Текст книги "Серые будни (СИ)"

Автор книги: Likitani

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Все это время Арк и Крим растеряно стояли в стороне. Все началось слишком неожиданно для них обоих. Наконец придя в себя, они тоже бросились было в бой, но их остановил крик Брала:

– Никому не лезть! – рыкнул он лишь краем глаза скользнув по замершим воинам.

Вурдалак тем временем замер на месте яростно размахивая вокруг когтями. Удар, нанесенный варваром, рассек его морду наискосок, раздробил переносицу и разрубил левый глаз. Практически лишенный зрения монстр старался не подпустить противника к себе, но Брала это не остановило. Зайдя к твари за спину, он дождался момента и удерживая секиру за конец рукояти со всей силы ударил врагу под колено. Оставленная в прошлый раз неглубокая ранка в миг превратилась в огромную кровоточащую рану. Вурдалак осел на левую ногу, но тут же развернулся и ударил туда где стоял воин. Острые когти рассекли лишь пустоту, а уже в следующий миг не менее острая секира врезалась в основание шеи монстра и пусть с трудом, но прошла дальше, разрубая ключицу. Взревев монстр метнулся обратно, но его противник вновь оказался быстрее.

Тяжело дыша Брал осторожно обходил тварь по дуге, выжидая подходящего момента для атаки. Пусть и лишенный левой ноги и руки, но вурдалак все еще был очень опасным монстром.

Заметив своего обидчика тварь яростно заревела и с удивительной для его состояния прытью рванулось к нему, подволакивая раненую ногу. Когтистая лапа вновь метнулась вперед и в этот раз вместо воздуха встретила сопротивление. Легким ударом древка Брал подправил направление движения лапы и присев пропустил ее над собой, а в следующий миг его секира рассекла и второе колено твари.

Сухожилия на обоих ногах были перерублены, и монстр тяжело осел на колени. Уцелевший глаз испуганно заметался в глазнице ища противника, но того нигде не было. Мгновения хватило монстру чтобы осознать очевидное и попытаться развернуться, но его враг был быстрее. Лезвие огромного топора с чудовищной силой опустилось на правое плече твари дробя кости и рассекая плоть. Все было кончено.

Сильным пинком Брал повалил беспомощного вурдалака на землю. Панцирь на спине уже почти затянулся с последней битвы и сейчас лишь в самом центре оставалась небольшая точка, покрытая тонкой корочкой. Перехватив секиру, воин размахнулся и со всей силы ударил по спине твари тупым шипом который располагался на обухе. Панцирь треснул как яичная скорлупа и в следующий миг металл встретился с пульсирующим сердцем вурдалака. Над лесом распугивая птиц пронесся последний вой умирающего монстра.

Тяжело опираясь на древко секиры Брал опустился на спину поверженного монстра и с облегчением выдохнув вытянул ноги. Пораженные взгляды всех находившихся на поляне были устремлены на него, но он как будто бы этого и не замечал. Ослабив ворот кольчуги, воин стянул ее через голову и бросил возле себя. Шнурок на груди поддоспешника ослаб и Арк на миг заметил серебряный блеск жетонов на шее варвара. Бросив короткий взгляд на опускающееся солнце Брал наконец-то взглянул на остальных.

– Принесите кто-нибудь воды, хотя лучше вина, конечно. Дайте мне пару минут отдохнуть, а затем устроим похороны и можем выдвигаться обратно, – произнес он спокойным голосом.

– Так быстро? Он человек вообще? – тихо произнесла Ринала отстегивая бурдюк от пояса.

***

На то чтобы вырыть небольшие могилы не потребовалось много времени и уже меньше чем через час все собрались возле парочки аккуратных холмиков. За спинами людей на другом конце поляны лежала туша монстра, сидящие на ветках вороны ждали лишь ухода Охотников чтобы приступить к пиршеству.

Как оказалось, Брал еще в городе взял с собой небольшие дощечки и гвозди из которых уже здесь сколотил пару Треугольников на могилы. Ринала уже дочитывала погребальную молитву, так что теперь Брам и Ли Кен были погребены по всем правилам и ничто не могло помешать их душам отправиться в Элас – Верхний план, план Света.

