Текст книги "Ты мне не сестра (СИ)"

Автор книги: Любовь Попова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 27.

Но это быстро заканчивается, и в следующее мгновение безжалостная машина по имени «Максим» приходит в действие.

– Ты бы знала… – выдыхаю и толкаюсь все чаще в Лану. – Знала бы ты, как я этого ждал. Каждую проклятую минуту дерьмовых трех лет. В клетке условностей и желания мстить. Ему. Тебе, что сбежала. Себе, что не догнал. Но теперь я свободен. Теперь я тебя не отпущу, теперь я сполна получу все… А ты все пытаешься увернуться. Игнорировать меня. Но ты должна быть только со мной. Подо мной.

Начинает методично потрахивать. Скользит так, будто там уже скопилось море. Толкается жестко, грубо, даже не собирается меня жалеть. Работает бедрами похлеще дровосека в лесу. Срубает мысли ударами конца о матку. Сначала резко и не торопясь, но скоро набирая нешуточный темп. Так остро, что меня начинает штормить. Меня выносит еще из-за порции алкоголя, от мыслей, кто мы и что делаем. И я чувствую, что на грани. Почти теряю сознание.

 Макс не дает. Руку на затылок кладет, оттягивает результат трехчасового труда Даши и рычит.

 – Вернись, мать твою. Я не собираюсь трахать просто тело. Ты мне нужна. Вся нужна. Сестра. Шлюха. Чужая жена. Можешь быть кем угодно. Но ты все равно моя. Моя, слышишь?

И вскрикиваю, потому что сил молчать нет. Только принимать в себя жесткую, разбухающую плоть. Перед глазами искры. В голове метель. И звуки эти пошлые, чавкающие по мозгам бьют. Теряюсь в порочном лесу наслаждения и греха. Остаются только Макс и я. Мое тело и его член. И потертое клеймо, которое он заново выжигает на моей душе.

 – Терпи, терпи… сбежала от меня на три года, теперь терпи. Буду долго и часто тебя брать. Трахать вдвойне за каждую прожитую ночь без тебя.

Меня прошибает новыми и новыми электрическими импульсами. Бьет током, заставляя конвульсивно трепыхаться словно рыбу в сетях.

 А он все бьет меня и бьет своим гарпуном. Без жалости. Без остановки. Стирая между нами все грани разумного и запретного.

Пока в конец не звереет, толкается остервенело. Без перерыва. Это уже не секс. Это яростная ебля. Наказание.

Меня. Его. Вместе.

Но кончить не дает проклятая мысль, что мы не одни. Что где-то там бродит Женя, Мальвина. Требующий расплаты опекун. А мы здесь, совокупляемся за все те ночи, что были не вместе. И грудь моя в его руках. И соски уже ноют в ожидании ласки. И губы пересохли от тихих вскриков.

Но в один момент он выходит со смачным звуком, разворачивает меня и жадно набрасывается на губы. Целует снова и снова. Пьет потраченные на секс и нервы силы. Всасывает язык и, прикусывая, вторгается в нутро снова. Сразу и с размаху.

И все мысли поглощает его взгляд. Острый, прищуренный. Теряюсь в нем, падаю в тот омут, растворяюсь и теряюсь. А он не останавливается. Целует. Целует. Целует. Подбородок мокро вылизывает. И внутри меня членом чудеса творит. И тело натягивается пружиной, а Макс все давит. С каждым толчком. С каждым укусом языка. Но стоит ему сжать пальцами соски, оттянуть их до легкой боли меня отпускает. И я лечу прямиком в оргазм, тону в океане наслаждения, пока мое влагалище продолжает истязать огромный член. Я хочу кричать, а получается только мычание, прямо ему в рот. Который отпускает меня, растягивается в улыбке. Зверином оскале.

– Кончай, кончай для меня. Я тебя никому не отдам.

И только его губы накрывают меня снова, только я чувствую внутри себя взрыв густой влаги, но весь настрой сбивает порыв ветра и жесткий хлопок двери.

Глава 28.

Хочу дернуться, когда в голову иглами втыкается осознание. Максим лишь скалится у самых губ и кивает в сторону двери.

– В этом есть свой кайф, трахнуть лже-сестру на собственной свадьбе. Прекрасно понимаю, что он видел того, кто хлопнул дверью. Это выбешивает. Настолько, что оргазм, который был так близко, тут же отдаляется. На огромное расстояние, как были мы все три года.

Зато злость столпом пара поднимается в теле. Со всей дури отталкиваю Макса, ору ему в наглую харю:

– Пошел нахуй, скотина. Не подходи ко мне никогда!

