Текст книги "Coagulopathies (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Я деревянно киваю и отваживаюсь глянуть на Кайло, все еще растянувшегося на спине на лежаке. Он улыбается и тянется к моей груди, но я мягко отпихиваю его ладонь. Кожа возле укуса вся ярко-красная, и мне страшно, а вдруг ему больно или я сделала что-то не так, или вдруг он охренеть как разозлится, когда отойдет от лекарств. Пожалуйста, только не ненавидь меня.

Дверь камеры отъезжает в сторону, и нас выводят в коридор. Кайло слегка прихрамывает и обнимает меня за плечи, используя вместо костыля, и зарывается лицом в мои волосы, шатаясь. Лея пользуется этой возможностью и задирает подол его рубашки, а он вяло шлепает ее по ладони.

– Я вижу кровоподтеки, – злится она. – И это точно будет в судебном деле, Петра.

– Мистер Рен сопротивлялся аресту…

Они начинают препираться. Высокий охранник в зеленой униформе идет в другой коридор и я следую за ним, останавливаясь через каждые пару шагов, чтобы поправить Кайло, повисшего на мне, или попросить его прекратить целовать мою шею. Я знаю, чего ему хочется сейчас, но он не в себе и просто не понимает, что творит.

Мы спускаемся по одинаковым этажам, вымощенным белой кафельной плиткой, к старой тонкой двери, а внутри за металлическим столом сидит мужчина. Он невысокий, лысоватый и не очень-то рад видеть меня и Кайло, который тут же врезается в книжную полку, чуть не сбивая с нее горшок с растением. Здесь очень тесно и затхло. И все окна заперты.

– Мистер Филлипс, прошу, останьтесь на время нашего разговора, – говорит мужчина. – Мистер Рен явно не пришел в себя.

Я сажусь на стул, а Кайло тут же пытается усесться мне на колено. И скулит, когда я подталкиваю его к другому стулу, бормоча извинения и сгорая со стыда.

Он тут же усаживает меня к себе на колени, пока я не успела сбежать. Первый инстинкт – это загнать ногти в его плечи, но не хочу, чтобы мужчина за столом, и без того пялящийся на нас, разозлился, так что захлопываю рот и игнорирую напряженный член, тыкающийся мне в задницу. Какой ужас. Неужели они не могли дать Кайло хоть что-нибудь…

– Каждый раз, когда вы берете Омегу, вы обязаны заполнить документы, – начинает отрывисто говорить мужчина. Окей. Представляться не будет, ладно. – Согласно закону вы обязаны следить и содержать ваш гарем…

– Гарем? – повторяю я за ним словно эхо.

– Да, гарем, – он закатывает глаза. На табличке на столе написано “Билл Дженкинс”. – Каждый партнер, которого вы берете, будет добавлен к вашему регистрационному браслету, так что в случае вашего ареста или перемещения, все зависимые от вас партнеры будут учтены.

– Зависимые?

– Вы разве не прочли правила, мисс Ниима?

Я вырываюсь из объятий Кайло, и он тут же хватает меня за рубашку, надуваясь, когда я шлепаю его по руке и встаю. Билл хмурится. Ему не нравится, что я нависаю над ним.

– Что вы имеете в виду под зависимыми? – я усаживаюсь на стул рядом с Кайло. – Я не… У меня даже нет постоянной работы. Я получаю посуточную оплату. Что значит, зависимые?

– Возможно в следующий раз вы не будете кусаться направо и налево. Согласно закону все Альфы обязаны заботиться о своих партнерах, традиционное это спаривание либо же нет, и вы не являетесь исключением из правил. Мистер Рен – ваша ответственность теперь.

– И что это значит? – выпаливаю я.

Кайло ухватывается за подлокотник стула и медленно подтаскивает меня к себе. Я продолжаю сердито пялиться на консультанта, пока не чувствую дыхание моей новой пары на горле – и что-то внутри будто щелкает.

Я оборачиваюсь к нему, оскалив зубы и разъяренно шипя. Кайло отшатывается, съеживаясь на своем стуле, вытаращив глаза. Он выглядит напуганным. Меня захлестывает новой волной вины, и я отшатываюсь, прикрывая ладонью рот.

– Я всего лишь юридический консультант, мисс Ниима… но советую вам обратиться и к семейному консультанту. Пока вы не навредили кому-нибудь.

