Текст книги "Три сердца в унисон (СИ)"

Автор книги: Liticia09

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 33 страниц)

В каждом сне она видела Фреда Уизли.

Как же болезненно сжималось сердце от каждого такого сна, от каждого воспоминания. Сколько нервов она потратила из-за него, но всё равно ужасно любила.

Т/И Т/Ф никак не могла смириться с его смертью.

Она каждое утро приходила на кладбище. Обычно бывала там совсем немного. Слишком больно смотреть на могилу любимого человека.

Т/И Т/Ф никогда не сможет забыть Фреда Уизли. Слишком многое их связывает, слишком прочно он засел в её сердце.

Т/И просто обожала его смех. Он такой звонкий, такой искренний и радостный, что невозможно удержаться, чтобы тоже не засмеяться.

Т/И просто обожала его улыбку. Она такая широкая, добродушная и простая. Но цепляла так сильно, даже глаз невозможно было оторвать. Поскорее хотелось улыбнуться в ответ.

Т/И просто обожала его взгляд. Особенно, когда он смотрел на неё. Так внимательно, так заинтересованно, будто она и впрямь последнее живое существо на всей планете. Его взгляд обжигал, вызывал лёгкую приятную дрожь. Т/И не могла отвести глаза, хотя пыталась уже раз сто.

Т/И просто обожала этот голос, наделённый какой-то особенной хрипотцой. Которая почему-то настолько стала любима. Она готова была слушать этот голос везде. И точно уверена, что это ей никогда бы не надоело. Этим голосом было рассказано сотню прекрасных историй, сказано тысячи, а то и более слов. Он навсегда в её голове. И даже если она больше никогда не услышит этот голос, то запомнит его уж точно на всю жизнь.

Что ещё она обожала?

Обожала его характер. Это не просто парнишка с Гриффиндора, невероятный шутник, душа компании и прочее. Он мил и обходителен. В нём не было и капли лицемерия. Да, он чист, Т/И уверена. А ещё этот человек просто не умел лгать. Он был прямолинеен и честен с каждым, кто встречался ему на пути. Но при этом вежливости в нём хоть отбавляй. Просто у этого человека добрая душа, вот и всё.

Может она его идеализирует?

Может просто придумала себе этот образ?

Нет, она отражает его всего, но через слова.

И даже не потому, что любит, а потому, что восхищена.

Фред Уизли – нежный и светлый лучик солнца.

Он должен был светить каждому и никогда не погаснуть.

Никогда…

Как же это больно.

Невозможно поверить, что его больше нет. Её возлюбленного, которому девушка так и не нашла в себе сил признаться в своих чувствах, этого рыжего весельчака, Клоуна, как она его называла, больше нет.

Т/И никогда не забудет тот день.

Да никто из волшебников никогда не забудет 2 мая 1998 года, когда Волан-де-Морт был побеждён и весь волшебный мир вздохнул с облегчением. Однако все понесли огромные потери.

Этого, к сожалению, никакое волшебство не исправит.

Месяц назад похоронили Фреда Уизли.

Т/И хорошо помнит тот день. Она часто переносится в него мыслями. Девушка помнит всё в мельчайших подробностях.

– Все уже собрались. Ждут тебя, – сказала тогда Т/И Джорджу.

Он отказывался разговаривать со всеми. Даже Т/И не могла разговорить его.

– Ты пойдёшь в этом? – спросила девушка, осматривая наряд парня.

Джордж выбрал самую яркую рубашку, которая только была у него. На самом деле, это была рубашка Фреда, но его брат-близнец никому не расскажет об этом.

– Да, – с трудом выдавил Джордж. Ком в горле мешал говорить. – Он… Он не хотел бы, чтобы на его похоронах все были в чёрном. Он ненавидел чёрный цвет.

– Наверное, ты прав… – сказала Т/И, рассматривая своё чёрное платье. – Пойду переоденусь.

Фред был средним ребёнком в семье. На его похороны все дети Уизли выстроились, чтобы нести гроб. Это был последний раз, когда Фред был посередине.

Когда Т/И видела его в чёрном гробу с белым бархатным дном, она не верила в происходящее ни одной клеткой своего организма.

Истощённый ужасами войны мозг совершенно точно отказывался признавать этот факт – он лежит в гробу, а она бледной тенью самой себя стояла рядом, чуть дыша, с трудном разлипляя свинцовые веки.

