Текст книги "Маска (И)"

Автор книги: Lis-Bet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)

«Надо же, как он сияет…» – была последняя мысль уставшего разума, погрузившегося во тьму.

– Все закончилось, – Реборн положил руку на плечо шатена, неподвижно стоящего перед поверженным врагом.

– Да, – янтарь постепенно угасал, уступая место карамели. Тсуна выходил из гипер-режима, снова становясь собой. Даже не верилось, что все закончилось. Жуткий бой позади, враг повержен, а друзья, хоть и ранены, живы. Прикрыв глаза, парень вздохнул, теперь бы расслабиться и просто отдохнуть, но…

– Что случилось? – Реборн почувствовал, как напрягся его ученик. Оглядевшись по сторонам, он не заметил никаких признаков опасности. Но что же тогда заставило Тсуну так занервничать?

– Что-то приближается… – парень поежился, по его спине прошелся табун мурашек, заставив передернуть плечами. От дверей зала повеяло могильным холодом, странный, позвякивающий звук доносился оттуда. Рядом напрягся Реборн и приготовился к бою. Темный туман расстилался по полу, окружая киллера и Тсуну.

– Виндиче… – прошептал Реборн и крепче сжал плечо ученика.

Темные стражи закона вселяли страх даже в самые отважные сердца. Реборн поежился, ведь даже он чувствовал себя неуютно рядом с ними. Страшно представить, как сейчас тяжело Тсуне, впервые встретившемуся с Виндиче. Даже просто смотреть на них тяжело: они с ног до головы замотаны в бинты, на плечах висят старые, местами дырявые плащи, а на головах шляпы-цилиндры. Даже глаза скрыты белыми марлями, что создает жуткое ощущение, когда они смотрят на кого-либо.

– Что вы делаете? – внезапно воскликнул парень, когда стражи сковали ошейниками Мукуро, Кена и Чикусу.

– Не вмешивайся, себе дороже выйдет, – осадил его Реборн. Киллер тоже не был в восторге от того, что и без того искалеченные дети снова окажутся в тюрьме, но иначе было нельзя. Всем известно, что Виндиче – правосудие, они сами решают, кто преступник, а кто нет. Им плевать на войны, торговлю людьми или опыты до тех пор, пока на это есть причины. Они следят за соблюдениями негласных законом мира мафии и жестоко карают тех, кто осмелится нарушить их.

– Ну уж нет! – Тсуна скинул руку Реборна и побежал к Мукуро, которого забирали стражи. Киллер грязно выругался и последовал за учеником, уже размышляя, где и как ему скрываться от Вонголы, после того как их наследника упекут за решетку. – Вы не можете забрать его! Он ничего не сделал!

– Ошибаешься, наследник, – произнес один из стражей тихим, но пробирающим до костей голосом. – Он сбежал из тюрьмы, за это его поместят на самый нижний уровень, где он проведет остаток своей жизни. В пустоте, где нет ни звуков, ни света.

– Разве он уже не настрадался? – словно не слыша криков собственного разума, продолжил настаивать Тсуна, ведомый интуицией. – Он с рождения, как в тюрьме! Неужели вы не понимаете, что он снова сбежит. Такой человек, как Мукуро, найдет способ, он снова вернется и станет творить зло большее, чем когда-либо!

– Тогда мы снова схватим его, – прохрипел страж.

– Но он успеет убить сотни невинных людей! Он снова нарушит законы!

– И что ты предлагаешь, наследник? – насмешливый голос донесся от дверей. Еще один страж вошел в зал, из-под бинтов разглядывая парнишку. Остальные Виндиче уважительно поклонились вошедшему и будто безмолвно пересказали ему разговор.

– Я… – Тсуна на миг растерялся, он не ожидал такого вопроса.

– Глупый мальчишка, не вмешивайся в это, если не хочешь оказаться в соседней камере с этим преступником, – страж кивком головы указал на Мукуро, приоткрывшего глаза и явно не понимающего, что происходит.

– А если я перевоспитаю его? – вдруг выпалил Тсуна. – Если я сделаю так, что он больше не станет нарушать закон?

