Текст книги "Маска (И)"

Автор книги: Lis-Bet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 21 страниц)

– Савада Тсунаеши, – прорычал тем временем мужчина, вытягивая правую руку вперед ладонью вверх. На ней появился сгусток сильно уплотненного пламени, от вида которого варийцы, все как один, побледнели и стали отступать от своего босса, – Я уничтожу тебя!

– Не могу поверить, что он делает это, – резво отскочив от Занзаса, сказал ярко одетый мужчина и закрылся руками.

– Врой! Решил и нас убить заодно?! – прокричал Скуало, также отступая от своего босса, который, казалось, не слышит слов своих подчиненных.

– Это плохо, – пробормотал Реборн, в два шага преодолевая расстояние до Тсуны. В это время Занзас, зло сверкнув глазами, крикнул «Умри!» и послал сгусток пламени прямо в шатена, окруженного Хранителями, – В рассыпную! – скомандовал киллер и, подхватив Тсуну, резко ушел в сторону. Хранители, заметив маневр Реборна, последовали его примеру и, подхватив детей, отскочили на несколько метров.

Там, где они были пару секунд назад, образовался кратер. И им даже не хотелось думать о том, что случилось бы, не успей кто-то убежать. Друзья Тсуны, как и он сам, стали переглядываться, чтобы удостовериться, не ранен ли кто. Затем они перевели взгляды на Занзаса и его подчиненных, которые, кстати, не выглядели радостными от того, что их противникам пришлось не сладко. Казалось, они либо не понимают, либо не одобряют действий своего босса, но и не высказывают ему этого. Тем временем Зназас стал формировать второй сгусток пламени, заставив этим Тсуну и его Хранителей побледнеть. Однако мужчине не удалось завершить технику: прямо у его ног вонзилась в землю кирка.

– Достаточно, Занзас! – сказал кто-то так громко, что все услышали. Босс Варии с недовольством обернулся на человека, посмевшего прервать его технику. Хранители Тсуны, как и он сам, тоже перевели взгляды на новое действующее лицо. Человеком, спасшим их, оказался отец шатена – Савада Иемитсу.

– Как всегда опаздываешь, – ухмыльнулся Реборн при виде друга. Внешний Советник широко улыбнулся в ответ и кинул что-то киллеру. Без труда поймав посылку, Реборн рассмотрел ее и передал Тсуне: это оказалось письмо, предназначенное кандидату на пост Десятого Вонголы.

– Я задержался, так как ждал ответа от Девятого, – сказал Иемитсу, как только Занзас получил такое же письмо. Тсуна аккуратно вскрыл свое и с немалым удивлением обнаружил там пламя Посмертной Воли, однако прочитать нечего не смог: все было написано по-итальянски. – В этом письме говорится, что Девятый, ранее продвигающий кандидатуру Тсуны, решил изменить свое решение. Теперь он считает, что достойным кресла босса является только его сын – Занзас. Так как я, Внешний Советник Вонголы, не согласен с этим решением, то, с согласия действующего босса, я проведу Конфликт Колец. Иными словами бои один на один между Хранителями одинаковых атрибутов.

На несколько мгновений площадку накрыла тишина. Все молча приняли или старались принять тот факт, что, возможно, через пару мгновений кому-то придется сражаться. Тсуна оглянулся на друзей и сжал в руке письмо, он уже начинал ненавидеть этого старика Девятого. Сколько можно портить жизнь ему и его друзьям? Почему нельзя было решить этот вопрос миром? Зачем все эти сражения?

– Спасибо за ожидание! – раздались откуда-то сбоку голоса. Из тени вышли две девушки с розовыми волосами и черными масками на лицах. Он выглядели одинаковыми, словно близнецы, и даже говорили вместе. – В данном Конфликте Колец мы, Семья Червелло, будем судьям. Наши решения можете считать решениями Девятого, – сказав это, они продемонстрировали всем присутствующим приказ Дона, скрепленный его Пламенем. – Господин Занзас, вы согласны с этим? – спросила одна из девушек. Босс Варии лишь кивнул, тогда представительницы Червелло по-видимому собирались уходить, но их остановил голос Иемитсу.