– Ты просто не кончила, вот и раздражаешься, – слышу в след и тоже хлопаю дверью.

Поправляю платье и выхожу из комнатушки понимая, что прекрасная прическа утеряна безвозвратно. Остается только распустить на бегу волосы и прямиком отправляться в зал. По взгляду станет понятно, кто меня видел. Кто подумал, что я трахаюсь со своим братом. И, конечно, я нахожу его.

Женя. Блядство.

Он уже у самого выхода. Смотрит напряженно и укоризненно. И я уже делаю несколько шагов к нему, чтобы объяснить, чтобы просто сказать убогое, ненужное «Прости», как вдруг вздрагиваю от оглушительного выстрела в потолок.

Поначалу все люди, какими заполнен зал, просто замирают, смотрят вверх. Но уже спустя мгновение начинается откровенная паника.

Женя бросается ко мне. Я знаю, вижу, что он волнуется. Глобальная беда часто заставляет людей пересмотреть частные приоритеты. Не успевает он сделать и пару шагов, как его сбивает с ног тучная, взволнованная дама, а меня кто-то хватает и просто несет.

Что за хрень?!

Я пытаюсь отбиваться, кричу, что есть мочи. Вгрызаюсь в руку, зажимающую мне рот, но в висок упирается что-то твердое, в шею рвет смелось на ошметки угрожающее рычание:

– Ни звука, пока не прошиб мозги.

Меня тащат от бьющейся в истерике толпы все дальше. Пихают в дверь, толкают в другие руки.

Куда, зачем? Мысли, как ветви дерева в ураган, кружатся ломаются, летают. И лишь одна из них слишком четкая, чтоб не понять.

Что с Максимом?

Прикрываю глаза, отдаваясь настойчивому страху и ужасу, который обволакивает со всех сторон. Утягивает в дремучую трясину отчаяния. Страшнее даже, чем в тот день, когда меня изнасиловать пытались. Ведь тогда я видела кто, знала зачем. А здесь просто растворялась от загадки, от страха, от приближающейся истерики. Она настигла в момент, когда меня пытались затолкать в черный фургон, когда силой запихивали туда.

Но я не давалась. Упиралась ногами, руками, истошно орала, царапалась и билась в конвульсиях.

Помню про угрозу жизни, но, если еще не убили, значит липовая. А значит, можно поиграть?

Начинаю задыхаться, имитируя приступ астмы. Полностью расслабляю тело, становясь похожей на желе. Оседаю на пол и понимаю, что никто меня не убьет, потому что вокруг стали метаться парни в черном и спрашивать друг друга, что делать.

– Ох, Лана, – слышу знакомый голос и застываю статуей. Прекращаю играть. Превращаюсь в манекена с широко открытыми от удивления глазами. Не могу, блять, поверить! – Тебя будут сжигать на костре, но ты все равно найдешь способ смыться. Ведьма!

– Скотина! – тут же вскакиваю я. Тут же кидаюсь на Максима. – Тварь! А я еще за тебя испугалась! Что ты там устроил?! Что это за цирк?!

– Смотрите, смотрите, парни, – смеется он, легко отклоняясь от моих ударов. – Чудесное выздоровление от астмы, которой Светлана Андронова никогда в жизни не болела.

– Придурок, – все-таки мне удается его ударить по щеке и вижу, как его самого бьет желание мне ответить тем же. Он же только разворачивает меня и буквально запихивает головой в тьму салона.

Сам садится следом.

– Что с Женей?!

– Помят, но цел. Забудь про него. Он видел, как ты трахалась, если после такого он еще хочет тебя в жены, то он тюфяк.

– У тебя свадьба! – напоминают я со стоном и сажусь напротив. – Куда мы вообще едем?

– В свадебное путешествие, разумеется, – снова скалится этот идиот, блеснув белыми зубами. – Под видом похищения детей Андронова.

– Что за чушь?! Как тебе вообще в голову могло прийти подобное? – уже срываю горло от крика, и тут шею берет рукой Максим, легонько сжимает. – Извращенец.

– Если честно, я пиздец как устал за сегодня, а твой рот давно пора занять чем-то более приятным, – говорит он и пихает меня вниз, на мягкий ковролин у своих ног.

Отпихиваю его уже голые бедра. И когда только успевает. Поверить не могу, что он собирается обращаться со мной вот так.

Но пальцы сжимают мне щеку, а в губы толкается бархатная головка, давая ощутить еще не сошедший вкус спермы. Которая, кстати, так и стекала по моим ногам.

