Текст книги "Маска (И)"

Автор книги: Lis-Bet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

Тсуна настолько погрузился в мысли, что едва не пропустил тот момент, когда Луссурия пошевелился и с каким-то странным блеском в глазах встал и принял защитную стойку. Мужчина был напуган и явно паниковал. Это читалось в каждом его движении и слове. Он попытался вновь сразиться с Реехеем, но прежде, чем смог что-либо сделать, ему в спину выстрелили собственные товарищи. А точнее огромный робот, что стоял позади варийцев.

На несколько минут на поле боя опустилась тишина. Казалось, даже время замерло. Никто из друзей Тсуны, как и он сам, не мог предположить, что такое случится. Хранители шатена переглядывались, будто ища в глазах друг друга подтверждение тому, что все это неправда. Но, к сожалению, глаза их не обманывали – Луссурия действительно истекал кровью после чудовищного выстрела. Это было просто безумие! Как можно атаковать своего товарища, да еще и в спину? Зачем вообще делать это? Так думал Тсуна и все его Хранители.

После выстрела в рядах Варии послышались смешки, а на их лицах ее членов появились едкие усмешки. Увидев это, Тсуна скривился и отвел взгляд в сторону: он просто не мог смотреть, как варийцы смеются над своим поверженным товарищем. Это было ужасно, и до боли напоминало поведение матери. Она тоже всегда наслаждалась неудачами Тсуны, но она еще получала неописуемое удовольствие от того, что сама причиняла ему боль. Ей нравилось смотреть, как ее сын корчится от ран и размазывает по лицу слезы, перемешанные с кровью, она любила слушать его крики и, конечно, она испытывала истинное счастье, когда ей удавалось довести Тсуну до истерики. Шатен помнил, как не раз, и не два, после особенно сильных ударов Наны, он начинал громко смеяться, дрожа всем телом и стараясь стереть слезы, что непрекращающимся потоком лились из глаз. В такие моменты его сознание будто уплывало, он как бы смотрел на все со стороны, не имея никакой возможности что-либо сделать. Тсуна хотел бы навсегда забыть эти ужасные дни, но никак не мог – его постоянно мучили кошмары, где он раз за разом переживал все те ужасы, что творила с ним Нана.

Тсуна отчаянно затряс головой, пытаясь прогнать жуткие воспоминания. В это время Червелло поднялись на ринг и засвидетельствовали победу Рёхея. Так же они объявили о следующем бое Грозы, что должен состояться на следующую ночь. Противником Ламбо выступит Леви-А-Тан, суровый убийца, всегда выполняющий задания и не щадящий ни женщин, ни стариков, ни детей. Один его вид заставлял табуны мурашек бегать по спине, что уж говорить о битве с ним…

После подведения итогов первого боя Вария исчезла, как и Червелло. Незаметно для других Тсуна с облегчением выдохнул, ведь даже без Занзаса он чувствовал удушающий запах гнилой ауры смерти, который исходил от всего отряда убийц. Это слишком сильно напоминало о Нане и посему вызывало неприятную дрожь.

Казалось, после ухода Варии Хранителям Тсуны и ему самому можно было бы немного расслабиться и порадоваться победе, однако… Среди всех друзей шатена не было того, кто бы сейчас мог смеяться. Хотя победа была у них, их не отпускало какое-то горькое чувство. Возможно это было из-за того, что они увидели настоящих убийц и их силу. И пусть Рёхей одолел врага, но в процессе он поранил обе руки и едва не погиб от жара и смертоносных ударов. Возможно неприятный осадок был из-за отношения варийцев друг к другу. В противовес сплоченности подростков, они лишь презрительно улыбались и едко комментировали неудачи своего товарища. А возможно, им не давало покоя все то, что было на ринге. И смертельная опасность, и сам бой, и его исход…

В любом случае, и Тсуна, и все его Хранители коротко поздравили Рёхея с победой и предоставили ему право вешать лапшу на уши Киоко и Хане о том, что все это лишь вольная борьба сумо. Почти сразу же после окончания сражения за кольцо Солнца все разошлись по домам, но уже в постели никто не мог уснуть. Все раз за разом прокручивали в голове события первого боя, стараясь представить собственные поединки и их исход.