– Перевоспитаешь? – хрипло засмеялся страж, заставив Тсуну и Реборна вздрогнуть, а Мукуро прикинуться мертвым. – Ты хочешь, чтобы мы дали этому преступнику испытательный срок? – отсмеявшись, спросил Виндиче. Тсуна уверенно кивнул, хотя внутри в него все сжималось от страха. – Я не стану этого делать.

– Но почему? – только шатену показалось, что страж согласится, как тот развеял его надежду.

– Ты, наследник, сейчас не представляешь для нас никакой ценности. Ты не можешь поручиться за него, – страж покачал головой. Мукуро мысленно вздохнул, не стоило ему вообще просыпаться. Тсуна едва не плакал, он не мог спасти всего-навсего одного человека. И какой он после этого босс? Не может договориться о свободе всего одного человека!

– Я поручусь за него, – Реборн сделал шаг вперед, мысленно проклиная всех и вся на этом свете. Чтоб этого Тсуну! Ну ничего, если все будет в порядке, киллер устроит ему «веселую» жизнь. Домой будет в лучшем случае приползать!

– Аркобалено Солнца? – казалось, страж был удивлен, впрочем, как и Тсуна, что сейчас ошарашено смотрел на своего репетитора, который, к слову, был удивлен не меньше всех присутствующих. – Хм… а почему бы и нет? Да, хорошо. Как глава Виндиче я, Бермуда фон Вихтенштайн, отпускаю этого заключенного, Рокудо Мукуро, с испытательным сроком восемь лет под ответственность аркобалено Солнца Реборна! Отпустить заключенного, – властно махнул рукой страж и в два шага приблизился к Тсуне. – Бесплатный совет на будущее, наследник. Будь осторожен, в твоем окружении есть страшный враг, за которым мы в скором времени явимся…

========== Часть 2. Глава 11. Возвращение домой ==========

Комментарий к Часть 2. Глава 11. Возвращение домой

Приятного всем прочтения))

Комментирует и ставим +))

Виндиче ушли, а Тсуна не знал, радоваться ему или плакать. С одной стороны Мукуро и его, пусть не самая честная, но преданная банда спасены. А с другой, своими действиями он подставил Реборна, которого за любую оплошность иллюзиониста посадят в тюрьму. И вообще не факт, что Тсуна сможет, как он ранее выразился, перевоспитать Мукуро.

– Черт… – простонал шатен, устало потерев глаза, и подошел к лежащему на полу Рокудо. Тсуна решил сразу показать, кто здесь главный, чтобы в будущем избежать множества проблем. – Значит так, Мукуро. Согласно законам мафии побежденный подчиняется победителю, иными словами твоя жизнь теперь в моих руках, – Тсуна присел рядом с иллюзионистом и сурово посмотрел в его разноцветные глаза. – Меня не волнует, что ты ненавидишь мафию и желаешь ее уничтожить. Хочешь ты этого или нет, но ты уже погряз в теневом мире и из него так просто тебе не вырваться, – иллюзионист попытался сказать что-то, по-видимому, отрицательное, но захлопнул рот, когда глаза Тсуны стали наливаться янтарем. – Молчи и слушай! Я подарил тебе свободу! Я сделал так, что у тебя появился шанс прожить жизнь под солнцем, а не под землей и за решеткой! Твоя жизнь принадлежит мне! – Тсуна старался придать голосу побольше суровости и силы, но в конце все же не удержался и мягко улыбнулся. – Однако я сделаю все, чтобы твоя жизнь стала такой, какой ты захочешь. Пока ты будешь вести себя хорошо, то есть не нарушать законов и не причинять людям вред, ты можешь заниматься, чем хочешь, – в глазах Мукуро было столько неверия и надежды, что Тсуна не удержался и потрепал его по голове. – Но знай, что, если ты нарушишь закон, предашь меня или навредишь моим близким, я убью тебя, – несильно ущипнув парня за ухо, серьезно сказал шатен. Сейчас иллюзионист напоминал ему маленького напуганного зверька, которого хотелось потискать и успокоить. Мукуро только хлопал глазами и не мог ничего ответить на монолог Тсуны. – Надеюсь, мы поняли друг друга? – шатен заглянул в глаза иллюзиониста, и тот несмело кивнул в ответ. – Вот и славно, а теперь спи, – Тсуна мягко прикрыл ладонью глаза Мукуро. Иллюзионист слабо дернулся, но внезапно почувствовал непреодолимое желание провалиться в царство Морфея и, сладко зевнув, засопел, объятый невидимым, но таким теплым и мягким пламенем шатена. – Теперь ты в безопасности… – напоследок сказал Тсуна, уверенный, что иллюзионист спит и не слышит. Робкая улыбка появилась на губах Мукуро.

