Текст книги "Лууч (СИ)"

Автор книги: Лууч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Глава 13.

В полной тишине, разбавленной участившимся потрескиванием костра, разгоревшегося не на шутку, от чрезмерных усилий Духана, просидели около тридцати минут. Один разбойник, кажется, это был Синий, нарушил тишину первым.

– Меня предупреждали три дня назад в трактире, что по здешним лесам почти никто не ходит. Все боятся. Бояться этих мест и нет такого путевого проводника, который бы согласился за небольшую плату провести путников, дальше, чем на полдня пути, то есть, чтобы вернуться до рассвета.

– Где это тебе наболтали такую чушь, уж не в Рваном Сапоге ли? – Сипя, спросил его Лысец.

– В Свиной Норе. – Ответил Синий. – Есть говорят в здешних краях чистое зло. Нелюдь живет в глухом лесу, голодный, кровожадный, одним словом настоящий упырь и горе тому, кто повстречает его в лесу в ночное время. Поэтому никто не ходит ночами, все стараются добраться до какой нибудь деревни засветло.

– Да брешут в твоей Свиной Норе, тебе там и не такой ереси наговорят на пьяную рожу. – Возразил ему Лысец.

– Правду он говорит. И хватит тут страху нагонять и паники, это он Шатуна врасплох застал, а теперь у него это не выйдет, и покажись он, мы его быстро нанизаем болтами, освежуем и такого красивого прямо на вертеле и поджарим. – Вмешался в разговор самый здоровый и хмурый разбойник, по кличке Штырь, а потом поскребавши пятерней бороду добавил. – Мясо хочу, третий день уже не пойми че жрем.

Такую идею поддержали дружным смехом и напряженная обстановка немного спала. А я все не мог выбросить из головы Головуса, как он там, в темноте, не сожрал ли его часом это упырь? А если сожрал, что же мне теперь, возвращаться обратно к шаману одному? А может прячется, где сейчас, невдалеке и наблюдает за нами, а подойти не может, чтобы его эти головорезы не расстреляли по ошибке. Может и слышит меня, да ответить не может, через светлячка. Непонятно. Как говорил ХайСыл, будем действовать по обстановке, то есть импровизировать. Магэн уставший слушать свою гоготавшую шайку, решил сам разбавить атмосферу своей историей, в голос прокашлялся и все замолчали, обратив свое внимание к нему.

– Один раз, когда я был помоложе, лет на десять. Возвращался от одного перекупщика краденого. Мне тогда перепал солидный куш, грабанули каких-то купцов с юга, добра взяли на две телеги. Ковры, шелка, украшения, драгоценные камни. Сабли, какие-то уж очень расписанные узорами, хоть на стенку вешай, дорогой товар, в общем. Да убивать то особо ни кого не пришлось, сразу без жертв, прикинули они свои шансы, торгаши эти, ну и отдали мне и моему тогдашнему подельнику все свое добро, лишь бы только мы их не губили. Ретинек мне тогда говорит, это подельника так моего звали, мол, давай половину закопаем, а половину прямо сейчас загоним в городе, уже не помню, как он назывался, то ли Язынец, то ли Язычец. Ну, мы так и сделали, и вот едем с полными кошелями деньжищ, через тот лес окрестный назад, в город Пурталу, я там тогда ошивался, по молодости. Не захотели комнату снять и переждать до утра, в Язычеце, кажется, правильно будет назвать, ну и двинули на самом закате напрямую через лес. Хотя меня еще в городе предостерегали, чтобы ночами там не ошивался, мол бандитов много да прочей нечисти, ну да разве, мы два удалых друга разбойника станем кого слушать. Так вот, едем, уже темно порядком стало, в лесу тихо так, лишь совенок, где то далеко кричит себе, а потом вдруг резко смолкает, и лошадь Ретинека, как начнет кругом ходить и ржать как ненормальная. Натурально, он ее шпорами колет, уздами угомоняет, а она ни в какую, бесится, и идти дальше не хочет, ну мы и плюнули бы на нее, бросили да на моей поехали, так ведь нет, моя тоже заупрямилась, шагов через двадцать. Плюнули мы на свои удалые молодецкие принципы, и решили воротиться, пока худо не стало, а не тут-то было. Кобылу его, пока он ее вел пешим ходом под узды, уже назад, весьма неспокойную, вдруг, что-то со звуком 'вжиххх' подкосило, не успела она даже заржать, лишь легла и умолкла. Мы ее осмотрели, задних ног нет и даже хвост подрезан по это же линии, и часть брюшины какая-то рваная у нее, коней двинула короче. Ну, мы разбираться не стали в чем дело, только запрыгнули на мою лошаденку, да как притопим обратно, что ажно в ушах засвистело. Да только вот скачем бы, и демон с ним со всем, так ведь нет, доносится сквозь шум в ушах, словно жужжание какое, сильное и вибрирующее, будто за нами пчела гигантская несется, вот только не пчелиный это был гул парни, ни кто не знает чей. Догоняет, делать нечего, Ретинеку говорю, режь подсумки, что навьючены были с моими вещами, он даже спорить не стал и слова не сказал поперек, лишь чик, и уже нет их, а все равно догоняет. Ну я рву силушку из кобылы, а все равно догоняет, на больше моя лошадка не способна. Кидай ему, говорю, свой мешок с монетами и все свое оружие, пока я тебя сам не скинул, а он делает, что говорю, не спорит. Едва-едва стали отрываться, да так, понемногу оторвались, арбалет мой дорогущий, но тяжелый выкинули, потом и совсем оторвались, а нечто отстало. Кобылу загнали, умерла на подъезде, прямо у порога гостевого дома. Так мне ее жаль было, больше чем мы имущества ценного и денег скинули. Она нам получается, жизнь спасла, а сама погибла за нас.

