Текст книги "Змеиные Корни (СИ)"
Автор книги: Maggie Swon
Жанры:
Мистика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Да послушайте же меня! – взмолилась Гермиона. – Ведь всё сходится! С чего мы вообще решили, что это проклятие? Потому что так нам сказал Гарри в ту ночь, когда он впервые появился в Хогвартсе! Но Гарри не видел, как его прокляли. А как вы только что сами заметили, директор, проклясть кого-то без визуального контакта по силам разве что очень могущественному волшебнику! Но Смит никогда выдающимся волшебником не был, он не демонстрировал особых талантов ни в заклинаниях, ни в трансфигурации. А вот для того, чтобы отравить кого-то ядом, используя чужие протеевы чары, ни смелости, ни особых талантов не нужно. Всё это время я не думала о зельях только потому, что Гарри сказал, что ничего не пил, но ведь существует огромное количество зелий, которыми можно отравиться тактильно. Достаточно, к примеру, положить собственный галлеон в стакан с ядом, и он будет непрерывно передавать отраву через протеевы чары всем связанным с ним монетам. Когда заразился Невилл, мадам Помфри сказала очень важную фразу: «Несмотря на то, что это проклятие – оно сконцентрировано у них в крови». Меня удивили её слова, но тогда я не придала им особого значения, и совершенно напрасно. Ведь когда на кого-то накладывают проклятие, обычно бывает проклят сам человек, а не его кровь. А вот с зельем дело обстоит как раз наоборот – любое зелье, и прежде всего яд, концентрируется именно в крови пострадавшего.
Мадам Помфри кивнула, соглашаясь с Гермионой, и та торопливо продолжила, обрадованная её невольной поддержкой:
– Ни профессор Снейп, ни профессор Флитвик никогда не слышали о проклятии со схожими симптомами, что, учитывая их огромный опыт, уже само по себе довольно странно, а вот зелье, пускай лишь упомянутое в легендах, когда-то всё же существовало. Что, если среди конфискованного у Пожирателей Смерти имущества был рецепт Змеиного зелья, веками хранившийся в чьей-то чистокровной семье? Смит вполне мог узнать об этом из аврорских отчетов. Все эти дни, находясь в Больничном Крыле, Гарри постоянно брал в руки свои четки, зелье через кожу попадало к нему в кровь и отравляло его. Потом он принимал лекарство и засыпал. Благодаря частичному иммунитету его организм подавлял яд и восстанавливался, ему становилось лучше, концентрация яда в крови уменьшалась, и на утро мы видели, что чешуя бледнела, а жар спадал, но стоило Гарри вновь взять в руки зачарованный галлеон, как всё повторялось. Я видела эти чётки много раз, но никогда не прикасалась к ним, поэтому и не заразилась. В тот день, когда Невилл заболел, он приходил навестить Гарри и принес ему листья скабиеса. Они провели вместе целый час, и Лонгботтом сказал мне, что они разговаривали об ОД. Бедный Невилл всегда был самым сентиментальным из нас, на шестом курсе он и Луна были единственными из Отряда Дамблдора, кто всё время носил фальшивые галлеоны с собой. Кроме того, Невилл использовал эти зачарованные монеты на седьмом курсе, когда организовал сопротивление. Уверена, он до сих пор хранит свою монету где-то у себя в комнате. Вероятно, вернувшись из Больничного крыла, Невилл достал галлеон и какое-то время держал его в руках. Вот почему из всех нас, контактировавших с Гарри, Невилл оказался единственным заболевшим. Его заразил не Гарри, его отравила монета.
– Запах, – внезапно перебивая Гермиону, воскликнул Снейп. – В тот день, когда Поттер пришел в Хогвартс и я осматривал его на диване в гостиной мисс Грейнджер, я почувствовал странный запах. Болотница и чреводрей – странное сочетание трав! Они нечасто используются вместе. Как правило, их применяют лишь для того, чтобы стабилизировать в зелье высокую концентрацию ингредиентов животного происхождения – драконье сердце или…
– Или змеиную кровь, – эхом отозвалась Гермиона.
