Текст книги "Coagulopathies (ЛП)"

Автор книги: MalevolentReverie

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

– На крайний случай? – повторяю я за ней.

– Оно может вызывать целый ряд побочных эффектов: высокое кровяное давление, беспокойство, возбуждение. Не самый лучший вариант для Альфы, которая еще не проходила через гон.

Я тут же начинаю злиться. Зашибись. Ну спасибо, Кайло.

– Я взяла его у друга, – говорю я ледяным тоном.

– Ох, ну я уверена, доктор Тано сможет подобрать вам что-то более подходящее.

Медсестра берет у меня кровь, чтобы проверить уровень гормонов и еще что-то. Я так раздражена, что почти не слушаю ее, и таращусь на Кайло, стоит ей уйти.

– На крайний случай? – рявкаю я.

– Ты боялась гона, Рей. Супральфа достаточно сильное лекарство, чтобы подавить его.

– … ну даже если так, я не знала о кошмарных побочных эффектах.

– Я тоже. Я думал, что это совершенно безопасно, – Кайло двигает челюстью, и выражение его лица делается жестким. – Надо было меньше доверять медсправочникам.

Я злюсь, но заходит доктор, а я не хочу, чтобы она думала, что я какая-то чокнутая капризная Альфа, поэтому натягиваю вежливую улыбку на лицо.

Она совсем молодая, в белом лабораторном халате до колен. На голове замысловато-закрученный платок – белые и фиолетовые пятна, а еще она улыбается нам с Кайло, ставя ноутбук на стол. Я ей верю. Она выглядит как настоящий профессионал.

– Привет, Рей, – говорит она. – Мистер Рен. Я Асока Тано, – она пожимает нам руки. – Медсестра сказала, что у тебя довольно много проблем, Рей.

Я просто киваю. Терпеть это не могу. Не хочу сейчас признаваться, как я раздражалась по поводу и без, как огрызалась на Кайло и напала на По. Это унизительно. Стыдоба.

Доктор Тано опирается на столешницу. Она никуда не торопится, разглядывая нас, а затем смотрит на Кайло.

– Новые узы? – спрашивает она. Я колеблюсь, но потом киваю. – Поздравляю вас обоих. Это очень волнительное событие. И очень эмоциональное.

Доктор Тано закатывает свой рукав, показывая браслет, с именами, выгравированными на двух пластинках. Твою мать. Значит, она Альфа и еще смогла стать доктором?

Она улыбается и опускает рукав обратно.

– Прекрасно понимаю, что ты сейчас чувствуешь, Рей. Это очень тяжело для вас обоих, но мне кажется, Супральфа тут не поможет.

– Я дал ей Супральфу, – вставляет Кайло. Он сжимает губы в тонкую линию и пялится на свои руки. – Мне не следовало этого делать.

Доктор Тано пожимает плечами.

– К сожалению, знания о гоне у Альфа женщин несовершенны и расплывчаты. Супральфа прекрасно подходит множеству женщин, но, похоже, она просто не подходит тебе, Рей, – она поглядывает на меня. – Несмотря на то, что ты ее принимаешь, в твоей крови по-прежнему очень высокая концентрация Альфа-гормона.

Я сглатываю и тру вспотевшие ладони. Звучит хреново.

– И что это означает? – спрашиваю я слабо.

– Ну… Супральфа не помогает. Такое довольно часто случается среди Альфа женщин, их организмы отторгают суппрессанты, но боюсь, твой отверг самый сильный, что вообще существует.

О нет. О нет.

Доктор Тано указывает на Кайло.

– Подозреваю, ваши новые узы вызвали приток гормонов. Это очень трудно контролировать и часто вызывает многие из указанных тобой симптомов: раздражительность, потливость, нервозность, жар и так далее. Скорее всего, подобное было и раньше, но тогда ты могла с этим справиться.

– И что это значит? – Кайло спрашивает за меня. – Что нам делать?

– Ну… – доктор Тано прищелкивает языком и вздыхает. – Иногда помогает прохождение через гон несколько раз, это стабилизирует уровень гормонов. Есть еще возможность увеличить твой гарем, но боюсь, это лишь заставит тебя нападать на других конкурирующих Альф, подходящих слишком близко к твоим Омегам. Неконтролируемый, постоянно высокий уровень гормонов вызывает резкое повышение кровяного давления, и это может привести к летальному исходу. Однажды.

