Текст книги "Граф Рысев 2 (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)

– Рысев, – ректор закатил глаза. – Ваши шуточки однажды сыграют с вами злую шутку. Я шёл, чтобы сообщить вам новость. Хоть Щепкин и освободил вас частично от выполнения экзаменационной работы, пока ваш глаз не восстановится, наш преподаватель магии огня нашёл в себе силы, чтобы начать индивидуальные занятия. Завтра в десять утра в ноль пятой аудитории. Не опаздывайте.

Мы с ним разошлись, при этом он вошёл в кабинет, а я вышел в приёмную.

– И где этот ноль пятый кабинет находится? – спросил я, глядя при этом на секретаршу.

– В подвале. Первый подвальный уровень. – Сообщила она, глядя на меня с любопытством.

– Очень хорошо, надеюсь, что не заблужусь, – пробормотал я, выходя в коридор, предварительно забрав из кресла сумку, которую оставил, прежде чем войти в кабинет.

Выйдя на улицу, я глубоко вдохнул свежий воздух. Балы, это надо было такое придумать. И зачем? Ладно, если приму предложение Медведева, то тогда и узнаю, зачем нужны все эти балы в программе обучения.

– Женя, – я обернулся. Сегодня просто день встреч какой-то. Маша отделилась от группы подружек и подошла ко мне. – Как хорошо, что я тебя встретила. – Она рассматривала мой глаз так пристально, что я даже протянул руку, дотронувшись до скулы. Вроде бы всё нормально, заживление идёт полным ходом.

– Доброе утро, Машенька, – я поймал её ручку и поднёс к губам. – Я сегодня немного не в форме. Давай встретимся, допустим, послезавтра в кафе, часов в девять вечера. И мы обо всём поговорим.

– Хорошо, я приду, – она кивнула и отошла к поджидающим её подружкам.

Наверняка она придет с подругами – это безопасно во всех отношениях. Ну ничего. Мы с ней мило поболтаем, а потом я дождусь уже, когда у официантки закончится рабочий день и слегка расслаблюсь. А то, это уже не смешно становится.

Проводив девушек взглядом, направился прямиком домой, где заорал, едва переступив порог:

– Тихон! Тихон, мать твою, где ты?

– Ваше сиятельство, что это вы так надрываетесь? – в холл выскочил Тихон, внимательно оглядывая меня, чтобы определить, что же со мной такого произошло.

– Я сейчас имел весьма интересную беседу с Медведевым Дмитрием Фёдоровичем. В ходе этой беседы он упомянул, что видел рисунки из моего блокнота. И теперь я очень сильно хочу узнать, каким образом ему удалось на них посмотреть?

– Ну, дык, когда вы пропали, его сиятельство весь дом перерыл, пытаясь хоть что-то найти. И блокнотик они вместе с Дмитрием Фёдоровичем листали, думали, может зазнобу там найдут, от которой ум за разум зашёл так, что вы даже дорогу до дома забыли. Да куда там. Если во всём блокноте ни одна девица и не повторилась ни разу. Они даже на пару минут отвлеклись от поисков, очень внимательно формы женские рассматривали.

– Вот, извращенцы престарелые, – я покачал головой. – Слушай, Тихон, а у нас есть какая-нибудь заживляющая мазь? Хочу синяк натереть, чтобы заживал быстрее.

– Есть, как ни быть, пройдемте, ваше сиятельство, на кухню. Мазь теплой всё время быть должна, а на кухне этого добиться куда как проще.

В просторной кухне под оханье Настасьи Тихон вытащил из шкафа какой-то флакон и принялся прямо над кастрюлей, в которой что-то булькало, нагревать его. Фыра, стараясь прикидываться ветошью, задом пятилась к выходу, стараясь держаться в тени. Наверное, думала, что я её не заметил. Вот же вредная кошка. Знает, что я запретил ей заходить на кухню и всё равно творит, что ей вздумается.

Тихон начал наносить мазь, отвлекая меня от наглой рыси. Вот вроде бы, что могло щипать в кровоподтеке? Это же не открытая рана. Но щипало так, что слёзы на глазах появились. Неудивительно, что я напрочь забыл про Фыру, а когда экзекуция закончилась, её и след простыл.

