Текст книги "Беременна от сына президента (СИ)"

Автор книги: Любовь Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

Глава 44.

Утро выдается суматошным. Людей в доме слишком много, и каждому надо со мной поговорить, что-то рассказать, что-то спросить и, конечно, понянчить Луку. Стоит мне ненадолго уединится, как обязательно раздается стук. Неужели все думают, что если я вдруг окажусь наедине с собой или ребенком, то сразу порежу себе вены или еще чего? А еще все упорно держат меня подальше от Карима, словно он заразен. Отец постоянно дает ему задания, братья берут с собой в магазин, мамы заставляют помогать на кухне. Он словно отбывает повинность, перед всеми, но только не передо мной. И так несколько дней. Я даже ночью его не вижу, потому что ложусь спать гораздо раньше него, да еще и в отдельной комнате. Он постоянно кому-то что-то объясняет, кому-то что-то доказывает. Суд, вроде, бы кончился, а он продолжает доказывать свое право находиться в этом доме, быть моим мужем.

Одного не могу понять, почему он это терпит, почему просто не уйдет...

– Думаю, через пару месяцев уже можно оформить тихий развод, – сообщает в один из вечеров отец Артуру Каримовичу. Тот хмыкает. Он за эту неделю был у нас всего лишь раз и вот они снова собрались всей компанией отметить его очередное переизбрание.

– А ты куда торопишься? Не проще детям сами дать разобраться?

– Вот-вот, это твоя вечная позиция, пусть сами разбираются. А потом проблем в стране выше крыши.

– Отсутствие проблем в стране или семье – это утопия. И не говори мне, блять, что у тебя семья идеальная.

– Моя семья и была бы идеальной, если бы не твой сынок.

– Так, я понял, – вдруг поднимается Карим под внимательным взглядом собравшихся, которые словно под микроскопом следят за нами. – Арина, мне кажется, мы задержались в гостях. А дома цветы не политы.

– Помидорки.

– Вот, помидорки…

– Она никуда не поедет с тобой, кобель ты вшивый, – выдает папа, пытается встать, но Артур и дядя Никита держат его с двух сторон.

– Давно пора, – кивает Артур, и мы тут же подрываемся. Я забираю Луку у мамы, тороплюсь в спальню, где собираю самое необходимое для сына. Вскоре на пороге появляется Карим, который забирает у меня сумки. Не говоря ни слова, не давая себе шанса передумать, мы спускаемся на первый этаж и вскоре садимся в машину, которую ведет бессменный Роман. Стоит автомобилю только выехать за ворота, как мы погружаемся в благословенную тишину.

– Может, музыку?

– Нет! – кричим вместе, а потом переглядываемся. Мы наедине не находились уже несколько дней. Он даже спал в комнате моих братьев на раскладушке.

– Как твоя спина?

– Предчувствует радость нормального матраса. Твой папа – изверг.

– Ну… Поставь себя на его место.

Карим хмурится, поджимает губы.

– Ну… вообще, если подумать, хочешь, чтобы дочка была в безопасности, держи ее подальше от парней… Логично ведь?

Роман на это только хмыкает.

– Так-то оно логично, но от всего не убережешь ведь. Вот папа и пытался.

– Ага, и мы потеряли тебя на десять лет. Отличное решение.

– Не тебе его винить. Не тебе…

– Я не виню. Просто уверен, что в его случае поступил бы иначе.

– И как?

– Заказал бы вертолет…

Хохочу в голос, поправляя Луке шапочку. Юморист, блин. Вертолет.

– И что, теперь ты вообще не будешь проектировать? Мне кажется, ты без этого не сможешь…

– Ну… вообще мне уже поступили предложения от трех строительных фирм…

– Вот ты, жук… А я думала, ты страдаешь.

– Я страдал всю неделю, Арин, без шуток. Еще никогда эти руки не видели столько физической работы… И я был на грани убийства, когда понял, что они все пытаются сделать. Не дать мне исполнить свой супружеский долг.