Тсуна не был исключением, и также пролежал всю ночь, не смыкая глаз. Однако его волновали не только будущие бои за кольца. За последние несколько дней шатен почти не виделся с семьей: ни с матерью (к его счастью), ни с отцом. Рано утром он уходил на тренировки, а возвращался уже под покровом темноты, залезая в свою комнату через окно. Не то, чтобы его волновало, что об этом думает Нана, но все-таки он был удивлен, что она еще ничего с ним не сделала. Но вот то, что он видел отца только мельком, сильно огорчало его. Иемитсу постоянно пропадал на тренировках с Хранителями, присматривая за их обучением. Кроме этого мужчина все свое свободное время тратил на выяснение обстановки в Италии и на выслушивание докладов от разведывательного отряда.

У Иемитсу со всеми его делами как главы CEDEF не оставалось времени на семью, что огорчало Тсуну и нервировало Нану. Однако, несмотря на это, женщина внешне выглядела спокойно, хотя порой бросала на сына убийственные взгляды. Догадывалась ли она, что Иемитсу был занят Тсуной и его друзьями или же нет, шатен не знал. Но по тем горящим ненавистью взглядам, что прилетали ему от матери, он полагал, что да, она догадывалась. Оставался только один вопрос: почему она еще ничего с ним не сделала?

Быть может, Нана решила разобраться с Тсуной, как только уедет Иемитсу. И это было наиболее вероятным развитием событий. Интуиция шатена тревожно зудела где-то под черепом, намекая на это, но ничего конкретного не говорила. Сейчас она больше всего была нацелена на предстоящие бои, поэтому о Нане предупреждала весьма расплывчато и непонятно. И хотя сейчас все было спокойно, Тсуна знал, что рано или поздно мать отомстит ему за то, что Иемитсу проводит время не с ней. Ей будет все равно, чем на самом был занят муж, она просто выместит весь свой гнев и обиду на сыне. И Тсуна боялся того дня, когда Иемитсу вернется в Италию, ведь он не был уверен, что даже Реборн сможет его защитить…

***

– Я не думаю, что это хорошая идея, – в который раз произнес Реборн, устало натянув полы шляпы на глаза. Его собеседник тяжело вздохнул и закрыл лицо руками. – Даже если ты прав, что ты сможешь сделать? Не спорю, ты один из самых сильных людей, которых я знаю, но даже ты не справишься, Иемитсу.

Савада нахмурился и убрал руки с лица. Этот разговор длился уже не один час, но друг до сих пор не одобрял его плана. Реборн не пытался его отговорить, но ставил его перед такими аргументами и фактами, которые просто кричали о самоубийственности этой задумки. Киллер, как никто другой, всегда умел тонко чувствовать опасность и смотреть на два шага вперед, что не раз спасало его, поэтому Иемитсу часто просил у него совета, когда собирался на опасные задания. И сейчас мужчина оказался в такой ситуации, что и Реборн против плана, и разум, однако долг кричит об обратном.

Раздумывая над словами друга, Иемитсу скользнул взглядом по окружающей обстановке. Сейчас он и Реборн были в небольшом уютном кафе, в котором сейчас почти не было посетителей из-за раннего времени. Стены здесь были приятного карамельного оттенка, на окнах были красивые ажурные занавески, а на деревянных столиках лежали белые декоративные салфетки. Вся обстановка расслабляла и дарила умиротворение. Однако Иемитсу не мог унять ураган чувств, бушующих внутри него.

– А что ты предлагаешь?! – всплеснув руками, воскликнул Иемитсу в ответ киллеру, незаметно для себя вложив в эти слова гораздо больше, чем хотел. Реборн неопределенно повел плечом и задумчиво погладил Леона. Смысл в словах Внешнего Советника определенно был, однако и опасность, грозившую ему, не стоило отрицать. Прошло несколько минут прежде чем киллер дал ответ.