– А была ли здесь рысь, – задумчиво проговорил я, понимая, что глаз немного приоткрылся и я даже что-то начал им видеть.

Тихон в это время убирал флакон, а Настасья стояла над котлетами в раздумьях. Надо ли их жарить, или убрать в холодильный шкаф с глаз подальше.

– Ваше сиятельство, вы как, поправились уже? Мясцо снова кушаете, или всё головой мучитесь, и как козел какой одну капусту жевать будете? – Вот так меня даже Ондатров не сумел оскорбить.

– Настасья, а ты в курсе, что бывает за оскорбление графского достоинства? – ласково проговорил я.

– Да где же я оскорбляла-то? – она уставилась на меня в праведном возмущении. – Особенно, достоинство? Я что совсем с головой не дружу, чтобы достоинство трогать, да ещё и графское.

– Тьфу на тебя, – я встал. – Жарь котлеты, и больше не провоцируй. А то я что-нибудь наговорю, или, не дай рысь-покровительница, сделаю, будем потом вместе до конца жизни жалеть.

– Ваше сиятельство, у меня и в мыслях… Радость-то какая, на поправку граф пошёл, – и она заметалась по кухне, вытаскивая из шкафов какие-то банки.

Быстро поняв, что делать на кухне нечего, я вышел в коридор. За мной выскользнул Тихон.

– Не сердитесь на глупую бабу, ваше сиятельство, – Тихон тут же решил вступиться за кухарку. – Она как лучше хочет. Мы все преданы вам до последней капли крови. И если где словом обидели, так это не со зла, а из-за беспокойства большого.

– Я знаю, – я действительно это знаю. Потому что помню, как меня обступили егеря, как пытались оттеснить с траектории атаки тварей… Тряхнув головой, я повернулся к денщику. – Ты не в курсе, здесь есть знающий оружейник?

– Есть, – кивнул Тихон. – Кондрат Степанов. Без дара чудеса творит с оружием.

– Отнеси эти пистолеты Кондрату, пусть почистит, обиходит. Я сам за ними зайду, скажем послезавтра. Около пяти вечера. Да, и попытается выяснить, кому они принадлежали, в крайнем случае, кто их изготовил. Клейма на оружие хорошо просматриваются.

– Будет исполнено, ваше сиятельство. – Тихон забрал пистолеты и направился к выходу.

Я же пошёл в свою комнату. Сейчас пообедаю и нужно будет уже собираться на тренировку. Работая физически, хоть мозгом отдохну, а то меня сегодня что-то пригрузили, даже голова опять побаливать начала.

Глава 9

– Херовый из тебя тренер, Вовка, – знакомый голос, раздавшийся от входа в зал, сбил концентрацию. Я остановился и медленно повернулся лицом к отразившимся в зеркале мужчинам, приближающимся ко мне.

Лысый Пумов бросил сумку, в которой явно что-то звякнуло, на пол и с любопытством посмотрел на Сусликова, а потом перевёл взгляд на меня.

– И с чего ты взял, Геннадий, что я плохой тренер? – Дроздов вышел из тени, которую искусственно создал, направляя мои движения и задавая ритм.

– Ты только посмотри, как он шпагу держит. Как-будто это оглобля.

– Не наговаривай, – отмахнулся Дроздов. – Сам поддался дурному характеру, и упустил приличного ученика, а теперь пытаешься что-то гавкать.

– Гавкают Собакины. А вот то, что ты со шпагой непотребства какие-то творишь, это я даже обсуждать не буду. – Он подошёл ко мне и обхватил мою руку, в которой я держал рапиру. – Кисть расслабь. Не девку за титьку хватаешь. Шпага – это естественное продолжение твоей руки. Указательный палец чуть сдвинь вот сюда, чтобы он располагался под лезвием. Большой палец на эфес, рукоять ложится прямо между двумя холмами ладони. Сжимай. Вот так, теперь правильно. Основная позиция: ногти смотрят вниз, хочешь атаковать поворачивай кисть и, укол. – Я, повинуясь его движениям, сделал укол. Так держать шпагу было слегка непривычно, но, не могу сказать, что неудобно.

