сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 24 страниц)
- Ох, Майкл. Какой же ты всё-таки упёртый, — тяжело вздохнула белокурая и посмотрела ну так разочарованно, что смущаться и бояться стал уже Антихрист. — Ты же нормальный обаятельный парень. Неужели для тебя проблема подружиться с девочками?
Нет, к такому Лэнгдон точно не был готов. "Обаятельный" ему, конечно, польстило, даже подстегнуло на возможные шуточки. Но… нормальный. Одно простое слово выбило его из колеи и даже разозлило. Ему никогда не говорили, что он нормальный. Лишь то, что он псих, Антихрист, монстр, сын Сатаны, даже спасителем сатанисты называли, но обычного человека в нём никто не разглядывал.
— Я не нормальный, ясно?! — он схватил ведьму за запястье и развернул к себе. — Я не человек, Корделия, и я никогда не стану хорошим. Не навязывай мне свою правду, — он процедил медленно и почти по слогам, пытаясь внушить ей чувство страха, пытаясь отогнать от себя то, чего так не хватало.
— Ты заигрался, Лэнгдон. Очнись! — Делия не собиралась отступать ни на шаг. Ночь ясно дала понять, что помощь нужна ему, очень нужна. — Кто тебе внушил, что ты должен быть убийцей? Ты этого не хочешь, сколько можно себя обманывать?! Я знаю, что тяжело показать себя обычным, не всесильным, без маски равнодушия, я знаю это. Но я не хочу, чтобы ты потерял себя из-за обиды на кого-то и слепой уверенности, что так надо. Нет ничего крутого и таинственного в том, чтобы отбирать чужие жизни, потому что новые уже не возродишь, понимаешь (может, дучше "снова их не возрадишь"? Новые-то жизни создать как раз дело нехитрое :)? Стоит ли оно того, чтобы пожалеть, скажи?
— У меня есть цель! Я хочу построить новый, правильный, безопасный мир…
— И быть в нём единственным монстром, да? Тираном и самодуром? Может, ты просто хочешь внимания? — крикнула Корделия, силясь что-то доказать.
— Ты такая глупая!
— А у тебя проблемы с контролем гнева!
— А у тебя тоже!
Казалось, вокруг них били молнии и звенела гроза, настолько злобно они смотрели друг на друга, сжав руки в кулаки. Майкл замахнулся и остановил ладонь возле её лица. Бить ведьму он не собирался, разумеется, но иногда очень хотелось. Корделия тихонько надавила на кисть, и рука медленно опустилась обратно
— А всё так хорошо начиналось, — расстроенно подметила белокурая.
— Верно, — вздохнул Антихрист. — Может, тебе и правда стоит, - у него было чувство, будто сейчас язык сломается, — поучить меня себя контролировать. Я не тупой, и прекрасно понимаю, что, по крайней мере, сейчас я должен быть спокойнее. И с тобой мне действительно легче, но когда ты начинаешь мне высказывать и пытаться наставить на «путь истинный», я…
— Хорошо. Давай мы больше не будем говорить про апокалипсис. Просто попробуй…пожить? Без коварных планов и мести, немного. У меня нет цели победить тебя, Майкл. Я лишь хочу выжить, — честно призналась она.
— То есть уже не помочь мне?
- И помочь тоже. Но мы все хотим жить и не бояться засыпать, ты тоже, мы оба это понимаем.
— Ладно, — буркнул он. — Пойдём. И кстати, белоснежка, спасибо, что спасла меня тогда, в первой битве. Хотя я бессмертный, так что ты зря себя подставила, — привычная ухмылка наползла на напряжённое лицо.
— Ничего, что бессмертный. Отработать всё равно заставлю, — хмыкнула ведьма. Если не говорить с ним на его же языке, можно с ума сойти. — И перестань меня так называть.
— Ладно, снежок.
— Лэнгдон!
В ответ он искренне расхохотался.
«Как дети» — пронеслось в голове у проходящей мимо Миртл.
***
Делия влетела в комнату, как ошпаренная. «Да что ж это такое?! Неужели это конец?!» Страх окутал её, укрыл с головой, она запаниковала и схватилась за сердце. За грудиной невыносимо болело от того, что она не могла успокоиться. Верховная сползла по стенке, закрывая дверь, запрокинула голову к потолку и стиснула зубы, чтобы не разрыдаться и не сдаться совсем.