Охранник позади нас подступает ближе. Я киваю, все еще прижимая ладонь к губам, не в силах посмотреть Кайло в глаза. Да что со мной не так?

Билл снова проходится по процедуре заявления на “добавления”, а меня уже безостановочно подташнивает. Не знаю, как у кого-то может быть больше одного Омеги, потому что я сейчас чувствую, как Кайло вовсю расстраивается, что разозлил меня, и от чувства вины хочется зарыдать. Дрожащей рукой я подписываю какие-то бумажки, и слезы капают на страницы.

Билл вздыхает и рвет их:

– Давайте попробуем снова.

Я почти не читаю то, что подписываю, но все это выглядит ужасно зловеще. И это навсегда. Медицинская страховка. Взыскание долга. Если у него был долг, он автоматически переходит ко мне. Пожалуйста, пусть у тебя не будет долгов.

– Вы обязаны проживать в пределах ста миль от своих Омег.

– Вы обязаны отслеживать и контролировать все циклы течки Омег или обеспечить медикаментозную замену.

– Вы обязаны предоставить жилье, одевать и кормить каждую Омегу, которую берете. Если же вы не сделаете это, ваша зарплата будет вычтена в пользу государственной системы социального обеспечения.

Голова кругом идет. Мне плохо. Я вроде как киваю, потому что не знаю, что еще делать, охреневшая от всего. Не могу поверить, что укусила его. И чем мы оба, блядь, думали?

Я отваживаюсь глянуть на Кайло, а он пялится на меня все с той же пьяной улыбкой на лице. В груди все теплеет, когда наши взгляды встречаются, и он осторожно ведет пальцами по подлокотнику стула, а потом гладит меня по руке. Он устал. Мы избежали семинара, но я не знаю, понимал ли он вообще, какова будет альтернатива.

А что, если он встретит кого-то еще? Или я встречу? Все станет куда хуже, если с кем-то из нас такое произойдет.

– За мистером Реном наблюдались неоднократные побеги с семинаров и несколько мелких нарушений законов. Частая практика среди мужчин Омег, но за таким нужно приглядывать.

Я сжимаю губы, чтобы не заплакать, и прочищаю горло, пока Кайло снова осторожно приближается ко мне.

– Законов? – хриплю я.

Билл кивает, принимаясь листать папку, полную бумаг и вырезок. На всех них вверху написано РЕН, КАЙЛО или СОЛО, БЕНДЖАМИН.

– Мелкое воровство в четырнадцать, – он проводит узловатым пальцем по листу бумаги, щурясь. – Все остальное, похоже, обвинения в нежелании принимать одно из его лекарств. Люпролайд. Несоблюдение требований обычно заканчивается регистрацией в качестве сексуального преступника, но он был несовершеннолетним и согласился на лечение после того, как ему исполнилось восемнадцать.

– Можете посмотреть, что он украл?

– Похоже на… – он делает паузу. – Сернистая известь и соляная кислота, – прежде, чем я успеваю сообразить, для чего это все, Билл подсказывает. – Скорее всего, это была попытка самоубийства. Здесь указано, что у него их было несколько.

Я быстро встаю, качая головой. Нет. Нет, нет. Больше ничего не хочу слушать.

– Мы уходим, – я говорю, поднимая Кайло на ноги. – Это все? Еще где-нибудь подписать?

– Это все. Приглядывайте за ним.

Я коротко киваю и выбегаю из комнаты, пока мне еще чего-нибудь ужасного не рассказали. Все это дерьмо не мое дело, но теперь, когда я знаю, мне до смерти страшно. Поверить не могу, что я его укусила. Билл относится к Омегам как к скоту, и я облажалась.

Лея ждет нас в конце коридора, взмахом ладони отпуская человека, с которым до этого разговаривала. Я изо всех сил стараюсь не плакать, и она хмурится, наклонив голову.

– Все в порядке? – спрашивает она.

– Нет. Неа, – я качаю головой и скрещиваю руки на груди, избегая ее взгляда. – Этот чувак только что вывалил на меня тонну дерьма, которое я не понимаю, а еще все те ужасные вещи, которые я никогда не хотела узнавать… и я рявкнула на Кайло! Как на собаку, – я растираю лицо, вся содрогаясь. – Я чувствовала, как страшно и плохо ему было, и от этого так больно.