Магэн ненадолго замолк, вздохнул, забил трубку, раскурил, продолжил. За это время его никто не посмел перебить.

– О том случае мы никогда не кому не рассказывали, с тех пор Ретинек, так и не выходил больше никогда со мной на большую дорогу, да и один тоже и с кем-либо еще, так промышлял по мелкой краже в городах, и боялся высунуть нос из дома в темное время суток. На том случае мы и расстались. – Глава бандитов замолк, густо выдыхая синий дым.

– А что случилось со второй телегой добра? – Воодушевленно спросил лопоухий Шкарь.

– А ничего. Так и лежит прикопанная, в том лесу. Только носа своего, я туда никогда за ней не суну. Хотя и помню как сейчас, где и когда прикопал ее.

– Так может, скажешь нам, где она лежит, мы в свободное от делов время за ней сходим. Все поделим, как полагается, тебе половина, а мне и тем, кто со мной пойдет вторая. – Не унимался Шкарь.

– Да бери хоть всю, я тебе засветло, подробно начерчу на земле, где она лежит и ближайшие к ней ориентиры. Вот только потратить ты награбленное, не успеешь, и мы с тобой и всем кто с тобой пойдет, попрощаемся навсегда. Потому что не так посты были те южные купцы, раз так легко отдали нам такой ценный груз.

– Да? – Зачем то переспросил Шкарь и обратился к соседу. – Ну тогда может ты сходишь Рябой. Ты вроде ни во что такое не веришь?

– Ты у меня сейчас сам сходишь, за дровами, например, вокруг лагеря, чтобы мы тебя не видели, минут на двадцать. Заодно проверишь обстановку, чего там и как. – Огрызнулся недовольный рябой.

– А я и не навязываю, в общем то. – Стушевался Шкарь. – Если лежит добро прикопанное, то и пусть лежит ровно, значит так он и надо, накопление на старость будто бы. Верно, я говорю братцы?

Братцы, которые не были ему никакими не братцами, не ответили, зато обстановка еще немного разрядилась, тьма как будто развеялась и в небе появились первые признаки восходящего солнца.

– Так отряд, слушай мою команду. – Скомандовал Магэн. – Выдвигаемся через двадцать минут, всем пожрать, как следует, проверить амуницию и в путь. Как все пожрут, Шатуна руками не трогать, в огонь дров накидайте по-больше, а потом, палками его подтащите, прямо в костер закиньте, а сверху еще столько же дров навалите. Устроим ему прощальное погребение, через сожжение.

