Текст книги "Влюблен по собственному желанию (СИ)"

Автор книги: Малышка_Мо

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Хорошо, я возьму свои акции. А насчет негативов… Это не проблема. Скажем, пленку повредили при печати, ведь фотографии уже есть. Знаете, что мне еще сказал Александр? Что эта фотография ему нравится больше всего, и он ее повесит в рамочке на стенку.

Я нашел фотографию на крыльце и показал ее Катерине.

– Пожалуй, я сам это сделаю.

– Повесите в рамочку?

– Да. Мне она тоже очень нравится.

Катя задумчиво перебирала остальные.

– Мне все это не нравится, Андрей Палыч. Вроде ничего особенного в том, что негативы у Воропаева, но.. А что, если он проболтается? Если эти фотографии попадут в руки недоброжелателей? Мы же хотели сохранить все в секрете… Это может навредить вам.

– Не думаю, Катенька. Максимум, чем это нам грозит, это то, что узнают мои родители. А у мамы моя репутация хорошего сына и так изодрана в клочья, так что…

Катя кивнула опущенной головой.

– Вы говорили что-то о командировке…

– Да, Катенька. Я предлагаю закрыть пять розничных точек, они совсем убыточные. Две из них находятся в Питере, одна в Екатеринбурге, еще по одной в Тюмени и Казани. Еще я бы закрыл некоторые, но сначала нужно выбить из них долги.

– Хорошо, раз вы считаете нужным… Сколько вам на это понадобится времени?

– Думаю, самое большее две недели.

Мне показалось что Катька вздохнула.

– Что ж… Поезжайте. Выпишите командировочные в бухгалтерии, я подпишу…

– Хорошо.

Мне показалось, что Екатерина расстроилась, причем не из-за фотографий, а из-за моего скорого отъезда.

========== Переживательный вирус. ==========

***

Я собирался в командировку. Сегодня Катя не поехала со мной с работы домой, сославшись на неотложные дела. Меня это не удивило, когда я начинал работать на должности президента, тоже работал до поздней ночи. Она сказала, что вызовет такси, поэтому я уехал со спокойной душой собирать вещи.

Я все еще не привык к своему присутствию на территории Пушкаревых, и поэтому, как пришел, улизнул в нашу с Катей комнату и занялся сборами. Самолет улетал в час тридцать.

Смена белья, несколько рубашек и брюк были уже упакованы, бритвенные принадлежности тоже. Тогда я придвинул к себе стопку фотографий. Фотографии были обработаны под старину, в сепии и искусственно “состарены”. Интересная фантазия Воропаева… Почему бы просто было не напечатать обычные снимки? В сочетании со свадебным нарядом невесты они казались начала прошлого века, а может, даже еще раньше. Тем не менее, фотографии хорошие, мы с Катькой выглядим счастливыми на них. Ее рука доверчиво лежит на моей руке, вот мы обмениваемся кольцами, а вот слушаем тетеньку. Мне даже удалось скрыть раздражение, а Катька слушала, смиренно склонив голову. Перебрав несколько, мне снова попалась эта, где я держу Катерину на руках на пороге ЗАГСа. Каким-то веяло домашним теплом от нее. Эту фотографию я упаковал в сумку с собой.

В дверь комнатки постучали, и я прервал свои сборы.

– Да!

– Андрей! – раздался за дверью голос Пушкарева. – Можно к тебе?

– Да, конечно, заходите, Валерий Сергеич.

Пушкарев вошел и сел на диван, покосился на сумку. Он выглядел озабоченно.

– Собираешься? Когда самолет?

– В час тридцать.

– Тебя отвезти в аэропорт?

– Нет, Валерий Сергеич, не стоит. Я такси вызову.

– Какое такси? Зачем? Я тебя сам отвезу!

– Не нужно, Валерий Сергеич. Обратно ехать поздно придется. Да и путь в аэропорт неблизкий.

– А я все равно не засну, – раздраженно сказал Пушкарев. – Вот ты знаешь, где носит твою женушку?

– Знаю, – ответил я. – На работе ее носит. У нее встреча сегодня.

– Какая встреча? С кем?

– У нее деловой ужин с поставщиками.

– Почему ты не поехал с ней?

– На каком основании?

– На том основании, что ты ее муж!

– Ну причем здесь муж, Валерий Сергеич? К бизнесу это не имеет никакого отношения.

– И ты так спокойно об этом говоришь?

