Текст книги "Граф Рысев 2 (СИ)"

Автор книги: Леха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

– Ну что же, вполне приличная работа, – седовласый господин снял пенсне и повернулся ко мне. – Немного не по теме, заданной для экзамена, но, думаю, что мы примем во внимание обстоятельства.

И он отошёл к другим господам, которые и были той самой грозной комиссией, которой пугал меня Щепкин. Они принялись совещаться, я же отошёл к преподавателю.

– Могу тебя поздравить. Сдал рисунок ты однозначно. Что решил насчёт обучения в следующем году? – спросил он тихо.

– Думаю, что приму предложение Медведева, – так же тихо ответил я. – Мне нравится рисовать, действительно нравится, и я хочу учиться дальше и совершенствоваться. Вот только желания связывать с этим занятием дальнейшую жизнь… За время карантина я умудрился прибрать двух тварей четвертого уровня. Пуст они были ослаблены, но всё же. При этом я же целенаправленно на охоту шёл. Мне нужны острые ощущения, чтобы рисовать картины, подобные этой.

– Рысев, для этого совершенно необязательно работать на Медведева. Закажи домой огромный бассейн, заведи крокодилов и лови вдохновение в ежедневном купании. Эффект тот же, а вот опасность куда ниже, – Щепкин похлопал меня по плечу и пошёл к членам комиссии.

Я остался стоять на месте, ожидая, когда же злобные старцы вынесут окончательный вердикт.

В мастерской никого, кроме меня, Щепкина и комиссии не было. Мои сокурсники уже ушли, полюбовавшись моим творением. Куницын с прекрасным фиолетовым фингалом на глазу зыркнул на меня не подбитым взглядом, чему-то мерзко ухмыльнулся и ушёл одним из первых. Гаденыш явно что-то задумал, но выяснить это сейчас не представлялось возможным. Я не имел права отсюда уходить, пока комиссия не соизволит покинуть мастерскую, выставив мне оценку.

Сегодня утром карантин сняли. А с ним и комендантский час. Об этом объявили на рассвете, перебудив весь форт. Но именно подобной побудке никто не возмущался. Все были рады тому, что теперь можно выходить из дома без опасения, что тебя сожрёт в ближайшем переулке какая-нибудь особо живучая тварь.

Практически сразу после объявления открыли портал, и на улицах форта стало не протолкнуться. Многие спешили в почтовое отделение при портале, чтобы отправить весточку друзьям и родственникам о том, что они живы и здоровы. Кто-то стремился покинуть форт, в котором застрял. Кто-то наоборот получил, наконец, возможность попасть сюда.

Уходя из дома в Академию, я договорился с Машей пообедать в кафе. Она как раз собиралась сходить в училище, разузнать, что там происходит. Только домой заскочу, картину занесу. Потому что оставлять её здесь я не намерен. Для меня и так стала неприятным сюрпризом, что сюда притащились мои сокурсники. Хорошо хоть разбрелись уже кто куда.

– Ну что же, поздравляю, Рысев, – ко мне подошёл ректор. – Мнения, конечно, разделились. Половина условий рисунка не было выполнено, но сам рисунок хорош. Общая оценка – хорошо. Вы могли бы досрочно ехать на каникулы, но я всё же настоятельно рекомендую продолжить занятия с огненной магии. К тому же последний прорыв повысил ваш уровень, так что эти занятия как никогда актуальны.

– Я так и собираюсь поступить. Все силы бросить на освоение своего дара, не отвлекаясь ни на что другое, – выпалил я, выдохнув с облегчением. Работа не соответствовала заявленным критериям – это мягко сказано. Я думал, что буду отстаивать её, доказывая, что она хотя бы наполовину, но соответствует положенным критериям. А оказалось, что комиссия только на балл оценку снизила. Это надо будет сегодня отпраздновать.

– Ну-ну, – ректор весьма демонстративно повернулся к картине и внимательно посмотрел на раскинувшуюся на подушках девушку. – Удачи.

– М-да, – я почесал висок и пошёл забирать работу. Краем уха услышал, что обсуждают члены комиссии. А обсуждали они достоинство штрихов, игру теней, гадали, какую частичку дара я вложил в рисунок. Сама Маша и её прелести их мало волновали. Всё-таки художники странные люди, но это я по себе уже понял.

