Текст книги "Coagulopathies (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Я оглядываюсь через плечо, следя за ним, пока не слышу вздох Леи. Она допивает свой третий бокал, и это заметно.

– Только не забывай принимать те суппрессанты, – предупреждает она. – Один намек на Альфу и у него начнется течка. Очень чувствительный.

О… нет. Я заливаюсь краской. Наверное, именно поэтому в свой первый день он смотрел на меня так, словно хотел убить.

Профессор Рен возвращается с нашими бокалами, но я успеваю сделать парочку глотков прежде, чем он снова прикончит мой, в этот раз когда его мать начинает рассказывать мне, как странно ощущаются внутри шпоры омежьего члена. Он подзывает официанта и просит бутылку, а затем отмахивается и сам наливает себе полный бокал.

– Это самая прекрасная вещь на свете, – продолжает Лея, – но тебе захочется сбежать.

Она вздрагивает и закрывает глаза.

– Есть что-то… соблазнительное в мужчине, способном заставить тебя подчиниться.

Кайло залпом выпивает весь бокал. Я перевожу взгляд с него на Лею и пытаюсь направить разговор в нужное русло.

– Бен такой умный, – выпаливаю я. – Такой… такой умный, – я притворно улыбаюсь и неловко прижимаюсь к его руке. – Очень крутой.

– Ну, ты же с ним не из-за того, как он выглядит, – Лея фыркает и смеется. – Я просто шучу, милая. Но… знаешь, Кира слишком хорошенькая для тебя.

Господи.

– Я думаю, что он красавчик, – и ведь я даже не совсем вру, когда говорю это. – Милый. Очень привлекательный.

Лея поднимает брови.

– Конечно. Бен знает, что я просто поддразниваю его. Не так ли, дорогой?

Он кивает головой. Меня беспокоит то количество вина, что сейчас в нем, но пока что Рен совсем не ведет себя так, словно пьян. Пожалуйста, только не напивайся и не устраивай скандалов.

Но чем больше он пьет, тем тише становится, и вот ужин подходит к концу и мы обнимаемся на прощание. Лея направляется к своему Порше, а я остаюсь стоять с ее безмолвным сыном, по которому наконец становится заметно, что он выпил целую бутылку.

Он делает неуверенный шаг, медленно возясь с ключами.

– Ожерелье – это ведь так круто, да?

Я иду следом.

– Без обид, но я заберу их, – я протягиваю открытую ладонь.

Профессор Рен фыркает и шлепает их мне на ладонь, а затем ковыляет к своему джипу в полном молчании.

Примерно так мы проводим большую часть пути назад. Он отрубается, и я понимаю, что попала: я же не могу высадить его и пойти домой пешком, у меня нет денег на такси. Привезти его к себе в общежитие или поспать на его диване? Что из этого выглядит менее подозрительно?

– Знаете, откуда у меня это?

Он очнулся, и темные глаза печально смотрят на меня. Он показывает на клеймо на шее сбоку.

Я сглатываю:

– Эм… за побег с семинара?

– Неа, – профессор Рен вяло качает головой из стороны в сторону, и его глаза блуждают по пространству машины. – Я срезал свой первый браслет, когда был ребенком, потому что хотел быть как моя мама. И вот что они за это сделали, – он печально опускает голову. – А она носит свое как украшение, потому что у нее же есть «женская сила».

У меня все в желудке переворачивается. Я не знаю, что сказать, но это и не надо, потому что он снова отключается, не оставляя мне выбора, кроме как привести его к себе в общежитие. Сможет потиху свалить завтра ночью.

Мысль о том, чтобы бросить его сейчас одного слишком ужасна, чтобы даже подумать о ней. Я найду чистые простыни на половине Роуз. Нельзя оставлять его одного.

========== 13: Polycythemia vera ==========

Сегодня же вечер пятницы, так что большинство студентов сейчас тусуются на вечеринках братств, сестринств или где-то еще, напиваясь вусмерть. И парковка рядом с общежитием совсем пустая, так что я медленно веду черный джип профессора Рена вдоль не занятых рядов, пытаясь высмотреть какое-нибудь укромное место где-нибудь на самом краю, которое не привлечет чужого внимания.