До этого молча стоявший возле могил Арк подошел к затихшему Бралу. Немного постояв рядом и так и не дождавшись реакции, он заговорил первым.

– Еще раз прости, все же он погиб из-за моей глупости.

– Возможно. Но думаю, он погиб потому что сам этого захотел, – тихо ответил рыжий здоровяк, слегка улыбнувшись краешком губ. – Мой брат поступил как настоящий воин из рода Скольм. Так что пока мы с тобой о нем горюем Брам уже во всю пирует с предками в золотых палатах Ворлунгара. Поэтому не будем грустить.

– Наконец-то ты хоть что-то умное говоришь, – усмехнулся Арк.

– Думаю и второй твой друг попал в свою часть Эласа, уж не знаю во что верит их народ. В любом случае, два великих воина покинули наш мир с честью. Им и их семьям нечего стыдиться. Думаю, и нам пора отправляться обратно, пока совсем не стемнело, – голос Брала разом посуровел.

Спустя пару минут группа отправилась в обратный путь. Наступающая темнота подстегивала путников, заставляла их идти быстрее. Оставаться на ночёвку в лесу никто не хотел.

Спустя несколько часов солнце скрылось за горизонтом. В густом лесу возле реки его уже давно не было видно, но с наступлением сумерек идти дальше стало практически невозможно. Единственным источником света служил небольшой светящийся шарик, сотворенный Риналой.

– Чертовы пауки! – уже в который раз спотыкаясь проворчал Брал. – Если бы не они мы бы вернулись к реке вовремя. А так нам еще с пол версты идти. В лучшем случае.

– Светляк я пока могу поддерживать, так что все в порядке, – кутаясь в плащ утешила его девушка.

– И то хорошо. Если бы ни это пришлось бы в лесу но… – неожиданно варвар остановился.

– Что? – тихо спросил Арк.

– Не слышишь? – еще тише ответил Брал.

Все замерли на месте вслушиваясь в тишину ночного леса. Арк старался дышать через раз чтобы услышать хоть что-то. Сперва до его слуха не доносилось ничего и когда он уже хотел переспросить у Брала, что тот услышал откуда-то из далека прилетел собачий лай.

– Собаки лают. Деревня близко, – радостно улыбнулась Ринала.

– Я бы так не радовался, – нахмурился Брал.

– Почему?

– Очень уж они испуганно тявкают. Вперед! Нельзя терять время! – скомандовал варвар и первым ринулся в темноту.

Спустя несколько минут лай стал слышен гораздо отчетливее. Псы уже должны были перебудить всю деревню, но кроме их лая Арк не слышал ничего. До крови закусывая губу он несся вперед изо всех сил вглядываясь в землю перед собой и стараясь не упасть. Похоже Брал ошибся и они вышли немного выше по течению реки, а значит расстояние до деревни было больше чем они рассчитывали.

Сосредоточившись на беге Арк уже не обращал внимания на происходящее вокруг. Лишь почти полная темнота вокруг, спина Брала впереди, полная чертовщина под ногами и собачий лай вдалеке. Но уже в следующий миг ночь разорвал громкий крик, а в след за ним зазвучало и множество других испуганных голосов.

– Не отставать! – скомандовал Брал.

Арк еще быстрее рванулся вперед, рискуя упасть и сломать себе что-нибудь или оставить глаз на ветке. Их старания были вознаграждены и спустя пару минут Охотники вырвались на песчаный берег, с которого и начинали свой путь утром. Перед их взглядами предстала деревня.

По широким улочкам метались испуганные люди. Собаки рвались с привязей. Скот сходил с ума, запертый в тесных хлевах. Небольшая группа мужчин, вооруженная кто чем, бежала к пылающему дому на окраине деревни. А рядом с ним…

– Проглот, – просипел разом осевшим голосом Арк.

Сказ четвертый. Дом

Вот уже несколько дней небо было затянуто плотным, серым одеялом туч. Впрочем, чего еще ожидать от начала зимы. Дул холодный ветер, заставляющий поплотней запахиваться в не сильно спасавшие от этого холода шубы, и тулупы. Возможно, со дня на день хмурые тучи, медленно ползущие по небу, наконец-то разразятся снегопадом, но пока что этого не происходило. Может быть тогда в вечно заснеженных и холодных Брильемских лесах станет немного теплей.