– Ну да… А что мне волноваться?

– А я вот волнуюсь! Да! Старый дурак… Вот устроилась к тебе Катька на работу – и пропала. Мне говорила, что работает от зари до зари, а сама с тобой встречалась. Думал, выдам ее замуж, хоть вздохну спокойно. Ан нет! Снова встречи, разговоры, переговоры… Нет ей уже доверия, понимаешь? Нет! Она мне никогда не врала. Затем появился ты. Нет, я ничего против тебя не имею, ты парень порядочный. Но она начала врать мне. Чувствуешь? Что-то изменилось! Уже то хрупкое доверие, что выстраивалось между нами годами – исчезло! И поэтому я места себе не нахожу. Ленка говорит: “Чего ты мечешься? У нее есть муж, пусть он и волнуется!” А мне не по себе что-то! Сердце не на месте.

– Валерий Сергеич, я понимаю, вы любите свою дочь, но… Сейчас все интенсивнее, все живее, девушки работают наравне с мужчинами…

– Эмансипация? – наморщив лоб, с трудом выговорил это слово Пушкарев.

– Можно и так сказать… Так что ничего странного нет в ужине Екатерины с деловыми партнерами. Екатерина – директор большой корпорации, и, если хотите знать, на обедах и ужинах заключается львиная доля контрактов! Так что я вполне доверяю своей жене. У нее есть голова на плечах и плохого с ней не случится. Стоп, Валерий Сергеич. Вы что, подозреваете, что у неё есть кто-то? Мужчина?

Я еле удержался, чтобы не заржать. Пушкарев поджал губки и скосил глаза в сторону.

– С тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, вокруг неё постоянно кто-то вьется. Я весь институт её вечерами встречал. Так что и ты, Андрюха, клювом не щелкай. А то не успеешь оглянуться-уведут! Красивая девка, да ещё с положением – и не посмотрят, что замужем!

Я вспомнил фотографии, которые он мне показывал в день знакомства. Нескладный гадкий утёнок в круглых старомодных очках и проволокой на зубах.

“Всех парней распугал”, – подумал я. “Даже если бы кто-то и решился провести Катьку домой”.

– Уверяю вас, Катя занята исключительно работой.

Он поднялся:

– Ну, хорошо, Андрюха… Раз ты так говоришь… Придется поверить тебе на слово. Но все равно ремень по ней плачет! Хоть бы мужа пришла собрать…

– Зачем меня собирать? Вещей я беру минимум. Сам справлюсь. Вот, сумка почти собрана.

– А “тормозок” приготовить?

– “Тормозок”? Это что?

– Эх ты! Сразу видно, в армии не служил. Это сухпай! Вареные яйца, жареная курица, бутерброды, огурцы с помидорами, соль в спичечном коробке. Чай, сахар. А кипятильник ты взял?

– Господь с вами, Валерий Сергеич! Я же не на поезде неделю буду ехать. На самолете пару часов лету. Где я там курицу есть буду? И зачем мне кипятильник, прости господи? Если на каждом шагу ресторанов полно?

– Салага! В гостишке чай кипятить. Чай в ресторанах только буржуи пьют, а простые командировочные кипятят кипятильником воду в гостиничном номере. Эх, молодежь! Вас еще учить и учить. Хорошо еще, что у тебя теща правильная. Она там тебе пирогов напекла на дорожку. Вот, держи! А я пошел. Явится эта шлендра – точно отхлестаю ремнем.

Он выудил из кармана спортивных брюк видавший виды кипятильник еще со знаком качества СССР и бросил мне в сумку.

– Валерий Сергеич, – взмолился я. – Пощадите! Не надо ремнем! И кипятильник не надо!

– Надо! – буркнул отец. – Ладно, хорошей дороги и мягкой посадки.

– Спасибо, Валерий Сергеич.

В дверях он столкнулся с Еленой Санной. У нее был в руках какой-то сверток.

– Андрей Палыч… Я вот пирогов на дорожку испекла! С капустой, мясом, рисом и яйцом, и бутербродиков сделала. А вот здесь – свежие помидорчики. Ну, пусть они из супермаркета, но все равно, хоть какой-то перекус. И еще чай с сахаром… Вдруг чайку захочется попить.

Она совала мне в руки свертки с едой. Отказаться мне было неудобно, пришлось взять.

– А лекарства вы взяли?

– Какие еще лекарства?

– Самые необходимые! Вот, возьмите.