Всё было хорошо. Они с Майклом третий день восстанавливали оранжерею. Майкл то ли специально делал так, чтобы к ним никто не совался с помощью, то ли ему просто везло, но засыпать вопросами несчастную ведьму Антихристу удалось. Они говорили обо всём на свете и в игоге чувствовали себя комфортно, на третий день окончательно привыкнув друг к другу. Делия обо многом рассказала. Майкл, как она поняла, ценил искренность, остро чувствовал ложь и имел пытливый ум. Пришлось шокировать его честностью. И Фиона, её садистка-мамашка, как парень выразился, и война с Мари Лаво пронеслись в их беседах. Благо, на вопросы о личной жизни отвечать не пришлось, потому что позвонили из Готорна. Антихрист был её самым внимательным слушателем, не упускал ничего, и это жуть как смущало и иногда злило, ведь он разглядывал её год микроскопом и выискивал болевые точки, а она проявила неосторожность и доверилась. Точнее, рассказать про отношения с матерью и о некогда жажде мести ей, Делия и планировала, чтобы своим примером показать, как сильно можно потеряться в попытках что-то кому-то доказать. Но с непривычки, оттого, что Верховная всё держала в себе, она вывалила слишком много, затронула то, что расшевелило её ещё сильнее. Интересно, что Лэнгдон, хоть и очень неумело, попытался поддержать. От него даже короткое «мне жаль» было достижением.
Так что же тогда случилось? Почему сейчас главная ведьма едва ли не порывается завопить? Мэллори и возраст — вот проблемы Гуд. Чем легче становились обстоятельства вокруг женщины, тем тяжелее становилось со здоровьем. Корделия поняла, что уже не увядает. Она умирает. Впервые Верховная столкнулась с таким за пару дней до очередного боя, а в оранжерее это несколько раз повторилось. Девочки и Антихрист не просто так тормошили её иногда и спрашивали, здесь ли она вообще: в такие моменты Делии «здесь» не было. Она не знала, что с ней, просто выключалась, не понимала, где находится, не слышала голосов вокруг, буквально забывала, кем является. Иногда это длилось пару минут, иногда — по часу.
Это так чертовски страшно. Стоять посреди толпы и не узнавать никого. Однажды она забыла, где её покои, а потом перепугалась и свалилась без сознания. Очнувшись, поблагодарила случай за то, что в шабаше никого не было. Верховная чувствовала себя униженной, считала такое верхом позора и не понимала, почему именно она из всех Верховных должна умереть, сойдя с ума, а не от рака, как большинство предыдущих. Майкл, завидев, как она растерялась, ничего не понял, но в следующий раз ей так не повезёт. Радовало только то, что, благодаря своим силам, Делия помнила о таких ситуациях, приходя в себя. Голова гудела невероятно, постоянно становилось плохо, подташнивало, кружило, а ноги порой отказывались стоять на земле.
Ей так хотелось уйти спокойно, не доставлять никому проблем и не показывать слабости. В тот вечер, когда Мэллори связалась с особью, Верховная слегла и еле встала утром. Так и подопечная прибавила переживаний, уйдя в какой-то транс, не отвечая никому, продолжая изучать червя. Впервые Делия призналась самой себе, что больше не может. Ещё немного — и она оставит ковен, не будет никого подводить и заставлять носиться с ней, особенно если собралась сойти с ума или стать ни на что не способным овощем.
***
Антихрист наблюдал, как на полу в гостиной в круг расселись жители Академии, кроме Миртл, Делии и преподавателей Готорна, то бишь Ариэля и Бехолда. Они решили поиграть в какую-то игру с карточками, кубиками и фишками. Детки неплохо сдружились, так ему думалось. Все веселились и смешно спорили. Кто-то взял с собой на игру большие кружки с чаем и кофе. Неужели можно так безмятежно проводить время среди дня, когда куча планов и куча дел? Наверное, он просто был обижен, ему-то не предложили присоединиться. Впрочем, сейчас он думал о другом. Делия на примере хитровыдуманного цветка и собственной жизни пыталась объяснить, почему месть — плохое блюдо. Пожалуй, именно в этот момент она раскрылась. Не полностью, но ему хватило, чтобы окончательно перестать злиться на неё. Майкл думал, что круче суки, чем его бабушка Констанс, не найти, но Фиона, по рассказам Делии, переплюнула и её. Губы Верховной подрагивали, когда она вспоминала, как боялась мать, как неприятно было осознавать, что как бы ни старалась — хорошей дочерью не будет никогда, просто потому, что родилась не у той женщины. «Фиона не была готова, не хотела детей. Не знаю, почему она оставила меня, но мне до сих пор кажется, что лучше бы убила. Миртл стала мне настоящей матерью, заботилась и внушала спокойствие, говорила, что у меня всё получится, что я не умею быть злой. И это правда. Я не могу быть жестокой, как Фиона, даже если разозлюсь. Не могу играть чужими жизнями и пользоваться своим высоким положением. А её это бесило, и я была для неё кляксой и размазнёй».
