Текст книги "Маска (И)"

Автор книги: Lis-Bet

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц)

Тсуна тряхнул головой, наконец ощущая, что туман рассеивается. Парню понадобилась еще пара мгновений, чтобы более-менее прийти в себя и оценить окружающую обстановку. Реборн продолжал уклоняться от атак, но теперь уже Бьянки и Гокудеры. Чикуса надвигался на самого Тсуну с трезубцем в руке, позади него стоял Кен.

Шатену удалось сесть, но подняться на дрожащие ноги все никак не получалось. Сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди от страха. Но внезапно Чикуса упал, из его руки выпало оружие и прокатилось по полу в направлении Тсуны, не достигая парня лишь пару метров. Шатен с ужасом смотрел, как из раны Какимото льется кровь.

– Ну вот… – протянул Кен, подбирая трезубец. – Еще одно тело сломалось.

– Сломалось? – эхом повторил Тсуна, и его глаза раскрылись в ужасе. – Ты заставляешь их тела двигать с такими ранами. Но ведь это твои друзья!

– Ку-фу-фу. Их тела принадлежат мне, и я решаю жить им или умереть, – Чикуса поднялся. Смотреть на это казалось пыткой, пол был весь в крови, но Мукуро это будто не волновало. – В чужих телах я не чувствую боли.

– Ты ужасен! – закричал Тсуна, на что иллюзионист только продолжил смеяться.

«Что мне делать? Я…», – шатен посмотрел на Реборна, рядом с которым стояли Гокудера и Бьянки, готовые атаковать. – «Сколько крови…»

Из ран друзей сочилась красная жидкость, сами они были слишком бледными. У них уже огромная кровопотеря, их нужно срочно доставить в больницу, иначе они могут погибнуть. Тсуна смотрел на Мукуро с яростью, болью и отчаянием. Иллюзионист внезапно в теле Кена щелкнул пальцами и указал на шатена кончиком трезубца.

– Припоминаю, как ты готов был разрезать себя, лишь бы защитить свою мать и друга. Может, повторим? – улыбка была слишком широкой и безумной.

У Тсуны перехватило дух, он мог спасти друзей! И потерять их… Сдаться Мукуро, или же нет? Если да, то где гарантии, что друзья не погибнут от его собственной руки. Иллюзионист может заставить Тсуну убить их, а тот ничего не сможет с этим поделать. Но если продолжить бой, то кто знает, чем все кончиться…

– Хватит думать, глупый Тсуна, а то мозги из ушей полезут! – несильный, но довольно ощутимый подзатыльник выдернул парня из панически метающихся мыслей. Шатен посмотрел на Реборна, тот был хмурым, но в глазах было что-то такое, что заставило парня едва заметно покраснеть. Беспокойство? – Покажи им свои истинные чувства! Таков будет ответ Вонголы!

– Истинные чувства? – прошептал Тсуна.

«Мои истинные чувства, да? Я лишь хочу защитить своих друзей, но, сдавшись, только подставлю их под еще больший удар. Мукуро в моем теле убьет их моими руками. Я не могу этого допустить. Они – луч света в моем царстве тьмы. Они показали, что я еще кому-то нужен, что есть люди, которым я дорог. Я знаю ответ.»

– Я надеру тебе зад, Мукуро!

Комментарий к Часть 2. Глава 8. Пуля Контроля

* Хаос – приветствие взрослого Реборна, в аниме и манге оно выглядит как “Чаос” из-за маленького тела, неспособного выговорить некоторые буквы.

Та-дам! Всем приятного прочтения!))

Со следующей главы начнем потихоньку ломать канон, хи-хи-хи *,*

P.S. отставляйте комментарии, ставьте +))

========== Часть 2. Глава 9. Пуля Упрека ==========

Комментарий к Часть 2. Глава 9. Пуля Упрека

Всем приятного прочтения)

Автору будет очень приятно, если вы оставите отзыв или поставите +))

Pov Реборн.

И все-таки он странный, этот мальчишка. Он силен духом, но в то же время слаб. Он бросается в бой, но у него дрожат колени. Он изранен, но не побежден. Любой другой на его месте уже бы отступил и сдался. Еще пару месяцев назад он был обычным школьником, а теперь по приказу Девятого босса Вонголы сражается с опасным преступником, сбежавшим из тюрьмы. И это при том, что он не умеет драться и у него нет никого оружия.