Заскочив домой, и оставив там рисунок, поправил на плече сумку и пошел к воротам. Возле гаража я остановился, глядя на творившееся в моём доме безобразие. Егеря столпились вокруг Фыры, которая с урчанием жрала до тошноты знакомое мясо с малыми вкраплениями макров.

– Это что ещё за произвол? – я нахмурился и подошёл поближе.

– Ну что вы, Евгений Фёдорович, – Петька укоризненно посмотрел на меня. – Фырочка столько сил тратит, когда боевую форму принимает. Прямо аватар богини, – и он с умилением посмотрел на кошку, которая округлялась уже на глазах.

– Вы что свою богиню в виде жирного куска отборного сала представляете? Фыра, мать твою, а ты о чём думаешь? Ты же скоро не только на дерево не сможешь залезть, а в калитку не пролезешь! – рявкнул я на кошку.

Фыра глянула на меня, быстро доела мясо и села, преданно глядя мне в глаза. Мол, она тут вообще не при чем, это егеря виноваты, кормят бедную кошечку как на убой. Буквально насильно запихивают в пасть отборные куски.

– Ну что вы, ваше сиятельство, – встрял Игнат. – Фырочки ещё толстеть и толстеть, пока под ней ветки ломаться начнут. Где вы видите, что она жирная?

– Так, если вы не перестанете Фыру закармливать, я посажу её на диету из морковки и капусты. А вы все составите ей компанию, чтобы аватару богини обидно не было, – пригрозил я этим паразитам. Меня смерили уничижающим взглядом. Намекая, чтобы я добрых рысей с собой в период моего вегетарианства не ровнял.

Я только махнул рукой и пошел уже на выход. Доведут они меня, точно на диету всех посажу. Но выйти из калитки я опять не успел. За воротами послышался гудок. Охранник передо мной встрепенулся, немного оттеснил в сторону и приник к смотровому окну, чтобы понять, кого принесло.

Принесло Галкина. Поручик выскочил из наемной машины и подбежал к калитке.

– Евгений Фёдорович, – он замахал одной рукой, в другой у него находился сумку. А потому, что он немного кренился, когда бежал, можно было прийти к выводу, что сумка довольно тяжелая. – Евгений Фёдорович, я ненадолго, всего на минутку.

Сделав знак егерю, чтобы он открыл калитку, я отступил назад, чтобы Галкин меня не сбил с ног.

– Миша, к чему такая спешка, – я напомнил поручику, что мы, вроде бы, перешли на «ты».

– Женя, я уезжаю. Портал открыт, и мне не хочется терять и минуты. Но я обещал отдать тебе все свои запасы к ружью, собственно, вот они, – и Галкин протянул мне сумку.

– А вот за это спасибо, а то я уже голову себе начал ломать, как патроны заряжать буду, – я забрал сумку. Она действительно оказалась довольно тяжелой. – И всё же, куда ты так торопишься? На собственную свадьбу торопишься?

– Почти, – он бросил быстрый взгляд назад, убедился, что из стоящей за воротами машины нас не видно и тихо проговорил, наклоняясь ко мне почти вплотную. – Сонечка поддалась моим настойчивым уговорам и поедет со мной в Москву. Она оказалось такой женщиной, – Галкин закатил глаза. – Этот слизняк, её покойный муж, не сумел бы оценить её по достоинству. А как она мне жизнь спасла…

– Я помню этот момент, я там был. – Прервал я поручика.

– Мне удалось убедить Сонечку, что три месяца траура – это даже больше, чем достаточно для её… не будем плохо о покойниках. Моя матушка будет в восторге. Она всё никак не могла заставить меня жениться.

– Эм, – я поперхнулся воздухом. – Поздравляю. Наверное.

– Я так тебе благодарен за всё: и за спасение моей жизни, и за портрет, и за то, что именно благодаря тебе я познакомился с Соней, – он схватил мою руку и принялся трясти. – Сейчас я спешу к порталу, пока Соня не передумала. Женя, ты же помнишь, что, когда будешь в Москве, хоть проездом, хоть пожить, то останавливаешься у меня! И это не обсуждается.