Это лишь малая часть того, о чём выговорилась Делия, но этого было достаточно, чтобы понять, как они похожи. В этот момент Майклу удалось чуть-чуть проникнуть в голову Верховной и понять, что та до сих пор боится быть похожей на мать, убивать, интриговать и жить только для себя. Но и то, что Гуд живёт для других, бросается в крайность, ей чести не делало, конечно.
А что она сотворила с цветком! Майкл так старательно восстанавливал его, на спор используя светлую магию, устал, а Корделия взяла и затоптала его! Как же он разозлился! А белокурая бестия просто улыбнулась злорадно и заставила снова лечить растение. И так по кругу ровно до тех пор, пока заколдованная астра, или что это было, не начала испускать причудливый яд, ища отмщения, и не убила половину уже спасённых цветков вокруг. И сама не погибла окончательно. «Ей больше неоткуда подпитываться. Да, это не очень логичный пример, всё же мы сами убивали её, но зато посмотри: жажда мести привела к тому, что она уничтожила тех, чья энергия поддерживала и её жизнь, осталась одна и сникла. Знакомо? А ещё, надеюсь, ты понял, каково это, когда твои старания игнорируют и бездумно рушат то, что ты такими усилиями построил. Я могла быть на месте цветка, если бы вовремя не одумалась и убила Фиону. Я не идеальна, Майкл, у меня тоже много грешков, и чувство наслаждения от превосходства над кем-то вроде Фионы могло бы поглотить и меня, свести с ума, понимаешь?»
Да понимал он всё прекрасно. Только это понимание не дало знания, как выделяться чем-то, кроме своего предназначения, и жажда внимания к себе, уважения, никуда не ушла. Вероятно, виновата Констанс, зацикленная на правильности в манерах, красоте, достижениях, а может, и бессознательно желание причинять вред, никто же не объяснил в детстве, что так нельзя. Поощряли мелкие убийства грызунов, спускали с рук, хвалили даже, а как дело до людей дошло — так убирайся. Неужели Корди считает, что это можно так легко забыть?
— А ты почему не с ними? — прозвучал над ухом нежный весёлый голосок. Майкл вздрогнул, а Делия рассмеялась.
— Рад, что заставляю тебя чаще улыбаться, — кривляясь, выпалил Майкл. — Меня не зовут.
— Так попросись сам.
— Как у тебя всё просто, Корделия!
- А что? Это выше твоего достоинства? Вот видишь, а ты мне доказывал, что страх — прекрасная манипуляция. Теперь тебя боятся и сторонятся. И если всё-таки уничтожишь мир и станешь королём, будет то же самое с твоими подданными.
— Ты обещала не говорить об этом, — он даже не повернулся к ней, слишком загруженный и расстроенный сложившимися обстоятельствами.
— Прости, — кротко и нежно извинилась Делия, поглаживая его плечо. — Просто попроси. В твоей силе никто не засомневается. Давай, Майкл. Между прочим, сила — это и про дух тоже, и про умение признавать ошибки и недостатки.
Он неразборчиво рыкнул, вдохнул поглубже и почти открыл рот, чтобы нехотя, пренебрежительно напроситься на игру, дабы Верховная, маленький миротворец, оставила его в покое, но не успел.
— Эй, Майкл, хочешь с нами? — крикнула Мия дружелюбным тоном.
- Я..? Да? — этого бормотания никто, кроме Делии, не услышал, но уж она-то надолго запомнит эти ошарашенные фразы.
— Хочет, — вдруг ответила ведьма за него и едва заметно потянулась к его уху. — Повеселись, — дала напутствие Корди и толкнула его в плечо, понимая, что сей взрывной мужчина может потом устроить словесную, а то и магическую взбучку за это. За три дня в оранжерее для них такое стало обыденностью, однако маг и ведьма в равной степени пытались не злиться друг на друга по поводу и без.