Она смотрела на невообразимый контраст белого бархата и дикого пламени волос, молочной кожи и бессмертно-ярких веснушек его скул, мёртвенного спокойствия и застывшей навеки безумной улыбки.

Его улыбки.

Когда пришло время говорить прощальную речь, Т/И долго не могла собраться с мыслями. Все понимали чувства девушки, поэтому не торопили её. Постояв немного в тишине, нарушаемой всхлипами родных, Т/И начала говорить:

– Ф-Фред был моим другом. Лучшим другом. Он видел во мне то, чего не видела я сама. Время, которое я провела в школе было самым весёлым. Хоть мне и часто доводилось попадать в передряги вместе с Фредом и Джорджем. Они постоянно защищали меня. И если кто-нибудь только пробовал сказать хоть одно кривое слово в мой адрес – блевотные пастилки или ещё что похуже им были обеспечены, – Т/И улыбнулась. – Но, как бы мне не хотелось приучить их серьёзно относиться к учёбе, они делали вид, будто не слышат моих нравоучений. Поэтому я часто помогала им с домашними заданиями и переживала, лишь бы их не выперли из школы за проваленный экзамен. И всё же удача улыбалась им постоянно. Какие бы проделки эти двое не сотворили – им это прощалось. Люди видели в них заядлых шутников и красивых парней. Но я знаю, что на самом деле бывают моменты, когда даже Фред и Джордж Уизли не могут шутить. Сейчас один из таких моментов, – глаза неприятно защипало.

Девушка была готова разрыдаться, но продолжила:

– Мы проводили много времени вместе. Кажется, выучили друг друга наизусть. На лето я селилась у них в доме. Это были незабываемые каникулы. Детство пролетало слишком незаметно и мне уже не было одиноко. Я больше не была одна. Казалось, что так будет всегда. Ничто не было способно омрачить нашего счастья. Я ошиблась…

Время шло, мы взрослели и с каждым днём я понимала, что испытываю к Фреду что-то большее, чем просто дружеские чувства. Самым логичным было бы во всём признаться, но мне, как и всем в такой ситуации, было неловко, всё-таки мы – лучшие друзья, а терять общение с ним мне не хотелось. Поэтому я молчала. Думала, что будет ещё время во всём признаться… Я ошиблась… Я не успела сказать Фреду, что люблю его… Я не успела… – никто уже не сдерживал слёз. Миссис Уизли плакала на плече мужа, Гермиона закрывала лицо руками, а Джинни упала коленями на землю. Мужчины не позволяли себе такой слабости, но и в их глазах стояли слёзы. – Я никогда не забуду Фреда Уизли. Он слишком прочно засел в моём сердце. Пройдут годы, но я всегда буду помнить и любить этого рыжего мальчугана. Он – герой. Фред сражался за всех нас. Он погиб, чтобы мы жили. Наша история не должна была закончиться так рано. Шалость удалась… Я люблю тебя, Фредди…

Не в силах больше сдерживаться, Т/И вернулась на своё место рядом с Джорджем и посмотрела на могилу, где покоился её друг:

Фред Уизли

1.04.1978 – 2.05.1998

Лучший друг, брат, сын

Умер, как и жил, улыбаясь

Шалость удалась

Он умер в 20 на руках своей первой любви…

Как жесток мир, в котором влюблённые не могут быть вместе…

***

Джордж в тот день разгромил всю комнату. Т/И сидела в комнате, которую выделила ей миссис Уизли. Она жила вместе с Джинни. Джордж после смерти Фреда остался в комнате один. Он снова жил с родителями, так как находиться одному в своей квартире в магазине было невыносимо. К тому же, магазин был разгромлен.

Т/И сидела на кровати, когда услышала шум сверху. Девушка вышла из комнаты и поняла, что звук доносится из спальни Джорджа. Она поднялась по ступенькам и постучала в дверь. Никто не ответил. Т/И приоткрыла дверь и вошла внутрь. Все вещи были разбросаны, мебель повалена на пол, зеркала разбиты.

Джордж лежал на кровати, отвернувшись от подруги. Т/И произнесла заклинание и в комнате воцарился порядок.

– Чай будешь? – такой глупый вопрос, но пытаться утешать было бы ещё хуже.

