Текст книги "Coagulopathies (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Наверное, нужно побыть одной. Разобраться со всем этим – не могу находиться рядом с Роуз, когда думаю вот так.

Она расстраивается, когда я говорю ей, что мне плохо и нужно пойти прилечь, но улыбается и уверяет, что гордится мной. Я хочу поступать правильно. Не обижать никого, не поднимать шум и не бить Дэмерона, пока его нос не сломается.

Так что я игнорирую ноющую боль, умоляющую меня не оставлять Роуз одну, без присмотра, и тащусь обратно в общежитие, говоря себе, что это неправильно. Наседать или таскать ее за собой будто на поводке, даже если это кажется естественным. Это неуважительно. Она не какой-то новорожденный олененок, пытающийся подняться на ножки и следовать за мной. Если уж так подумать, то олененок тут я, да еще и одноногий.

Дрожь проходит, стоит мне очутиться обратно в комнате. Я прислоняюсь к двери и долго пялюсь на окно, чувствуя, как теплый воздух и феромоны от одеяла окутывают меня. Все это путает мысли, но в данный момент мне ничего другого и не надо. Я собираюсь выбросить все это из головы.

Я добираюсь до кровати и заползаю под одеяло. Понятия не имею, как буду объяснять профессору Рену, зачем мне захотелось напасть на него, так что надо просто держаться от него подальше. Поэтому я заворачиваюсь в его одеяло, решая просто забыть обо всем. Лучше я немного посплю. И все будет хорошо – рано или поздно.

… А затем стук выдергивает меня прямо из сна.

Я открываю глаза, пялясь в темноту. Быстро сажусь, накидывая одеяло на плечи, и несусь к двери, подозревая, что это вполне может быть По, затевающий очередную гадость. Когда я поворачиваю замок и открываю дверь, она грубо распахивается.

Там профессор Рен, уперший ладони по обе стороны дверного косяка, и его темные глаза пылают словно угли. Выглядит он так, словно готов наброситься на меня.

Не знаю, как это он решился зайти в общежитие, хотя все, наверное, еще гуляют после игры. Похоже, ему действительно очень нужно его одеяло.

Он двигает челюстью, все еще глядя на меня. Но я слишком устала, чтобы затевать состязание по тому, кто кого переглядит, так что сдаюсь.

– Простите, – я шепчу, боясь, что кто-нибудь его увидит. Стаскиваю одеяло с плеч и торопливо пытаюсь сложить его. – Мне очень жаль. Я заснула.

Он разглядывает меня целую минуту, но предложенное одеяло не берет. Его взгляд блуждает позади меня по комнате, медленно перемещаясь, будто какой-то компьютер, загружающий что-то в память. Желваки ходят по челюсти, и он слегка наклоняется ко мне, правда все еще крепко вцепившись обеими руками в дверной косяк.

А затем отодвигается, выпрямляясь, и достает из кармана коробочку из-под Тик-Так, вытряхивая еще две таблетки. Рен колеблется, а затем прибавляет к ним еще несколько. Всего вместе вроде бы семь.

– Вам нужно принимать это в одно и то же время каждый день. Они не работают, если не следовать инструкции, – он протягивает мне Супральфу. – У вас есть шарф или что-то такое?

Шарф? Эм…

Я отступаю внутрь и перерываю комод. Рен топчется у двери, засунув руки в карманы и не двигаясь. Его глаза обшаривают мою комнату так, словно это самое интересное место на планете из всех, что он видел.

– Вот… – оставив таблетки на столе, я возвращаюсь к профессору Рену и протягиваю ему свой старый розовый шарфик. – Есть такой.

– Потрите им свою шею.

От облегчения, что меня не прибили на месте, я сразу же делаю все, что он потребовал. Кончики пальцев задевают чувствительное местечко на шее, о котором я и не знала, и от этого мурашки бегут по коже – это не совсем сексуальное, но и не такое уж и невинное ощущение. Рен тут же отводит глаза.

А затем вырывает шарф у меня из рук, бросает напоследок свирепый взгляд, оборачивая шарф вокруг своей шеи, и уходит, не сказав больше ни слова.

Я высовываюсь из комнаты, провожая его взглядом, когда он грубо толкает плечом дверь аварийного выхода, но она и закрыться толком не успевает, как Рен уже возвращается.