Савада Тсунаеши. Иемитсу много рассказывал мне о своем сыне, когда отлынивал от работы. Его буквально невозможно было заткнуть, особенно если он начинал рассказывать о проведенном вместе с сыном времени. То, как они ходили в парк аттракционов или зоопарк, в кинотеатр на мультики, ездили всей семьей в горы или просто гуляли по городу и ели мороженное. Если бы Иемитсу написал о Тсуне книгу, уверен, она была бы не меньше трилогии Толкиена. Но он все же любит своего ребенка в отличие от матери.

Нана казалась на первый взгляд доброй и заботливой. «Прекрасная жена и восхитительная мать!» – так восторженно охарактеризовал мне ее Иемитсу. Он рассказывал, где и как они познакомились, через сколько поженились и как рады были рождению ребенка. По всему выходило, что семья у них счастливая и не испытывающая ни в чем нужды. Но реальность оказалась во многом не такой, какой я ожидал. Ожидал я увидеть маменькиного сынка, ни на что не способного и всем обеспеченного с детства, возможно, ленивого или самовлюбленного. Но Тсуна был забитым, закомплексованным подростком, вздрагивающим от любого шороха.

Сначала я не особо придавал значения его странностям, но синяки на его теле, появляющиеся вовсе не из-за неуклюжих падений или моих тренировок, заставили меня присмотреться к нему. Почти все время в школе он вел себя как обычный подросток: учился (с переменным успехом), общался с Хибари или читал книгу. Но стоит появиться на горизонте девушке или женщине, как он тут же закрывался в себе и старался уйти подальше. Это можно было бы списать на смущение, но он дрожал и заикался от страха.

Самое странное начинается дома, в присутствии Наны. В первые несколько дней, что я был у них, я замечал косые взгляды, что Тсуна бросает на свою мать во время приема пищи. Складывалось ощущение, что он не может поверить, что ему можно съесть все, что лежит на тарелке, будто раньше его так не кормили. Тсуна смотрит на Нану с немым вопросом, и та улыбается, казалось, искренней улыбкой, но парень вздрагивает и быстро утыкается взглядом в стол.

Если вдруг Тсуна случайно прикасается к матери, то едва ли не отпрыгивает в другой конец комнаты. Он испуганно смотрит на женщину и будто ждет, что та его ударит или еще как-то навредит. Он бледнеет и заикается, когда отвечает на ее вопросы, старается говорить быстро и коротко.

Конечно, что Нана, что Тсуна прекрасно умеют скрывать свои эмоции и контролировать свои действия. Они легко могут сыграть счастливую семью перед обычными людьми, но не передо мной. Как киллеру мне жизненно необходимо разбираться в человеческой мимике, чтобы правильно подгадать момент и выполнить заказ. Зачастую такой навык полезен при общении с заказчиком или подставными лицами. Он был необходим мне, когда я только начинал, но и сейчас он является неоценимым подспорьем.

Тсуна пытался скрыть от меня правду, но во время нашей миссии в Какуе, я наконец подтвердил свою теорию. Нана избивает его, скорее всего еще и морально унижает. Но что-то в ней не так. Она не просто домохозяйка, у нее великолепно поставлен удар, и она знает, куда бить, чтобы причинить больше боли. Ужасный синяк на животе, который я заметил во время привала, подтверждает это. Не может обычная, хрупкая женщина, какой умело притворяется Нана, так сильно бить.

Однако в тот момент я меньше всего думал о ней. Пока я исцелял его раны, он внезапно обнял меня. Дрожащий, полностью уверенный, что его сейчас оттолкнут, он напоминал мне маленького зверька, ищущего защиты. На несколько мгновений я выпал из реальности, ощущая его тоненькое тельце, которое, казалось, можно переломить одной рукой. Видимо, он тоже был где-то далеко в своих мыслях, так как через пару минут, осознав, что делает, неловко вывернулся и, старательно пряча глаза, буркнул «спасибо за помощь» и смылся. Я даже не успел закончить его лечение пламенем Солнца!