– Если ты полностью уверен в своей правоте, то, думаю, есть смысл рискнуть, – медленно сказал он. – Однако это все еще не значит, что ты справишься. Помни, что против тебя не тот враг, которого можно одолеть парой ловушек и грубой силой. Это Туман, а он непредсказуем и коварен. В битве с ним нельзя полагаться на свои органы чувств, ведь ими с легкостью будут управлять, – киллер поправил шляпу и скользнул взглядом по Иемитсу: – С другой стороны, ты мог и ошибиться, на что я искренне надеюсь. В этом случае тебе следует просто незаметно все разведать. И сделать это настолько тихо, чтобы никто ничего не заподозрил раньше времени, – Реборн по старой привычке постучал пальцем по столу, что выдало его внутреннее волнение, и взглянул прямо в глаза Иемитсу: – Я бы помог тебе, но не могу бросить твоего сына сейчас, когда Конфликт Колец только начался. Единственно, что я могу сделать для тебя, это раздобыть как можно больше информации.

– Этого будет достаточно, – кивнул Иемитсу с облегчением. Хоть Реборн так и не одобрил его плана, но теперь он не был так категорически против него, как вначале. Внешний Советник поднялся со своего места, уже обдумывая все, даже самые мелкие детали предстоящего дела. В душе Иемитсу было смятение, порожденное противоречивыми мыслями, но он старался не подавать вида, что это так. Его интуиция предупреждала его об опасности, но мужчина теперь и не думал отступать. Он сделает все, что будет в его силах, ведь он Внешний Советник мафиозной Семьи Вонгола.

– Тебе лучше вернуться живым, – вслед уходящему другу сказал Реборн и многозначительно добавил: – Хотя бы ради Тсуны.

***

С самого утра Тсуну не покидало тревожное чувство. Оно давило на нервы и постоянно отвлекало шатена от тренировок с Базилем и Реборном. Парень не мог сосредоточиться и пропускал почти все, сказанное репетитором мимо ушей. Интуиция вопила во все горло, будто стараясь разорвать голову Тсуны на части. Но даже без нее шатен прекрасно понимал, что ничем хорошим сегодняшний бой не закончится.

Ламбо – ребенок, он не сможет одолеть такого врага, как Леви-А-Тан. Уже один вид мужчины наводит ужас, а уж об его способностях и вовсе думать страшно. Но, тем не менее, теленок обязан выйти на бой, ведь по какой-то причине он Хранитель Грозы. Если бы кто-нибудь спросил Тсуну, согласен ли он с этим, то шатен бы, не раздумывая, ответил отрицательно. Кому вообще в голову могла прийти такая мысль? Подвергнуть пятилетнего ребенка смертельной опасности! И это не в обычном бою, а в сражении против элитного отряда убийц Королевской Семьи! Если Ламбо победит, то не иначе, как чудом.

Вообще, если размышлять логически, то и Рёхею в битве Солнца просто повезло. Тсуна всю ночь думал об этом и пришел к выводу, что что-то в этом бою было не так. Нет, шатен не сомневался в силе друга, но все-таки победить того, кто родился и вырос, сражаясь, – это практически невыполнимая задача для обычного школьника. Да и Луссурия вел себя не как первоклассный убийца… Можно подумать, ни разу за всю его жизнь, ему не ломали наколенник! Учитывая его род деятельности, это должно было случаться постоянно в начале его «карьеры». А уж паниковать перед врагом – это совсем не в стиле убийц.

Из всего этого, Тсуна сделал вывод, что Луссурия сражался не в полную силу или не мог сделать этого по какой-то причине, а победу им просто подарили, когда огромный робот выстрелил в мужчину. Почему он так поступил, до сих пор не ясно, но важно то, что теперь необходимо понаблюдать за членами Варии и узнать, был ли Луссурия ранен до этого боя, являлся ли он слабейшим звеном в отряде или же существовала иная причина его проигрыша. В то, что Рёхей мог победить самостоятельно, как бы это ни было обидно для боксера, Тсуна не верил.

