Текст книги "Маска (И)"

Автор книги: Lis-Bet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

Его план удался. Принц упал на пол, но и самого подрывника неслабо задело. Хаято тряхнул головой и, встав, побежал дальше по коридору, надеясь разорвать дистанцию. Бельфегор следовал за ним по пятам, не давая и секунды расслабиться. Принц то и дело бросал свои стилеты, но каждый раз мазал. Однако, несмотря на это Хаято продолжал получать ранения.

Засада в библиотеке стала отличным решением. Именно там подрывник понял природу странных атак противника. Бельфегор продолжал использовать леску, раня тем самым не самими ножами, а незаметными нитями. Идея родилась в голове Хаято внезапно и в тот момент показалась верхом гениальности. Позволив загнать себя в ловушку, он поджег заблаговременно рассыпанный порох и взорвал окружающие его стеллажи с книгами. Нити Бельфегора опали, и он потерял преимущество. Следующей атакой Хаято завершил сражение.

Казалось, все кончено – принц без сознания, а Ураганные турбины еще не взорвались, оставалось только забрать половинку кольца, но именно в этот момент начались проблемы. Бельфегор внезапно вскочил и бросился на Хаято с голыми руками, стараясь отобрать кольцо. В этот же момент по всему третьему этажу прокатилась волна взрывов, которая вскоре должна была дойти и до библиотеки. Хаято почувствовал подступающую панику и изо всех сил старался достать кольцо варийца.

Секунды таяли, а взрывы становились все ближе. Ситуация никак не поменялась, и подрывник уже решил для себя, что погибнет – но достанет кольцо. Он – Правая Рука Десятого, он не может проиграть! Тем более какому-то сумасшедшему принцу, который оказался на удивление сильным и в рукопашной борьбе. Наверное, Хаято пожертвовал бы собой ради победы, если бы не услышал взволнованные голоса из динамиков.

– Хаято хватит! Вернись!

– Осьминожья башка, прекращай!

– Возвращайся скорей!

Его друзья звали его, они не хотели, чтобы он погиб. Хаято слышал их, но не мог отступить, ведь до победы оставалось всего ничего. Только бы достать кольцо… Всего лишь пара минут, и подрывник смог бы одолеть принца…

– Гокудера-кун! – вдруг услышал он испуганный и одновременно разозленный голос. Только один человек умел так совмещать несовместимое – Тсуна. – Возвращайся к нам, хватит! Неужели ты забыл то, что я сказал на крыше? Неужели ты забыл, за что мы сражаемся? – голос шатена дрожал, но он отчаянно старался перекричать бушующие взрывы. – Возвращайся сейчас же! Это приказ!

Если бы Хаято мог видеть своего босса, то заметил бы, как его глаза налились янтарем. Однако ему хватило и голоса, что был полон ярости и беспокойства. Не раздумывая больше ни мгновения, подрывник бросился к своим друзьям. За его спиной гремели взрывы, а битое стекло врезалось в кожу. Было больно и обидно. Но затем, когда Хаято увидел счастливые лица своих друзей, в его душе поселилась какая-то легкость. Он слабо улыбнулся и упал в руки Тсунаеши, пока парень судорожно осматривал его раны и просил Такеши достать аптечку.

Бой Урагана завершился победой Варии.

========== Часть 3. Глава 11. Отчаяние ==========

Комментарий к Часть 3. Глава 11. Отчаяние

Итак, вот мы и добрались до этого момента)

Приятного прочтения) и не забываем оставлять + и комментарии))

Бой Хранителей Дождя должен был состояться этим вечером. Противником Такеши стал Скуалло. Он был серьезным противником, которого не стоило недооценивать. По словам Реборна, именно Суперби удержал всех психов Варии в узде в отсутствие Занзаса. Он был не только невероятно силен, но и опытен, что играло против Такеши, только начавшего постигать путь меча. Ямамото был предельно сосредоточен и наблюдал за своим противником еще до начала сражения. Бейсболист подмечал любую деталь, мелочь, которая могла помочь ему в бою.