Мимо нас проходят люди, сворачивая куда-то в другой коридор. Потолки такие низкие, и все давит, вызывая клаустрофобию. Ненавижу это.

Лея вздыхает и хлопает меня по плечу.

– Пойдем. Нам нужно позавтракать. Я принесла вам обоим чистую одежду, если сначала хотите переодеться.

Я шмыгаю носом. Кайло снова наклоняется и зарывается лицом в мои волосы, но я чувствую себя слишком виноватой, чтобы наехать на него снова. Лея задерживает взгляд и закатывает глаза, жестом указывая мне идти за нею.

– С ним все будет в порядке. Скорее всего, вырубится прямо за столом и даст нам немного времени поболтать, – она брезгливо взмахивает ладонью и уходит вперед. – И не нужно расстраиваться, когда ставишь их на свое место, милая. Омегам нужна дисциплина.

Я поднимаю глаза на Кайло, а он уже смотрит на меня. Только больше не улыбается, просто смотрит, не отрываясь, и жар ползет по загривку, заполняя грудную клетку. Ощущения другие в этот раз, и я вздрагиваю. Он облизывает губы, и сердце екает в груди. Похоже, он собирается сказать что-то романтичное. Вот так это чувствуется.

Он наклоняется ко мне и шепчет:

– А у меня все еще стояк.

Я морщусь, а он начинает ржать. Вся красная от стыда, я хватаю его за руку и тащу по коридору. Боже, скорее бы он опять стал злым мудилой.

========== 24: Aspirin ==========

Лея отвозит нас к той же закусочной, куда мы с Хаксом ходили за завтраком. Кажется, будто с тех пор прошла целая вечность, хотя на самом деле не больше двух недель.

– Возьмем еду с собой, – говорит она, паркуясь у входа, и осуждающе вздергивает брови. – Да, так лучше всего.

– Мы можем переодеться, – предлагаю я.

– Нет, нет. У вас двоих выдалась долгая ночь, и вам нужно быть дома вместе. Я вернусь через пару минут.

Она оставляет меня сидеть на заднем сиденье своего гигантского Лексуса с полубессознательным сыном, прижавшимся к моему плечу и бормочущим что-то мне на ухо. Его неразборчивый лепет смешивается с тихим воркованием. Наверное, он еще не проснулся.

Я изучаю руки, сложенные на коленях. Страшно возвращаться обратно в его квартиру. Я бы предпочла какое-то время побыть среди людей, чтобы не загоняться по поводу того, что произошло и брать на себя ответственность за это. Кайло – взрослый мужчина, и я не собираюсь нянчиться с ним. Он не говорил мне о том, что такая херня случится после спаривания.

Но я боялась, что меня отправят на семинар; так что сделала бы все это несмотря ни на что. И я не то чтобы злюсь на него, но по факту просто почти не знаю. Мне дико не комфортно и странно чувствовать все его случайные эмоции, ведь мы познакомились всего месяц назад. Я нарушаю личные границы, как сильно он бы мне ни нравился и как бы ни нравилась ему я.

Меня придавливает виной, и то, что он ведет себя не так, как обычно, не помогает. Мне хотелось быть Бетой, не лезущей на рожон. Смешаться с толпой и все такое.

Я пялюсь на регистрационный браслет. Теперь не смешаешься. Не спрячешься, не сбежишь. Люди всегда будут знать, кто я такая.

Лея возвращается через пару минут с двумя пакетами с едой и картонкой с кофе. Я хочу выйти, чтобы помочь ей, но Кайло обхватывает меня за бедра и утыкается носом в шею. Его губы блуждают по моему горлу, влажные и жадные, и я краснею.

Внезапно вода брызжет мне на шею. Лея, усевшаяся на водительское сидение и обернувшаяся к нам, пшикает на своего сына водой из пульверизатора. Он отшатывается от меня, шипя, и забивается в угол машины. И смотрит на мать сквозь полуприкрытые веки, вяло рыча.

Она вздыхает, отворачиваясь:

– Точно не знаю, что ему дали, но полагаю, это был не просто люпролайд. Я заставила одного друга взять кровь на анализ.

– С ним все будет хорошо? – спрашиваю я.

– Да, ему просто нужно поесть и проспаться, – она разглядывает меня через зеркало заднего вида. – И тебе тоже, Кира.