Теперь же время пришло для второго боя. Его исход Тсуна никак не мог предсказать, как бы сильно не напрягал свою интуицию. Однако одно он знал точно – ничем хорошим битва Грозы не закончится. Тсуна только надеялся, что Ламбо останется жив, а Леви-А-Тан просто снимет с него кольцо. Конечно, это были лишь мечты шатена, ведь разум подсказывал, что Хранитель Варии, даже если в этом не будет необходимости, все равно будет стараться убить теленка. И Тсуна даже не представлял, что ему делать в этом случае. Червелло ясно и четко дали понять, что тот, кто поможет или спасет сражающегося, будет вынужден отдать свое кольцо и кольцо того, кого он спас. Иными словами, любые контакты строго запрещены и караются дисквалификацией.

Мысли о том, как помочь Ламбо, не оставляли Тсуну до самого начала боя Грозы. Даже их круг, опять предложенный спортсменами, не смог поднять боевой дух парня, который продолжал волноваться. Однако по-настоящему шатен испугался за мальчика после того, как увидел огромную конструкцию, называемую «Электрическая Цепь». Она притягивала к себе молнии и при малейшем прикосновении обрушивала весь накопленный заряд на свою цель. Одно попадание – и ты труп. Увидев в действии «Электрическую Цепь», Тсуна пытался отговорить Ламбо от сражения, но тот лишь ответил ему:

– Я сделаю это, Тсуна.

И ушел в центр поля, где Червелло проверяли подлинность колец. Сказать, что Тсуна был удивлен словам Ламбо – значит, не сказать ничего. Однако в его сердце разлилось приятное тепло, а любовь к гиперактивному ребенку еще сильнее возросла. Ламбо же, вопреки всеобщему мнению, не воспринимал все как игру, он всерьез хотел помочь своему юному боссу добыть кольцо. Но в силу возраста, он все же не осознавал всей опасности.

Ламбо был очень привязан к Тсуне, ведь шатен заботился о нем, в отличии от его настоящей семьи Бовино, отправившей его на самоубийственное задание. Теленок знал, что парень всегда найдет для него время, поиграет с ним, поучит читать или писать, успокоит, если что-то вдруг расстроит, посидит рядом с его кроваткой, если Ламбо почему-то не сможет заснуть. Поэтому сам мальчик старался больше времени проводить с И-пин и давать Тсуне отдохнуть от себя. Теленок не раз видел, как шатен засыпал, сидя за столом и стараясь сделать домашнее задание, как парень заматывал бинтами последствия тренировок с Реборном и Базилем, как устало выглядел в течение дня. Тсуна не замечал, как Ламбо наблюдал за ним. А сам мальчик на удивление хорошо маскировался, при надобности умел бесшумно передвигаться и мастерски прятаться.

Сейчас Ламбо ставил перед собой цель забрать кольцо у этого страшного огромного мужчины и вернуться к Тсуне живым, ведь в ином случае парень расстроится. Однако в первые же секунды боя все пошло совсем не так, как было в детском воображении Ламбо. Сперва, на все его тело пришелся чудовищный удар молнии, который, хотя и не нанес ему серьезного вреда, прошиб болью все от макушки до пяток. Заплакав от боли, теленок под обеспокоенные крики Хранителей и Тсуны выстрелил в себя из базуки десятилетия.

На несколько мгновений его тело заволокло розовым дымом, а спустя еще миг появилась его взрослая версия. Казалось, теперь стало чуть больше шансов на победу, однако Леви-А-Тан так не считал. Мужчине не составило труда поймать Ламбо в ловушку и атаковать его своим странным оружием – зонтиками. Оказалось, они не только являются неким аналогом меча, но еще и умеют притягивать молнии, перенаправляя их на врага. Мощность такой атаки была сравнима с мощностью «Электрической Цепи», а может, была и еще больше.

Взрослый Ламбо не смог уклониться и получил прямой удар; даже его кожа, проводящая электричество, не уменьшила урона. Дезориентированный, Бовино не смог вовремя заметить летящий в него зонт, что прошил насквозь его плечо. Кровь брызнула из раны, а где-то, будто вдалеке, от ужаса закричал Тсуна. Все затмилось болью и страхом перед беспощадным убийцей, Ламбо видел только один выход из этого положения. Нащупав свою базуку, он, не раздумывая, выстрелил ею в себя.