Одинокая косуля медленно бродила по небольшой полянке возле промерзшего до самого дна ручья и разрывала тонкий слой снега в поисках чего-нибудь съестного, попутно обрывая тонкие ветви кустарников, что росли по краю поляны. Несмотря на ее увлеченность поиском еды она не забывала постоянно осматриваться вокруг. Чуткие уши стояли торчком, улавливая мельчайшие звуки, довольно скупого на них зимнего леса. Может быть нос косули и не мог соперничать с носом волка или собаки, но и им она не забывала пользоваться, в общем подобраться к этому осторожному зверю было весьма сложно.

Неожиданно в десятке саженей от косули колыхнулась одна из разлапистых еловых ветвей. Зверь тут же вскинул голову и не мигая уставился в ту сторону. По напряженному виду косули было понятно, что она в любой момент готова сорваться с места, стоит ей почуять хоть каплю опасности. Почти минуту она неотрывно смотрела на подозрительную ель, стоявшую в окружении маленьких елочек, из-за чего та напоминала курицу с цыплятами, и лишь потом успокоилась и вернулась к трапезе.

С едва слышным потрескиванием замерзшие плечи лука начали медленно сгибаться. Ровная, без единого изъяна стрела аккуратно заскользила по телу лука вслед за оттягивающейся назад сухожильной тетивой. Острие широкого железного наконечника было направленно точно в пасущуюся возле ручья косулю. Вот зверь вновь замер, разрывая снег и уже в следующий миг легко хлопнула тетива и стрела устремилась вперед. Всего мгновение, один удар сердца и ледяное железо встретило на своем пути теплую плоть косули.

Зверь не ожидавший атаки пошатнулся, но в следующий же момент распластавшись в неловком прыжке скрылся за кустами.

Из-за елей наконец-то показался охотник. Старый и порядком износившийся тулуп, запорошенная снегом заячья шапка, высокие кожаные сапоги мехом вовнутрь и тонкие кожаные перчатки на руках, сжимавших явно редко стоящий без дела лук. За пояс были заткнуты толстые варежки, которые хорошо греют руки, но очень мешают во время стрельбы, а на ноги чтобы постоянно не проваливаться в сугробы, которые, впрочем, пока что не поражали глубиной, были надеты снегоступы. Лицо до самых глаз скрывал вязаный шарф, на поясе покоился полный колчан, нож и пара небольших мешочков. В след за стрелком из-за деревьев показался еще один человек одетый точно так же, но вместо лука тот нес на плече пару копий и был слегка ниже своего напарника.

– Убежала, – коротко заметил низкий скучающе взглянув в сторону кустов за которыми скрылась косуля.

– Далеко не уйдет, – так же спокойно ответил первый, снимая с лука тетиву.

Молча потоптавшись на месте второй все же не выдержал и спросил:

– Ну так мы идем за ней?

– Я да, ты нет, – все так же спокойно произнес первый, уже убравший лук в чехол, который достал из мешочка на поясе. Свое оружие он очень берег, иногда с излишней дотошностью.

Низкий не стал возмущаться, а лишь молча наблюдал за сборами лучника.

– Отдай копье, а сам за санями иди. Толку вернуться по нашим следам хватит? – усмехнувшись одними глазами спросил высокий.

– Не смешно. Пока тебя не было, брат, я один ходил на охоту, – проворчал второй отдавая копье.

Высокий тихо фыркнул:

– Бродил по опушке, да зайцев из ловушек доставал?

– Не правда! Я…

– Хаку, иди уже за санями, – прервал высокий младшего брата. – До ночи надо вернуться домой, не хотелось бы в лесу ночевать.

Тот замолчал и развернувшись быстро зашагал в обратном направлении. Когда он почти скрылся за елями старший, провожавший его взглядом, неожиданно произнес:

– И кстати, в следующий раз следи за копьями и не цепляйся ими за ветки.