– Страдалец.

– Ты вот шутишь, а я очень, очень по вам скучал, – протягивает он руку за моей спиной, щекочет шею под волосами, чуть массируя.

– Потому что тебя заставляли работать, а не потому что ты хотел быть со мной.

Он резко выдыхает, убирает руку и щекочет щеку сына.

Наконец, мы приезжаем к жилому комплексу, где мы жили до того, как я узнала про себя правду.

– Ром, сумки возьми, – говорит Карим, забирая люльку с ребенком.

Беру свой рюкзак, иду уже за Каримом, когда меня вдруг тормозит Рома.

– Хотел вам подарок передать от Надежды Дмитриевны из детской студии. Вы когда пропали, она весь мозг мне съела. Но, вроде, смирилась, что вы не будете у нее работать.

– Стойте, стойте, – это было так давно, словно в другой жизни. Я ведь даже не уволилась по-человечески, просто ушла. – А почему вам?

– Ну… Мы знакомы были давно, и когда вам потребовалась работа, связанная с музыкой, Карим проспонсировал там дополнительную вакансию.

– Стойте, Ром. При чем тут Карим? Я сама туда устроилась. Мы даже не общались в то время.

– Ну, вы – то, может, и не общались, но место вы нашли то не случайно.

– Неееет,все не так было. Я нашла квартиру, возле квартиры была студия… – убежденно произношу, а Роман пихает мне коробку.

– Я ничего не говорил.

Я на ватных ногах шагаю к подъезду, вспоминая, как, собственно, нашла квартиру. Риелтор показывала нам варианты, несколько дней мы не могли определиться, пока она вдруг не позвонила и не рассказала о чудесной квартирке, которая по удивительной случайности была недалеко от детской студии. А там неожиданно образовалась нужная вакансия.

Я захожу в квартиру, приваливаюсь к двери, чувствуя, как расслабляются мышцы, мозг, как радость в груди растет с каждой секундой. Удивительно даже, как за пару месяцев это место стало мне по-настоящему домом. Потому что я знала, что тут мне всегда рады, сюда всегда придет Карим.

Оставляю рюкзак, иду в спальню, где Карим что-то бормочет, раздевая Луку, снимая с него подгузник.

– Фу, пацан, это мерзко.

– Что естественно, то не безобразно. Давай я сама.

– Руки иди сначала вымой, грязнуля.

Я пихаю его кулаком, но в ванной еще принимаю и душ, а когда выхожу, Лука надрывается и плачет, пока Карим пытается с этим что-то сделать.

– Арин, чего он?

– Есть хочет, наверное, – убираю халат с груди и подношу раскрытый ротик к соску. Он тут же присасывается, почти кусает. Я охаю, но сажусь на кровать, продолжая кормить сына.

Карим стоит рядом, внимательно смотрит, не произнося ни слова.

– Тихо тут.

– Ага, и теплиц нет.

– Лучше не напоминай. У нас не будет этой адской постройки.

У нас… Он так уверенно говорит про нас. Про теплицу. Дом. Дочь. Вертолет.

– Объясни мне, Карим. Если ты следил за мной, помог с квартирой, работой, почему появился, только когда узнал о моей беременности?

– Ты откуда это все взяла? – он оборачивается на дверь. – Я его уволю.

– Он подарок мне передал. Представляешь, как неудобно? Я учила деток, а потом пропала… И совершенно забыла об этом. А потом еще оказалась Ирой.

– Я сообщил, что ты ушла в декрет, а потом вернешься. Так что ждут тебя твои дети.

– А на вопрос ответишь?

Карим проводит рукой по волосам, садится на кровать, очень близко ко мне, буквально бедро к бедру.

– Отвечу. Но это же ничего не поменяет. Смысл что-то говорить, если все будет понятно со временем?