На поле боя воцарилась тишина. Все, даже варийцы, хотели узнать, что же будет, если использовать десятилетнюю базуку дважды. Затаив дыхание, все устремили свой взор на облако розового дыма, из которого в скором времени проявился молодой мужчина. От него веяло силой и хладнокровием. Он был уже совсем не тот плакса, каким был в детстве. Нет, это был воин, на которого можно было положиться и который мог победить.

Тсуна просто не верил своим глазам – этот Ламбо из двадцатилетнего будущего теснил Леви-А-Тана! Он смог обратить его технику против него же самого и даже нанес ему урон своими атаками. Вариец не мог ему ничего противопоставить ни в силе, ни в опыте, что давало определенные надежды. Атаки Ламбо стали в разы сильнее, а его хладнокровие просто поражало. Однако только Тсуна и его Хранители начали задумываться о победе, как раздался хлопок и на месте взрослого Бовино появился пятилетний.

Исход боя был решен. Леви-А-Тан, испытавший унижение от собственного бессилия, решил выместить свой гнев на Ламбо и убить его. Тсуна хотел было броситься к нему на помощь, но его остановил спокойный голос Реборна, напоминающий о дисквалификации. Остановившись лишь на мгновение, чтобы заглянуть в черные глаза своего репетитора, шатен твердо сказал:

– Пусть забирают мое кольцо. Я не стану бездействовать, когда дорогого мне человека убивают прямо на моих глазах.

Яркое пламя окутало все тело Тсуны, пока он плавил «Электрическую цепь». Его решимость придавала ему сил, вырываясь оранжевыми всполохами из перчаток и лба. Как завороженные, его Хранители наблюдали за ним, в то время как Червелло уже спешили забрать кольцо у него и Ламбо. И хотя это битва была проиграна, главное, что теленок остался жив. Да, сейчас он в тяжелом состоянии, и его пришлось отнести в больницу, солгав врачам, что в него ударила молния, и оставить его на попечение Наны, но все же он был жив.

Женщина вдруг решила проявить заботу, и вместе с Бьянки осталась у кровати Ламбо. Тсуна не знал, почему она сделала это, но даже думать об этом у него уже не было сил. Решив, что Нану попросил об этом Иемитсу, шатен вернулся домой, чтобы переодеться, и отправился на тренировку. Произошедшее с Ламбо подстегнуло его усерднее заниматься, чтобы в будущем защитить своих друзей.

А в это время Нана, сидя у кровати мальчика, обмотанного бинтами, читала записку, которую нашла на столе в кухне своего дома. В ней было всего несколько слов. И если бы в тот момент Бьянки не вышла из палаты, она бы заметила, как полыхнули глаза Наны ненавистью и гневом.

«Без вопросов. Присмотри за Ламбо.

Иемитсу.»

Записка полыхнула и сгорела в черном пламени, но никто так не увидел этого. Для всех Нана все так же являлась скромной, наивной женой Внешнего Советника Вонголы, даже не подозревающей об истиной работе своего мужа…

========== Часть 3. Глава 10. Это приказ! ==========

– Начнем третий этап тренировки, – с усмешкой произнес Реборн, и Тсуна мог бы поклясться, что киллер едва удержал себя, чтобы ни потереть руки от предвкушения. – Этот этап называется «Прорыв точки Нуля».

– Легендарная техника, которой владел только Примо Вонгола, – восторженно подхватил Базиль.

– Именно, – кивнул Реборн и вытащил пистолет из кобуры: – Для начала, мы проведем спарринг между вами в гиппер-режиме, чтобы вы прочувствовали свое пламя. Затем непосредственно перейдем к освоению техники.

После слов Реборна, Базиль сразу же проглотил две особые таблетки, которые помогли ему высвободить его пламя. Однако по нему было видно, что переход в гиппер-режим дался ему нелегко, а его поддержание сильно выматывало. Но, несмотря на это, Базиль был готов приступить к тренировке и во что бы то ни стало помочь Тсуне овладеть легендарной техникой. Через пару секунд и сам шатен перешел в гиппер-режим с помощью особой пули, метко попавшей ему в лоб.