Она отчетливо вспомнила, как Снейп странно втягивал носом воздух, когда приближался к лежащему на диване Гарри. Опытный зельевар, он уже тогда почувствовал неладное.
– Где ваша монета, мисс Грейнджер? – быстро спросил профессор с таким странным выражением, словно действительно ожидал, что всё это время она носила зачарованный галлеон в кармане мантии.
– Понятия не имею, – честно призналась Гермиона.
Сейчас она не могла бы сказать, хорошо ли это, по мнению Снейпа, или плохо.
– Какое счастье, что вы не сентиментальны! – с непередаваемой концентрацией язвительности отозвался Снейп. – У кого ещё могли сохраниться монеты?
– Не знаю, скорее всего, у Луны, но, возможно, и у других членов ОД – у Джинни или у Рона, именно поэтому я хотела немедленно отправить сов, чтобы предупредить всех об опасности.
– Что это за зелье такое, о котором вы все сейчас говорите? – спросила директор.
– Змеиное зелье, – ответила Гермиона, – профессор Снейп, рассказал, что существует легенда о том, что Салазар Слизерин создал зелье, чтобы изучать парселтанг. Выпивая это зелье, он превращался в змею, а приняв противоядие – вновь становился человеком. В книге, где говорилось об этой легенде, был изображён мужчина, кожа которого была наполовину покрыта чешуей, а наполовину оставалась человеческой, так же как у Гарри и Невилла.
– Хорошо,– сказала МакГонагалл, обдумывая услышанное в течение нескольких секунд и наконец принимая решение. – Поступим следующим образом.
Она быстро призвала из кабинета мадам Помфри пергамент, перо и чернильницу и протянула их Гермионе.
– Сейчас вы напишете мне список всех членов ОД, и мы с Хагридом немедленно разошлем сов с предупреждениями и просьбой вернуть сохранившиеся галлеоны в Хогвартс. Поппи, ты отыщешь Помону, и вы вместе осмотрите комнаты Невилла. Нужно найти этот фальшивый галлеон и принести его в лабораторию профессора Снейпа.
– Северус, – Минерва кончиком палочки осторожно подцепила чётки Поттера, забирая их у Гермионы, и повернулась к профессору, – ты знаешь, что с этим делать.
Достав из кармана мантии пробирку и при помощи заклинания увеличив её до размеров большого стакана, Снейп аккуратно положил чётки внутрь. Склонившись над стаканом, он несколько раз втянул носом воздух и утвердительно кивнул МакГонагалл.
– Что ж, в таком случае вы, мисс Грейнджер, немедленно вернетесь ко мне в кабинет и ещё раз внимательно просмотрите бумаги, полученные от Кингсли. Возможно, вам удастся найти какое-нибудь упоминание о самом зелье или книгах, в которых мог содержаться его рецепт. Шансов немного, но всё же…
– Мне нужно, чтобы вы отправили ещё одно письмо, директор, – Снейп взял свиток пергамента, быстро написал на нем нёсколько слов, адрес и передал письмо директору. МакГонагалл прочитала имя и удивленно подняла на Снейпа глаза.
– Кое-что я всё же увидел в сознании Поттера, – объяснил Северус, – и теперь у меня есть вопросы, на которые может ответить только он. Уверен, он не откажется приехать в Хогвартс.
МакГонагалл кивнула и убрала письмо в карман мантии.
– Список готов?
Гермиона протянула директору лист пергамента, на котором было написано двадцать восемь фамилий.
*
Гермиона вышла в коридор, намереваясь подняться в кабинет директора, но прежде, чем она успела добраться до первого лестничного пролета, её нагнал Снейп.
Его стремительная летящая походка была одним из тех жутковатых кошмаров, что постоянно преследовали её в школьные годы. Нарушая правила, она всегда до ужаса боялась попасться.
– Вы пойдете со мной, – произнес профессор не терпящим возражения тоном, лишь на секунду замедляя шаг.
– Но директор велела… – начала было Гермиона.
– С каких это пор вы стали слушаться старших? – с издёвкой перебил её Снейп. Он всё ещё был очень бледен и очень сердит. – Вам нет смысла просматривать бумаги, вы ничего там не найдёте.