– А я хочу услышать. Понять, какой логикой ты руководствовался?

Глава 45. Карим

– Да какой логикой, – тру лицо. Спать дико хочется, но еще больше смотреть, как Лука смачно сосет молоко, ах захлебываясь, прикрывая глаза от удовольствия. Кто бы мог подумать, что я буду завидовать младенцу. Вкусно тебе…

– Карим.

– У меня было много женщин. До тебя, до Марины. Разные. Но все они в первую очередь любили не меня, а статус. Марина тоже, но она упорно меня ждала. Была девственницей, ни с кем не встречалась, пока я искал что – то… Что – то, что зацепит, понимаешь, что – то легкое, чтобы не думать, когда рядом, чтобы мысли одни на двоих. Наверное, как у родителей. Чтобы принимала вот таким как есть. Марина принимала и когда мне стукнуло тридцать, подумал, почему собственно и не Марина. А потом появилась ты. Знаешь, я увидел тебя на остановке и что – то замкнуло. Хотел бы я, чтобы было в штанах, но там все было серьезнее. Я реально пытался держаться от тебя подальше, но ты сама меня упорно искала, не веря в то, что тебя просто купили…

– Ты убедил меня…

– Дослушай. Я даже рад был, что ты такая недалекая. На руку мне это было. Стоило только дать тебе обещание, и ты стала моей. С потрохами, – шиплю я. – Ты была глиной, из которой я мог лепить что угодно… Осудишь меня? Но в тот момент я был реально счастлив. Мне казалось, что вот оно, счастье, нужно только в руках удержать. А тут ты все узнаешь и вместо того, чтобы смирится, как все нормальные нищенки, ты брыкаешься, словно я тебе предлагал работать в барделе. И вот я уверен, что там в тебе говорила Ира, которая точно никогда бы не допустила обмана в свою сторону. Ты ушла, а я пытался тебя забыть. Спал с Мариной, работал как вол, но и совсем выкинуть тебя из головы не получалось, я знал, что рано или поздно сорвусь, поэтому подготовил почву. Стал этим волшебником… Так что не думай, что это было по доброте, я просто хотел потом в это все тыкнуть тебя носом, чтобы ты снова вернулась ко мне и больше никуда не делась. Но ты залетела. И это все поменяло, конечно. Позволять тебе расхаживать с пузом я уже не мог.

– А отдал меня родителям почему?

– Потому что Алла наседала. Она бы рано или поздно докопалась до истины. И лучше было сделать это самому, заработав в твоих глазах хоть пару очков.

– Ну ты и подонок, Левицкий, – встает она, укладывая малыша на центр кровати. Часто дышит, злая, обиженная. Заправляет свою шикарную грудь, подставляет подушки с одной стороны, я с другой. Потом хмыкает и уходит на кухню, где делает себе чай.

– Я надеялась, что ты изменился. Что хоть что – то в тебе хорошее.

– Тебе нужно, чтобы я врал?

– Нет! Да! То есть… Это не то, что я хотела услышать, понимаешь?

– Я буду лгать, воровать, убивать, если потребуется, если это поможет быть с тобой, но позволь мне быть честным. Позволь сказать правду о том, как сильно ты мне нужна. Я не могу тебе пообещать, что стану хорошим, не стану. Я такой какой есть, но одно могу пообещать точно, я никогда не предам тебя или нашего ребенка. Наших детей. Раньше я был верен только отцу, он был моим маяком, но стоило появится тебе, как все поменялось. И если бы я мог, я бы спрятал тебя от всего мира, никому бы не показывал, но никогда бы не отпустил. Сдохну, но не отпущу, – шагаю так близко, что Арина упирается задом в кухонный гарнитур.

– Только попробуй, я тогда сама тебя сдохну, – выдыхает она мне в рот принимая жадный, резкий поцелуй, которым смыкаются наши губы. Ее руки на моих плечах, мои на ее талии.

