Текст книги "Три сердца в унисон (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Они сидели и смотрели вверх.

Луна посмотрела на подругу так пронизывающе, что казалось, будто она знает все её мысли, абсолютно каждую. Впрочем, даже если это и так, Т/И не слишком против.

– Загадай желание, – вдруг сказала блондинка, глядя подруге прямо в глаза.

– Что?

– Загадай желание, – повторила она. – Когда падают звёзды, нужно загадать желание. Возможно, оно сбудется.

И Т/И загадала, хотя совершенно точно знала, что оно не сбудется.

Это просто не возможно – мёртвые не оживают.

Но пока что девушка будет сидеть на крыше вместе с Луной, наблюдать за звёздами и встречать рассвет.

Эта ночь определенно запомнится ей на долгое время.

***

На следующий день Т/И вместе с Джорджем шли на их первый совместный урок.

Путь пролегал через коридор, который близнецы превратили в болото несколько лет назад. Профессор Флитвик убрал болото, но оставил маленький кусок.

Т/И и Джордж подошли к этому месту. Рядом с болотцем стояла табличка с надписью:

“Образцовая магия.

Ученики 7 курса

Фред и Джордж Уизли

1996 год”

– Вы знаменитости здесь. После “прощания Уизли” каждый школьник узнал о братьях-близнецах, – сказала Т/И.

– “Прощание Уизли”?

– Так назвали ваш побег. Эта история вошла в золотой фонд хогвартских переданий.

– Не знал, что мы настолько популярны.

***

Солнце перевалило за сумерки. На тёмно-синем небосклоне упрямо светила луна, не желая прятаться за редкие чёрно-серые тучи. Тишина и спокойствие, наконец, заглянули в Хогвартс после долгой и страшной тоски. Каждый скорбел по ушедшим после войны, но неужели!.. В здании, наконец, наступил мир и покой. Портреты более не слышали рыданий, Филч больше не отлавливал беспокойных студенток, которых стал называть мисс-там-что-то-шумит. Золотая троица всё ещё имела популярность, оставаясь на первых страницах Ежедневного пророка.

Всё становилось на свои места. Постепенно, конечно, ведь нельзя так быстро восстановить убытки от войны, но вот уже скоро наступит новое тысячелетие, а значит, что всё должно пойти своим чередом и на поправку.

***

Драко Малфой тёмная и таинственная личность, прячущаяся за фасадом масок и лжи. Он ходит по коридорам Хогвартса с гордо поднятой головой, даже после магической войны. Сейчас, когда Темный лорд пал, а выпускников седьмого курса пригласили на новый учебный год, чтобы те смогли нормально доучиться, не вглядываясь в тени коридоров, не прислушиваясь к каждому шороху, не боясь появляться на уроках и спать без страха быть убитыми.

Война оставила шрамы на всех, кто принимал в ней участие, независимо от того, какую сторону те выбрали или же хотели, но не могли.

Казалось бы, всё сделано, ошибки совершены и поздно посыпать голову пеплом, но Драко каждую минуту помнил о позорном клейме на своём левом предплечье, которое было знаком того, что ему никогда не быть достойным её.

Т/И Т/Ф давным-давно поселилась в сердце холодного аристократа и не хотела оттуда уходить, сколько бы он её не выгонял. Драко перепробовал всё. Он говорил себе, что Т/Ф недостойна его, чистокровного аристократа, повторял мысленно, что она грязнокровка, но раз за разом только вызывал в себе боль, когда думал о своей мечте в таком ключе. Драко старался её забыть, но чем отчаянней он прогонял когтевранку из мыслей, тем напористей были его сны о ней.

Малфой отчётливо понимал, что даже если и добьется от неё отклика на свои отчаянные чувства, то всё равно не сможет прийти к отцу и заявить, что он выбрал себе в невесты маглорожденную. Он не был бунтарем как она, он был реалистом и вот эта черта раз за разом губила и убивала что-то внутри, гася огонь надежды на светлое будущее.

***

Т/И шла по коридору, а навстречу ей шёл Малфой.

Она помнит его взгляд. Тот самый взгляд, когда он зашёл в класс и увидел её. Девочку, повязанную когтевранским шарфом.

Он навсегда запомнил её взгляд. Тот самый взгляд, который прожигает насквозь и способен сломать любую дверь.