Он развернулся на каблуках и, не дожидаясь, пока она последует за ним, стремительно направился вниз, в свои подземелья. Гермиона помедлила, с сомнением посмотрела на лестницу, ведущую в сторону директорского кабинета, и припустила вдогонку за Снейпом.
– Почему вы так уверены, что я ничего там не найду? – спросила она, догоняя профессора у дверей Большого Зала. – Что, если Смит пытался выкрасть из архива Аврората именно рецепт Змеиного Зелья и об этом узнал Гарри?
– Не сходится, – ответил Снейп, не сбавляя шага, – причём не сходится по многим причинам. Это зелье действительно может являться орудием по устранению Поттера, но никак не причиной его расследования. Во-первых, чтобы получить рецепт зелья, Смиту не нужно было его красть из архива или даже временно выносить, достаточно было просто переписать. Во-вторых, Поттер был уверен, что его прокляли, а не отравили зельем, а значит, ни о каком зелье он вообще не знал. В-третьих, само Змеиное зелье не приготовить за пять минут, и уж точно, это не то зелье, которое может случайно попасться под руку в момент, когда возникла необходимость отравить аврора, пришедшего задать неудобные вопросы. А значит, Смит готовился долго и тщательно и вы не найдёте никакого упоминания о рецепте в отчетах, составленных за последние две недели. Я не видел даже частичного рецепта Змеиного зелья, но вполне могу представить себе основные принципы его построения. Смит никогда в жизни не сварил бы зелье такой сложности, это не просто микстура от кашля из школьного учебника, которую можно приготовить в течение одного урока, строго следуя инструкции, написанной на доске. В зелье такого уровня важен баланс ингредиентов, соблюдение принципов последовательности и совместимости, фазы и цикл луны, время сбора трав, сотни нюансов, без которых ничего не выйдет. Смиту это было бы не под силу, а вот его помощник из Больницы Святого Мунго, кем бы он ни был, вполне вероятно мог бы с этим справиться. Целители много времени проводят за изучением зелий и, как правило, могут сварить зелья довольно высокой сложности. Так что я не исключаю варианта, при котором рецепт этого зелья вообще раздобыл не Смит.
Они спустились в подземелья, и Снейп, достав палочку, стал снимать защитные заклинания с дверей своей лаборатории.
– В этих записях нет ничего нового. Ничего, что вы не прочли уже три сотни раз и не сопоставили с имеющимися у вас фактами. Вывод только один – либо мы не учитываем нечто важное, потому что просто не понимаем, что это важно, либо в этих бумагах ничего нет. Теперь, когда мы, по всей видимости, знаем, как именно заразились Поттер и Лонгботтом, мы получаем иные приоритеты, но это мало что меняет. Нам нужно противоядие, которое можно получить лишь двумя способами. Первый и самый долгий путь: это тот, что ждёт от меня директор – проанализировать состав зелья на этой монете, – и Снейп показал Гермионе стакан, который всё ещё держал в левой руке, – затем попытаться самим сварить зелье и лишь в случае удачи подобрать к нему противоядие. Но я по-прежнему считаю, что есть более быстрый способ – нужно выяснить, что же всё-таки нашёл Поттер, чтобы Кингсли, обладая этими знаниями, смог прижать Смита и получить ответы на свои вопросы. Мы оба знаем, что только полный идиот взялся бы использовать смертельно ядовитое зелье, предварительно не изготовив противоядие.
Сняв защиту, Снейп открыл дверь кабинета и пропустил Гермиону вперед.
– Тогда для чего вы привели меня к себе в лабораторию? – удивлённо спросила Гермиона, заходя в комнату. – Здесь я ответов не найду.
– Вы здесь вовсе не для того, чтобы искать ответы, – произнес Снейп, запирая заклинанием дверь. – Вы здесь для того, чтобы ответы на свои вопросы получил я. Снимайте вашу мантию, мисс Грейнджер, и побыстрее, – и, видя, как яростный румянец заливает её щеки, желчно добавил: – Сегодня вы уже исчерпали всё отпущенное мне терпение.