Летальному. Твою мать. Я не знаю, что сказать. Опускаю глаза на коленки и в ужасе пялюсь на них. Летальному.

– Это из-за Супральфы? – спрашивает Кайло.

– Нет, нет. Супральфа очевидно не работает, но даже без лекарств гормоны Рей будут продолжать выходить из-под контроля. Они удивительно высоки.

– Но если она пройдет через гон несколько раз – все будет в порядке?

– Да, конечно, – доктор Тано кивает и меняет позу. – Еще один очевидный способ помочь с этим всем – сделать узы парными. Хотя я знаю, что большинство Альфа женщин ненавидят подобную идею. Но это будет поддерживать ее гормоны в стабильном состоянии.

Мы оба молчим. Доктор Тано задерживается еще на несколько минут и предлагает ответить на другие важные вопросы, но я слишком потрясена и расстроена, чтобы думать о чем-то еще. Она оставляет нас наедине на пару минут, чтобы мы могли поговорить, а я все еще не могу выдавить из себя ни слова.

Как и Кайло.

========== 30: Salve ==========

После клиники Кайло тащит меня в закусочную. Мы оба молчим всю дорогу туда, старательно игнорируя возникшую проблему, как обычно. Ну да, так проще.

Нам достается место на красных диванчиках рядом с окном, и я разглядываю меню. Слышится звяканье столовых приборов о посуду, что-то пищит, но я так сильно зациклена на дыхании Кайло и его движениях, что вообще почти ничего не слышу. О чем он сейчас думает? Ему так же чертовски страшно, как и мне?

Я откладываю меню и пододвигаю коробочку с пакетиками сахара, перебирая их. С меня хватит и блинчиков. У меня сегодня настроение на блинчики.

Кайло совсем не отлипает от своего меню. К нам подходит официант, чтобы принять заказ, и я перевожу взгляд на Кайло, надеясь, что он скажет что-нибудь первым. Его сложно понять. Иногда. Зависит от того, насколько сильно он хмурится.

Он трет рот и тяжело вздыхает сквозь пальцы. Избегая моего взгляда.

– Что ж, – он касается подбородка. – Подозреваю, ты чертовски на меня зла, Рей.

– … а ты не сердишься на меня?

– С чего бы мне сердиться?

– Ну… – я неловко смеюсь. – Последнее время я только делаю, что огрызаюсь на тебя, а нам возможно придется сделать узы парными. Так что… мы не обязаны это делать, если не хочешь. Как захочешь.

Кайло поднимает бровь. Официант приносит кофе, и я удивленно таращусь на Кайло, опрокидывающего в свою кружку безумное количество сахара и сливок. Я обхожусь всего одним пакетиком и делаю глоток.

– Ты же знаешь, что я хочу, чтобы это было навсегда, – коротко отвечает он. И вскрывает уже третий пакетик сахара. – Мне все равно на перепады твоего настроения.

– Почему?

– Потому что я люблю тебя.

О боже, мы снова на скользкой дорожке. Я стараюсь не выглядеть шокированной или слишком радостной, потому что это полное безумие. Еще слишком рано для подобных чувств. Но я тоже люблю его. Кайло для меня все еще загадка, но лучше него меня никто никогда так не понимал.

Он скатывает пакетики от сахара и укладывает их в пустые упаковки из-под сливок. А я цепляюсь за свою горячую чашку и краснею, чувствуя себя полной дурой, что сразу не ответила ему. Черт, до чего же стремно говорить об этом в закусочной.

– Я тоже.

– Ага, как такое не заметить!

Он только смеется над моими сбивчивыми оправданиями, и я злюсь и хмуро пялюсь на свой кофе. Ну и ладно. Вся эта странная эмоциональная фигня меня попросту прикончит.

Наконец официант приносит нам еду, слава богу. Кайло расправляет салфетку на коленях, и я следую его примеру, все еще на взводе после его признания. Как же это странно. Еще пару месяцев тому я его ненавидела. А я ведь не такой человек, я не люблю тратить свою энергию на подобное. Не вижу смысла.

Кое-как прожевав, я открываю рот.

– Я не понимаю, – выпаливаю я и взмахиваю ладонями. – Я не такая умная, как ты, я нетерпеливая, грубая, а еще эгоистка. Так что я не понимаю, зачем делать узы парными. Это же ужасно неудобно для тебя.