Солнце уже давно зашло за горизонт, что означало скорое начало боя. Варийцы уже собрались и с привычными насмешливыми улыбками смотрели на подростков. Из последних собрались все, кроме Тсуны и Кеи. И если отсутствие ГДК можно было легко объяснить, то опоздание шатена заставляло Хранителей нервничать. Спустя пару минут, от ворот школы послышались быстрые шаги, обладателем которых оказался Хибари. Подростки почувствовали некоторое разочарование, ведь надеялись, что это был их босс.

– Где Тсуна? – бросив быстрый взгляд на товарищей, спросил ГДК.

– Он еще не пришел, – нервно закурив, ответил ему Хаято и поморщился от боли в ранах: – Мы договаривались встретиться здесь, но…

– Внимание! – оборвав парня на середине фразы, хором сказали Червелло. – Пришло время для битвы за кольцо Дождя.

Парни переглянулись, молчаливо решая, что делать. Они точно знали, что Реборн не проводил тренировок во время битв, а значит Тсуна был не с ним. Киллер не так давно обмолвился, что хотел приглядеть за Варией в спокойной обстановке и вполне мог сейчас методично обшаривать отель, в котором они остановились, или следить за Занзасом. Базиль же предупредил, что уйдет на какое-то секретное задание с Каваллоне, поэтому не сможет присутствовать на этом бое. Да и Тсуна не тот человек, который бы без предупреждения мог не явится на столь важное событие.

– Хранители Дождя подойдите, дабы мы удостоверились в подлинности колец, – тем временем произнесли Червелло.

– Что будем делать? – без своей привычной улыбки спросил Такеши, стискивая в руках деревянную катану. Последовало минутное молчание, во время которого напряжение, казалось, можно было потрогать руками.

– Сделаем так, – мазнув взглядом по Варии, начал Кея, слегка нахмурившись. – Сасагава и Мукуро остаются с Ямамомто и в случае чего вытаскивают его отсюда.

– Экстримально понял! – взмахнув рукой, кивнул Реехей, он, как и остальные, был предельно серьезен.

– Ку-фу-фу, согласен, – материализовав трезубец, Рокудо растянул губы в жестокой усмешке, которая не сулила ничего хорошего тем, кто посмел бы нарушить правила или как-то навредить Такеши.

– Мы с Гокудерой найдем Тсуну.

Уже привычно сделав круг, который сегодня означал гораздо большее, чем ранее, подростки отправили Такеши к Червелло, а сами разделились на две группы. Мукуро и Реехей остались в школе и пристально следили за каждым движением варийцев. Иллюзионист, будто просто так, крутил в руках трезубец и временами менял иероглиф в глазу. Сасагава же боксировал с невидимым противником, молниеносными ударами разрезая воздух. Кея и Хаято на предельной скорости бросились к воротам школы.

– Ты знаешь, где его искать? – спустя пару минут бега спросил подрывник. Хибари ответил не сразу, лишь спустя долгую минуту он заговорил. Его голос был лишен каких-либо эмоций, что могло значить только одно – ГДК сильно взволнован.

– Есть всего одно место, где может быть Тсуна, – произнес он и резко остановился, прижавшись спиной к забору какого-то дома. Хаято последовал его примеру, пока ГДК осторожно выглядывал из-за угла. Осмотревшись, Гокудера понял, что они в двух шагах от дома Тсуны. Невольно он передернул плечами, здесь было до ужаса тихо и темно, будто все живое вымерло, поэтому не удивительно, что парни решили действовать скрытно. – Следуй за мной.

Прокравшись к забору Савад, подростки легко перемахнули через него и, пригнувшись, подбежали к дереву, что росло у окон комнаты Тсуны. Сначала взобрался на него Кея, затем он подал руку подрывнику и помог ему влезть на ветку. Первое, что бросилось в глаза парням, было разбитое стекло. Переглянувшись, они осторожно забрались в комнату через окно, непроизвольно достав свое оружие.

«Здесь повсюду следы борьбы…» – пронеслось в сознании Хаято, пока они рассматривали разрушенную комнату шатена. Под их ногами хрустело битое стекло, мебель была перевернута и кое-где обгорела, на стенах были странные длинные порезы. Сердца обоих подростков на миг замерли, но затем стали барабанить о грудную клетку. Страх за Тсуну поселился в их душах, пока они выходили из комнаты, дверь которой, казалось, была выбита чем-то мощным.

