Текст книги "Ты мне не сестра (СИ)"

Автор книги: Любовь Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

Глава 35.

*** Максим ***

Говорю это все, а самого трясет. От жажды. От желания напиться. Но не тороплюсь.

Вся жизнь впереди.

Теперь ничего, ничего не может мне помешать наслаждаться каждым днем. Лана и бабло. Что еще нужно? Особенно Лана. Не просто девушка. Не просто бывшая сестра.

Мечта мальчика. Сбывшаяся мечта. Теперь нет препятствий, нет ограничений, нет граней.

А как мы с ней идеально друг другу подходим. Особенно тела. Мое тут же вибрируют, когда она сама проявляет инициативу. Кладет ладонь на щеку, улыбается, в любви признается.

Такие моменты самые важные. Полный контроль по жизни и равенство в постели. Хотя до нее мы доберемся еще не скоро.

Уже в коридоре толкаю к стене, вжимаю колено между ног и рукой тяну за волосы, облизываю шею от уха до ключицы.

– Сладкая, какая же ты все-таки сладкая.

– Раньше ты был не так многословен, – задирает она голову, отдается в мою власть. Сразу. С первого взгляда.

– Ты меня во время драки заметила, я помню, – говорю и рукой подворачиваю рубашку, в которой она сегодня щеголяла.

Свободного кроя, она с одной стороны оставляла простор для воображения, с другой, плотно прилегала на ветру и во время движения. Лана всегда умела подбирать одежду. Она вообще умеет все. Особенно шикарно она умеет сносить мне башню вот такими стонами, когда мои руки накрывают грудь, сминают, ощущают торчащие вершинки.

Рот тут же заполняется слюной, как хочется взять их в рот. Пососать. Прикусить.

– Ты дрался, и я впервые поняла, что хочу мужчину.

– Развратная девчонка.

– Ты меня такой сделал, – руками она зарывается в мои волосы, и я прикрываю глаза от удовольствия. Вот что значит укротительница тигров. С ней стоит только расслабиться и будешь есть из рук.

– И очень, очень этому рад, – шепчу и задираю ей юбку. Длинную на мой взгляд, но очень сексуальную. Она легко собирается на заднице, что я тут же сжимаю и заставляю Лану обвить ногами бедра. Поднимаю наверх и сильнее прижимаюсь.

Трусь ширинкой об ткань трусиков. Терплю из последних сил, хотя хочется сорвать все лишнее и погрузиться в долгожданное тепло.

Окунуться в кайф и стать наркоманом. И даже кодирование не поможет избавиться от той зависимости, что Лана во мне вызвала. Одним взглядом. Одним весенним днем, когда я увидел, как она ласкала себя пальчиками. Получается из-за меня.

Смотрю в глаза перед тем, как мозг конкретно отключается. Наружу вылезают инстинкты, и я поддаюсь им. Выбора не остается. Накрываю влажные, искусанные губы, пробираюсь языком между зубов, вылизываю небо, всасываю язык. Отпускаю на мгновение, чтобы глотнуть воздуха и снова. Снова в глубину. В пропасть. По кругу.

Сладко. Мокро. Пошло. Только так, как нужно нам обоим. Только грязь, которая нас возбуждает. И звучание губ и языков, как симфония душ. Но лучше музыки, чем слияние тел, природа не придумала.

Именно поэтому уношу Лану на диван, сажусь и принимаюсь расстегивать ей пуговицы. Одну за другой, предвкушая, как скоро в моей власти окажется это совершенное, гибкое тело.

Раскрываю первый покров и заставляю Лану выгнуться, практически упасть головой мне в ноги, рукой провожу по груди, надавливаю на ямку на горле.

– Теперь ничто не помешает мне тебя трахать, когда вздумается.

– Не сомневаюсь, тебе даже наше мнимое родство не мешало.

– Верно, – высвобождаю грудь, дурею от вида этих спелых персиков и тяну на себя за соски.

И тут же впиваюсь в один из них губами. Облизываю языком и чувствую дрожание. Громкое биение сердца, созвучное моему.