После завтрака, разбойники сделали все, как велел Магэн. И мы отправились в путь. Идти одному мне не захотелось совсем, я лелеял надежду, что Головус сейчас следит за нами и теперь, да и сами разбойники меня одного отпускать не стали. Благородство Магэна зашкаливало сверх всякой меры, оставили меня при своих вещах, да еще и взяли с собой и я спросил его.

– У вас всегда такой ритуал, к почившим навечно собратьям по оружию?

– Хэх. – Усмехнулся Магэн. – Да это чтобы покойничек за нами не увязался в темном лесу, мало ли что. Ритуал, нееет, скорее уж меры безопасности.

– А меня вы отпустите?

– Да хоть сейчас иди. – Серьезно, посмотрев мне в глаза предложил Магэн. – Или дойдешь с нами до ближайшей дороги или деревни, а там валяй, хоть на все четыре, разойдемся. Кузнецов я уважаю.

– Второй вариант звучит куда интереснее. – Согласился я поспешно и подумал, Головус может за нами пойти незаметно все это время, а точной дороги до пробуждающего древа, я все равно пока не знаю, а так нас выведет, куда нибудь путь.

За нашими спинами разгорелся огромный костер, осветил всю округу, разогнал поднимающийся туман и насекомых, никто кроме меня не оглянулся назад. Лишь мне хотелось высмотреть Головуса, но я никого не заметил. Спустя еще час, туман достиг такой молочной густоты, что нам пришлось совсем убавить шаг, и сблизится в цельную колонну по два человека, чтобы не потерять друг друга из виду. Я шел в середине с самим Магэном, Возглавлял ее Рябой с Духаном. Замыкал нас единственный Дуриф и все время возмущался, что его поставили одного да позади всех, но перечить не осмеливался.

Мы вышли на каменистую поверхность, между камней, здесь раньше, возможно тек сильный ручей, или река, на этом месте сейчас образовалась подобие дороги из мелкого камня, по нему мы и шли, минуя по сторонам крупный булыжник. Почти не спотыкаясь, мы шли так еще минут двадцать, тогда как стены из камня по сторонам, плавно стали увеличиваться в высоту. Деревья, росшие прямо на каменных выступах по обе стороны бывшей реки, стали еще выше, загораживая своими кронами почти все небо. Здесь-то мне впервые и послышалось, что за нами кто-то идет. Оптимизм внутри меня, говорил, что это Головус, поэтому я не стал делиться своими мыслями с Магэном. Он же все время прислушивался и поглядывал на верх берега слева от нас, тоже видать, что-то примечает. Туман уже не был таким густым, тем не менее, скорости передвижения это не прибавило.

– Почему не светает Рябой, идем уже битых три часа. – Возмутился не громко Духан соседу, но услышали это все, звук отражался от каменных стен.

– Ну, ты дал. – Ответил ему Рябой и смачно выругался, уровнем громкости в голосе, выказывая свое недовольство . – Так туман же, и тучи вон какие сверху, того и гляди дождь пойдет, не светает у него. Иди-знай, да смотри вперед, а не на небо.

– Кажется впереди что-то шкрябает. – Вдруг остановился здоровенный детина Духан и, не имея ни малейшего актерского таланта, театрально прислушался.

Выглядело, это более чем комично.

– Твою брагу пить! – Выругался Рябой. – Чего встал, топай, давай!

– Заткнитесь оба. – Остановил начинающуюся перебранку Магэн.

Все прислушались, звуки и впрямь были, я их точно слышал, вот только сейчас они прекратились. Стоило нам сделать по команде главы несколько десятков шагов, как случилось не поправимое. Что-то или кто-то, схватило одного разбойника прямо за гриву и буквально вытянуло вверх. Потом пронеслось с ним, как с куклой под мышкой, над нами, по перевалившемуся с одного берега на другой, упавшему бревну. Все это время Шкарь, не унимаясь, вопил и произносил грязные ругательства, от которых у меня изрядно подпортилось впечатление об этом человеке, но было уже поздно строить о нем мнение, спустя несколько мгновений он издал страшный, последний, истошный вой и затих окончательно.