В ответ тишина.

– Хорошо, я попозже зайду.

Девушка покинула комнату и вернулась к себе.

***

Фред Уизли мёртв.

Эта фраза как приговор.

Словно у неё нет выхода, она стоит у стены и на неё наставили ружьё. Меткий стрелок не промахнется и будет стрелять в упор. Пока Т/И, падая на холодный и каменный пол, будет чувствовать боль. Эту боль чувствуют лишь живые, кто ещё до конца не умер. И эта боль ранит так, так пуля, пробивая тебя насквозь.

А в остальном всё нормально. Он когда-то был, а потом его просто не стало. Так иногда бывает с людьми, которых ты любишь. А потом они исчезают.

– Т/И, ты как?

И таких ещё пару вопросов. А как можно ответить на это? Как себя чувствует человек, потерявший почти что всё. И любовь, и надежду, и веру.

– Всё нормально, всё хорошо.

Ложь, обман, но иначе никак. И пока глаза закрывает пелена слёз, она пытается не плакать. Только вздох, а за ним ещё один.

– Всё нормально, всё хорошо.

Месяц уже одна и та же фраза. Месяц она старается верить, что будет лучше. Но нет. Лучше не становится.

Неприятное чувство, а в груди что-то колит. Пора бы свыкнуться с мыслью, что теперь она пленница этой боли.

Остаётся только помнить эту нежную улыбку и взгляд полный обожания. Как Уизли боялся её потерять. А в итоге она потеряла его.

В ушах до сих пор стоит его голос и смех. Такой мелодичный и звонкий, доносится до самого сердца и оставляет там новый порез. Но он гораздо глубже и толще, царапает всё внутри, а не только кожу. И вызывает дрожь.

– Всё нормально, всё хорошо.

Ещё всё, всё будет. Осталось лишь подождать. Без всякого утешения терпеть мучения. В этом ли смысл жизни? В этом ли смысл чувствовать себя наполовину мёртвым, но наполовину живым?

Т/И Т/Ф навсегда запомнит Фреда Уизли. Ведь иначе никак нельзя.

***

Т/И смотрела на Джорджа, натянуто улыбаясь. Когда же она упустила тот момент, когда её любимый Джордж стал таким чужим? Девушка смотрела на парня и не чувствовала больше того тепла в его взгляде, который грел её даже в самую ужасную погоду.

Парень прикрыл глаза рукой, чтобы избежать длительного зрительного контакта. Подобное действие вызвало ответную реакцию. Т/И отвела взгляд к окну, стараясь унять дрожь в руках.

Подобное между ними впервые. Натянутая атмосфера недосказанности, которая давила на плечи обоих.

После смерти Фреда всё изменилось. Больше не было той озорной троицы, которая устраивала переполох в школе и дома.

Их осталось всего двое.

Джордж потерял часть себя. Парень долго не мог принять, что его драгоценного брата нет в живых. Даже сейчас в глубине души Уизли был уверен, что это всего лишь ужасный сон. Ещё немного, и он откроет глаза, а рядом на кровати будет сидеть Фред с очередной безумной идеей. Но каждое утро парень открывает глаза и не видит близнеца рядом с собой. Он обходит весь дом, надеясь, что вот-вот Фред выпрыгнет из-за угла и напугает его.

Но Фреда нигде нет.

Каждое утро Джордж умирает. Ближе к обеду он приводит себя в порядок, старается оживить ту часть себя, которая осталась с братом, и проводит день так, будто всё хорошо.

Т/И любила Фреда.

Т/И любила Джорджа.

Но в ту злополучную ночь она потеряла обоих близнецов и боялась, что уже навсегда.

Её сердце разрывалось от боли, когда она увидела бездыханное тело Фреда, а рядом Джорджа, который склонился над телом рыжеволосого в истерике, как и все Уизли, но больнее всего было именно ему.

Каждый раз когда она видела Джорджа, то в голове всплывала та картина, которая так прочно засела в её голове. Межу ними больше не было химии. Казалось, что Фред был той самой связывающей ниточкой, которая держала трио на плаву.