Тренировка почти ничем не отличалась от предыдущих. Реборн все так же следил за каждыми ошибками парней, позднее разбирая их и объясняя, как можно было бы их исправить. Тсуна почти полностью сосредоточился на тренировке, но одна назойливая мысль не давала ему покоя. Шатен все время возвращался к событиям прошлой ночи, а точнее бою Ламбо. Он винил себя за то, что позволил мальчику сражаться и не смог его отговорить. Для Тсуны это было не просто двойное поражение, ведь забрали кольца и Неба, и Грозы, – нет, это было самое настоящее фиаско! Провал!

Причем речь шла не только о боях, но и о Тсуне в качестве босса. Шатен не мог смириться с тем, что его маленький друг был так сильно ранен. Сейчас Ламбо, опутанный кучей проводов и с кислородной маской на лице, находился в больнице под присмотром Бьянки и Наны. Все тело теленка было в бинтах, под которыми скрывались ужасные ожоги от удара молнией. Повезло еще, что у Ламбо была необычная кожа, которая существенно уменьшила урон, ведь в противном случае малыш мог погибнуть.

Тсуна винил себя за страдания теленка, поэтому с удвоенной силой принялся за тренировки. Он внимательно слушал все, что говорили его наставники в лице Базиля и Реборна, и, не щадя себя, выполнял это. Пластырей и бинтов на его теле прибавилось, но это вовсе не останавливало шатена. Тсуна хотел отомстить Варии за своего друга и был уверен, что справится.

Реборн наблюдал за эмоциональным состоянием ученика и был более чем доволен. Сейчас глаза шатена пылали огнем решимости, он не жалел себя и на полную выкладывался на тренировке. Несмотря на причину, побудившую парня к действиям, киллер был рад такому настрою шатена. Поэтому, пока у Тсуны не пропал запал, Реборн старался вбить в его голову все те знания, которые помогут ему выжить.

***

Бой Хранителей Урагана обещал быть жарким, причем во всех смыслах. Противником Хаято будет Бельфегор, заслуживший себе прозвище Принц-Потрошитель. Вариец отличался большим безумием, чем остальные, что делало его самым опасным противником. Сражаться с сумасшедшим сложно, ведь далеко не всегда удается предугадать его следующий шаг. А уж если загнать такого в угол, то можно только гадать, что он предпримет.

Для Хаято это будет самый тяжелый бой за всю его жизнь, и Тсуна, хоть и верил в друга, отнюдь не тешил себя надеждами о победе. Бельфегор внушал страх похлеще Леви-А-Тана, и у шатена по спине пробегали мурашки, когда он представлял будущий бой. Хаято, похоже, тоже понимал свое положение, поэтому пропадал с Шамалом на тренировках. Тсуна только надеялся, что со своей преданностью подрывник не решиться на какое-нибудь безумие.

Уже вечером, перед самым боем, Тсуна заметно нервничал, что выражалось в бегающем взгляде и сжатых в кулаки руках. Вот-вот должно было начаться сражение, но Хаято до сих пор не было. Подрывник опаздывал, и Червелло уже предупреждали о дисквалификации за неявку. Варийцы ухмылялись и отпускали ехидные комментарии по этому поводу. Ситуация накалялась, а стрелки часов, что висели на стене неумолимо отсчитывали последние минуты до начала боя.

Тсуна не отрывал от них взгляда, будто так пытаясь заставить время остановить свой ход. В последнюю секунду, когда шатен уже отчаялся и смирился с еще одним поражением, появился Хаято. Причем чертовки эффектно. Он взорвал часы, тем самым громко заявив о своем приходе. Остальные Хранители Тсуны, как и он сам, выдохнули с облегчением и без лишних слов затащили упирающегося подрывника в круг.

– Хаято, в бой! – прокричали все вместе и, пожелав парню удачи, отправили к Червелло.