Он никогда не забудет, как юная когтевранка вышла перед судьями Визенгамота только с одними словами “Я не позволю посадить Драко Малфоя”.

Одна, против целого мира.

За человека, который издевался над ней всю школьную жизнь, за человека, который спас её от одиночества, за человека, который стал её другом.

***

“Нет ничего хуже одиночества”.

Драко понял эту истину лишь сейчас, когда остался совершенно один.

Нет, он прекрасно понимал, что делает. Приняв Чёрную Метку, он хотел всего лишь быть гордостью своих родителей. Но лишь сейчас Малфой понял, какую ошибку совершил.

“Предатель”, “Подстилка Волан-де-Морта”, “Убийца” – всё это ему приходится выслушивать каждый день.

Но самое ужасное, что ему нечего сказать: все они правы. Он не гордится своими поступками, поэтому принимает эти испытания.

Все его “друзья”, “знакомые” отвернулись от него. Это причиняло ему огромную боль, но он не мог судить их, ведь поступил бы так же.

Незачем иметь дела с предателями.

***

– Драко… – прошептала Т/И, не веря своим глазам, и, забыв обо всех их разногласиях, бросилась ему на шею. – Я так рада, что ты здесь.

***

Бесконечное небо освещено только жёлтым диском полной луны, что роняло свой свет на такую же чёрную, как и небосвод, гладь озера.

Тёмный Лорд повержен. Война закончилась.

Т/И сидела рядом с Драко у Чёрного озера уже несколько часов, и они по-прежнему не сказали друг другу ни слова.

Всё стало таким странным после войны.

Несколько лет назад она бы и подумать не могла, что будет вот так молча сидеть рядом с Малфоем-младшим на берегу, и он не будет слать в её сторону проклятия и оскорбления.

Девушка вздохнула и непроизвольно бросила взгляд на своё запястье, где остался небольшой шрам после пыток Кэрроу. Она словно опять слышит их голос, чувствует ослепляющую боль и горячую кровь, стекающую на каменный пол.

Т/И вздрогнула от чужого прикосновения, вынырнув из неприятных воспоминаний.

Малфой спешно убрал руку с плеча девушки, заметив её удивлённый взгляд, и, кивнув в сторону шрама, произнёс:

– Знаешь, это ничего не значит.

Т/И только улыбнулась и бросила взгляд на Чёрную Метку, уже почти исчезнувшую с предплечья парня.

– Это тоже ничего не значит.

Драко усмехнулся в ответ и отвернулся, думая о своём.

Так они и сидели, пока лучи утреннего солнца не пробьются через ветви деревьев.

Девушка, которая потеряла всё в этой войне.

И парень, у которого не было выбора.

========== Глава 10 ==========

Ирония жизни скрыта в том, что причинить самую острую боль способен не тот, кого ты считаешь врагом, а тот, кто вчера обещал подарить тебе счастье.

Год после битвы за Хогвартс был другим.

Год, когда испуганные первокурсники жались друг к другу и боялись поднимать глаза от пола.

Год, когда все знали, что лучше не окликать кого-либо со спины, потому что рискуешь попасть под заклятие.

Год, когда старшекурсники неосознанно парами сопровождали младшекурсников, куда бы те не пошли.

Год, когда новый учитель ЗОТИ приходил в кабинет директора и в отчаянии рассказывал, как сложно ему преподавать, когда на него смотрят так, словно он в любую секунду может достать волшебную палочку и начать кого-то пытать.

Год, когда на очередном уроке ухода за магическими существами изучали фестралов, и большая часть курса подняла руки в ответ на вопрос, кто может их видеть.

Год, когда второкурсник испуганно отшарахнулся от резкого звука упавшей на пол сумки и забился в ближайшую нишу, но никто даже не думал над ним смеяться.

Год, когда каждый вечер, перед отбоем, весь факультет собирался в гостиной, и старосты проверяли, все ли на месте.

Год, когда преподаватели каждую ночь надеялись, что сегодня после отбоя по школе будет бродить хотя бы один студент.

Год, когда кто-то просто решил недолго прогуляться в одиночестве, а его однокурсники уже подняли тревогу.

Год, когда знаешь, что кого-то от падения в пропасть защищает лишь воспоминание о лежащем в кармане спасительном фальшивом галлеоне.

