Текст книги "Сердце Катерины. Повесть II. Под пламенем Клинка (СИ)"

Автор книги: Lokvakor

Соавторы: Оксана Ярославская
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Что с ним делать? – спросила она.

– Хотите – в карман суньте, а хотите – повесьте на шею. Главное, чтоб в бою он был с вами, и тогда огонь Армагеддона вам не повредит. И тем вашим воинам, кто окажется рядом, тоже.

– Хорошо бы и Джелу снабдить таким амулетом, – заметила Катерина. – Ему ведь тоже может понадобиться защита от Армагеддона.

– Не беспокойтесь, – сказал Фиур. – Я уже дал ему такой же амулет, как и вам.

– Значит, вы встречались с Джелу в АвЛи?

– Да, встречался.

– Ну и как он вам показался?

– Приятный молодой человек, вот только несколько легкомысленный. Жаждет славы, рвется в бой, но, по-моему, не совсем представляет себе, за что мы воюем. У меня сложилось впечатление, что эта кампания для него лишь очередное приключение. Но теперь, после нашего разговора, он, кажется, начал понимать, насколько всё серьезно.

В соответствии с планом Катерины Фиур со своими огненными и воздушными элементалями остался с ней, а армия Тамара отправилась на юг. Вслед за Тамаром ушел и отряд Роланда, к которому присоединились возглавляемые Эрдамоном духи земли. Прощаясь с супругом, Катерина заглянула ему в глаза и прочла в них нескрываемый страх. Внутри у нее что-то дрогнуло: Роланд ведь не криган боялся – он боялся потерять ее. Сейчас этот суровый воин напоминал маленького растерянного ребенка, его хотелось приласкать и утешить. И Катерина – впервые за долгое время – нежно обняла Роланда и прижалась губами к его щеке, заросшей грубой щетиной.

– Не волнуйся, – прошептала она ему на ухо. – Всё будет хорошо. Мы победим и оба вернемся живыми, слышишь?

В ответ муж крепко прижал ее к груди. В глазах у него стояли слезы.

Когда Роланд уехал, Катерина долго стояла у ворот и смотрела ему вслед. На душе у нее было неспокойно: а что, если им действительно не суждено больше увидеться?

Как-то раз, сидя темным февральским вечером у костра вместе с Фиуром, Катерина задумчиво произнесла, указывая на колеблющиеся языки пламени:

– Всё-таки огонь – удивительная стихия. Одновременно и животворящая, и гибельная. Он может согревать и давать свет, а может вызывать страшные разрушения… Кстати, ведь Клинок Армагеддона тоже как-то связан с огнем?

– А как же, – отозвался Фиур. – Его разрушительная сила коренится прежде всего в огненной магии.

– Скажите, Фиур, а как он действует? – задала Катерина давно мучавший ее вопрос. – Я до сих пор мало что знаю об этом оружии, и никто не может толково объяснить мне, что оно из себя представляет.

– Неудивительно. Чтобы понять, как действует Клинок, надо хорошо разбираться в сфере Огня. Не сочтите за нескромность, но, наверное, никто не знает этого лучше, чем я.

– Ну так объясните!

– С удовольствием, – сверкнул глазами элементаль. – У этого Клинка много всяких волшебных свойств. Ну, например, он позволяет владельцу черпать из огненной стихии физические и магические силы, делает его почти неуязвимым, а неприятелей ввергает в ужас. Но главное, с чем связана его мощь – это заклинание Армагеддона, которым можно вызывать с неба огонь и жечь врагов.

– Мне кажется, я видела что-то подобное во время войны с Нихоном, – вспомнила Катерина. – Когда враги оказывались в меньшинстве и были обречены на поражение, они иногда вызывали каким-то заклятием огненный дождь, который сжигал и их самих, и наших воинов. Но ведь у них не было Клинка?