– Я помню, – ещё раз повторил уже звучащую в нашем разговоре фразу. – Иначе, дуэль и муки совести до конца жизни. К которым прибавится осознание, что я оставил очаровательную женщину снова вдовой.

– Вот этого я тебе точно никогда не прощу, – и Галкин порывисто меня обнял, после чего выскочил за ворота.

– Тихон! – заходить снова в дом было лень. А денщик где-то здесь крутился. Тоже Фыру подкармливал. Но у него хватило ума быстро спрятаться, когда меня увидел.

– Ваше сиятельство, – он подскочил ко мне. – А я все ваши вещи перебрал. Что можно сказать, если больше ничего не портить, то вполне до Ямска можно дожить. Ну а там придётся задержаться, чтобы достойный гардероб справить. Я уже письмо его сиятельству Сергею Ильичу отослал. А что у портала творится, жуть просто. И какие-то высокие чины сюда ломятся, и гонцов просто уйма, – он приложил руки к щекам и покачал головой.

– Тихон, отнеси эту сумку в гостиную. И ружьё, которое поручик мне подарил туда же принеси. Когда вернусь, буду изучать и патроны делать. – Приказал я, прерывая его болтовню.

– Будет сделано, ваше сиятельство, – он крякнул, когда перехватил у меня тяжеленую сумку, и пошёл к дому.

В итоге, когда я подошёл к кафе, обед был уже в разгаре. Все столики были заняты. Маша пришла всё же раньше, чем я, и успела застолбить для нас мой любимый столик. Вот только, когда я зашёл, рядом с ней крутился один весьма надоедливый тип.

Я начал пробираться к столику, но тут стайка хорошеньких девушек решила покинуть кафе, и они меня слегка заблокировали. Когда же мне удалось пробиться к своей девушке, то я застал только окончание этой безусловно трагической истории.

– Баронесса, я сегодня видел ваш портрет, и вы произвели на меня неизгладимое впечатление, – проговорил Куницын довольно глумливо. – А ведь, насколько мне известно, официально помолвка с Лёнькой Ондатровым ещё не расторгнута…

– Иди отсюда, ты меня утомил, – Маша скорчила брезгливую гримаску и отмахнулась от Куницына, как от надоедливой мухи. – Это надо же постараться, говорить гадости так нудно. Нет, чтобы у Жени Рысева поучиться.

– Да что ты нашла в этом снобе? – прошипел Куницын.

– То, чего у тебя нет, увы. Например, умение говорить гадости так, что просто трясёт от ярости, а не пытаешься не заснуть от скуки, – любезно пояснила Маша. – Это кроме того, что он уже несколько раз на моих глазах расправлялся с тварями третьего и даже четвертого уровня, спасая мне жизнь. Право же, какая малость, но действует на женщин, как магнит. Тебе есть к чему стремиться, вот иди и стремись.

– Да брось, позволь мне себя нарисовать, поверь, я сделаю твой портрет ничуть не хуже, – и этот козел протянул к ней свои грабли. Я только зубы сжал и решительно отодвинул девушку, которая никак не давала мне пройти.

– Я предупреждаю всего один раз, первый, он же последний, – медленно проговорила Маша. – Убери руки и убирайся от сюда.

– Машенька, подумай хорошенько… – хрясь, звук ломаемой кости услышали все. В кафе мгновенно воцарилась тишина. – А-а-а! – тишину нарушил вопль Куницына, который прижал к себе повреждённую руку.

– Я же тебя предупредила, кретин, – прошипела Маша. Её глаза метали молнии, а щеки раскраснелись от ярости. – Если ты ещё раз распустишь руки или свой поганый язык, то я тебе лично башку откручу. Ты не тварь третьего уровня, с тобой я и сама прекрасно справлюсь, без помощи Жени. А теперь убирайся отсюда!

Вот этот момент я и застал, когда встал перед столом.

– Тебе же было сказано, убирайся, – я схватил его за здоровое плечо и отшвырнул в сторону. – Или я тебе вторую руку сломаю.

Куницына как ветром сдуло. Я внимательно посмотрел ему вслед. Надо же, как он умеет ловко лавировать между людьми, наверняка это его семейный дар, от куницы достался. Хорёк скрылся за дверью кафе, а я перевёл взгляд на взъерошенную Машу.