Год, когда студенты старались не ходить в больничное крыло без острой необходимости, потому что то зелье, которое потратят на них, может куда больше понадобиться кому-то другому.

Год, когда каждый смешок во время урока воспринимался преподавателями как благословение.

Год, когда в спальнях бывшего профессора зельеварения, декана Слизерина и директора Хогвартса никто не жил, но иногда под дверью кто-то оставлял свежие цветы.

Год, когда у многих студентов в карманах, в блокнотах, под подушками, в чемоданах лежали фотографии близких людей, с которыми они уже никогда не смогут поговорить.

Год, когда лёжа в своей постели темными, бессонными ночами можно услышать, как кто-то приглушённо всхлипывал.

Год, когда каждую ночь кто-нибудь просыпался с криками от собственных кошмаров.

Год, когда у некоторых старших курсов было место в классе, на которое никто и никогда не садится.

Год, когда все уже привыкли к тому, что иногда некоторые студенты просто застывают на месте и невидящим взглядом смотрят куда-то вдаль.

Год, когда слизеринцы уже не враги, но вряд ли когда-то станут друзьями.

Год, когда те, кто совсем недавно были детьми, заново учатся жить.

Год, когда война закончилась, но кажется, что все ещё только начиналось

***

На ужине Т/И сидела за столом Гриффиндора рядом с Джорджем.

Всё было хорошо, пока кто-то из них не упомянул имя Фреда. Слово за слово, и вспыхнула ссора.

Т/И не помнит, кто первый начал, но она отлично помнит слова Джорджа, брошенные в лицо девушки:

– Это ты во всём виновата! Если бы не ты, он был бы жив! Ты могла помочь ему! Почему он мёртв, а ты жива?..

Его голос дрожал, в глазах плескалось настоящее отчаяние. И Т/И еле держалась, чтобы не накричать на него в ответ.

Он думал, только ему трудно?

Она тоже страдала, она тоже боялась. Но нельзя же опускать руки.

Слова Джорджа задели за живое. Он крикнул это настолько громко, что абсолютно все лица были повёрнуты в их сторону.

Боль в груди разрасталась, и Т/И на несколько секунд забыла, как дышать. Молча встав со своего места, она, не посмотрев больше ни разу в сторону Джорджа, вышла из Большого зала. Девушка была готова просто упасть и кричать от боли, но не могла себе позволить, чтобы другие видели её в таком состоянии.

Она не знала, куда ей идти, но понимала, что нужно убраться отсюда куда подальше.

***

Малфой слышал каждое слово и не понимал, как Уизли посмел сказать такое. Он поднялся и побежал вслед за Т/И. Она направлялась в сторону гостиной Когтеврана.

***

До Джорджа сразу же дошёл смысл сказанного. Он не понимал, как мог сказать такое, но слов назад не воротишь.

Он ненавидел себя за то, что обидел единственного близкого и родного ему человека.

Нужно срочно извиниться.

Он ведь вовсе не имел этого в виду. Джордж никогда не винил Т/И. Он винил только себя. Она здесь совсем не при чём.

Уизли вышел из зала и направился к гостиной Когтеврана. Наверняка, Т/И пошла на крышу башни Когтеврана.

За столько лет он изучил все её повадки.

Дойдя до двери, Джордж увидел, что Малфой вошёл внутрь. Уизли был уверен, что слизеринец пошёл к Т/И. Что ж, ладно… Пусть поговорят.

Джордж всё объяснит ей завтра.

***

Т/И сидела на крыше и смотрела вдаль.

– Прошу, пожалуйста, Фредди, окажись рядом, – шептала она в пустоту, понимая, что никто её не услышит, а может и услышит, но только не он.

Фред Уизли, Фредди, возлюбленный рыжый весёлый мальчуган, который погиб как герой.

Она не успела с ним попрощаться…

Его искренняя улыбка, отпечаталась в её памяти, звонкий смех парня. Она бы сделала всё возможное, чтобы просто вернуть его.

Чтобы они снова были вместе.

***

Драко всегда нравилось смотреть на её кудрявые, слегка запутанные каштановые волосы, на то, как усердно она тянула руку во время вопроса преподавателя, как закатывала глаза, когда дружки Уизли говорили глупость.