– А заклинание Армагеддона может работать и само по себе. Тогда оно бьет по всем, кто находится на поле боя, в том числе и по своим. Ясное дело, толку от такой магии немного, в равном бою ее не применишь. Вы верно заметили: это – оружие побежденных, его используют, чтобы прихватить с собой на тот свет побольше врагов. А вот Клинок Армагеддона дает устойчивость к этому заклинанию, причем, если Клинок у командира, то устойчивой становится вся армия. То есть можно сколько угодно изничтожать врагов Армагеддоном, не боясь повредить своим. Кроме того, действие заклинания может усиливаться в сотни раз. Да что там в сотни – иногда и в тысячи. Это зависит и от того, как действовать Клинком, и от магических способностей заклинателя. При умелом использовании Клинка достаточно сильный колдун может одним его взмахом выжечь половину такой страны, как АвЛи.

– Я полагаю, они не с АвЛи начнут, – нахмурилась Катерина.

– Да это я так, к примеру. Ну, не пол-АвЛи, так, значит, четверть Эрафии, если вам так больше нравится.

– Мне это совсем не нравится! Типун вам на язык!

– Да успокойтесь, успокойтесь. Ничего они своим Армагеддоном не сожгут. У Ксерона для этого кишка тонка, а к Люциферу Клинок не попадет. Мы этого не допустим.

– Да, – согласилась Катерина. – Костьми ляжем, но не допустим…

Через некоторое время в окрестностях города, где стояла армия Катерины, был пойман вражеский разведчик. При нем нашли схему, на которой он отмечал расположение элементальских отрядов. Катерина приказала доставить к ней арестованного, и эрафийские солдаты привели в ее шатер отчаянно упирающегося мужчину средних лет, невысокого и лысоватого, с покрасневшим от злости круглым лицом и оттопыренной нижней губой. Мужчина извивался всем телом, пытаясь вырваться от удерживающих его стражников, невнятно ругался сквозь зубы и никак не хотел идти, так что пришлось тыкать его в спину древками копий.

– Вы не имеете права меня задерживать! – с наглым видом заявил Катерине вражеский шпион, когда его все-таки удалось впихнуть внутрь. – Я иностранный подданный!

– Неважно, чей вы подданный. Вот что важно, – Катерина потрясла в воздухе отобранной у него схемой. – Для кого предназначалась эта информация – для Люцифера? Или для Ксерона?

Не слушая ее, задержанный канючил:

– Отпустите меня! Я известный в Дейдже человек, мое имя Девон Слин.

– Девон Слин… – машинально повторила Катерина, силясь вспомнить, почему это имя кажется ей столь знакомым. Наконец вспомнила: именно так звали дейджского претендента на должность судьи Хармондейла, уступившего на недавних выборах бракадцу Фейрвиверу. Много лет проживший в Хармондейле, Слин должен был хорошо знать те места. Катерине вспомнилось предположение Тамара о том, что Ксерону в его поисках помогал кто-то из местных жителей. Не надеясь услышать от Слина честный ответ, она всё же на всякий случай спросила:

– Это вы указали Ксерону, где находятся кузница Казандара и компоненты для изготовления Клинка Армагеддона?

Слин, до этого стоявший в напряженной сгорбленной позе, вдруг резко выпрямился, глаза его сверкнули нехорошим блеском.

– Да, я! – с вызовом ответил он, в упор глядя на Катерину.

Вздохнув, она устало откинулась на спинку стула. Теперь она знала, как Ксерону удалось выполнить задание Люцифера, но разве это знание могло чем-то помочь ей?

– Слин, у меня к вам только один вопрос: зачем?

Лицо арестанта перекосила нервная усмешка:

– Как говорится, враг моего врага – мой друг. Я помогал Ксерону, чтобы отомстить врагам, разрушившим все мои планы.

– Каким врагам?

Слин злобно сплюнул.

– Не делайте вид, что не понимаете! Это я должен был стать судьей – именно я, а не этот выскочка Фейрвивер! Не знаю уж, каким образом бракадский монарх заставил лордов Хармондейла проголосовать за своего кандидата, но зато точно знаю, для кого он старался. И не говорите мне, будто вы не ездили в Бракаду и не просили там помощи, шлюха эрафийская!