Член в штанах просто болит, хочет наружу. Просится домой. Туда, где только его всегда ждали. Только для него ворота открыты.

Отпускаю грудь, как вдруг эта чертовка переворачивается на руках, закидывая ноги за голову и оказывается на коленях.

Передо мной.

Тянет руки к ширинке. Помогаю ей снять с меня штаны. Руками собираю распущенные волосы, чтобы не мешались, и толкаю головку к пухлым губам. Сжимаю челюсть, когда она не в рот берет, а по кругу головку облизывает. В глаза смотрит. Играется, сучка. Знает, точно знает, как я люблю. И поэтому не спешит, ручкой кожу яиц ласкает.

– Знала бы ты, сколько раз я вспоминал твой минет.

– Ты очень хорошо научил меня его делать. Как будто в шлюхи готовил, -усмехается она и проводит несколько раз по стволу, головку большим пальцем обводит.

– Да, и взял в личное пользование, навсегда.

На этом в ее взгляде мелькает что-то. Мне не нравится.

Но все мысли разом вылетают, когда она широко открывает ротик и почти полностью заглатывает хер. И глаз при этом не отводит, сука, за реакцией следит. Нравится ей в напряжении меня держать долго, а потом за пару мгновений до оргазма доводить.

Но сегодня я готов ей подчиниться, потому что одной порцией моей спермы она не обойдется. Хватаю рукой за волосы и толкаю член в самое горло, вою от того, как глубоко он заходит, сколько слюны стекает по подбородку, как мигом краснеет любимое лицо.

Отпускаю, даю откашляться и только. Загоняю член снова и жду, когда оргазм, подступавший мягко, накрывает лавиной мощных ощущений.

Тело немеет, губы раскрываются в безмолвном крике, а я держу член внутри и заливаю глотку спермой. Вынуждаю проглотить все. Только потом отпускаю и толкаю на ковер. Даю прийти в себя и рву трусы. Развожу ноги и сразу же толкаюсь все еще пульсирующей плотью.

Была опасность, что она сухая. Но это не про Лану. Моя детка возбуждается даже от минета. Потому что это мой член в ее горле. А сейчас он глубоко внутри, готов уже к новой долгой схватке, чтобы Лана навсегда запомнила эту ночь. Эту ночь, когда мы начинаем жить вместе. Ночь, когда я сделал ей предложение.

Глава 36.

*** Светлана ***

Я больная. Мне бы бежать от него подальше, прятаться от одержимости, которой пропитан каждый его поцелуй, каждое касание, а я все еще здесь.

Только и говорю себе. Еще день, еще час, еще минута.

Все надеюсь. На что?

На то, что он изменится. Он и не должен. Он такой как есть, надо смириться. Но и жить с таким нельзя. Он даже без секса от себя не отпускает. Даже когда без сил приезжали в квартиру, не давал спать одной. Прижимал к себе и засыпал.

А я как в ловушке. Тело. Чувства. Эмоции. Он настолько впился в меня зубами, что не вырвать. Шрамы не залечить. Только и остается, что бежать. И скоро я это сделаю. Обязательно. Только вот доведу начатое дело до конца. Приму в горло еще порцию спермы. Оближу до основания совершенную форму, сожму рукой увитый венами член. Почувствую, как внутри моего рта он становится больше. Достигает самой глотки.

А потом Макс отпускает резко, разворачивает и за волосы тянет. Насаживает на член и ревет зверем.

– Сука… Как же узко.

А меня ведет. В голове шумит. В глазах темно. И боль в груди жуткая, потому что терять вот это не хочется. Потому что жить без этого уже не могу. Хочется, чтобы он был во мне круглосуточно. Трахал и душу одновременно пил. Грязно ругался и шлепал по заднице, чтобы мышцы влагалища активно сокращались.

И, конечно, сводил с ума. Разрывал на ошметки и собирал меня вновь. Любил до потери сознания, до исступления. Грязно и прекрасно.

И шептал, рычал до бесконечности:

– Моя, моя, только моя.