– Это испанская школа. Она для профессиональных бретеров. – Дроздов недовольно посмотрел на Сусликова. – Гена, ты чего сюда припёрся и вмешиваешься в процесс обучения?

– Подожди, Володя, не лезь, потом попытаешься мне морду набить, а пока я хочу кое-что выяснить для себя. Пумыч сказал мне, что ты, Рысев, к Вовке тренироваться ходишь, вот я и притащился. Потому что не дает мне покоя одна мысль: ты, когда мне морду набил, сказал, что с длинными клинками обращаться не умеешь. Что ты имел в виду? – он мрачно смотрел на меня. Да, припекло мужика. Вот, даже на мой графский статус плевать, раз на «ты» сразу с порога перешёл. Думаю, что, если тоже тыкать начну, то ничего особенно не потеряю.

– Только то, что длинными клинками практически ничего не умею. А короткими вполне. А что тебе за интерес? – ну вот, я так и думал, он даже бровью не повел.

– Покажи, – как оказалось, у него тоже была с собой сумка. Придвинув её к себе, он вытащил два ножа. Вполне приличные ножи, с хищными изогнутыми лезвиями, неплохим балансом и удобными рукоятками.

Я смотрел на капитана и никак не мог понять, что ему от меня надо.

– Гена, прекрати, – Дроздов нахмурился и двинулся к капитану. – Ты что, пьян?

– Я трезв, как девственница в первую брачную ночь. – Странное сравнение. Я бы поспорил. Девственницу-то как раз чуть-чуть подпоить можно, чтобы не тряслась и расслабиться сумела. Но, капитану виднее, с кем себя сравнивать.

– Я сейчас тебе не просто морду набью, а что-нибудь сломаю, – пригрозил Дроздов, делая ещё один шаг в сторону насупившегося капитана.

Пумов молчал. Он не знал всего трагизма ситуации и пока не вмешивался Сусликов же начал поворачиваться в сторону Дроздова, но тут я решил прекратить этот цирк.

– Я покажу. Только ты после этого уберешься отсюда, – Дроздов остановился и повернулся ко мне. Смотрел на меня несколько секунд, а затем медленно кивнул и отошёл в сторону.

– Как скажешь. К тому же, я с удовольствием посмотрю на то, что ты, по словам капитана Сусликова, знаешь и умеешь. Потому что мне ты ничего такого не сказал?

– Ты не спрашивал, – ответил я и усмехнулся, встретив возмущенный взгляд.

Перевёл взгляд на шпагу. А ведь я не могу её просто так положить на скамью, или поставить на стойку к остальному оружию. Оставшись без присмотра, она всё равно исчезнет, и привлечёт тем самым совершенно ненужное внимание. Это, если не учитывать тот факт, что лезвие покрыто ядом, который вполне может где-нибудь остаться и причинить немало хлопот вляпавшемуся в него.

Сусликов с Пумовым недоуменно смотрели на меня, явно не понимаю, почему я колеблюсь.

– Ты передумал, Рысев? – Сусликов мрачно подкинул один из ножей и ловко поймал его за рукоять. – Или тебе нечего показывать.

– Вот только на «слабо» меня брать не надо, ладно? – я поморщился. Затем плюнул и решился. Они офицеры и болтать при курсантах вряд ли будут – много чести, а тем, кому надо, и так уже знают. – Я – меченосец. Именно с этим связано моё горячее желание научиться владеть тем, что я имею.

Рапира исчезла, а Сусликов только плечами пожал.

– Бывает. Некоторые места на изнанке и не таким одаряют везунчиков, сумевших выжить в довольно непростой ситуации. Меченосцев я уже встречал. Мечи только разные, с разными свойствами. Но в них во всех есть маленький недостаток, малюсенький, я бы сказал – они не способны принять в себя дополнительный дар. Так, например, эти ножи могут стать вместилищем огня или слияния нескольких стихий, которые не повредят их структуру. А вот твой меч будет обладать только тем, что заложено в нём изначально. – Видимо, привычка учить туповатых курсантов настолько въелась в кровь Сусликова, что он уже просто не мог обойтись без нравоучений. Но информацию он мне дал очень нужную.