– Сегодня полем боя будет весь третий этаж, – начали девушки, махнув руками в себе за спину. – В некоторых местах мы установили «Ураганные турбины» – особые приборы, способные посылать воздух на огромной скорости в любую из четырех сторон. С помощью кольца эти потоки можно усилить. Так же в каждой турбине установлена бомба, которая сработает в определенное время. Они будут взрываться одна за одной, и в худшем из случаем заберут жизни обоих Хранителей, – девушки замолчали, пока все старались принять жестокие правила нового боя. – А теперь мы просим вас предъявить кольца, дабы мы смогли удостовериться в их подлинности.

– Удачи, Гокудера-кун, – прошептал Тсуна, смотря в прямую спину своего друга.

– Я справлюсь, босс! – обернувшись, с уверенной улыбкой ответил ему Хаято.

Подрывник был сосредоточен как никогда. Перед ним был опасный противник – сам Принц-Потрошитель, гений убийств и самый юный член варийского состава. Говорят, этот парень убил собственного брата-близнеца и с тех пор обезумел, наслаждаясь каждым новым убийством. Он виртуозно владел стилетами и был известен как лучший боец средней дистанции. Для Хаято это было не самым приятным известием, но все же подрывник хотел сделать все, чтобы победить, ведь это был его долг как Правой Руки будущего Десятого Вонголы.

– Уверен, что не хочешь сдаться? – почти промурлыкал Бельфегор, проходя мимо и кладя ладонь на плечо Гокудеры. Подрывник в ответ ощетинился и выбил сигарету, прикуривая. Этот парень определенно раздражал его!

– Итак, битва за кольцо Урагана между Гокудерой Хаято и Каваллини Бельфегором началась! – хором провозгласили Червелло, и их последние слова потонули в грохоте первой атаки.

Гокудера бросился в бой, используя все знания и умения, которые получил от Шамала. Однако его противник мастерски парировал все его атаки. Бельфегор без труда тушил фитили, как когда-то Чикуса, и загнал подрывника в ловушку, окружив стилетами. Хаято едва успел выйти из-под смертельной атаки, только чудом не получив ран.

– Ладно, – выдохну парень, доставая динамит. – Двойные бомбы!

Как и раньше, Гокудера выкрикнул название техники, но теперь пристально смотрел за реакцией и действиями своего противника. Так, он хотел понять его стиль боя и построить на нем свою атаку. Вопреки его ожиданиям, Бельфегор не стал тушить фитили или разрезать динамит своими стилетами. Нет, он просто неспешно стал идти прямо на него! Что он задумал? Это ведь безумие, подставляться под атаку!

– Упс, – протянул принц, когда порыв ветра чудовищной силы выбил динамит и часть стены. – Я очень чувствителен к ветру, – сказал парень так, будто это все объясняло.

Хаято пробурчал что-то на итальянском, по-видимому, нецензурное, и хотел было повторить попытку напасть, но в следующий миг был вынужден упасть на пол, закрывая голову и шею руками. Ураганные турбины стали срабатывать одна за другой, мешаю парню атаковать. Ужасные порывы ветра кружили в воздухе битое стекло и пыль, застилая обзор.

«Не могу сражаться в таких условиях», – пронеслось в голове Хаято, но тут же там родилась и умная мысль: – «Его оружие чем-то похоже на мое, а это значит, что он тоже не сможет достать меня».

Стоило парню осознать эту мысль и порадоваться ей, как Бельфегор легким движением руки отправил в него пару стилетов. По идее, они должны были тот час вылететь с ветром, однако ничуть не изменили траектории. Едва успев увернуться, Хаято выбил своим телом окно в какой-то класс и прижался спиной к стене. Его разум лихорадочно пытался понять, почему Бельфегор смог атаковать при таком ветре, однако ответа так и не последовало.

Хаято осторожно выглянул из-за угла, в то время как принц, поигрывая своим оружием, направлялся к тому месту, где прятался подрывник. За секунду перед очередной атакой Гокудера смог разглядеть, как Бельфегор кладет стилет на бушующий поток воздуха, а тот, в свою очередь, будто плывет по вихрю. Резкая боль прошила его щеку и, когда Хаято повернулся в ту сторону, то увидел тот самый стилет, вонзенный в стену.