Я поднимаю Арину в воздух, усаживаю на стол, расстегивая халат, тут же хватаясь за грудь двумя руками. По ним тут же растекается теплая влага.

– Ой, молоко… – это все, что он мяукает, потому что я снова обхватываю ее губы, ласкаю языком щеку, шею, грудь, чувствуя сладкий вкус. И больше нет запретов, обид и прошлого. Есть только здесь и сейчас, где в моих руках моя послушная девочка, умеющая вызывать тремор рук после оргазма, умеющая причинять боль лаской, умеющая подобрать нужные слова после.

– И все равно ты подонок, – утыкается она головой мне в грудь, пока мы пытаемся привести в норму дыхание.

– Я люблю тебя, Арин.

– А я тебя…Очень, очень люблю.

В этот момент мы слышим звук плача и со всех ног несемся в спальню, где нас ждет ночь, полная далеко не эротических приключений.

Эпилог. Карим

– Бабушка, привет, – Арина встречала бабушку из больницы

. Та замерла, словно, не веря своим глазам. И заплакала. Долго, долго обнимала Арину, все прощения просила. Мы посадили ее в машину, чтобы отвезти в ее деревню. Я там уже рабочих подогнал, чтобы ремонт в доме сделали и нанял мужика для помощи по хозяйству.

– На кого похож?

– На тебя пока похож, – говорит бабка, смотря на Луку. – А что имя такое чудное придумали.

– Чудное, ты хотела сказать.

– Ну да. А крестить – то когда будем?

– Ну вот, я надеялась ты с батюшкой договоришься.

– Естественно. Сегодня же пойду. Надо посмотреть, что там по церковному календарю, – и тут она на меня глаза поднимает. – А ты душегуб, разве не в тюрьме сидишь?

– Условным отделался.

– Ну понятно, с таким – то папашей. Но я все равно бы за него голосовала. Больше все равно никого не знаю.

Она прям глас народа, даже забавно все это слушать.

Она удивленно рассматривает изменения в доме.

– Ох, окаянные, что натворили то.

– Не нравится? – Арина переживает, рассматривает дом, в котором по сути выросла. Не дом, а халупа на мой взгляд.

– Да нравится. Просто привыкнуть придется. И чего, воду даже таскать не надо?

Арина идет кормить внезапно оголодавшего Луку, а я остаюсь с бабкой наедине.

– Нет, скважину сделали, туалет вон там, чтобы на улицу не выходит. И рабочего вам в помощь.

– Ты меня посадить должен, а не благами одаривать.

– А я бы и посадил, но Арина так решила.

– Повезло тебе, что она такая всепрощающая. Другая бы палками тебя гнала.

Сомневаюсь, но не буду переубеждать.

Мы еще час побыли в доме, потом поехали в город, но перед этим я свернул на проселочную дорогу к другой деревне, что была на другой стороне реки.

– А мы куда?

– Показать тебе кое – что хочу, – киваю на аллею, что когда – то высаживали всей семьей. Дед Юра еще шутил, что грехи свои засаживаем.

– О, это же клены! Они уже такие большие! Это дом Самсоновых! Они его не продали?

– Сюда никто не приезжал с тех пор, как ты пропала, – наконец тормозим возле дома, а Арина поджимает губы и слезы льет. Может зря я? Приятно хотел сделать…

Она долго исследует места, где мы веселились, спальню, из которой меня выкинули. Потом мы вместе с Лукой идем к реке, где она так любила плавать.

– Холодная еще, – трогает она воду, мне улыбается. Успокоилась вроде. – Скажи, честно, ты бы никогда на мне не женился, будь я все так же Ариной?

– Женился бы, но не так быстро конечно.

– А я думала будешь уверять в том, что все было бы так же.

– Зачем? Я же обещал не врать. – оставляю коляску с Лукой у дерева и тяну Арину к себе. – Одно могу сказать точно, я бы тебя не отпустил.