Девушка старалась находиться с Джорджем после смерти Фреда, чтобы спасти его от боли, в которой тонул парень. Джордж же не замечал, как топит Т/И в своем равнодушии. Он никого не хотел видеть. Ни с кем не хотел говорить. Ему больше никто был не нужен, поэтому он отталкивал всех и даже Т/И, которая была дорогим человеком. Он любил её с того самого дня, когда увидел, но боль утраты погубила в нем все чувства.

========== Глава 2 ==========

Я помню каждую деталь,

эти слайды отравляют

память, но я всё листаю,

В надежде застать на миг сказочный рай,

в котором спрятаны все наши тайны…

В руках девушки колдография. Обычная небольшая белая карточка, которых в её комнате очень много.

Так почему же именно над этой Т/И так долго плачет?

Потому что на ней изображено трое рыжих ребят – Т/И, Фред и Джордж.

Это их первая совместная колдография, сделанная ещё, когда девушка была на 2 курсе. Они тогда взломали кабинет профессора Снейпа.

Да, это было счастливое время.

Сейчас всё иначе.

Фред – тот человек, с которым Т/И проводила всё своё свободное время, тот, с кем готовилась к экзаменам, тот, с кем устраивала всевозможные шалости, тот, кого девушка любила…

Сейчас он ушёл…

Он погиб… оставив девушку с огромной дырой внутри.

***

Однажды, спустя несколько недель после смерти Фреда, Т/И чуть не потеряла и Джорджа.

Вместе с миссис Уизли Т/И ходила в магазин, а когда вернулась, сразу почувствовала, что что-то неладно. Сердце бешено стучалось и разрывалось от боли.

– Где он? – спросила она у Джинни, сидящей на кухне.

– В своей комнате, как обычно, – ответила та, жуя яблоко. Джинни прекрасно поняла, о ком говорит подруга.

Т/И сорвалась с места и кинулась бежать в спальню Джорджа. Дверь оказалась закрыта, но девушка открыла её с помощью заклинания.

Джордж сидел на полу спиной к Т/И, а в его руках было… магловское лезвие.

– Ты что творишь? – крикнула девушка и выбила лезвие из рук парня.

На его запястье был небольшой порез, который кровоточил. Пока девушка обрабатывала рану друга, Джордж молчал.

– Я не смог… – сказал Уизли, когда Т/И закончила.

– Никогда… Ты слишишь? Никогда больше так не делай!

– Я не смог… – продолжал твердить парень.

– О чём ты вообще думал? – злилась волшебница. – Если бы… Если бы у тебя получилось… Ты представляешь, что было бы с твоей семьёй? С твоей мамой? Со мной, в конце концов? – слёзы стояли в глазах девушки. – Ты представляешь?

Джордж медленно перевёл взгляд на подругу:

– Прости…

Т/И вздохнула и обняла парня:

– Никогда так больше не делай.

– Обещаю…

Так они и сидели, обнявшись, разделяя одну утрату на двоих.

***

Т/И стояла у могилы, а слёзы катились по её бледным щекам.

Уже почти месяц как нет Фреда Уизли.

Уже почти месяц как хочется умереть.

– Привет, – раздался тихий голос за спиной.

Т/И даже вздрогнула от неожиданности. Она тут же обернулась и увидела перед собой Джорджа.

Он так изменился после смерти брата…

Худой, вернее сказать тощий, синяки под глазами, слишком печальный вид, а взгляд такой измученный, словно Джордж только и ждёт, когда за ним тоже придёт смерть.

– Привет, – слабо улыбнулась ему девушка.

Джордж даже не пытался выдавить из себя улыбку. Подошёл ближе к могиле, опустился на колено и что-то шептал. А после – тишина, которую то и дело прерывал вой холодного ветра.

Молчание.

Им нечего друг другу сказать, но и уходить так просто никто не собирался.

Т/И отчего-то стало не по себе. Она сделала шаг вперёд и осторожно коснулась руки Джорджа. От неожиданности он замер и как-то странно начал смотреть на свою руку, словно увидел что-то удивительное.

Они обменялись беглыми взглядами. Правда, взгляд Джорджа чуть дольше задержался на ней.

По телу пробежала дрожь.

Джордж вдруг подошёл слишком близко и заключил её в объятия.

Т/И удивилась, но ничего не сказала, только сильнее прижалась к Джорджу, словно он мог укрыть её от всех бед, от всех терзаний.

И в это время их сердца начали биться с новой силой.