Я уже прикидываю, как побыстрее затащить его к себе в комнату, когда слышу телефонную трель. И сначала впадаю в панику, потому что кто это вообще может быть? – но потом все же проверяю его мобильный, лежащий в нагрудном кармане. Вообще-то это вроде как вторжение в личную жизнь, но я понятия не имею, что делать дальше, так что этот звонок – моя последняя надежда.

– Рен? – отрывисто спрашивает мужской голос.

– Эм… Это Рей? – я пялюсь на своего вырубившегося препода. – Я… подруга Кайло. Профессора Рена.

Он хмыкает:

– Подруга? У него нет друзей. Где вы сейчас?

– Просто… не дома. Он много выпил, и я не знаю, где он живет.

Незнакомый мужчина начинает ругаться. А потом, помолчав, говорит уже немного тише и спокойнее.

– Кто ты?

– …Рей. Я всего лишь подруга.

– Ладно. Плевать. Привези его домой: он живет в многоквартирном доме на Мейпл-Стрит в Тьюксберри. Я встречу тебя на парковке и помогу затащить его внутрь, но постарайся не показывать, что он пьян.

Затем он отключается. Я смаргиваю, пялясь на экран телефона. Подписан как Хакс – тот же человек, что сделал мне фальшивое удостоверение. Ха.

Набрав «Многоквартирный дом Мейпл-Стрит Тьюксберри» в Гугле, я выруливаю с парковки, увозя отключившегося на пассажирском сидении профессора Рена прочь.

Дом примерно в часе езды – долгая у него выходит поездочка на работу. Хочется проверить, настоящий ли это адрес, но как-то не по себе рыться в его штанах в поисках бумажника. Ужасно стремно.

Кроме того, я сразу понимаю, что это точно то место, когда мы подъезжаем. На вывеске, утопленной в землю, написано «Органа Апартаменты», а с другой стороны, раскрашенной граффити, буквы поменьше – ЖИЛЬЕ ДЛЯ ПОЛУЛЮДЕЙ. У меня по спине мурашки от этого бегут, но я притормаживаю и начинаю вилять, пробираясь между забитыми рядами машин на парковке к зданию на заднем дворе. Там под желтым уличным фонарем сейчас стоит и курит мужчина.

Он машет мне. Высокий, рыжеволосый. С бородой. Я замечаю, как поблескивает на его запястье серебряный браслет.

– Рей? – спрашивает он, когда я выбираюсь из машины.

Я киваю. Он напоследок выдыхает клуб серебристого дыма, а затем со щелчком выбрасывает сигарету и идет к Джипу.

Примерно такого же роста, как и профессор Рен, но стройнее и, наверное, чуть моложе. Финн познакомился с ним через По: вроде бы зовут его Армитаж Хакс, а еще он делает поддельные удостоверения личности, хотя до этого момента я понятия не имела, что он тоже Омега.

Хакс открывает дверцу машины:

– Ты, наверное, та самая Альфа, из-за которой он все бесится.

– Чт…Я? – я хмыкаю, скрещивая руки на груди. – Вот не надо… это полный бред!

Он наклоняется и поднимает профессора Рена с пассажирского сидения, обхватив его за талию одной рукой. Хакс точно Омега: я чувствую его запах, пусть и совсем слабый, а еще мельком замечаю символ на его браслете. Ну и клеймо на его шее тоже есть.

– Я вообще не из тех, кто любят приглядывать за людьми, – говорит Хакс, пыхтя под тяжестью веса Кайло. – Так что помогу дотащить его до квартиры, а дальше сама с ним нянчись. Повезло еще, что он пропустил тест на наркотики пару часов тому.

– Тест на наркотики?

Он кивает, захлопывая бедром дверь:

– Чтобы убедиться, что мы не подвергаем себя риску. В любом случае, спасибо, что привезла его обратно. Он всегда напивается после встреч с матерью, так что я ожидал худшего.

Похоже, этот Хакс довольно хорошо знает моего загадочного препода. Комплекс где-то в получасе езды от кампуса, а на стоянке много припаркованных машин, так что, похоже, именно здесь живет большинство полулюдей. Интересно, а кем работает Хакс? Как давно он знает Кайло?

Я не успеваю расспросить. Хакс тащит профессора Рена наверх, и я отпираю квартиру 20А на углу лестничной площадки, а затем пытаюсь взять себя в руки, когда захожу следом за ними внутрь.