========== Глава 12. Антидот ==========
– Простите! – растерянно воскликнула Гермиона, невольно отступая в центр комнаты. В своих фантазиях она ещё не добралась до интимной близости с профессором, но достаточно хорошо знала Снейпа, чтобы понимать – под только что сказанными словами имеется в виду отнюдь не эротический подтекст.
– Снимайте мантию и закатывайте рукава, – сказал профессор, аккуратно ставя стакан с чётками на стол. – Я намерен лично убедиться, что вы всё ещё здоровы. Вы два дня провели бок о бок с Поттером, сидели на его кровати, играли с ним в плюй-камни, предавались детским воспоминаниям, утешали его и обнимали, и я в жизни не поверю, что, обладая вашим чрезмерным и неуёмным любопытством, вы ни разу за всё это время не брали в руки его чётки. Можете врать Минерве или Поппи, но не мне! Снимайте мантию!
– Я не врала вам, – обиженно поджав губы, сказала Гермиона и, с вызовом глядя на профессора, начала расстёгивать воротник мантии. – Я не полная идиотка и сказала бы, если бы у меня появились первые симптомы. Я видела, что это зелье всего за несколько часов сотворило с Невиллом.
Она расстегнула четыре пуговицы, в сердцах почти оторвала пятую и, потеряв терпение, резко стянула мантию через голову, не заботясь о сохранении причёски или о том, чтобы не измять ткань. Несколько пуговиц с треском оторвались от одежды и рассыпались по полу. Гермиона швырнула мантию на ближайший стул и стала заворачивать рукава блузки.
– Вы гриффиндорка, а это хуже, чем идиотка, – сказал Снейп, опираясь на стол и складывая руки на груди. – Вы можете до последнего скрывать собственную болезнь, лишь бы вам позволили быть рядом с друзьями, участвовать в поисках противоядия и спасать мир! Готовы? – спросил он, видя, что она наконец справилась с рукавами и замерла в ожидании.
Лицо Гермионы было пунцовым, грудь под тонкой блузкой вздымалась, словно после долгого бега, она старалась унять ярость, но справлялась из рук вон плохо. Желание проклясть профессора было всепоглощающим.
Снейп отошёл от стола и медленно приблизился к ней. Несмотря на злость, всё это время звучавшую в его голосе, движения его были осторожными и мягкими: он внимательно осмотрел шею Гермионы, позволив себе лишь слегка отодвинуть воротничок её блузки, коснулся подушечками пальцев угловатой ключицы, ощупал запястья рук, погладил кожу, внимательно рассматривая её на свет. Затем коротким жестом велел Гермионе повернуться спиной и, всё так же осторожно собрав её волосы в кулак, поднял их вверх, обнажая шею.
Гермиона почувствовала дыхание профессора так близко, что кожа на ее шее мгновенно покрылась мурашками. Нутро стремительно ухнуло куда-то вниз, и за бешеным, оглушительным стуком собственного сердца она едва не пропустила его следующий вопрос.
– Вы ведь не солгали мне про свой галлеон, не так ли, мисс Грейнджер? – спросил он, склоняясь над самым её ухом.
– Мерлин, – выдохнула Гермиона, невольно зажмурившись, – зачем бы мне было это делать?
– Не знаю, – сказал Снейп, отпуская её волосы и позволяя им в беспорядке рассыпаться по плечам, – сентиментальная память о школьных годах? Напоминание о Поттере?
– Напоминание о Поттере? На что вы вообще намекаете, профессор? – Гермиона резко обернулась и внезапно оказалась так близко к Снейпу, что между ними осталось не более дюйма. Он пах полынью и терпким ароматом пустырника, так же мягко и сладко, как тогда в коридоре, и был выше её почти на целую голову.
– Была же причина, по которой вы расстались с рыжим Уизли? – спросил Снейп, ничуть не смущаясь этой близости и в этот раз не делая шаг в сторону.