У меня еще долго не выходил из головы образ Тсуны, такого маленького и доверчивого, обнимающего меня. Такое приятное, теплое чувство поселилось в груди, какое я не испытывал уже много лет. Тсуну хочется оберегать, защищать от всех. А в особенности от Наны. Я больше не позволю ей избивать его, оскорблять или еще хоть как-то ранить. А для Иемитсу соберу толстенную папку доказательств, которую потом ему отдам. Пусть сам решает, что делать с этой ужасной женщиной, которая собственноручно пытается убить их ребенка. Возможно, если бы не Кея, всегда поддерживающий Тсуну, и невероятная сила воли самого шатена, он бы давно покончил с жизнью. Ведь находится под таким слоем ненависти и давления столько лет… Невероятно, что Тсуна отделался лишь страхом перед матерью и всем женским полом.

Однако сейчас не самое лучшее время для размышлений. Рокудо Мукуро удалось захватить контроль над Бьянки и Гокудерой, которые теперь вместе с Кеном и Чикусой пытаются нас убить. Удивительно, что Тсуна еще держится. Должно быть, это интуиция Вонголы помогает ему, ведь парень совершенно не умеет драться. Девятый совсем обезумел! Ну как можно было отправить на подобное задание практически не подготовленного подростка? Тут даже его Хранителям пришлось бы попотеть. Ведь Мукуро с самого начала лишь игрался и только теперь показал свои настоящие силы. Даже думать не хочу, что бы было, если бы он с самого начала был серьезен.

Тсуна уже получил огромное число ран и несколько ожогов от динамита, но все еще не сдался. Даже после того, как его накрыл огромный взрыв. Если честно, то в первое мгновение, когда я увидел динамит над его головой, холод пробежал у меня между лопаток. При всей своей скорости он бы не успел уклониться, и я это понимал. Я успел лишь крикнуть и предупредить его. Но мое сердце сжалось, когда я увидел его огромные карамельные глаза, в которых плескался страх.

Я не мог ничего сделать, и это бесило. Старый маразматик запретил мне любую помощь наследнику, кроме советов и пуль. Я мог лишь наблюдать, как Тсуна в последний момент делает рывок и прикрывает руками голову и шею. Теперь я понял, почему он был так рад, когда я появился у него за спиной после подобного взрыва. Он думал, что я мертв. А теперь я не могу дождаться, когда же дым рассеется, и я наконец увижу, что стало с Тсуной.

Глупо обманывать самого себя, поэтому я не стану этого делать и признаю, что Тсуна дорог мне. Я переживаю за него и хочу его защитить. Даже если мне придется пойти против всей Вонголы – я не отступлю. Этот мальчишка одним своим видом заставляет тепло распространиться в груди, а улыбка, которую он дарит всем и каждому, заставляет улыбаться в ответ так же искренне и радостно, как улыбается сам шатен.

Сдавленный кашель вызвал у меня совсем не уместную здесь радостную улыбку, которую я превратил в ухмылку. Он жив. Это главное. Я выкрикнул несколько не самых ласковых слов в адрес Тсуны, но он, кажется, не понял, что я говорил. Его не слабо потрепало взрывом, но он еще держался. Когда Мукуро рассказал про особенность своей техники и то, что у тел есть определенный порог до того, как они «сломаются», Тсуна будто перестал чувствовать усталость и не на шутку разозлился. Если бы можно было убить взглядом, то Рокудо умер бы не меньше тридцати раз. Однако дальнейшие слова иллюзиониста заставили нас напрячься. И если я точно знал, что надо делать, то Тсуна метался в своих мыслях и понятия не имел, что предпринять.

На его лице буквально была видна работа мысли: он то едва заметно улыбался, то бледнел, то злился. Он нервно сжимал кулаки и до крови закусил губу. Мукуро наслаждался видом растерянного паренька и даже прекратил все атаки, что позволило мне подойти к моему ученику. Плечи Тсуны дрожали не то от страха за друзей, не то от напряжения. Но стоило мне прикоснуться к нему, как он тут же успокоился.

– Хватит думать, глупый Тсуна, а то мозги из ушей полезут! – я не сильно, но довольно ощутимо дал ему подзатыльник и заглянул в его глаза. Щеки и кончики ушей парня порозовели. Видимо, в моих глазах он увидел больше, чем я рассчитывал. – Покажи им свои истинные чувства! Таков будет ответ Вонголы!