По всему второму этажу виднелось то же самое, что было в комнате шатена. Но здесь Кея обнаружил кровь и красные, подсохшие следы пальцев на стенах и полу. Взглядом он велел подрывнику принести аптечку из ванной, в душе боясь даже представить, что стало с его маленьким братишкой. Спускаясь по лестнице, парни постоянно оглядывались, чтобы вовремя заметить атаку, если та последует.

С металлическим звоном тонфа выскользнули из рук Кеи, и в тот же миг Хаято перешел на итальянский, тихо, но емко браня этот мир. Около последней ступени лестницы лежало тело в неестественной, сломанной позе. Подбежав к нему и перевернув на спину, подростки почувствовали, как кровь стремительно покидает из лица. Их сердца грозили пробить грудную клетку, а ступор полностью накрыл их тела. Первым пришел в себя Кея.

– Быстро, звони Шамалу, пусть готовит операционную! – рявкнул он на подрывника, глаза которого увлажнились. Деревянными пальцами парень набрал давно знакомый номер и судорожно стал вслушиваться в протяжные гудки.

В это время Кея осматривал Тсуну, что без движения лежал перед ним. На его теле не было ни одного места, где бы ни наливались синяки или ни тянулись длинные безобразные порезы. Лицо шатена полностью залила кровь из раны на лбу, а на шее виднелись следы от удушья. Но самое страшное было не это. Из его груди торчало нечто, напоминающее оружие Леви-А-Тана. Острый зонт пронзил шатена в районе сердца.

Дрожащими руками Кея обхватил шею Тсуны и попытался нащупать пульс, одновременно с этим вслушиваясь в крики Хаято в телефонную трубку и быстрые описание состояния шатена. Прошел миг, другой, третий… Сердце Кеи готово было разорваться на части, но вдруг он почувствовал слабое движение под пальцами. Пульс! Слабый, но он был!

– Я связался с Шамалом, – присел рядом Хаято и внимательно осмотрел торчащий из груди Тсуны зонт. – Он подготовит операционную. Дино предоставит нам машину, чтобы мы смогли добраться до больницы, – дрожащим голосом отчитался подрывник и прикоснулся к плечу Тсуны, – Он же не…

– Пульс есть, но очень слабый, – перебил его Кея, не дав закончить фразу. – Нужно вытащить из его груди… – говорить становилось все сложнее. Для Хибари мир рушился, ведь шатен всегда был для него островком тепла и света. А сейчас он лежал перед ним и истекал кровью…

– Дай мне, – оттеснил его Хаято, видя, что Кея не может сосредоточиться. – Я часто наблюдал за Шамалом, когда он кого-то оперировал или спасал. Поверь, я не сделаю хуже.

Кея смог только кивнуть и прикрыть глаза, чтобы не видеть, как оружие выходит из груди Тсуны. Однако леденящий душу чавкающий звук заставил его вздрогнуть и сжать кулаки. Спустя миг оба парня накладывали повязки на тело шатена, стараясь остановить кровь. Под ним уже была приличная лужа, и Хаято всерьез опасался, что такая большая потеря может дорого обойтись Тсуне. С улицы послышались торопливые шаги, и подростки замерли, переглянувшись.

– Продолжай накладывать повязки, – шепнул Кея. – Я задержу его.

Подрывник кивнул и вернулся к делу, пока ГДК поднимал тонфа и вставал в защитную стойку. Его глаза сияли гневом и болью, он был готов на все, чтобы защитить едва дышащего друга, что без движения лежал позади него. Шаги становились громче, и их обладатель уже подходил к входной двери. Кея замер, готовый атаковать в любой момент, и нажал одну из потайных кнопок на своем оружии, что отвечала за появление острых шипов.

Дверь распахнулась, ГДК занес руку для удара, но на пороге появился Реборн. Послышался облегченный вздох от подрывника, и Хибари тоже на мгновение позволил себе прикрыть глаза, видя, что перед ним союзник. Киллер в два шага приблизился к своему ученику и присел перед ним. Его глаза скрывали полы шляпы, но Хаято все же увидел, сколько гнева было в них. Киллер аккуратно приподнял тело шатена и прижал к себе. Его руки засияли желтым светом, который быстрым потоком переходил на Тсуну. Дыхание шатена стало более отчетливым, но все еще слишком слабым.