Младший слегка дернулся, как от затрещины, и вжав голову в плечи скрылся в лесу.

Оставшись на поляне в одиночестве, охотник стянул с лица шарф и вытер лицо. Из-за того, что дышать приходилось через шарф та часть лица которую он скрывал становилась влажной и сильно мерзла на морозе. Возможно тогда вообще не стоило снимать шарф, но Хакару было не привыкать к холоду, а лицо он прикрывал больше для того, чтобы не выдавать свое местоположение вырывавшимся изо рта паром. Натянув на руки варежки и подхватив копье, парень отправился в след за убежавшей косулей.

***

Хакар вернулся домой две с лишним луны назад. Про стычку недалеко от опушки к тому времени знала уже вся деревня, но мало кто знал ее причину. Встречать охотников вышло всего несколько человек, но уже к вечеру все в деревне знали и про нападение нанятых разбойников на караван купца Резельсона и про то, что в отчий дом вернулся старший сын Ланы и покойного Холкина. За следующие нескольких дней Хакара навестили некоторые жители его родной деревни и на этом все закончилось, долго чему-то удивляться было не принято у брильемцев. Как и лезть в чужую жизнь.

Хак же занялся обычными домашними делами. Учитывая, что он теперь являлся старшим мужчиной в доме дел скопилось предостаточно. За пару месяцев он успел подлатать крышу, починить почти все охотничьи снасти, в избытке оставшиеся от отца, съездить с братом за дровами и многое другое. Про свои Охотничьи дела парень практически ничего не рассказывал, предпочитая отмалчиваться, хоть Лане и было интересно. Иногда его мать вела себя не совсем как брильемка, чем в свое время и привлекла Холкина.

Идти по следу косули было легко. Раненый зверь, не разбирая дороги ломился сквозь кусты и скакал через валежник. Тут и там на снегу алели капли крови. Примерно через четверть версты дорога пошла в гору. Идти по заснеженному склону холма оказалось тяжело не только для человека и очень скоро Хакар отыскал раненую косулю. Зверь лежал на снегу и дышал через раз. При появлении охотника он даже не попытался подняться на ноги. Опустившись на колени возле косули Хак достал нож и сжав рукоять двумя руками прошептал что-то на языке, который и сам почти не понимал, но проигнорировать этот обряд было нельзя. Проделав это, охотник наконец-то добил зверя, прекратив его страдания.

Слова что он шептал, были на старобрильемском языке. Их точному значению Хакара никогда не учили. В его деревне этот язык знал лишь старейшина, да может его сын. Нет, где-то в глухих лесах живет еще лесной народ, что может свободно общаться на этом языке, но здесь, на границе с остальными людскими королевствами это наречие было практически забыто. Сейчас же старобрильемский язык применялся лишь для обращения к Богам во время обрядов и ритуалов. К примеру, Хакар знал, что сказанные им слова – это благодарность Ухтану, богу Лесов и Охоты, который был одним из главных божеств для брильемцев, но на этом все.

Церковь Трех считала брильемских богов языческими и даже пыталась с этим бороться. Еще до рождения Хакара Церковь направила в леса несколько сотен миссионеров. Правда на родину спустя несколько месяцев странствий в глуши вернулись лишь единицы. На все вопросы Церкви старейшины лесного народа отвечали, что знать не знают куда делись ее служители, все же заблудиться в этих лесах было проще простого. Пришлось Церкви отступить, оставив брильемцев с их верой.

Подвесив тушу косули за задние лапы на ветку Хакар нашел необходимую точку на шее зверя и коротко уколол ножом. Из разрезанной артерии хлынул тонкий ручеек алой крови. Нужно было обескровить зверя, прежде чем приступать к разделке.

Спустя какое-то время Хакар наконец-то начал работу. Его брат до сих пор не явился, но в любом случае, пока зверь не будет освежеван никуда идти охотник не собирался. Ловко орудуя ножом и голыми руками, парень начал снимать шкуру. За свою жизнь он делал это кучу раз так что проблем с этим не возникло.

Хакар успел снять шкуру и выпотрошить тушу, когда его брат наконец-то нашел его. За собой он тащил небольшие узкие сани с широкими полозьями, пока что пустые.