Вот дерьмо. Я спешно отступаю к себе в комнату, когда он останавливается прямо передо мной и достает телефон, больше не утруждая себя такой глупостью, как смотреть на меня или вообще признавать мое существование. А розовый ему идет. Такой, с оборочками.

– Дайте мне ваш номер, – требует он.

– Мой… в смысле, номер телефона?

Он одаряет меня своим фирменным ледяным взглядом, так что я торопливо диктую ему свой номер, хотя понятия не имею, на кой черт он ему сдался. О, как быстро и как низко я пала, а ведь всего пару часов тому почти собралась напасть на него на виду у всех.

Будь главной. Да, конечно. Но только тогда, когда я не так туплю.

Профессор Рен набирает мой номер в своем телефоне, а я раскачиваюсь на цыпочках, скрестив руки на груди. Нужно что-то сказать. Я должна что-то сказать.

– Не стоит вести себя так… так грубо, – я выпаливаю, запинаясь на половине фразы, и он замирает, глядя мне прямо в глаза. – Будьте добрее, и люди к вам потянутся.

Ха. Вот так тебе.

Он сощуривается, пряча телефон в карман. А я прикусываю верхнюю губу, отказываясь впадать в панику. Что-то в нем заставляет меня нервничать. Может, это мой Альфа мозг думает, что он дефективный. А может, просто из-за общего впечатления, которое оставляет его угрюмая словно туча личность.

Профессор Рен еще раз окидывает взглядом коридор и двигает ртом так, что кажется, что он проглотил уже немало слов прежде, чем наконец заговорить.

– Не все такие счастливчики, как вы, мисс Ниима. Некоторые из нас просто не могут себе позволить быть «добрее».

И он снова уходит, в этот раз уже насовсем. Какое-то время я все еще караулю дверь аварийного выхода, а затем возвращаюсь в комнату и прячусь под одеялом.

Пф, каждый может быть добрее. Просто это он придурок.

========== 9: Hypothermia ==========

В воскресенье Хэллоуин, но я решаю пропустить вечеринки, чтобы уж точно не столкнуться на одной с По. Роуз тоже, кстати, никуда не идет, решила остаться дома с Финном и смотреть фильмы ужасов. Меня приглашали присоединиться, но я хочу дать им побыть вдвоем. И, кажется, мне это тоже нужно.

Групп поддержки для людей вроде меня не так уж и много, и тревога внутри все растет: а что, если что-то случится? Если я наврежу Роуз? Как контролировать эту странную агрессию? Сколько ни гугли, точный ответ на это мне может дать лишь один Омега, которого я знаю, носящий чип в плече, что размером с Техас.

И чем больше я буду искать помощи, тем большей мишенью стану. Просить об этом не менее опасно, чем проходить все в одиночку, даже если объявления и веб-сайты прямо-таки настаивают, что проблем у меня не будет.

Так что в воскресенье я решаю отправиться на прогулку в библиотеку, куда я и собиралась до того, как влетела в Роуз. В кампусе тихо, а снаружи льет дождь, так что скорее всего все либо свалили куда-нибудь на тусовку, или поехали домой на выходные навестить друзей. Библиотека открыта до шести, так что у меня в запасе еще несколько часов, которые я могу провести с пользой для себя.

Телефон вибрирует по дороге, и я останавливаюсь, прячась под козырьком, слушая, как капли дождя барабанят по металлу и собираются в здоровенную лужу, которую еще попробуй обойти.

(413) 988-2101 >

_______________________________

iMessage

Сегодня 13:31

прочтите

Это ссылка. Я хмурюсь, пытаясь понять, какого хрена кто-то мне пишет, а потом вспоминаю, что в пятницу вечером профессор Рен буквально вынудил меня дать ему свой номер. Придурок.

Я игнорирую его, вместо этого заходя внутрь и окунаясь в тепло, и здороваюсь с библиотекарем. Она приветственно машет мне в ответ и проверяет студенческий, а потом разрешает свободно бродить по двум огромным этажам. Я прохожу мимо пары пустых столов и поднимаюсь по лестнице, направляясь к секции, посвященной полулюдям, где должны быть хоть какие-то исследовательские статьи и научная литература.