– Небось, его там напополам живьем порвали. – Предположил Штырь, играя мощными мышцами на руках и пожевывая вонючий табак.

Громила Лысец засмеялся над его тонкой и изящной шуткой. Юмора больше никто не оценил.

– Рябой ты куда смотрел, когда мы под этим бревном проходили? – Спросил с него Магэн.

– Вожак, ничего такого я не видел, хоть слово с меня бери.

– А это и не удивительно, Рябой, в головном дозоре – беда для всех. – Вмешался в разговор шутник и верзила Штырь.

– Так иди сам голубчик, местами махнемся? – Быстро предложил рокировку Рябой.

– Схвачено Рябой. – Сурово произнес Штырь, поправил ремень арбалета на плече и пошел вперед к Духану.

Когда впереди шли два крупногабаритных дядьки с серьезными арбалетами наперевес, идти стало заметно веселее. Но никто не радовался такому ходу событий. Магэн приказал быть всем крайне внимательными и не трепаться, без дела. Пошел дождь, сначала слабый потом сильнее. Все промокли, кто был в коже, не сильно, а некоторые до нитки, но никто не возмутился поступком, на эту тему вслух. Я же, просто надев капюшон, оставался сухим, благодаря превосходному самохвату и сапогам, что подогнал мне ХайСыл.

– Стой, привал. – Сказал негромко глава и все остановились.

Передохнули немного, попили воды, прям накопившуюся, дождевую, с лопухов, растущих под ногами. В усилившийся дождь, даже не сразу заметили, что вдруг бес следа и малейшего звука пропал замыкающий нас Дуриф. Идти назад и искать его никто не собирался, и самоубийственных приказов на это, Магэн, тем более отдавать не стал. Вместо пропавшего, громила Лысец по приказу главного замкнул процессию, вместе с худым выпивохой, Синим, от последнего все время шел шлейф от самогона, и теперь я его на свое приятное удивление, перестал чуять так сильно.

Теперь впереди, шли Штырь с Духаном, за ними я с Магэном, за нами Рябой, а последними Синий и Лысец. Сильный дождь перешел на не очень приятную морось. Воздух стал прохладнее. Светлее не стало. Раннее утро затянулось, и ясный день задержался, где то, не спешил приходить к нам. Впереди, наконец-то вышли на довольно открытую часть бывшего ручья, вокруг нас больше не было каменных стен и завалов, однако впереди его пересекал новый, быстрый и широкий ручей. Преодолеть который за один прыжок ни у кого не получилось бы. Пришлось Штырю, достать свой походный топорик и срубить несколько молодых деревьев, по ним мы по одному стали переходить на ту сторону. Штырь с Духаном прошли первые, и сели прикрывать нас, бревна даже не прогнулись под их весом, нас значит, выдержат с лихвой. Мы по очереди прошли с Магэном, настороженно осматривая тыл. Рябой быстро труся, по бревнам перемахнул вслед за нами и развернул свой арбалет в сторону темного леса. За ним, пошел Синий. Лысец остался один, но под надзором и прикрытием бандитов. Не дожидаясь пока Синий дойдет до конца он ступил на бревна и сделал пару шагов, как внезапно из пелены дождя материализовался темный человеческий силуэт.

Недолго думая, все у кого в руках, находилось стреляющее оружие, выстрелили, а это немногим немало пять человек. Пять болтов молниеносно пролетели, взметнулись длинные, черные волосы и фигура упыря исчезла, и из всех, только одна угодила ему в живот и вышла насквозь. Лысец дошел до середины и пока все перезаряжались, тоже направил в него арбалет и нажал на спуск. Упырь вильнул, но арбалетный болт с более короткой дистанции, вошел ему в правую руку. Несмотря на ранения, он этой же правой рукой, быстро подошел к нашей переправе и саданул по ней с размаху. Лысец это предусмотрел и уже почти добежал до нас, но опора выскочила у него из под ног и уверенно полетела вниз. Он полетел вслед за ней. Синий было схватил его за бороду в последний момент, но та выскользнула у него из влажной от пота руки, и Лысец рухнул в быструю воду.