Даже не думал, что мои слова так поднимут его дух. Секунду он колебался, но затем, резко вскинув голову с горящими янтарем глазами, он выкрикнул: «Я надеру тебе зад, Мукуро!». Сказать, что иллюзионист был удивлен – значит, ничего не сказать. Он был поражен, хотя и сумел вновь собраться за пару мгновений. Когда Мукуро начал атаковать, я заметил, что, как бы странно это ни звучало, мой карман светится. Это был Леон. Едва я успел его вытащить, как он поднялся под потолок и ярко засветился, ослепляя всех нас.

Леон готов отдать оружие, сделанное специально для Тсуны. Теперь я уверен, что мы победим.

End Pov Реборн.

– Что это? – выкрикнул Тсуна, закрывая глаза от яркого света.

– Когда Леон становится коконом – это сигнал, что моего ученика ждет серьезное испытание, – охотно пояснил Реборн, придерживая полы шляпы. – Так Дино стал Дробящим Мустангом.

– Что бы это ни было, я прикончу его! – Кен не стал слушать разговоров Тсуны с Реборном, он бросился к хамелеону, сжимая в руке наконечник трезубца.

– Леон! – шатен побежал вперед, надеясь как-нибудь остановить парня, но не успел. К тому моменту, как он приблизился, хамелеона уже разрубили надвое. Тсуна присел около странного вида массы, когда-то бывшего питомцем Реборна, и грустно склонил голову.

– Не забывай, что Леон не простое животное, он – изменяющий форму хамелеон, – Реборн не выглядел грустным или пораженным, наоборот, он довольно ухмылялся. – К тому же он уже создал для тебя оружие.

Тсуна задрал голову вверх и увидел нечто сияющее. Трудно сказать, чем это было, пока оно парило под потолком. Но это, несомненно, должно было быть чем-то мощным, что позволило бы победить Мукуро. Реборн сказал, что Дино, побывав в подобной безвыходной ситуации и получив от Леона оружие, смог стать Дробящим Мустангом. Если бы появилось что-то подобное Энзо, то это бы значительно увеличило шансы на победу. Но, если задуматься, то черепашка – детеныш Леона… Нет, не стоит искать здесь логику. Когда речь заходит о мафии, можно смело отметать все, что имело здравый смысл.

Половинки тела Леона постепенно срастались, и хамелеон принимал свою обычную форму. Оружие, что он создал, прекратило сиять и упало прямиком на голову Тсуне. Парень осторожно снял с головы предмет и с удивлением обнаружил, что это всего лишь варежки! Разочарование накрыло его с головой, и шатен уже попрощался с победой, о которой мечтал пару мгновений назад.

– Серьезно? – он всплеснул руками, негодуя. – Реборн, зачем мне варежки? Какой смысл дарить мне хорошее кровообращение во время битвы?

– Оружие Леона уникально, если он создал его, значит так надо, – киллер лишь пожал плечами и погладил своего вымотанного питомца. – В любом случае, надень их.

Тсуна посмотрел на Реборна, даже не стараясь скрыть во взгляде скепсис, но перчатки все-таки натянул на руки. Кто знает, может это и правда супер-оружие? Рядом громко засмеялся Мукуро в теле Кена и с животным рыком бросился на Тсуну, замахнувшись трезубцем. Из всех нападавших тело Джошимы было менее ранено, поэтому для активных действий Мукуро использовал именно его.

За краткий миг сократив расстояние, Кен нанес удар, от которого, без сомнений, Тсуна не смог бы уклониться. Единственно, что успел сделать шатен – это выставить вперед руки в защитном жесте. Раздался короткий лязгающий звук соприкосновения металла и удивленный вздох. Кен, не ожидавший этого, отпрыгнул, пока Тсуна вытряхивал из правой перчатки предмет, спасший ему жизнь.

– Пуля? – шатен рассматривал небольшую пулю без опознавательных знаков.

– Никогда такой не видел… – хмыкнул тихо Реборн и уже громче сказал Тсуне: – Брось ее мне!