Пахнет так хорошо. С ног не сбивает и нападать на кого-то не хочется, но уже через пару секунд меня ведет, словно я пьяна. Гостиная находится справа, очень опрятная, аккуратная, с идеально подобранной мебелью, прямо за нею – кухня, а дальше узкий коридор налево.

Хакс тащит Рена по коридору мимо ванной комнаты в большую спальню, и я неловко зависаю в дверях, глядя, как он с облегчением швыряет Кайло на огромную кровать.

– Отлично, – Хакс вздыхает, уперев руки в бока, а затем оглядывается на меня. – Еще раз спасибо, что привезла его. Ты выглядишь знакомо.

– …Возможно один мой друг просил тебя сделать для нас поддельные удостоверения.

Он ухмыляется:

– Ага, помню. Ну тогда ты точно та самая Альфа, для которой Рен просил достать суппрессанты.

Я хмурюсь, наклонив голову:

– А разве не его мать достала их?

– Лея? Нет, нет, – Хакс смеется, качая головой. – Неа. Я достал их, – его зеленые глаза обшаривают меня с ног до головы, больше всего задерживаясь на платье. – Хотя не думал, что ты будешь настолько юной. Тебе надо бы пройти через первую течку прежде, чем начнешь закидываться этой дрянью.

Что?! Так это даже не Лея достала таблетки?! Тогда почему же… зачем он мне солгал?!

Хакс уходит, похлопав меня по плечу и порекомендовав присмотреть за ним хотя бы до утра. А я продолжаю пялиться на отрубившегося Рена, даже когда захлопывается входная дверь. В упор не понимаю, зачем ему все эти неприятности ради меня. Это только потому что я правильный кусочек мозаики, подходящий ему, раз уж я Альфа женщина? Он что, специально нашел девушку помоложе, чтобы воспитать ее для себя?

Я зависаю в дверях его спальни. Голос в голове буквально орет на меня, чтобы я вошла и осталась тут, хотя это капитальное вторжение в его личную жизнь, и еще более странно делать это, пока он спит в своей постели.

Все вещи идеально подходят: темная мебель, тумбочка у кровати, комод и кровать, и больше ничего лишнего. На глаза не попадается даже какой-нибудь случайный носок или брошенные трусы. Шторы темно-коричневого цвета сейчас задернуты, чтобы не пропускать свет фонарей с улицы, но я слышу тихий гул машин снаружи. Бежевый ковер под ногами, белые стены, и совсем почти никаких безделушек или картин на стенах, здесь совсем как в каком-нибудь безликом номере отеля. Похоже, Рен не стал – не подберу лучшего слова – устраивать себе гнездо.

От этого мне становится грустно, и так и тянет сделать кое-какие перестановки.

Скинув туфли на пороге, с гудящей головой я ступаю внутрь комнаты и первым делом проверяю гардеробную профессора Рена. Она вся заполнена аккуратно сложенными одеялами разных цветов и размеров. Их запахи накладываются друг на друга, заставляя меня остановиться, чтобы перевести дыхание. Нёбо снова покалывает, и я провожу по нему языком, пробуя, а затем тянусь к верхнему на полке одеялу: зеленому, пушистому и ошеломительно вкусному.

Я буквально зарываюсь в него лицом, делая глубокий вдох. Мурашки бегут по челюсти, рот заливает слюной, и мне до жути хочется укусить что-нибудь. Например, это одеяло, чтобы хоть немного снять напряжение. Нет, нельзя.

…Хотя, я могла бы попробовать.

Я оборачиваюсь, подглядывая за Реном через плечо. Он лежит на боку, лицом к стене, обнажив здоровую, неклеймленную железу на шее, и я представляю, как подбираюсь к нему и впиваюсь в нее зубами. Не знаю, какие должны быть ощущения при этом, но что-то подсказывает мне, что это будет здорово и он точно не станет возражать. Он будет благодарен за это.

Волна покалывания проходится по моим рукам и добирается до головы, буквально подталкивая к спящему, ни о чем не подозревающему Рену. Я рассеянно тру одеялом у себя под челюстью и возле затылка, оставляя запах, и бреду к кровати, завороженно уставившись на обнаженную шею. В спальне так темно и тихо, прохладно. Я точно знаю, он захочет меня и сразу же примется за работу, делая это место куда более приятным.