Оперативно перезарядившиеся стрелки вновь направили арбалеты, но упыря нигде не было, вместе с ним пропали, только уже в воде переправы Лысец.

– Какие у него шансы на спасение Магэн? – Обратился я к главе сразу же.

– Да не большие, течение такое сильное, что ему не удастся выбраться на берег, а вода ледяная, вон испарина стоит. А идти за ним мы не будем, даже если он где зацепится и выкарабкается на берег, наши дороги, скорее всего, разошлись или разойдутся, но кто знает малец, может, выберется и еще встретит нас.

Мы, молча, пошли дальше, через густую рощу молодых елей, она закончилась также быстро, как и началась. Из под наших ног постепенно стала осыпаться земля и почва стала какой то неустойчивой в целом. Мне стало казаться, что мы вступили в подобие сыпучих песков, которых я сам никогда не видел. Суть этого явления со слишком мягкой проваливающейся землей стала ясна чуть погодя, мы подошли к краю большого оврага. Пожалуй, это был даже целый каньон, лесной каньон, его полных размеров было не видно из-за повышенной влажности, и мелкого моросящего неприятной пылью дождя. Может он заканчивался неподалеку, а может и тянулся дальше. Спускаться или нет, меня, конечно никто спрашивать не стал, право не знаю как поступил бы сам, ведь идти в обход было плохой альтернативой, сплошь колючие кустарники, да вездесущие огромные валуны.

– Вниз. – Глухо скомандовал Магэн, и его послушались, без доли смущения.

Может быть, когда нибудь, я тоже смогу вот так вот запросто, предлагать свои варианты действия, а толпа сорвиголов, запросто будет со мной соглашаться во всем. И теперь, наша смелая свора во главе со своим вожаком, смело сигает вниз.

– Магэн, почему не светает, времени уже прошло на полноценное утро. – Спросил его крепыш Духан.

– Ну что мне тебе на это сказать Духан, тучи густые над нами, лес густой и темный, ключевое слово темный, овраг, вот глубокий какой. Нечисто здесь, одним словом.

– Мы уже столько прошли, что должна была уже попасться хоть одна дорога, через этот проклятый лес. – Заметил Духан.

– Должна, но ты сам все видишь своими глазами, если хочешь, можешь самостоятельно поискать другую дорогу или пойти назад, но по текущим обстоятельствам и имея ввиду знакомство с этой неведомой темной лошадкой, я бы тебе этого делать не советовал. Доступно излагаю? – отвечал отстраненно Магэн.

– Да я ничего такого не помышлял, ну. Доступно шеф. Только поквитаться хочется очень с этим темным гадом. Глотку бы ему лично перерезал вот этим ножом. – Тут он показал свой внушительный тесак на поясе, вид которого недвусмысленно говорил о его основной профессиональной деятельности. – Живот бы ему вспорол аккуратно, а содержимое его по веткам бы развесил, как в мясной лавке, в дань памяти Шатуна, он бы точнеха оценил.

Дружным ржанием, подельники головорезы, оценили позывы души Духана, и его творческий подход к делу.

– Да ты не волнуйся раньше времени Духан, у тебя такой шанс будет, не сомневайся. Боюсь, он будет у нас у всех, если мы вовремя не дойдем, до хоть какого нибудь поселения. – С некой надеждой в голосе, заметил главный бандит.

Овраг был насыщен дырами. Дырами в земле и его склонах. Скорее всего, это были чьи то норы, норы обитателей оврага, в любую из них можно было засунуть руку, но никто из нас сделать это не решался, да и ни к чему это было делать в действительности. Синий провалился даже в одну из них ногой, потому что был невнимателен и достаточно худой для этого, выругался он на неизвестном мне наречии.

– Что он сейчас сказал? – Обратился я к Магэну, как к самому разумному человеку, в этой чесной компании.

– Что типа того малый, как он проклинает весь лес и его обитателей, в том числе того темного незнакомца, что идет за нами по пятам, но в особенности он недоволен белыми лисами, которые вырыли эти норы.

