще не стоило приплетать, Катька и так сидит еле живая. Одной рукой я держал руль, второй взял ее руку в свою. Она была как ледышка.

– Каать… Ну ей-богу, это совсем не больно! Тебе понравится.

– Я знаю, любимый. Я боюсь встречи с твоими родителями. А вдруг они против меня?

– Как они могут быть против? Мы семья, у нас будет ребенок… В конце концов, они должны смириться с моим выбором! Ведь я же единственный сын, и, знаю – они очень хотят наследника.

– Я не знаю… Я же не Кира.

– Ты не Кира, ты Катя! И мои родители это прекрасно знают. Да не волнуйся ты так! Все будет хорошо, вот увидишь.

Евгений как раз заканчивал с предыдущей клиенткой. Увидев меня с Катей, он удивленно приподнял бровь, но больше ничем своего удивления не выдал. Не правилах этого салона было задавать нетактичные вопросы, и когда я показал ему пару крупных купюр, тут же отменил следующих клиенток.

Итак, Катя уселась к нему в кресло и зажмурилась. Я, вооружившись заботливо предложенной мне администратором чашечкой кофе, расположился на гостевом диване.

– Есть какие-то пожелания по прическе?

Катерина то краснела, то бледнела, зажмурилась и опустила голову. Мне показалось, что она немедленно бы сбежала, если бы не была замотана по самую шею в пеньюар. Поэтому стилист сам стал предлагать варианты причесок.

– Андрей! – сказала Катя. – Ты не будешь против… Если я постригусь коротко? Мне кажется, мне пойдет!

Это было неожиданное заявление. И, хотя я очень любил Катькины распущенные волосы, мне было интересно посмотреть на нее в совершенно другом образе. А если не понравится… Ничего страшного, волосы отрастут.

– Конечно, Кать! И покраситься нужно обязательно. А цвет волос… Давай попробуем вот этот.

Я ткнул на палитре в каштаново-рыжеватую прядь, Женя сказал, что это будет божественно, и что у меня всегда был хороший вкус. Затем он не выдержал:

– Кстати… А как Кира? Что-то ее давно не было видно.

– Я не знаю. С Кирой покончено, мы расстались. Катя моя жена.

–О, я вас поздравляю, – тактично сказал стилист. В этом салоне не принято лезть в чужую жизнь.

Я вернулся на свой диванчик и углубился в предусмотрительно захваченный с собой ноутбук, а через какое-то время услышал от мастера: “Ну, вот и все! Принимайте результат!”

Я прифигел. Из зеркала на меня смотрела совершенно другая Катя. Ее было не узнать с такой прической, но ей безумно шло! Кажется ей самой результат понравился. Она улыбалась и вертела головой. Женя сдернул пеньюар и Катя встала. Стройная, как тростинка, короткая стильная стрижка подчеркнула красивый изгиб шеи. Ассиметрично подстриженная челка была уложена на одну сторону. Нет, это было стопроцентное попадание в яблочко! Дальше был маникюр, педикюр и что там делают себе девушки еще… Я устал сидеть и наматывал круги по салону. Ох, и утомительно это все, как женщины выдерживают эти салонные пытки?

Но наконец, все закончилось, и я сказал:

– А тебе самой нравится? Мне очень даже! Ты выглядишь потрясающе!

– Очень нравится! Но это все так непривычно…

– Ничего, тебе просто нужно привыкнуть. А теперь… Я знаю еще очень интересное местечко… Тебе там понравится еще больше.

“Интересным местечком” оказался магазин одежды.

Катя перемерила целую кучу вещей. Мне даже показалось, что ей стала нравиться вся эта женская возня, и она уже не чувствовала себя так скованно. Я помог ей выбирать блузки, брюки, костюмы, платья…

– А вот это мы оденем на аудиенцию к родителям… Я думаю, мама будет в ауте.

Я отобрал серую маечку с глубоким V – образным вырезом, и белые брюки, а к ним босоножки на небольшом каблучке с серебристым ремешком.

– Вот этого я и боюсь, – сказала Катя. – Что родители будут в ауте.

– Ничего, им полезно, – улыбнулся я и снова повторил: – Ничего не бойся. Я буду рядом.

***

Родители нас ждали в ресторане отеля “Редиссон-Славянская”, где они остановились по приезду из Лондона. Метрдотель повел нас к нужному столику. Катерина была ни жива, ни мертва. Даже сквозь косметику просвечивала ее бледность. Сегодня с утра у нее был повод для расстройства. Ей не подошли контактные линзы, купленные накануне в оптике. Она сказала, что у нее от линз постоянно раздражение, будто насыпан песок. Старые очки больше не подходили к новому образу, а линзы она носить не смогла. Глаза все время текли и косметика, которую она старательно наносила все утро, смазалась. В конце концов, она упала на подушку и разрыдалась, сказала что она никуда не пойдет под страхом смерти и пусть мои родители думают, что хотят. Я обнял ее и долго уговаривал, гладя по голове. Я сказал, что не имеет значения, какие у нее очки, если я ее люблю. В конце концов, она успокоилась, вытерла слезы и сказала, что пойдет вообще без очков. Может, это и к лучшему, так она не сможет видеть моих родителей и их реакцию на нее. Я сказал, что реакция будет самая положительная, и нам удалось выехать из дому с небольшим опозданием. Катя щурилась и крепко схватила меня за руку, когда мы стали приближаться к столику, за которым сидели отец и мама. Я уверенно взял ее руку и положил себе под локоть, как бы говоря – “ничего не бойся, я рядом”. Мама была очаровательна с красивой укладкой и новом бирюзовом платье, которого я раньше не видел. Я заметил фамильные драгоценности, которые надевались в самых торжественных случаях – гранатовое колье и серьги, подаренные бабушкой к маминой свадьбе.