– Спасибо, что привез сюда… Спасибо, что заметил тогда на остановке, – поднимается она на цыпочки, мягко целует в губы. В груди щекочет, давит со всех сторону. Можно в любви клясться, но я лучше покажу… Тем более, что всем недавно нам сказали, что можно. – Карим… Любимый.

Я тут же поднимаю ее на руки, и к дереву несу, вжимая в толстый ствол, задираю юбку, пальцами, пробираюсь в нежное, влажное, мягкое настолько, что живот сводит от нетерпения.

– Тут Лука.

– Он никому не скажет, – уверяю, вжимаясь губами в ее рот, закидывая ноги себе на талию. Арина держится за мою шею, пока расстегиваю ширинку, оттягиваю ткань трусиков, прижимаясь к раскрытым губкам. Они втягивают меня, словно давно ждали этого момента. Секунды и в башке пустеет от невыносимого удовольствия, что сжимает со всех сторон. Горячо. Влажно. Дико туго. Как в первый раз блять. Арина морщится, впиваясь ногтями мне в плечи. – Больно?

– Ну так… Непривычно.

– Ща, – пытаюсь выйти, но Арина качает головой.

– Я сама хочу. А это… Пройдет.

Стискиваю челюсти, пытаясь удержаться от того, чтобы просто вколачивать ее в дерево, скольжу внутри медленно, постепенно наращивая темп. Пока наконец в ухо не раздается стон, от которого по телу проходит горячая волна. Вздрагиваю, вбивая член на полную длинную, сжимаю сильнее ягодицы, фиксируя… И больше не соображаю, трахая Арину, пока дыхание не прерывается, а ее мышцы не стягивают меня до боли, буквально выжимая из меня капли спермы.

Спустя пол часа мы возвращаемся к дому, удивленно замечая машину Жени. Тот выносит пакеты.

– Привет! – Алла радостно машет.

– Ого, как вы тут оказались?

– Карим говорил Жене, что вы поедете сюда и я решила вторгнуться в ваше уединение. Вам не кажется, что оно затянулось.

– Пожалуй, – и правда. Мы теперь только созваниваемся с Аллой и Женей. В последние пару месяцев мы живем как отшельники, словно заново узнавая друг друга, привыкая к друг другу.

– Прости, что – то я совсем, – извиняется Арина.

– Ничего. Где там мой племянничек. Ути бутус какой… Он уже улыбается, Жень… Смотри!

Тот кивает, заносит пакеты в дом. Куда я иду за ним.

– Извини, друг, ее не остановить.

– Знаю, прет как танк. Выпить то привез?

– Обижаешь. Ты, наверное, нормально давно не бухал?

– Да повода не было. Что ты решил, кстати.

– Поеду. Не могу я от такого предложения отказаться.

– Я думал, Алла запретила.

– Да, говорит, выбирай. Мол, чего тебе тут плохо живется.

– Ну правда, плохо?

– Блин, да нет тут тех ресурсов и мощей. Да и тут я под вечным контролем папы босса. А там я сам буду, понимаешь? Она уже о детях заговорила, а свадьбе. Я все понимаю, на вас смотрит, но мне этого не надо.

– Тогда зачем с ней сходился? Знал ведь, что она за человек.

– Знал, да. Да я и так несколько лет сопротивлялся, а тут она сама буквально в руки вошла. Как откажешься. Тебе ли не понять.

– Да я понимаю. Просто не затягивай. А то еще одной ссоры друзей никто не переживет. А тебе за Аллу голову оторвут.

– Да знаю я. Знаю. Просто мне еще месяц, – он оборачивается на дверь, за стеклом которой видно, как смеются и болтают девчонки. – Есть еще время.

– Ну да…

– Карим.

– Да молчу я. Сами разберетесь. Главное, чтобы ты потом о своем решении не пожалел.

– Не пожалею.