Я глуповато улыбаюсь. У-у-упс.

Лея смеется и пожимает плечами, заводя мотор и выезжая с парковки. Кайло неуверенно подается ко мне, прижимаясь и пряча лицо у меня на шее, и сграбастывает за бедро так, словно собрался усесться на него.

– Я тут же разузнала все о тебе, – говорит она. – Он думает, что мне плевать, но это не так, даже если я и люблю время от времени приложиться к бутылке хорошего вина.

– Мы тогда не… не встречались.

А еще она тогда не просто “приложилась”.

– Да, я так и подумала, – Лея поудобнее пристраивает пакеты на соседнем сиденье, и на ее руке блестит кольцо. – В любом случае, у него и так была тяжелая жизнь. И я не могла позволить, чтобы кто-то еще причинил ему боль, так что хотела, чтобы ты поняла, во что ввязываешься… хотя, как вижу, тебя это не остановило.

Кайло ровно и тихо дышит мне в шею. Уже заснул, и все эти странные ощущения поутихли.

Я кручу браслет на запястье и нахожу вторую пластинку с именем Кайло и датой его рождения. Мне всегда хотелось браслетик-оберег, еще с детства, но…

– Его карьере тоже ничего не угрожает.

Я киваю. Фух. Он бы взбесился.

– А у меня… будут неприятности? – мямлю я.

– Нет, с тобой все будет в порядке. Такие вещи случаются, и университет вряд ли захочет навлечь на себя мой гнев из-за всего произошедшего. Так что он просто вернется в МТИ после окончания семестра: никаких проблем или обвинений.

– Оу. Окей.

– Он был всего лишь приглашенным на семестр профессором, милая. Так что на его карьеру это не повлияет.

На самом деле, я в этом не уверена.

Мы подъезжаем к квартире Кайло после обеда. На улице холодно, никто из нас не одет по погоде, так что я спешу наверх вместе с Кайло, а Лея говорит, что подойдет через минуту. Люди разглядывают нас через окна или с крыльца. Наверное, все еще не отошли после вчерашней сцены.

Внутри все слегка перевернуто, но крови повсюду, как мне представлялось, нет. Я поднимаю с пола лампу, рамочку с фотографией, а Кайло молча бредет по коридору в свою спальню. С тех пор, как он меня уведомил о стояке, стал вести себя тихо, так что мне показалось, что он наверняка устал.

Но горло сдавило намертво, хотя я уже свое все выплакала. Так что, скорее всего, это его ощущения, и, пока я передвигаю стол, соображаю, что расстраиваюсь, потому что расстроен он.

Из душа доносится шум воды, когда в квартиру заходит Лея и принимается выкладывать еду из пакетов на обеденный стол. Я быстро переодеваюсь в спальне Кайло, просто потому что не хочу ходить в окровавленной одежде до того, как приму душ сама, и умываюсь в кухонной раковине. Теперь мне получше.

– Он будет злиться, – непринужденно сообщает Лея, усаживаясь за стол.

– Он сам сказал мне укусить его, – я опускаюсь на стул, все время тревожно поглядывая через плечо на коридор. О да, Кайло точно будет в бешенстве. – Я ни за что бы не укусила его, если бы знала обо всех этих вещах. Или если бы он не захотел.

– Ты сделала бы это независимо от того, что бы он сказал. Это у тебя в крови.

– Нет у меня ничего “в крови”, – отрезаю я.

Лея жмет плечами.

Я жду, когда Кайло присоединится к нам, но он не приходит. Дверь в ванную открывается, а затем в глубине дома хлопает другая. Он снова прячется в спальне.

Я рассматриваю яичный сэндвич, сцепив вспотевшие пальцы в замок. Я должна дать ему побыть одному или пойти поговорить с ним? Когда я только укусила Кайло, меня оторвать не могли, а теперь вот боюсь подойти и посмотреть ему в глаза. Он точно будет чертовски зол. И, вероятно, обвинит меня во всем, разрушит ту хрупкую связь, что образовалась между нами.

Лея всплескивает ладонями и вздыхает:

– Что ж, мне пора домой. Я оставлю тебе номер консультанта.

– Уже уходите? – я блею еще более жалко, чем обычно.

Она похлопывает мне по руке и, встав, протягивает визитную карточку: АМИЛИН ХОЛДО, MD. Бета.