С визгом затормозила машина у ворот дома Савад. В следующую минуту вбежал взъерошенный Дино, за которым следовали двое его подчиненных. Реборн, не останавливаясь, вливал пламя Солнца в своего ученика, даже когда шел к машине и во все время пути к больнице. Персонал не стал задавать лишних вопросов и сразу указал на неприметную дверь в конце коридора, где уже ждал непривычно серьезный Шамал.

***

Время ожидания длилось ужасно медленно. Уже несколько часов Шамал боролся за жизнь Тсуны, отбросив свою вечную песню о том, что он лечит только девушек. Полчаса назад в больницу влетел Мукуро и без слов ворвался в операционную. Как позже объяснил Дино, иллюзиониста вызвал Реборн, чтобы тот проник в разум Тсуны и заставил его подсознание бороться. Чуть позже прибыли остальные Хранители в лице Реехея и Такеши. Бейсболист победил в сражении, но был подавлен тем, что произошло. Даже вечно громкие Сасагава и Хаято были молчаливы.

Ожидание убивало. Подростки уже перестали считать, сколько они вот так сидят на полу перед операционной и ждут. Их мысли затопило отчаяние, каждый из них винил себя в произошедшем. Они переглядывались между собой и будто делили общую боль. Иногда в больницу заходил Кусакабе и докладывал Кее, что Нана, мать Тсуны, до сих пор не найдена. Женщина словно сквозь землю провалилась. Ее не было в больнице, когда на шатена напали, но и дома она так же не была.

Никто не знал, где она, а потому Кея приказал Дисциплинарному Комитету обшарить каждый угол в городе, но найти ее. Поиски велись не один час, но никаких результатов не было. Оставалось только надеяться, что она жива и просто где-то спряталась. Однако Кея почему-то не верил в это.

Наконец, спустя несколько часов, двери операционной распахнулись. Первым оттуда вышел Шамал, доктор оглядел подскочивших подростков, и слегка улыбнулся. Мужчина выглядел уставшим, но все же рассказал, почему за жизнь Тсуны боролись так долго.

– Зонт прошел в миллиметре от сердца и только чудом не зацепил его, – сказал он. – Однако он был смазан сильным ядом, который почти сразу распространился по телу Тсуны. Он потерял много крови и слабел с каждой минутой, но я все же нашел противоядие. Сейчас его состояние стабилизировалось, но в ближайшее время он не очнется.

Шамал ушел. Хранители почувствовали себя не в пример лучше, но все еще сильно волновались за жизнь своего босса. Двери снова распахнулись и оттуда, покачиваясь, вышел Мукуро. Иллюзионист, не сделав и десятка шагов, тяжело осел на пол и дышал, как загнанная лошадь. Подхватив его по руки, Кея и Реехей помогли ему сесть на кушетку, что стояла там, а Хаято сбегал за бутылкой воды. Напряженные взгляды скрестились на иллюзионисте. Мукуро выглядел каким-то потерянным, казалось, его раздирают противоречия. Он взглянул на лица остальных Хранителей и вздохнул.

– Я был в сознании Тсунаеши-куна, – тихо произнес он. – Меня вызвал Реборн, чтобы я заставил его бороться и вернул желание жить, но там… я… – Мукуро запнулся и опустил глаза в пол. – Когда я проникаю в чужой разум, то вижу самые яркие воспоминания из жизни человека. Они далеко не всегда светлые, очень часто они пропитаны болью и горем… – иллюзионист замолчал на несколько мгновений не в силах рассказать об увиденном. – Я не могу передать словами то, что там было… я могу показать вам…

Мукуро протянул свою руку вперед, безмолвно прося подростков положить свои ладони поверх его. Хранители переглянулись, и первым это сделал Кея, за ним Хаято, а позже и Реехей с Такеши. Мукуро напрягся и из последних сил погрузил их в общую иллюзию. Там они видели все глазами Тсуны…