– У меня возражение, – сказал он. – Я никогда не слышал о вашей организации. Как я могу доверить вам судить Конфликт Колец?

– Возражение откланяется, – хором ответили девушки, даже не взглянув на мужчину. – Мы подчиняемся только Девятому, поэтому Внешний Советник не имеет власти над нами, – Иемитсу зло посмотрел на них, но ничего не сказал. – Бои будут проходить в средней Намимори. Завтра в одиннадцать часов вечера состоится первый бой между Хранителями колец Солнца.

Девушки ушли, вслед за ними покинула это место и Вария. Тсуна посмотрел на своих Хрантелей и смял в руке письмо Девятого. В его душе сейчас бушевала целая буря. Он боялся за своих друзей и больше всего за Реехея, ведь боксер будет первым среди них, кто выйдет на бой. Словно отражая чувства Тсуны, мрачная атмосфера накрыла это место – все понимали, что время сражений пришло, и никому не удастся сбежать. Бои будут не на жизнь, а на смерть.

Почти в полном молчании Хранители провели Тсуну с детьми до дома и, скупо попрощавшись, разошлись. Их, так же как шатена, одолевали невеселые мысли относительно завтрашнего и всех последующих сражений. Они увидели силу Варии, сравнили ее со своей и сделали неутешительные выводы: едва ли они смогут победить. Против них не кто-нибудь, а отряд элитных убийц. Эти люди с детства росли в мире мафии, долгие годы учились сражаться и убивать, для них разобраться с кучкой подростков – легче самого простого задания. В то время как в семье Тсуны лишь Хаято и Рокудо с малых лет тренировались и выживали в суровом подпольном мире. Такеши, Реехей и Кея узнали о мафии чуть позже самого Тсуны, и хотя они далеко не слабые бойцы, им все-таки не одолеть грубой силой опыт и призвание.

До самого утра шатен не мог уснуть, снедаемый беспокойством. Он много думал о предстоящих боях, и от этих мыслей у него пробегал холодок по спине. Тсуна старался представить, что его друзья победили, но не мог. Разум хладнокровно выдавал раз за разом картины смерти его Хранителей. Тогда парень воззвал к интуиции, но та лишь тихо прошептала ему, что только от его веры будет зависеть исход битвы. Затем Тсуне вспоминался Занзас, объятый черной аурой. Мужчина был, словно демон, страшен, безжалостен и силен. Он напоминал мать, причем не только практически идентичной аурой, но и взглядом, полным презрения и злобы, который он бросал на шатена.

Было действительно страшно. Тсуна чувствовал, как по его спине бегают мурашки, и даже теплое одеяло не спасало от холода, пробирающего до костей. Шатен сжался в клубочек на своей кровати и прикрыл глаза, надеясь все же уснуть, хотя бы на пару часов. Однако всякий раз, когда он смыкал веки, перед его взором проносились ужасные картины будущих боев, и потому Тсуна, промучившись до рассвета, взял с небольшой полки над письменным столом любимую книгу и попытался сосредоточиться на тексте.

Перед завтраком к нему в комнату вошел Реборн и отменил тренировку, объясняя это тем, что шатен должен увидеться со своими Хранителями перед первым боем. Домашние репетиторы друзей так же отпустили их на целый день. Казалось бы, это известие должно было обрадовать Тсуну, ведь можно было отдохнуть, но парень на слова Реборна лишь кивнул и ушел собираться. Мысли, что не давали ему покоя ночью, никуда не делись, поэтому шатен все утро был рассеянным и чересчур задумчивым. И Реборн, и Иемитсу отметили этот факт, однако не спешили ни подбадривать шатена, ни как-то еще поднимать его боевой дух. Они знали, что лишь Хранителям под силу вселить уверенность в сердце их босса.

Как-то сумбурно для Тсуны пролетело время до начала занятий, затем и сам школьный день. Парень никак не мог сосредоточиться на уроках и то и дело скашивал взгляд то на Такеши, то на Хаято. На большом перерыве он собрал всех Хранителей на крыше и обсудил с ними непростую ситуацию, в которую они попали. Его друзья старались выглядеть уверенно, говорили о победе, но Тсуна видел их истинные чувства: они были готовы сражаться до самого конца, но не за кольца, а за него. Создавалось ощущение, что они шли на смерть, и шатену это очень не нравилось.