Здесь приятно пахнет. Массачусетский общественный колледж получает множество грантов за прием полулюдей, и это, конечно же, сказывается на состоянии библиотеки. Ковер новенький, шкафы в идеальном состоянии и пахнут свежей полиролью, компьютеры тоже обновили. В общем, шикарно. Есть даже место для отдыха, заставленное креслами-мешками.

И брожу по проходу между справочниками, жалея, что не захватила с собой блокнот, раз уж собираюсь читать. Каракули отлично подходят, чтобы отвлечься… к тому же я уже начинаю задумываться, к чему это все приведет, и будет ли у меня хоть какая-то карьера после такого, или…

– Вы так и не ответили.

Я вскрикиваю от неожиданности куда раньше, чем успеваю захлопнуть рот, а потом поднимаю глаза, встречаясь взглядом с профессором Реном, стоящим в трех метрах от меня, с очками на носу и рассматривающим книги.

Твою мать – и тут он: удерживает несколько книг на сгибе руки. На нем черный свитер грубой вязки, волосы забраны наверх, и шарф укутывает шею до самого подбородка. Да это просто издевательство. От него вкусно пахнет. Ну почему от него всегда так вкусно пахнет? Он вообще в курсе этого?

Я растерянно моргаю:

– Эм-м-м… Что… Я…

– Надеюсь, вы хотя бы читать умеете, – профессор Рен разглядывает меня поверх прозрачных стекол, даже не скрывая свое извечное презрительное выражение. – Поскольку математика явно не ваша сильная сторона.

Господи боже, стоило только мне зайти поискать полезных книжек, а он тут как тут, да еще и бесится. Я стискиваю зубы.

– Я умею читать, – огрызаюсь я. – И мои оценки по математике стали лучше, – с фырканьем я поворачиваюсь к книгам, разглядывая корешки.

Полулюди: История. Пф.

– А вам бы не помешали… уроки вежливости. Если они вообще существуют.

– Они называются уроками этикета, – он берет одну из книг. – И если до меня верно дошли некоторые слухи, то это вам следует научиться правильному обращению с Омегами, мисс Ниима. Или думаете, что мы все готовы служить вам грушами для битья или сталкерства, если только вам захочется?

– Битья?

Он пальцем подтягивает очки на переносицу и с минуту игнорирует меня. Кого это я поби… ах, ну да. Я вроде бы как швырнула Базин через всю душевую.

Но я никого не преследую. Он знает, что я просто забочусь о Роуз, и вообще в последнее время пытаюсь даже тут уступить и дать ей свободу. Сталкерство – это уж как-то слишком.

– Я не хочу никому делать больно, – бормочу я пристыженно, действительно задетая его словами, – а Базин, она…

– Меня куда меньше волнуют слухи о мисс Нетал, чем то, что я слышал о вашей подруге. Девушке, – его челюсть дергается. – Дэмерон слишком много болтает.

Я хрюкаю от смеха, взмахивая руками, и гляжу на него через плечо:

– О, не, все не так. Роуз и я, мы не вместе. Она встречается с Финном, а мне просто как сестра.

– У феромонов есть довольно странная способность сводить людей.

– … уж точно не нас.

– Оу, – он сжимает губы в тонкую линию и продолжает смотреть на полку. – Ее не влечет к Альфе, но вы постоянно присматриваете за нею. Я могу почувствовать ее запах на вас даже за несколько шагов… возможно вы просто не замечаете, как все изменилось.

– Она только что переехала к Финну, так что… не думаю.

Профессор Рен кивает, и между нами повисает неловкое молчание. У него в руках целая стопка книг о полулюдях, и мне интересно, он тоже может так просто читать меня, как и Роуз? Он знал, что я тут буду?

Я скрещиваю руки на груди и зажевываю нижнюю губу. Да ладно, Рей. Он знает, каково это все. Он даже подсовывает тебе бесплатные суппресанты. Просто спроси, можно ли одолжить его мозги на несколько вопросов.

– У Альф весьма строгий кодекс социальных устоев, – говорит он прежде, чем успеваю начать я, и протягивает мне книги, которые выбрал. – Вам стоит выучить их.

Оу. Окей. Я проверяю переплеты книг, радуясь, что хоть они выведут меня в правильном направлении. Это мне вместо групп поддержки или разговоров с врачом.