Один из стражников, стоявших у входа, с перекошенным от ярости лицом бросился к Слину и отвесил ему такую оплеуху, что тот повалился наземь. Разгневанный эрафиец был готов добавить еще, но Катерина остановила его:

– Не надо. За свои нечестивые слова он заплатит по закону, как и за всё остальное. Поднимите его. Солдат с неохотой помог шпиону встать и вернулся на свой пост.

– Да, я просила помощи в предотвращении войны, ледяным тоном произнесла Катерина, обращаясь к арестанту. – Но если даже Великий Визирь действительно оказывал давление на лордов Хармондейла, чтобы обеспечить победу Фейрвиверу, то мне об этом ничего не известно.

– Не оправдывайтесь! – огрызнулся Слин, размазывая кулаком кровь из разбитого носа. – Из-за вас я проиграл выборы, и вы ответите за это. Пусть теперь кригане пройдутся Клинком Армагеддона по Эрафии, а может быть, и по Бракаде! Жаль только, что я уже не смогу разделить с ними радость победы. Надо же было так глупо попасться…

Катерина пристально взглянула ему в глаза и спокойно, с расстановкой произнесла:

– А вы бы в любом случае не увидели победы криган. Потому что ваш так называемый друг, Ксерон, расправился бы с вами сразу же, как только перестал бы нуждаться в ваших услугах.

– Ксерон никогда бы так не поступил! – взвился дейджец.

– Почему же? Ведь именно так он поступил с Казандаром.

Лицо Слина вытянулось.

– Он убил Казандара?! Не может быть!

Катерина велела привести Торгрима, и он повторил свой рассказ. Катерина с интересом наблюдала за реакцией шпиона. Тот выглядел полностью раздавленным – руки дрожали, губы прыгали, глаза беспорядочно шарили по шатру.

– А что теперь? Какая кара меня ожидает? – выдавил он наконец из себя, со страхом глядя на Катерину.

– А сами-то вы как думаете? – ответила она вопросом на вопрос.

Щека Слина нервно задергалась, глаза снова забегали. Было видно, что он что-то мучительно для себя решает. Дрожащим голосом он произнес:

– Скажите, а если я сообщу вам всё, что знаю о войске Ксерона и о его ближайших намерениях – это как-то облегчит мою участь?

Катерина внутренне усмехнулась. Этот беспринципный трус был противен ей до глубины души. Но отказываться от предлагаемой помощи было бы, по меньшей мере, неразумно.

– Что ж, – сказала она. – Если ваши сведения окажутся правдивыми – тогда вы можете рассчитывать на смягчение наказания.

– Отлично, – произнес приободрившийся Слин. – Дайте мою схему… Или лучше карту этой области.

Катерина протянула ему карту.

– Смотрите сюда. Ксерон со своим отрядом двигается в сторону Крилаха вот по этой дороге, – он ткнул толстым пальцем в показанную на карте дорогу, пролегавшую чуть южнее того места, где они находились, и соединяющую город Ачерон со столицей. – Он знает, что ваших войск там недостаточно, и уверен, что сможет прорваться к своим. Если он будет идти с обычной скоростью, то достигнет ваших позиций где-то через неделю.

– Какова численность его отряда?

– Три тысячи. Из них около пятисот ифритов, остальные – бесы.

– Ясно…

– Ну так что? Вы не казните меня? – Слин заискивающе глядел в глаза королеве.

– Нет. Я отправлю вас в Стедвик, где вы предстанете перед судом, и буду просить нынешнего правителя Эрафии, Моргана Кендала, о снисхождении к вам.

– Спасибо, госпожа! – он бросился на колени и стал целовать ноги Катерины.

С трудом подавив желание пнуть мерзавца, она позвала стражу, и его увели.