– Придурок! – мычу я ему, поднимаю взгляд и все-таки поддаюсь на сильное давление.

Беру член глубоко, но он упирается в стенку. Я не делала этого уже три года, но прекрасно знаю, что полумеры не метод Макса.

– Носом дыши, – приказывает он, мягко хватается за волосы и жестко толкается членом глубже. Словно чувствуя, когда у меня поднимается рвотный позыв, он освобождает горло, но машину качает на поворотах и головка снова оказывается у самых гланд.

Ни о каком удовольствии и речи быть не может, но этот скот продолжает таранить горло.

– Глубже, Лана. Ты же умела.

Да, он прекрасно обучил меня в свое время. Но если раньше я старалась, потому что он для меня был всем. То сейчас все еще дико зла. Все еще ничего не понимаю.

– Не хочу! – снова хриплю, его отталкиваю и тут же чувствую дыхание в губы. – Не хочу так! Ты не ответил не на один вопрос!

– Отвечу, если сделаешь как тогда, – тут же отрезает он, припечатывает меня губами и снова я оказываюсь внизу. Он задирает член высоко. –Давай, Лана, тебе же не терпится все узнать.

– Урод, – пылаю гневом, но принимаюсь жадно вылизывать чисто выбритые яйца. Да еще так долго, что запах соленого моря и сладкого сыра завлекают все сильнее. И вот уже внутри живота вспыхивают новые искры, а по ноге стекает совсем другая влага.

А когда огромный член снова оказывается в моем ротике, то принимаюсь активно работать головой на всю длину, прекрасно зная, как довести этого мужчину до крайней точки.

Глава 29.

*** Максим ***

Свадьба. Лана реально думала, что меня остановит свадьба?

Если бы она не убежала от меня в тот день, в школе танцев, я бы разложил ее прямо там. Запихнул член до основания и трахал бы пока искры не посыпались из глаз. И тогда в клубе, когда она задом перед мужиками крутила. Я бы повернул ее к зеркалу и заставил смотреть, как ее дырка идеально подходит моей елде. Как она проникает, как она идеально скользит внутрь и выходит наружу. Просто зайти мог кто угодно, и задницей светить не хотелось. А от Ланы мозг плавится конкретно, особенно когда я внутри нее.

Член от мыслей о том, как все могло быть, разбухает только сильнее.

В темноте машины мне даже не надо видеть ее лицо, прекрасно знаю, что она злится.

Но пусть энергию пускает в мой член. Пусть старается и берет в рот глубже, потому что теперь, когда она все узнала, я не собираюсь давать ей отдохнуть.

У нас две недели, пока отец будет выяснять, что произошло на свадьбе, пока будет разбираться, куда уплыли его акции. Потом нужен будет решающий удар, но у меня уже есть одна идея.

А сейчас я хочу сполна насладиться тем, как жадно всасывает в себя мой член Лана. Сестра. Наверное, даже будь она сестрой, я бы не остановился. Увез бы ее туда, где нас никто не знает. И трахал. Трахал. Трахал. Вот как сейчас, загонял бы член глубоко в горло, крепко держа распущенные волосы в кулаке. Чтобы не дергалась, чтобы не рыпалась, чтобы, наконец, знала свое место.

Свадьба. Надо же? Замуж она собралась. Я бы скорее убил его, чем дал прикоснуться к моей Лане.

Достаю мокрый от слюней и смазки член, слышу, как она откашливается и жадно касаюсь губ. Целую и усаживаю на себя. Задираю платье и хриплю от удовольствия:

– Сейчас ты кончишь…

– Сомневаюсь, – откашливается она снова, но пальцами прочесывает мне волосы. Оттягивает, пытается сделать больно. Сама грубо целует, кусает губу. Сама садится на колом стоящий член, и мы снова замираем. Часто и глубоко дышим.

Такое идеальное сочетание. Мой болт к ее гайке. И больше в мире ничего не должно волновать ни ее. Ни меня. Только клеймо, что мы навсегда оставили у друг друга в душе.

Дорога в аэропорт занимает два часа, она может и ровная, но ухабов никто не отменял. И на каждый я только глубже врезаюсь в матку, готов снова взорваться внутри ее тела. Заполнить тугое горячее пространство спермой, навсегда оставить след в ее чреве. Сделать ребенка. И трахать. Трахать. Чтобы прекратила обижаться. Чтобы просто стонала подо мной снова и снова.

Наклоняю ее вниз, как на шесте. Ногами заставляю обхватить талию и продолжаю всаживать член до сносящих мозг чавкающих пошлых звуков. На каждый удар тел, на каждый протяжный стон.

