Текст книги "Затянувшийся отпуск (СИ)"

Автор книги: Mad Fan

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 68 страниц)

Белла наблюдала за Эдвардом и Джаспером. Они о чем-то говорили. Потом Эдвард резко развернулся и направился в ее сторону.

– Эдвард, сто раз подумай, прежде чем совершать глупости! – крикнул ему вслед Джаспер.

Каллен лишь раздраженно отмахнулся. Выражение его лица не нравилось Белле и даже пугало ее.

– Пошли, поговорим, – спокойно бросил Эдвард, подойдя ближе. Свон встала. Эдвард кивнул в сторону джунглей и они ушли.

Несколько минут Эдвард с Беллой пробирались по лесу. Девушка пыталась завести разговор. Хотела узнать, что с ним случилось. Что ему приснилось ночью и что вообще происходит. Эдвард молча шел вперед.

– Ну все, Каллен, – Белла остановилась. – Мы пришли сюда играть в молчанку? Если будешь молчать, я вернусь обратно.

Эдвард остановился и обернулся. Ему казалось, что внутри у него все горит синим пламенем. Он знал, что должен сейчас причинить Белле боль. Должен сделать так, чтобы она его возненавидела и не бросалась потом спасать. Чтобы берегла себя и не думала о нем. По крайней мере, не думала с любовью. От этого всего было невыносимо больно.

Белле было не легче. Непонимание происходящего причиняло ей боль. Она чувствовала всеми своими клетками, что должно произойти что-то ужасное.

– Белла, – Эдвард тяжело вздохнул. – Прости меня.

– За что? – вымолвила она.

– Я не должен был завязывать с тобой какие-либо отношения. Не должен был переезжать к тебе и позволить тебе привыкнуть ко мне…

– Я не понимаю …

– Я ухожу. Ухожу к французам. Потому что там… Там среди них есть женщина, которую я люблю.

– Что? – журналистке начало казаться, что это все нелепая шутка. Очередная игра Эдварда.

– Белла, когда меня французы забирали на обследование, там я познакомился с ней, – Каллен перевел глаза с девушки в некуда. Его взгляд стал мечтательным. – Она такая… такая… Она удивительная…

– Замолчи… – выдохнула Белла, чувствуя, как легким не хватает кислорода. – Я тебе не верю.

– Белла, я сам себе не верил. Если бы ты знала, как я пытался бороться с собой и своим сердцем, как пытался сопротивляться… Даже с тобой принялся играть в любовь, в надежде выбросить ее из головы.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Пытаюсь объяснить свой уход.

– Уход? – у Свон появилось такое чувство, будто ее сталкивают куда-то в пропасть и она уже теряет почву под ногами.

– Я пойду в лес и буду искать французов. А когда найду, буду умолять дать мне возможность увидеть ее. Я не знаю, сколько они мне позволят жить, но остаток своих дней я хочу прожить рядом с ней. Пусть в наручниках, пусть прикованным к кровати, но с ней.

– Ненавижу, – прошептала Белла, проглатывая подступивший к горлу ком.

– Прости, – тихо промолвил Эдвард, опустив глаза.

Журналистке было тяжело на него смотреть. Даже невыносимо. Развернувшись, она быстро принялась уходить в сторону лагеря.

– Белла, – Эдвард пошел за ней.

– Оставь меня! – не останавливаясь и не оборачиваясь, она подняла руки, давая понять, что не хочет ничего больше слышать. Не хочет его ни видеть, ни знать. Эдвард не отставал и, догнав, взял ее за руку и развернул к себе. Белла смотрела на него стеклянными глазами и, казалось, совсем не видела.

– Белла, – быстро заговорил Эдвард. – Ты… ты особенная девушка. Пойми, ты очень замечательная. Ты мне действительно нравишься, и я за тебя переживаю…

– Не надо, – Свон качнула головой.

– Надо, Белла. Я хочу тебя попросить, пожалуйста, береги себя. Слышишь, береги свою жизнь! Храни ее до последнего! Пожалуйста, пообещай…

– Пообещать?! Да пошел ты! Иди, давай! Задерживать не буду! И не надо мне тут заливать про замечательную девушку! Замечательная девушка как-нибудь справится! А ты иди к своей заокеанской любимой!