– Зачем сейчас разделывать было? – бросая лямку на снег спросил Хаку.

– Не люблю шкуру снимать если, туша остынет, – ответил Хакар снимая косулю с ветки.

Вместе они аккуратно уложили ее на сани, поверх ее же шкуры, а сверху младший из братьев накрыл мясо чистым, но сильно потрепанным куском ткани и закрепил веревкой.

– А я еще думал, зачем мать мне эту тряпку с собой дала, – пробормотал Хаку завязывая узел. – Знала, что ты опять в лесу добычу освежуешь.

– Отец часто так делал. Он тоже не любил уже холодного зверя разделывать, – буркнул старший и пошел по следу в обратную сторону.

Его брату ничего не оставалось кроме как поспешить за ним, волоча за собой сани.

По дороге домой Хакар часто петлял, то отдаляясь, то возвращаясь к саням, которые тащил его брат. Он делал это чтобы проверить ловушки. Их было много и были они все разные. Силки на зайца; расклиненные бревнышки, дополнительно нагруженные камнями, на пушного зверя; плетеные клетки на птиц. Почти в каждой ловушке его ждала добыча, так что в деревню братья вернулись с порядком нагруженными санями.

Дом покойного Холкина находился практически на самой верхушке холма, на склоне которого и раскинулась небольшая деревушка Гримьяр – родина Хакара. Скромные домишки были разбросаны то тут, то там и от каждого тянулась узкая стежка тропинки. Часто тропинки соединялись, становились шире и превращались в широкие тропы, которые в большинстве своем стремились к широкой, расчищенной от снега площади на самой верхушке холма. На площади той стояло несколько массивных, вытесанных из дерева истуканов – Старые Боги. Именно здесь проводились почти все праздники и обряды, которых у брильемцев было довольно много. А еще площадь была негласным центром поселения. Здесь постоянно сновал народ: делился новостями, обменивался вещами, да изредка болтал, коротая время.

Пройдя через всю деревню, братья наконец-то добрались до дома. Встреченные ими по дороге местные жители приветствовали Хакара легким кивком, тот отвечал им тем же, Хаку же пыхтя волочил сани. Точно так же когда-то и Хакар шел за отцом, вцепившись в лямку, проскальзывая по утоптанной, идущей в гору тропинке. Тогда он был просто ребенком, не охотником деревни, а значит и не мужчиной. Поэтому сейчас для него были в новинку эти поклоны: глубокие и уважительные от женщин и девушек, и легкие, иногда едва заметные и чуть снисходительные от старых охотников.

– Хаку, тебе ведь пятнадцать? – открывая ворота для брата спросил Хакар.

– Мог бы и запомнить. Шестнадцать будет в начале лета, – пробурчал уставший брат.

– Значит осенью придет твоя очередь идти на обряд Становления?

– Да, – чуть взволновано ответил Хаку.

На какое-то время братья замолчали, разгружая сани. Закончив Хакар отправился запирать все еще распахнутые ворота. Все время, что они разгружали сани младший брат, украдкой поглядывал на него, будто ждал чего-то. Но Хакар не спешил отвечать.

Зайдя в избу Хак первым делом прошел к своему топчану и аккуратно положил на него чехол, а после вынул оружие и внимательно осмотрел его. Ему никогда не нравилось стрелять из лука на холоде, он очень боялся, что повредит свое оружие.

– Хакар! Опять снега по всей избе натрес! – раздалось у него за спиной.

Охотник обернулся. Возле печи с ухватом в руках стояла невысокая женщина и сердито смотрела на парня. На вид ей было около тридцати с небольшим. Длинные русые волосы, собранные в косу, еще не были тронуты сединой, а на слегка округлом и таком же скуластом, как и у Хакара лице не было заметно морщин.

– Прости, мама, – улыбнулся краешком губ парень, возвращаясь к порогу.

Не успели охотники раздеться, а на столе уже было накрыто. Ужин был пусть и простым, но сытным – мяса в брильемских домах всегда было в избытке. Пока братья ели Мири – их сестра сходила на улицу и принесла часть добычи, чтобы начать обдирать шкурки с кроликов и щипать птицу.