– Любить тебя не неудобно, – Кайло отпивает глоток. – В основном.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя так, словно тебе приходится разруливать все проблемы за меня.

– Любить тебя не значит разруливать.

У меня щеки горят. Черт побери. Ну…

Он изучает меня взглядом, пока пьет кофе, а затем выдавливает из себя одну из своих нервных улыбок. Затем отставляет чашку, разглядывая ее с минуту, и трет большим пальцем ручку. Я волнуюсь. Не хочу отталкивать его, но еще меньше хочу, чтобы Кайло чувствовал, будто обязан быть со мной. Он и без того уже натерпелся всякого в своей жизни.

Он толкается языком в щеку изнутри.

– Это.. это, эм… – Кайло сглатывает, по-прежнему уставившись на кружку. – Быть собой рядом с тобой на самом деле безумно круто. Всю свою жизнь я подавлял настоящие эмоции и избегал… – он взмахивает рукой и трет рот. – Всего этого. Но ты принимаешь меня таким, какой я есть, несмотря на наши различия… и наше сходство.

Я ерзаю, выдавив из себя улыбку, и пытаюсь разрядить напряжение, повисшее в воздухе:

– И твои грубые смски.

Кайло закатывает глаза, улыбаясь мне в ответ, несмотря на то, что выглядит так, что вот-вот заплачет. Я скольжу к нему, усаживаюсь рядом и крепко обхватываю за талию, пряча лицо на груди, чувствуя, как его руки обнимают меня. Кайло стискивает меня со всей силой, утыкаясь носом в макушку. Мы ведем себя слишком неприлично для закусочной, но мне наплевать.

Кайло судорожно вздыхает. Его ладони скользят вверх-вниз по моей спине, а затем обнимают крепче.

– Я не был грубым, – бормочет он мне в волосы.

– Еще как был. Постоянно.

– Вообще ни разу.

Я отстраняюсь, смеряя его скептическим взглядом, и Кайло смеется. Мне остается только закатывать глаза и ждать еду, как раз добирающуюся до нашего столика. Ням-ням.

Мы сидим рядом и кормим друг друга с рук, как будто в каком-то стремном романтическом фильме. Люди то и дело оглядываются на нас, а я зло таращусь в ответ, пока они не отвернутся, и Кайло замечает это еще на третьем моем смертельном взгляде. Он целует меня в висок и обнимает за талию.

– Я не планировал ничего подлого, когда давал тебе Супральфу, – говорит он. И пожимает плечами, накалывая на вилку кусочек яйца. – Просто не знал, как по-другому удержать тебя рядом, но не собирался причинять тебе вред.

– Я знаю, – я прищуриваюсь на блондинку, и, когда она начинает хмурится, я кривлю губы. Она отворачивается. – Ты же у нас не гений преступной мысли, просто грубый и чудик.

– … ну спасибо, Рей.

– Всегда пожалуйста.

Я поднимаю на Кайло глаза, ухмыляясь, а он качает головой и ржет. Я уже сыта, но меня терзает странное желание понаблюдать за закусочной – расслабиться невозможно – так что после поцелуев, которыми награждает меня Кайло, я снова настораживаюсь. Ненавижу, когда на меня пялятся. Эй, заведите себе уже личную жизнь.

– Мы можем сделать это на зимних каникулах, Рей. Если захочешь.

Я киваю, стараясь выглядеть невозмутимо, и по-прежнему поглядываю на людей, занятых своей едой.

– Хорошо, – отвечаю я.

– Узы нельзя разрушить, а ты еще слишком юна, так что тебе стоит подумать об этом еще пару недель.

– Ладно. Ты прав.

Подумать об этом, о чем тут вообще думать? Я же не вслепую подписываюсь на все это. Я видела его самые худшие стороны и самые лучшие, и знаю все о его разнообразном прошлом. Мне плевать. Он будет моим, и никого другого я не хочу.

Кайло заканчивает свой завтрак и аккуратно складывает тарелки. Когда подскакивает официант с чеком, я даю деньги до того, как Кайло начнет настаивать, что заплатит он.

Мы снова замолкаем на минуту. Кайло укладывает щеку мне на макушку, и я закрываю глаза, прижимаясь к его груди. Потом поворачиваю голову совсем немного, чтобы боднуть его в челюсть, и он наклоняется, подставляя железу на шее, чтобы я ее вылизала.