Я прижимаю книги к бедру:

– Спасибо.

– Ссылка, которую я вам послал, ведет на женский Альфа форум. Они могут ответить на некоторые ваши вопросы или дать ссылки, но лучше всего избегать клиник или госпиталей. Юридически они обязаны сообщать властям о незарегистрированных полулюдях, что закончится обязательным посещением образовательного семинара.

– Образовательного семинара?

Он делает паузу, и его рука неосознанно тянется к шее, касаясь черного клейма, упрятанного под шарф, а браслет медленно сползает по запястью. У меня в желудке все переворачивается.

– Да, – бормочет он приглушенно. Кончики пальцев пробираются под ткань, к коже. – И вам не будет позволено просто расписаться, встать и уйти, пока они не будут удовлетворены результатом.

Он моргает и смотрит на меня сверху вниз, прочищая горло и притворяясь, будто ему просто захотелось почесать шею.

– Это все, что я могу для вас сделать.

– Спасибо, сэр, – я кланяюсь в пояс, а когда выпрямляюсь, он смотрит на меня вздернув брови. – Спасибо. Большущее спасибо.

– Ага. Ну ладно, – лицо его делается напряженным и ужасно раздраженным, как обычно, и он тыкает в меня пальцем, собираясь пройти мимо. Останавливается, нависнув сверху, и я на автомате вжимаюсь в книги, выставленные на полке. – Не смейте… – он колеблется. – Не смейте загрязнять одеяло чужим запахом. Особенно женщин Омег. Это ужасно.

Я поспешно киваю, моргая. Принято. Ни за что не позволю Роуз, моей девушке, как он сказал, трогать его одеяло.

Его взгляд скользит по моему горлу, но затем снова возвращается к глазам так быстро, что это не выглядит как-то похотливо, или что-то в этом роде. Он барабанит пальцами по бедру и кивает, а затем уходит, оставив меня всю в легкой прострации.

Ну ладно. Пожалуй, пойду я лучше почитаю. Я записываю книги у библиотекарши и возвращаюсь обратно в общежитие.

В книгах полно сухой, сжатой информации, так что я регистрируюсь на форуме Альф, хотя вполне возможно, что профессор Рен затеял все это, чтобы следить за мной. Не уверена, что ссылку он отправил мне чисто по доброте душевной, точно так же как и таблетки.

Итак, есть пара золотых правил: не трогать чужую Омегу, никогда, ни при каких обстоятельствах. Не причинять вред Омеге – никогда, ни при каких обстоятельствах. Похоже, это действительно серьезный запрет, пусть иногда они и такие же противные стервы как Базин. Хреново. Мне бы хотелось иметь возможность дать ей в нос.

За мной все еще могут следить, так что я просто просматриваю форум, но не задаю никаких вопросов. Вообще там есть здоровенный раздел с самыми часто распространенными вопросами, как проходят месячные, например, и я щелкаю на ссылку. Некоторые женщины утверждают, что они прекращаются, начинаясь, только если рядом есть Омега не на суппресантах, а у других они проходят каждый месяц, как и у нормальных людей. Странно.

Alphallus

Главный модератор

Опубликовано 30 ноября, 2016 12:18

ага, у меня они есть, даже если книжки говорят, что они должны прекратиться. беты просто тупые

bigbitchh_

Участник

Опубликовано 30 ноября, 2016 12:55

Серьезно? У меня тоже. Хотя слышала самые разные вещи о том, как на самом деле забеременеть

Alphallus

Главный модератор

Опубликовано 30 ноября, 2016 13:08

да это нахрен невозможно лмао

purpledragonclaw

Участник

Опубликовано 30 ноября, 2016 13:27

У МЕНЯ ТРОЕ ДЕТЕЙ. НЕ НЕВОЗМОЖНО. ВЕРЬТЕ В БОГА, ДАМЫ

Боже… Я закатываю глаза, возвращаясь к книгам и надеясь, что факты обрисуют мне лучшую ситуацию.

… Но все определенно не так.