Одно дело сомневаться в победе, но стараться выжить, а другое – идти в бой с мыслью о своей неизбежной гибели. С таким настроем можно даже не пытаться одолеть врага, ведь на психологическом уровне эта задача будет невыполнимой. Размышляя над этим, Тсуна вдруг почувствовал в своей душе невероятное раздражение. Он разозлился на своих друзей за их настрой, поэтому, перед самым началом урока, резко встал на ноги и оглядел их.

– Сегодня первый бой, – сказал он, привлекая внимание подростков. – Признаюсь, мне страшно. Но не от того, что все мы вскоре будем сражаться, не от того, что сила Варии столь велика, не от того, что наши шансы ниже некуда. Мне страшно от того, какие у вас взгляды. Только что вы говорили о победе, и невольно я тоже начал желать ее, пусть этот Конфликт Колец до сих пор кажется мне ужасной затеей, – Тсуна резко выдохнул и поочередно посмотрел в глаза каждого из своих друзей, чтобы удостовериться, что его слушают и слышат: – Однако по вашим глазам я вижу – вы идете на смерть! Я вижу, что в вас нет истинного желания победить! – Тсуна сжал кулаки и свел к переносице брови; в его глазах стали появляться янтарные искры. – Мне страшно, больно и горько от осознания этого факта. К черту победу! – закричал Тсуна, взмахнув рукой, будто рассекая что-то в воздухе. – К черту Вонголу с ее Конфликтом Колец! Мне не нужны никакие титулы и кольца! Я не хочу становиться боссом! – шатен не смотрел на друзей, он говорил, уставившись в пол и сжимая кулаки. – Я лишь хочу, чтобы вы были рядом, живые и здоровые… мне ничего не нужно, только чтобы мы были вместе… – Тсуна низко опустил голову и, спустя миг, убежал с крыши.

Кея резко встал и сделал несколько шагов вслед за названным братишкой, но остановился. Он обернулся на остальных Хранителей, в глазах которых начало отражаться понимание слов их босса. Хаято нервно закурил сигарету, искренне не понимая, почему его накрыло такой волной отчаяния. Рядом с ним хмурился Такеши, даже не пытаясь натянуть на лицо улыбку: Тсуна был прав, они думали идти на смерть… но почему? В стороне тихо вздохнул Мукуро, сбрасывая с себя наваждение. Странно, что и он – иллюзионист – подвергся этому влиянию. Реехей сильнее обычно боксировал с невидимым противником. Пусть он и не был сторонником долгих раздумий и анализов собственных действий, но даже он понимал, что его недавний настрой – нечто необычное, из ряда вон. Гиперактивый, вечно оптимистично настроенный и неунывающий боксер, просто не понимал, что же произошло. Кея же сощурил глаза и поднял глаза к небу: чтобы с ними ни случилось, Тсуне удалось их вытащить. Однако это вовсе не повод расслабляться, ведь пока неизвестно, было ли это просто коллективным приступом отчаяния или же чьим-то намеренным влиянием. В любом случае, сейчас стоило сосредоточиться на первом бое и проявлять повышенную бдительность.

========== Часть 3. Глава 8. Бой Солнца ==========

Вечернее солнце медленно клонилось к горизонту, будто в насмешку растягивая минуты. Последние лучи заката освещали улицу, окрашивая ее в оранжево-розовые тона. Было тихо и спокойно – точно затишье перед бурей. И эта оглушающая тишина давила на уши, оставляя неприятное чувство где-то под сердцем. Волнение, заставляющее дрожать пальцы, а ладони покрываться потом, поселилось в душе Тсуны, от чего парень нервно ерзал и все время бросал взгляд на электронные часы. Тсуна перевел взгляд в окно на небо и разглядел первую звезду – верный признак того, что скоро на мир опустится ночь. В голове шатена с новой силой начало метаться бессчетное число мыслей, из-за которых парень то и дело ежился и потирал, будто от холода, плечи.