Эдварду немного полегчало. Он увидел, как отчаяние и боль в глазах Беллы сменились на гнев, решительность и ярость. Такая Белла точно не пропадет… Его сердце вздрогнуло. Не должна пропасть.

«Прости, любимая, – подумал он, – и прощай». Развернувшись, Эдвард пошел дальше в лес. Белла, тяжело дыша и стараясь сдержать слезы, быстро отправилась в лагерь.

База.

Аро сидел в своем кабинет, сложив руки под подбородком и о чем-то задумавшись. В дверь кто-то постучал и тут же вошел Жак.

– Не помешал? – спросил он, быстро приближаясь к столу.

– Нет, конечно, – Аро улыбнулся. Жак сел напротив.

– Ты уже слышал про гастропарез Брендон?

– Слышал, – кивнул Аро.

– Что делать будем? Заберем, обследуем?

– Нет, – Аро беззаботно качнул головой.

– Ах да! – с сарказмом воскликнул Жак. – Мы же не можем обидеть майора! Аро, а не кажется тебе, что это уж слишком? – француз начал заводиться.

– Не кипятись, – отмахнулся Аро. – Я как раз об этом думаю. Жак, твоя вспыльчивость иногда тебя портит и мешает трезво смотреть на вещи.

Жак с ухмылкой на лице ждал продолжения.

– Рассуди сам, – продолжал Аро спокойным голосом. – Доноры в курсе, что мы их прослушиваем. Они поснимали жучки в доме. Они перестраивали свои палатки… В итоге, плюнули и начали жить так, зная, что в палаткам мы их слышим. Ты заметил, о чем они вообще говорят? Ни о чем серьезном, о всякой ерунде. Так как знают, что мы слышим. И тут вдруг приходят к хирургу Брендон с майором, и они прямо в палатке начинают дотошное изучение ее проблем. – Аро говорил медленно, словно рассказывал интересную сказку ребенку. – Карлайл с готовностью ставит ей диагноз, опять-таки в палатке, как будто специально для нас… как мило, – Аро улыбнулся, сложив вместе ладоши.

– К чему ты ведешь? – не понимал Жак, хотя слова итальянца казались ему вполне логичными.

– А к тому, что все они прекрасно понимают, что при любом заболевании донора, мы можем забрать его к нам. Майор больше всего на свете боится, что мы заберем его ненаглядную Брендон, и он бы ни за что не допустил, чтобы мы узнали о ее заболевании. Он бы ни за что не повел ее в палатку к хирургу, если бы… – Аро остановился, давая возможность Жаку подключиться к размышлениям.

– Если бы, – продолжил француз, – не хотел, чтобы мы об этом узнали.

– Правильно, – снова подхватил Аро, – я думаю, нам этот диагноз подкинули для того, чтобы скрыть за ним что-то боле значимое и важное.

– Например? – на лице Жака появилось любопытство. Какие бы терки между ними не происходили, но он всегда считал итальянца гением.

– Возможно, – улыбнулся Аро, – наш майор, готовится стать папой. Какая прелесть! – вздохнул он мечтательно.

Белла шла через джунгли, не смотря под ноги и не совсем соображая, куда она идет. В голове царил хаос. В душе пустота. И только сердце разрывалось от моральной боли. Поступок Каллена не поддавался логическому объяснению. Еще вчера он, казалось, был влюблен в нее. Ночью он шептал ей слова любви и готов был отбиваться от всех, чтобы защитить ее. Ночью он кричал ее имя, а потом прижимал к себе, периодически вздрагивая с ее же именем на устах. Что это было? Что? Если не любовь, тогда что? Белле хотелось закричать, но кричать было некому. Удивляло то, что совсем не хотелось плакать. Как будто кто-то заблокировал все слезные отверстия. А может, не было сил на слезы. Белла раз за разом прокручивала в мыслях слова Эдварда:

«Я не должен был завязывать с тобой какие-либо отношения…», «Я ухожу. Ухожу к французам», «Среди них есть женщина, которую я люблю», «Она такая… такая… Она удивительная…» «Я пытался бороться с собой и своим сердцем…», «Даже с тобой принялся играть в любовь, в надежде выбросить ее из головы», «Остаток своих дней я хочу прожить рядом с ней». «Ты особенная девушка…» «Я за тебя переживаю…» «Пожалуйста, береги себя…»

Все эти мысли не давали покоя. Словно частички одного целого, они никак не складывались в единый пазл. Как будто кто-то смешал частички из разных пазлов и сложить их было невозможно. Белла чувствовала, что что-то не так. Что последние слова Эдварда расходятся с его предыдущими словами и действиями. Он сказал, что принялся играть в любовь с Беллой, чтобы выбросить из головы француженку? Но до этого он говорил, что спутался с Джейн, чтобы выбросить из головы Беллу! Так где же правда? В чем-то он на сто процентов лгал. В чем? В чувствах к Белле или в чувствах к француженке? Белла знала, о ком говорил Эдвард. О смазливой блондинке Мишель. Не трудно было догадаться. Свон вспомнила свой разговор с Мишель:

«Мишель ставила Белле капельницу.

– Зачем капельницу? – нервно спросила Свон, наблюдая за действиями блондинки. Ее вопрос проигнорировали.

– Скажи, что с Эдвардом? – Белла задала следующий вопрос. Мишель среагировала. Она внимательно посмотрела Белле в глаза.

– Странно, – промолвила она, – никак не пойму, что у вас за отношения. Ты о нем постоянно спрашиваешь, он о тебе ни разу не спросил.

Белла невозмутимо смотрела в глаза девушки, ожидая ответ на свой вопрос и стараясь не обращать внимания на замечание француженки. Ей было неприятно слышать то, что ей говорили. Ей было больно.

– Я спрашивала у Эдварда, что ты значишь для него, – продолжала Мишель. – Он сказал, что занимался с тобой лишь сексом и ничего больше... Но он для тебя, наверное, значит что-то большее, чем просто партнер для интима. Ведь так?»

Судя по разговору, было понятно, что Мишель не равнодушна к Эдварду. И, скорее всего, Каллен действительно говорил ей, что с Беллой был секс и ничего больше… Больно. Но с другой стороны, Белла вспоминала их последние дни вместе. Его слова, его взгляд, его прикосновения, его переживания… Все кричало о том, что Белла ему небезразлична… От всех размышлений и противоречивых выводов, журналистке начало казаться, что у нее голова пошла кругом. Она решила, что если не прекратит, то просто сойдет с ума. Внезапно, на ум Свон «пришел» Эмметт. Он ведь его лучший друг. Он, по идее, должен знать, что твориться в голове Каллена. По идее… Развернувшись на 90 градусов, Белла направилась в сторону самолета, с твердым решением добиться от Эмметта правды, любой ценой.

Эдвард приблизился к дереву-муляжу. Он был уверен, что около этого входа обязательно должны были быть прослушки, значит, его должны услышать. Остановившись около дерева, Каллен, медленно поворачивая головой в разные стороны, принялся кричать:

– Эй! Французы! Вы меня слышите?! Знаю, что слышите! Мне нужно поговорить! Позвольте мне увидеться с Мишель!

База.

В кабинете Аро друг напротив друга сидели два руководителя подземных деятелей. Жак удивленно смотрел на Аро.

– Беременна? – промолвил француз.

– Возможно, – Аро пожал плечами. – Это лишь предположение.

– Ну, если у нее не гастропарез, то очень даже может быть… – задумчиво протянул Жак. – А вообще, зачем гадать? Заберем ее и дело с концами.

– Забрать мы всегда успеем. Но я вот о чем подумал. Скоро места на базе освободятся, и всех доноров с острова заберем к себе, в том числе и Брендон с Уитлоком. Ведь если ее забрать, а его нет, он хрен знает, что может выкинуть.

– Но время идет…

– Пусть идет, – Аро невозмутимо пожал плечами. – С помощью кесарево мы можем прервать беременность на любом сроке, это, во-первых. А во-вторых, я думаю, может, позволить ей родить, а потом использовать ребенка как донора. А? Как ты считаешь? Маленькие дети ведь тоже нуждаются в трансплантациях.