– Причина была, но она не имела никакого отношения к Гарри! – ответила Гермиона, злясь на собственную слабость. Сейчас бы отвесить ему пощёчину и гордо удалиться из кабинета! Она понимала, что он провоцирует её, и знала, почему. В конце концов, Гермиона предвидела, что ей ещё аукнется эта просьба о легилименции. – Вы удовлетворены? – спросила она, имея в виду осмотр, и тут же, поняв, как двусмысленно прозвучала фраза, вспыхнула до самых корешков взлохмаченных волос.
– Вполне, – помедлив, ответил Снейп. Он наконец разорвал этот смущающий контакт и вернулся к своему столу. – Я вижу вас насквозь, мисс Грейнджер, и в следующий раз, когда вы решите что-то скрыть от меня, я собственноручно оторву вам голову. Надеюсь, вы меня поняли?
Гермиона хотела ответить колкостью, но сдержалась. Снейп знал о её чувствах и использовал их против неё. Эту демонстрацию она, пожалуй, запомнит надолго. Уж лучше бы он на неё накричал. Гермиона сердито взяла со стула мантию, хотела починить пуговицы заклинанием, но передумала. Одеваться при нем было даже хуже, чем раздеваться.
– Вы можете остаться и принять участие в анализе зелья, – сказал он её гордо выпрямленной спине, как только мисс Грейнджер приблизилась к двери.
Гермиона колебалась лишь мгновение, соблазн уйти и громко хлопнуть дверью был так велик, что она с трудом сдержалась. Но они оба знали – отказаться от подобного предложения она не сможет. Любопытство, тяга к знаниям, страх за друзей – выстоять против всего этого лишь с одной гордостью было ей явно не по силам. И от осознания этого предложение Снейпа показалось ещё более унизительным. Гермиона всё же взялась за ручку двери, но спустя секунду разжала пальцы.
«Чёртов манипулятор!»
Она вернулась к столу и со злостью швырнула испорченную мантию назад на стул.
– Гарри мне как брат! – сказала Гермиона, яростно сверкая глазами. – Это был бы инцест! И больше никогда не смейте мне даже намекать на это!
Она ждала, что профессор скажет в ответ какую-нибудь гадость, но тот лишь склонился над столом, методично освобождая рабочее пространство.
Гермиона смотрела на его высокую собранную фигуру и, чувствуя, как утихает ярость, думала о том, что Снейп едва ли пережил бы Волдеморта, если бы не знал, когда точно стоит промолчать.
*
Гермиона хотела задать свой вопрос дважды, но каждый раз невольно сдерживалась, заставляя себя возвращаться к методичному нарезанию ингредиентов; она была всё ещё слишком сердита на Снейпа, чтобы позволить себе сказать нечто большее, чем «передайте, пожалуйста, муховерток, сэр».
В конце концов, к её огромному удивлению именно профессор не выдержал первым.
– Да спросите уже наконец! – сказал он, кладя нож на стол и поднимая на неё глаза.
Гермиона молчала ещё две минуты, прежде чем сдаться окончательно.
– Кому вы отправили письмо? – спросила она таким тоном, словно после долгих сомнений делала Снейпу одолжение.
Впрочем, задать она решилась совсем не тот вопрос, ответ на который ей так хотелось получить. Она надеялась узнать о Гарри, о том, что именно профессор Снейп увидел во время сеанса легилименции, но что-то было в его тоне, когда он просил МакГонагалл отправить письмо, что она безошибочно поняла – спроси она об этом сейчас и он едва ли ответит ей прямо.
Конечно, Снейп обо всём догадался – по её волнению, по упрямой складочке на лбу, по нежеланию смотреть ему прямо в глаза. Не стоило сомневаться в проницательности профессора. Как ни печально Гермионе было это признавать, но Снейпу всегда удавалось читать её как раскрытую книгу. Он лишь секунду оценивающе смотрел на Гермиону, чтобы затем всё же ответить на заданный вопрос:
– Я отправил письмо тому, кто точно знает, что затеял Смит. И если вы проявите хоть толику терпения, мы, вероятно, очень скоро получим все необходимые ответы.
Как можно ответить на вопрос, так на него и не ответив?