– Гена, граф Рысев не твой курсант, и не думаю, ему нужно объяснять общеизвестные истины, отнимая при этом у всех нас время, – перебил его Пумов. Вот же гад. Это для тебя общеизвестно, а вот для меня вообще неизвестно.

– Дайте мне ножи, – Сусликов протянул мне оба рукоятками вперёд.

– Выбирай. Хотя, они абсолютно одинаковые, но вдруг вам какой-то приглянется больше, – я уже начинаю привыкать к его хамской манере разговаривать.

Похоже, я только что обнаружил ещё одну причину того, почему Сусликов всё ещё капитан – он просто не умеет вовремя остановиться и прикусить чересчур длинный язык. Кстати про свойства моего меча ни он, ни Пумов не спросили, прекрасно понимая, что я не скажу. Какой-то элемент неожиданности всегда должен быть припрятан, как туз в рукаве.

Я забрал оба ножа, прикинул их вес, сделал каждым пробный замах и кивнул.

– Пойдёт. – Затем обратился к Сусликову. – А ты что же, капитан, решил без оружия мои навыки ножевого боя проверять?

– А, – начал он, и тут же закрыл рот. Видимо, до него дошло, что ни один нож я отдавать ему не собираюсь. – Так, хорошо. Двумя ножами? Рысев, ты настолько самоуверен?

– Возможно. Но, мы же этого не поймём пока не проверим, не так ли? – я улыбнулся такой мерзкой улыбкой, какую вообще сумел изобразить.

– Я, пожалуй, не буду лишать себя второй руки и обойдусь одним ножом. Володя, ты мне выдашь нож? – Усмехаясь спросил Сусликов.

Похоже, он для себя решил, что наглый мальчишка сказанул тогда про короткие клинки для красного словца. Как же. Меня целый месяц мучил суровый наставник из снов, каждую условную ночь показывая, как нужно работать именно двумя ножами. Потому что, когда ты перестаешь забывать про второй нож, и включаешь его в работу, результат поражает воображение. Прежде всего ты начинаешь работать двумя руками отдельно друг от друга. Каждая в своём ритме. И это здорово увеличивает концентрацию без всяких артефактов, который у меня в это время всё же работал. Внимание, скорость реакции – всё это повышалось в разы. Но, для этого нужно было все лишь не забывать, что во второй руке у тебя тоже зажат нож, который ты должен использовать не только в качестве защиты.

– Держи, Гена, – Дроздов протянул капитану нож, с любопытством поглядывая при этом на меня. – Ан Гард!

По команде мы заняли позиции. Я стоял на полусогнутых ногах, подняв левую руку к лицу. Правая рука расположилась возле груди.

– Бой.

При работе в два ножа один постоянно атакует, второй находится в защите. Вот только, они постоянно меняют своё назначение. Удар правой, тут же переводишь её в обратный хват, не останавливая движения и уже бьёшь левой, уводя правую в оборону. Здесь нет никаких заученных связок или движений, которые можно отточить. Их просто нет. Ты действуешь, скорее по наитию. Всё решает скорость. Это ножи, бой ведётся на предельно короткой дистанции, поэтому скорость просто колоссальная. Скорость и координация. Постоянное движение, на первый взгляд хаотичное, смена хватов, смена позиций и назначения каждого ножа. Предугадать откуда придёт последующий удар практически невозможно. Удар, разворот, ещё удар, смена рук, теперь прямой слева. Со стороны это напоминает какой-то замысловатый танец.

Жаль только ножевой бой не применишь к тварям. Или к противнику, вооруженному той же шпагой. Они просто не дадут тебе приблизится на расстояние удара. А уж если противник вооружен огнестрелом… Тут ведь как в старой байке может получиться, которая влезла в голову совершенно некстати: «Ваша проблема в том, что вы припёрлись с ножами на перестрелку». К счастью мысль пролетела и не слишком отвлекла меня от разделывания капитана.