– Не знаю, – голос Жака звучал неуверенно, – такого мы еще не практиковали…

– Никогда не поздно начать… – улыбнулся Аро. – А тем временем, у меня возникла идейка насчет нашей партизанки.

– Софи?

Раздался стук в дверь.

– Да! – крикнул Аро.

В кабинет зашел Кристиан.

– О, хорошо, что вы тут вместе, – промолвил он, переводя взгляд с Аро на Жака. – Там Каллен около второго входа горло надрывает. Хочет поговорить с нами. Мишель хочет видеть…

Жак с Аро удивленно переглянулись. Француз сразу подумал о том, что бедный донор совсем потерял голову из-за его племянницы. Мыслями Аро завладело сильное любопытство. Что могло понадобиться Каллену? Что он затеял? Ему очень захотелось с ним встретиться и услышать его версию.

– Что скажешь? – обратился он к Жаку.

– Я бы его выслушал, – француз пожал плечами.

– Скажи Франсуа пусть поднимутся и приведут его сюда, – распорядился Аро.

– Окей, – кивнул Кристиан и вышел из кабинета.

Белла быстро добралась к самолету. На ее радость, хозяева оказались дома.

– Белла! – воскликнула радостно Розали, обнимая подругу. Свон обняла ее в ответ и поздоровалась с Эмметтом. Парень, казалось, был рад видеть журналистку, с его лица не сходила загадочная ухмылка.

«Наверное, вспомнил стриптиз» – подумала Белла, но ей в тот момент было не до того.

– Эмметт, я к тебе, – промолвила она взволновано, – надо поговорить.

– Давай, поговорим, – он кивнул на бревно. Белла задержала взгляд на Розали.

– Мне уйти? – спросила настороженно блондинка, пытаясь скрыть недовольство.

– А, – Белла махнула рукой, – можешь остаться.

Все равно она у Эмметта потом все выведает, решила Свон.

– Эмметт, – решительно начала журналистка, – тебе Эдвард что-нибудь рассказывал про Мишель?

– О французской подземельной прошмандовке? – нахмурился парень.

– Да.

– Ну-у, ничего особенного, – соврал Эмметт, вспоминая, как друг признался в своей симпатии к француженке.

Белле показалось, что он что-то не договаривает, и она решила сразу перейти к делу.

– Эдвард ушел. Ушел к французам. Сказал, что жить не может без Мишель и хочет быть только с ней…

– Что? – воскликнула шокированная Розали.

– Как? – выдохнул Эмметт. Они в недоумении смотрели на Беллу, не веря своим ушам.

Журналистка рассказала о том, как к ним ночью в дом пробрались французы, о том, как на следующую ночь весь народ ночевал в доме, о том, что Эдварду, что-то приснилось и, наконец, о том, как он ушел и все то, что он ей сказал.

Под конец рассказа Беллы, Розали то и дело повторяла: «Идиот… Придурок… Убить его мало… Предатель…»

Эмметт молча смотрел в одну точку. В его голове не укладывалось то, что рассказала Белла. Он хорошо знал Эдварда, он не мог так поступить, не мог предать своих. Да и ради кого? Ради блондинки-убийцы, которую он еле-еле знает? Нет. Его друг никогда не влюблялся с первого взгляда, он не мог серьезно запасть на Мишель. А Белла? Ведь Эмметт видел, как счастлив был Эдвард, когда сошелся с журналисткой. Что все это значит? Что происходит? Его друг сошел с ума? Или… или…

«Твою мать, Каллен! – подумал Эмметт, поднимаясь с места. – Неужели ты решил заделаться долбанным героем и сунуться туда в одиночку, чтобы что-нибудь напартачить?!»

– Куда он ушел? – резко спросил МакКартни. – В какую сторону?

– Туда, – неопределенно махнула Белла.

– Давно?

– Где-то час назад.

– Будьте здесь, я быстро… – бросил Эмметт девушкам и буквально убежал в джунгли в показанном Беллой направлении.