Хакар как всегда ел молча, в пол уха слушая мать, которая помогала сестре и заодно делилась с сыном новостями.

– Кстати, ты так и не ответил, на долго ли вернулся? – неожиданно прекратив весело щебетать задала вопрос Лана.

– Точно не знаю, – не спешил с ответом Хакар. – Скорее всего сделаю новые лыжи, которые потом в городе продам или в Гильдии оставлю, да уйду по весне, пока снег лежит.

– Да чтоб тебя ухсен побрал! – неожиданно возмутился младший брат и бухнул кулаком по столу. – Почему ты не можешь подождать до осени?!

– И пропустить целый год? Не могу я так долго дома отсиживаться.

– Почему?! – сверкнув глазами спросил Хаку. – Брат, ты ведь все понимаешь! Наш отец мертв, теперь ты старший мужчина в семье, и ты просто так оставишь нас одних?

На мгновение в доме воцарилась тишина. Хаку вскочил с лавки и навис над братом ожидая его ответа. Женщины лишь молча наблюдали, не вмешиваясь в этот странный разговор. Наконец Хакар взглянул на брата и заговорил:

– Нет, не одних. Я оставляю мать и сестру на тебя. Покажи, что я не ошибся…

– Да пошел ты! – разъяренный Хаку с силой толкнул стол и подхватив свой тулуп выскочил во двор.

Лана, наблюдавшая за этой сценой тяжело вздохнула и повернувшись к дочери спросила:

– Мири, ты покормила коз?

– Да, что за странный вопрос? – удивилась девочка, но взглянув на мать все поняла и чуть замявшись добавила. – Ой, я кажется забыла накормить собак. Сбегаю быстренько, заодно этого дуралея поищу.

Прихватив с собой ведро с потрохами, девочка выскользнула из дома. Не на долго воцарилась тишина, которую тут же прервала Лана:

– Зря ты с ним так. Он живет без отца и без брата последние четыре года, а ты даже не хочешь остаться до осени, чтобы сопроводить его на ритуал Становления. Хаку очень гордый, он будет очень зол если вместо тебя с ним пойдет кто-то другой.

– Лучше бы ему поскорее усмирить свою гордыню. Я не хочу так долго оставаться дома, – отвернувшись ответил парень.

– Хватит, Хакар, своей местью ты отца не вернешь. Только себя загубишь. Я ведь вижу, ты коришь себя за что-то помимо смерти отца.

– Не надо, – тихо попросил Охотник. – Хорошо, если он так хочет передай ему, что осенью я вернусь и сопровожу его на обряд. В лепешку расшибусь, но вернусь домой, слово даю.

Лана слабо улыбнулась и вновь принялась за работу тихо прошептав:

– Вот и славно.

***

На следующее утро Хакара разбудили громкие мужские голоса, доносившиеся со двора. Ничего не понимая парень, слегка приоткрыв ставень выглянул в окно – на улице только занималась заря. Накинув на плечи тулуп, он направился во двор, по дороге подхватив стоящее в сенях копье.

Выйдя на крыльцо он нос к носу столкнулся с сестрой, которая встала гораздо раньше, чтобы покормить скотину.

– Тут к тебе пришли, – прощебетала она и юркнула в сени.

Голоса, разбудившие Хакара, принадлежали нескольким охотникам, столпившимся посреди двора. Были они явно не гримьярскими, но тем не менее лица их были смутно знакомы парню.

– Сайхан, Хакар, сын Холкина, – вышел вперед один из охотников – высокий, плечистый мужчина с густой черной бородой и усами.

– Сайхан, Орин, сын Оруна, – Хакар вспомнил его и тоже поприветствовал на старо-брильемском языке. Это был старейшина соседней деревушки Дольяр. – Что привело вас в мой дом?

– Вижу отец хорошо тебя воспитал, не любишь ходить вокруг да около? – одобрительно кивнул Орин.

– Слишком много времени это занимает, – ответил Хакар, прислонив копье к стене.