Джордж Уизли не хотел отпускать Т/И.

Слишком надёжные объятия, слишком родные.

Как же хорошо.

Т/И Т/Ф впервые после смерти Фреда почувствовала себя в безопасности.

***

Рассказать вам о тоскливых ужинах в Норе, тишина которых разбивается звоном упавшей на пол ложки, последовавшим за ним синхронным испуганно-отрешенным вздохом и затравленным взглядом извиняющегося Перси?

Или о том, как Гарри спускается глубоким вечером на кухню просто потому, что не может уснуть, и слышит сдавленные всхлипы Молли? Как несколько секунд он неуверенно топчется на месте, не зная, что делать, но все же находит решимость подойти к Молли, обнять её и дать выплакаться у себя на плече.

А может, о Джордже, который выходит ночью из своей спальни впервые за очень-очень долгое время и находит уснувшую у его двери Джинни? О том, как он подхватывает её на руки – неожиданно легкую, пугающе тонкую и уязвимую, – укладывает на своей кровати и бережно накрывает пледом. Как, наблюдая за сном сестры, он вспоминает, что ему есть ради кого возвращаться к жизни.

Ещё о Гарри, Роне и Гермионе, которые иногда ночами ютятся на одной кровати – как в дни войны, в дни своих скитаний, когда ни палатка, ни магия не помогали избавиться от раздирающего внутренности холода. О том, что только втроём на одной кровати им удается проспать целую ночь без кошмаров.

О Макгонагалл рассказать? О том, как она, мучимая бессонницей и не желающая злоупотреблять зельями, ходит по все еще не восстановленному, полуразрушенному замку, и пытается понять, как ей справиться с чувством вины за всех детей – её детей, – которые не смогли пережить тот день.

И вспомню о Нарциссе, о том, как она смотрит в зеркало и видит там бледную, уставшую женщину с синяками под глазами и пустым, почти мёртвым взглядом – и принимается превращать её в сумевшую сохранить свою гордость леди Малфой.

Не забуду и об Андромеде, о той боли, с которой она смотрит на Тедди, о том, как она ненавидит себя за желание никогда в жизни больше его не видеть – в нём ведь столько Доры, Доры, Доры… – но гораздо сильнее этого желания страх оставить его одного даже на пару секунд. Именно потому, что может больше никогда не увидеть.

Рассказать о каждом, кто оставил часть себя в руинах полуразрушенного замка и отчаянно эту часть ищет?

***

– Ты будешь есть?

– Нет, – один и тот же ответ изо дня в день.

– Ты должен поесть, – настаивала Т/И.

Тишина.

– Я принесу, – сказала девушка и, не получив ответа, спустилась на кухню.

– Как он? – волновалась миссис Уизли.

– Всё так же, – вздохнула Т/И. – Ему нужно время.

– Он согласился поесть? Я уже не знаю, что делать, – причитала Молли. – Он совсем не ест, ни с кем не разговаривает, из своей комнаты не выходит.

– Ему нужно время, – повторила волшебница. – Я отнесу еду.

– Спасибо, Т/И. Не знаю, что бы мы без тебя делали.

***

Сначала Джорджу казалось, что Т/И вовсе не скорбит. Она постоянно улыбалась, смеялась и, кажется, жила, как раньше. Это ужасно бесило Джорджа. Но злость пропала, когда в одну из ночей он решил выйти из своей комнаты.

– Т/И? – он произнёс её имя шепотом. – Ты плачешь? – он немного шокирован.

Т/И всегда старалась улыбаться перед всеми Уизли. Все думали, что её ничто не сможет сломить.

Так и было до смерти Фреда.

Т/И любила этого человека до безумия. Новость о его смерти сломила её.

Внутри всё болело, будто кости были переломаны.

Но улыбка не сходила с её лица вплоть до поздней ночи.

Именно в это время она давала волю эмоциям, которые уничтожали девушку изнутри.

– Мне так не хватает его, – голос девушки дрожал. – Прости меня. Прошу, прости, – у неё начиналась истерика.– Это я виновата. Я обещала не отходить от него. Если бы я была ближе, я бы смогла ему помочь, —Т/И сжала футболку парня, уткнувшись ему в грудь. – Прости меня…

– Т/И, ты не виновата, – парень гладил её по голове. – Ты ни в чём не виновата.