Давление во рту ослабевает, словно мышцы расслабляются. Это такое странное ощущение, что я прихожу в себя моргнув, выдернутая из задумчивости, и касаюсь своего рта.

Боль яркая и острая, словно игла, и я чувствую на языке кровь. Ошарашенно я отступаю назад, моргая и глядя на окровавленную подушечку пальца, а затем бегу в ванную, чтобы понять, что за хрень происходит.

Я включаю свет и вскрикиваю.

Из верхней челюсти торчат два клыка. Они не очень-то и длинные, но с ними никак не закрыть нормально рот, чтобы они не втыкались в мою нижнюю губу. Я как вампир. Полувампир. Еще одной пары клыков снизу нет, но… Черт, у меня клыки, никто не говорил мне, что у меня будут гребаные клыки!

Запаниковав, я вытаскиваю телефон и начинаю гуглить «альфа женщина клыки». Поиск выдает мне парочку научных статей, и на странице Википедии в сноске вскользь упоминается, что клыки – это рудиментарный орган, подобный аппендиксу.

В настоящее время необходимости в них нет, и их легко можно удалить. В другое время они прячутся внутри моих десен словно в ножнах и уйдут обратно сразу же, как только я успокоюсь и уберусь отсюда нахрен. У большинства женщин их вообще нет. А некоторым вот не повезло.

Так вот откуда это ощущение покалывания, когда я нюхаю его запах. Но ни в одном учебнике это дерьмо даже не упоминалось! Какого хре…

– Рей?

Я оглядываюсь, замечая профессора Рена, стоящего снаружи ванной комнаты и сонно растирающего глаза. Он до этого вообще хоть раз называл меня по имени? Он точно пьян. Рен щурится, делая неуверенный шаг ко мне. Я съеживаюсь, прикрывая рот рукой.

– Эм…хэй, – мне сложно говорить. – Иф-ф-фините. Проф-ф-фто фуб болит.

Фух, я смогла это сказать. У меня же клыки!

Он глухо ворчит, хватая меня за локоть и дергая на себя. Я шатаюсь, а он просто выставляет меня из ванной в коридор, сам заруливая внутрь.

– Надо пописать, – бормочет он. – Иди ложись.

– Эм.. фэр, я думаю, я профто…

Его верхняя губа вздрагивает, словно Рен собирается зарычать, но, смерив меня суровым взглядом через плечо, он поднимает руку, указывая пальцем в сторону спальни.

– Иди ложись.

А затем он захлопывает дверь в ванную.

Его приказ мне вообще не нравится, так что я сбегаю в гостиную, продолжая и дальше гуглить «альфа женщина клыки». У мужчин такого не бывает, это один из редких рудиментальных признаков, как, например, двойные суставы или прикрепленные мочки ушей, и он облегчает «множественное спаривание». Покалывание во рту – верный знак того, что они вот-вот прорежутся.

Я в ужасе. Ни в одной из книг об этом не упоминалось. Множественное спаривание? Это с каких пор?

Похоже, анатомия женщин Альф – большая загадка для множества обычных людей. И что, они просто проводят на нас тесты? Без нашего на то согласия? Лея вообще хоть раз намекала, что у меня могут прорезаться клыки?

Я расхаживаю по гостиной вся на грани слез. Почему все так сложно? Так странно? Ну почему я не могу быть, как все остальные нормальные полулюди, запросто находящие себе пару и не вынужденные скрывать свое истинное Я? Как мне убрать эти штуки изо рта? Сколько стоит операция по удалению? И правительство ведь точно поймет, кто я, если я заявлюсь к врачу без регистрации?

– Рей.

Я даже ногти погрызть не могу! Я поднимаю глаза от экрана телефона, замечая профессора Рена, наблюдающего за мной из коридора. Рубашка расстегнута наполовину, и ее края небрежно выдернуты из брюк.

Я начинаю рыдать, хотя на пару секунд мне все же удается взять себя в руки и, зашмыгав носом, поспешно прикрыть рот рукой. А потом меня накрывает снова и я, тряся головой, пытаюсь отвернуться.

– Я монфтр, – причитаю я. – Я гребаный монфтр фампир. Ф клыками!

Хуже всего, что мои зубы по-прежнему ноют от желания укусить его, и я бы так и сделала, если бы не была в таком ужасе. Ни хрена мне не нравится, какой я стала под его феромонами: сумасшедшей, голодной и отчаянной. А если бы я еще не принимала суппрессанты…

Я чувствую, как профессор Рен подходит ко мне сзади, все еще неуверенно пошатываясь. И хватает за плечо, заставляя обернуться.