Ему нравилось смотреть на её нахмуренные брови, когда наступал очередной приступа гнева, на быстрые, а со временем плавные движения.

Он любил наблюдать за изменениями черт лица – от наивного детского до повзрослевшего женственного. Как со временем изменилась её фигура, голос, волосы. Каждый год она менялась, становилась прекраснее.

Он смотрел, как она обнимала друзей после долгой разлуки на летних каникулах, и ненавидел себя за то, что она не обнимает его с такой же нежностью; как улыбалась рыжим во время очередной дурацкой шутки.

Он ненавидел себя за то, что называл её «грязнокровкой» при всех, а потом долго над этим смеялся, глядя ей прямо в глаза. Он знал, что потом она плакала, и за это ненавидел себя ещё больше.

Как же он ненавидел себя за то, что не набрался смелости и не пригласил её на Святочный бал, наплевав на правила и запреты.

С каждым годом он всё больше ненавидел её, и с каждым годом всё сильнее боролся с желанием подойти и обнять. Она так его бесила, что он искал любой повод, лишь бы встретиться с ней, зацепить, сделать так больно, как она делает ему. Неосознанно, но делает. Он ненавидел себя за то, что называл её грязнокровкой и снимал за это баллы на пятом курсе при каждом удобном случае.

Он откровенно струсил, глядя, как Пожиратели издеваются над ней, и заставлял себя сдвинуться с места, чтобы спасти её и не видеть хрусталики слёз на щеках. Как же ему хотелось закричать «Отпусти её!», но тот крик умер у него в груди.

Как он облегчённо вздохнул, когда увидел её во время битвы за Хогвартс живой и невредимой.

***

Малфой сел рядом с плачущей девушкой.

– Уизли просто козёл, – сказал он ей.

– Не говори так. Он очень хороший. Просто сейчас у него тяжёлый период. Я уверена, что он уже жалеет.

– Ты удивительная, – восхитился Драко. – Он только что опозорил тебя при всех, а ты его защищаешь.

– Я люблю его. Кроме него у меня никого нет, – сказала Т/И.

– Есть. У тебя есть я.

***

Утром, у входа в свою гостиную, Т/И заметила Джорджа. Он ждал девушку. Увидев её, парень подошёл к подруге.

– Прости меня. Я идиот. Полный дурак. Я никогда так не думал. Ты не виновата, Т/И. Всё, что я вчера сказал – бред. Я не пережил бы твоей смерти. Я не достоин тебя, – сокрушался Джордж. – Мне очень плохо без тебя. Прости… Мне просто очень больно…

– Думаешь мне не больно? – спросила Т/И. – Я знаю, что ты потерял брата и лучшего друга, но я ведь тоже его потеряла! Потеряла свою первую любовь, своего лучшего друга, а вместе с ним ещё и тебя! Думаешь мне не больно, когда ты избегаешь меня? Меня буквально все оставили одну!

Выслушав это, Джордж понял, насколько плохо поступил, эгоистично думая лишь о себе, оставив свою лучшею подругу, которая потеряла не меньше, чем потерял он, совсем одну, без поддержки и любви.

Не переставая смотреть на Т/И, в глазах которой застыли слёзы, из-за того, что она вспоминала погибшего друга и тосковала по Джорджу, парень приблизился к девушке.

Но он боялся, что она уйдёт, ведь он видел и чувствовал, как она смотрит на него и думает о Фреде.

Но он ошибался.

И она ошибалась.

Сегодня она взглянула на Джорджа по-другому, как никогда ещё не смотрела. Т/И сорвалась с места и направилась прямо в объятия Джорджа, а он слишком крепко её обнял и не собирался отпускать.

***

С окончания войны прошло больше 3 месяцев, но ощущение, что она была только вчера. В замке до сих пор витает дух убийственного времени и тех, кого больше нет с ними.

И Т/И скучает по Фреду, каждый раз видит его в тёмных уголках школы, за колонной в саду, каждый раз он будто в метре от неё и она может его коснуться, но его нет.

Война в Хогвартсе никого не оставила без раны на душе, заметить это было не сложно.

В последнее время книги стали большими друзьями, а библиотека заменила родную гостиную факультета. Т/И не могла больше там находится.