Она также сунула мне пакет с какими-то таблетками, вроде я лечу на необитаемый остров. Теща волновалась так, как будто сама улетает.

– Ох… Как же жаль, что Катеньки нет. Вы ее не дождетесь?

Я взглянул на наручные часы. Пора было выходить.

– Думаю, нет. Мне уже пора.

– Ну, давайте присядем на дорожку…

Елена Санна уселась на диван, утирая уголок глаза фартуком. Такое впечатление, что я уезжал на войну. Я опасливо уселся рядом. СМС в телефоне сообщило, что такси прибыло.

Я встал:

– Ладно, я поехал. Уже мое такси здесь. До свидания, Елена Санна.

Она порывисто обняла меня и расцеловала троекратным поцелуем:

– Счастливо вам добраться.

– Спасибо. А вы передайте Катеньке, что я буду скучать.

Последнюю фразу я сказал для вида, вспомнив, что мы с Катериной должны изображать влюбленную пару. Кто же знал, что эта фраза окажется пророческой? ***

Переговоры в командировке были эмоционально тяжелые, отнимали много времени и сил. Известие о закрытие магазинов были полной неожиданностью для персонала. В первом же городе, куда я прилетел, директор с продавцами даже всплакнула. Но, побывав в двух-трех городах, я решил давать должникам шанс, то есть двухмесячный испытательный срок. Если прибыль не возрастет за это время, тогда все. Были в этом и свои плюсы – всегда поразительно быстро появлялась наличка, чтобы погасить долги, которую я сразу же переводил на счета компании.

В один из таких дней я ввалился в гостиницу, уставший, как черт. Первым делом отправился в душ, затем дожевал с чаем остатки тещиных пирогов (вот когда пригодился пушкаревский кипятильник! В ресторан при отеле идти не было ни сил, ни настроения) и завалился с пультом на кровать. Пощелкал каналы в телевизоре, но ничего соблазнительного не нашел. Я закрыл глаза, заложив руки за голову. Катенька! Вдруг я почувствовал острую тоску по ней, захотелось услышать ее голос, поговорить с ней. Я потянулся за сумкой, вытащил фотографию. От нее веяло теплом, какой-то близостью. Катенькина голова доверчиво покоится на моем плече, а я держу ее легко, как пушинку. Я провел пальцем по изображению, потом взял телефон, валявшийся рядом, набрал номер жены.

– Да? – ответила Катя.

– Добрый вечер, Катенька, – сказал я. – Я не поздно? Вы еще не спите?

– Нет, Андрей Палыч, не сплю. Я еще на переговорах.

Снова переговоры? Я посмотрел на часы. В Москве должно быть десять часов.

– Да? А с кем? Где?

– С руководством “Феерии цвета”. Мы ужинаем в ресторане “Урюк”. Фаррух проездом в Москве, вот он и выкроил пару часов для встречи.

Я знал это место. Ресторанчик с кальяном и отличным видом на Киевский вокзал. Надеюсь, Катька не будет курить кальян, иначе упадет в глазах отца ниже плинтуса.

“Феерия цвета” – это импортёр тканей из Средней Азии. Если Катьке удастся заключить с ними контракт, мы получим шикарные ткани по очень выгодной цене.

– Ладно, не буду вам мешать. Только, знаете, Кать? Ваш отец волнуется.

– Не беспокойтесь, Андрей Палыч. Папа всегда за меня волнуется, к тому же я очень скоро буду дома. А чего вы звонили? Что-то случилось?

Голос ее был нежный, успокаивающий, с приятным тембром. Хотелось слушать его и слушать.

– Нет, Кать, ничего не случилось. Хотел узнать, как ваши дела. Как родители?

– У меня все хорошо, Андрей Палыч. Отец действительно волнуется, и иногда даже чересчур, но он всегда такой был. И даже замужество меня не оправдывает в его глазах.

– Да, отцы они такие, – сказал я. – Что же, не буду вам мешать. И пообещайте мне, что скоро будете дома, а то я тоже буду волноваться.

– Вы?

Легкое удивление сквозило с другого конца трубки.

– Да, я. А что вас удивляет? Вы моя жена, я волнуюсь за вас. Где вы находитесь, и с кем.

Наверное, вирус переживательный подхватил от вашего папы.

Голос Катерины зазвучал сбивчиво:

– Мне… очень приятно, Андрей Палыч. Я уже еду домой. И… я вас очень жду. Спокойной ночи!