Думаю, мы тут еще задержимся. И плевать на все.

***

После завтрака-ланча (не знаю, как по мне, так это ни то, ни другое) Кайло отвозит меня в жуткий склад в Бостоне. В одном из боксов хранится большинство его старых вещей, но, когда мы подъезжаем ближе к этому месту, я начинаю подумывать о том, что он просто решил убить и прикопать меня тут.

– Выглядит зашибись, – саркастично выпаливаю я, выбираясь из машины.

Он закрывает дверцу и щелкает пальцами, бездумно протягивая мне ладонь. Я закатываю глаза и беру его за руку. Ну вот видите? Ужасно грубый.

– Я хранил тут много всего, пока работал в Технологическом, – говорит Кайло. – Не хотел таскать их с собой на временную работу.

– Погоди, это разве не я из нас двоих боюсь обязательств?

Кайло смотрит на меня непонимающе, и я все равно улыбаюсь ему.

Мы входим в ветхое здание, поднимаемся по лестнице на второй этаж. Боксы начинаются за оранжевой дверью на колесиках, но здесь такое плохое освещение, что почти нихрена не видно, и я следую вплотную за Кайло, ощетинившись от тревоги. Фу.

Он останавливается у двери с облупившейся табличкой «706» и достает ключи. Я жду.

– Тебя может немного унести от запаха, – говорит Кайло. – Я не открывал его уже пару лет.

Я пожимаю плечами. Да ладно. Все будет в порядке. Теперь меня уже не так накрывает от запаха Омег, как раньше. Он наклоняется, чтобы отпереть замок, и медленно поднимает роллет, пока тот не упирается в потолок.

Меня окутывает запах Кайло, немного непривычный – пахнет им, но мягче и слаще. Бокс весь забит коробками, которые почему-то перевернуты, и все валяется на полу: одеяла, подушки, мягкие игрушки. Я стою как вкопанная, вонзив ногти в ладони, позволяя Кайло пройти внутрь.

Полагаю, такого беспорядка здесь быть не должно, потому что Кайло тоже напрягается и принимается нервно растирать рот. Он молча оглядывается, положив руку на бедро. Я чувствую еще один запах, от которого у меня в горле все горит. Наверное, Альфа. Тот, что был тут, а потом ушел.

Кайло по-прежнему молчит. Его рука нервно пробегается по волосам и растирает затылок, пока он оглядывает помещение.

Я сжимаю пальцы, наблюдая за ним.

– Может тут прибраться, – предлагаю я.

Он кивает. Кайло отвернулся ко мне спиной, так что невозможно понять, как он, и я неуверенно приближаюсь к нему. Не хочу вторгаться в личное пространство или обезуметь от запаха, но и просто молча торчать на месте, разглядывая его затылок, не хочу. Нужно помочь.

Бочком я подбираюсь к нему и наклоняюсь, подбирая запылившегося жирафа. И подаю его Кайло, улыбаясь, но он стоит застыв, стиснув зубы и глядя куда-то вдаль со злостью. Он не оглядывается на меня, я только вижу, как ходит туда-сюда кадык. Кажется, он сейчас заплачет.

Кайло двигает челюстью и снова сглатывает.

– Я хранил… тут все, – он вздергивает брови и трет затылок. – В полном порядке. Надеясь, что… – Кайло шумно вздыхает. – Что смогу разделить это с кем-то.

– Мы можем прибраться, – повторяю я, обнимая его за плечи. – Я даже могу покататься по всему этому, чтобы запах оставить. Ты только укажи, и я мигом.

Он смотрит на меня снизу вверх, жалобно улыбаясь, и кашляет, скрывая под ним то ли всхлип, то ли смешок. Я киваю, обводя рукой весь этот хаос и тяну его за рукав.

– Мы справимся, – обещаю я.

– На это уйдут все выходные.

– И что? – я пожимаю плечами и улыбаюсь ему, заставляя и Кайло улыбаться, пусть и не так радостно. – Я все равно хочу увидеть все твои вещи. Мне нужно новое одеяло, или даже два, а вроде как не меньше полусотни таких сшил.

Он стонет и закатывает глаза, слезы катятся по его щекам. Я хватаю розовое одеяло, чтобы вытереть их, и вижу, как его плечи вздрагивают.