– Ты что, правда, ему руку сломала? – она пожала плечами. – Милая, ну зачем же так грубо. Надо было просто в причинное место пнуть.

– Чем дольше заживает повреждение, тем дольше память о том, что не надо делать ни в коем случае, – ответила Маша, падая на стул. – Скотина.

– Евгений Фёдорович, можно вас на минуточку, – меня за локоть тронул подошедший бармен. Мы с ним и не общались толком, но он был одним из тех, кто пережил прорыв в моём доме, поэтому, скорее всего, чувствовал благодарность.

– Что случилось? – спросил я, отходя от столика.

– Пойдёмте, я кое-что вам хочу показать, – и он настойчиво потянул меня в сторону мужского туалета.

Мне даже интересно стало, что же он хочет мне показать в таком месте. Что-то объяснять было не нужно. И без всяких объяснений довольно прилично нарисованная ондатра с рогами была заметна сразу от двери. Я не спорю, поначалу мечтал о создании чего-то подобного, а вот хорёк сделал. Вот же тварь мелкопакостная. Я подошёл и попытался содрать рисунок, выполненный красками, со стены. Ага, восемь раз. Гадёныш прикрепил его к стене каким-то заклятьем. Теперь, чтобы снять эту дрянь, нужно было выламывать стену. А ярко-красную краску хрен замажешь.

– Вы знаете, кто это сделал? – тихо спросил бармен. Я даже не помню, как его зовут.

– Да, успел на характерные мазки налюбоваться. – Процедил я, и тут меня словно холодной водой облило. А ведь дело-то очень плохой оборот приобретает. Резко развернувшись, вышел из туалета и почти бегом подбежал к Маше. – Ты письмо дяде отправила?

– Нет, я сунулась к порталу, но там такая толпа стояла…

– Плевать. Оно у тебя с собой? – Маша неуверенно кивнула. – Быстро пошли к порталу. Нужно его немедленно отправить.

– Да что случилось? – Маша нахмурилась, поднимаясь и натягивая курточку.

– Кто-то решил полить твоё имя грязью. Ну, и моё заодно, чего уж там. Здесь в форте всем на наши шалости плевать, слишком опасная жизнь, чтобы на такие мелочи внимание обращать. Но вот в реальном мире возможен большой резонанс. – Она сосредоточенно кивнула, и мы вышли из кафе, быстро направляясь к порталу.

* * *

– Сергей Ильич, – в большую гостиную поместья графа Рысева вбежал барон Соколов, комкая в руке лист бумаги. – Я ничего не понимаю, может быть, вы мне объясните?

Рысев с удивлением посмотрел на барона и взял в руки письмо, от которого пахло изысканными духами.

– Вы что же, хотите, чтобы я вам явно любовное послание объяснял? – спросил граф, недоуменно поглядывая на Соколова.

– Прочтите, Сергей Ильич, и потом уже сделаете выводы, – и барон рухнул в кресло, прикрыв глаза рукой.

Граф открыл письмо и принялся читать. Письмо было коротким, но его содержимое сначала никак не хотело укладываться в голове. Тогда он начал читать его заново, стараясь не пропускать ни одного знака.

'Уважаемый господин Соколов.

Сердце обливается кровью, как слезами, когда я вижу, что родовое имя для современной молодежи ничего не значит. Уже весь наш форт в курсе, что ваша племянница, наплевав на все правила приличия открыто живёт с посторонним мужчиной, который не является её законным мужем, или даже женихом. Уже и злопыхатели рисуют на стенах мужских комнат уединения пошлые картинки, на которых изображают жениха вашей племянницы в совершенно неприглядном виде. А про графа Рысева всем известно, что он весьма ветреный юноша, и в его серьезные намерения не верит даже он сам. Умоляю вас, примите меры, пока не стало слишком поздно.

С глубочайшим уважением М. В. Шершнёва'

– Я весьма долго живу на этом свете и меня сложно чем-то удивить, – медленно проговорил граф, бросая письмо на стол. – Я даже не удивляюсь тому, что эта дама – Шершнёва, посещает мужской туалет. Кстати, кто она такая?