– Туше! Альт! – выкрик Дроздова проник в мозг. Я с трудом заставил себя остановиться. Капитану повезло, что я ни на секунду не забывал, что это именно тренировочный бой. Во всяком случае порезал я на нём лишь одежду. Смертельный удар в горло я обозначил. Его заметил Дроздов, останавливая бой. Хотя мне удалось пробить защиту капитана трижды. Но это осталось незамеченным из-за огромной скорости боя. – Гена ты проиграл. Ты это признаёшь?

– Признаю, – Сусликов принялся с мрачным выражением на лице рассматривать обрывок рукава на своём мундире. – Я только не пойму, как это получилось.

– Надеюсь, что тебе понравилось, – тут к ним подошёл я, и протянул ножи Сусликову. – Прекрасное оружие. Я получил удовольствие, работая с ними. А теперь – до свиданья.

Он посмотрел мне прямо в глаза. Смотрел долго, но без вызова, а словно что-то пытаясь в моих глазах найти. Наконец, перестал теребить практически отрезанный рукав и поднял сумку с пола. Я продолжал держать в руках ножи. Почему он их не забирает. Может мне их ему куда-нибудь в район печени вставить, пускай так уносит?

– Себе оставь, – сказал капитан и быстрым шагом вышел из зала, глубоко при этом задумавшись.

– Забавно, – протянул я. – И что мне с ними делать?

– Трофеи достаются победителю, старинный воинский обычай, – ответил Пумов. – Меч, доспехи, конь… хм… жена.

– Капитан решил ограничиться мечом? – я посмотрел на ножи в моих руках.

– Можно и так сказать. Да и бой у вас был всё-таки тренировочный.

– Верно. В настоящем бою я бы его убил. Три раза, если быть точным.

– Поверю на слово. – Пумов снял очки и аккуратно положил их на скамью. – Думаю, граф, не стоит терять время.

Мы провели насколько спаррингов. Его манера резко отличалась от моей. Он был прав, нам было чему друг у друга поучиться.

Разбирать наши бои мы не стали. И так понятно, что каждый из нас делает. Пумов договорился одновременно с Дроздовым и со мной о том, что подобные спарринги мы будем проводить через день, и таким образом возьмем в технике друг друга то, что посчитаем нужным. Когда он ушёл, Дроздов долго и задумчиво смотрел на меня.

– Я сейчас не буду дискутировать на тему, почему тренеру необходимо знать всё, чем владеет его ученик, это слишком очевидно, но ты, в силу молодости можешь не понять. Собственно, я ещё и затем не выгнал их к демонам на восьмой уровень, что мне хотелось увидеть, на что ты способен. – Медленно проговорил он.

– Увидели? – я немного устал. К тому же прекрасно понимал, что тренировка на сегодня закончилась.

– Да. И мне теперь нужно будет полностью пересматривать ту программу, которую я наметил в твоем обучении. – Он покачал головой. – Свободен до послезавтра. Учитывая, что придёт Пумов, занятия начнутся в половине шестого. Не опаздывай.

Ладно. Всё не так уж и плохо вышло. Размялся я будь здоров. Правда, рука болит, да и пару довольно интересных ударов пропустил. Но, не критично, обычные ушибы. Мы и не старались в полную силу, так, прощупывали друг друга. Если бы Пумов взялся за меня всерьёз, боюсь парой ушибов я бы не отделался. Зато уже сейчас весьма занимательную связку высмотрел. Надо теперь её как-то в мою технику боя вплести. Хорошо, что завтра нет занятий. Можно будет поэкспериментировать дома. Да огнём начать заниматься вплотную. Мне понравилась идея впустить свой дар в завоёванные ножи, например.

Размышляя таким образом, я сам не заметил, как ноги принесли меня в злополучную кафешку.

На этот раз посетителей было немного. Уж не знаю с чем это связано. Может быть, Пумов осуществил угрозу и гулять сейчас курсанты могут лишь со специальным разрешением. Или, что он под дисциплинарными мерами подразумевал?