– Они забрали… всё, Рей… каждую мелочь, которая у меня когда-то была…

Я думала, что вид рыдающего мужчины заставит меня чувствовать себя неловко, но на удивление, нет. Поплакать полезно для всех, и я рада, что он опускается на колени – так я могу хотя бы обнять его толком.

Кайло нужно время, чтобы успокоиться. Он прячет лицо у меня на груди, уткнувшись носом в подбородок, и съеживается, пытаясь быть таким же маленьким, как, например, гигантская секвойя.

– Мне так жаль, – говорю я после очередной паузы. И стискиваю его крепче. – Мы можем вывезти все это… к себе домой? Там оно точно будет в безопасности.

Кайло шмыгает носом.

– Не хочу быть Омегой, обложившейся кучей барахла.

– Ты не барахольщик. Ты Омега – тебя эти вещи делают счастливым. Они должны лежать дома, а не в каком-то жутком хранилище серийного маньяка.

Он снова издает смешок. Его губы касаются моей шеи с благодарностью, и кожа буквально загорается от желания. Так, не будь стремной, Рей.

– Я могу избавиться от кое-чего, – отвечает Кайло. А затем садится, вытирая щеки, и оглядывается. – Некоторые вещи с семинаров, и пора с ними распрощаться.

– Звучит неплохо.

Кайло кивает. Он снова трет лицо ладонями и выдыхает сквозь пальцы.

– Прости, – слышится сдавленно.

– Тебе не надо извиняться за то, что расстроился. Это полное нарушение прав на личную жизнь.

Он снова кивает. Мы сидим так с минуту, а потом Кайло тянется ко мне, обнимая. Я обвиваю его шею руками и прячу лицо в волосах.

– Спасибо, – бормочет он. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю.

В этот раз выходит так легко, что сердце сбивается с ритма. Кайло отпускает меня и указывает на беспорядок.

– Тут и для тебя кое-что есть.

– Серьезно?! – я восторженно хлопаю в ладони. – Подарки!

– Ага… ты не выходила у меня из головы целый месяц, – Кайло качает головой, снова проводя ладонью по волосам. – Сшил четыре или пять одеял. Полное безумие.

– Ладно, тогда наше первое задание – найти мой подарок.

Он взмахивает рукой, как бы говоря «бери, что хочешь», и я начинаю нетерпеливо перерывать разбросанные вещи. Все, что я поднимаю, это целый кусок его жизни, и Кайло, кажется, безумно доволен, что может им поделиться.

Это самые лучшие выходные за целую вечность.

***

В понедельник я узнаю, что меня отстранили от занятий на неделю за то, что я избила По. Ну и хорошо – ненавижу ходить на занятия, тем более что на большинстве из них мы сейчас должны просто готовиться к выпускным экзаменам.

Кайло читает это уведомление через мое плечо перед самым уходом. И фыркает.

– Дискриминация, – говорит он.

– Да… нет, – я качаю головой и оборачиваюсь на него через спинку дивана. – Думаю, я это заслужила.

Он снова фыркает, закатив глаза. Роуз все еще с Финном, и, наверное, там и останется в ближайшее время, так что я счастлива, что мне не надо возвращаться в общежитие и сидеть там одной. Могу пока прибраться – мы притащили часть любимых вещей Кайло. Все остальное везти не было смысла, раз уж он планирует переезжать.

Я укукливаюсь в мое новое розовое одеяло, подарок из хранилища. Пришлось за ним серьезно понырять. У Кайло там просто прорва одеял.

– Я буду заниматься, когда ты уйдешь, – вру я.

– Обманщица.

Черт. Я улыбаюсь, наблюдая за тем, как Кайло огибает диван, и старается не улыбаться мне в ответ. Нет, серьезно, я буду заниматься. Я же не хочу провалиться.

Кайло вздыхает, наклоняясь и целуя меня в лоб:

– Ну и что мне с тобой делать?

Я хлопаю ресницами, надуваю губы и получаю еще один поцелуй. От него так приятно пахнет – мы не планируем прекращать прием суппрессантов до следующей недели, но даже и без феромонов я обожаю его запах. Пахнет хлопком. Свежестью.

Мы с Хаксом собираемся занести кое-какие вещи в приют, – говорю я ему перед уходом. – Уверен, что можно взять то, что в черных мешках?