– Я тоже жду возвращения, Катя. Я соскучился. Спокойной ночи.

Господи, неужели я это сказал? Я соскучился по Катьке? Наверное, нужно лечь спать, эти переговоры совсем вымотали меня. ***

Валерий Сергеич все же приехал встречать меня в Домодедово, и Катьку c собой притащил. Было уже довольно поздно. Мы расцеловались с женой, как заправские влюбленные, затем забрались на заднее сиденье древней “Волги”, и я сидел прямо, боясь пошевелиться. Присутствие Пушкарева обычно вгоняло меня в ступор. Катька устроилась рядом, затем я почувствовал, как её прохладная рука пробралась в мою ладонь. Я сжал её, она полностью там спряталась. После этого Екатерина мне лукаво подмигнула и устроила голову на моем плече. Пушкарев довольно поглядывал на нас в зеркало, потом настроил какую-то радиоволну со старыми песнями. Мне было неловко под его взглядом, и, чтобы это скрыть, я шепотом спросил:

– Кать… Как дела на работе? Все хорошо?

Катька ответила с заговорщицким видом:

– Да… Мне удалось заключить очень выгодный контракт с “Феерией”. Я уговорила коммерческого директора на скидку в 10 процентов. Первая партия товара прибудет примерно через неделю.

– Ого! Десять процентов! Малиновскому в свое время не удалось его укатать даже на два процента. Вы просто молодчинка, Катя. Ну, и я даром времени не терял. Мне удалось выбить кругленькую сумму с наших должников. Если так прокатиться по всем должникам, можно убытки погасить раньше, чем мы предполагали…

Со стороны могло казаться, что молодожены воркуют о чем-то своем, и вскоре тесть перестал нас гипнотизировать в зеркале. Он довольно улыбался. Пушкаревская развалюха ползла со скоростью 50 км в час, негромко играла музыка, и вскорости Катя задремала на моем плече, а я боялся лишний раз пошевелиться, чтобы не потревожить ее.

Наконец “Волга” выхватила фарами знакомую металлическую дверь подъезда и Катя открыла глаза, казавшиеся в полумраке салона огромными и бездонными.

– Приехали? – сонно спросила она. – А я, кажется, уснула…

– Да, Катенька. Держитесь за меня, чтобы не упасть.

Она взяла меня под руку, и мы вошли в подъезд. С “не упасть” у Кати обычно бывали проблемы, она пару раз за что-то зацепилась ногой, хорошо, что я ее удержал. Елена Санна, сияя, уже открывала нам дверь, как будто нас не было месяц.

– Здравствуйте, детки, – защебетала она. – Раздевайтесь, мойте руки, сейчас я вас кормить буду.

Пушкарев тут же сел на своего любимого конька:

– Дожились! Родную дочь только утром видишь, перед выходом на работу. Дочь на работе днюет и ночует! Это не работа, а безобразие! Что скажет на это твой муж?

– Пап! – взмолилась Катя. – Пожалуйста, не сейчас.

– Валерий Сергеич, – сказал я. – Я же вам объяснял уже, почему Катя задерживается. Я уверен, что ничем плохим она не занимается.

– Мужик должен кормить семью, – буркнул Валерий Сергеич. – Это ненормально, что замужняя барышня отсутствует вечерами напролет. Вот в наше время…

Катька вскинула на меня свои глазищи, испугавшись, что меня заденут слова отца о муже-кормильце, но я и бровью не повел.

– Ой, – вдруг всплеснула руками Елена Санна, – как поздно уже! Валера, пусть моют руки и идут ужинать, ведь им вставать рано.

– Пусть… – буркнул тесть. – Уже слова сказать нельзя в собственном доме. Ладно, мы еще поговорим. Ешьте, а я спать пошел. Доброй ночи.

Он удалился к себе.

Елена Санна поставила передо мной тарелку горячего ароматного борща, горку котлет и крупно нарезанный черный хлеб с солью и зеленым луком. Катерине досталась тарелка ненамного меньше моей. Во время трапезы я рассказывал, где побывал и что видел, Елена Санна поддакивала и кивала головой, а Катька совсем клевала носом. Поковыряв ложкой свою порцию, она встала.

– Что-то устала… Пойду лягу. Мам, ты тут сильно Андрея не забалтывай, хорошо?

Я тоже вскочил:

– Я тоже пойду! Спасибо, Елена Санна. Все было очень вкусно. Давно не ел такой вкусный борщ.