Кто знал, что слои пыли на полках так много скажут. «Кошмары и как от них избавиться» стала самой популярной книгой среди учеников, про учебники по истории магии все забыли, про ЗОТИ вообще промолчу.

Хуже всего Джорджу. Жить всю жизнь с братом-близнецом, а потом потерять его – невыносимая боль.

***

– Джинни сказала, что ты не ходил сегодня на занятия, – сказала Т/И, присаживаясь на диван рядом с Джорджем. – В чём дело?

– Не хочу.

– Мы приехали сюда учиться. Ты не можешь просто пропускать уроки.

– Всё это я уже учил. Какой смысл ходить ещё раз?

– Ну я же хожу, – сказала Т/И.

– Ты – другое дело. Ты любишь учиться.

– Джордж, мне тоже тяжело. Каждое помещение этой школы, каждый предмет вызывает воспоминания, связанные с ним, – Т/И положила голову на плечо парня. – Я захожу в кабинет зельеварения и вспоминаю наши шалости, я прохожу мимо кухни и вспоминаю, как мы пробирались туда за едой, я вижу поле для квиддича и вспоминаю ваши игры и тренировки. Мне тоже сложно, но мы должны хотя бы постараться жить дальше.

Джордж приобнял подругу за плечи.

– Наверное, ты права.

– Конечно, я права.

========== Глава 11 ==========

Наш дом стал бетонной коробкой, в срок короткий,

ты начинаешь новую жизнь…

а я – проклят…

Т/И и Драко сидели возле Чёрного озера.

Он восхищался ею. Её ум, тело, мысли и само существование веяли ему мысли о совершенстве.

Улыбка Т/И была его самой любимой частью в ней. Неважно, какая это была улыбка. Грустная, умиротворённая, дерзкая,

мягкая, слабая или, может, пропитанная болью, Драко всегда бы любил её.

Малфой всегда был скупой на эмоции, но ученица Когтеврана свела его с ума, проходя мимо него, оставляя шлейф своих духов.

Она была его мотивацией стремления к хорошему, ведь только таким он мог бы быть рядом с ней, но никто не знал, что Т/И нравится всё в нём.

Не важно, каким он был раньше. Важно лишь то, что рядом с ней Драко другой и хочет меняться с ней.

***

– Как ты справляешься с этим? С его смертью? – спросил Малфой.

– Оттого, что человек умер, его нельзя перестать любить, особенно, если он был лучше всех живых, понимаешь?

– Понимаю, – задумался Драко. – Думаешь, мы заслужили второй шанс?

– Думаю, мы должны сами поверить в это, Драко. Но не важно, что будет дальше. Мы вместе, это главное.

– Мне не хватало тебя.

Девушка улыбнулась.

– Где Блейз? Я думала, он захочет продолжить обучение.

– Он и захотел. Приедет через месяц.

– Почему так поздно?

– Ты не слышала? Сестра его матери и её муж погибли. Авария. У них осталась дочь. Мать Блейза удочерила девочку. Но заботится о ней, в основном, Блейз. В этом году Ами идёт в школу. Забини сейчас оформляют документы, поэтому Блейз с Ами приедут в октябре.

– Вы общаетесь с ним?

– Да, – Драко вздохнул. – Он был единственным человеком, который навещал меня после суда. Кстати, Панси рассказала, что ты помогла ей. Спасибо.

– Любой бы поступил так же, – пожала плечами Т/И.

– Не любой.

***

Каждые выходные Т/И и Джордж отправлялись на Косую Аллею и занимались магазином. Они вычистили его и понемногу начали восстанавливать.

***

– Это так странно, – сказала Т/И, идя по коридору вместе с Джорджем.

– Что именно?

– Они все продолжают жить, словно ничего не случилось, словно это не они сражались здесь несколько месяцев назад. В Хогвартсе кипит жизнь. Это странно.

– Не все потеряли близких в этой войне, – сказал Джордж.

– Не все, но многие. Так непривычно слышать смех и не быть способной смеяться самой.

***

Боггарт смотрит на Т/И голубыми глазами её лучшего друга, который раз за разом умирает в её снах. Совсем, как тогда.

Фред умирает. Джордж остаётся один и начинает медленно сходить с ума. А вслед за ним и сама Т/И становится сумасшедшей.