Шатен был одновременно и подавлен, и разозлен – ему не хотелось, чтобы его семья участвовала в этом безумии. Сидя на кровати в позе лотоса, он нервно теребил пальцами рукав своей толстовки и прокручивал в голове варианты развития событий. Но от этого становилось только хуже. Тсуна ждал и боялся этого боя, который станет для него и его Хранителей первым в череде бесконечных сражений. И дело уже даже не столько в самом Конфликте Колец, сколько в шепоте интуиции, пересказывающей парню будущее, полное битв и нелегких выборов.

Недалеко от него, опершись на подоконник, стоял Реборн. Киллер выглядел не то скучающим, не то задумчивым. Вся его поза была расслабленной, однако глаза все же выдавали его – в них плескалась ярость. Реборн был против этого глупого Конфликта Колец, ведь его ученик, как бы способен он ни был, едва ли смог бы одолеть босса Варии. И о чем только думал Девятый, устраивая эту бойню? Неужели он захотел смерти прямого потомка Примо? И вообще, что с ним происходит? Такие мысли одолевали киллера, пока он и Тсуна ждали назначенного срока, чтобы отправиться на первый бой.

– Пора, – тихо выдохнул Тсуна, как только электронные часы показали «22:30». Парень свесил ноги с кровати и, будто этот шаг отделял его от пропасти, встал в полный рост. Почему-то начало казаться, что назад дороги уже не будет. Хотя, наверное, так и было.

Мотнув головой и погоняя из нее лишние мысли, Тсуна сжал кулаки и посмотрел на Реборна. Киллер кивнул и, к удивлению парня, ловко выпрыгнул в окно, прямо на любимую шатеном ветку. Слегка улыбнувшись, Тсуна последовал за ним, в душе благодаря за то, что он не заставил его лишний раз видеть мать. От этого в груди у шатена разлилось уже знакомое тепло, а щеки покрылись едва заметным румянцем.

Когда они покидали дом, ни киллер, ни Тсуна так и не заметили, что Наны не было ни в одной комнате, а вокруг дома витало едва ощутимое пламя Тумана.

***

У ворот школы Тсуну уже ждали все его друзья. Подбежав к ним, шатен несколько неуверенно взглянул на своих Хранителей. В его голове снова заметались мысли, от которых он содрогался все время до прихода в школу. Вновь вспомнился Занзас, его ужасающая аура, Вария в целом, бой со Скуалло. Тсуна побледнел от всех этих мыслей, нахлынувших разом, и перевел взгляд на Реехея – первого из них, кто будет сражаться. Шатен хотел было что-то сказать, но слова застряли в горле, и он смог лишь приоткрыть рот и с беспокойством посмотреть в глаза друга.

Что решили Хранители? Приняли ли к сведению слова Тсуны, сказанные им на крыше? Какую задачу они поставили перед собой: победить или выжить?

У Тсуны сжалось все внутри, пока он пытался выискать ответы на все эти вопросы в глазах друзей. Парень переводил взгляд с одного Хранителя на другого, но не мог ничего понять. Он видел уверенность в своих силах и веру друг в друга. И еще какое-то отчаянное желание, которое он никак не мог понять. Сзади подошел Реборн и окинул подростков взглядом свих черных глаз. Хмыкнув, он почти сразу отошел в сторону, ведь для него не было никакой проблемы узнать чувства Хранителей Тсуны.

Что касается самого шатена, то его эмоции мешали ему разобраться в желаниях друзей. Если бы он хотя бы на минуту перестал так сильно переживать за них, он бы услышал голос своей интуиции, ясно и четко дающей ему ответ. Однако Тсуна не мог перестать волноваться: его первые друзья втянуты в жуткое сражение из-за него, и шатен едва ли переживет, если кто-нибудь из них погибнет. Он будет корить себя до конца жизни тем, что не смог защитить их.

Внезапно на середине одной из ужасающих мыслей на плечи Тсуны опустились чьи-то руки. Парень вздрогнул от неожиданности и обернулся. На него с некоторым укором смотрели родные глаза цвета грозового неба. Под этим взглядом Тсуна смутился и уставился себе на ноги. Хранители молчали, но чувствовалось, что все они будто связанны и сейчас разделяют одну и ту же мысль.