Разведка подтвердила слова Слина: армия Ксерона численностью в три тысячи воинов двигалась по дороге с Ачерона на Крилах. Катерина склонилась над картой. Ну конечно, враги выбрали самое слабое место в ее обороне. Как с ними сражаться, когда у нее здесь едва наберется тысяча элементалей, немногочисленные рыцари и полурослики не в счет… Вообще-то элементальские воины куда как сильнее бесов, хоть и не могут на равных тягаться с ифритами, так что на первый взгляд преимущество криган не кажется подавляющим. Но у них Клинок Армагеддона, и это резко меняет дело – против такой силы не устоять. А пропускать Ксерона нельзя ни в коем случае. Ачеронский тракт, пролегающий среди непроходимых гор, как нельзя лучше подходит для того, чтобы преградить неприятелю путь на Крилах; здесь Ксерон не сумеет свернуть в сторону и уклониться от сражения. Если же не отобрать у него Клинок сейчас – кто знает, представится ли другой столь же благоприятный случай… Размышляя над создавшимся положением, Катерина всё сильнее убеждалась: этот момент может стать решающим для исхода войны, для судьбы Эрафии и всего мира. Ксерона необходимо остановить именно здесь – любой ценой, не считаясь с жертвами. Но как? Если она решится навязать криганам сражение, то будет жестоко разгромлена, а на помощь остальных армий рассчитывать не приходится – Роланд слишком далеко и за оставшееся время едва ли доберется до места битвы; на Тамара и Джелу тем более нет надежды – они еще дальше. Хотя… Катерина вновь бросила взгляд на карту, отыскивая армию Джелу. Он находится сейчас к северо-востоку отсюда и к битве, конечно, не успевает, но ему можно поручить иное – выйти на Ачеронский тракт восточнее места предполагаемого сражения, встретить там потрепанный отряд Ксерона и добить его. Тогда ее задачей будет нанести криганам максимально возможные потери и задержать их как можно дольше, чтобы Джелу успел выйти им наперерез. Именно так Катерина и решила действовать. Да, она осознавала, что обрекает себя и всю свою армию на верную гибель. Кровь стыла в жилах от такой перспективы, но ради общей победы Катерина была готова принести эту жертву.

Не теряя времени, она отправила Фиура к Джелу со следующим письмом:

«Обстоятельства складываются так, что, по всей видимости, именно вам предстоит встретиться с Ксероном в решающем сражении за Клинок Армагеддона. Враг направляется в Крилах по Ачеронскому тракту. Здесь я планирую дать ему бой, но моей армии явно не хватит для победы. В случае нашей гибели, которая весьма вероятна, добивать Ксерона придется вам. Поэтому немедленно выходите кратчайшим путем на дорогу с Ачерона на Крилах и ждите врагов. Я сделаю всё, чтобы задержать их до вашего прихода и максимально сократить их численность. Пожалуйста, не подведите меня: от успешности ваших действий может зависеть исход всей войны».

Хотя Роланд вряд ли мог успеть привести подкрепление, на всякий случай Катерина послала сообщение и ему:

«Роланд!

Ксерон идет из Хармондейла в Крилах, и примерно через неделю я встречу его на Ачеронской дороге в двух днях пути восточнее Ачерона. Я буду стоять до конца, хотя его армия в несколько раз превосходит мою и он вооружен Клинком Армагеддона. В предстоящей битве мне потребуется твоя помощь, так что выступай немедленно. Если же ты опоздаешь к сражению – иди на соединение с Джелу, которому я поручила выйти на ту же дорогу и сразиться с Ксероном в случае моего поражения».

Сначала она хотела, чтобы послание Роланду доставил Торгрим – этот юноша, как выяснилось, умел лишь ковать оружие, но не пользоваться им; ему еще никогда не приходилось участвовать в боях, так что сейчас от него всё равно было мало толку. Но, подумав, Катерина всё же решила послать к Роланду более надежного и проверенного воина – одного из воздушных элементалей. Сама же она отправилась со своим отрядом на место будущего сражения. Местность производила гнетущее впечатление. По обеим сторонам дороги возвышались голые черные скалы, землю покрывала корка застывшей лавы, и лишь кое-где торчали чахлые искривленные деревья. В воздухе витал резкий запах серы, небо было затянуто серой дымкой, и казалось, что здесь никогда не бывает солнца. Похоже, это было одно из самых мрачных мест во всем Эофоле. Именно здесь Катерине предстояло принять последний бой. Здесь, чуть в стороне от Ачеронского тракта, ее воины разбили лагерь и стали ждать.