БЕРЕМЕННОСТЬ У АЛЬФА САМОК

Пусть и довольно редко, но беременность у Альфа самок все же встречается. Овуляция стимулируется исключительно во время полового акта с Омега самцами. Только пенильные шпоры Омеги самца могут вызвать овуляцию, соответственно из-за редкости Альфа самок, спаривающихся с Омега самцами, беременности происходят редко.

Менструация происходит как обычно у Альфа самок. Плодовитость низкая. Улучшение наблюдается только при стимуляции Омега самцом, иначе высок риск выкидыша, почти гарантирован. У некоторых Альфа самок менструация может пропадать и никогда не возвращаться.

Беременность Альфа самок

*Редкая

*Опасно высокий риск для плода

* Составляет меньше 1 процента от всех беременностей, наблюдаемых в течение календарного года

Фертильность Альфа самок

Менструация у Альфа самок практически всегда прекращается навсегда, что и приводит к низкой частоте беременностей. Может быть вызвана присутствием любой Омеги, находящейся в течке или же нет, хотя самая высокая вероятность беременности наблюдается при половом акте с Омега самцом.

Альфа самки обладают слабыми материнскими инстинктами и плохо приспособлены к материнству.

– Плохо приспособлены… – я таращусь на страницу и яростно захлопываю книгу. – Да пошел ты, Дж. Дж. Аалто. Мудила.

Да это же смешно. Как кто-то может делать подобные предположения… это вообще-то грубо! Я буду хорошей матерью. Наверное. Если переживу период их странного гримасничанья. И как они вечно липнут к родителям. Всегда.

Я грызу ногти и пялюсь на книгу. В любом случае, заводить детей – это не ко мне. Я все еще девственница. Целовалась всего с тремя, вроде бы, и риска забеременеть нет, так что не важно.

Мысли возвращаются к профессору Рену. А он когда-нибудь встречал другую Альфа женщину? Хочет ли он детей? У него был секс?

Я захлебываюсь от заполонившей рот слюны, кашляю и, краснея, спешу к раковине. Боже. Это какой-то кошмар – я будто чертовая ищейка. Может, я вообще превращаюсь в вампира?

– Не думай о нем, – бормочу я своему отражению и закрываю глаза. – Не смей думать о нем.

Телефон на кровати вибрирует. Я все еще стою, крепко зажмурившись. Это же не может быть он.

Но это Рен.

Сегодня 18:17

вы так и не ответили мне

Боже. Черт подери. Да что ему надо вообще? Он хочет меня? Тогда почему всегда так охрененно грубо себя ведет?

Я занята. Читаю. Извините.

вы зарегистрировались на форуме?

Да. Как раз читаю раздел с вопросами.

хорошо. там полно информации

держите наши разговоры в секрете, пожалуйста.

Окей… спасибо, что помогли сегодня. Надеюсь, шарф работает.

Спасибо, что оставили мне одеяло.

не за что

– Не за что, – передразниваю я его и отбрасываю телефон, фыркаю и смотрю на стену. – Придурок.

Но так ли это? Нет. Он дал мне суппрессанты, предложил помощь и даже подтягивал в математике. Ну да, иногда он бывает слегка грубым, но думается, у него есть на это полное право. Наверное.

Может, мне нужно поговорить с ним. Может. Когда я не буду захлебываться слюнями при одной только мысли о том, был у него секс или нет.

Я смотрю на синее одеяло, расстеленное на кровати и барабаню пальцами по руке, а затем вздыхаю и забираюсь под него, чтобы слегка вздремнуть. Ну ладно. Иногда он даже ничего, хотя в основном, тот еще засранец.

========== 10: Hyperfibrinolysis ==========

Следующие пару дней все тихо. Я беру дополнительную смену на работе, чтобы подзаработать, а Роуз приглашает меня сходить куда-нибудь выпить к концу недели. Никаких занудных емэйлов или сообщений, и на занятиях профессор Рен почти всегда делает вид, будто меня не существует.

Он вообще какой-то необычно тихий с прошлых выходных, и я изо всех сил стараюсь не навязываться. С ним как с котом – чем больше притворяешься, что он тебе не нужен, тем ближе он лезет, чтобы потереться и пощекотать кончиком хвоста. Книги, которые он мне выбрал на прочтение, вроде бы помогают разобраться во всех этих тонкостях с полулюдьми, но я надеюсь, кое-что он мне все же объяснит лично.