– Зверек, мы приняли решение, – сказал Кея голосом, которым обычно говорил с ним наедине. Мягким, теплым, мелодичным. – Мы сделаем все, что в наших силах, чтобы выжить. Перед нами не тот противник, которого мы сможем с легкостью одолеть. Но не забывай, что и мы уже не те просты школьники, которых можно было бы запросто убить, – Кея говорил спокойно, но в то же время уверенно. Его уверенность постепенно передавалась и Тсуне, который слушал лучшего друга с широко распахнутыми от испуга глазами. – Поверь в нас, зверек, мы справимся, – Кея едва заметно улыбнулся и сжал хрупкие плечи названного брата. Тсуна кивнул, хотя и не мог похвастаться таким хладнокровием, которое проявил Хибари.

– Тсуна, экстремально не беспокойся! – в два шага преодолев расстояние до шатена, громогласно произнес Реехей, сверкая улыбкой. Шатен слегка улыбнулся: боксер был уверен в себе, весь его вид кричал о том, что парень знал, что надо делать и как, и от этого на душе Тсуны стало немного легче.

– Приветствуем! – со стороны послышался сдвоенный голос представительниц Червелло. Девушки вышли из тени и указали вглубь школьного двора, где Реехею и его противнику Луссурии предстояло сразиться. – Просим вас пройти. Мы подготовили этот ринг специально для Хранителей Солнца.

– Ринг! – обрадовано прокричал Сасагава, взметнув руку вверх. – Это экстремально моя территория!

Тсуна не смог сдержать улыбку, видя искреннее счастье боксера. Такеши засмеялся и блеснул глазами, ведь он, как никто другой, понимал чувства Реехея. Для спортсмена нет ничего более воодушевляющего, чем бой на знакомой территории. В такие моменты начинает казаться, что сама местность помогает победить. Рядом с Ямамото усмехнулся Мукуро, а Хаято и Кея лишь беззлобно фыркнули, в душе разделяя чувства спортсменов. Сасагава в предвкушении боксировал с невидимым противником и едва ли не сиял от ожидания предстоящего боя. Видя это, Тсуна невольно начал успокаиваться, решая довериться другу. Однако это вовсе не означало, что он перестал переживать за него.

– Хранители Солнца, подойдите к центру ринга! – тем временем сказали Червелло. Противник Реехея, Луссурия, бросив что-то о том, что поиграет с милым мальчиком, проследовал в указанное место. Когда Сасагава уже хотел последовать его примеру, его вдруг остановил недоуменный голос Такеши.

– А мы разве не сделаем круг? – спросил он, наивно хлопая глазами. Несколько секунд стояла гробовая тишина, пока Реехей, буквально едва ли не загоревшийся от этой идеи, ни похватал друзей, притягивая всех вместе. Надо ли говорить, что кроме спортсменов эту идею никто не одобрил? Однако ничьи причитания так и не были услышаны: спустя пару мгновений все Хранители Тсуны, как и сам шатен, уже стояли в кругу, склонившись вперед. Оглядев друзей, шатен едва сдержал смешок: Хаято покраснел до кончиков ушей, стоя слишком близко к бейсболисту, рядом с ним широко улыбался Такеши, будто ничего не замечая, с другой стороны от подрывника был сильно растерянный Мукуро, на скулах которого выступил румянец. Рядом с Тсуной стоял Реехей, а с другой стороны Кея, чье лицо шатен впервые видел с таким выражением. Казалось, ГДК не может решить, хочет он забить всех до смерти или провалиться сквозь землю.

– Реехей, вперед! – тем не менее прокричали все разом и выпрямились. Удивительно, но это незатейливое действо подняло боевой дух Тсуны, да и всех Хранителей, как бы они не смущались в процессе.

– Я чувствую, как меня переполняет сила! – воскликнул Реехей и, вскинув руку вверх, направился к рингу, где его уже ожидали Червелло и Луссурия.