И что-то в этом «моя» мне не понравилось. Но думаю я об этом после. Уже с утра, когда Макс, удивительно беззаботный, кормит меня апельсинами. Сок слизывает с шеи, губы сладко целует. И бросать его в такие вот моменты счастья совсем не хочется.

На дне души теплится надежда, что он нормальный. Что он самый лучший. Звание любимого он и так завоевал очень давно.

Об этом и думаю, когда внезапно в наш эротический мирок врезается трель звонка.

И шмели, давно позабытые, врываются в мозг целым роем. Кусают, жгут сознание дебильным предчувствием. Которое всегда сбывается.

– Давай не будем открывать, – предлагаю я, откладываю поднос и тяну Макса на себя. Он не сопротивляется, даже когда переворачиваю его и сажусь сверху. Что-то не так. Пусть перестанут звонить. Пусть. Только пусть уйдут. Трусь влажными половыми губками об его член. Ласкаю пальчиками голые сосочки. Отвлекаю и он прекрасно отвлекается. И к моему счастью звонить прекращают. А глаза Макса уже прикрыты. Он безумен.

Скалится, хватает меня за бедра и сам решает, какой будет ритм. Заставляет чуть подняться, словить отверстием свой член и проскакать несколько километров. До общего крика, до феерии оргазма. Кайф, не меньше. И шмели вроде подутихли.

– Даже жаль, что ты не беременна, – гладит он мою грудь после, обрисовывает контуры ореола. – Я бы увидел, как набухает твоя грудь. Как растет твой живот. Удивительно, как конча может сотворить такое чудо.

– Ну что за выражения, – морщусь я и млею от счастья. Может сказать ему о ребенке? Он тогда меня никуда не отпустит, и я постараюсь сглаживать углы. И спать с ним каждую ночь. И у ребенка будет отец. А у меня любимый мужчина.

– Нормальные. Мне нравится, когда она на твоем теле. Особенно на твоем языке, – очень пошло говорит он, а я все равно улыбаюсь. Он в любви-то, наверное, никогда не признается. Прошло то время, но вот это все дает мне возможность верить в настоящее счастье. Возможно ли оно между нами?

– Ты возьмешь на себя управление компанией Андронова? – спрашиваю осторожно и он кивает, продолжая смотреть мне на грудь, потом целовать живот.

– После удаления некоторых аспектов.

– Типа рабства?

Это было именно то, с чего началась моя ненависть к Андронову. Макс во время очередной ссоры рассказал, что мой, так называемый, папочка забирает детей из детдома и их отвозят заграницу. Там их ждет разная судьба и нет гарантий, что счастливая. Тогда Макс указал, что я живу на деньги Дьявола и хотел помочь некому Самсонову убрать его. Судя по всему, помощь подзадержалась.

– Типа него.

– А ты в курсе, что ты сам самый настоящий рабовладелец?

Она закидывает руку за голову, и я любуюсь, как заглянувшее в окно солнце ласкает его лицо. Расслабленное. Довольное.

– С самой сексуальной рабыней, и можешь не надеяться на вольную… Никогда.

– О, мой господин, помилуй, – молюсь игриво я. – Не применяйте розг.

– Боишься, что понравится? – хохочет он и подминает меня под себя. Ненасытное животное. Откуда у него столько энергии?

Его вопрос. Он очень правильный. Я уже боюсь, что не захочу уходить. А его член, из-за которого я сейчас выгнулась, будет лучшей наградой за его несносный характер.

– Завтрак? – предлагает он, когда очередной заход закончен, а член, наконец, перестал угрожать мне очередной расправой.

– Будет неплохо, – улыбаюсь я и шлепаю в душ, пока он натягивает домашние шорты и идет на кухню.

Время замедляется. Что-то не так. Есть смутное чувство тревоги, но я отбрасываю его, как ненужную игрушку ребенок.

Все глупости. Все хорошо. Да и уйти я всегда успею. Максим жесток, но и с этим можно смириться. Ведь в отношении меня он жестокости как таковой не проявлял. Всегда возносил на высоту наслаждения. Бросал в пропасть похоти.