Ксерон задерживался. С одной стороны, это было хорошо, поскольку давало надежду всё-таки дождаться подкрепления. С другой – ожидание было тягостным и мучительным. Долгое вынужденное бездействие угнетающе действовало не только на Катерину. Она видела, что ее воины, в первые дни жаждавшие борьбы, тоже заметно приуныли – и не знала, сможет ли в нужный момент настроить их на битву. И это было хуже всего.

Чтобы дольше задержать врага, а заодно дать занятие армии, Катерина решила построить укрепления поперек ущелья за крутым поворотом. Воины ломали камень, куски застывшей лавы, копали землю там, где она ещё была, и выкладывали стены. Руководил работами Торгрим, припомнивший то, что еще в ранней юности, до того, как загореться кузнечным делом и пойти в ученики к Казандару, подсмотрел и перенял у отца-каменотеса. Так неожиданно обернулось во благо решение Катерины оставить молодого гнома в лагере. Торгрим всё время проводил на стройке, с важным видом раздавал распоряжения и сам, засучив рукава, месил раствор и таскал тяжеленные камни. С его лица градом катился пот, но глаза светились гордостью от того, что ему доверили столь ответственное дело. И, надо сказать, у него хорошо получалось – над бойницами наскоро сложенной стены удалось даже вывести своды, что давало воинам шанс избежать огненного дождя, вжавшись в стены. Глядя на строящиеся укрепления и на воодушевленного гнома, которому явно нравилось руководить их возведением, Катерина с сожалением думала о том, что этот юноша мог бы стать не только искусным кузнецом, но и неплохим зодчим. Мог бы, если б не предстоящая смертельная битва.

Армия занималась делом, работала до изнеможения, и терзаться воинам было некогда. Но для Катерины дни тянулись невыносимо медленно, и за это время она успела перебрать в памяти всю свою жизнь. Умирать не хотелось, но в связи с этим она испытывала не столько страх, сколько нестерпимую тоску. Думала ли она когда-нибудь, что ее жизненный путь может закончиться вот так – вдали от родной Эрафии, в мрачной обители темных сил, среди торжествующей оравы нечестивых дьяволов? Если бы рядом с ней был сейчас любимый отец, или хотя бы Роланд – хоть кто-нибудь родной и близкий! Но она была одна, и некому было утешить и подбодрить ее перед последним боем.

И еще одна мысль назойливо лезла в голову, хотя Катерина и отгоняла ее изо всех сил. Если она погибнет – как это воспримут на родине? Будут ли ее оплакивать как всенародную героиню, устроят ли торжественные похороны в королевском склепе рядом с отцом? Поймут ли там наконец, за что она сражалась, почему должна была любой ценой воспрепятствовать плану Люцифера? Или они поймут это лишь тогда, когда кригане пройдут по Эрафии победным маршем, сокрушая всё на своем пути Клинком Армагеддона? Но если так – пусть уж лучше пребывают в счастливом неведении, пусть считают эту кампанию бессмысленной прихотью не в меру воинственной королевы… А по ночам неизменно возвращались обычные кошмары…

Но вот наконец на горизонте появился отряд Ксерона. Моментально сбросив с себя хандру, Катерина, спокойная и собранная, вышла к своей армии, построившейся в ожидании боя.

– Вы все – воины мужественные, – сказала она. – Не буду перед вами лукавить: шансов одолеть неприятеля у нас почти нет. Наша задача не в том, чтобы победить, а в том, чтобы продержаться как можно дольше и продать свои жизни подороже. Вряд ли кто-то из нас переживет эту битву, но не отчаивайтесь: товарищи по оружию довершат наше дело. Конечная победа всё равно будет за нами, даже если нам и не суждено ее увидеть…