– Вам двоим следует поговорить и побыть наедине какое-то время, – мягко говорит Лея. – Мое присутствие здесь, к сожалению, только усилит его недовольство.

– Но вы его мать… и вы Альфа.

Лея направляется к двери и я быстро встаю, надеясь хоть как-то убедить ее остаться. Я не знаю, что сказать Кайло. Он же взбесится.

– Я была так занята попытками защитить всех остальных, что из меня не получилось хорошей матери, – она стоит ко мне спиной, перебирая ключи в пальцах. – Меня всегда что-то отвлекало. Так что он не захочет меня слушать.

И прежде, чем я успею сказать еще хоть что-то, она уходит, захлопывая за собой дверь, оставляя меня одну у стола.

Пять минут я не могу двинуться с места, и руки дрожат, когда я начинаю задвигать стулья, Леи и свой, пытаясь не заплакать, а потом выбираю сэндвич и апельсиновый сок, чтобы отнести их Кайло в знак примирения. Пожалуйста, только не злись. Я не знаю, что буду делать, если он взбесится. Господи боже.

И снова я худшая из Альф, вообще существовавших в этом мире, на дрожащих ногах направляюсь по коридору, чтобы поговорить с Омегой. Моим Омегой. Этот мир сошел с ума, позволяя мне владеть кем-то, но мозг перещелкивает в другое, собственническое состояние. Мой.

Кайло это не понравится. Уверена, он уже в ярости от перспективы принадлежать и повиноваться Альфе, потому что он ненавидит нас, а еще теперь у него никогда не будет никого, кроме меня. Это же не какая-то там татуировка, которую можно удалить или прикрыть одеждой. Мне только пару месяцев как исполнилось восемнадцать, а у него уже несколько ученых степеней, и…

Я его действительно недостойна.

И все же я стучу в дверь. Мне никто не отвечает, так что я прочищаю горло и хрипло зову его по имени.

– Кайло? – я колеблюсь. – Я принесла тебе поесть. Тебе нужно что-нибудь съесть, – назад, вали отсюда… – Если хочешь. Но ты не обязан. Я могу просто оставить это…

Дверь открывается, и я испуганно отступаю назад. Глаза Кайло красные, но лицо безэмоциональное. Он успел переодеться в черную футболку и спортивные штаны вместо прошлой одежды. Мокрые волосы повисли вдоль лица, но кончики ушей торчат из-под них.

Я предлагаю еду, старательно отводя взгляд от укуса на его шее:

– Прости. Знаю, ты наверняка сердишься…

– Я не сержусь, – он толкается языком в щеку изнутри, разглядывая меня. – А разве ты не злишься?

– …нет? В плане, я понятия не имею, что делаю, и, наверное, немного… ладно, охренеть как на взводе, но… – я хмурюсь. – С чего бы это мне злиться?

Кайло с минуту изучает мое лицо так, будто не верит словам. Я медленно поднимаю брови. Ну давай, я жду.

– Я знал, что это случится, – признается он после короткой паузы, но не отводит взгляда. – Я знал обо всех юридических последствиях.

– Ну… у нас не было особого выбора, тем более, что Сноук увидел мои клыки.

– Я знал о последствиях прекращения люпролайда, но все равно сделал это, потому что боялся, что ты уйдешь от меня.

Я моргаю. Оу. Уйду.

Наконец Кайло отводит взгляд в сторону и кивает:

– И я знал, что ты Альфа с того момента, как мы встретились, но боялся, что кто-то другой заберет тебя, если я ничего не сделаю. Или тебя увезут насовсем. Я все это знал и все запланировал, а теперь, когда так и случилось, могу только предполагать, что ты злишься.

– Но… ты ведь давал мне суппрессанты.

– Только, чтобы ты снова возвращалась за ними ко мне. И так я мог приглядывать за тобой, – он рассеянно трет укус на шее и смотрит в окно. – Я думал, что смогу прекратить принимать лю и быть в достаточно хорошей форме, чтобы начать отношения со своей восемнадцатилетней студенткой. Но в глубине души я знал, что долго это не продлится.

– Но все же было хорошо, – настаиваю я. – Тебя просто накачали чем-то, что вызвало течку.

– Это не имеет значения.