– Верно. Буду краток. На днях один из охотников нашей деревни не вернулся из леса. Сам понимаешь, раз подобное произошло значит дело не чисто. Не мог брильемец заблудиться в лесах и со зверем диким вряд ли повздорил, но все же пропал. Все в округе знают, что ты Охотник. Разбираться с нечистой силой – четгор, это твоя работа.

– Все так, – задумчиво ответил парень. – Но вы уверены, что тут именно тварь какая замешана? Может все-таки зверь? Всякое бывает.

– Твоя правда, – кивнул староста. – Вот только мы ходили по следу и не нашли ничего. Совсем ничего. След просто на месте обрывается.

Прикусив губу Хакар задумался. Стоявшие перед ним мужчины молча ждали, лишь один слегка наклонившись к соседу тихонько шепнул: «Щас денег попросит, все они Охотники такие.»

– Не попрошу, не бойся за свой карман, – процедил Хакар, все прекрасно расслышав. – Жители деревни Дольяр не чужие для меня люди, я помогу вам и просто так. Ступайте к себе домой, я приду сегодня еще до обеда, а после пойду по следу. Приготовьте что-нибудь из вещей пропавшего, чтобы пес мог взять след.

– Благодарим тебя, – Орин и сопровождавшие его мужчины все как один коротко поклонились. – Все будет готово к твоему приходу, можешь не сомневаться.

Еще раз поклонившись охотники молча покинули двор.

Поежившись Хакар подхватил копье и направился домой. Быстро позавтракав он начал собирать вещи необходимые ему для охоты. Мать и сестра сновали по дому занятые работой изредка кидая в его сторону чуть взволнованные, но любопытные взгляды. Хаку в доме не было, сразу после завтрака он пошел колоть дрова, ничего не сказав старшему брату.

Спустя пару часов Хак был готов. Он не собирался ночевать в лесу, но на всякий случай помимо охотничьего ножа взял топорик, который хорошо наточил, веревку, огниво и несколько других важных вещей. Повесив на пояс колчан, за спину закинув чехол с луком, а в руки взяв копье Хакар вышел во двор.

На улице было так же холодно, как и вчера к тому же дул сильный ветер. «Следы переметет. Хотя никакой разницы, по ним итак уже ходили,» – подумал Охотник, но все-таки направился к небольшой пристройке, примостившейся к избе с южной стороны. Там, отдельно от остальной живности, жили собаки, которых в хозяйстве покойного Холкина было три.

В нижней части двери псарни была пропилена дыра, завешенная шкурой, чтобы собаки могли выбираться во двор, когда им вздумается. Сейчас никого из них видно не было и Хакар, раздумывая кого с собой взять, распахнул дверь. В следующий миг ему на грудь бросился Дебошир – молодой еще пес, очень добрый и игривый, не смотря на сове грозное имя.

– Ну ка, уйди, – грозно рыкнул Хакар, легко ткнув пса по морде. Тот ничуть не обиделся и начал крутиться возле ног хозяина.

Внутри псарни на низких деревянных помостах, покрытых соломой, лежали остальные ее обитатели. Старый, чуть слепой на один глаз, весь покрытый шрамами кобель по кличке Добряк – полная противоположность чуть трусоватому Дебоширу, и молодая, вечно спокойная и скупая на эмоции, сука, с которой Мири любила играть, когда та была еще веселым щенком. Девочка же и назвала ее Ледышкой.

– Добряка не бери, он недавно лапу поранил, – раздалось из-за спины. По голосу и чуть обиженной интонации Хакар понял, что это брат.

– Ладно, – ответил Хак и чуть подумав вышел наружу, бросив через плечо. – Ледышка, к ноге.

Белая, с желтоватыми подпалинами на боках собака, больше похожая на волчицу, грациозно спрыгнула на землю и скользнула вслед за хозяином в не успевшую еще захлопнуться дверь. Дебошир тоже было побежал за Хакаром, но тут же вернулся в пристройку, стоило на него притопнуть.

– Никто с ним не гуляет, – вздохнул Хаку глядя на пса, который, как и Ледышка имел больше общего с волком, чем с собакой, как, впрочем, и почти все охотничьи псы в брильемских лесах.