Все началось, как обычный день, только вот шатен почему-то сильно нервничал и то и дело поглядывал на дверь в свою комнату. Внезапно болты, удерживающие ручку, стали выкручиваться, а сознание Тсуны поглотил страх. Спустя минуту, в комнату вошла Нана с отверткой в руках. На ее губах была злая улыбка, а в следующий миг она бросила инструмент в Тсуну. Боль пронзила тело шестилетнего мальчика и тех, кто наблюдал за происходящим. Нана схватила сына за руку и влепила ему сильную пощечину, от которой голова шатена метнулась в сторону, а в глазах заблестели слезы. Следующий удар пришелся на живот ребенка, после него женщина заставила сына кубарем прокатиться до ближайшей стены, а затем с силой пнула его ногой.

Удары сыпались со всех сторон, Тсуна кричал и плакал, но мать не останавливалась. Сердца Хранителей обливались кровью, а разумы отказывались принимать это. Наконец, женщина услышала телефонный звонок и вышла, чтобы ответить. Шатен едва смог подняться и, держась за стену, дошел до окна. Собрав все оставшиеся силы в кулак, он вылез через окно на ветку, спустился с дерева и побежал. Он падал, стирая колени и ладони об асфальт, но не останавливался – страх подгонял его. Тсуна бежал к своему единственному другу – к Кее.

Воспоминания померкли. Затем темнота стала вновь приминать очертания дома Савад. Тсуна стал немного старше, но здесь точно так же боялся и старался быстрее сбежать из дома. Нана снова поймала его и, схватив за волосы, потащила к ванной. Она окунала шатена в воду, что-то приговаривая и крепко держа, чтобы он не смог вырваться. Так продолжалось долгое время, пока женщине это не надоело. Она резко подняла Тсуну на волосы и, дико смеясь, разбила его головой зеркало. Шатен смотрел на свое отражение в осколках и плакал, видя, как кровь растекается по его лицу. Нана бросила его на пол и, напоследок пнув ногой, ушла. Тсуна так и остался лежать в ванной посреди осколков зеркала и разбрызганной воды.

Хранители увидели еще несколько таких же эпизодов, в которых Нана избивала своего сына. Она была весьма изобретательна, а потому каждый раз было что-то новое. Ее жестокости не было предела, ровно как и ненависти. Лишь когда Иемитсу приезжал, она становилась доброй и заботливой, но тем не менее не упускающей случая поиздеваться над сыном. Тсуна боялся ее, а потому ничего никому не рассказывал. Он терпел все, переносил побои и оскорбления, но позже все равно улыбался Кее и заверял его, что просто упал.

На Хибари было больно смотреть. Его взгляд еще никогда не был так потерян, а руки слабы. Он бы сейчас и тонфа не смог удержать. Он столько лет дружил с Тсуной и ни разу не заподозрил, что Нана так издевается над своим сыном. Его глаза подозрительно заблестели, но он сдержал себя. Рядом с ним заходился бранью Хаято, а Реехей, прислонившись к стене, прикрывал глаза рукой. Такеши поддерживал в конец ослабевшего Мукуро, который едва держался, чтобы не потерять сознание.

Все молчали. Ужасная правда открылась им и многое объяснила. Например, почему Тсуна постоянно падал, почему с опаской относился к одноклассницам и почему побаивался всех женщин, хоть и старался этого не демонстрировать. Хранители были потрясены и только вслушивались в тихое попискивание приборов, что доносилось из операционной.

***

– Иемитсу, тебе лучше сесть, – мрачно сообщил Реборн в коммуникатор.

– Когда ты так говоришь, я жду по меньшей мере конца света, – донесся с той стороны взволнованный голос, пытающийся разрядить обстановку шуткой. Ведь киллер связался с Внешним Советником по экстренному каналу, да еще и во время задания. Реборн никогда так не делал, что могло означать только то, что случилось что-то ужасное.

– Я буду краток. Тсуна серьезно ранен, он в коме, – Реборну показалось, что что-то с той стороны упало. Иемитсу стал часто дышать и смог ответить далеко не сразу.