– Да, конечно. У меня еще полно всякой всячины на замену.

Отлично. Он действительно согласен. Мы выбросили кое-что, а чистые одеяла сложили в мешки для пожертвований. Запах отлично подойдет Альфам, не принимающим суппрессанты, ну или их можно постирать и отдать Омегам. Намного лучше, чем если они будут пылиться где-нибудь в углу.

Кайло оглядывается на меня и я посылаю ему воздушный поцелуй. Он делает вид, что поймал его, улыбается, а затем тут же хмурится, наставляя на меня указательный палец.

– Учись, – требует он перед тем, как исчезнуть за дверью.

Ммм. Наверное. Я устраиваюсь поудобнее в коконе одеяла, зевая. У меня сегодня столько важных дел.

***

В день перед последним экзаменом я перестаю принимать Супральфу.

Кайло протягивает мне баночку утром – теперь я обычно сплю у него, подстроилась под его ритм – и вздергивает бровь, когда я отказываюсь. Он еще сонный, взъерошенные волосы падают на лицо, и мне приходится еще раз напомнить себе, что я провалю математику, если решу пропустить экзамен ради того, чтобы остаться дома и трахнуть его.

Ну и ему тоже, наверное, не поздоровится.

Я занята тем, что заплетаю волосы в три пучка, старательно притворяясь, что не замечаю его пристального взгляда. Но все же ловлю ошарашенное выражение лица в отражении зеркала и неловко улыбаюсь.

– Чего? – спрашиваю я.

– … ты уверена?

– А почему нет?

– Тебе восемнадцать, – он катает розовую таблетку по ладони, глядя сквозь меня. – Это навсегда.

Я закатываю глаза. Ну, я вообще-то уже успела укусить его, а это тоже навсегда.

– Ну… – я пожимаю плечами, вытирая капли воды с раковины. – Я знаю, чего хочу.

Мне казалось, что за этим последует очередная тирада о том, что нужно подумать еще раз об этом, и что я не знаю, чего хочу. Но когда я отваживаюсь глянуть на Кайло, он молча разглядывает меня, наклонив голову. На нем старая футболка Гранд-Каньон с дырочками и боксеры. И все же он выглядит ужасно сексуально.

Кайло выбрасывает мою таблетку в мусорное ведро.

Мы заканчиваем собираться, по-прежнему молча и погрузившись в свои мысли. Он тоже не пьет суппрессант и наблюдает за тем, как я завтракаю. Я продолжаю делать вид, что ничего не замечаю, набивая рот вафлями.

Кайло постукивает вилкой по тарелке. Думаю, хочет таким образом привлечь мое внимание, но я уже решила не поднимать больше эту тему. Хватит с меня неловких разговоров. Уже все обсудили несколько недель назад.

Но он молчит. Все продолжает стучать и успокаивается только, когда я встаю и отбираю у него тарелку. Так все, с меня хватит.

– Я боюсь, ты не понимаешь, что это навсегда, – говорит Кайло с моей спиной.

– Ну, я в здравом сознании и вроде как знаю английский, так что думаю, понимаю суть.

– … ты права, – он протаскивает стул по полу. Хотя мне кажется, что он все еще стоит. – Не хочу казаться снисходительным.

Я получаю поцелуй в макушку и легкий шлепок по заднице, и Кайло уходит собираться дальше. Ага – большое спасибо. Я знаю, чего хочу, прекрасно понимаю, что это будет означать для нас на всю оставшуюся жизнь. И все же я хочу этого, и ему не обязательно вечно переспрашивать меня.

До кампуса мы едем в тишине. Снаружи холодно, и Кайло закутался в свое черное пальто и замотался до самого носа в розовый шарф, на котором я только что оставила свой запах. Он ненавидит холод и жалуется, пока его не запакуют в теплый кокон как младенца.

К сожалению, мы будем в разных помещениях на экзамене: мне выдали другого проверяющего и другие задания, чтобы колледж знал, что я не жульничаю – как будто Кайло позволил бы мне подобное.

Меня встречает у дверей в лекционный зал женщина. Она довольно милая, даже дает нам минутку, чтобы я смогла поцеловать Кайло на прощание. Как будто он на войну собрался. Это же всего на полтора часа. А после этого надеюсь мы пойдем прямо домой и вздремнем.

Я целую его в мою метку на горле.

– Увидимся.