Здоровенная рука обхватывает меня за подбородок, заставляя поднять на него взгляд, и стискивает больнее, когда я не повинуюсь с первого раза. Темные, глубоко посаженные глаза лениво скользят по моему лицу, останавливаясь на губах, и Рен беспечно нажимает большим пальцем на клык. Его ладонь такая грубая, шершавая и горячая словно огонь на моей коже и невольно дергается, когда он прокалывает его.

– Ой, – бормочет он.

Я вздрагиваю, ожидая, что он разозлится, но вместо этого он медленно проводит по сомкнутым губам подушечкой пальца, оставляя влажный след, который мне до одури хочется облизнуть – и я невольно открываю рот, касаясь кончиком языка его пальца.

Металлический привкус крови жалит язык. Не уверена, откуда знаю это, но на вкус она как боль.

Профессор Рен все еще дразняще поглаживает мою нижнюю губу и, глядя мне прямо в глаза, нажимает на нее, настойчиво проталкивая палец вглубь. Другая ладонь стискивает меня за загривок, и мысли тут же разбегаются, оставив меня абсолютно беспомощной перед тем, что вот-вот произойдет и что я никак не могу контролировать. Мы оба стоим на краю пропасти, и мне очень хочется броситься вниз.

Он понимает это так же хорошо, как я. И тянет назад палец, кромкой ногтя проходясь по верхней губе, а затем убирает руку, лихорадочно сжимая кисть.

– Твою мать, – хрипит он.

И уходит, дверь спальни захлопывается за ним, оставив меня в полном одиночестве в гостиной, там, где мне и следует оставаться.

Ради нашей с ним безопасности.

========== 14: Аntithrombin ==========

– Рей.

Из тяжелого, глубокого сна меня вырывает чужой голос, зовущий по имени. Сбитая с толку, я поворачиваюсь на диване и щурюсь, разглядывая человека, нависшего надо мной в темноте. Клыки никуда не делись, к моему глубокому сожалению, и я пытаюсь скривить губы, чтобы спрятать их.

Профессор Рен успел переодеться в черную хенли, и волосы у него мокрые – наверное, сходил в душ, пока я спала. Я растерянно пялюсь на него, а он на меня, и в свете фар, на мгновение затапливающем окно, его бледное лицо кажется совсем пустым, будто он загипнотизирован.

Я смотрю, как он кружит вокруг дивана, подбираясь ко мне все ближе. Это нервирует, вызывая инстинктивное желание бежать. Рен не отрывает взгляда, даже когда наклоняется надо мной.

Низкий рык рвется из горла раньше, чем я успеваю заткнуться, но Рен подхватывает меня одной рукой под колени, другой за плечи, и вскидывает так, словно я вешу всего каких-то три фунта, вместе с одеялом и всем остальным. Эмоции так и бурлят: охренеть, до чего же заводит то, что он может таскать меня на руках будто я невесомое перышко, но из-за его пустого, странного взгляда я тут же начинаю подозревать, что он на самом деле сейчас задумал.

Профессору Рену плевать. Он несет меня на руках по коридору в свою спальню, и тревога накатывает с большей силой.

– Фэр, – жалобно шепчу я. Мы пересекаем порог спальни, и здесь его запах становится настолько сильным, что у меня пересыхает в горле. – Фэр, я могу фпать…

Ну, меня хотя бы не тащат в постель, чего я так боялась, зато бесцеремонно зашвыривают в гардеробную. Пыхтя, я переворачиваюсь на спину и убираю волосы с лица, а он уже закрывает дверь. Здесь, конечно, мягко и тепло, и, похоже, Рен расстелил одеяла. Но мне не очень нравится идея спать в шкафу.

Я приподнимаюсь на колени и открываю дверь.

Он точно так же стоит на коленях с другой стороны. Темный, непроницаемый взгляд встречается с моим, и я съеживаюсь, почему-то ужасно стыдясь того, что меня заловили при побеге из этой странной, мягкой тюрьмы. Он постелил себе спальный мешок и еще несколько одеял, а в руках держит мой розовый шарф. Неужели он собрался спать на полу? Зачем?