– Я вылетаю, – коротко сообщил мужчина, затем, собрав крупицы своего самообладания, добавил: – У меня тоже ужасные новости. Девятый мертв, мы нашли его тело, и экспертиза подтвердила, что это он.

Реборн ничего не ответил, лишь хмыкнул с какой-то странной интонацией.

========== Часть 3. Глава 12. Исход Конфликта Колец ==========

Комментарий к Часть 3. Глава 12. Исход Конфликта Колец

Всем приятного прочтения!)

Плюсики и комментарии вдохновляют автора ^,^

Иемитсу со спокойной душой оставил сына в Намимори и вылетел в Италию, чтобы проследить за особняком Вонголы и узнать, что случилось с Девятым. Дон стал вести себя совсем странно, что вызывало подозрения не только у приближенных к нему людях, но и у простых рядовых. По Семье прокатилась волна слухов, и многие стали поглядывать в сторону выхода. Как Внешний Советник Иемитсу был обязан проверить все лично, а потому отправился в Италию сразу после завершения первого боя Конфликта Колец.

Мужчина не стал тратить много времени на разведку – его подчиненные уже не один месяц беспрестанно следят за резиденцией. Взяв небольшой отряд из самых проверенных людей, Иемитсу проник в особняк. Рядом с ним были Тумерик, Орегано и Лар Милч. Все они умели действовать быстро и тихо, а потому являлись отличными кандидатами на выполнение такого задания.

Проникнуть в резиденцию не составило труда, ровно как и найти Девятого. Дон был в своем кабинете и перебирал бумаги. Он выглядел как обычно, но что-то заставило Иемитсу положить руку на кобуру, а его подчиненных напрячься. Сначала они не понимали, в чем дело. Ни в обстановке, ни в словах или действиях Девятого не было чего-то странного. Однако его взгляд выдал его.

Это был взгляд безумца. Одержимого. Дон был не в себе, и, когда Иемитсу попытался достучаться до него, громко засмеялся, дрожа всем телом. По спине Савады прошелся холодок. За свою жизнь в теневом мире он повидал многое, но такое он увидел впервые – Дон захлебывался безумным смехом, а затем, неестественно выгнувшись, обмяк в своем кресле. Орегано осторожно приблизилась к нему и приложила руку к его шее. Спустя минуту, она покачала головой, безмолвно дав понять, что Девятый мертв.

– Нужно забрать тело и отнести на экспертизу. Возможно, это был вовсе не Дон, – совладав с собой, произнес Иемитсу. Тумерик тут же завернул труп в штору и взвалил его себе на плечо.

Перед отрядом встала задача покинуть особняк так же тихо, как они проникли сюда. Это им почти удалось, уже у выхода их поджидал отряд. Завязалась перестрелка, но подоспевшее подкрепление помогло Иемитсу и его людям уйти. Все прошло лучше, чем ожидал Внешний Советник, несмотря на то, что Девятый умер. Когда он составлял план и обговаривал его с Реборном, то предвидел отчаянное сопротивление рядовых и Хранителей Дона. Однако последние даже не появились, что наводило на определенные мысли.

Экспертиза показала, что человеком, которого нашел Иемитсу, все же был Девятый. Туманники, так же исследовавшие его тело, говорили о присутствии чужеродного пламени их атрибута в теле Дона. Они утверждали, что его воздействию Девятый подвергался много лет. Вероятнее всего, именно оно и свело его с ума. Для Иемитсу это было ужасное известие: Вонгола в одночасье потеряла своего босса, но еще даже не знала об этом. Мужчина тут же распространил среди рядовых мысль, что Дон решил лично присутствовать на Конфликте Колец и отбыл в Японию. Это на время могло удержать панику и смятение.

Во время очередного разведывательного задания, на котором Иемитсу пытался найти ответы на мучавшие его вопросы, его коммуникатор подал сигнал о входящем вызове. Сердце мужчины ухнуло куда-то в пятки. На эту частоту мог звонить только один человек, и он не стал бы делать этого по пустякам. Канал экстренной связи – именно по нему пытался связаться с Иемитсу Реборн.