Из-за поворота, поднимая пыль, вырвались ряды ксеронова воинства и в замешательстве остановились – дорогу преграждала стена высотой в полтора человеческих роста. Тысячи бесов, сбившись в кучу, растерянно взирали на неожиданное препятствие. Катерина перекинулась взглядом со стоявшим рядом Торгримом. Гном был бледен как смерть, однако в глазах его играло мрачное торжество. Но вот в первые ряды криган пробилась высокая фигура верхом на коне, раздался зычный голос, взлетел вверх клинок и с неба обрушились жаркие хлопья смрадного пламени. Катерина поняла: это и есть Армагеддон. Да, во время войны Восстановления она видала схожую картину, но сейчас пламя было гораздо сильнее. Рыцари и полурослики шарахнулись к стене; несколько водных элементалей, не успевших укрыться под спасительными сводами, с булькающими звуками повалились на землю, постепенно расплываясь в бесформенные лужи. Несколько огненных сгустков упали на плечи Катерине и прижавшемуся к ней Торгриму, но даже не обожгли их. Нисколько не вредило магическое пламя и демонам. Наоборот, бесы приободрились и с визгом бросились на приступ. Над их головами, зловеще полыхая огнем, плечом к плечу летели ифриты. Катерину пробрала нервная дрожь: огненных джиннов Эофола она видела уже далеко не в первый раз, но до сих пор так и не смогла привыкнуть к их ужасающему виду. К тому же именно они представляли сейчас главную опасность. Две с половиной тысячи бесов оказались бы неодолимой силой в чистом поле, но преодолеть стену им было затруднительно – слишком высока она была, и слишком слабы были их короткие крылышки, способные лишь чуть-чуть приподнять тела над землей. А вот ифриты, прекрасные летуны и могучие воины – это совсем другое дело…

В наступающих криган градом полетели камни, с удивительной меткостью выпускаемые полуросликами. Они сильно проредили первые ряды бесов, и даже несколько ифритов оказались сбиты и теперь с воплями корчились в агонии на обугленной земле. Но остальные ифриты перемахнули стену, и закипел жестокий рукопашный бой – такой, какого не случалось с самого начала войны. Ифриты без устали метали сгустки огня, которые с шипением врезались в духов воды и оставляли дымящиеся ожоги на телах рыцарей. Вопя от боли и крепче сжав оружие, эрафийцы бросались на врагов, всаживали мечи и копья в их светящуюся плоть и тут же падали замертво под огненными струями, вырывающимися из ран ифритов. С неба то и дело рушились новые хлопья пламени, испепеляя каждого, кто оказался вне укрытия. Лишь огненным элементалям пламя Армагеддона было нипочем, как и огонь ифритов. Время от времени за стену прорывались и бесы, но с ними легко справлялись духи воздуха – летучие и проворные, они быстро оказывались в нужном месте и забрасывали демонов молниями. Только вот от Армагеддона они гибли в первую очередь, да и с ифритами не могли сражаться на равных – огненные джины убивали их с одного-двух ударов. Дело Катерины было бы плохо, но её спасло то, что большую часть ифритов Ксерон оставил при себе, а по отношению к перелетевшим через стену ее воины имели почти пятикратное преимущество в числе. Плюс к тому из-за спин элементалей в огненных демонов летели камни полуросликов. Один за другим ифриты падали на землю и рассыпались кучками золы. Потеряв почти полсотни, они откатились назад, и армия Катерины получила долгожданную передышку. Треск пламени и лязг оружия умолкли, и на поле боя воцарилась тишина, нарушаемая лишь стонами раненых. Катерина с ужасом подсчитала потери – полегла почти четверть армии. Водные элементали погибли все, из рыцарей уцелели считанные единицы, да и те едва держались на ногах от ран и ожогов. Королева быстро отдала необходимые команды, перестроив воинов так, чтобы более слабые и уязвимые для огня оставались под крышей за спинами огненных элементалей. Туда же она отправила и Торгрима – юноша рвался в бой, но Катерина понимала, что в этом случае он погибнет в числе первых, причем без всякой пользы для дела.