– Понятия не имею. – Пожал плечами Соколов. – Судя по имени, нетитулованная дворянка.

– Когда женщина пишет подобное письмо, надо искать причину в оскорбившем её мужчине. Вот тут, похоже, без Жени точно не обошлось. Я хорошо знаю своего внука и его предпочтения. Но я не могу поверить, что он покусился на невинную девочку. Этому письму должно быть какое-то объяснение. – Граф бросил взгляд в окно. В его деле со Свинцовыми возник перерыв. Они все ждали решения императорского суда. Напряжение было настолько сильным, что в любой момент могло прорваться, лопнуть как натянутая струна. А тут еще и Женя отчудил что-то не слишком приятное.

– Что же нам делать? – барон посмотрел на графа с надеждой, что тот сейчас щелкнет пальцами и ситуация изменится к лучшему.

– Думаю, нам нужно съездить в Иркутск и навестить детей. К тому же я давно хотел приобрести дом поближе к порталу и станции дирижаблей, да всё никак руки не доходили.

– Это очень хорошее решение, я готов, – Соколов вскочил из кресла.

Через пару часов поезд тронулся от вокзала Ямска, увозя графа Рысева и барона Соколова в Иркутск. Они разминулись с гонцом, привезшим письмо барону Соколову из форта буквально на полчаса.

Глава 23

Отправив письмо барону Соколову, я отвёз Машу домой, а сам поспешил на тренировку. Комендантский час отменили, и теперь нужно было выполнять условия Дроздова, то есть, ежедневно приходить на тренировки, без выходных и праздников. Таковы были условия нашего сотрудничества, которые я согласился выполнять.

Но, перед тем, как пойти в зал, я дошёл до Академии, и прямо спросил, где проживает Куницын, поймав в мастерской задержавшегося сокурсника, который не успевал доделать работу. Как оказалось, жил он неподалёку от Машиного дома, практически по соседству.

В доме Куницына меня ждал сюрприз: как поведал чопорный слуга, его господин взял отпуск в Академии, и оправился домой лечить руку. Дом, кстати, находится в Ямске.

– Что ты говоришь, – я всплеснул руками. – А что с его рукой произошло?

– Он неудачно упал. – Ответил слуга и закрыл передо мной дверь.

– Конечно, неудачно, а как же, – протянул я, выходя на улицу. – Интересно, за что же ты всё-таки меня так ненавидишь? У кого бы узнать подробности. Похоже, придется подождать до Ямска. Кто-то в любом случае должен знать причины конфликта. Ну не увел же я у него женщину, в самом деле. Или, увел?

Размышляя подобным образом, я дошёл до зала Дроздова. В зале был только он. Пумова почему-то не было. И тут вспомнился рассказ Маши о том, что в училище произошло какое-то ЧП, и всем жутко некогда, потому что должны приехать какие-то очень важные чины. Чуть ли не сам император может пожаловать. Ну, насчёт императора – это вряд ли. Станет Кречет по заштатным фортам и его училищам ездить, чтобы местечковое дерьмо разгребать. Но вот кого-то из Министерства Обороны вполне могут прислать. Подойдя к Дроздову, я решил уточнить этот момент.

– А где полковник? – спросил я, ответив на приветствие.

– В училище произошёл инцидент. Там сейчас сам граф Орлов метает громы и молнии. – С философским видом произнёс Дроздов.

– Что произошло-то? – Маша не знала. Сегодня ей даже внутрь попасть не удалось, их развернули на подходе. А вот Дроздов точно знал причину прибытия самого министра обороны.

– Сусликова избили. Устроили тёмную, перепутав с курсантом. Его подлечили и временно изолировали, чтобы виновные до суда дотянули. – Дроздов прищурился и принялся пристально меня осматривать. – Идейный руководитель некто Ондатров. Его семья тоже здесь. У них оказались связи в Москве. Вот только Сусликов-то оказывается, какой-то дальний родственник Орлова. В общем, нашла коса на камень, как говорится.

– Что ждёт Ондатрова? – я не заметил, как у меня сжались кулаки.