В этот момент я облегченно выдохнул. Ну конечно, лисьи норы и вновь подумал о Головусе, как он там один, перебрался ли через реку, и не попал ли вообще в лапы к упырю. Подумал еще немного. Может это упырь попал в лапы к Головусу, кто их знает, этих не местных со своими обычаями и странностями.

– Лисьи норы. Стало быть, они нам не опасны. – Легко воодушевился я.

Как посмотреть, если бы тут шел один, или, к примеру, мы с тобой вдвоем, они бы с огромной долей вероятности напали на нас. – Пояснил Магэн.

Хоть норы мы уже давно прошли, я оглянулся. Запереживал за Головуса, но потом успокоил себя тем, что он опытный в здешних местах. Позади нас, в темной серости и низине тумана, очерчивались белые силуэты, острых голов лис, все они провожали нас поблескивающими желтыми глазами. Не самый теплый взгляд в спину. Мурашки пошли по моей коже. Лес на дне оврага был редкий, почти и не лес вовсе. Зашли мы далеко, даже перестали видеть границы этого самого оврага. Под ногами зачавкала вода. Чем дальше мы шли, тем меньше участков суши оставалась. Вскоре трава, от большого количества воды совсем упала, лишь редкие кочки топорщились над ее уровнем. Мы уже не шли, а прыгали с одной кочки на другую, моя обувка, влаги не пропускала, но по кочкам прыгать было интереснее, чем грести воду носами сапог.

Воды становилось больше, суши меньше. Настоящее болото. Цепь наша сомкнулась очень тесно, чтобы никто ненароком не потонул. Шли по пояс в воде, она была прозрачная, но там где проходили мы, поднимались ворохи мути, так что уже ничего нельзя было увидеть. Из плюсов только мрачно серое небо, отражаясь от воды, давало иллюзии, что стало светлее. Ну и наверно тихие шлепанья по воде, что раздавались неподалеку от нас. Вода постепенно дошла до груди, мне. Остальным чуть выше пояса. Когда всем вода дошла до груди, я почти плыл, среди неимоверного количества водорослей. Но нам повезло. По настоящему, повезло. Мы вышли, выплыли, сначала на небольшой островок суши, а затем с него увидели весьма большой островок суши с несколькими высохшими деревьями. А самое главное, там стоял ветхий, полупрогнивший домик, с торчавшей в небо каменной трубой, в пол крыши. Но самое удивительное, из всего что здесь было, это едва уловимый свет в круглом, мутном окошке и тонкий дымок из трубы, как если бы печь топилась уже довольно давно.

– Оружие достать всем. Штырь, Синий и Рябой. Вы в смотровые вокруг дома. Духан ты сразу за мной, малой, идешь за нами. – Серьезно распорядился Магэн и вооружившись наизготовку арбалетом и легким клинком, с ноги ударил по хлипко, поросшей грибами и мхом двери.

Дверь со стоном и скрипом отварилась и с приглушенным грохотом ударилась о внутреннюю стену дома, как еще не отвалилась при этом, петли кованные, на совесть сделаны. С потолка посыпалась пыль и мелкий сор. Пустая и все равно тесная прихожая, встретила нас древнего вида, резным комодом и пыльным, поросшим паутиной, треснувшим посередине зеркалом. Свет шел из главной комнаты, мы настороже прошли в нее, увиденное, поразило сильно, и я не смог вымолвить ни слова. В кресле-кочалке, восседал Головус, скорее возлежал, вытянувшись почти в полный рост и протянув ноги к горящему очагу. В одной руке он держал дымящуюся глиняную чашу, попеременно отпивая из нее, а в другой пухлую книжку с желтыми страницами, на середине носа у него располагались маленькие очки. Сбоку от очага висел котел с вкусно пахнущим варевом. Хозяин кресла-кочалки, отхлебнул из чаши, поставил ее на круглый столик подле себя, рядом с причудливой формы в виде груши, горящей масляной лампой, послюнявил палец и лениво перелистнул одну страницу.

– Добрый вечер дорогие гости, заходите, не стойте, коли уж зашли в столь поздний час ко мне вы. – Аристократически выделано пригласил нас хозяин дома.