– Идите, детки. Кать, я там постелила… И два одеяла, как ты и просила.

В комнату мы зашли одновременно, Катя включила верхний свет и растерянно посмотрела на меня.

– Я все понял, Кать. Раздевайтесь, а я пойду в душ.

В ванной я разобрал свои бритвенные принадлежности, принял душ, а когда вернулся, Катька уже лежала, укрывшись до подбородка. В этот раз я предусмотрительно натянул домашние шорты, однако она все равно покраснела и отвела взгляд при виде меня. Мое “ложе” на полу было уже расстелено. Я выключил свет, улегся, а потом вспомнил, что не снял кольцо. Я покрутил его вокруг пальца.

– Кать! Я забыл снять кольцо. Представляете, и в командировке все время был в нем. Чудеса какие-то. Настолько привык, что совсем забыл о нем.

– Надо же, Андрей Палыч! Я тоже забывала снять. Так и носила на работу.

– Не побоялись “спалиться?”

– Я придумала одну хитрость. Я носила его на левой руке, никто и не думал, что это обручальное.

– Отличная идея, Катенька. Носите так, а я свое прятать буду.

– Не нужно, Андрей Палыч вам его носить на работе… Есть большой риск, что вы о нем забудете и выдадите себя. Лучше пусть они по-прежнему ездят в “бардачке”, им там вдвоём не будет скучно. Андрей Палыч, вы какую причину сказали отцу, почему я задерживаюсь?

– По работе, конечно же. Разве это неправда?

Мне показалось какое-то облегчение в голосе жены, как будто бы реальная причина другая:

– Конечно, правда. Днем столько работы, что зачастую встречи приходится переносить на вечер…

Она помолчала.

– Андрей Палыч… Вы сказали по телефону, что скучаете. Это правда? Вы действительно скучали?

– Это чистая правда, Катенька. Я…

Вдруг за дверью я услышал какую-то возню и замолчал.

– Чего-то ничего не слышно, – услышал я приглушенный голос Пушкарева. – У Катьки такой диван, что мертвого подымет. На него садишься, он всеми пружинами стонет, а тут… это…

– Да тише ты! Услышат! – перебила его Елена Санна. – Устали, спят, наверное. Андрей Палыч с дороги, а Катенька на работе устала.

– Может, нас стесняются? – предположил Пушкарев.

– Чего им нас стесняться? Что мы, сами молодыми не были, что ли?

– Так мы внуков не дождёмся, – буркнул отец. – Знаешь, Ленка… Такое впечатление, что они, хоть и женаты, но как-то сами по себе. Катька сама по себе, а у Андрюхи своя жизнь. Она на работе торчит допоздна, этот в командировку сразу же после свадьбы подался. Нормальные люди едут вместе куда-то после свадьбы, а у этих все не как у людей.

– Да с чего ты это взял?! Не выдумывай, Валер.

– Не знаю… Почему-то кажется.

– Ой, ну ладно, пошли спать. Сами разберутся. Пошли, пошли…

Голоса под дверью стихли.

– Каать, – окликнул я жену. – Вам не кажется, что ваш папа что-то подозревает? Как бы он копать не начал.

– Нет, Андрей Палыч, ну что вы. Он не будет.

– А где мы им внуков возьмём?

– Ну, я не знаю. Скажем, что не получается, ну или придумаем что-нибудь. По крайней мере, у нас 9 месяцев в запасе есть.

– Каать… А может, махнём в отпуск куда-то?

– Андрей Палыч, ну что вы, какой отпуск? Вы, случайно, не забыли о долге Воропаеву?

Я опустился на подушку.

– Помню, конечно. Такое не скоро забудешь. Это так, минутка слабости.

– Понятно… Андрей Палыч, давайте спать? Завтра на работу…

– Да, конечно, Катенька. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

Я постарался устроится поудобнее на своём жёстком ложе, но сон не шёл. Через некоторое время Катя пошевелилась, посмотрела, сплю ли я и стянула что-то с этажерки. Она забралась под одеяло с головой и я снова увидел тусклый свет фонарика.

========== Зерно сомнений. ==========

***

Утром на завтрак снова была каша, на этот раз молочно-овсяная и яичница – глазунья. Так как на кухне сегодня крутилась Елена Санна и пересказывала Кате увиденную накануне очередную серию какого-то сериала, “откосить” не было никакой возможности. Я ковырял ложкой кашу, Катя с отстутвующим видом тоже. Яичница с чёрным хлебом пошла гораздо веселее.