И любит меня. Безумно. По больному. Но любит. Может быть ребенок сделает его мягче?

Не успеваю намылить голову, как в горячий душ врывается поток холодного воздуха. По коже тут же бегут мурашки. Смотрю сквозь стекло и вижу на пороге силуэт. Темный, недвижимый.

– Макс?

Молчание. Мне оно не нравится. Я выключаю воду, отодвигаю дверцу и замираю, когда вижу натянутое до предела лицо Максима. Не его лицо. Напряженное, злое, лютое. И руки в кулаки сжаты.

И на меня не смотрит как будто, а режет по живому. Проворачивает нож. Откуда столько ненависти? Откуда ж ей взяться за несколько минут? И тут, сметая все вопросы ударом топора по мозгам, слышу голос. Тот самый голос, снившийся мне в кошмарах.

– Посмотри на меня, девочка. Посмотри, как хорошо твой папочка тебя трахает.

Глава 37.

Все, что мне сейчас хочется – это стать слепоглухонемой. Только чтобы не видеть обжигающего, на грани безумия, взгляда. Не слышать тяжелого дыхания. Не открывать и закрывать рот как рыба. Чтобы… Чтобы… Чтобы что? Оправдаться?

Но разве можно объяснять что-то зверю, который решил тебя сожрать.

Нельзя делать резких движений.

Я просто все объясню. Макс…Он же умный. Он должен будет понять. НО, очевидно, что мое облачение в полотенце в планы не входит.

Только я тянусь к нему, как Макс в два счета отбирает тряпку и бросает на мокрый пол, а по квартире, вырезая мне дыру в душе, слышится пыхтение Андронова и мои приглушенные стоны. Ненастоящие, но выбора у меня было немного….

– Выключи, – взмолилась я, решительно поднимая взгляд, и лучше бы этого не делала.

Такой адовой злобы я не видела никогда, даже когда Антон Громов заносил надо мной свой нож. А ведь тому было за что мстить. Я его лишила возможности заниматься сексом.

– Тварь! – орет Макс, раскрывая пасть, кидается и хватает пятерней за волосы. Подносит лицо к своему и, взревев «Что ты наделала?!», кидает в сторону.

Мой визг сочетается со звоном бьющегося зеркала. Страх иглами протыкает все тело. Одна лишь страшная мысль, что порежусь, но Макс буквально толкает меня в сторону звуков секса.

Вспоминаю, что сильная. За это ведь в свое время полюбил меня Максим.

Мой Максим, а не это животное, что не дает мне отползти и за ногу тянет в сторону гостиной. Тащит, как преступницу, не обращая внимание на мои крики. Туда, где на огромной плазме вчера мы ухахатывались с крошки Вуди Вудспекера, а сегодня картинка диаметрально противоположная. Грязная. Пошлая. Отвратительная, как и пятна засосов на моей молодой коже.

Резко смотрю на Макса, что, кажется, не может прийти в себя. Его откровенно трясет, и мне страновится еще боязливее. За себя. За него. За ребенка.

Макс не знал. Он бы никогда не узнал. Но разве Андронов может уйти, не разрушив чужое счастье.

– Сука траханная, – орет Макс и наклоняется, но я отбиваю его руку.

– Прекрати! Это было…– что? Не имеет значения? – Давно, понимаешь. Это нужно пережить.

– Это было!? Это не монтаж?! Светочка, девочка, это было?!

Сглатываю и киваю, чувствую, как по щекам катятся слезы. Обиды. Унижения. Горечи. Страха и разочарования. А ты, дура, в счастье поверила?

– Было. Но…

– Ебаная шлюха, – орет он и кидается на меня, руками сдержать не получается, и я болезненно вскрикиваю, когда волосы тянет рука, в горло впивается ладонь. Душит. Воздух перекрывает. – Понравилось трахать старика? Ты уже знала, что он твой папаша?