Гермиона в возмущении подняла на Снейпа глаза, но, встретившись с его изучающе-насмешливым взглядом, неожиданно смешалась. Наверняка профессор сейчас от души забавлялся. Впрочем, это было всё же лучше, чем если бы он предпочёл и вовсе не иметь с ней дело. Возможно, Снейп не так уж сильно злился на неё за то, что она заставила его проникнуть в воспоминания Гарри. Гермиона не знала, стоит ли ей за это благодарить МакГонагалл, или профессор сам решил, что теперь она наказана достаточно. А возможно, дело было и вовсе в другом. И всё же расставить все точки над «и» ей стоило ещё в самом начале. Нечистая совесть всегда заставляла Гермиону чувствовать себя уязвимой.
Закончив нарезать коренья, она с усилием сжала пальцами рукоять ножа и, смиряя гордость, решительно сказала:
– Простите меня, профессор, я не должна была просить вас о сеансе легилименции. Я даже не догадывалась, что это может оказаться таким опасным.
Снейп выслушал её извинения молча, без неизбежной, казалось бы, гримасы отвращения, и ответил лишь только потому, что Гермиона продолжала в ожидании смотреть на него.
– Минерва преувеличила степень опасности, я не стал бы рисковать собственной жизнью, стараясь спасти шкуру вашего друга. Единственное, что мне грозило – это болезненная мигрень.
Конечно, он врал, он всю жизнь делал именно это – спасал жизнь Гарри, как того хотели другие: мама Гарри, Дамблдор, теперь вот она. Ему неприятно было даже говорить об этом, и Гермиона чувствовала, что, если она продолжит в том же духе, он вновь начнёт злиться, охваченный бесконтрольным раздражением. За два последних года ей довелось в достаточной степени изучить Снейпа, чтобы понимать – для него нет ничего более унизительного, чем проявление человеческой слабости.
– Я просто хотела, чтобы вы знали, что я сожалею…– начала Гермиона, глядя на аккуратно нарезанные полоски живого корня, но поняв, что пытается объяснять профессору очевидное, расстроенно замолчала. Всё же сердиться на Снейпа было гораздо проще, чем чувствовать себя перед ним виноватой.
Проигнорировав очередную попытку извинений, профессор молча сложил все подготовленные ингредиенты в холщовый мешочек, достаточно бесцеремонно стряхнул туда же нарезанный Гермионой живой корень и, плотно перевязав мешочек бечёвкой, опустил его в кипящий котёл.
Жидкость в котле мгновенно стала лиловой.
– Что это? – удивлённо воскликнула Гермиона, глядя на кислотные разводы, медленно расползавшиеся от мешочка по поверхности котла. Возникло странное ощущение, что кто-то плеснул в котёл бензина, и он растёкся по поверхности, образовывая тонкую радужную пленку. Всё это в сочетании с лиловым оттенком основы создавало невероятный, если не сказать фантастический, эффект. – Я думала, мы будем варить Змеиное зелье, – произнесла она, растерянно заглядывая в котёл.
– Я обещал вам анализ Змеиного зелья, но не говорил, что мы будем его варить.
Профессор осторожно помешал содержимое котла по часовой стрелке, разгоняя на его поверхности бензиновые круги, и комната медленно наполнилась затхлым запахом тины и чеснока.
– Тогда что же это?
– Универсальное змеиное противоядие.
– Антидот, применяемый при укусе змеи?
– Модифицированный и некоторым образом дополненный, но в целом, да – это зелье действует по тому же принципу, что и противоядие от укуса змеи.
Гермиона почувствовала ещё большую растерянность.
– Вы знали, что маглы для выработки антител к змеиному яду вот уже двести лет используют лошадей? Еженедельно вводят лошади разбавленный яд, постепенно увеличивая концентрацию и дозу, а затем, когда в крови лошади накапливается максимальное количество антител, осуществляют забор крови, очищают её от белков и ферментов и внутривенно вводят пострадавшему от укуса змеи. Лошади прекрасно подходят для этой процедуры, во-первых, из-за своей природной выносливости, а во-вторых, из-за своих древних генетических связей, – Снейп приподнял бровь, словно ожидая, что Гермиона сама догадается, о чем идёт речь, но она продолжала непонимающе смотреть на него. – Ну же, мисс Грейнджер, вы меня поражаете! Неужели есть хоть что-то, чего вы не знаете?! Какие волшебные существа совершенно не восприимчивы к яду и магии змей и при этом генетически схожи с лошадьми?