Может и правда стоит довериться этому яркому парнишке?

– Ты молодец, глупый Тсуна, – как только шатен отошел от иллюзиониста, сказал Реборн. Выражение легкости и радости тут же покинуло лицо парня, и он бросился к репетитору с беспокойством и страхом.

– Реборн, прости! Я не думал, что так получится… Я хотел, чтобы они… чтобы я… – Тсуна сбился, нервно теребя рукав разорванной толстовки. Киллер вздохнул и махнул рукой.

– Расслабься, это было мое решение. Но в твоих интересах перевоспитать Мукуро и его банду, – шатен кивнул, давя в себе глупое, по его мнению, желание схватить репетитора за руку. – А вот и команда медиков, – потрепав Тсуну по голове, Реборн отошел к прибывшему вместе с врачами представителю Девятого Вонголы, а сам парень подскочил к первому попавшемуся медику и стал спрашивать о своих друзьях, их ранах и общем состоянии.

Несмотря на то, что тело периодически сводило судорогой, Тсуна отказался от помощи врачей, позволив им только перевязать свои раны и дать обезболивающее. Он сам проверял состояние своих друзей, следил, чтобы Мукуро и его банде оказали нормальную помощь и даже помогал врачам.

Реборн в это время разговаривал с представителем Девятого Вонголы, который поздравлял его с успешно завершенной миссией и напоминал, что босс ожидает подробного рассказа о способностях и действиях своего приемника. Только многолетняя выдержка удерживала киллера от того, чтобы просто послать этого напыщенного индюка и уйти к ученику, который наотрез отказался отдыхать. В очередной раз фыркнув на слова собеседника, Реборн выдал пару дежурных фраз и поспешил попрощаться, не слушая дальнейшие разглагольствования мужчины. Ему жутко надоело мусолить одну и ту же тему уже двадцать минут, учитывая то, что важную информацию он получил еще в первые две.

Спешно ретировавшись от собеседника, Реборн направился к Тсуне, чтобы оценить насколько парень успел себя загонять. Шатен и без того устал после всех тех боев, а сейчас, вместо того, чтобы дать своему телу и разуму отдохнуть, он мечется между друзьями, осматривая их раны. Его лицо и так белее мела, а руки трясутся, как у нервнобольного, но Тсуна упрямо отказывается от помощи. Наверное, он не доверяет вонголовцам и не чувствует себя в безопасности.

– Девятый поздравляет тебя с успешным окончанием миссии, – с усмешкой сказал Реборн. Сейчас эта фраза не имела того веса, какой должна была. Парень неловко обернулся и пару минут вглядывался в лицо киллера, стараясь понять, что сейчас сказал его репетитор. Когда до уставшего разума дошли значения слов, Тсуна криво улыбнулся и медленно моргнул.

– Отлично, – саркастично протянул он, ссутулив плечи. Как-то разом навалилась дикая усталость, и моральная, и физическая. – Реборн… я…

Попытавшись что-то сказать, Тсуна покачнулся и потянул руки к вискам. В глаза потемнело, и тело стало заваливаться назад. Парень уже приготовился к удару затылком об пол, но его не последовало. Вместо этого его подхватили сильные руки репетитора. Тсуна невольно улыбнулся, чувствуя полную защищенность, и опустил голову на плечо Реборна. Киллер покрепче сжал свою удивительно легкую ношу и пошел к ближайшей машине.

Миссия выполнена. Пора возвращаться домой.

***

Пробуждение было… обычным, если не учитывать адски болящие мышцы. Тсуна сонно протер глаза и огляделся: он был в своей комнате. Осторожно, стараясь не делать резких движений, шатен сел на кровати. Тело слушалось очень плохо и отзывалось острой болью на любое неосторожное движение. Держась за спинку кровати, Тсуна встал на ноги и, едва сгибая колени, побрел на кухню.