– Пожалуйста, покажите ваши кольца, чтобы мы могли удостовериться в их подлинности, – протянув руки, сказали девушки. Когда они убедились, что половинки не фальшивые, они обратились к соперникам и начали инструктаж. – Чтобы победить в этом бою, вам необходимо собрать полное кольцо Хранителя Солнца. Для этого вы должны будете совместить две половинки. Тот, кто сделает это, будет считаться победителем.

– Экстрим! – выкрикнул Реехей свой боевой клич, настраиваясь на бой.

Он почти не боялся человека, что стоял перед ним. Парень был уверен в своих способностях и силе бокса. К тому же учитель Колонелло много рассказывал ему о различных стилях борьбы и том, как им противостоять. И хотя они не отрабатывали ни блоков, ни уверток, ни атак, Реехею все равно добавляли уверенности эти знания. Однако будет неправильным утверждать, что парень был абсолютно хладнокровен. Нет, Реехей чувствовал непривычное волнение и старался скрыть его от друзей за предвкушением хорошей битвы. Даже себе он не признавался, что страх сидит где-то в глубине его сознания.

Не добавляло оптимизма и то, что не так давно произошло на крыше. Тогда все они, Хранители Тсуны, впали в какое-то отчаяние и будто потеряли веру в победу. Раньше, какой бы тяжелый бой ни предстоял ему, Реехей никогда не опускал руки и не думал о проигрыше. Но в тот день всем им казалось, что победа – нечто недосягаемое. Эта мысль не покидала их сознания, выталкивая собой другие. Почему-то она казалось инородной, будто не своей, но, словно пиявка, намертво прицепившейся к ним.

Тогда Тсуна спас их, хотя, наверное, сам так и не понял, что сделал. Так или иначе их хрупкий шатен скинул с них оковы отчаяния и позволил вновь ясно мыслить. Это вне всяких сомнений было очень хорошо. Однако же не отменяло того факта, что всем Хранителям теперь было необходимо проявлять повышенную бдительность, ведь инцидент, если он был преднамеренным, может повториться. Кто бы ни сделал это, он не отступится так просто. В этом были уверены все Хранители.

– Итак, бой Хранителей Солнца, Сасагавы Реехея и Луссурии, начался! – громко оповестили Червелло, покидая ринг. Противники тут же заняли оборонительные стойки, приготовившись к сражению. Внезапно всем в глаза ударил яркий свет, источником которого служили невероятно мощные лампочки, установленные на «потолке» ринга.

– Что происходит?

– Свет?!

– Я ничего не вижу!

Послышалось со всех сторон от Тсуны. Хранители, прикрывая слезившиеся глаза руками, пытались что-то разглядеть, но цветные пятна, возникшие после яркого света, мешали что-либо увидеть. Тсуна непроизвольно отступил на шаг, даже боясь думать, что сейчас испытывает Реехей. Боксер же замер на миг от удивления, но затем согнулся пополам от ужасной боли. Это его атаковал коленом в живот его противник, молниеносно приблизившийся к нему. Луссурия носил солнцезащитные очки, поэтому для него свет не был такой уж большой проблемой.

– Воспользуйтесь этим, чтобы видеть бой, – одна из Червелло протянула Тсуне темные очки, которые парень незамедлительно надел. Теперь он видел гораздо лучше, хотя свет все еще мешал разглядеть детали. И кто вообще придумал это сооружение? – Этот ринг называется «Колизей Солнца», его сконструировали специально для данного мероприятия. Он отражает истинную суть Хранителя данного атрибута, – словно прочитав мысли парня, пояснила девушка. Тсуна не особо заострял внимание на ее словах, сейчас он хотел хоть как-то помочь Реехею, ведь ему сейчас приходилось очень тяжело.

Луссурия, по полной пользуясь своим преимуществом, наносил все новые и новые удары боксеру, в то время как сам Реехей никак не мог попасть по противнику. Каждая попытка открыть глаза заканчивалась одним и тем же: веки сами смыкались, а перед внутренним взором летали разноцветные искры. Из-за этого на теле парня уже было множество повреждений, ведь Луссурия не сдерживал свою силу. Сопровождая каждую свою атаку комментариями о «прекрасном теле» Реехея и том, что парень его «тип», вариец без труда брал верх над парнем.