Второй натиск удалось отбить уже с меньшими потерями. Катерина носилась на коне по всему полю боя, отдавая короткие приказы своим воинам и сокрушая демонов точными ударами меча. Свирепые огненные смерчи Армагеддона, косившие элементалей, иногда накрывали с головой и ее. Испуганный скакун с хриплым ржанием вставал на дыбы, так что Катерина с трудом удерживалась в седле. От дымного адского пламени слезились глаза и свербило в носу, но она каждый раз мысленно благодарила Фиура за подаренный амулет. Как только в сражении возникала хоть какая-то передышка, Катерина напряженно всматривалась вдаль, пытаясь разглядеть сквозь дым и огонь: не идет ли на помощь отряд Роланда? Шансов дождаться мужа почти не было, но она всё же продолжала надеяться, несмотря ни на что.

Волна за волной накатывались атаки, но Катерина удерживала стену, хотя ее армия редела на глазах. Перед самым закатом Ксерон бросил в атаку почти всех ифритов. Бесов он в этот раз в атаку не послал, но стремительно приближающаяся сплошная масса из сотен могучих тел, ярко полыхающих в темнеющем небе, заставляла сердце тоскливо сжиматься в предчувствии скорого разгрома. Ифриты с яростью набросились на огненных элементалей, заслонявших собой прижавшихся к стене полуросликов, и во все стороны полетели клочья пылающей плоти. Зловещий треск огня смешался с воплями умирающих, все заволокло дымом, который валил с неба вместе с пламенем Армагеддона и поднимался от распростертых на земле безжизненных тел. Полурослики отложили свои пращи – они не могли стрелять, дым закрывал всю видимость, и оставалось лишь ждать, когда ифриты, прорвавшись к ним, устроят кровавую бойню. Однако духи огня сражались с исключительным упорством, так что потерявшая большую часть бойцов армия всё-таки устояла – демоны отошли за поворот под бешеный рев своего разъяренного предводителя.

Дым постепенно рассеялся, и Катерина, устало отерев со лба копоть, огляделась вокруг. Все пространство перед стеной было завалено трупами бесов, но и от защитников остались лишь полурослики, большая часть огненных элементалей и больше почти никого. Это была в лучшем случае четверть от всей армии. Катерина с ужасом поняла, что если бы враги не дрогнули в последний момент, она бы уже потерпела поражение. Но, так или иначе, она выиграла целый день и полную ночь. Несколько десятков полуросликов в компании с Торгримом принялись собирать камни и складывать их у стены – почти весь запас метательных снарядов был уже израсходован и требовал пополнения. Раненые духи огня, расположившись вокруг костров, лечили себя родной стихией. Они засовывали в пламя изувеченные руки и ноги, подносили зажженные факелы к дымящимся ранам – и черные прорехи на их телах понемногу затягивались, покрываясь пеплом. Другие воины, утомленные трудной битвой, в большинстве своем спали, а Катерина в предрассветной тьме продолжала прислушиваться – не раздастся ли шум подходящей армии Роланда.

Утро не принесло новой надежды. Наоборот, за ночь Ксерон очевидно успокоился, а то и посоветовался с опытными командирами. Теперь он учел опыт бесплодных атак и оценил преимущества позиции Катерины. Опять в ее сторону всей толпой устремились ифриты. Полурослики схватили пращи, а огненные элементали, как и вчера, выстроились перед ними плечом к плечу, готовые к отражению очередного натиска. Но ифриты не стали перелетать стену. Вместо этого они всей массой могучих тел навалились сверху на своды, и те со страшным грохотом рухнули на головы защитникам. Отчаянные крики придавленных каменными глыбами потонули в победном реве налетевших врагов, и всё смешалось в кучу: отпрянувшие от рушащейся стены полурослики, элементали и сцепившиеся с ними ифриты. Вскоре появились и бесы, а также командовавшие ими рогатые демоны – для них наконец настало время сказать свое слово в этом сражении. Ничем не сдерживаемые, мелкие, но многочисленные перепончатокрылые твари всей оравой преодолели стену, и завязалась отчаянная неравная схватка на развалинах укреплений.