Но приходится напомнить себе, что Джордж здесь, рядом с ней, абсолютно нормальный, насколько это возможно в данной ситуации. Всё кончено. А с Фредом они обязательно когда-нибудь увидятся. Т/И напоминает себе, что больше не должна бояться. Джордж и Драко не позволят ей навредить. Она наконец-то может побыть слабой. Она больше не боится.

«Риддикулус!»

Боггарт смотрит на Луну глазами матери, тянется к ней её тонкими, хрупкими пальцами, и хрипит, стонет, умирает в десятый, сотый, тысячный раз. Совсем, как в тот день. Пока глаза матери не растворяются, размываются и становятся глазами отца, и те тоже затухают, как погашенная кем-то свеча.

Отец умирает. Умирает. Умирает…

А потом на неё могут посмотреть глаза Т/И. Или Джинни. Или Гарри. Или Невилла. Рона. Гермионы…

Но приходится обязательно напомнить себе, что хотя мама ушла – однажды они непременно встретятся, что остальные на самом деле живы и нужно вернуть назад все частички души, успевшие умереть за эти мгновения вместе с ними…

«Риддикулус!»

Боггарт смотрит на Дина вековыми стволами деревьев, шелестит листьями на ветру, которые напевают, нашёптывают свою похоронную песнь. Сотканные из собственных мыслей призраки следуют по пятам, скалятся в кровожадной, жаждущей наживы усмешке, и обещают, угрожают – за следующим поворотом будет таиться опасность.

Плен. Пытки. Смерть.

Но приходится обязательно напомнить себе, что больше не нужно бежать, не нужно прятаться в тенях и судорожно оглядываться каждый раз, заслышав шорох, что все это – прошлое, он свободен, и нужно учиться жить дальше…

«Риддикулус!»

Боггарт смотрит на Симуса глазами Амикуса Кэрроу, плотоядно облизывается, скалится, и каждый раз пытает безвольное тело у своих ног, которое всегда другое – это родные, друзья, поочередно все близкие и дорогие люди.

Но обязательно нужно напомнить себе, что они теперь в безопасности, что отголоски той войны лишь в его голове и давно пора их заглушить, что Кэрроу теперь в тюрьме и проведёт там остаток своей ничтожной жизни…

«Риддикулус!»

Боггарт смотрит на Невилла глазами Нагайны, неощутимо обвивает лодыжку её длинным скользким хвостом, и вонзенный в её тело меч Гриффиндора поблескивает рубинами, холодный, равнодушный.

Невилл не смог, не выполнил то единственное, о чем его просили, и обрек всех на гибель…

Но нужно, обязательно нужно напомнить себе, что он справился, что это лишь прошлое, оно не вернется и всё кончено, всё уже давно кончено. Волдеморт гниёт в земле вместе с Нагайной, а они, хоть и далеко не все, живы. Должны жить…

«Риддикулус!»

У боггарта Денниса нет глаз, он – всего лишь глупая деревяшка, навязанный выбор, вопрос, которого не задавали, сразу сказав ответ.

Магия страшит Денниса и вызывает острый укол ненависти, если бы её не было в их жизни – Колин был бы жив, жив, жив…

Но приходится напомнить себе, что Колин никогда не был счастливее чем в тот день, когда получил письмо из Хогвартса, что даже если бы ему предоставили выбор, он бы всё равно отдал предпочтение той из дорог, которая приведёт к смерти.

Колина убила не магия. Колина убили люди, такие же, какие встречаются в маггловском мире…

«Риддикулус!»

Боггарт смотрит на Джорджа глазами его самого, хотя на самом деле глазами того, другого Джорджа, которого никогда не было, которого он, может быть, только выдумал, который стал лишь плодом глупого, такого бурного воображения… Это был бы легкий вариант. Но боль – слишком реальная, а в глазах Фреда-который-оставил-его-одного ненависть, презрение, немой укор.

«Почему ты не спас меня? Почему не умер вместо меня? Почему? Ты? Жив?»

Но приходится напомнить себе – Фред никогда не сказал бы этого, Фред никогда не презирал бы его, Фред бы только подзатыльников надавал за всю эту рефлексию и попросил-приказал жить дальше. Так сложно заставить себя думать лишь так, стереть чувство вины, но нужно, нужно…

«Риддикулус!»