– Нет, имеет, – рявкаю я. – Ну да, ты не хотел принимать лекарство, от которого тебе становилось хреново, и не хотел, чтобы я сбегала. Подумаешь. Ты как-то не сильно похож на гребаного Казанову. Ты меня до смерти бесил, а я все еще тут. Ну и мне правда неоткуда было брать суппрессанты; кроме как у одного жалкого придурка.

Кайло оторопело моргает, уставившись на меня словно сыч. Я фыркаю и впихиваю еду ему в руки, злясь из-за этой стремной нужды в самобичевании, и бормочу, что тоже собираюсь принять душ.

Вымыв волосы, я чувствую себя намного лучше и щедро намыливаюсь гелем для душа, принадлежащим Кайло, чтобы избавиться от запаха тюрьмы. Я вытираю волосы, чищу зубы и переодеваюсь в одежду, которую мне принесла Лея: футболка, джинсы, ничего особенного. Понятия не имею, откуда она это все взяла.

Но так хорошо быть чистой. Я еще раз умываюсь, потому что глаза до сих пор опухшие от слез, правда это не сильно помогает. Ну и хрен с ним. Кайло тоже выглядит дерьмово, так что, по крайней мере, выделяться не буду.

Только я выхожу из ванной, как он прислоняется к стене напротив, сцепив руки за спиной. Я бросаю на него косой взгляд, но молчу.

– Так ты не злишься, – говорит он.

– Нет. Просто нервничаю, – я скрещиваю руки на груди, останавливаясь. – Вся эта юридическая херня меня просто с ног сбивает. И запутывает. Я не предполагала, что все будет именно так.

– Ну, тебе точно нечего беспокоиться, что я брошу свою работу.

– Я знаю. Просто это все слишком.

Такое количество юридической ответственности просто подстегивает меня брать руки в ноги и бежать или прятаться. Ответственность – это вообще не мое.

Кайло кивает. Я больше не чувствую его эмоций, как раньше, но я и не пытаюсь. Неправильно лезть в чужие мысли. А еще он очень скрытный человек, так что уверена, ему бы этого не хотелось.

– Я не против, если ты возьмешь других Омег, – выпаливает он. Кайло вглядывается в меня, а затем быстро отводит глаза. – Но не хочу с ними встречаться, если это возможно.

– А что насчет тебя? Я же прокусила единственную оставшуюся у тебя железу.

Он пожимает плечами и постукивает ногой, все еще избегая моего взгляда. Да, уверена, он тоже об этом в курсе.

Но я не хочу никого другого. Только его. Я просто боюсь, что это я ему не подхожу, и потом он разочаруется в своем выборе, и во мне, и во всем остальном.

Большим пальцем я тру пластинку на браслете:

– Я больше никого не хочу.

Кайло дергается.

– Я тоже.

Сердце заходится в груди, и я киваю, стараясь не смотреть в его глаза. Круто. Ужасно приятно знать это. И я точно уверена, что он говорит правду, потому что в груди снова возникает то самое странное тепло. Оно расползается по всему телу, от макушки и к ногам. Кажется, это любовь или что-то вроде, пока не уверена.

Кайло тянется к моему браслету, поворачивая запястье так, чтобы видеть пластинку поменьше, прикрепленную к звеньям, с его именем на ней.

– Нам нужно пойти поспать, – нежно бормочет он, водя пальцем по выгравированным буквам. – Даже если мы угробим на это субботний день.

Да уж, но я с ним согласна, потому что чертовски устала. Я киваю, и он целует меня в макушку, уводя за собой в спальню.

========== 25: Streptokinase ==========

Я просыпаюсь от звука чьего-то смеха. Я в кровати Кайло, одна, вся сонная, пускающая слюни. Я проспала очень много. Будто целую вечность.

Я тру глаза и щурюсь, переворачиваясь на спину. Кажется, он разговаривает с… Хаксом, так что все вроде бы в порядке. Хотя мне настолько непривычно слышать смех Кайло, что я тут же сажусь в постели и вытираю рот. Что-то не так.

Я выползаю с кровати и иду к ним на дрожащих ногах и сонно моргая. Их болтовня доносится из гостиной, но сначала я захожу в ванную, чтобы почистить зубы и умыться. Не хочу выглядеть как пещерная женщина.