Елена Санна устала пересказывать сериал и “сменила пластинку”:

– Катенька, а ты помнишь Валентину, из соседнего парадного? Училась с тобой на одной параллели. Так вот, я встретила её маму вчера, она сказала, что у них внучка родилась! Ты представляешь? Гуляла эта Валька направо и налево, а теперь, глядишь, семейная дама стала, с ребёнком. Катенька, ау! Ты меня слышишь?

– Я слышу тебя, мам. Да, я помню эту Валентину. Конечно, ребёнок-это большое счастье.

– Да, Машка счастливая, – вздохнула Елена Санна.– С внучкой теперь будет нянчится. Она мне говорит вчера – я предложила Вальке с ребёнком сидеть, только бы она работала. И Валька через два месяца на работу выйдет, чтобы место не терять.

Сказав эту фразу, тёща принялась перемывать посуду в раковине. Мы с Катериной переглянулись.

– Мам, ты что, намекаешь, что ты тоже согласна с внуками сидеть, чтобы бы я на работу вышла? Лишь бы они появились?

– Ну как тебе сказать… Мы с папой очень хотели бы маленького… Заждались уже. Я знаю, какие отговорки обычно у детей – нет денег, нет жилья, не могут работу бросить. С первыми двумя пунктами у вас проблем нет, ну, вот мы с папой решили подстраховать вас и взять все заботы о ребенке на себя.

– Очень интересно! А у нас вы спросили, хотим мы ребенка или нет? Придётся вам ещё чуть-чуть подождать. Мы с Андреем пока решили отложить этот вопрос.

Елена Санна замерла с вымытым половником в руке. Вода продолжала течь в раковину. Она чуть не плакала.

– Ну как же так, доченька? Не по-людски это. Что мы знакомым скажем, родственникам? У отца у всех друзей уже внуки, и не по одному.

– Ну, что скажем… Ничего не скажем. Это наше личное дело, мама. Ребёнок появится тогда, когда будет нужно. А что там скажут люди, нас не касается. Пусть говорят, что хотят.

Мама вздохнула.

–Хорошо… Раз вы решили – мы подождём. Только не затягивайте с этим вопросом. Вы же не молодеете. И здоровье проверить нужно.

– Мы как-нибудь разберёмся, мам, сами. Пошли, Андрей.

– Спасибо… – только успел сказать я, и Катька буквально выдернула меня из-за стола.

В машине мы, как по команде, сложили кольца в бардачок. Катя сказала:

– Ну что, высадите меня у метро?

– Ни в коем случае! Моя жена не будет ездить на метро, тем более, вам по статусу не положено.

– Я же не настоящая жена,– метнув в меня искоса взгляд, сказала Катя.

– Всё равно, это ничего не меняет. Мне не трудно довезти вас до офиса.

– Но ведь пойдут сплетни?

– Не пойдут. Парковка ведёт к дальнему лифту, и, в конце концов, мы можем быть осмотрительными.

– Спасибо вам, Андрей Палыч. Я всегда знала, что вы очень благородный человек. И знайте, что пока я буду вам нужна, я сделаю для вас все.

Что-то было такое в её голосе, что заставило меня сжать сильнее руль, и я сменил тему:

– Ну, Елена Санна! Ваша мама решила не ходить вокруг да около, а прямым текстом объявила – давайте, мол, внуков. Она даже готова взять все хлопоты на себя, чтобы вы работу не бросили. Она думает, что это нас простимулирует.

– Я считаю, стимул в этом деле только один – обоюдное желание родителей. А то, что хотят родственники, знакомые, а тем более – что скажут люди, на это можно вообще не обращать внимание.

– Согласен с вами, Катя, полностью. Вы очень мудрый человечек. Вот только мне показалось, что очень жёстко вы отбрили Елену Санну. Она расстроилась. Пойдёт папе все расскажет, и будут они вместе расстраиваться.

– Не страшно, пусть порасстраиваются немного. С ними так и нужно, а то эта ночная возня под дверью никогда не прекратится.

– Эта возня закончится очень скоро. Сегодня же я начну подыскивать нам квартиру.

Катя кивнула.

– Хорошо, Андрей Палыч. Знаете, это даже хорошо, что так все обернулось. Мне тоже полезно пожить отдельно от родителей.