– Можно мне пофпать на диване? – я спрашиваю вместо того, чтобы настоять.

Никакого ответа. Профессор Рен все так же напряженно сверлит меня взглядом, пока я нехотя не отползаю назад, в свою клетку. Окей. Похоже, сегодня я все же сплю в шкафу.

Я оставляю дверь приоткрытой на дюйм, но он тут же яростно захлопывает ее до конца, и меня окружает темнота. Я будто купаюсь в его запахе, слепо ощупывая все кругом, чувствуя под ладонями различные по фактуре одеяла. По краям гардеробной выстроились в ряд подушки, и со смешанным чувством страха и удовлетворения я понимаю, что это гнездо. Он сделал для меня гнездо. Такое делают все Омеги – Роуз обожала эту свою привычку. Ну и Кайло, похоже, без ума от этого.

Мозг Альфы доволен, даже если это самая странная и жуткая вещь на моей памяти. Мурашки бегут по рукам и я вся дрожу от удовольствия, которое вызывает во мне эта мягкость и запахи: Рен всегда пахнет словно свежевыстиранное, хрустящее белье, совсем не так, как Роуз, куда соблазнительнее. Вообще-то нужно сделать ему комплимент за то, как он тут все обустроил, но это настолько личное, что я решаю держать рот на замке и вообще попытаться хоть немного поспать.

– Ффсе прекрафно, – шепчу я себе под нос, закрываю глаза и делаю глубокий вздох. – Ффсе ф порядке.

***

Когда я просыпаюсь и немножко приоткрываю дверцу гардеробной, профессор Рен все еще крепко спит на полу совсем рядом. К несчастью для него, мне нужно пописать, так что я аккуратно толкаю дверь дальше, чтобы выскользнуть из шкафа и сходить в туалет.

Стоит мне только переступить через него, как Рен хватает меня за лодыжку.

Один грубый рывок – и я шлепаюсь на пол. Только успеваю перекатиться на спину, чувствуя, что сердце сейчас вырвется из груди, как Рен подтаскивает меня к себе на фут или два, наваливаясь сверху своим гигантским телом. Весь растрепанный после сна, он небрежно смахивает волосы на одну сторону и смотрит на меня требовательно и раздраженно.

– Куда это вы собрались? – хрипло спрашивает он, и его сонный, низкий голос звучит немного уязвимо.

– В ванную, – выдыхаю я. Ушибленное от падения плечо болит. Ауч. – Просто… иду в ванную.

Профессор Рен снова хрипло стонет и скатывается с меня, отпуская меня. Я сбегаю из спальни, чувствуя на себе его напряженный взгляд.

Я делаю все свои дела, а потом роюсь в шкафчике над раковиной в поисках зубной пасты и, найдя, чищу зубы пальцем, чтобы утром не пахло изо рта.

Тут у него и Адвил, и аспирин, и еще какие-то рецептурные лекарства, о которых я вообще ничего не слышала. Наверняка суппрессанты и всякое такое.

… И мне очень интересно.

Я набираю полный рот воды, полощу зубы, сплевываю, а затем принимаюсь читать этикетки. Супромега, вроде такие же таблетки сейчас принимает Роуз, плюс Эффексор, Ременон, Ксанакс. Амбиен. И что-то еще в маленькой бутылочке с надписью «Люпролайд».

Боже, да у него тут на целую аптеку хватит. Я знакома со всем, кроме последнего. Нужно будет погуглить название.

Когда я выхожу из ванной комнаты, профессор Рен уже ждет меня за дверью. Он все еще смотрит на меня из-под полуопущенных ресниц, так странно, напряженно, что от этого взгляда живот сводит. Он ничего не говорит, просто проходит мимо меня в ванную и закрывает за собой дверь. Ну и ладненько.

Буквально через минуту я слышу стук в дверь. Мне интересно, кто это может быть, так что я проверяю и вижу стоящего снаружи Хакса, с руками в карманах. А ему можно сюда входить?

Я открываю и он преспокойно заваливается внутрь, но тут же трясет головой, принюхиваясь, и пятится назад. И жестом подзывает к себе, требуя выйти прямо сейчас, хотя на мне все то же платье, в котором я ходила на семейный ужин с Леей. Я в нем выгляжу так подозрительно. Черт, да все это выглядит подозрительно.