Покончив с умыванием я захожу в гостиную, обхватив себя руками и дрожа от холода. Хоть теперь он может переехать из этой помойки, раз уж мы пара? Очень на это надеюсь.

Кайло уселся на диване, а Хакс напротив, на стуле. На Хаксе вырвиглазный оранжевый спортивный костюм и золотая цепочка, а Кайло разоделся так, словно хоть сейчас готов идти на работу. Он уложил руки над спинкой дивана и, когда Хакс машет мне, тут же оборачивается.

Кайло улыбается, темные глаза оглядывают мою пижаму. Пришлось взять одну из его футболок и пару баскетбольных шорт. Мне они ужасно велики.

– Смотри-ка, кто наконец проснулся, – говорит он, подзывая к себе ленивым движением кисти. – Хочешь что-нибудь на завтрак?

Я пожимаю плечами и качаю головой. Слишком сонная, нужно еще пару минут, чтобы окончательно проснуться.

Кайло поднимает руку, чтобы я могла уместиться под нею, и я прижимаюсь к нему с той стороны, где оставила метку на его горле. Мне холодно, а еще я злюсь, что он не разбудил меня, хотя наверняка он просто пытается быть милым, вот и все. Я щемлюсь еще ближе к его груди и поджимаю ноги под себя. Не будь тут Хакса, наверное, просто бы полезла к нему на колени.

Кайло обнимает меня за талию, удерживая на месте, и я на автомате, даже не соображая, что делаю, принимаюсь покусывать его шею. Мне это кажется самой правильной вещью на свете и приносит долгожданное облегчение, все равно что расчесать зудящее место. Его ладонь проходится по моему телу и стискивает за ягодицу.

Хакс цокает:

– Как бы мне ни хотелось остаться и посмотреть, как вы будете лезть друг на друга, словно дикие животные, я все же пойду навещу Фазму.

– Она так просто здоровается, – мурлыкает Кайло, и его горло вибрирует под моими губами. Он обхватывает меня за затылок. – Правда, Рей?

Я стону.

Хакс вздыхает, и я замечаю, как он качает головой, вставая и направляясь к выходу. Он бормочет, что позвонит попозже, и, как только входная дверь за ним захлопывается, Кайло тут же перетаскивает меня к себе на колени.

Он обхватывает мое лицо своими здоровенными ладонями, заглядывая в глаза, а затем наклоняется и целует. Я перекатываю его нижнюю губу зубами и хватаюсь за рубашку, елозя на коленях и пытаясь прижаться еще ближе. На вкус он как кофе – и еще немного сигареты. Нет, ему правда нужно бросить курить.

Поцелуи не прекращаются, пока он комкает низ футболки в кулаках и начинает тянуть ее вверх. Я обхватываю ладонями его лицо, напористо отвечая на поцелуй, и Кайло стонет, отстраняясь назад и напоследок целуя в уголок рта. А затем снова тянет футболку.

– Руки вверх, – нетерпеливо требует он.

Ой. Упс. Я слишком возбуждена и подаюсь назад так быстро, что чуть не падаю с колен, хорошо, что он успевает меня поймать, и мы тихо смеемся. Кайло прячет лицо в изгибе шеи, целуя горло, и задирает футболку все выше. Остается только цепляться за его бицепс и вздрагивать, когда он нежно сграбастывает мою грудь. Кожа на ладонях такая теплая и грубая… мне нравится. Очень нравится.

Затем прикосновение размыкается, и он нетерпеливо сдирает с меня футболку, выбрасывая ее куда-то за диван. Я слегка смущаюсь, но это всего на пару секунд: потому что Кайло тут же подается вперед, облизывая сосок, а затем засасывая влажными губами. Твою мать. Я запускаю пальцы в его густые волосы и вздыхаю ужасно громко и неприлично.

Он посасывает ритмично, кружа кончиком языка вокруг соска и надавливая, и толкается бедрами. Я понимаю, что намертво застыла, так что оживаю и принимаюсь ерзать на нем, чувствуя под ягодицами член, и Кайло удовлетворенно вздыхает.

– Хорошая девочка, – бормочет он. Шлепает по заднице, а затем стискивает обеими ладонями. – Вот так.