Хотелось есть и пить, а еще в душ. Хотя одежда на нем была чистая, тело было в пыли и грязи. Тсуна не помнил, как оказался в комнате, ровно как и то, что его переодевали и, по-видимому, меняли бинты. Усталость никуда не исчезла даже после десяти часов спокойного сна, поэтому парень потер переносицу, даже не пытаясь ничего вспомнить. Позже ему все равно все расскажут.

А сейчас перед ним встала другая проблема и имя ей – лестница. Кряхтя, как старый дед, Тсуна стал медленно спускаться, глубоко в душе проклиная новую пулю. Своим действием она перегрузила мышцы, и парень теперь должен мучиться отходняком. Наконец преодолев препятствие, Тсуна вошел в кухню. За плитой стояла Нана.

– О, Тсу-кун, ты уже проснулся? – ласково прощебетала женщина, мгновенно оборачиваясь к сыну. В руках она сжимала кухонный нож. – Ты голоден?

– Я… – слова застряли в горле. – Н-немного… – тихо прошептал парень, опустив голову.

«Нет… Нет. Нет! Только не снова!» – бились панические мысли в голове шатена. Вся его сила, вся храбрость и решительность, которые он продемонстрировал в битве с Мукуро, вмиг исчезли, стоило ему увидеть мать. Кровь отхлынула от лица, а руки мелко задрожали. – «Страшно…»

– Я не слышу тебя, дорогой. Говори погромче. Мы здесь одни, – Нана сделала шаг к Тсуне, из-за чего парень попятился. Нож опасно блестел в руках женщины, заставляя шатена нервно сглатывать.

– Я не хочу есть… – дрожащим голосом произнес парень, когда Нана подошла к нему вплотную. Нож просвистел в миллиметре от носа Тсуны, и он едва сумел сдержать вскрик.

– Реборн рассказал мне, что ты заступился за какого-то паренька, и тебя неслабо поколотили, – медовым голосом пропела мать, схватив Тсуну за волосы и потянув его голову назад. Она обманчиво обеспокоенным взглядом обвела выглядывающие из-под одежды бинты и свежие синяки. – Как глупо с твоей стороны. Ты как всегда никчемен, бесполезен, – Нана наслаждалась своей властью над сыном, он был полностью в ее руках. Она могла сделать с ним все, что только пожелала бы. И сейчас ей хотелось его раздавить, заставить страдать, почувствовать себя ничтожеством… Нож слабо прошелся по нежной коже шеи, заставив Тсуну задрожать от страха и боли. Несколько алых капель проступили из свежей раны и скатились куда-то под одежду. Нана растянула губы в безумной улыбке и снова занесла нож, однако громкий звук прервал ее действия. Хлопнула входная дверь, и мать тут же отступила на несколько шагов, вернувшись к готовке. Через секунду вошел Реборн. Первым, что он увидел, было мертвенно бледное лицо его ученика. Тсуна слабо тряхнул головой и попытался взять себя в руки. Вышло не очень.

– Я буду в своей комнате, – тихо сказал парень и скрылся за дверью. Реборн провел его взглядом и недовольно нахмурился.

– Нана, вы не будете против, если мы с Тсуной пообедаем у него в комнате? – Реборн обольстительно улыбнулся и, взяв у хозяйки поданный ему поднос с едой, последовал за своим учеником.

Привычно взломав замок, киллер открыл дверь. Тсуна сидел на кровати, подтянув к груди колени, и невидящим взглядом уставился в стену. Он все еще был очень бледным, а руки время от времени подрагивали. Поставив поднос на письменный стол, Реборн подошел к Тсуне, но парень никак не отреагировал на его появление. Он просто продолжал пялиться в стену, не замечая ничего вокруг.

– Что она сделала? – спросил киллер, но ответа не последовало. Тсуна будто и не услышал вопроса. – Тсуна, что тебе сделала Нана? – с нажимом повторил Реборн. Шатен наконец отмер и поднял на него взгляд. Киллер едва не отшатнулся: в глазах, что всегда сияли ярче солнца, была пустота. Лицо шатена не выражало абсолютно ничего. Никаких эмоций, только безразличие. – Тсуна?