– Тебе надо свалить, – шепчет Хакс. На нем синий спортивный костюм, а на шее болтается вычурная золотая цепочка. – Я серьезно. Он принимает лю в восемь, и нужно немного времени, чтобы он подействовал.

– Лю?

– Люпролайд. Я его тоже пью, вместе с остальными таблетками.

– Эм… окей. И куда мне идти?

Хакс ухмыляется и жестом приглашает меня следовать за ним:

– Можем пока сходить позавтракать. Но я серьезно… серьезно, нам надо сваливать, – слышится смыв воды в туалете, и он меняется в лице, выглядя еще более странно. – Так, пошли прямо сейчас, пока он нас не заметил.

Слишком поздно. Я не очень-то хочу идти куда-то с незнакомцем и колеблюсь ровно столько, чтобы профессор Рен успел заметить нас в дверях. Его глаза расширяются.

Хакс нервно смеется:

– Эй, Кайло. А я тут болтаю с твоей подружкой. Мы, наверное, сходим за завтраком…

Рен пересекает комнату за рекордно короткое время, пока я испуганно отшатываюсь, и Хакс тащит меня через порог к себе, пряча за спиной. Мой обычно такой холодный и безразличный ко всему препод оскаливает зубы и издает жуткий горловой звук, на который люди, наверное, вообще не способны. От этого рыка все косточки в моем теле вибрируют.

Хакс упирает ладонь в его грудь, преграждая путь, и, хотя Рен тут же отпихивает ее в сторону, делает это снова и снова, толкая его назад. Я выглядываю из-за острого плеча Хакса.

– Эй… эй, – Хакс легонько шлепает его по щеке, и профессор Рен рычит снова. – Стой. Открой окно и прими свои таблетки, пока не натворил какой-нибудь херни.

– Верни ее.

От одного уже тона мне хочется сбежать, хотя выражение на его лице еще хуже. Может, и сложновато разглядеть в темной квартире, но профессор Рен выглядит немного сумасшедшим. И от этого мурашки по позвоночнику бегут.

Хакс заталкивает его внутрь, а затем отступает назад, подталкивая нас к лестнице и я пользуюсь этой возможностью, чтобы сбежать.

Я несусь к ступенькам, даже не соображая, где я и куда вообще бежать. А когда я оглядываюсь, вижу, как мой препод пялится на меня поверх головы Хакса, и его зрачки расширены настолько, что глаза кажутся черными пятнами. Он пытается оттолкнуть Хакса в сторону и получает в ответ еще одну пощечину.

– Хочешь вернуться в свое любимое место? – орет на него Хакс, грубо отпихивая назад, и тычет пальцем в лицо. – Потерять работу? Тебе больше не разрешат преподавать, если тронешь ее… А если укусишь, то попадешь в тюрьму. Иди открой все окна и прими свои таблетки, Рен.

Он стонет, издавая рокочущий, расстроенный вой, оканчивающийся чем-то вроде всхлипывания. От этого звука у меня нёбо начинает покалывать.

Хакс заталкивает его в квартиру:

– Да, я знаю. От нее вкусно пахнет.

– Как от пирога, – добавляет профессор Рен и снова стонет, но теперь я его больше не вижу. – Ее запах по всему дому.

– Воспользуйся феромонным спреем, что дала тебе твоя мать. Он быстро все прогонит.

После этого они переговариваются вполголоса. Я скрещиваю руки на груди, готовая рвануть прочь в любую секунду, но входная дверь захлопывается и Хакс сбегает вниз по скрипучим синим ступеньками.

Он поднимает брови и выдыхает со свистом:

– Фух. Дадим ему часок, а потом вернемся.

– Он в порядке?

– Да, да, он в порядке, – Хакс вытаскивает из кармана пачку сигарет и смеется. – Кстати, ты в следующий раз не беги. Наши мозги конкретно запрограмированы на погоню.

Я краснею, стараясь не представлять это, но Альфа в моем мозгу уже заинтригована. И возбуждена. Какой кошмар.

– Извини, – бормочу я.

– Да все в порядке, ему просто нужно проветрить голову. Но я серьезно. Не беги. Я могу попытаться урезонить его, а вот оторвать от тебя уже нет, – Хакс закуривает, выпуская клуб дыма вверх. – Видела, какой он здоровый? Как сексуально подавленный товарный поезд.

– … Что?