– Будто я позволю! – крикнул Кен, атакуя парня. Шатен, едва увернувшись от острого наконечника трезубца, вскочил на ноги, бросая пулю киллеру. Все захваченные Мукуро, будто очнулись, и с яростными криками стали бросаться в бой. Без труда поймав пулю, Реборн профессиональным движением вставил ее в обойму, попутно увернувшись от удара Бьянки. Тсуна же в это время пытался не попасть под динамит Гокудеры, который щедро разбрасывал парень. Несколько шашек взорвались прямо за спиной Тсуны, отбрасывая его вперед и заставляя упасть на колени. Из-за этой заминки шатен не заметил следующей атаки, что недавно уже поразила его. Над головой Тсуны было несколько десятков динамитных шашек, готовых вот-вот взорваться и уничтожить нерасторопного юношу.

Реборн нацелил пистолет в голову ученика и спустил курок. Раздался взрыв, и пламя напополам с дымом поглотили тело шатена. Со всех сторон стали раздаваться победные выкрики подконтрольных Мукуро и едкие комментарии о репетиторских способностях киллера.

«Опять не успел увернуться…» – слабо думал Тсуна. Тело почти не ощущалось от боли и усталости, изнеможденное от бесконечных битв сознание норовило ускользнуть и окунуть шатена во тьму. – «Больше не могу, это слишком сложно. Мне не победить… Я…»

– Опять этот никчемный Тсуна разбросал всю одежду. Неужели так сложно убирать за собой? – голос матери, будто наяву, отчитывал его. Она снова была недовольна беспорядком в комнате.

«Странно… Почему я вспомнил это?» – от удивления Тсуна даже не испугался голоса Наны в своей голове. Раньше, даже от воспоминаний, неприятный холодок пробегал по спине.

– Боже. Всего двенадцать баллов по тесту? И зачем только Тсуна спрятал его в классном журнале? – теперь в голове слышался голос одноклассницы, Курокавы Ханны.

«Это же мой тест по математике… Что происходит?»

– То, что ты слышишь, происходит в реальном времени. Это упреки, – Тсуна с трудом сконцентрировался на ногах подошедшего Реборна.

«Упреки? Какого черта я должен слышать упреки в таком положении? Что за пуля такая?»

– Куда они отправились? – теперь в ушах звучал взволнованный голос Кусакабе, заместителя Кеи, с которым Тсуна неплохо ладил. – Они с ума сошли лезть на базу врага?! – Тетсуя покачал головой и вздохнул. – Эх, Тсуна весь в Ке-сана, такой же храбрый и временами безрассудный. Но я верю в него, он справится…

«Кусакабе-сан…»

– Во имя экстрима, с ними все будет в порядке, Ламбо! – голос Реехея, как всегда, был бодрым и очень громким. – Тсуна сильный! Он не вернется, не выиграв бой!

«Реехей…»

– Не совершай моих ошибок. Я знаю, ты сможешь защитить тех, кто тебе дорог.

«Ланчия-сан…»

– Полагаю, мои упреки озвучивать не нужно, – Реборн присел рядом, и Тсуне даже удалось разглядеть его довольную ухмылку. Парень улыбнулся и заглянул в глаза репетитора. В карамельных глазах плескались янтарные искры. Во взгляде читалась непоколебимая решимость. Реборн почти невесомо коснулся его плеча и отошел. Теперь он полностью уверен – его ученик справится.

«Ради моих друзей! Я…»

– Мне надоело это! Твое тело станет моим! – Кен бросился на Тсуну и нанес удар трезубцем.

«Ради тех, кто мне дорог! Я…»

Удар не достиг цели. Перехватив оружие за один из зубцов, Тсуна с силой сжал его. Перчатка засияла, преображаясь, зубец покрылся трещинами и, в конце концов, разрушился, заставляя Мукуро в теле Кена отскочить назад и раскрыть глаза от удивления.

«Я…»

– Что за?.. – слова застряли в горле иллюзиониста, когда он перевел взгляд с трезубца на Тсуну. Шатен сиял, в его лбу горело яркое оранжевое пламя, распространяющееся с каждой секундой все больше, охватывая все тело. На перчатках горел знак «Х». Глаза парня поменяли цвет, став полностью янтарными.

«Я больше никому не позволю страдать! Я защищу всех! Чего бы мне это ни стоило!»

– Даже если я умру, я все равно не сдамся!