– Думаю, у нас получится неплохо сосуществовать (я тщательно выговорил это слово) на одной площади. Кать.. Какие у вас планы на сегодня? Может быть, пообедаем вместе?

– Боюсь, не получится. Мне нужно в обед ненадолго отлучиться, а вечером у меня запланировано две встречи.

Сам не знаю почему, но я почувствовал разочарование. Я понимал, что у неё куча работы, но все же… Впрочем, у Киры тоже всегда был повод упрекнуть меня в том, что я уделяю ей мало внимания. Я решил не уподобляться ей и напомнил себе, что не имею никаких прав на свободное время Катерины.

– Хорошо, – сказал я. – Придётся обедать одному, хоть я и ненавижу это делать.

– Пообедайте с Малиновским, – сказала Катя.

– Всенепременно. О, мы уже приехали, Катенька.

– Андрей Палыч, можно, я поднимусь первая, если вы не возражаете?

– Конечно, не возражаю. Катя! Я зайду еще, с отчетом о командировке.

– Конечно, Андрей Палыч.

Она захлопнула дверь и пошла по направлению к лифтам. Я оглянулся по сторонам. Вроде сотрудников “Зималетто” поблизости не наблюдалось. ***

Закончив составлять отчет, я стал просматривать объявления об аренде квартир. Среди прочих мне приглянулся неплохой вариант, раздельная двушка по соседству с Катиным домом, но цена была ниже, чем в по району. Наступив однажды на аферистские грабли, я сомневался, стоит ли терять время на просмотр этого варианта. Из всех предложенных квартир в этом районе мне больше ничего не приглянулось. Старые дома, маленькие кухоньки, тесные комнаты. Что такое маленькая кухня, я уже убедился на своей шкуре. Мы с Катькой будем друг другу мешать. Я решил посоветоваться с женой, взял отчет и направился к ней в кабинет. Однако застал Екатерину в пальто.

– Катя, я отчет принес… А вы, я вижу, куда-то собираетесь?

– Да, Андрей Палыч. У меня появилось неотложное дело.

– А вернетесь когда?

– Думаю, уже после обеда. Хорошо, что вы зашли. Андрей Палыч, у меня к вам просьба. Можно, я возьму вашу машину?

Слегка изумленный таким поворотом нашего разговора, я ответил:

– Да, конечно… А вы умеете водить? “Идиотский вопрос мужа к жене”

– Да, у меня и права есть.

– Чего только не узнаешь о собственной супруге! Конечно, вы можете взять ее. Ключи у меня в кабинете. Стоп, Катенька! Может быть, я вас сам отвезу? Так будет надежнее.

– Не беспокойтесь, Андрей Палыч. Я неплохо вожу. Отвозить меня не нужно, это совершенно ни к чему.

Мы направились в мой кабинет. Я выудил ключи из кармана куртки и приблизился к ней практически вплотную, затем взял Катину ладонь и вложил в раскрытую ладонь брелок с ключом, затем слегка сжал ее руку.

– Катенька… Можно вопрос? Мне показалось, будто вы светили фонариком под одеялом сегодня ночью. Можно узнать, зачем?

Она покраснела и хотела забрать руку, но я не отпускал. Этот стеснительный румянец невероятно шел ей и придавал блеска в глазах. Я старался заглянуть в них, но она их старательно прятала.

– У меня дурацкая привычка… С детства. Читать под одеялом книжки. Понимаете, Андрей Палыч, у меня очень строгий папа…

– Я уже это понял. И?

– Так вот, ровно в десять вечера он приходил ко мне в комнату и выключал свет, а мне на ночь еще очень хотелось почитать. Тогда я брала фонарик и читала под одеялом. Знаете, так даже лучше воспринимается, появляется какая-то таинственность, особенно, если читаешь детективы.

– Понимаю… Для полноты ощущений. Под одеялом возникает полная вовлеченность в литературный процесс.

– Можно и так сказать.

– Катенька, а что вы вчера читали? Тоже детектив?

– “Поющие в терновнике”.

– Замечательно. Любовный роман. Знаете, обманывать нехорошо, особенно родителей.

– Нехорошо, Андрей Палыч. Но что же поделать, если иногда нужно. Вот и сейчас мы занимаемся этим же, то есть обманываем родителей, и вы, кстати, тоже.

– Вы правы, как всегда. Бедная мама, если она узнает о моей тайной женитьбе… Я даже боюсь представить, что будет. Будем надеяться, что она ничего не узнает. Ну что же, не буду вас задерживать. Осторожнее за рулем, Катенька.