– Ну это самое главное, – достаю из пакетов уже замаринованный шашлык и перекладываю в кастрюлю.

К вечеру шашлык готов, салаты нарезаны, а мы играем в карты, пока Лука пытается руками достать шишку, под вешанную на верёвочке.

– Все – таки здорово ту. Спокойно.

– Это да, – вздыхает Алла. – Арин, а ты планируешь в Гнесинку вернутся. Если занести куда нужно, то можно этот год не пропускать, а просто сдать нужные конспекты и экзамены.

– Ну вообще было бы здорово. Хотя мне больше нравится преподавать все – таки. Здорово, когда твой ученик чему – то новому учится.

– Ну одно другому не мешает. Муж же не против? – играет Алла бровями и мы все смеемся.

– Муж не против.

– Кстати об этом. Я тут подумала, что раз Арина вроде пришла в форму, то можно сыграть двойную свадьбу в августе.

Я давлюсь пивом, Женя тоже откашливается.

– Ну понятно, что, когда Женя наконец догадается сделать мне предложение.

– Сейчас это будем обсуждать?

– А что тут обсуждать? Нас уже вся родня поженила.

– Так причем тут родня, это только нас касается.

– А может ты не хочешь? – встает она, забирает свой бокал.

– Может не будем это сейчас обсуждать? – кивает он на нас с Ариной. Мы переглядываемся. Почему – то мысль возникает, что это могли бы вот так же ругаться, не будь пропущенных десяти лет.

Алла уходит, Женя за ней, а мы остаемся рядом. Я пододвигаю к себе стул с Ариной, потому что шевелиться особо не хочется. Тяну жену на себя, укладывая на грудь.

– Я могу купить тебе этот диплом. Точно хочешь на это время тратить?

– Учитывая, сколько ты сам проводишь времени за своими чертежами, будет неплохо, если я потрачу время на свою реализацию. А то потом придешь домой и встретишь скучную тетку с бигудями на голове.

Я расхохотался, представив Арину, любящую дома ходить в моих футболках, в цветастом халате и с бигудями. Ну даже если, я ведь знаю какое богатство меня будет ждать под ним.

– И поговорить нам будет не о чем.

– Да с чего это. Вон сериал недавно смотрели вместе. Где ты его откопала? Да и у нас столько родственников, что всегда будет что обсудить. Вон Женю с Аллой.

– Или Марину.

– Ты еще ревнуешь?

– Не то чтобы. Просто не хотелось бы, чтобы она вдруг однажды к нам заявилась тоже беременная. Ну знаешь, как в сериалах бывает.

– Ну учитывая, что мы не трахались месяца четыре до официального расставания, то этот ребенок точно будет не моим. Но она полностью оправдана. Надя, ее мать, взяла вину на себя. Дала показания, что все ее действия были под контролем матери.

– Это правда?

– Думаю, частично да. Так что где бы Марина не была, на ней не висит никаких обвинений.

– А Витю тоже не нашли?

Качаю головой.

– Гена назвал несколько мест, где его могли видеть, но там пусто.

– Я бы хотела его навестить. Как его лечение?

– Нормально его лечение. И нечего тебе с ним видеться. Бабушку я еще как – то переживу, но этих придурков.

– Если бы не эти придурки, ты бы никогда меня не… трахнул, – произносит она шепотом, а я сжимаю руками ее талию, чувствуя, как желание бьет в голову сильнее любого алкоголя.

– Я бы просто нашел другой путь тебя заполучить.

– Похитил бы?

– О да…

– Привязал бы?

– Возможно…

– Принуждал бы к сексу?

– Тебе бы очень понравилось…

– Покажешь?

– Желание жены закон…

***

Большое спасибо всем, кто прочитал историю))) Желаю всем, хороших книг и интересных поворотов сюжета! Ваша пошлая, Люба...

Отдельное спасибо девочкам, которые делали арты и видео, писали стихи! Вы безумно меня вдохновляли!