– Нечестно, что у Луссурии очки! Мы должны дать их и Реехею, чтобы уровнять шансы! – закричал Тсуна, делая несколько шагов к рингу и уже поднимая руку к лицу, чтобы снять свои очки и отдать их другу.

– Остановитесь, – возникла перед ним одна из Червелло. – Если вы сделаете это, мы дисквалифицируем его. Контакты с кем-то вне ринга запрещены, как и передача чего-либо.

Тсуна в бессильной злобе заскрипел зубами. Он не мог видеть, как его друга избивают, а он ничем не может ему помочь. Глупые правила глупого Конфликта Колец! Да еще и по другую сторону от ринга остальные варийцы, мерзко ухмыляясь, комментировали особенно сильные удары Луссурии. Хранители Тсуны едва сдерживали себя о того, чтобы просто броситься на помощь другу. Они прекрасно слышали, что будет за вмешательство в бой.

В какой-то момент Тсуна не сдержал восхищенного вздоха, когда, казалось, Реехей все же смог достать своего противника. Луссурия отлетел к противоположному краю ринга от сокрушительного удара, однако шатен, как и остальные Хранители все же поспешил радоваться. Еще в воздухе вариец кувыркнулся и самодовольной улыбкой показал, что атака его ничуть не задела. Он просто играл с Реехем!

«Где он?» – думал боксер, точно знавший, что его удар задел Луссурию, – «Он… в воздухе?» – промелькнула мысль, и он, едва открыв глаза, заметил смазанную тень, приближающуюся к нему. С размаху, Реехей попытался попасть по противнику, однако вместо привычного ощущения удара о чужое тело, он почувствовал ужасную боль. Боксер не смог сдержать крика и упал на колени, сжимая правой рукой предплечье левой. По ощущениям Луссурия наградил его переломом.

– Бедняжка, ты попал прямо по металлическому наколеннику, – неприятно сказал вариец, будто с сожалением в голосе. Реехей, тяжело дыша, попытался подняться, но его тело, словно стало гораздо тяжелее. Каждый вдох опалял легкие, а по телу рекой лился пот. Лампы давали не только невероятно яркий свет, но и раскаляли воздух, тем самым увеличивая температуру. С ужасом Реехей начал замечать первые признаки обезвоживания своего тела.

– Реехей! – услышал боксер взволнованный голос своего хрупкого босса. Перед его внутренним взором, будто наяву, предстал Тсуна с широко распахнутыми глазами и нервно закушенной нижней губой. Реехей снова попытался встать, движимый мыслью о том, чтобы защитить своего друга. Ведь если сражение будет проиграно, неизвестно, что станет со всеми ими.

– Вставай! – внезапно раздался громкий голос со стальными нотками. Боксер дернулся, узнавая его. Это был его учитель, Колонелло! – Пришло время показать свою силу! В бой!

У Реехея будто открылось второе дыхание. Он поднялся на ноги под едкие насмешки и комментарии варийцев. По его левой руке текла кровь, орошая пол красным цветом. Сжав в кулак правую, Реехей сосредоточился, выжидая лучший момент для атаки. Он не видел противника, но смог почувствовать его приближение и, выкрикнув «Максимум Канон!», вмиг нанести сокрушительный удар. Казалось, Луссурия наконец получил прямой удар, однако это было не так.

– Это было опасно, – протянул он, мягко приземляясь на пол. – Но такими простыми ударами ты никогда не попадешь по мне.

– А я целился вовсе не в тебя, – спустя миг ответил ему Реехей, и, будто по его команде, осколки ламп дождем посыпались на ринг. На несколько мгновений на поле боя воцарилась тишина. Боксер открыл глаза и твердо посмотрел на своего противника. – Теперь и я вижу тебя.

– Молодец, Реехей! – обрадовано закричал Тсуна.

– Кто бы подумал, что он догадается использовать кристаллы соли, оставшиеся от испарившегося пота, чтобы разбить лампы! – присвистнул Хаято, переглянувшись с Такеши.