– Ничего. Со мной все в порядке, – тихо прошептал парень, уткнувшись лбом в колени. Он даже не вздрогнул, когда рядом с ним опустился Реборн. Он свернулся в клубочек, будто стараясь стать маленьким и незаметным, чтобы все проблемы и страхи потеряли его хотя бы на время. Теплая рука сначала опустилась ему на голову и едва ощутимо потрепала по волосам. Затем она переместилась на плечо и потянула шатена на себя. Тсуна попал в плотное кольцо рук, и хотя он знал, что сейчас, рядом с Реборном, он в безопасности, тело все равно дрожало, а в глазах стояли слезы.

– Тебе нечего бояться, пока я рядом, – уверенно сказал киллер, покрепче сжимая юношу. Полузадушенный всхлип вырвался из груди Тсуны, но он не позволил себе заплакать, до крови прокусив нижнюю губу и мертвой хваткой вцепившись в рукав репетитора.

Реборн, слегка привстав со своей ношей, пересел поглубже на кровать, облокотившись на стену. Тсуна слегка расслабился, и уже не дрожал так сильно, но и отпускать рукав киллера в ближайшее время был явно не намерен. Через пару минут Реборн с удивлением заметил, что парень уснул, пригревшись в его объятьях. Однако все попытки встать и переложить шатена нормально провалились: Тсуна вцепился в него, словно утопающий в соломинку. Вздохнув, киллер дотянулся до одиноко лежащей книги и, за неимением ничего другого, принялся читать.

***

Было так тепло и уютно, что открывать глаза совершенно не хотелось. Создавалось ощущение, что это все еще сон и, проснувшись, он все потеряет, снова останется один. Против воли руки сильнее сжали какой-то материал. Сначала Тсуна подумал, что это одеяло, но текстура ткани была какой-то необычной. Из такой обычно шьют костюмы… Неужели это?..

– Если ты и дальше продолжишь сжимать мой рукав, ты его оторвешь, – чуть насмешливый, но такой родной голос заставил Тсуну резко раскрыть глаза и нос к носу столкнуть со своим репетитором. Оказалось, что парень лежал на груди Реборна, а тот еще и обнимал его за спину свободной рукой! Вторая же держала книгу, которую он по-видимому до этих пор читал.

– Что?.. – Тсуне потребовалась еще пара мгновений, чтобы осознать, в какой позе и на ком он сейчас лежит. Подскочив, как ошпаренный, и не рассчитав силу, шатен упал с кровати, встречаясь затылком с полом. Он густо покраснел и стал старательно отводить взгляд от своего репетитора. Реборн же, как ни в чем ни бывало, встал и прошел к столу, на котором стоял остывший обед.

– Садись есть. Твой живот урчал так громко, что я не слышал собственных мыслей, – расставив тарелки по письменному столу, сказал Реборн, в душе радуясь, что Тсуна вновь стал собой. Его глаза снова светились жизнью, а с лица ушла та мертвенная бледность.

– Спасибо за еду, – кивнув, парень несмело взял палочки и приступил к трапезе. Когда он более-менее смог побороть смущение, он решил задать несколько вопросов своему репетитору. – А где Мукуро и его банда?

– Я разместил их в квартире Гокудеры. М.М., Птичник и близнецы-убийцы почти сразу скрылись, но о них не стоит волноваться. Они из тех, кто делает все ради денег, поэтому, пока им не заплатят, они и пальцем не пошевелят. Ланчия ушел перед тем, как ты проснулся. Сказал, что пойдет к семьям убитых им людей и будет вместе с ними скорбеть. Остались только Кен, Чикуса и сам Мукуро. Гокудеру я отправил к Ямамото. В квартире дежурят Шамал и Ламбо с И-пин, – Тсуна удивленно посмотрел на киллера. – Можешь не волноваться, Мукуро с бандой сильно ранены, даже если они попытаются сбежать, их легко остановят.