***
Ребята спорили, какие тренировки им лучше устроить. Преподавательский состав, в лице Мэдисон, Зои и Мисти, решили не тревожить старших и вытащить ребят на внеплановую тренировку. Девочки пристали к Антихристу, заметив, что тот больше не шарахается от них. Он-то думал, что его обходят стороной, но на деле сам Майкл не сильно отличался, избегая чужого общества. Но неделю назад усилиями Корделии он играл с ними в игру, старался сдерживать гнев, если проигрывал, и стал более сговорчивым. Сейчас Лэнгдон объяснял, почему не стоит устраивать тренировку без Верховной. Если что-то пойдёт не так, она разозлится и разволнуется, мало ли, накажет ещё. На это ребята и девочки только рассмеялись. Мол, Делия редко когда наказывает, а если и прикрикнет — так сама потом прощения просит. Тогда кудрявому подумалось, будто Гуд тут ни во что не ставят, когда она из кожи вон лезет, пытаясь быть полезной.
— К тому же, она сегодня уезжает, — мягко произнесла Зои. От неё он уж точно не ожидал вмешательства в эту затею.
— Куда?
— На свадьбу к бывшему, — презрительно хмыкнула Мэдисон. — Ну не дура ли?
— Мэдс, — Зои тыкнула подругу в бок. — Это не наше дело, — почти шёпотом поучала советница.
— Молчу-молчу.
— О чём шепчетесь, девочки?
По лестнице с улыбкой спускалась Верховная. Вот теперь сомнений не было, что идёт настоящая королева. Кто-то щёлкнул Майкла по подбородку, чтобы закрыть рот, открывшийся, стоило только поднять на Делию глаза. Обычно она одевалась в скромные, элегантные платья, чувствуя себя так более защищённой и сосредоточенной, не любила, когда чужие взгляды бродят по её телу и отвлекают. Однако сегодня Корделия решила быть на высоте и пообещала себе по-настоящему расслабиться и оттянуться. Выглядеть нужно было соответствующе празднику, куда Джеральд благодушно пригласил ведьму, вызвав всплеск боли и молчаливых слёз. Отказать она не смогла.
Сияющее вечернее платье с открытыми плечами взбудоражило всех, напомнив, что Верховная — девушка, в первую очередь. Миленькие туфельки на тонкой шпильке придавали образу женственности, и Делия была похожа на принцессу. В какой момент её волосы стали так сиять? Нет, они всегда были мягкими и красиво струились по плечам, но сейчас она вся будто светилась изнутри, словно и не болела никогда, и сил предостаточно. От усталости ни следа не осталось.
Когда Делия прошла мимо него и Зои, Майкл почувствовал тонкий лёгкий аромат духов, ненавязчивых, но с перчинкой. Пахло чем-то едва сладким. Парень ещё раз оглядел колдунью и подметил про себя, что такой она ему весьма нравится, хоть и отпугивает. Слишком много деланного холода в этом образе.
— Мы не шепчемся, просто болтаем.
— Что ж, ладно. Будьте осторожны. Я приеду вечером.
— Да уж скорее утром, — из кухни вышла Миртл, присвистнув и подмигнув девушке, показывая, что та выглядит восхитительно. — Мы все знаем, что ты не умеешь пить.
— Я умею! — по-детски надулась Делия. — Ладно, в общем, до скорого.
Ей самой было не очень комфортно в таком наряде, но это того стоило. Правильно тетушка учила: «Оденься так, чтобы у них глаза повыпадали от твоей красоты! И чтобы этот индюк Джеральд понял, какую женщину потерял».
— А как ты поедешь? — уточнила Миртл,
— Меня заберёт водитель Джеральда. А обратно, думаю, на такси.
На выходе из Академии Майкл догнал ведьму.
— У тебя есть мой номер, снежок?
— Майкл. Я, когда вернусь, обязательно спрошу, что заставляет тебя придумывать мне такие прозвища и почему именно они. Белоснежка ещё куда не шло, но снежок…
— Ну да, согласен, — и снова Антихрист начал её разглядывать, наглым, оценивающим взором. Тут дело было в его любопытстве, уж слишком Корди не соответствовала самой себе сегодня. — Тут на целую Снежную Королеву.
— Что ты хотел? — Делия отвела глаза и сдержала смущённую улыбку.
— У тебя есть мой номер ведь? Позвони мне вечером, я заберу тебя.
— Зачем? И откуда у тебя права? Ты умеешь водить? А машина?
— Умею, права есть, сделал, когда нужно было, Антихрист как-никак. Машину… да хоть твою возьму. Позвони, мало ли, какие сейчас такси. И если что-то не так пойдёт — тоже набери.
Замешательство на её лице страсть как бесило.
— Я не маленькая девочка, и я не знаю, когда соберусь домой. А ты ночью ложись спать и не лезь, куда не просят, — она сама не поняла, что её так разозлило. Не хотелось, чтобы её считали настолько слабой.