– Нет! Нет! Нет! – чудом выворачиваюсь, чувствую, как тошнота подступает все ближе. – Нет, Макс, это все ради тебя! Ради твоего спасения! Ты же был в тюрьме. Что еще мне оставалось делать?

– Ждать, он бы выпустил меня. Он бы выпустил!

– Я этого не могла знать! Он все рассказал мне после!

Он дьявольски смеется, тянет меня обратно к себе, секунду смотрит в глаза и бьет наомашь. Кидает в сторону дивана и орет как ошалелый.

– Нахуй мне сдалось такое спасение! А если бы он приказал отсосать всем своим охранникам, всему городу? Стать порно-актрисой. На что ты готова была пойти?! На что, Лана?!

– Но все не так!

– А как?! Судя по видео, ты не сильно похожа на агнца на заклании. Течешь как сука, кончаешь….

– Мне было противно!!!

– А как должно быть мне, видеть, как любовь всей моей жизни подставляет задницу отцу…

– Не смотри!

– Бесполезно, уже в мозгу отпечаталось, – бьет он себя кулаком по виску, и вижу, как сходит с ума. А я вместе с ним.

– Это было ради тебя. Ради тебя, скотина неблагодарная! – реву белугой, крадусь к двери, но он только вертит головой, не позволяет убежать. Догоняет у самой двери и тянет к проклятому телевизору. Хватает за волосы и заставляет посмотреть в экран.

Огромный экран, где Андронов, активно стараясь и потея, загоняет член мне в задницу, предварительно прикрепив к клитору и соскам вибратор, чтобы независимо ни от чего, кончала. С ума от стыда сходила, но все равно текла. Выгибалась шлюхой и пыталась сдерживать стон.

– Ради меня ты стонала, как заправская блядь из его притона? Не отворачивай лицо, – бьет он меня по заднице и орет в ухо. – Смотри туда. Смотри, как папаша трахает свою дочурку. Популярный сюжетец для порнухи.

– Максим, мне больно! – стараюсь отцепить его руки от своих волос, взываю к здравому смыслу. Но в него словно кто-то вселился. Кто-то злой и неуправляемый. Бешеный, страшный. Чудовище.

– А мне тоже больно осознавать, что я полюбил лживую суку. Ты так хотела от меня избавиться, что забыла сказать самое главное? Давно бы рассказала, как вы резвились с папашей, меня бы и след простыл. А, Лана? Или ты хотела трахаться с обоими? Может все эти три года ты пряталась под ним?

– Брехня!Ложь! – содрогнулась я от его слов. – Я не лгала, просто…

– Просто забыла упомянуть, как кончала под папашей, да, Светочка?

Глава 38.

Закрываю глаза. Это бесполезно. Он все понимает, но никогда не примет. Хочу абстрагироваться. От боли. От происходящего, но острая боль на заднице не дает уйти в себя. Как тогда с Андроновым, когда я практически отключилась и попыталась представить Максима. Но не такого, кто ширинкой звенит и ремень сдергивает, а своего. Мальчика любимого. Жестокого с кем угодно, но не со мной.

– Не надо, Максим, все было не так.

– А давай проверим, – шипит и я кричу, когда на ягодицу ложится со шлепком ремень. Раз. Другой. – Насколько тебе было противно жертвовать собой. Ты будешь смотреть в прошлое, а я буду тебя трахать. И это будет еще одной твоей жертвой. Стерпишь, я,свозможно, тебя не убью. А ты бы знала, как мне хочется.

– Максим, остановись, ты все испортишь. Ты…

– Что? Что я могу испортить? Ты легла под отца, раздвинула ноги, и я, думаешь, смогу жить, зная это! Смогу смотреть в твое лицо и не вспоминать, как ты под ним извивалась. Блядь! – кожи снова касается ремень, и мой крик только заводит сумасшедшего Максима. Он трется нереально твердым членом мне о задницу. Натягивает до предела волосы и вдруг обвивает шею ремнем. О, господи, помоги. Он задушит меня.