***

Всё вокруг ещё не успело до конца прийти в норму, несмотря на то, что прошло уже 5 месяцев – Т/И, Поттеру, Грейнджер и всем Уизли удавалось тащить каждый день себя на занятия, хоть и с трудом.

И даже некоторым преподавателям все ещё было тяжело.

Посреди урока они кидали взгляд на пустые места в классе и замолкали – с невероятным усердием пытаясь скрыть болезненные выражения на своих лицах, чтобы ученики не поняли, о чём или о ком они думали.

Но Т/И знала. И впервые в жизни могла их всех понять.

Между тем, самой Т/И было тяжело каждый день с этим справляться.

Она едва ли обращала внимание на занятия. Её отметки стали стремительно падать, настолько, что Т/И удивлялась, что её до сих пор не сместили с должности старосты.

***

Незаметно пролетел месяц. В гостиных факультетов появилось объявление, в котором значилось, что в первые выходные октября состоится поход в Хогсмид.

– Куда ты собираешься? – спросил Джордж, увидя нарядную Т/И, выходящую из гостиной Когтеврана.

– Мы с Драко идём в Хогсмид.

– Опять Малфой? Ты проводишь с ним слишком много времени.

– Он мой друг, Джордж, и я буду с ним общаться, нравится тебе это или нет.

– Когда он сделает тебе больно, ты прибежишь ко мне и будешь плакать. Он разобьёт тебе сердце. Я хочу уберечь тебя от этого.

– Возможно и так, но я всё равно пойду.

– Делай, что хочешь, – махнул рукой Джордж.

В последнее время они часто ссорились из-за Малфоя. За этот месяц они ругались больше, чем за все годы дружбы.

***

Это прогулка в Хогсмид была одной из лучших, что были у Т/И.

Драко сопровождал её всюду, ведь после трактира “Три метлы” они отправились в “Зонко”, а дальше просто гуляли по широким улицам, наслаждаясь погодой.

Поначалу девушка очень удивлялась, мол, чего это он с ней так возится, но спустя некоторое время привыкла. А самого Малфоя это, похоже, не заботило, он просто широко улыбался и шутил, пытаясь вызвать на лице Т/И ответную улыбку.

Пару раз их ладони соприкасались, и тут же Т/И словно иглами пронзали.

***

– Сегодня Блейз приезжает, – сообщил Драко. – Я пойду его встречать. Ты со мной?

– Да, конечно.

– Встретимся в 6 возле озера?

– Хорошо.

***

Они ещё издалека увидели высокого мулата, держащего за руку 11-летнюю девочку. Т/И и Драко пошли им навстречу.

Слизеринцы обнялись, похлопывая друг друга по спине.

– Т/И… – сказал Блейз, остранившись от Малфоя. – Рад тебя видеть.

– А я тебя, – девушка тоже обняла парня.

– Мне жаль, что мы прекратили общаться. Тогда я не видел другого выхода.

– Всё нормально, Блейз, я понимаю. Но теперь мы можем быть друзьями?

– Можем, – улыбнулся Забини. Из-за его спины показалась девочка. – Это Ами. Ами, познакомься, это Драко, я тебе о нём рассказывал.

– Привет, Ами, – Малфой присел, чтобы быть на одном уровне с девочкой.

Это выглядело так мило, что Т/И почему-то представила его в роли папы. Драко стал бы хорошим отцом…

– А это Т/И, – Блейз прервал мысли девушки. – Она учится на Когтевране. Ами хочет попасть на Когтевран, и я уверен, что так и будет, – объяснил друзьям парень.

– Я уверена, что тебе у нас понравится, – сказала Т/И девочке.

– Предлагаю отметить твоё возвращение, – сказал Драко.

– Я за, – согласился Блейз. – Т/И, ты как?

– Почему бы и нет? – улыбнулась девушка.

– Отлично. Тогда у нас в комнате через два часа? – предложил Блейз.

– Панси позовём? – спросил Малфой.

– Я бы хотел, – Забини смущённо улыбнулся. Так, а вот это уже интересно. – Т/И, ты же не против?

– Нет, конечно, нет, – пусть отношения с Паркинсон у неё были не самыми лучшими, но если для Блейза это так важно, Т/И потерпит.

***

Осень. Медленно садится солнце, оставляя последние блики на окнах волшебного замка Хогвартс. На улице поистине красиво. Уже пожелтевшие листья на деревьях отливали золотом на свету.