– М-м-м, – довольно мычит он. И наклоняет подбородок, расслабляясь под покусываниями, как обычно, пока женщина не прочищает горло, привлекая внимание. – Ох… простите, мисс Хелм.

Мы расстаемся. Я делаю глубокий вдох и следую за мисс Хелм в экзаменационный зал, а Кайло идет на лекцию.

***

Хакс приглашает нас на ланч сразу после экзамена. Похоже, Фазма в городе, а еще с нею один из ее Омег, Митака, с которым она тоже навсегда связана узами. У нее, конечно, есть и другие. Интересно, как это вообще работает.

Я волнуюсь и нервничаю, усаживаясь в кабинке, в ожидании. Хакс с одной стороны, Кайло с другой, и еще кривится.

Он поправляет очки на носу:

– Вечно опаздывает.

– Да расслабься, – отвечает ему Хакс. Он проглядывает свое меню, что-то насвистывая. – Как будто у вас двоих еще есть чем заняться, ну и Рей должна пообщаться с другой Альфой.

Должна, да. Пока что видела только двоих – Лею и Асоку – и до чертиков стеснялась расспрашивать их.

Кайло крепко прижимает ладонь к моему бедру в ожидании и с силой стискивает, когда в закусочную входит высокая блондинка. Следом за ней идет невысокий темноволосый парень, чем-то напоминая мышку, крадущуюся по следам. Выглядит это… странно.

Фазма светлеет, заметив нас, и машет рукой. Она красивая, круглое лицо и большие голубые глаза. На ее регистрационном браслете позвякивают четыре или пять пластинок с именами. Фазма обнимает Хакса, напрочь игнорируя Кайло, а затем протягивает мне ладонь. Крепкая хватка.

– Как я рада всех вас видеть! – восклицает она. – И очень рада познакомиться с тобой, Рей. Наслышана о тебе.

На ней красивое голубое платье-свитер, серебряные украшения, и я не могу не заметить, что по сравнению с ней Митака выглядит потрепанным. Да, на нем чистая одежда, но он не представляется и вообще смотрит в пол. Фазма небрежно протягивает ему свое пальто, и он поспешно уходит повесить его.

– Пиви все ноет, чтобы я вернулась домой, – говорит она, усаживаясь на свое место, и закатывает глаза. – Так плохо себя ведет, и я уже сказала, что если не научится держать язык за зубами, то может искать себе новый дом.

На ее шее нет ни одного следа от укуса. Я думала, она с Митакой связаны узами, но внезапно до меня доходит, что я все это время ошибалась. Странно.

Митака возвращается, но не садится рядом с нею, пока Фазма не указывает ему на место. Она продолжает игнорировать его, болтая с Хаксом, а Кайло мягко прижимается ко мне со своей стороны. У Митаки на шее сбоку здоровенный укус, и, кажется, у Фазмы там целый гарем.

– Не разговаривай с ним, – шепчет мне на ухо Кайло. – Фазма не давала мне разрешения. Поэтому она и со мной не разговаривала.

– А вы разве не друзья?

– Это вряд ли, но в любом случае дружба вторична по сравнению с нашей иерархией.

Все больше пугаясь, я прочищаю горло.

– Кайло мне много о тебе рассказывал, Фазма, – говорю я, оглядываясь на Кайло, и он саркастически вздергивает брови и сжимает губы. – И немного о Митаке.

– О, о моем маленьком Дофельде? – Фазма улыбается, наконец признавая его присутствие тут, а Митака слабо улыбается. – Он один из пяти. Еще есть Пиви, Снап, Джессика и Таниссон, все ждут меня дома.

Господи. Я киваю, стараясь вежливо улыбаться. Пять Омег. Кайло один иногда выматывает. А тут пять – я представить себе не могу, что могла бы подумать о таком для себя.

Фазма проводит ладонью по волосам Митаки.

– Дофельд был моим первым. Нашла его как раз тогда, когда Рен умолял меня взять его взамен.

– Как будто мне хотелось стать одним из твоих слуг до конца своей жизни, – огрызается Кайло.

Похоже, он только и ждет, что повода поругаться. Хакс нервно смеется в наступившей тишине, улыбка Фазмы становится все натянутее, а Митака пялится на свои пальцы. Ее ладонь все еще лениво ерошит его волосы.