– Иемитсу, тебе лучше сесть, – донесся с той стороны мрачный голос его друга. Мужчине показалось, что мир перевернулся, ведь таких интонаций он не слышал от киллера много лет. Если быть точным, то с тех пор как умерла Луче.

– Когда ты так говоришь, я жду, по меньшей мере, конца света, – стараясь скрыть дрожь в голосе, попытался пошутить Иемитсу.

– Я буду краток. Тсуна серьезно ранен, он в коме, – Внешнему Советнику стоило огромных усилий удержаться на наблюдательном посту и не свалиться с дерева, на котором сидел. Но все же он сильно покачнулся назад и лишь в последнюю секунду смог ухватиться за ветку.

– Я вылетаю, – коротко сообщил он, крепко зажмурившись и стараясь прогнать жуткую картину искалеченного сына из головы, которую тут же нарисовало воображение. Пытаясь собраться с мыслями, он все же решил рассказать Реборну о своем задании. – У меня тоже ужасные новости. Девятый мертв, мы нашли его тело, и экспертиза подтвердила, что это он.

Ответом ему послужило молчание.

***

Иемитсу ворвался в палату сына, едва не сорвав дверь с петель. У кровати Тсуны в самых разных позах спали его Хранители, утомленные ночью ожидания. На полу, в ногах шатена, растянулись Такеши и Сасагава, чуть в стороне от них, у стены, сжимая в руках трезубец, сидел Мукуро. Кея, забыв о вечной холодности и маске строгости, держал ладонь Тсуны в своей и спал, положив голову на кровать. С другой стороны от него, облокотившись спиной о больничную койку, дремал Хаято, хмурясь.

Взгляд Иемитсу опустился на Тсуну. Его сын был едва ли не полностью обмотан бинтами, рядом с ним попискивали приборы, отсчитывая удары сердца и пульс. Шатен был бледен, под глазами залегли круги, а щеки впали, будто он лежал так уже не один месяц. Его ресницы подрагивали, а грудная клетка неровно вздымалась. Сердце мужчины сжалось при виде такого состояния сына, его глаза увлажнились, но Внешний Советник не позволил чувствам взять верх. Нет, не сейчас. Может позже, когда тот, кто сделал это, отправится к праотцам или на нижний уровень Вендикаре.

– Он так выглядит из-за того, что я лечил его пламенем Солнца, – сзади неслышно подошел Реборн, заставив своими словами Иемитсу вздрогнуть, и смачно зевнул. Киллер был без своей шляпы, поэтому мужчина смог разглядеть выражение усталости на его лице и залегшие под глазами тени – свидетельства долгого использования пламени, и как следствие изнурение организма. – Идем, я расскажу, что случилось.

Немного позже в соседней палате Реборн с наслаждением потягивал экспрессо, пока Иемитсу маялся ожиданием. Киллер не спешил начинать, он был слишком измотан бессонной ночью и сейчас приводил мысли в порядок, чтобы связно описать Внешнему Советнику ситуацию. Сказать по правде, Реборну было нелегко, ведь, по сути, это была его ошибка. Он знал, что такое может случиться, но понадеялся, что до конца Конфликта Колец угрозу для шатена может предоставить только Вария, однако… Реборн вздохнул, отогнал лишние сейчас мысли и начал рассказ:

– Я уже давно задумывал это и лишь выжидал лучшего момента. Вчера был именно такой. Идеальное время, чтобы последить за Варией и понять причину их странного поведения, – Реборн пригубил кофе и поморщился, слегка обжегши губы. – Я слишком увлекся и пробыл там до начала Битвы Дождя. Когда я прибыл в школу, там были только Сасагава и Мукуро, они сказали мне, что Тсуна не пришел, и Кея с Хаято отправились его искать. В тот же момент мне позвонил Дино и сказал, что Тсуна ранен, – Реборн сжал руки в кулаки и метнул убийственный взгляд куда-то в стену. – Когда я пришел, Кея и Хаято уже вытащили зонт из его груди и обработали самые опасные раны. Я стимулировал его тело пламенем Солнца много часов, пока Шамал старался вывести из его крови яд, которым был смазан зонт. Нам пришлось даже вызвать Мукуро, потому что сознание Тсуны подверглось сильнейшему пламени Тумана. Его состояние стабилизировалось, но он в коме, и мы не знаем, как скоро он очнется.