– Кентавры! – ахнула Гермиона. – Ну конечно, как я могла забыть! Вы хотите использовать природную сопротивляемость кентавров к змеиному яду и магии и сделать универсальный антидот? Но ведь универсальных антидотов против укусов змеи не существует! Маглы готовят сыворотку против каждой змеи в отдельности, и антидот против укуса гадюки не поможет, если вас укусила кобра или гремучая змея. А мы не знаем, кровь какой змеи в своём зелье использовал Смит.
– Вы совершенно правы, мисс Грейнджер, но есть одно исключение из правила.
Северус вытащил из кармана ключи и, отперев высокий резной шкафчик справа от себя, достал с нижней полки огромную бутыль с тёмно-красной, почти чёрной, жидкостью.
– Все эти правила перестают действовать, если у вас есть кровь или яд Короля Змей.
– Василиск! – поражённо воскликнула Гермиона. – Вы взяли кровь василиска, когда Гарри убил эту тварь в Тайной комнате?
– Кровь, яд, шкуру и многое другое. Неужели вы думаете, мисс Грейнджер, что, будучи зельеваром и находясь в здравом уме, я мог проигнорировать редчайшие и дорогостоящие ингредиенты, неожиданно оказавшиеся в полном моём распоряжении и ожидавшие меня в подвале собственной Школы?
– Только не говорите, что у вас есть и кровь кентавра?! Я знаю, что её покупка, продажа и использование строжайше запрещены законом!
Снейп хмыкнул и выставил на стол вторую бутыль с кровью, правда, размером значительно меньше предыдущей.
– За исключением тех случаев, когда кровь отдана добровольно, – произнёс он.
– Но кентавры никогда бы добровольно не отдали свою кровь человеку… – начала Гермиона и осеклась, сама найдя очевидный ответ. – Флоренс?
– Да. По просьбе Дамблдора Флоренс в течение целого года позволял мне брать у него по полпинты крови ежемесячно. У меня скопился достаточный запас, чтобы сварить зелье и провести все необходимые нам эксперименты.
– Вы считаете, антидот, сваренный на основе крови кентавра и василиска, сможет помочь Гарри и Невиллу? – с сомнением и одновременной надеждой спросила Гермиона.
– И да и нет. Змеиное зелье – это не укус змеи, это магия превращения, очень тонкая и специфическая. Однако в качестве только что сваренной нами основы для антидота я использовал тот же самый состав, что готовил для вас на вашем втором курсе, когда, выпив Оборотное зелье, вы по ошибке превратились в девочку-кошку. Добавив в него кровь кентавра и василиска, мы создадим импровизированное антиоборотное зелье. Конечно, это не совсем то, что нам нужно, ведь выпив Оборотное зелье, вы не превратились в кошку, вы лишь обросли шерстью, но при этом продолжили говорить по-человечески. Наша попытка использовать антидот – сравнима с лечением гриппа средствами от простуды – симптомы снимает, но болезнь не лечит. Зелье безусловно остановит мутацию, но обратить процесс не сможет. И все же этого будет достаточно, чтобы значительно облегчить нашу жизнь. Во-первых, больше не придётся брать кровь Поттера, истощая его силы, чтобы готовить сыворотку для Лонгботтома, во-вторых, риск чьей-либо смерти станет минимален и это даст нам необходимое время на исследования, в чём бы они не состояли, и, наконец, в-третьих, позволит проверить вашу теорию о том, что Смит действительно использовал не что иное, как Змеиное зелье. Если мы ошиблись, и Смит все же проклял Поттера, наш антидот просто не подействует, и нам придется, вновь вернуться к поиску контрзаклятия. Впрочем я считаю подобный исход маловероятным. Как бы там ни было, через полчаса мы будем знать значительно больше, чем знали ещё час назад.