– Ты по-прежнему такой неприятный Омега, – Фазма смотрит на меня. – Не находишь его утомительным, Рей? Я знаю одного милого молодого человека в Коннектикуте, примерно твоего возраста. Очень славный. А этого надо бы отправить в приют. Не хотелось бы, чтобы твоим детям передался его мерзкий характер.

Я поражена ее бессердечным отношением. Пару секунд я даже не знаю, что сказать, шокированная тем, что она предлагает мне отправить ее же друга в приют, потому что он не ведет себя как вышколенный слуга, как в ее гареме. Боюсь, что все Альфа женщины такие, и внезапно я остро осознаю, что возможно никогда не смогу вписаться в их общество.

Даже не знаю, что сказать. Меня не интересует драка на публике, и не думаю, что вообще что-то могу получить из разговора с нею.

Кайло весь напряжен и злится, и я поворачиваюсь к нему, целуя клеймо на горле. Его кадык дергается под моим ртом, это никак не помогает ему расслабиться.

– Рей и Кайло собираются сделать узы парными, – говорит Хакс. – Да, ребята?

Я киваю молча. Кажется, Хакс пытается спасти ланч, но этому не суждено случиться. Я хлопаю Кайло по бедру и жестом прошу встать.

– Пойдем домой, – говорю я.

Он встает, весь на взводе, что я чувствую жар и дрожь, скользящие по узам. Фазма стонет, когда я хватаю наши пальто и помогаю Кайло надеть его.

– Всегда такой выпендрежник, – жалуется она. – Рей, да не трать ты себя на него. Посмотри, как нелепо и ребячливо он выглядит. Что, разве нет, Хакс?

– Да ладно, Фазма, почему ты всегда начинаешь на него наез…

Они начинают спорить, но мы уже уходим, и я счастлива, мне не придется выслушивать остальное.

Снаружи медленно едут машины, и Кайло останавливается на краю тротуара, постукивая сапогом по комку грязного снега. Он держит руки в карманах, глядя куда-то в сторону с минуту, и дыхание серыми облачками клубится над его головой.

Потом он переводит взгляд вниз, и наконец оглядывается на меня через плечо. Но так быстро, что сложно разглядеть его лицо.

Мне опять грустно. Такую жизнь никому не пожелаешь, и еще грустнее от того, что Кайло был готов на подобное согласиться.

Где-то позади звенят дверные колокольчики и я торопливо иду вперед, убираясь с чужого пути. Я ежусь от холода, прижимаясь к Кайло и вместе с ним разглядывая проезжающие мимо машины. Мы снова молчим.

– Митака меня до чертиков пугает, – признаюсь я. Кайло смотрит на меня сверху вниз, и я смеюсь, качая головой. – Ты прости, но это еще что за дерьмо в стиле Сумеречной Зоны было?

Он выдавливает из себя крохотную улыбку, кивает и возвращается взглядом к дороге.

– Это может немного нервировать.

Я беру Кайло под руку, направляя его к машине, припаркованной у тротуара. В городе полно других закусочных, где мы можем перекусить.

– Их дети будут как те близнецы из Сияния, – добавляю я.

Он смеется, качая головой, пока я продолжаю перечислять все похожие фильмы ужасов, которые помню. Мы идем к машине, и вскоре он прижимается щекой к моей макушке.

***

Через три дня после того, как мы оба забили на прием суппрессантов, я просыпаюсь от воркованья. Сейчас середина ночи, и я беспокоюсь, потому что в постели Кайло нет. Я зеваю и сажусь, морщась от странной ноющей боли в челюсти.

– Кайло? – хриплю я и тру глаза. – Ты здесь?

Я слышу только шорох, но никто не отвечает. Только, когда глаза привыкают к темноте, я замечаю открытую дверцу в гардеробную и пару одеял, торчащих оттуда.

Сердце пускается вскачь, когда я вижу руки, высовывающиеся из темноты шкафа и разглаживающие одеяло по полу. Мы обо всем договорились после прекращения приема суппрессантов, и мне было интересно, кого накроет первым.

Кайло снова издает воркование, переходящее в мурлыканье, на слух такое странное, чужеродное, но заставляющее мурашки бежать по спине. Странно смотреть за тем, как взрослый мужчина делает гнездо из одеял в своей гардеробной, но это все равно возбуждает. Сложно было привыкнуть, что это возбуждает. Очень сложно.