– Духан зови нашего брата. – Оставив без ответа Головуса, сказал Магэн.

В отличие от нас, бредущих весь вечер по болоту, вымокших до последней нитки и замерзших до мозга костей, Головус был абсолютно сухой и румяный, его топор покоился рядом с креслом, и Магэн это видел, но свое оружие опускать не спешил.

– Давно здесь? – Обратился Магэн к Головусу.

– Совсем недавно, мое путешествие затянулось, ввиду странной дождливой погоды и мне пришлось найти пристанище, в этом захудалом, но крепком домишке. Полагаю, вы голодны, я наварил слишком много овощей, они тут росли в избытке на соседних островках и с удовольствием, готов поделиться с вами своей незатейливой стряпней. – Радушно пригласил жестом Головус всех собравшихся в комнате разбойников.

Не смотря на весь в целом беспорядок, и как минимум трехмесячное отсутствие какой либо уборки, в доме было очень уютно и тепло. На разговоры сил ни у кого не осталось, голодные путники накинулись на котел с вареными овощами и опустошили его до дна, ни разу не возмутившись в отсутствии в нем мяса. Когда чавканье прекратилось, Синий, тайком отпил, из своей маленькой, заначенной во внутреннем кармане бутылочки и смачно рыгнул.

– Ну теперь то, чувствую вы готовы испить мой ягодный отвар дорогие гости. – С элегантностью шев повара, водрузил на стол Головус, некое подобие самовара и наложив в него специальным совком углей, разогрел содержимое.

Ягодный отвар пили кто из чего, чашек на всех, при скудном местном сервизе не нашлось, мне досталась, частично битая тарелка, с рисунком, какого-то вьющегося растения. Сначала я и разбойники залили весь пол водой от одежды, она стекала с нас и уходила в половые щели, но потом подкинули побольше дров, в огонь и жар пошел такой, что я быстро нагрелся и почти высох.

– Ну, давай знакомиться, вижу хозяин ты тут временный, но радушный весьма и хоть куда хозяйственный. – Справедливо приметил, согревшийся Магэн. Его лицо, с бледно синего, приобрело, почти здоровый, загорелый цвет.

– Это вы, верно приметили, уважаемый собеседник, насчет временного моего пребывания здесь, в остальном ничего особенного, пережидаю ненастье. Вот и за окном почти стемнело окончательно, вы вовремя сюда пришли. Пробираться в полной темноте по болоту не самое лучшее, чем можно заняться на ночь грядущую. Не так ли? – В этот момент он улыбнулся, и я почувствовал, как его улыбка и озорной, но теплый, дружеский взгляд, мельком скользнувшие по мне, предназначались именно мне и никому другому из присутствующих.

Большого труда мне стоило не улыбнуться до ушей, и сохранить спокойное выражение лица, будто я вижу его впервые.

– Ничего странного и необычного здесь не замечал часом? Как кстати тебя, звать? – Уточнил Магэн.

– Да звуки всякие ночами на болоте есть, но ничего такого странного, как вы говорите, вроде не замечал, разве что погода чудит, но для этих мест это не ново будет. Для вас можно просто Лесник. – Ответил Головус и слегка улыбнулся, но на меня не посмотрел, я же немного насупился, специально сгустил мышцы лица в одну, чтобы не улыбнуться и на этот раз.

– Ни разу таких чудных имен не слышал. – Вмешался в разговор, хмурящийся все время Рябой. – Ты откуда родом будешь и кто такой вообще парнище?

Головус было открыл рот, но Магэн опередил его.

– Рябой, сходи, проведай округу, да дров вон принеси, а то огонь слабеет. – Отослал мешающего собеседника общению Магэн, на праве старшего.

Рябой покряхтел вставая, и зло посмотрел, то на Магэна, то на Головуса, но ничего не сказав вышел.

– Из краев я далеких отсюда, а иду к жене и дочери своей, уже несколько лет, и не знаю, как долго продлиться дорога, но как видно и быть может, на этом, мой не кончится путь. – Произнес с искренней грустью в глазах, мой большой и добрый друг.