Профессор Снейп открыл бутыль с кровью кентавра, набрал темную жидкость в большую пипетку и осторожно добавил её в котёл. Лиловое зелье рассерженно зашипело, радужно-бензиновые круги неожиданно оторвались от его поверхности и, воспарив над котлом, медленно вращаясь, поплыли по воздуху в сторону двери. Гермиона испуганно зажала нос руками, но профессор спокойно взмахнул палочкой и бензиновые круги, описав над котлом восьмерку, рассеялись в воздухе, не оставив после себя ни запаха, ни влажных испарений.
– А как же быть с анализом Змеиного Зелья? – спросила Гермиона, следя за тем, как Снейп добавляет в котёл кровь василиска. – Как мы проанализируем зелье, если не будем его варить?
– Мы используем самый эффективный из доступных нам способов, мисс Грейнджер, мы будем гадать, – совершенно серьёзно ответил Снейп.
========== Глава 13. Мы ошиблись! ==========
Всё же Снейп с поразительной настойчивостью делал всё, чтобы никоим образом не облегчать Гермионе жизнь. Она со вздохом покачала головой, достала из кармана пергамент со списком зелий из хранилища и, взяв со стола перо, принялась делать на обратной стороне свитка быстрые аккуратные пометки.
– Что вы записываете? – спросил Снейп, не отрывая взгляда от котла.
– Рецепт антидота, – ответила Гермиона.
– Не надеетесь на свою память?
– Сейчас три часа ночи, профессор, я устала, не спала толком больше двадцати часов и никогда в жизни не видела, как варят зелье без рецепта, основываясь исключительно на логике, здравом смысле и таланте в зельеварении, так что самонадеянность в моем случае едва ли была бы уместна.
Профессор добавил в зелье консервант и, досчитав до пяти, осторожно погасил горелку под котлом.
– Заканчивайте свои записи, мисс Грейнджер, и ступайте к себе, – сказал он, доставая из шкафчика пустые колбы, – нам всем необходимо немного поспать, хотя бы несколько часов. Я сам отнесу антидот в Больничное крыло, а анализом Змеиного Зелья займёмся утром.
– Я пойду с вами, – Гермиона закончила свои наброски, торопливо убрала пергамент и поднялась, готовая следовать за Снейпом.
Профессор отрицательно покачал головой.
– Не в этот раз. Антидот не подействует мгновенно, и о результатах мы узнаем лишь через несколько часов, нет никакого смысла тратить их на пустое ожидание. Остаток ночи Поппи и Помона будут по очереди дежурить в Больничном крыле. Если что-то пойдёт не так и кому-то из ваших друзей станет хуже – они сообщат.
Гермиона в сомнениях смотрела на Снейпа, думая о том, что едва ли сможет сейчас заснуть – слишком уж велико было нервное напряжение. Но в чём-то профессор действительно был прав – она устала, устала так сильно, что просто валилась с ног. Разум её наверняка давно потерял остроту восприятия и чёткость мышления, но страх за друзей словно нашёптывал: «Уйти сейчас и лечь спать – будет предательством. Гарри бы так не поступил, Гарри бы выпил Всебодрящее зелье и продолжил искать ответы».
– Вы не Поттер, мисс Грейнджер, – сказал Снейп, словно прочтя её мысли, впрочем, все они наверняка бесконечными сомнениями отражались сейчас на её лице. – Вам нужно ясно мыслить, а без сна это невозможно. К тому же потребуется какое-то время, чтобы проклятая монета смогла выделить достаточное количество зелья для эксперимента. Сейчас нам просто не с чем работать.
Гермиона кивнула, понимая, что Снейпу, вероятно, тоже необходим отдых. Последствия легилименции могли оказаться значительно серьёзнее, чем сам он готов был признать, и то, что профессор, выставляя её за дверь, всё ещё пытался вести себя с ней вежливо, для Снейпа, которого она знала, было, пожалуй, немыслимым достижением. Забрав со стула свою мантию, Гермиона аккуратно сложила её в несколько раз и, уменьшив заклинанием, убрала в карман. Она починит мантию позже.