Уже без сил валюсь на нее, разворачиваю, ставлю раком и с размаху всаживаю член снова.

– Моя, – кусаю спину, пальцами сильно оттягиваю соски и чувствую, что плоть охватывает болт сильнее. Буквально сдавливает тисками, источая толчками новую порцию влаги.

– Макс, господи, еще немного…, – почти визжит она, пока я ускоряюсь бедрами, тараню ее нутро на грани возможного. Трахаю остервенело, засаживаю член, как игла швейной машинки.

– Ох, ебать… Лана, кончай….

Она вся вытягивается, закидывает руки мне на шею и ловит ртом воздух, пока ее влагалище буквально норовит меня вытолкнуть. Но я лишь сильнее сжимаю челюсти и продолжаю свой нелегкий натиск, давая себе кончить, только когда последние спазмы оргазма ее отпускают. Сперма заполняет влагалище, стекает по ее бедру, и я знаю, что это по-свински, но заставляю вылизать меня досуха.

– Скотина, – с тихим гневом шипит она. – Шлюх своих заставляй так делать! Урод!

– А у меня только одна шлюха, – ухмыляюсь, размазывая остатки белесой влаги по губам большим пальцем. – Раньше ты любила все это делать.

– Раньше ты не издевался надо мной!! Раньше это было раньше! – кричит она мне в лицо и кидается к двери, когда мы тормозим на очередном светофоре. Легкое нажатие на горло в определенных точках дает мне возможность спасти ее от необдуманных поступков. Она обмякает.

Когда машина приезжает в частный аэропорт Корзуна, в самолет приходится нести ее на руках, и я снова дал себе обещание откормить это худое тело. Все документы я прячу, чтобы она не смогла от меня сбежать, чтобы у меня была возможность не извиниться. Нет. Виноватым я себя не чувствую. Скорее дать понять, что выбора у нее больше нет.

Чтобы она никуда не сбежала, я выбрал самое отдаленное место возле океана, окруженное густым, непроходимым лесом. Чтобы выбраться к цивилизации, придется пробираться через джунгли.

Она зла на меня. Но у нас будет две недели, чтобы во всем разобраться и прийти, наконец, к решению, что мы должны быть вместе несмотря ни на что.

Глава 30.

*** Света***

Мне вот интересно, он что не понимает, что, должен хотя бы извиниться? Раскаяться? Сказать, что-нибудь приятное? Что даст ему запереть меня в этом, пусть и надо признать райской уголке? Но наслаждаться красотами природы, чистотой песка и прелестью океана мне мешает взгляд Максима и мысли о брошенном в той клоаке Жени.

Что он обо мне подумал? Что я сплю с собственным родным братом? Что я, приняв его предложение уже на следующий день трахаюсь с другим. Но это не самые страшные мысли. Максим упорно молчит на мой прямой вопрос, не солгал ли опять отец. Сначала, да, я поверила безоговорочно. Но я и три года поверила. Так просто поверила в то, что человек которого я любила, которому отдала всю себя мой брат. Мой кровный родственник. Может быть потому что из-за совершенного поступка было и так сложно поверить, что мы сможем быть вместе, а тут такой шикарный повод. Такая выигрышная лотерея. Раз и ничего никому не надо объяснять.

Два, есть возможность сбежать в неизвестность и действительно начать с чистого листа. Да, после секса с Андроновым я не то что о близости думать не могла, я на мужчин с трудом смотрела. Но разве это волнует Максима. Разве его вообще волнует кто-то кроме себя. Уже неделю он на ночь запирает меня в спальне, после чего приходит и нагло берет. И сколько бы я не сопротивлялась.

Одно движение его пальца внутрь, демонстрация моего возбуждения и его мало волнует мой протест. Он тараном сносит его укладывая меня в самые немыслимые позы и трахая пока у него самого не остается сил.

– Сегодня ночью я прошу тебя не приходить, – требую я, опускаясь рядом с этим животным после купания в океане. И невольно бросая взгляд на его расслабленное тело. Светящееся на солнце как вылепленная из золотая статуя Аполлона. Он чуть поднимает широкополую белую шляпу и поднимает брови в удивленном жесте.

– С чего бы это?

– Мне нужно отдохнуть! – рукой сбиваю я дебильный предмет с глаз и отворачиваюсь. –Я не сплю уже седьмую ночь подряд. Количество спермы, влитое в меня, скоро начнет исчисляться литрами! И я не могу получать удовольствие, пока ты мне точно не скажешь, а лучше не покажешь документ, что мы не родственники.