– Ничего хорошего, – ответил Дроздов. – Думаю, что его, как инициатора нападения отправят на каторгу. Никто его макры добывать не будет заставлять, естественно. Но шансов выйти оттуда живым у него, откровенно говоря, немного.

Твою мать! Мне не достать его на каторге. Организовать покушение можно. У меня и уголовничек сейчас дом отделывает, в приличный вид приводит. Вот только, как бы при этом не оказаться на его месте? Как оказалось, безнаказанности не существует. Это байки для наивных дурачков. Если кому-то кажется, что он может творить, что душа захочет, то ему именно, что кажется. Какие-то делишки может проворачивать и они даже сходят с рук, но только потому, что ему это разрешают делать. Возможно, он просто в чём-то другом ценен. Только зарываться не следует. А не то быстро тапки отбросишь на антипохмельном сеансе у шамана, и поминай, что Васей звали.

– Видать, очень хороший знакомый, раз такое зверское выражение на лице застыло, – хмыкнул Дроздов. – Похоже, что ты очень недоволен тем, что Ондатров пойдёт на каторгу, а не попадётся в твои дружеские объятья где-нибудь за периметром форта.

– Он бывший жених моей будущей жены, – спокойно ответил я, решив, что посоветуюсь с дедом. Вдвоём сможем решить, что с этой крысой делать.

– Хм, бывают же совпадения.

– И не говори, – я совершенно успокоился. – Чем займёмся?

– Хочу посмотреть, что тебе дал четвёртый уровень, – злорадно проговорил Дроздов.

Я только зубами скрипнул. У него-то шестой уровень. Он меня может раскатать по залу особо не напрягаясь. Знаю я его проверки. Домой, похоже, поползу на четвереньках. Надо бы побыстрее про мобилеты узнать, чтобы машину можно было вызвать в таких вот случаях.

– Почему всех раздражает мой уровень? – сквозь зубы процедил я, беря тренировочную рапиру.

– Потому что иметь четвёртый уровень в неполных девятнадцать лет – это как минимум неприлично.

– Можно подумать, что мне его просто так за красивые глаза дали, – Дроздов сделал первый довольно ленивый выпад. Я его отбил, и отпрыгнул в сторону. – Я чуть не сдох несколько раз, пока расти начал. И всё время учился выживать.

– Рад за тебя, – кивнул Дроздов и мгновенно увеличил темп. – Шевелись.

Уже через пять минут я не мог атаковать. Моих сил хватало только на то, чтобы защищаться. Дроздов уверенно теснил меня, пока не загнал в угол, из которого было практически невозможно выбраться. И тогда я решил воспользоваться новоприобретёнными знаниями. Правда, они ещё были не отточены и не доведены до автоматизма, но всё равно эффект неожиданности никто не отменял.

Отшвырнув в сторону учебную рапиру, я выпустил когти, и одним прыжком очутился на стене, от которой затем сверху прыгнул, очутившись за спиной у Дроздова. Рысь почти всегда нападает сверху. Без деревьев и возвышенностей она уязвима. А учитель, кажется, забыл, что повадки и главные сильные стороны богов нередко отражаются на их последователях.

Очутившись за спиной Дроздова, я похлопал его по плечу, а затем обозначил удар когтями в шею. Он не успел среагировать. Весь маневр занял у меня секунды три не больше.

– Это было неожиданно, – проговорил Дроздов, поворачиваясь ко мне лицом. Перехватив мою руку, внимательно осмотрел когти. – Интересно, очень интересно. Это редкое явление, когда бог-покровитель чем-то одаряет. Кстати, могу дать совет, в зоне роста ногтей попробуй маленькие макры приклеивать. Они на когти при трансформации будут переходить, и усиливать естественные свойства, ну, или добавлять новые.

– Я конечно подумаю, – протянул я, вытягивая руку и разглядывая свои украшения. – К моей пилке в кармане, ещё и стразики на ногти. С другой стороны, в таком случае меня никто вообще всерьез принимать не будет, и это может быть прекрасно. И вообще, я художник, я так вижу.

– Это ты сейчас сам себя уговаривал? – Спросил Дроздов ставя рапиру на место.

– Прикидывал потенциальные возможности. Зато, у меня будет просто оглушающий успех у дам. Даже без демонстрации моего меча.