– Хорошо, – Тсуна кивнул и задумчиво прикусил нижнюю губу. – Мне надо с ними увидеться. Они не доверяют нам, и это вполне очевидно, поэтому надо проследить, чтобы они не наделали глупостей. Плюс надо найти им жилье, нельзя же отбирать у Гокудеры-куна его дом. А еще надо навестить остальных, посмотреть, как их раны. И как-то рассказать им об испытательном сроке Мукуро…

– Лучше решать проблемы по мере их поступления, – Реборн отпил из кружки давно остывший чай и едва заметно поморщился. Все-таки горячий он намного вкуснее. – Сейчас тебе и всем остальным нужно восстановиться. Однако наладить контакт с Мукуро все же стоит. К тому же скоро у тебя не будет столько свободного времени: во-первых, тебе надо наверстать все упущенное в школе, во-вторых, твои тренировки еще никто не отменял. С завтрашнего дня будем вводить тебя в форму, потому что еще несколько таких отходняков твое тело просто не выдержит.

– Думаешь, мне придется еще раз использовать новую пулю? – уныло спросил парень.

– Думаю, что еще не раз, – с садисткой улыбочкой ответил Реборн, хотя на душе скреблись кошки. Что еще задумал старый хрыч для проверки своего наследника?

***

Тсуна зашел в суши-бар, принадлежащий отцу Такеши, за стойкой стоял мужчина средних лет. Он ловко нарезал рыбу, готовя очередное блюдо. Приход нового посетителя он заметил сразу и, кивнув в знак приветствия, указал на дверь за своей спиной. Тсуна вежливо поздоровался и, пройдя по небольшому коридорчику, остановился перед входом в комнату Такеши.

– О, Тсуна! – как только шатен поднял руку, чтобы постучать, дверь распахнулась, и перед ним предстал его друг, широко, но натянуто улыбаясь. – Проходи, все уже собрались. Я сейчас вернусь, возьму еще суши.

Тсуна кивнул и вошел в комнату. Атмосфера была напряженная, казалось, еще чуть-чуть, и начнут летать молнии. Все молчали и взглядом сверлили Рокудо Мукуро. Гокудера стоял у стены и недовольно хмурился и, как бы невзначай, крутил в руках динамитную шашку. Реехей боксировал с невидимым соперником, то и дело скашивая взгляд на иллюзиониста. Ямамото, не выдержав давления, смылся за новой порцией суши. А Кея… казалось, еще немного, и он прожжет между глаз Мукуро дырку. Сам же иллюзионист насмешливо скалился в ответ, будто не чувствуя напряжения.

Тсуна вздохнул и сложил руки на груди. Ну и как действовать в этой ситуации? Да, он хотел увидеться с Мукуро, но один на один. Без всех этих убийственных взглядов и оружия. Надо было насторожиться, когда Реборн предложил свою помощь, но тогда Тсуна не придал значения его чересчур довольной ухмылке. А зря…

«Давай, Тсуна! Ты же будущий босс!» – мысленно подбадривал сам себя шатен.

– Так, парни, хватит, вы скоро дырку в нем прожжете, – сказал Тсуна вместо приветствия и подошел поближе к Мукуро, удобно расположившемуся на кровати Ямамото. Комната не была рассчитана на такое количество людей, поэтому Гокудера и Кея подпирали стену, а Тсуна, не долго думая, сел неподалеку от иллюзиониста. – Реборн вам уже что-нибудь рассказал?

– Все. Кроме того, что он здесь делает, – Хаято выразительно посмотрел на Мукуро. Иллюзионист лишь фыркнул на эти слова. В комнату вошел Ямамото с целой тарелкой суши. Поставив ее на стол, он сел на подоконник и уже оттуда наблюдал за происходящим.

– Значит слушайте, – слова Тсуны тут же заставили парней напрячься. Взгляды всех присутствующих скрестились на шатене, заставив его слегка занервничать от слишком пристального внимания. – Так, начнем с того момента, когда я победил Мукуро. Будем считать это начальной точкой, потому что все, что происходило ранее, вам должно быть известно, – Хаято за всех кивнул, подтверждая слова Тсуны. Он был невероятно горд за своего босса, хотя и не сомневался в его силе. – После этого в зал прибыли Виндиче. Как я понял, это тюремщики, что следят за соблюдением негласных законов мира мафии. Они должны были забрать Мукуро и запереть его до конца его дней…

– Там ему самое место, – негромко фыркнул Кея, но его все равно все услышали. Тсуна метнул недовольный взгляд в друга, но не упрекнул его ни в чем. Он имеет право злиться.