– И ты…

Никто не знал, что парень винил в смерти брата вовсе не приспешников Волан-де-Морта, а именно себя.

– Ты не виноват в его смерти, Джордж, – девушка впервые за долгое время произнесла его имя.

***

– Эти тупые соленые слёзы… Они меня достали. Честно. Мне всё время кажется, что их уже нет, что вся эта солёная вода вытекла из меня наконец-то. Но нет. Они всё текут и текут. Эти предательские слёзы… И я ничего не могу поделать.

Т/И вздохнула.

– Я бы хотела ничего не чувствовать. Совсем ничего. Но я продолжаю громко завывать, как только слышу твоё имя, Фред. Мне всё ещё очень больно. Я каждый день прихожу к тебе, сажусь рядом, возле могильной плиты, и рассказываю всё, что происходит в вашем доме. Если честно, мне надоело. Я каждый раз говорю одно и тоже, одно и тоже…

Девушка вытерла слёзы.

– Я разучилась улыбаться. Это звучит странно, но это так. Я и сама не понимаю, как это. А знаешь, что я на самом деле не понимаю? Так это то, что Гарри всё ещё считает виноватым в твоей смерти себя. Почему? Он же пытался защитить всех нас от Волан-де-Морта. Ладно Гарри, но недавно я узнала, что виноватым в твоей смерти себя считает Перси… Перси?! Он объяснил это тем, что не надо было шутить в такой серьёзной ситуации и отвлекать тебя. Чушь… Ведь если кто и виноват в твоей смерти, то это я. Мне не следовало отходить от тебя далеко. Я не сдержала обещание…

На некоторое время Т/И замолчала, но после продолжила:

– Ты просто не представляешь, как мне больно. Я каждую ночь плачу в подушку, чтобы никто не слышал. Знаешь, я почти не ем. И кусок в горло не лезет! Чувство такое, будто в горло воткнули нож. Воткнули нож, вылилась кровь и сердце остановилось. Ведь именно так и произошло в тот день. Моё сердце остановилось вместе с твоим. Причём это невыносимо больно. Жуть…

Уже 4 часа утра. Я хочу нормально выспаться, но не получается. Каждую ночь снятся кошмары. Я боюсь спать.

И вот я снова сижу у твоей могилы и разговариваю сама с собой.

Но я точно знаю, что ты меня слышишь…

***

– Давай ты сделаешь вдох? – голос мягкий, тихий настолько, что похож на шёпот. Шёпот переживания за что-то родное.

Качающаяся из стороны в сторону в знаке «нет» макушка Т/И. По щекам бегут прозрачные слёзы. Дыхание сбивчивое, воздух с жадностью глотается, пока перед глазами мелькает картина, так прочно въевшаяся в мысли Т/И: вот он, лежит на полу Хогвартса, с распахнутыми стеклянными глазами, не двигается, и сердце не бьётся…. а везде рядом хаос, в каждом сердце мага, находившегося там – боль.

– Ну же, тебе нужно дышать, – чьё-то лёгкое прикосновение к щеке, и девушка поднимает свои заплаканные глаза в ту сторону.

Перед ней Фред. Он стоит не так близко, но тепло его тела чувствуется даже на таком расстоянии.

– Фред… – девушка делает шаг назад, прикрывая свой ротик ладонью. Ей так не терпится обнять его, прижаться к нему и никогда, никогда не отпускать. Улыбка на его устах, место которой там навечно, желает поделиться силой и спокойствием с девушкой, которая совсем сдалась.

– Эй, я тут.

– Нет, – она глядит будто сквозь него, стараясь заметить что-то там, за ним. Она будто боится.

– Нет, я здесь, – с этими словами он делает шаг вперёд, и его указательный палец упирается в грудь Т/И, туда, где находится сердце. – Навечно.

Также навечно, как и улыбка на его устах?

Также навечно, как боль в сердцах людей, которые потеряли своих близких?

– Ты ушёл….

– Я знаю, – он опускает свою голову вниз, убирая руки в карман своих магловских брюк.

– Я люблю тебя, – вырываются у девушки слова, исходящие от самого сердца. Он поднимает на неё свои прекрасные глаза, тихо хмыкает. – Я так тебя люблю…

Он лишь улыбается ей так нежно, так по-родному, так искренне и жизнерадостно, что её сердце бьётся сильнее. Она знает ответ: он тоже любит её.