Я принимаю таблетки и избегаю дуэлей взглядами с Дэмероном По, стараясь слиться в толпе с Альфами. Меньше всего на свете мне хочется, чтобы меня чипировали и отправили на образовательный семинар: последнее звучит красиво, но на самом деле это просто промывание мозгов федеральным правительством.

Вечером в среду я сижу над рефератом по биологии, слушая музыку, когда наконец приходит сообщение от профессора Рена. Сердце замирает и я невольно оглядываюсь в пустой комнате, будто кто-то может застукать меня за перепиской.

Ну конечно же, он как всегда грубит.

Сегодня 19:17

вам все еще нужен репетитор

У меня еще три предмета, по которым я не хочу провалиться.

И я только что сдала тест на отлично.

один счастливый случай еще не сделал вас эйнштейном

– Счастливый случай? – я шиплю, яростно захлопывая iPad.

Вы что, назвали меня идиоткой?

я не назвал вас умной

Так может мне прийти к вам в кабинет и показать, насколько я умная?

это предложение?

Я чуть не бросаю свой телефон. Предложение? У меня все лицо горит, и я дважды чуть не роняю все из рук, но все же отвечаю.

Нет! 😡 Я говорю, что сейчас приду и надеру вам задницу!!!

что, не нравится, когда омеги дерзят в ответ?

Да это не имеет никакого отношения к делу!!!

Вы просто назвали меня ИДИОТКОЙ, сами вы ИДИОТ.

теперь я идиот? потому что не подчиняюсь вам?

Да я его прибью, даже если это против всех Альфа правил. Сейчас это все равно что ругаться на гребаном Твиттере, куда правильнее взять и пойти к нему, и как следует отчитать. Мне нравится ярость, что сейчас бурлит внутри, она сильная, мощная, я будто непобедима.

Я уже натягиваю джинсы и свитер, собираясь на выход, но останавливаюсь. Сквозь раскаленную стену Альфа ярости пробиваются зачатки рассудка, заставляющие меня понять, что он скорее всего проверяет меня, это же как тыкать палкой в медведя, пока тот не зарычит. Издевается надо мной.

Я стискиваю зубы и берусь за телефон, собираясь написать ему, что я в курсе всех этих игр разума. Вот мудак. Я полностью и абсолютно контролирую свой гнев и не позволю какому-то Омеге…

такая вспыльчивая. как типично.

Я вылетаю за дверь, хлопая ею так, что стена трясется.

До кабинета профессора Рена я добираюсь за пару секунд и изо всех сил барабаню в дверь. А потом упираю руки в бедра, выпрямляясь и задирая нос. Я ему сейчас покажу. Он не смеет так говорить со мной. Я не идиотка, это он идиот. И если хочет драки, я ему это устрою, и плевать, что говорят эти тупые книжки.

Профессор Рен открывает дверь. Он ожидающе вздергивает брови, небрежно снимая очки и пряча их в нагрудном кармашке синей рубашки. И вообще не выглядит шокированным моим внезапным приходом, невозмутимее некуда. Так, будь сильной Рей. Будь сильной. Решительной. Ну ладно, может быть немного злой. Поставь его на место.

Я тыкаю пальцем в его самодовольное лицо:

– Вы… Меня от вас тошнит!

– Тошнит? – эхом отзывается он, поглядывая на часы.

– Да! Вы вечно такой… грубый, злой, и всегда говорите со мной свысока! – я шмыгаю носом, пытаясь сдержать слезы ярости. – Мне и без того нелегко приходится, чтобы вы еще называли меня дурой!

– Вижу, это вас очень задело, Рей.

Гнев закипает в животе от его бесстрастного взгляда. Ненавижу его. И сейчас возьму и ударю.

Я прижимаю кулаки к бедрам, раздумывая о последствиях драки с профессором, который к тому же еще и Омега. Плюс к тому же мой единственный поставщик суппресантов и получеловек, с которым я могу поговорить, но он до того грубый мудак, обращающийся со мной как с ничтожеством, что я не могу оставить это, как есть.

Да, я его ударю.

Профессор Рен оказывается таким же быстрым, как я и предполагала, перехватывая мой кулак до того, как тот врежется ему в нос. Он медленно стискивает его в своей громадной лапище, и его челюсть каменеет. Рен сверлит меня взглядом, и нижнее веко подергивается. О, он очень зол.