========== Часть 2. Глава 10. Вы не заберете его! ==========

p.s. Ставим + и оставляем комментарии) Поддерживаем и вдохновляем автора))

Яркое. Теплое. Удивительно родное пламя вырывалось, казалось, из самого сердца, из глубин души, стремясь очистить собой все зло в этом мире. Оно ластилось, словно маленький котенок. Мягко обволакивало тело, будто пуховое одеяло. Глаза потеряли свой естественный карамельный цвет, сменив его на янтарный, но… быть может, это и есть естественный? Хотя сейчас это не так важно.

Тсуна медленно выдохнул и поднялся с колен. Он чувствовал небывалые уверенность в своих силах и ледяное спокойствие. Кристально чистый разум уже составлял планы и схемы, с помощью которых парень бы одолел Мукуро. Интуиция будто научилась говорить, предупреждала обо всем ясно и четко. Тсуна чувствовал гармонию тела и духа, поэтому без труда поймал занесенную для удара руку Кена, подкравшегося сзади. Потянув ее на себя, шатен заставил парня сделать шаг вперед, открыв шею. Точный удар в нервную точку, и Джошима падает на пол, парализованный.

Досадно цыкнув, Чикуса выпустил порцию смертоносных игл на Тсуну, но парень не сдвинулся с места. Интуиция молчала, значит опасности нет, и это всего лишь иллюзия. Настоящий противник справа! Шатен сделал резкий рывок, и искалеченное тело приспешника Мукуро не успело увернуться, получая удар в то же место на шее, что и Кен. Наконечник трезубца с металлическим лязгом отлетел и вошел в стену, несильно пробив ее.

– Что ж, ты не побоялся сражаться с ними, – Бьянки страшно оскалилась и кивком указала на два лежащих тела. – Но сможешь ли ты навредить своим друзьям?

Гокудера бросился на Тсуну, оставив свое оружие, и ударил парня в скулу, заставив отступить на один шаг. Там уже поджидала Бьянки, которая атаковала с ноги в спину. Тсуна мягко сводил все удары на нет, выжидая момент для собственной атаки. Мукуро в теле друзей неприятно смеялся, растягивая губы в безумной и отчаянной улыбке. Он кричал сдаваться, отступить, позволить ему завладеть собой. Но Тсуна не слушал, он выбрал момент и, осторожно перехватив руку Хаято, обездвижил его тело. То же самое он проделал с Бьянки, которая попыталась достать его сбоку. Подхватив оба тела, Тсуна осторожно опустил их на пол, прошептав одними губами:

– Простите, что так долго… – парень перевел взгляд на своего репетитора. – Реборн, присмотри за ними, – дождавшись кивка, Тсуна посмотрел на тело иллюзиониста, лежащее без движения. – Вставай, Мукуро, я знаю, что ты жив!

– Ку-фу-фу, – иллюзионист поднялся с пола и небрежным жестом стер кровь с виска. Он с насмешкой посмотрел на шатена, поигрывая древком трезубца. – Не думай, что одолел меня, парень. У меня припасен туз в рукаве.

– Туз? – Тсуна медленно переместился, закрывая собой друзей и Реборна, оказывающего им медицинскую помощь.

– Я показал тебе пять из шести Путей. Пора тебе увидеть последний! – Мукуро взмахнул трезубцем, перекидывая его в левую руку, и поднял правую на уровень глаз.

– Путь Людей, – Реборн отвлекся от своего занятия, пристально вглядываясь в движения иллюзиониста. – Будь осторожен, Тсуна.

С холодящим душу хлюпаньем Мукуро погрузил два пальца в свой глаз. Тсуна резко выдохнул, ощущая подступающую тошноту. Кровь потекла по щеке иллюзиониста, алыми каплями орошая пол. В здании будто понизили температуру и потушили свет – было темно и холодно. Вокруг Тсуны сгущался мрак, но не только наяву. Мысли стали путаться, тело слушалось неохотно, а интуиция настороженно притихла, тоненько и безнадежно позвякивая.

– Мир, в котором мы живем, уродлив. Он прогнил насквозь, – хриплым, нечеловечески рычащим голосом сказал Мукуро, с таким же противным хлюпаньем, что и раньше, вытаскивая пальцы.