«Черт, он смог использовать невыгодную ситуацию и переделать ее в преимущество», – думал подрывник, уклоняясь от очередной атаки. – «Противно признавать, но он и впрямь гений».

Ситуация была более чем безнадежная. На каждый выпад Бельфегора Хаято никак не мог ответить, его оружие было бесполезно при таком ветре. Но ураган, казалось, совсем не мешал принцу, ведь по непонятной причине все его ножи каждый раз достигали своей цели. Подрывник был еще жив только благодаря своим рефлексам и опыту выживания в суровом мире мафии.

После очередной атаки варийца Хаято, используя динамит как прикрытие, засел в одном из классов. Он рассудил, что если не может атаковать напрямую, то, возможно, ловушки смогут помочь одолеть противника. Подрывник собирался установить их и дождаться, когда Бельфегор попадется, чтобы нанести заключительный удар. Эта идея казалась вполне удачной, но ровно до того момента, пока несколько стилетов ни ранили его в бок.

На несколько мгновений парень задохнулся от боли. В его голове заметали сотни мыслей. Он не понимал, как ножи каждый раз летят на него. Было такое ощущение, что они сами знают направление, а принц только следует за ними. Это было странно. Какой-то подвох, какая-то хитрость…

«Уверен, что не хочешь сдаться?» – эхом прокатилось в сознании Хаято. Парень вспомнил, как Бельфегор сказал это и дотронулся до его плеча. Могло ли это быть ответом? Подрывник задумался и потрогал свое плечо, с немалым удивлением и раздражением обнаружив там леску. Теперь все стало очевидно – стилеты летели по этой леске, как по рельсам, поэтому всегда могли найти его. Хмыкнув, Хаято сменил цель, заставив Бельфегора атаковать манекен из класса биологии.

– Я понял природу твоей техники, – выйдя в коридор, сказал подрывник, демонстрируя искусственное нашпигованное ножами тело. – Больше это не сработает.

– Ши-ши-ши, – странно засмеялся Бельфегор, чем-то напомнив Хаято Мукуро. – Молодец, но ты все равно не сможешь достать меня. Не при таком ветре.

– Думаешь? – улыбка подрывника была уверенной и предвкушающей. У него в запасе был отличный козырь, которому его научил Шамал, и пришло время его использовать. Выбросив в направлении противника несколько динамитных шашек, Хаято следил за Ураганными турбинами, которые продолжали выпускать потоки воздуха во всех направлениях.

– Это не сработает, – спокойно заметил принц, даже не пытаясь уклоняться.

Бельфегор знал, что вот-вот на пути к нему выстрелит очередная турбина, которая снесет весь динамит в сторону. Однако какого было его удивление, когда выстрелившая турбина снесла лишь стену, да выбила окно! Динамит изменил свое направление дважды и миновал поток воздуха. Уклониться от него уже было невозможно, и взрыв огромной силы поглотил принца.

– Королевская кровь… – спустя несколько мгновений, когда дым стал рассеиваться, послышался голос Бельфегора. Он странно дрожал и то и дело срывался на смех. – Пролилась!

Безумие затопило все его сознание, он видел свою кровь, а оттого смеялся в голос. Хаято не стал ждать, пока Бельфегор придет в себя, он повторил предыдущую атаку, надеясь закончить бой. Но принц вдруг бросился прямо на динамитные шашки, будто забыв о своем оружии. Подрывник не мог понять его действий, неужели его так изменило безумие? Однако принц не собирался подставляться по удар, он проскользнул под динамитом и использовал его как ускоритель.

Бельфегор бросил несколько своих ножей, но Хаято удалось легко уклониться от них. По крайней мере, он так думал. Резкая боль резанула по его лицу, и кровь тут же засочилась из ран. Снова в голове подрывника заметались мысли: как его ранило, если стилеты не коснулись его? Но в тот момент было уже не до рассуждений – принц перешел в атаку, замахнувшись своим оружием. Единственным выходом из этой ситуации было использовать минибомбу, чтобы отбросить Бельфегора, но в таком случае еще и ранить себя. Выдав нечто нецензурное, Хаято бросил динамитную шашку, тут же закрывая голову от взрыва.