Если бы Эметту нужно было попасть к французам, он бы отправился к дереву-муляжу, поэтому он решил, что Эдвард поступил так же. МакКартни хотел увидеть друга до того, как его заберут. Конечно, не факт что его заберут туда, но все же… Эмметт бежал, не останавливаясь. Ему позарез нужно было успеть… Его мозг отказывался верить в то, что из-за какой-то девушки у Эдварда поехала крыша и он решил оставить своих же.

– Как ты? – обеспокоено спросила Розали, когда девушки остались одни.

– Хреново, – тяжело вздохнула Белла.

Недолго Эдварду пришлось звать французов. Через некоторое время, кора в дереве разошлась и оттуда вышли три солдата, во главе с Франсуа. Все с оружием, нацеленным на Каллена.

– Я могу увидеть Мишель? – спросил Эдвард.

– Повернись, – скомандовал Франсуа, доставая наручники, – и заведи руки за спину.

Эдвард сделал, как ему велели, и сразу же ощутил, как его руки сковали наручниками.

– Пошли, – француз взял его за локоть и несильно толкнул к дереву. – Только без фокусов, иначе сразу пулю в лоб получишь.

Эдвард, Франсуа и еще один солдат вошли в дерево. Третий остался на улице, так как места больше не хватало.

– Опускай, (фр) – произнес Франсуа в рацию. Дверь в виде коры закрылась. Эдвард почувствовал, как спускается куда-то вниз, словно в лифте. Только лифт был не прямоугольным, а круглым.

Эмметт бежал. Когда он понял, что дерево где-то уже рядом, то принялся громко выкрикивать имя друга. Но в ответ лишь слышал шум джунглей. Когда он приблизился к цели, Эдварда не было. Значит одно из двух, или Каллен пошел не к дереву, или он уже у французов.

Выйдя из «лифта», в сопровождении двух солдат, Эдвард оказался в светлом коридоре. Он рассматривал все вокруг, стараясь не крутить головой и скрывая свое любопытство. Какое-то время они шли по длинному коридору с разными поворотами и разветвлением, словно в лабиринте. Наконец, Эдварда завели в кабинет Аро, где его уже ожидали хозяин кабинета и Жак.

– Здравствуйте, – спокойно промолвил Эдвард.

– Здравствуй, – ответил Аро, сощурив глаза и внимательно его рассматривая. Жак так же не спускал с Каллена глаз, в которых читалось любопытство. Аро дал знак солдатам, чтобы они вышли. Те удалились, Эдвард остался стоять посреди кабинета перед руководителями подпольной деятельности.

– Ну, рассказывай, зачем пришел, – произнес Жак.

– Не выдержал без Мишель. Вот и пришел, – уверенно промолвил Эдвард.

– Надо же! – с притворным восторгом воскликнул Аро, хлопнув в ладоши. – Какие чувства! Такие внезапные, сильные, искренние, и совсем не вызывающие подозрений!

Жак усмехнулся.

– Мне все равно, что вы думаете, – невозмутимо промолвил Эдвард. – Ситуация в ваших руках. Вы можете сделать со мной все, что хотите, но я прошу лишь дать мне возможность увидеться с Мишель.

– Ну, увидишься, что дальше? – спросил Жак.

– Дальше зависит от нее и от вас, конечно же. Если Мишель будет не против, я буду просить вас оставить меня здесь, рядом с ней, до тех пор, пока не придет мое время.

– А если против? – вставил Аро.

– Тогда мне все равно, – Эдвард обреченно пожал плечами. – Делайте, что хотите.

– Ты готов провести свои последние дни, прикованным к кушетке? – уточнил итальянец.

– Если Мишель будет рядом, я готов.

Аро взял рацию и вызвал Франсуа. Когда тот вошел, он приказал отвести Эдварда в изолятор.

Изолятор напоминал тюремную камеру – маленькая комнатка, из мебели всего одна кровать, стоящая у стены, на потолке – всего одна лампа, освещающая комнату тусклым светом. Эдварда завели в изолятор и закрыли за ним дверь на замок. Он присел на кровать. Его руки все еще были в наручниках. Каллен обдумывал все происходящее. С Жаком он уже встречался и помнил о его угрозе вырезать органы без наркоза, если он причинит боль Мишель. Аро же он видел впервые, и тех нескольких минут их общения ему хватило, чтобы понять, что с итальянцем будет нелегко. Что ему не так просто «навесить лапшу на уши», как остальным.