Его аура изменилась: стала тягучей, словно желе, но острой, словно нож. Мукуро давил почти физически. Тсуна бы давно уже упал бы на колени, если бы эта аура не была… знакомой. Знакомой настолько, что годами не давала спокойно вздохнуть, заставив свыкнуться с собой. Да, это точно она. Аура, что всегда преследует Тсуну во снах и тихо, вкрадчиво шепчет: «Зачем сопротивляться? Легче и правильней – сдаться…».

Нана. Она обладала, если не такой аурой, то очень похожей. Гнилой, воняющей затхлостью и сыростью, острым чувством безнадеги и отчаяния. Хотя нет. У матери отчаяние было чужим, она впитывала его, как губка, пока причиняла боль. Но здесь все было иначе: отчаяние принадлежало Мукуро! Тсуна чувствовал его так же, как и боль, страдания, страх…

Неужели иллюзионист живет с этим? Как он еще не сломался? Неужели ненависть к мафии – это все, что им движет, все, за что он может ухватиться?

Тсуна помотал головой, прогоняя лишние сейчас мысли. Нужно сосредоточиться на бое, потом все остальное. Пока Тсуна барахтался в своих мыслях, Мукуро, тяжело дыша, сделал несколько шагов в направлении шатена. Всю правую сторону его лица залило кровью, а алый глаз с иероглифом 5 смотрелся по-настоящему жутко. Словно шлейф, за ним тянулась его черная аура, а древко трезубца воинственно постукивало по полу при каждом шаге своего обладателя.

– Ужасно, – помимо воли Тсуна сморщил нос и отвел взгляд. Вид ауры Мукуро не пугал, хотя должен был, он вызывал отвращение. Сложно представить, что довелось пережить этому подростку, что сделало его таким.

– Ужасно? – Мукуро даже остановился на миг. – Да, ты прав, это ужасно. Ты же видишь ее, да? Ты видишь мою ауру? – не спрашивал – утверждал иллюзионист, растянув губы в отчаянной улыбке. – Она чернее ночи, но именно она дает мне силу. Путь Людей самый отвратительный, но, тем не менее, дарующий огромную силу. Когда я использую его, мои физические показатели несравнимы с человеческими!

Последние слова Мукуро прокричал, бросаясь на Тсуну и обрушивая на него сокрушительный удар древком трезубца. Не ожидав такого, шатен согнулся, пытаясь сдержать его, но тут же отлетел в сторону, когда на удивление сильный кулак иллюзиониста врезался в его живот. На трясущихся руках Тсуна попытался подняться, но его отбросило к стене, с силой впечатав в нее.

– Ку-фу-фу. И это все? Ты так слаб, ты не сможешь победить меня! – Мукуро победно ухмыльнулся, он был уверен, что пареньку конец. Его боевой дух сейчас должен быть ниже плинтуса, а серия ударов должна была нанести ему серьезный урон. Иллюзионист, поигрывая трезубцем, медленно надвигался на облако пыли, в котором скрылся шатен. Мукуро демонстрировал свое превосходство всеми доступными методами, но к его удивлению Тсуна не только остался жив и в сознании, но он даже не испугался, а наоборот, он взбодрился. Парень уверенно улыбнулся и разжал кулаки.

– Спасибо. Благодаря тебе я понял, как работают эти перчатки.

Тсуна поднес руки ко лбу, и пламя яркими всполохами засияло на них. Заворожено разглядывая перемигивающиеся искры, парень довольно хмыкнул. Вот теперь можно навалять самоуверенному иллюзионисту! Шатен встав в защитную стойку и поманил Мукуро пальцем, предлагая атаковать. Иллюзионист на удивление легко поддался на провокацию, и уже через секунду древко трезубца с противным, металлическим лязгом было согнуто Тсуной.

– Что за?.. – кулак шатена прошел в паре сантиметров от лица Мукуро, который едва успел увернуться, ошарашенный тем, что его трезубец погнули, можно сказать, голыми руками. А ведь древко было сделано из высококачественного материала с повышенной прочностью! Рокудо рефлекторно потянулся к щеке, около которой еще недавно был кулак Тсуны, было ощущение, будто рядом вылили кипяток воды. Неужели его перчатки способны генерировать настоящий огонь?