– А что, нет? Он же сидел на этих таблетках целую вечность и никогда никого не трахал. Просто тикающая бомба.

Наверное, весь шок написан на моем лице, потому что Хакс смеется и кивает. От жара я даже не чувствую, насколько сейчас холодно.

– Никогда? – повторяю я за ним.

– Неа, – Хакс качает головой и расстегивает куртку, протягивая ее мне. Он вынимает сигарету изо рта и выдыхает дым в другую сторону, пока я надеваю ее. – Он и без этого жалкий сукин сын, так что то, что он О, только все усложняет. Я уже говорил ему трахнуть какого-нибудь парня, но он весь из себя Мистер Разборчивость.

– А ему разве не… не тридцать?

– Тридцать два. Пойдем, пока ты себе пальцы на ногах не отморозила.

Мы подходим к старому внедорожнику, припаркованному в паре мест от машины профессора Рена, и я все еще не могу прийти в себя от шока. У него никогда не было секса? Но он кажется таким властным и суровым, так что я даже представить себе не могу, что он ни с кем не спал. Хотя мужчины вроде не склонны врать о подобном.

Я щелкаю ремнем безопасности и ногой отодвигаю в сторону пустые бутылки из-под воды, валяющиеся на полу.

– Так… А у тебя кто-то есть?

Хакс поворачивает ключ в замке зажигания и кивает, а затем пожимает плечами и опускает окно со своей стороны.

– Альфа пацан из вашего колледжа. Тот еще придурок.

– Только не говори, что это По Дэмерон, – Хакс кивает и я начинаю хохотать. – Серьезно?! Базин и Кайдел вечно трутся возле него!

– Йеп. Он гей… или возможно нет. Феромоны изрядно искажают сексуальные предпочтения, но я могу с уверенностью сказать, что член в заднице ему очень нравится, – он переключается на задний ход, глядя через плечо. – Вот почему тебя еще не выдал. Рен попросил меня шантажировать его, а я обожаю шантажировать мужиков Альф.

Да уж.. Это многое объясняет. Профессор Рен исподтишка достает мне суппрессанты и просит кого-то еще шантажировать моего злейшего врага, чтобы меня не раскрыли. Возможно он не так уж и сильно ненавидит меня, как казалось.

У меня к Хаксу столько вопросов, что я даже не знаю, с чего начать. Мы выезжаем за пределы комплекса для полулюдей на оживленную улицу.

– А вы давно знакомы? – спрашиваю я.

– Да, еще с детства. Наши матери были юристами, и мы росли по соседству друг с другом. То, что он Омега, обнаружилось очень, очень рано.

– Его мать так и сказала.

– Старая добрая Лея. Всегда в своем стиле, – Хакс качает головой – Ее терпеть можно только набравшись до ее же степени. Я знал, что он напьется, но Рен не говорил, что возьмет тебя с собой.

– Я даже не знаю, зачем он это сделал. Сказал, что это его мать передавала мне суппрессанты, а оказалось…

Хакс фыркает, стряхивая пепел в окно:

– Не, он просто хотел тобой похвастаться. Она вечно критиковала его, требуя остепениться и стать «нормальным», так что он увидел возможность заткнуть ее… только вот забыл, что она лучше сдохнет, чем заткнется.

– … ох, – я внимательно разглядываю свои ладони, сложенные на коленях. – Иногда мне кажется, что он… использует меня?

– А ты его нет?

Я смотрю на него и Хакс ожидающе поднимает брови. Нет. Я людей не использую.

– Он растлевает меня, – выпаливаю я.

– А вот это серьезное обвинение. И довольно оскорбительное.

– Извини. Я не считаю его сексуальным маньяком или кем-то в таком роде.

– Считаешь, – пожимает плечами Хакс. – Все считают, и когда мы начинаем гоняться за женщинами, сбегающими от нас, что еще тут будешь думать? – он выбрасывает окурок за окно и смотрит куда-то вдаль. – Мы запрограммированы охотиться на других людей, манипулировать ими. Все так, как есть.

– Извини. Не хотела быть грубой. Он ничего такого… не cделал вообще.

– Тебе этого бы хотелось.

Хитрая ухмылочка появляется на его губах, и я фыркаю, скрещивая руки на груди. Нет. Неа. Это просто смешно. Почему мне это должно нравиться? Это нелогично и тупо, и жутко.