Делает порывистый шаг вперёд, прижимаясь к его телу.

– Мой милый Фред.

И тут она раскрывает глаза, а там – белый потолок комнаты. Не Фред, а жестокая реальность.

***

– Ты спишь у Джинни? – как-то спросил Джордж, когда они вновь предавались скорби.

– Да. Твоя мама выделила мне кровать у неё в комнате.

– Переходи ко мне. Я не могу здесь один, – грустно сказал Джордж.

Просыпаясь в своей кровати, он открывал глаза в надежде, что на соседней кровати спит брат, но кровать была пуста.

Джордж никак не мог отпустить Фреда.

Сколько он себя помнил, они всегда были вместе, и теперь эта часть жизни исчезла безвозвратно.

К вечеру Т/И перенесла все свои вещи в комнату Джорджа и подошла к своей будущей кровати.

Кровати Фреда…

Девушка долго не могла решиться сесть на неё.

– Он был бы рад, зная, что ты заняла его место, – сказал Джордж, видя переживания подруги.

– Никто не сможет занять его места.

========== Глава 3 ==========

Брат, столько лет сопутствовавший мне,

И ты ушел, куда мы все идём,

И я теперь на голой вышине

Стою один, – и пусто всё кругом.

Т/И каждый день, издеваясь над собой, просматривала их совместные фото, оживляла в голове воспоминания и мечтала о том, что он однажды вернётся.

Но этого не произойдёт.

Уизли пытались вернуть её к жизни после его ухода, но всё было бессмысленно. Она закрылась ото всех, ни с кем не общалась, никого не хотела видеть. Конечно, Т/И пыталась помочь Джорджу и остальным членам семьи, но сама помощь не принимала.

Она сломалась.

Разбивая в кровь руки, задыхаясь от рыданий, Т/И кричала в пустоту, спрашивала, почему именно он, но ответа получить было не от кого.

Последняя Битва во Второй Магической войне была по-настоящему страшной.

Оборотни, великаны, вампиры, сильнейшие тёмные маги на тёмной стороне и небольшое количество колдунов на светлой.

Цена победы была велика, и многие отдали за неё свои жизни, одним из таких людей был Фред Уизли.

Они заменяли друг другу воздух, были дороже жизни, но это не уберегло его от смерти.

2 мая 1998 года под завалом погиб Фредерик Уизли, а вместе с ним умерла часть Т/И.

***

– Привет, Джордж. Ты как? – всегда один и тот же вопрос.

– Я в порядке, – всегда одна и та же ложь.

– Джордж, я хотела с тобой поговорить о Т/И, – сказала Джинни, переминаясь с ноги на ногу.

Джордж посмотрел на сестру, показывая, что он слушает.

– Она… Ох, Т/И убьёт меня, если узнает, что я тебе всё рассказала, но я волнуюсь за неё. Понимаешь… Она не спит. Уже давно.

– Что значит “не спит”?

– То и значит. Первое время я ничего не замечала, но потом… Она читает по ночам, рисует, делает всё, что угодно, но не спит. Когда я спросила, почему, она не ответила. Но, думаю, я знаю причину. Он снится ей. Фред. Я не знаю, что там происходит, но она кричит во сне.

– Ты же говоришь, что она не спит? – запутался Джордж.

– Да, но я подсыпала ей снотворный порошок несколько раз. Только не говори мне, что это не правильно. Сама знаю. Она не позволяет ей помочь. Но, думаю, у тебя получится.

– Спасибо. Я попробую с ней поговорить.

***

«Я в порядке», – улыбается Гарри.

Улыбается, а ночью, когда никто не видит, воровато достаёт осколок подаренного когда-то Сириусом зеркала, и вглядывается в него в безумной надежде заметить отголосок беззаботной улыбки крёстного, или всполох рыжих волос Фреда, или знакомое понимание в глазах Ремуса…

Улыбается и давит в себе мысль о том, что, кажется, начинает сходить с ума.

«Я в порядке», – отмахивается Рон.

Отмахивается, а ночью, когда никого нет рядом, вытаскивает волшебную палочку и речитативом отчаянно чеканит «Экспекто Патронум», пытаясь отыскать в своей голове нужные воспоминания, отыскать хоть что-то хорошее, светлое, доброе, чистое… хоть что-то…

Отмахивается и сглатывает, пряча дрожащие пальцы в карманы мантии.