– Ты себе даже не представляешь, насколько пошло прозвучала сейчас эта, казалось бы, невинная фраза, – хмыкнул Дроздов. – Да и грех тебя жаловаться на отсутствие женского внимания.

– Я же кот, – убрав когти, я посмотрел на ногти. Ну, если не на все лепить макры, а, скажем, на парочку…

– И что? – Дроздов посмотрел на меня с удивлением. – При чём здесь твоя кошачья сущность?

– Как это при чём? Коты сами по себе нравятся восьмидесяти процентам всего женского населения планеты. А если он ещё и художник, да со стразиками на ногтях… М-да. Надеюсь, Маша всё поймёт правильно, и не лишит меня самого святого, что есть у любого мужчины.

– Всё-таки слухи про тебя и Машу Соколову – это правда, – протянул Дроздов.

– Я не пытаюсь бежать от ответственности, – я пожал плечами. – Всё равно жениться когда-то придётся. А она меня во всех отношениях устраивает. Да и невеста она богатая. А ты разве не понял, когда я про бывшего жениха говорил, о ком речь идёт?

– Ондатров на эту тему не слишком распространялся, – покачал головой Дроздов. – Полагаю, только его друзья и семьи из ваших мест знали подробности.

– Забавно получается, – я задумчиво посмотрел в окно. Значит, они оба не хотели этой женитьбы, но родители настаивали. Ну что же, бывает и такое. Машка вон, подсуетилась, чтобы рядом с человеком остаться, от которого её по крайней мере в постели не тошнит. Молодец, что уж тут сказать.

– Да, забавно. Вот что, иди домой. Мне нужно пересмотреть план обучения в связи с твоими новыми навыками и уровнем. – Сказал Дроздов и вытащил свой блокнот, сразу начиная что-то писать. Ко мне он при этом потерял всякий интерес.

Я не стал больше надоедать человеку, и пошёл домой. Тем более, что нам было что обсудить с Машей. Тянуть с помолвкой было нельзя. Иначе мы понесём существенный репутационный ущерб. А на фоне нашей почти войны с кланом Свинцовых, это было бы очень нежелательно.

– Ваше сиятельство, – я вздрогнул, вынырнув из своих мыслей, и огляделся по сторонам. Ну, ничего себе, это как же я задумался, что не заметил, как дошёл до кафешки.

Окликнул меня тот самый повар, Михалыч, который так ловко кромсал тварей малого уровня своими поварскими тесаками.

– Здорово, – я остановился. – Что-то случилось? Ты чего здесь на улице стоишь?

– Вас жду, – честно признался Михалыч. – Вы же каждый вечер по этой дороге домой ходите. У Дроздова, поди, занимаетесь?

– У него, – я кивнул. – Так зачем ты меня ждёшь?

– У вас работы для меня не найдётся? – от внезапности вопроса я чуть не свалился. Ничего себе заявления.

– А что случилось-то? По-моему, это заведение только на тебе и держится. Многие просто поесть сюда приходят. Потому что, говоря откровенно, готовишь ты здорово.

– С хозяйкой поцапался. Во время прорыва какие-то уроды кухню вскрыли и кастрюли спёрли. Хорошие кастрюли, дорогие. Вот только, я-то тут при чём? А эта курва на меня решила недостачу повесить. Я плюнул на это дело и ушёл. А у вас в доме я заметил, народу много. Егеря опять же, да животинка ваша. Всех кормить надо. А на Настасье ещё и дом держится. Вот я и решил попытать счастья…

– Хм, – я задумчиво на него смотрел, а потом прищурился. – Вот что, пошли. Завтра с утра напишешь, что тебе на кухню надо, я денег дам. Покупать сам будешь. Но есть одно условие. В этом доме все почему-то считают, что я питаюсь воздухом. И даже ты перечислил всех жаждущих пожрать, включая Фыру. Вот только меня не учёл ни разу.

– Так вы-то, это само собой, об этом даже говорить не следует.

– Ну-ну, ты, главное, запомни эти слова, – и я снова двинулся в направлении к дому. Михалыч шёл в это время за мной. Посмотрим в процессе нашего сотрудничества повезло мне, или не очень. Но, что-то говорит, что повезло. А вообще, наш клан живёт с прорывов, и я как его наследник даже в форте на изнанке продолжаю славные родовые традиции. Сколько у меня приобретений с этого прорыва прилетело, ух. Главное, чтобы они мне боком не вылезли.