– Это еще не все! – Тсуна сделал резкий рывок в направлении иллюзиониста, который попытался тут же достать его сломанный трезубцем, но промахнулся. Шатен исчез! – Я здесь, – Мукуро едва успел обернуться и выставить перед собой трезубец, чтобы защититься от атаки. Как этот пацан оказался у него за спиной? Рокудо отлетел на несколько метров от силы удара и посмотрел на трезубец, его оружие кое-где все еще пылало остатками огня Тсуны, оно было покорежено и представляло собой печально зрелище.

Мукуро в ярости вскочил и наслал иллюзию себя-зверя на Тсуну. Интуиция шатена молчала, значит опасности нет, или… Парень со стоном боли упал на пол, Мукуро в иллюзии припрятал камни, которые попали точно в лоб и сбили с ног.

– Не недооценивай его, глупый Тсуна! – Реборн покачал головой, нахмурив брови. Сколькому еще надо научить паренька! – Сверху!

– Знаю, – Тсуна отнял руку от лица и, игнорируя пульсирующую боль, грациозно переместился за спину наддающего Мукуро. Иллюзионист снова не успел за движениями шатена, получив прямой удар в челюсть и хорошенько прокатившись по полу.

– Ну же, давай, Вонгола, убей меня! – лежа на животе, Рокудо даже не пытался подняться. – За мной все равно придут. Уж лучше умереть в бою, чем сгнить в тюрьме.

«Это так похоже на битву с Гокудерой!» – пронеслось в голове Тсуны. Он никогда не забудет то, что видел во время боя с Хаято. Его глаза полные какого-то иррационального спокойствия, облегчения. Он шел на смерть, зная это. И сейчас слова Мукуро были искренними, он действительно предпочел бы умереть, чем сидеть за решеткой. Но что же тогда должен сделать Тсуна? Возможно ли, что все это план Девятого? Старик наверняка просчитал, что Тсуна не сможет убить. И что тогда? Мукуро заберут в тюрьму, а потом?

– Я… не могу… – Тсуна отвернулся от противника, сжав кулаки. Недалеко от него был Реборн, который тоже о чем-то крепко задумался. Что же делать? Быть может, надо…

– Какой же ты наивный! – Мукуро резко поднялся и схватил руки Тсуны чуть ниже локтя там, где огонь перчаток не мог ему навредить. Шатен издал короткий болезненный стон, когда жесткие руки иллюзиониста с силой сжались. Тсуна попытался вырваться, но Мукуро, стоящий у него за спиной, заехал ему своим лбом в затылок.

«А голова у него чугунная…» – мелькнула шальная мысль в голове шатена, пока он пытался избавиться от разноцветных искр в глазах. Мукуро что-то насмешливо шептал прямо в ухо парня, но Тсуна не слушал его. Очередной удар заставил парня коротко вскрикнуть и начать сильнее вырываться из стальной хватки. Иллюзионист внезапно отпустил одну руку Тсуны, но тут же потянув за вторую, развернул его к себе лицом. Шатен слишком поздно понял задумку врага и уже никак не мог защититься от удара ноги в живот.

– Ку-фу-фу! Ты умрешь из-за своей доброты, Вонгола!

– Тсуна, обернись! – Голос Реборна заставил шатена открыть слезящиеся от боли глаза и посмотреть себе за спину. Тсуна летел прямо к острому наконечнику трезубца, отлетевшему в тот момент, когда парень обезвреживал Чикусу.

– Тебе конец! Невозможно уклониться в воздухе! – Мукуро почти физически чувствовал победу. Еще немного и тело шатена станет принадлежать ему, тогда весь мир мафии поплатится за все те страдания, что пережил иллюзионист.

– Покажи ему силу Х-перчаток! – Реборн, как всегда, говорил спокойно, довольно ухмыляясь, вселяя надежду и уверенность в своих силах.

Пламя вырвалось огромным потоком из перчаток шатена, остановив его полет в десятке сантиметров от трезубца. Не теряя времени, Тсуна выпустил еще одну волну пламени, на огромной скорости приближаясь к Мукуро. Иллюзионист даже не успел ничего сообразить, как его накрыло теплым коконом из пламени. Странно, но оно не обжигало. Оно будто очищало, возвращало в те далекие, редкие моменты, когда еще у Рокудо была надежда. Когда он еще считал себя обычным ребенком.