«Я в порядке», – фыркает Джинни.

Фыркает, а ночью запирается в ванной, и, стоя под ледяными струями душа, делает вид, что стекающая по лицу вода не отдаёт солью, а перед глазами не мелькают всполохи заклинаний и не виднеются мертвые, пустые глаза на бледном лице…

Фыркает и отводит взгляд, боясь заметить в чужих глазах знакомую пустоту.

«Я в порядке», – кивает Гермиона.

Кивает, а ночью, лёжа на своей кровати в одиночестве, борется с желанием стереть родителям память снова, а еще Т/И, и Рону, и Гарри, и Джинни, и всем Уизли, и отправить их куда-нибудь в самый дальний уголок земли, туда, где все они точно будут в безопасности…

Кивает и уверяет себя, что всё кончено, что здесь и сейчас уже безопасно.

«Я в порядке», – как можно беззаботнее убеждают они друг друга, пока в голове зреет понимание…

«…вряд ли я когда-нибудь буду в порядке…»

***

У ночей в стенах Норы привкус полыни, привкус безысходности и отчаяния.

Привкус одиночества.

В этом доме восемь членов семьи, но каждый из них одинок.

Молли не спит.

Она лежит во тьме ночи на своей половине кровати и кажется, от мужа её отделяют многие-многие мили. Ей не нужно ничего придумывать для того, чтобы не давать себе уснуть. Сон просто не приходит. Он отвернулся от неё, избегает её, словно прокажённую, словно она – причина того, что Фред мертв, и за это сон затаил на неё обиду.

Молли знает, что вина действительно лежит лишь на ней. Это она не спасла. Не уберегла. Это из неё вышла никудышная мать.

Артур не спит.

Ему каждый раз хочется повернуться лицом к Молли и обнять её, найти в ней свой покой. Но что-то мешает, преграда, стена, пролегшая между ними. Кто-то в мыслях Артура постоянно твердит ему, что он не заслужил покоя, что он теперь должен целую вечность скитаться по склепам своей души.

Потому что его сын мертв. А он жив. И это неправильно.

Дети не должны умирать раньше своих родителей.

Перси спит урывками, вырывает у ночи пять-десять минут сна – и тут же просыпается с криком, приходится ставить на комнату заглушающие.

Может, лучше было бы вовсе не спать, но тогда он совсем ни на что не годен на работе, только сидит в кабинете, словно инфери, не способный связать толком пары слов. В голове сутками мечутся мысли о том, что лишь его выбор – вина всех их бед.

Может, Фред умер из-за того, что он вернулся? Может, все несчастья свалились на его семью потому, что он их предал? Может, дело всегда в нем?

Этот страх грызёт Перси изнутри.

Рон запрещает себе сон, ставит табу на кровати и мягких подушках. Он открывает для себя такую магловскую диковину, как кофе, и глушит его литрами, а потом во тьме ночи пытается себя хоть чем-нибудь занять. Читать. Тренировать заклятия. Отжиматься…

Только бы не думать. Не думать. Не думать. И не спать.

Рон не уверен, что хуже – его мысли, или его сны. Кажется, персональные боггарты преследуют его круглые сутки.

Чарли вырывает пару часов сна у ярких солнечных дней, когда тьма ночи не давит на него, не подминает под себя. Он не знает, зачем остался в Норе на месяц – глупость несусветная, он не в состоянии собрать себя воедино, какая уж тут помощь другим. Но и заставить себя уехать не может – неправильно убегать от боли. Неправильно убегать от образа Фреда, который преследует его за каждым поворотом дома детства и наносит все новые, новые, новые раны.

Джинни проводит ночи у двери, ведущей в комнату Джорджа. Она пыталась заставить себя прекратить это, но не смогла. Жёсткий пол кажется ей уютнее родной, мягкой кровати. Иногда она проваливается в сон, но ей ни разу не снился Фред.

Всегда Джордж.

Джордж, срывающийся в бездну собственного отчаяния, и её руки, которым никак не удается схватить его и вытащить наружу.

Джинни кажется, что это Фред предостерегает её от потери второго брата.

Джинни не согласна ещё кого-то терять.