Я прижимаюсь к его груди и продолжаю тереться о член, вперед и назад, круговыми движениями, пока Кайло не теряет остатки терпения и стаскивает с меня шорты. Они летят вслед за футболкой, а он откидывается назад, на спинку дивана, облизывая губы, и его темные глаза жадно проходятся по моему телу. Он все еще полностью одет, с обувью и всем остальным, а я в одних трусиках. И это ужасно несправедливо.

– Ну давай, – воркует он, мягко обхватив меня за бедра. Большие пальцы вырисовывают круги по коже, а взгляд из-под полуопущенных век такой голодный. – Я хочу посмотреть.

Я немного нервничаю, но куда больше возбуждена, так что не сильно смущаюсь, принимаясь снова елозить по здоровенной выпуклости в его штанах. Пальцы на ногах поджимаются, и дыхание учащается. Я впиваюсь ногтями в его грудь и немного откидываю голову назад, позволяя Кайло лучше разглядеть меня. Мне не страшно, и бежать наутек не хочется, как это обычно бывает, стоит нам начать обжиматься, а еще жутких вампирских клыков, к счастью, тоже нет. Как же хорошо наконец расслабиться.

И так, как мне очень хорошо, я довольно быстро довожу себя до оргазма. Мышцы внутри сжимаются, и я хныкаю, отводя взгляд, потому что смотреть Кайло в глаза было бы странно, но, к счастью, он просто притягивает к своей груди, так что бояться нечего. Он стискивает меня и стонет, стоит только прижаться ртом к его железе. Пахнет так хорошо – я присасываюсь еще сильнее и кончаю, извиваясь на его бедрах. Я содрогаюсь от наслаждения и зажмуриваюсь. Блядь.

Я обмякаю на груди Кайло, когда напряжение уходит, все еще тяжело дыша ему в шею. Ноги дрожат. Это было что-то.

Кайло снова шлепает меня по заднице – в который раз за сегодня – и с силой целует в висок. Странно, но я вымоталась. Не знаю, хватит ли меня еще на один петтинг сегодня. До завтра так точно все.

– Рей, – он стонет, дразня. – Ты только что проспала четырнадцать часов подряд.

– Мгм.

Он оставляет поцелуй на щеке и тянется к ремню. Я немного оживляюсь. Мне же так и не удалось посмотреть на его член, и все еще ужасно, ужасно интересно, как он выглядит.

– Хочу чувствовать тебя, – от скрипа ремня у меня пульс учащается. Теплое дыхание щекочет кожу, и Кайло мягко бодает меня в висок, а затем целует. – Ты ведь будешь хорошей девочкой и позволишь мне делать все, что я захочу.

Я киваю, и он кивает в ответ, целуя в шею с большим напором, и расстегивает брюки. Насытившийся мозг Альфы лишь слегка обеспокоен его действиями, так что я все еще лежу на его груди.

А затем Кайло кусает меня за шею.

Я сжимаюсь, тут же вздергивая верхнюю губу, издавая тихое предостерегающее рычание. Кайло стискивает зубы изо всех сил; не до крови и железу не прокусывает, но он определенно пытается доминировать, и от этого я вся вскидываюсь. Извиваясь на его коленях, я снова трусь о костяшки пальцев, обхвативших член.

Кайло убирает руку, и я чувствую, как он направляет его между моих бедер, горячий и твердый и… бугристый? На мне все еще только трусики, так что чувствуется куда лучше, чем обычно. Я напрягаюсь, позабыв о том, что еще злюсь. Ого.

– Хорошая девочка, – хвалит меня Кайло безумно сексуальным, хриплым и низким тоном. Пальцы проскальзывают под резинку трусиков и наматывают ткань на кулак. – Тебе же нравится мой член, да?

Я киваю, вздрагивая, когда Кайло рвет их на бедре. То же самое ему приходится проделать и с другой стороны, и я смущенно прячу лицо у него на плече, краснея. Все хорошо.

Кайло вдыхает запах моих волос, обхватывая бедра ладонями и двигая на себя, пока мы не соприкасаемся, горячая кожа к коже. Его член толще, чем я думала, и весь бугристый.

Кайло нервно вздыхает. Он держит меня за бедра, хотя ладони все возвращаются к моей заднице, словно примагниченные, а затем резко толкает на себя, заставляя проскользить по коленям вперед. Благодаря влаге, которой больше, чем я думала, ему почти сразу удается насадить меня на себя, головка члена надавливает на вход, и мы оба замираем.