На поляне перед Чёрным озером сидели парень с девушкой, укрывшись пледом. Вдруг тишину разрезал девичий смех.

– Хей, Драко, ну хватит, – еле проговорила Т/И. – Малфой! Ты же знаешь, что я не люблю щекотку! Драко!

– Ну ладно, так уж и быть, пощажу, – с весёлыми нотками в голосе ответил блондин.

Обнявшись, они сидели и смотрели, как солнце оставляет последние лучики перед тем, как уйти в небытие.

***

– Т/Ф? – скривилась Панси. – Что ты здесь делаешь? Это гостиная Слизерина.

– Т/И будет с нами, – безаппеляционным тоном сказал Малфой.

– Ты имеешь что-то против? – спросила Т/И.

– Нет. Теперь нет, – удивительно, но Панси сказала это… по-доброму? Видимо, девушка заметила удивление на лице когтевранки и поспешила объяснить: – Ты спасла меня, солгала в суде, чтобы вытащить. Я этого не забуду.

– Так, девчонки, хватит болтать, пойдёмте. У нас полная комната еды, – вмешался Блейз.

С тех пор Т/И и Панси стали подругами.

========== Глава 12 ==========

Летели годы, словно ветер,

Летели, оставляя след.

И вот, они уже не дети,

Им стало восемнадцать лет.

Осенний ветер уныло завывал за низкими окнами старинного замка. Казалось, что все дементоры волшебного мира собрались во дворе и устроили посиделки, обсуждая свои тяжёлые судьбы, и стоит только выйти наружу, как тут же они заберут тебя в свои холодные объятья.

Но здесь, в небольшой гостиной зелёного цвета, освещаемой лишь бликами от жёлто-красных язычков огня, было безопасно и уютно.

После небольшой посиделки с Малфоем, Забини и Паркинсон Т/И осталась ночевать в комнате Панси.

Мягкое кресло с кожаной обивкой, пушистый плед и еле уловимый размерный треск дров в камине придавали этому обычному вечеру атмосферу таинственности и волшебства. Хотелось, как маленькому ребенку, верить в чудо, которое вот-вот произойдёт по одному взмаху палочки доброго волшебника. А на стене тикали часы, отмеряя время к полуночи. И, если бы рассказать кому-нибудь, что сейчас в “логове” змей тихо, как и в каждый вечер, что здесь не замышляется какой-то очередной коварный план, не унижают других и не захватывают мир, то этот человек не поверил бы, до сих пор стериотипно думая об учениках факультета Салазара.

– Ещё не спишь? – в дверях, ведущих в спальни девушек, появилась хрупкая фигурка в пижаме, сонно потирая глаза.

– Да, никак не могу что-то. А ты что встала? – Малфой сидел на диване.

– Не знаю. Наверное, уже выспалась. Хотя… – Т/И зевнула, прикрывая ладошкой лицо, – походу нет.

– Иди сюда, замёрзнешь, – блондин едва заметно улыбнулся и, откинув край одеяла, рукой похлопал по свободному месту рядом.

Не дожидаясь повторного приглашения, когтевранка залезла с ногами на диван, прижимаясь ближе к парню. Малфой бережно укрыл её пуховой тканью, приобняв за плечи.

– Спасибо, Драко. Здесь намного теплее… О чём ты думаешь?

– Да так, о родителях, экзаменах. Осень уже подходит к концу, а мы так и не начали готовится.

– Не волнуйся, впереди ещё есть время.

– Мне мама, кстати, прислала посылку. Просила тебе передать, – юноша вытащил из кармана пижамных штанов шоколад в жёлтой обёртке.

– Твоя мама просто чудо, Драко. Поблагодари её за меня, – фольга зашуршала, открывая вид на ровные молочные плиточки с кусочками тыквы и марципана. – Будешь?

– Спасибо, – волшебник закинул в рот сладость.

Всю ночь они просидели, болтая обо всём на свете.

***

Год после Битвы за Хогвартс, когда семикурсники вновь оказались в стенах родной школы стал тяжёлым для всех.

Луна, которая с удивлением обнаруживает, что её вещи больше никто не прячет и улыбается, говоря, что это очень приятно, хотя и раньше не было плохо.