– Вот и сходи с ним на охоту.

– Слишком он неспокойный, и трусит иногда. Да к тому же, на кого мне с собакой идти?

Чуть подумав Хакар лишь пожал плечами уже жалея о том, что завел этот разговор. До обряда Становления дети не имели права в одиночку ходить на крупную добычу. Практически все, что мог еще юный охотник – это проверять ловушки, да изредка постреливать из лука по зайцам, да птице. От здоровенной собаки в этом деле помощи было не так много.

К счастью младший брат решил не заострять на этом внимание. Помахав на прощание вышедшим на крыльцо матери и сестре Охотник бодро зашагал по узкой дороге.

До соседней деревни была протоптана тропа, отмеченная вехами, но за спиной Хакара все равно висела пара снегоступов. Пусть последнее время снега было немного они все же могли пригодиться.

Сегодня, как и все предыдущие дни назад, небо было полностью затянуто тяжелыми, низко нависающими тучами. Изредка налетал северный ветер, который особенно ощущался в поле, что лежало в низине между деревнями. Поплотнее запахнувшись в тулуп и окликнув чуть отставшую Ледышку Хакар поспешил в сторону покрытой лесом холмистой гряды, на которой и находилась деревушка Дольяр.

Как и говорил староста Хака уже ждали. Несколько человек, ежась под порывами ветра, сгрудились во дворе дома старейшины. Сам он стоял на крыльце и взволнованно поглядывал в сторону соседней деревни. Заметив Хакара, он облегченно вздохнул и поспешил к Охотнику навстречу, а вся толпа двинулась вслед за ним.

– Вот кусок его нательной рубахи, – вместо приветствия протянул Хаку какую-то тряпку староста. – Если нужно что-то еще, только скажи.

– Нет, до места откуда он зашел в лес доведите и достаточно.

– Согал тебя проводит, – вперед вышел молодой черноусый парень, а староста продолжил. – Мы будем ждать в деревне, если вдруг будет нужна помощь – пошли собаку. Думаю, домой она побежит дорогой через Дольяр, если мы ее увидим сразу поспешим на помощь.

– Спасибо.

До опушки охотники добрались быстро, лес начинался практически за околицей. Пожелав Хакару удачи провожатый поспешил обратно, суеверно поглядывая в сторону леса.

– Ледышка, след, – протянул тряпку собаке Хакар, после того как надел снегоступы.

След нашелся довольно быстро, и Ледышка призывно вильнув хвостом углубилась в лес. Охотник не стал от нее отставать. «Они ведь тоже искали с собаками, на что я рассчитываю?» – вновь подумал Хакар. Несмотря на то, что он мог назвать себя Охотником – это не означало, что он знал какие-то особые методики поиска, у парня и плана как такового не было.

– Пройду по следу сколько смогу, а там посмотрим, – больше для самоуспокоения буркнул себе под нос парень.

Собака уверенно вела своего хозяина, да и помощь ее пока была излишней. Ветер в лесу слабый, снега давно не было, так что даже одиночную цепочку следов было бы хорошо видно. Дольярские охотники выходили на поиски и сами, так что сейчас Хак шел по следу сразу нескольких человек.

Через какое-то время Ледышка привела Охотника на порядком вытоптанную не поляну даже, а какую-то проплешину посреди леса. С одной стороны, полянка заканчивалась завалом из нескольких упавших сосен. Новые деревья еще не успели занять место погибших собратьев из-за чего отсюда было хорошо видно серое небо, с которого изредка срывались маленькие снежинки.

– Ледышка, снег пошел, – в шарф улыбнулся Хакар. Умная собака внимательно взглянула на парня и чуть наклонила голову словно говоря: «Я тебя не понимаю, хозяин».

Охотник обошел небольшую поляну внимательно все изучая. Как он и ожидал дольярские охотники облазили все вокруг, а после парами разошлись в разные стороны. Ледышка, как и ожидал Хакар потеряла след. Куда идти дальше было абсолютно не понятно, но сдаваться Охотник пока что не собирался. Выбрав идущую примерно в том же направлении, что и первоначальный след тропинку парень пошел по ней.