– Ты спишь пол дня, – поднимает он корпус, и я вижу, как слегка напрягается его фигурный пресс. У него раньше не было такого, только плоский живот, который я обожала вылизывать. Сейчас мне тоже нравится, но есть тупая боль в сердце. Она мешает. И неизвестность мешает. – Ты кончаешь по три раза. И я не могу точно ответить на твой вопрос.

– Да почему! – игнорируя остальное спрашиваю я. – Ты же знал! Откуда?!

– Есть противоречащие друг другу факты. Он точно спал с обеими нашими матерями. Просто мою он держал в подвале, а твою изнасиловал, когда ее бросил муж.

– Господи, – прикрываю рот рукой. – Но это ведь ничего не значит! Она могла зачать и от мужа.

– С тем же успехом.

– А документы? И откуда ты вообще все это знаешь…

– Петровна рассказала кое-что, кое-что Константин.

– Ты его знаешь? – удивленно вскрикиваю я, думая, как близко был Максим к разгадке моего место положения. – Он мне ничего не говорил.

– Так он я так понимаю все надеялся сделать тебя звездой панели, – хмыкает Макс и поднимается. Встает в полный рост. Тянется, я бросаю взгляд на вздыбленные шорты и песок, что красиво облепило спину. На свое покрывало я его не пускала.

– Ты поэтому не извиняешься? Потому что не знаешь? – бурчу я, сложив руки на бедрах и с трудом переведя взгляд с тела Макса на спокойный океан, что легкими приливными волнами омывает мои голые ноги. Впрочем, холодная вода не остужает жара сердца и гнева, что давно поселился в моей душе.

– Я знаю, но документально это нужно подтвердить, чтобы, когда мы решим поженится и завести ребенка не было проблем.

– Шутишь? Ты женился недавно. И что значит, когда решим. А если я сейчас уже беременна? А если мы все-таки родственники, – чувствую, что начинается паника. – Зачем, зачем ты так поступаешь?

– Перед отъездом съездим в город, – тень нависает надо мной. Отворачиваюсь. Как бы я хотела его возненавидеть. – Так сдадим анализ и зайдем к гинекологу.

Он вдруг поднимает меня к себе, прижимает и заставляет посмотреть в глаза. Чуть прищуренные от солнца.

– Ты можешь сопротивляться, но от меня тебе никуда не деться.

– А если я уже беременна, а мы все-таки родственники, – сквозь слезы шепчу и я как ни стараюсь сопротивляться, все равно тяну руки к нему. Обнимаю. Лбом упираюсь в грудь. – Зачет ты так рисковал.

– Я хотел кончать в тебя. Всегда мечтал. Если что, всегда можно сделать аборт.

– Это жестоко, – хныкаю я. – Нельзя так беспечно относится к живому существу. Максим, ну почему ты такой.

– Ты, наверное, хочешь спросить, почему ты такого полюбила? – хмыкает он и руками проводит по моей обнаженное спине. Он так и не дал мне никакой одежды. Приходиться заворачиваться в простыню.

Сжимая мою задницу, он поднимает меня выше и заставляет обхватить его талию. Несет в воду, и там, не долго думая, достает член.

– Макс, я устала… – шепчу ему в шею, но понимаю, что бесполезно. – Ты просто животное.

– За все три года я занялся сексом четыре раза. И каждый раз, каждый раз я мысленно тебе изменял. – шепчет в ухо Максим и упрямо насаживает на свой, колом стоящий, горячий кол. Задыхаюсь от тесноты, что образовывается во моем влагалище. Так остро, так невыносимо. – Не хочу больше изменять. Хочу быть с тобой. Прекрати уже мается хуйней и просто наслаждайся. Нам предстоит борьба с дьяволом. Нам нужны силы.

– Мне порой кажется, что самый главный дьявол ты, – устало касаюсь любимых губ. – Ты уже измучил меня.

– И буду мучать всю жизнь. Привыкай, – преодолевает он последний рубеж и сжимает челюсти от потуги и медленно начинает наращивать темп проникновения, разрезая толчками воду и образовывая волны, что прекрасно сочетаются с нашим уже далеко не медленным совокуплением. Глаза в глаза. Губы в губы. Тело к телу. И он так близко, и он во мне. В душе, в лоне, в чреве. Я знаю, что уже беременна. И страх, что мне придется избавиться от ребенка, не дает получить удовольствие до конца, но Макс не дремлет. Он все чаще толкается внутрь, все активнее, трет мне пальцами точку возле ануса, прекрасно зная, что нужно сделать, чтобы я кончила. А главное, чтобы ни боль, ни тяжелые думы не смогли мне помешать.