– Черт, – выдохнул Иемитсу, слыша из уст друга вовсе не оправдания, а констатацию фактов. Реборн был зол, но не показывал этого, он винил себя и был в некоторой степени растерян. Для киллера это было далеко не типичное состояние, а это значило, что Тсуна стал ему очень дорог. В обычное время Иемитсу непременно подшутил бы над другом, но сейчас он мог думать лишь о своем хрупком сынишке, что не просыпался. – Подожди, – вдруг сказал Внешний Советник, вскочив со своего места. – Но ведь мои люди следили за домом двадцать четыре часа в сутки! Мышь бы не проскочила незамеченной!

– Они мертвы. Все, до единого, – Реборн посмотрел на старого друга долгим взглядом своих черных глаз и покрутил в руках опустевший стаканчик, в котором недавно был кофе. – На каждом наблюдательном пункте я обнаружил кровавый туман.

– Быть не может… Зачем ему понадобился мой сын? – все краски вмиг сошли с лица Иемитсу, в мгновение ока он будто постарел на дюжину лет. Мужчина тяжело опустился на кушетку и закрыл лицо руками. Он решительно не понимал, что творится в обычно тихом и мирном Намимори.

– Есть еще кое-что, – как-то странно, будто неуверенно, произнес Реборн, тем самым заставив сердце Савады сделать кульбит. Киллер вышел и через пару минут в палату вошел бледный Мукуро. Иллюзионист протянул руку мужчине, пока тот недоуменно смотрел на Реборна, вошедшего следом за парнем. – Рокудо видел воспоминания Тсуны, ему есть, что тебе показать.

Иемитсу с некоторой опаской ухватился за ладонь парня и почувствовал, как его затягивает в иллюзию. В любой другой ситуации он бы ни за что на свете ни доверился Туману, но сейчас он думал, что увидит, кто напал на его сына. Лишь ради этого он позволил Мукуро затянуть себя в воспоминания Тсуны. Однако с каждой минутой, проведенной там, лицо мужчины бледнело, а брови хмурились. Реборн видел, как ему тяжело, но знал, что Иемитсу должен увидеть все сам, иначе не поверит. Сейчас для мужчины важно увидеть жестокость Наны, вспомнить одну из фраз аркабалено и сложить вместе оба факта. Тогда он придет, хоть и к ужасающе невероятным выводам, но все же тем, которые помогут ему в будущем спасти Тсуну. Спустя четверть часа, Мукуро открыл глаза и устало опустился на кушетку.

– Я надеюсь, вы больше не заставите меня показывать это. Я больше не хочу видеть страданий Тсунаеши-куна, – горько сказал он, ведь, погружая кого-то в воспоминания шатена, он каждый раз видел боль и страх парня и испытывал все то же, что и он. Мукуро было тяжелее остальных, потому что эмоции Тсуны он ощущал ярче, ровно как и боль.

Палату на несколько минут накрыла тишина. Реборн пытался прочитать эмоции Иемитсу, который, кажется, разрывался между желанием рухнуть в обморок или пустить себе пулю в лоб. Мукуро бледной тенью сидел на кушетке, прикрыв глаза рукой и тяжело опираясь на трезубец. Вчера, когда Реборн понял, что Тсуна не просыпается не только из-за огромного числа ран и яда, но и еще чего-то, он вызвал иллюзиониста, чтобы тот сперва проверил эту догадку. Испуганный ужасными новостями, что передали подчиненные Дино, Рокудо сорвался с середины битвы Такеши и буквально прилетел в больницу. Услышав, что от него требуется, парень приступил к работе.

Реборну почти некогда было отвлекаться на что-то кроме поддержания тела своего ученика пламенем Солнца, но, когда палату в буквальном смысле стало накрывать тьмой, он волей-неволей посмотрел на парня. Из его проклятого глаза, прикрытого веками, сочилась кровь, а лицо напоминало застывшую восковую маску. От большого напряжения иллюзии Мукуро начали выходить из-под контроля в реальном мире – по полу поползли лианы, а вся комната стала погружаться во тьму.