– Во время нашего боя я понял, что Мукуро не настолько ужасен, как мы о нем думали. Ему многое пришлось пережить, что сказалось на его характере и поступках, но я знаю, что душа у него добрая, – все без исключения смотрели ни шатена с нескрываемым скепсисом. Даже Мукуро скосил на парня свои разноцветные глаза, ничуть не смущаясь, что о нем говорили в его присутствии, но тем не менее удивляясь откровениям шатена. Тсуна закатил глаза и всплеснул руками. – Я чувствую это, ясно? К тому же, если бы Мукуро был по-настоящему злым, все те ученики, что пострадали, были бы мертвы! Ведь так поступают настоящие злодеи? Убивают, насилуют, расчленяют… мне продолжать?

– Расслабься, зверек, ты читаешь слишком много манги, – примирительно протянул Кея. – Нам просто сложно поверить, что, после всего произошедшего, Мукуро не представляет для нас угрозы.

– Я не собираюсь вам вредить. По крайней мере в ближайшие восемь лет, – впервые подал голос иллюзионист. Он говорил искренне, и это почувствовали все. – Тсунаеши-кун договорился с Виндиче, и мне дали испытательный срок. О таком я мог только мечтать. Теперь, если, как выразился Тсунаеши-кун, я буду вести себя хорошо, то смогу до конца дней жить под солнцем, а не на нижнем уровне тюрьмы. Думаете, я настолько глуп, чтобы упускать такую возможность? – Мукуро все же ухмыльнулся и приподнял бровь, Тсуна на это довольно улыбнулся и кивнул, безмолвно призывая друзей поверить парню.

– Здесь главный Тсуна, поэтому мы примем любое его решение, – после некоторого молчания взял слово Гокудера. Он отлип от стены и подошел к бывшему врагу. – Но знай, что тебе мы не доверяем. Мы будем следить за тобой, за каждым твоим шагом до тех пор, пока ты не докажешь, что не причинишь Тсуне вреда.

– Ку-фу-фу, торжественно клянусь, – ехидно протянул Мукуро, но стушевался под строгим взглядом шатена. – Ладно-ладно, я не причиню никому из вас вреда, даже косвенно. Знаете ли, свободой не разбрасываются, и я сделаю все, чтобы остаться здесь.

– Вот и хорошо, – кивнул Тсуна. – А теперь давайте расходиться, ваши раны еще слишком свежи для активного времяпрепровождения, – парни дружно вздохнули и стали стягиваться к выходу. Они были хорошо знакомы с гипер-заботой своего босса, поэтому даже не пытались с ним спорить. – Гокудера-кун, пока ты поживешь у Ямамото-куна, хорошо? – Хаято кивнул, соглашаясь. Компания бейсболиста оказалось не такой ужасной, как он боялся. К тому же здесь делают прекрасные суши и за небольшую помощь в ресторане ими очень щедро угощают. – Мукуро, я пойду с тобой. Хочу поговорить с твоими друзьями, – уже на улице сказал Тсуна иллюзионисту, которого сопровождали до его временного дома Реехей и Хибари. Они вызвались присматривать за парнем, когда он находился вне стен дома. Их сила и скорость позволили бы им в случае чего схватить Мукуро и, если понадобиться, обезвредить. Сам же иллюзионист фыркал на такую компанию и закатывал глаза, однако не отказывался от нее. – Просто дай им время. Уверен, вы подружитесь, – шепнул ему на ухо Тсуна и пошел вперед, в то время как сам Мукуро застыл посередине дороги, задумчиво глядя в спину шатена.

«Он так ярко сияет… Неудивительно, что он смог победить меня», – думал иллюзионист. – «У этого парня есть все шансы перевоспитать меня. Остается только один вопрос: сопротивляться или сдаться?..»

========== Часть 2. Глава 12. Решения ==========

Pov Мукуро.

Сколько себя помню, я был подопытным у собственной Семьи. Я и остальные дети жили в маленькой комнатке с минимальными удобствами и витающим внутри запахом смерти. Каждый день кто-то из взрослых приходил и забирал одного из нас. Иногда дети возвращались, тогда они были измученными, обвитыми бинтами, заплаканными и очень напуганными. Чаще всего они умирали через несколько дней в той же комнате, где мы жили. У нас на руках. А иногда дети не возвращались… Тогда каждый из нас трясся от страха, надеясь, что следующим будет не он.