Однако, хотя Реехей теперь мог видеть Луссурию, ему все еще не удавалось задеть его. Вариец был слишком быстр и на голову превосходил боксера в опыте. Как бы ни старался, Реехей не мог совладать с ним. После каждой своей атаки он оказывался лежащим на полу ринга с все новыми повреждениями. В ходе одной из таких атак он наткнулся на металлический наколенник здоровой рукой и повредил ее почти так же сильно, как до этого левую. Казалось, что в тот миг исход стал предрешен.

– Братик! – будто из неоткуда выбежала Киоко, следом за которой показалась и Кана. При приближении девушек Тсуна шарахнулся в сторону, не сумев вовремя сдержать себя. Парень случайно налетел на Мукуро, который, будто не замечая откровенной паники в карамельных глазах, помог ему устоять на ногах. Тсуне потребовалось несколько мгновений, чтобы взять себя в руки и натянуть на лицо маску, скрывающую его страх перед девушками. Шатен отошел от Мукуро, перед этим скупо поблагодарив и мастерски избегая зрительного контакта. – Братик, ты же обещал больше не драться! – между тем кричала Киоко, прижимая к груди сжатые в кулачки руки.

«Она серьезно думает, что это обычная драка?» – мелькнуло в голове Тсуны, пока он поражался не то глупости одноклассницы, не то наивности и корил себя за свою несдержанность.

– Когда мне разбили голову, я пообещал тебе… – с трудом поднимаясь на ноги, начал Реехей, – я пообещал, что ты больше не заплачешь по моей вине… – занимая оборонительную стойку, боксер не сводил взгляд с противника, но обращался к сестре, – но тогда я добавил, что это будет потому… – Реехей глубоко вдохнул, концентрируя силу в правом кулаке. Луссурия, не дожидаясь окончания разы, перешел в атаку: – что я больше не проиграю!

Удар неистовой силы пришелся на наколенник варийца. На миг будто время замерло. Все смотрели на боксера и его противника и гадали, чья же атака окажется сильнее. Тсуна видел, как по руке Реехея с новой силой потекла алая жидкость. Киоко испуганно расширила глаза и прижала ладони ко рту. Сзади ее за плечи обняла Кана, также не сводившая взгляда с ринга.

Лишь спустя долгие несколько секунд, Тсуна и его Хранители, смогли наконец радостно закричать. Удар Сасагавы разбил в дребезги металлическую защиту Луссурии, а сам вариец отлетел на другой конец ринга. Противник Реехея не шевелился. Боксер вскинул руку вверх, ведь это могло означать только одно: победа!

Первый бой завершился победой Сасагавы Реехея!

========== Часть 3. Глава 9. Приоткрытая правда ==========

Тсуна, затаив дыхание, смотрел на ринг, где пару мгновений назад Рёхей отправил в полет Луссурию. Даже не верилось, что такое вообще могло произойти, ведь за весь бой боксеру ни разу не удалось задеть противника. В первый момент Тсуна подумал, что глаза подводят его, и он видит лишь то, что ему хочется. Однако нет, Рёхею действительно удалось нанести сокрушительный удар по Луссурии.

– Он смог! – вдруг выкрикнул Тсуна, улыбаясь.

Казалось, что его слова сняли со всех какое-то оцепенение. Хранители шатена тут же загомонили, выкрикивая поздравления и похвалы. Рёхей улыбался, с ринга глядя на друзей, выглядел он при этом донельзя довольным, ведь смог одолеть настолько сильного врага. Варийцы же лишь презрительно ухмылялись, смотря на своего поверженного товарища. Внезапно Тсуна ощутил, как его до костей пробирает какой-то необъяснимый холод. Вся радость победы вмиг улетучилась под давлением липкого страха, заполнившего все мысли парня.

Тсуна нервно оглянулся, но не обнаружил ничего, что могло бы быть источником опасности. Его взгляд прошелся по друзьям, затем по врагам, однако интуиция молчала. Глаза шатена на миг встретились с глазами Киоко, и хотя Тсуна едва удержал себя от того, чтобы в панике отскочить от девушки, опасности от нее он так и не почувствовал. Это было странно. Ведь что-то же заставило его нервничать. Но если это не враги, что стоят перед ним, не друзья, от которых опасность и не может исходить, тогда кто же это?