– Ну, что ты думаешь об этом? – спросил Жак у Аро, когда они остались одни.

– Я ему не верю.

– Хорошо, – кивнул Жак, – допустим, он врет. Зачем? Это же очевидно, что помочь своим отсюда он все равно не сможет. Даже если он останется здесь жить, при нашей системе и осторожности у него не будет доступа к важным объектам.

– Давай для начала поговорим с Мишель, – предложил Аро. – Узнаем, нужен ли он ей вообще, а потом решим, что с ним дальше делать.

Жак согласился. Он был приятно удивлен поведением Аро. Ведь итальянцу не нравился Каллен и Жак был уверен, что тот встанет на дыбы и не позволит ему остаться на базе. Аро действительно считал Каллена самым коварным, непредсказуемым и опасным донором, поэтому он даже обрадовался его появлению. Держать опасного врага рядом, под контролем, гораздо лучше, чем оставлять его в свободном положении на острове с его идеями, ловушками, лопатами… Аро был бы счастлив видеть Эдварда в своей команде, если, конечно, был бы уверен в его верности и преданности.

Белла и Розали просидели в ожидании Эмметта практически без общения. Свон не переставала думать об Эдварде, о его словах, поступках. Она не переставала надеяться, что Эмметт его догонит, остановит. Розали понимала насколько подруге плохо и не лезла с ненужными разговорами. В душе она осуждала Эдварда.

Когда Эмметт вернулся один, последняя надежда Беллы умерла.

– Его нет, – подавленно произнес парень, – наверное, он уже у них.

Белла лишь обреченно кивнула и встала с бревна.

– Хорошо, – выдохнула она, – я… пойду тогда… в лагерь.

– Белла, мы тебя проведем! – воскликнула Розали.

– Не надо, – тут же вставила Свон. – Я хочу… мне нужно побыть одной…

Эмметт с Розали молча смотрели на журналистку. Было видно насколько ей тяжело. У нее был такой вид, как будто ей было больно физически. Они не стали навязываться и дали Белле возможность уйти одной. После чего Эмметт сел на бревно и закурил самокрутку. Розали видела, что парню тоже тяжело, он словно замкнулся в себе и погрузился в раздумья. Никогда еще блондинка не видела его таким, мысленно она проклинала Каллена.

Белла брела джунглями, опустив голову. Ей вдруг вспомнились когда-то сказанные Эдвардом слова:

«– Лично ты, абсолютно не в моем вкусе, я бы тебя не то что в кусты… Ладно, все, иди давай, я сюда вообще-то за ветками пришел.

– Ну конечно, в твоем вкусе рыжеволосые стюардессы, – с насмешкой промолвила Белла.

– Да. – Эдвард продолжал собирать ветки. – Рыжеволосые стюардессы. А еще блондинки с шикарными формами, так что извини, – он выпрямился и, ухмыляясь, посмотрел Белле в глаза, – ты не под один мой параметр не подходишь…»

Потом Свон подумала о девушке Эдварда – Николь. Тоже француженка, тоже блондинка и тоже, наверное, красотка. Вот его типаж женщин – светловолосые француженки! Значит, он не солгал. Он действительно потерял голову от Мишель. А Белла… Каллен отличный актер. Что ему стоило сыграть с ней в любовь? Ничего. В груди неприятно защемило, в глазах появились слезы. Зачем сдерживать ком? Она одна среди шумного леса, можно плакать, сколько душе угодно, и никто не помешает ей в этом грустном занятии. Выпустив горечь наружу, Белла приближалась к лагерю. Единственным человеком, с которым ей хотелось поговорить, был Джаспер. По сути, он был последним из лагеря, с кем общался Каллен. И, возможно, он сможет подтвердить или опровергнуть мысль Беллы о том, что из-за Мишель, Эдвард отказался от нее, от своего лучшего друга и от всех бывших соплеменников.