Я поцеловал ее руку с ключами и отпустил, причем не сразу. Какое-то время еще подержал в своей. Катька снова покраснела, смутилась, забрала ключи и вышла.

Сам не знаю почему, мне нравилось, когда она смущалась, и нравилось ее смущать. Улыбаясь, я принялся за работу, а потом зашел Малиновский и мы пошли обедать.

***

Ресторан “Ле Борщ” было уютное аутентичное заведение недалеко от офиса. Я редко здесь обедал, потому здесь “обитало” половина наших подчиненных. Но Малиновский куда-то ехать отказался, сославшись на неотложные дела, поэтому пришлось идти сюда. Нам удалось найти столик подальше от всех, и я заказал бизнес-ланч, а Роман стейк из свинины со спаржей и беконом и красным вином.

– Стейк изумительный. Как твоя жена, вкусно готовит? – спросил Малина, разрезая мясо ножом.

– Не знаю. Катька еще ничего не готовила. А вот теща пичкает по утрам молочной кашей.

Малиновский хмыкнул:

– Как в детском садике? Ну, у вас там и семейка.

– Справедливости ради скажу, что кроме каш, она готовит что-то еще, но я не успел в полной мере насладиться ее кулинарным талантом. Хотя пирожков она мне напекла в командировку просто улётных, и борщ здорово варит.

– В твоей ситуации должны быть хоть какие-то плюшки. Пусть хотя бы это будут кулинарные таланты твоей тещи.

– Не уверен. Я намерен съехать как можно скорее.

– Уже что-то подыскал?

– Как раз в процессе.

– Знаешь, Андрюха, в том что с тобой произошло, я чувствую и свою вину.

– Ты? Да ладно! Ты-то тут причем?

– Мы вместе готовили провальную коллекцию, и в случае с Вероникой, фотографиями, квартирными аферистами. Я порвал с ней немедленно, когда узнал, что она работает на Воропаева!

– Спасибо, друг! Это самое меньшее, что ты мог для меня сделать.

– Не издевайся. У меня к тебе есть предложение.

Он выложил на стол какие-то ключи.

– Ключ от квартиры, где деньги лежат?

– Ну, почти. Это квартира моей двоюродной сестры. Ее муж уезжает за границу работать по контракту на полгода, ну и она вместе с ним. Они хату сдавать хотят, чтобы не пустовала. Вот я и вызвался найти квартирантов. Квартира в хорошем районе, недалеко от метро “Динамо”.

– Сколько хотят?

– Для тебя – бесплатно! Оплачивай только коммунальные услуги. Им деньги не нужны, лишь бы хата под присмотром была.

– Ты им хоть сказал?

– Конечно, не сомневайся. Они согласны. За полгода ты рассчитаешься с Воропаевым и разведешься, и подыщешь себе собственную крышу.

– Что у них за квартира?

– Большая однушка в кирпичном доме. Дом не старый. В квартире есть все, что нужно, так что прямо сегодня можете перебираться. Вот адрес…

Он порылся в карманах и выложил на стол скомканную бумажку с адресом.

– А какая там кухня?

– Я бы на твоём месте интересовался, какая там кровать. В комнате огромный и удобный траходром, так что устроитесь со всеми удобствами. Я там частенько зависал, – мечтательно прищурился друг. “ООО” Мотель”” помнишь?

– Который “У разбитых сердец”? Спасибо, друг, не пойдёт. Мне как раз нужно раздельное спальное место.

– В кухне есть диванчик. Кухня тоже большая, в ней все, что нужно для заботливой хозяюшки.

– Ну, вот это другой разговор. Спасибо!

– Для чего же ещё нужны друзья? Не за что, Андрюха!

Я забрал ключи, Малиновский вложил в кейс, который принес официант, несколько купюр и мы вышли.

На улице стояла оттепель. Отовсюду капала вода и мы шли вразвалочку, лениво жмурясь на солнце. Вдруг Малина остановился и схватил меня за рукав.

– Что случилось? – спросил я.

– Смотри туда, – кивнул он головой куда-то на другую сторону дороги. Там шла Катерина с каким-то мужчиной. Они шли медленно, как будто прогуливались, о чем-то беседуя. Осталось только взять его под ручку, чтобы было полностью похоже на влюбленную парочку. Катерина улыбалась.