Без предупреждения меня затаскивают в кабинет и толкают на закрытую дверь так, что жалюзи на окошке жалобно дребезжат. Я пытаюсь выдернуть руку, шипя, впадая в какую-то безумную яростную истерику, вообще мне не свойственную. На самом деле не похоже, что он собирается причинить мне боль, но что-то глубоко в мозгу боится, что он хочет меня трахнуть – как будто это хуже.

Его гигантское тело нависает надо мной слишком близко. Я втягиваю воздух сквозь зубы и шиплю, выворачивая шею, вся на взводе. Отвали отвали отвали.

– Возьмите себя в руки, – рычит профессор Рен. Он вжимает мою руку в дверь, и я чувствую теплое дыхание, щекочущее висок. – Прекратите срываться от каждого малейшего замечания… – он удерживает ее на месте, хоть я и стараюсь вырваться. – И научитесь контролировать ваш гребаный нрав.

Я откидываю голову назад, затылком к двери, и стискиваю зубы. От него пахнет слишком хорошо, теплом и чистотой, и, хотя я все еще в бешенстве, что-то в нем все равно пугает меня на каком-то примитивном уровне.

– Нет у меня никакого нрава, – выпаливаю я.

– Есть. И вам нужно научиться контролировать себя до того, как По Дэмерон продемонстрирует всем ваше истинное Я.

Кто-то смеется в коридоре, проходя мимо и переговариваясь с собеседником. Я сглатываю слюну – во рту ее слишком много. Рен действительно пахнет вкусно. Из-за его плеча ничего не увидеть, но я так близко к клейму на шее, что меня всю ведет от желания лизнуть его.

Нельзя так делать. Неа. Ему это точно не понравится. Я закрываю глаза, тяжело дыша через нос, чтобы запах не щекотал нёбо. Не делай этого. Не надо. Не. Делай. Этого.

Но он словно магнит, и я ничего не могу с этим поделать.

Профессор Рен напрягается, слегка вздрагивая, когда я подаюсь к нему, чтобы вдохнуть запах под челюстью. Аромат слегка испорчен клеймом, изуродован, и это почему-то заставляет меня злиться еще больше. И грустить. И переживать. Этот Омега изувечен, но думаю, я смогу это исправить.

Длинные пальцы обвивают мою шею сзади. Я ошеломлена запахом, и гнев быстро перерастает в непреодолимое желание укусить его и трахнуть – но затем его ладонь сжимается, и все эмоции гаснут, резко и болезненно.

Я вздрагиваю, отшатываясь. Мне это не нравится. Неа. Вообще не нравится, не нравится, когда он хватает меня за загривок будто собаку.

– Отпустите, – рявкаю я.

– То, что вы только что сделали, было крайне невежливо, – он отступает назад, все еще удерживая меня за шею. Его темные глаза встречаются с моими, и я чувствую волну жара на щеках. – Так что отплатил вам тем же.

Брачная железа находится как раз на затылке, именно поэтому мне так ненавистна его рука там. Я морщусь, трясу головой, и он отпускает меня.

Дрожа, я растираю затылок, где только что были его пальцы:

– Ничего не могу с собой поделать. Извините.

Профессор Рен закатывает глаза. Он отступает к своему столу, а я представляю, как повалю его на полу и буду вылизывать клеймо до тех пор, пока от него не начнет пахнуть так, как надо. Наверное, эта его железа вся в шрамах.

– Вы не дикое животное, – говорит он и усаживается в кресло, а затем надевает очки. – Вы не просили помощи у других Альф?

– …нет, – я качаю головой и убираю волосы назад. Мне хочется зарыдать. Я только что полностью потеряла контроль над собой, и это так унизительно.

Его темные глаза замыкаются на мне. Он молчит, изучая мое лицо поверх стекол очков, и я сжимаю губы, чтобы не заплакать. От этого будет только хуже. Скорее всего, он просто вышвырнет меня прочь.

Но, может, сейчас то самое время, чтобы быть честной и рассказать хоть кому-то, как мне страшно и что мне больше некуда идти. Мой препод по математике – явно не лучший для этого кандидат, но кроме него, меня никто не поймет. Он знает, что на кону, каково это быть изгоем в современном мире; мне страшно, что По сдаст меня и меня увезут на промывку мозгов.