– Макс, нет! Перестань! – стараюсь воспротивиться всем телом, но это как под многотонным прессом находиться. Раздавит, несмотря ни на что. А кнопка выключения сломалась. Максим сломался и дергает меня сильнее, когда хочу отвернуться и не смотреть, что вытворяет с моим телом Андронов. Как вынуждает меня испытывать падение за падением и наслаждается моими слезами. А Максим получает удовольствие от криков боли. Врывается одним слитным движением и начинает остервенело трахать, как будто душу пытается выбить. Выжечь клеймо. Свое, потому что отцовское его не устраивает.

– Смотри, смотри, сука. Смотри. Он трахал тебя тогда, а я сейчас. Какого тебе? Нравится быть шлюхой и сына, и отца!? Судя по всему, очень. Ты опять течешь. От меня. От него. Сколько еще тебе нужно мужиков, чтобы удовлетворить твою похоть?

Меня натурально колотит. Он просто не понимает, что несет. Он сходит с ума!!

Влагалище от постоянного трения уже немеет. Сколько прошло. Минута, час? Максим продолжает и продолжает. Давит на горло и толчками меня наказывает, ревет животным, пока на экране Андронов наслаждается моими унижениями.

Стоит Максу отвлечься, с звериным рыком кончать прямо в меня, как я делаю замах рукой, дергаю ремень с шеи и хватаю пальцами конец. Размахиваюсь и вдруг слышу за спиной глухой звон и стук.

Поворачиваюсь резко и вижу, как Макс ничком лежит на ковре, где только что меня трахал.

Убила?

Вскрикиваю и бросаюсь к нему. Трогаю пульс, пытаюсь осмотреть зрачки. Разворачиваю и понимаю: просто отключился. Толи от оргазма, то ли от удара пряжкой ремня в висок. И когда в джинсы-то переодеться успел?

Быстрый взгляд в экран, рвотный позыв и стремительно бросаюсь к розетке. Выдергиваю и окунаюсь в благословенную тишину. Окидываю взглядом пространство и ощущаю, как по ноге бегут потоки спермы.

Иду к раковине, быстро все смываю и начинаю искать свою одежду. Макс не особо с ней вчера церемонился. Но она хотя бы целая. Он скоро очнется, и чего ждать снова, я не знаю.

Я хотела остаться, была готова стать счастливой, но похоже тень собственного поступка навсегда отнимает у меня эту возможность. Макс не забудет. Даже со временем сам прощение попросит, но не простит.

Голова от двух ударов немного кружится. В ванной собираю все осколки, выкидываю. Беру свою сумку и иду к двери. В мозг проникает короткий стон «Лана», и я прикрываю глаза.

Делаю решительные несколько шагов, выхожу за дверь и тут же бросаюсь к лифтам. Спускаюсь на второй этаж, а на первый уже по лестнице. Выхожу через другой вход и стремительно бегу к остановке. Надеюсь, люди Макса, что теперь повсюду за ним следуют, не увидели меня.

Трясущимися руками набираю единственного, кто никогда не предаст, хотя и чувствую острую вину. Перед ним.

– Женя.

В трубке молчание. Утро раннее, мог не узнать.

– Света? Света! Ты жива?! Но по новостям сказали… Блять. Я знал. Чувствовал! – слышу, как он падает с кровати и сквозь слезы усмехаюсь. Неуклюжий.

– Женя, забери меня. Адрес скину. И…

– Да?

– Меня надо в другой город отвезти. Чем быстрее, тем лучше.

– Это твой брат? Он что-то тебе сделал? Или отец. Постой, он же умер…

– Женя, много вопросов.

– Я уже еду, пиши адрес.

Скидываю координаты станции метро, на которой собираюсь сойти и останавливаюсь возле урны. Думаю пару секунд и решительно выкидываю телефон. За ним флешку со злосчастным видео. Приняла решение – надо действовать. Своим промедлением я сделала только хуже.

Максим мог убить меня, мог сделать плохо ребенку. Андроновская сущность всегда будет в нем жить. Гены никуда не денешь. Дьявол хотел вырастить подобие себя.

У него получилось.