* * *

Барон Соколов первым вышел из портала и огляделся по сторонам. Было довольно тепло. Весна наконец-то взяла дело в свои руки и дело стремительно шло к лету. Вскоре к нему присоединился граф Рысев.

– А вон и наша машина, – кивнул он на подъезжающий автомобиль. Он послал гонца вперед, и тот должен был час назад перейти портал и добраться до дома Рысевых. Внука граф велел не будить, только прислать за ними машину.

Кузя смотрел на графа с тревогой. Это сразу же не понравилось Сергею Ильичу.

– Может быть, всё-таки следовало разбудить Евгения Фёдоровича? – пробормотал Кузьма. – Он бы встретил ваше сиятельство по-человечески. А то я даже Настасье не успел шепнуть, как меня егерь за шкирку почти что из постели вытащил.

– Сюрприз будет, – коротко ответил граф, размещаясь на сиденье. – Обожаю устраивать сюрпризы. Бывало, приедешь в казармы без предупреждения и любуешься на то, какая суета поднимается. Зато вся подноготная сразу видна.

– Да уж, сюрприз так сюрприз будет. Главное, чтобы дом устоял. – Тихо пробормотал Кузя, косясь при этом на барона. Что-то ему подсказывало, что этот господин – родственник Марии Сергеевны. Так что и ему тоже сюрприз будет. И Кузя сел за руль, абсолютно серьезно размышляя о том, надо ли целителя везти, или всё обойдётся.

В доме графа встретил Тихон. При этом он так выпучил глаза, что они, казалось, вот-вот вывалятся из орбит.

– Ваше сиятельство, да как же так? Как можно было вот так без предупреждения? Я сейчас мигом Евгения Фёдоровича подниму. Радостью такою великую поделюсь. – И Тихон уже хотел шмыгнуть мимо графа, но тот его остановил.

– Не стоит, Тихон. Я прекрасно знаю, где Женина комната. Так что сам его разбужу.

– Но… – старый денщик чуть ли не грудью встал перед дверью в комнату. – Что же сами-то, ваше сиятельство? Зачем ручки марать двери отпирая? Лучше отдохните пока, чайку с дороги выпейте с гостем дорогим.

– Тихон, вон, – и граф указал, куда именно должен отправляться денщик. Сам же резким движением распахнул дверь, уже открытую запасным ключом.

Войдя в комнату, он замер на пороге. А за его спиной грозно засопел Соколов, разглядывая наливающимися кровью глазами открывшуюся перед ним сцену.

* * *

Сначала я пытался успокоить Настасью, которая не слишком обрадовалась появлению Михалыча на кухне. Потому что это сразу же делало кухню его вотчиной, а она оставалась только экономкой и, возможно, стряпухой, если Михалыч вдруг не будет справляться. Ну вот что тут поделать, этот мир принадлежит мужчинам, и шеф на кухне может быть только один. И очень часто эта роль достаётся именно мужчине. Так что успокаивали мы её втроём. Я, Кузя и Михалыч, который пообещал не выкидывать Настасьины любимые сковородки и самые лакомые кусочки отдавать несчастной исхудавшей Фырочке и бедной девочке, которую её слуги, видимо, решили со света сжить, иначе, почему она такая худенькая. Это она про Машу говорила, и все её прекрасно поняли. Всё-таки форт – это даже не большая деревня – это гораздо хуже.

Вечером мы с Машей довольно долго выясняли отношения. В конце концов она мне призналась, что слуг отослала специально, решив попробовать затащить меня домой после кафе. Ну не хотелось ей, чтобы крысеныш стал у неё первым. Вот хоть убейся, не хотелось. А я её даже вроде и нравился. И даже во многих местах. Маша же не знала, что случится прорыв, и события понесутся таким вот чередом. На замужество со мной, она, к слову, не рассчитывала. В этом плане она смирилась с выбором покойного родителя. Так же, как и дядя, которому эта свадьба, как кость в горле засела. Но, моё решение её ничуть не расстроило.