Я облизываю губы. Что ж, сейчас или никогда.

Профессор Рен снимает очки и резко встает, взмахивая рукой.

– Не… не надо плакать. И не надо мне ничего рассказывать.

– У меня нет никакой страховки! – выпаливаю я, всхлипывая. – Мне больше не с кем поговорить!

Он вздрагивает:

– Мисс Ниима, я и без того переступил профессиональные границы, пытаясь помочь вам, и мне почти нечего предложить… в эмоциональном плане. Есть… Есть клиники и форумы, книги, которые могут вам подсказать…

Я заливаюсь еще сильнее. Ну а что.

Профессор Рен подпрыгивает словно испуганный кролик. Он стискивает зубы и бросается задергивать занавеску на окне за столом, а затем отключает телефон от розетки. Он протискивается мимо меня, чтобы запереть дверь и заглядывает в щели в жалюзи. Ну теперь никто уж точно не узнает, что он побил меня за то, что я рыдала у него в кабинете.

Он делает неуклюжий шаг ко мне, колеблясь, будто не зная, то ли вперед, или назад. Его руки прижимаются к бокам, и он делает глубокий вздох.

Я жалобно всхлипываю, растирая слезы тыльной стороной ладони:

– Из-звините. Я пойду.

– Можете сделать это еще раз, – предлагает он и указывает на свою шею. – Только не трогайте меня.

Это заманчиво, его запах такой мягкий и приятный, что, может, я даже успокоюсь. Или заведусь и слечу с катушек. Я больше не знаю, чего ожидать от своего тела.

Я мотаю головой:

– Не надо. Не хочу быть навязчивой, – я смотрю вниз, на свои руки, и слезы снова наворачиваются на глаза, обжигая. – Просто я не знаю, что мне делать. Не знаю, как долго смогу продержаться…

Он хватает меня за запястье и прижимает к груди. Ноги заплетаются, наступая на краешек его вычищенного до блеска ботинка, и я инстинктивно цепляюсь за его рубашку, чтобы не упасть. Его пальцы пробегают по волосам и аккуратно подталкивают меня к чистой, не изуродованной железе на шее.

Я никогда не пробовала героин, но это, наверное, самое близкое по ощущениям. Хватка на рубашке ослабевает, и пальцы ослабело ползут вниз, к его поясу, напрочь отнимаясь, когда густой, насыщенный запах добирается до животной части моего мозга. Все образы в голове смешиваются, сливаются в один, теплый, манящий, и да, Рен действительно пахнет словно чистое, свежевыстиранное белье.

Я открываю рот и делаю глубокий вдох. Аромат щекочет нёбо, заставляя дрожать от удовольствия и поджимать пальцы на ногах. Хочу лизнуть. Я должна вылизать его.

Страх пропал, осталось лишь головокружение, нега и желание облизать моего препода будто леденец. Я немного шатаюсь, оседая, и он стискивает мои волосы крепче, но не требует убрать руки с его пояса.

– Просто расслабьтесь, – его голос изменился, стал мягким, шероховатым. Кончики пальцев гладят мой локоть.

Челюсть болит. Я хочу открыть рот пошире и укусить. Хочу забрать себе этого сладко пахнущего изувеченного Омегу, завладеть им, утащить к себе в тесную маленькую комнатку в общежитии.

Но я сражаюсь с этим невыносимо сильным желанием, понемногу восстанавливая контроль, и феромоны успокаивают меня. Профессор Рен осторожно ослабляет хватку на волосах, его пальцы соскальзывают, и, когда он отклоняется назад, я неосознанно тянусь за ним с приглушенным стоном.

Голова все еще кружится, но его большие руки смыкаются на моих запястьях и отцепляют мои пальцы от пояса, осторожно отпуская их, а я просто стою и тупо смотрю.

– Вам следует отдохнуть, мисс Ниима, – предлагает мне Рен хрипло.

Я киваю и прохожу мимо него в каком-то оцепенении. Он отпирает мне дверь и смотрит вслед, пока я иду, вся в облаке его запаха, на одежде и в горле. Ноги дрожат будто желе. Он что, накачал меня наркотиками?