Из нашей банды первым забрали Кена. Его не было несколько дней, и мы уже решили, что он не вернется. Но однажды дверь открылась, и в комнату грубо швырнули мальчишку. Сначала мы даже не поняли, что это Кен. Из-за многочисленных бинтов, скрывающих все его тело и изменившегося почти до неузнаваемости лица. У него были какие-то звериные черты, и первое, что мы от него услышали, было животным рыком.

Очень долго он вел себя как зверь. Рычал на нас и забивался в угол, пытался укусить или оцарапать когтями. Но со временем он стал возвращать себе человеческие черты. Наблюдая за нами, за нашим редким общением и действиями, он потихоньку стал вспоминать, что он тоже человек. Потребовалось еще немало времени после нашего побега, чтобы научить его нормально разговаривать, ходить на двух ногах, а не на четырех, не рычать, и не обнюхивать новых людей.

Вторым забрали Чикусу. Сейчас сложно в это поверить, но раньше он был веселым парнем, насколько это вообще было возможно в наших условиях. Он был оптимистом, говорил, что однажды нас спасут и мы заживем счастливой жизнью. Он больше всех заботился о Кене, когда тот не понимал ничего и действовал на инстинктах. Именно его первым принял в свою стаю мальчик-зверь и доверился.

Дети, хоть почти и не общающиеся между собой, были невероятно сплочены. Они пытались всеми силами выходить очередного вернувшегося или хотя бы облегчить его страдания перед смертью. Чикуса был одним из главных, он всегда старался ради других и помогал всем, кому только мог. Однако пришел день, и его забрали. Дети со слезами проводили его до дверей, где он, обернувшись, улыбнулся. Это была его последняя улыбка…

В отличие от других детей я не отсвечивался, но это вовсе не значит, что я не страдал. За каждого уходящего у меня болела душа, я мечтал спасти всех, помочь им, освободить из этого ада, но с уходом Чикусы надежда таяла. Вечно веселый парень ушел, а мы в растерянности остались в комнате и тихо молились, чтобы он вернулся. В моей душе постепенно скапливались страх и злость, которые другие дети выплакивали изо дня в день. Что-то черное поселилось внутри меня и ждало своего часа, чтобы вырваться на свободу.

Чикуса вернулся. Точнее это был не он, а его тело. Пустая оболочка. Не было больше улыбок, выдуманных историй о внешнем мире, мечтаний о счастье. Он стал тенью, и нам никак не удавалось его расшевелить. Кен жалобно скулил и терся о его ноги, но мальчик никак не реагировал, лишь скользил безразличным взглядом по комнате и молчал. Тьма внутри меня разрасталась. Я злился и хотел убить всех взрослых. Я возжелал уничтожить мафию.

Словно насмехаясь надо мной, детей стали забирать чаще, и больше никто не возвращался. Очень скоро мы поняли, что каждый следующий идет на смерть. Кен и Чикуса были все еще невменяемы, а из детей остались только я и еще одна девочка. Сейчас я уже и не вспомню ее имени, но она была очень сильной. Не телом, но душой. Она стойко приняла, что забирают ее, и на прощание, улыбнувшись, шепнула мне: «Будь сильным. Я верю, ты сможешь вытащить Кена и Чикусу».

Больше я ее не видел, а через несколько дней пришли за мной. Я не плакал, не кричал, не сопротивлялся, но по какой-то неведомой мне причине, наверное, на инстинктах стал скапливать всю злость и ненависть внутри себя. Тьма поглощала меня изнутри, и только она помогла мне выжить. Было больно, я кричал и извивался под какими-то приборами, а потом все стихло.

Внезапно я почувствовал силу, в руке появился наконечник трезубца, и во все стороны полыхнуло пламя. Дезориентированные взрослые не сразу поняли, что происходит, а уже через четверть часа мертвыми лежали в лужах собственной крови. Но на этом я не остановился, я убивал каждого, кого встречал на пути. Я шел исполнить последнюю просьбу той девочки – освободить Кена и Чикусу, единственных выживших после этих бесчеловечных экспериментов. За мной тянулась дорога из трупов, а все мое тело было в крови поверженных врагов. Именно в таком виде я предстал перед последними детьми этой Семьи.