– День добрый, – сказал я. – Рад вас видеть, дорогие родители. Позвольте вам представить мою жену Екатерину Жданову.

Отец встал и пожал мне руку. Мама расцеловала меня в обе щеки:

– Здравствуй, сынок! Мы так давно не виделись! Мы соскучились!

Затем она повернулась к Катерине:

–Здравствуйте, Катенька! Вы просто само очарование!

Она слегка коснулась губами к Катькиной щеке.

– Нравится, мам?

– Очень! Твоя супруга просто красавица!

– Спасибо, – сказала Катя. Она изо всех сил старалась держаться уверенно, и у нее получалось неплохо.

Мы расселись по местам. Отец взял открытую бутылку вина и разлил кроваво-красное вино по бокалам:

– У нас сегодня отличный повод – выпуск новой коллекции и свадьба детей. Поздравляю вас! Признаться, это было весьма неожиданно для нас с мамой, но мы счастливы, что ты наконец-то взялся за ум. И коллекция просто шикарна.

– Спасибо, па. А коллекция, это полностью заслуга Екатерины.

Бокалы нежно звякнули, мы чокнулись. Мама украдкой разглядывала Катю, и я полагаю, осталась увиденным вполне удовлетворена. У меня совсем отлегло. Родители не задавали вопросов, как и почему это случилось, просто приняли факт нашей женитьбы как данное, и все.

– У меня есть подарок для Катеньки, – объявила мама. – В нашей семье существует традиция-на свадьбу мама жениха дарит какое-нибудь украшение невесте. Вот этот гарнитур, который на мне – был преподнесен мне мамой Павла.И я бы хотела, чтобы подобная традиция продолжила существовать и в моей семье. Я бы хотела подарить Катеньке вот это колье и браслет.

Марго достала продолговатую бархатную коробочку. Внутри лежало золотое украшение с подвеской, усыпанной мелкими бриллиантами, и плоский золотой браслет.

Я помог все это надеть Екатерине. Я не мог глаз отвести от своей жены, такая она была красивая. Она с улыбкой сказала:

– Большое спасибо, Маргарита Рудольфовна. Я очень тронута…

– Носи на здоровье. Я бы очень хотела, чтобы ты такой же подарок сделала жене своего сына.

– Сделает, мам. Обязательно сделает.

– Андрюша… Катя ждет ребенка?

Это было весьма неожиданно.

– Да! Как ты догадалась?

– Я же мать, и все вижу. Катенька вся аж светится изнутри! Что же, у нас есть повод выпить за внука, или внучку.

Принесли горячее. Я сказал:

– Вообще-то у нас есть повод выпить за внука. Мам, пап, у нас с Катей есть уже сын.

Мамины глаза распахнулись от удивления.

– Как это, есть сын? Катенька, вы были замужем? Это от первого брака?

– Нет, это не от первого брака, мама. Мы с Катей взяли ребенка из детского дома. Его зовут Игорь.

– А где он? Почему вы не взяли его с собой? Андрей, ну это в твоем стиле! Вечно ты что-то утаиваешь от нас с папой! Несносный мальчишка!

– Мама, я не утаиваю! Я просто думал, что для тебя и так слишком много потрясений. Я не знал, как вы отреагируете на свадьбу… А уж на ребенка и подавно.

– Что это за мальчик? Кто его родители? – спросил отец.

Я принялся рассказывать, пока родители поглощали изумительный стейк. Катя молча смотрела в тарелку, машинально пиля ножом кусочек нежной говядины.

– Что же, – сказал отец. – Вы молодцы! Это очень хорошо, что теперь у ребенка будет семья. И что ждете пополнения – тоже. Я счастлив, а что еще надо старикам? Счастье детей и смех внуков в доме. Все это у нас будет, правда, Марго?

Марго расплакалась:

– Детки мои любимые… Желаю вам счастья!

– Ну что ты, мам?

Мы принялись наперебой обниматься и целоваться. В процессе этого мы с Катькой украдкой переглянулись. Она улыбалась счастливейшей улыбкой.

***

Венчальная церемония состоялась в августе и прошла по всем канонам. Стояла необычайная жара. В церкви к алтарю Катерину вел отец. Пушкарев имел строгий и торжественный вид в новом костюме, в котором он скинул десяток лет. Елена Санна сделала укладку и надела легкое цветастое платье, и даже нелепый шарфик на голове не портил ее. А когда я увидел Катьку в свадебном платье, у меня перехватило дыхание и сердце заколотилось, как бешеное! Это было невероятное зрелище! Юбка кремового цвета струилась сзади и спадала небольшим шлейфом, который нес строгий и торжественный Гошка в строгом костюме с бабочкой. Его уморительный вид только подчеркивался этим костюмом. Лиф свадебного платья был расшит стразами и скроен таким образом, чтобы не сдавливать подросший животик, а корсет подчеркивал соблазнительно красивую грудь. Платье сшил Маэстро из нежнейшего шифона, отрез которого он привез лично из отпуска в Дубае. Он очень гордился этим отрезком и кричал: “Это не ткань, а безе! Это какое-то крем-брюле!” и не подпускал к этому платью никого из помощников. Это была его гордость. Стразы он тоже пришил все сам. Под спадающей на лицо невесты полупрозрачной фатой виднелась подвеска, подаренная мамой. Он так переживал на церемонии, что стал грызть ногти. Малиновский, который тоже присутствовал, постоянно его одергивал. Священник соединил наши руки перед алтарем и принялся читать службу, а Гошку забрала Елена Санна. Она снова всхлипывала от переполняющих чувств, уже на пару с моей мамой. На церемонии был фотограф и даже кое-кто из журналистской братии, наверняка это мамина работа.