Большинство полуросликов почти сразу же пали под ударами врагов и непрестанно низвергающимся на землю огненным ливнем. Измученные элементали из последних сил отбивались от криган, десятками падая под их мечами и яростным огнем Армагеддона. Их оставалось всё меньше, но никто не струсил, не побежал и не сдался в плен. Израненные, теряющие силы, они продолжали биться, ни на что уже не надеясь, но стремясь нанести врагам как можно больший урон. Под Катериной убили коня, и ее лишь чудом не придавило рухнувшей на землю тушей. Вскочив на ноги, она раскидала мечом накинувшихся на нее бесов и лихорадочно огляделась. Взгляд упал на раскрасневшегося от натуги Торгрима, неловко, но яростно размахивающего собственноручно коротким боевым топориком – и как только он до сих пор не сгорел в пламени Армагеддона? Видимо, юношу выручала знаменитая гномья устойчивость к магии, а может, ему просто везло, как зачастую везет тем, кто в первый раз оказывается в бою. Неподалеку, крепко вцепившись друг в друга, с воплями катались по земле огненный элементаль и ифрит. Гном подскочил к дерущимся и со всей мочи саданул обухом топора между глаз криганского воина. Тот разом обмяк, погас и превратился в груду пепла. Элементаль, поднявшись, поблагодарил своего спасителя кивком головы и вновь ринулся в гущу сражения. Торгрим собирался было последовать за ним, но подбежавший сзади рыжеволосый демон с размаху всадил ему в спину длинный кинжал. Хрипло вскрикнув, гном упал на одно колено. Топор выпал из его рук, демон нагнулся поднять, но тут Торгрим, собрав последние силы, подпрыгнул и схватил кригана за горло. Глаза вражьего воина налились кровью и вылезли из орбит, он отчаянно пытался сбросить вцепившегося в него юношу, но тот не разжимал смертельных объятий. В голову задыхающегося демона угодил выпущенный кем-то из элементалей огненный шар, вражина рухнул как подкошенный и остался недвижно лежать на земле, но и Торгрим, по-прежнему сжимавший его шею, тоже больше не поднялся. Катерина, которая в этот момент рубилась с бесами, закричала от ярости и принялась с удвоенной энергией обрушивать меч на головы ненавистных врагов.

Через пару часов ожесточенного сражения стало ясно, что совсем скоро всё будет кончено. Катерина уже потеряла практически всех воинов, и сдерживать натиск противника было больше нечем. Она в одиночку отбивалась от наседавших бесов и ифритов. Кто-то из них нанес ей страшный удар по правому плечу, и каждое движение этой рукой причиняло острую боль. Стиснув зубы, она вновь и вновь опускала уже затупившийся меч, снося головы бесам, но на место погибших вставали новые эофольские воины. Хоть бесы не отличались особой силой, их было слишком много. Развязка неотвратимо приближалась. «Хорошо, что я отреклась от престола, – ударила в голову мысль. – А то страна осталась бы без правителя».

– Прекратите! – послышался вдруг хриплый голос подоспевшего Ксерона. – Дайте мне самому с ней разделаться!

Бесы послушно отошли в сторону, и Катерина оказалась лицом к лицу со своим врагом. Теперь она могла во всех подробностях рассмотреть его красную скуластую физиономию с огромными светящимися глазами, мощное тело, покрытое жесткой и курчавой черной шерстью, загнутые назад короткие острые рога. Но главное – крепко сжимаемый в когтистой руке меч, зловеще сверкающий темно-серой, почти черной сталью. Большой, тяжелый, с рукоятью в форме хищной птицы со светящимися багровыми камнями вместо глаз, этот меч сразу приковывал к себе внимание, и было почти невозможно оторвать от него взгляд. От него веяло мощной разрушительной силой, ощутимой даже на расстоянии. Мурашки побежали по спине у Катерины: она впервые так близко видела знаменитый Клинок Армагеддона, способный превратить весь мир в пылающую огнем преисподнюю.

– Эй, Катерина, – крикнул Ксерон, потрясая в воздухе Клинком. – Я давно хотел сойтись с тобой в честном поединке. Давай, защищайся!