Сев за вчерашний столик я достал блокнот и карандаш. Привычка таскать их с собой у меня, похоже, на подкорку записана. Я даже не помню, как сунул их в небольшую сумку, в которой уже лежали ножи в ножнах, которые мне подарил Дроздов.

– Меня зовут Лиза, – я поднял глаза и улыбнулся. Передо мной стояла вчерашняя официантка.

– Евгений, – я не стал уточнять, что граф. Бармен, вон, знает. Если нужно будет, просветит.

– Я знаю, – она кивнула. – Граф Рысев Евгений Фёдорович. Рыбу не смогу подать сегодня, ваше сиятельство.

– Почему? – я удивился. – Насколько я знаю, блюда из рыбы не самые популярные.

– Вчера много кто слышал, что вы говорили, ну, про рыбу. Её с обеда уже всю раскупили.

– Э-э-э, – глубокомысленно протянул я. – Ну, что поделать. Мне вот десерт не удалось попробовать вчера. Может быть, сегодня получится. Этот тип так старательно его слизывал со своей рожи, что, я пришёл к выводу – десерт стоящий.

– Я сейчас принесу, ваше сиятельство, – и девчонка убежала.

Я же принялся быстро делать набросок. Когда Лиза вернулась с десертом, я закончил с наброском и положил блокнот на стол, перевернув при этом и скрыв с глаз набросок. Девушка с любопытством покосилась на него, но ничего не сказала. Я успел съесть действительно вкусный десерт и уже заканчивал рисунок, когда Лиза снова подошла к моему столику. В кафе зашла молодая пара и она всё время провела возле весьма капризных клиентов. Не понимаю, вы зачем сюда пришли? Это студенческое кафе, а не престижный ресторан, чтобы такие претензии предъявлять. Но Лиза с ними справилась и даже ни разбила кувшин об голову парню с постным выражением, застывшем на лице, когда он что-то начал брюзжать о непозволительно глубоком вырезе на блузке официантки. Импотент херов.

– Ваше сиятельство, ваш счет, – я снова поднял на нее взгляд.

Она ко мне обратилась довольно громко. Перехватив изумленный взгляд импотента, я прекрасно понял, зачем она это сделала. Всё-таки я граф, а их придирки могут помешать мне отдыхать. А это уже может быть чревато неприятностями различного рода. Посмотрев на смешные пятьдесят копеек, я бросил на стол рубль, а затем вырвал из блокнота рисунок и протянул его Лизе.

– Держи, это тебе. – На портрете была изображена хорошенькая улыбающаяся девчонка. Никакой пошлости, и даже прилично оголенная грудь выглядела на рисунке довольно целомудренно.

– Ваше сиятельство, – девчонка закусила губу, а затем решительно проговорила. – Вчера вам делали перевязку в кладовой, а сегодня я там кое-что обнаружила. Посмотрите, это не вы обронили?

Видимо у меня с головой ещё не всё в порядке, потому что я действительно решил, что что-то в этой кладовке оставил. Поэтому, подхватив сумку, направился за Лизой. Дверь за мной закрылась, а девушка протянула руку и повернула ключ. При этом она навалилась на меня.

– Даже так? – в тусклом свете я разглядывал её лицо. – Ты же понимаешь, что дальше будет большое ничего?

– Конечно, – она кивнула и провела ладонью по моему лицу. – А ещё вы были очень обходительны, ничего не требовали и этот портрет… И вы меня всё равно никогда не дождётесь после работы. Может быть, вы опасаетесь, что я могу вас наградить дурной болезнью. Так не опасайтесь, я слежу за здоровьем и посещаю целителя как положено.

– Тсс… никогда не говори о таких вещах мужчине, – я приложил палец к её губам, который она слегка игриво укусила. – Почему ты мне себя предлагаешь вот так?

– Мне любопытно узнать, чем настоящий граф отличается от остальных. – Она потрогала палец кончиком языка и у меня сорвало крышу. Подхватив девушку, я посадил её на стол, одновременно задирая юбку.

– Ничем, милая. Граф ничем не отличается от других мужиков, – её руки потянулись к ремню на моих брюках, а я почувствовал накатывающее волной возбуждение. Наконец-то моë вынужденное воздержание вот-вот завершится.