Текст книги "Крыши и дороги (СИ)"

Автор книги: Льдинка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Очень хотелось поинтересоваться, как это у Попугайчика получается.

Летун, между тем, о нем не забыл.

– Ты не принесешь кофе? – и снова голливудская улыбка.

Кот уже почти произнес длинную речь о том, что слуги остались там же, где и золотая птичья клетка, когда обнаружил себя договаривающимся с кофейным автоматом. Он мысленно сплюнул, но потом представил, как мальчик-с-экрана будет пить социальный кофе – и расплылся в предвкушающей улыбке.

Летун обнаружился в одной из палат вместе со спасенным пареньком. Последний был бледен до синевы и сразу же протянул загребущие ручки к пластиковым стаканчикам:

– Кооофеее...

– Тебе нельзя, – отрезал Кот, вручая один из стаканов Летуну. – Рассказывай.

– Так я уже, собственно, – парень пожал плечами. – Эм-Ди Коллинз, стажер отдела высокотехнологичных преступлений. – Он отсалютовал им забинтованной рукой и скривился. – Должен был составить отчет о вашей вчерашней стычке. На территорию фабрики полез потому, что “Чистое Небо” скормило нам явную фальшивку...

– Не ври, – пробормотал Летун. – В данных, присланных компанией, противоречий нет.

Кофе он пил не поморщившись. Кот разочарованно выдохнул, а потом насторожился. Кажется, рассказ этого Эм-Ди птичке очень и очень не понравился.

– Я решил, что раз уж меня не пускают на место преступления, полезу туда сам... не смотрите на меня так! Вы оба плевать хотели на закон о частной собственности! Так вот, на фабрику-то я пробрался, но сразу понял, что нифига не найду в темноте. А потом решил посмотреть, что там грузят в этот фургончик, на котором я въехал – не зря же не спал всю ночь!

– И что там было? – фыркнул Кот. – Ядерные боеголовки?

Летун смотрел на него, не отрываясь. Вроде ж у него глаза ореховые? Сейчас они казались черными.

– Трупы, – сказал Коллинз. – Человеческие тела. Жители трущоб, замороженные, с глазами такими... – Он помахал ладонью у себя перед лицом. – Ну, в общем, кто хоть раз смотрел по интеркому про катастрофу на Третьей, тот не ошибется.

Кот стиснул кулаки до хруста. И эта тварь еще смела смотреть ему в глаза?

– Вот как, – от бешенства он не сразу смог заговорить. – По ночам, значит, вывозите. Потихонечку. Чтобы никто не догадался, что у вас прямо в залах люди дохнут посреди рабочего дня?!

– Посреди ночи, – голос Летуна хрипел так, будто он тоже был в бешенстве. Будто он имел право беситься. – Я не знаю, почему машинный зал работал ночью, хотя непременно это выясню. Но что тебя так удивляет? Ты не знал, что когда взрываешь что-нибудь, вокруг трупы образуются?

В голове у Кота словно плавилось что-то горячее. Он шагнул вперед:

– Так хочешь сказать, это я... – И остановился от внезапного ужаса.

Потому что если машинный зал работал… Вопреки трудовым нормам… Когда фабрику накрыл электромагнитный импульс… Выжегший технику… Даже защищенную предохранителями... На Третьей не сработали прерыватели, не уберегли кабины управления... от импульса...

Тогда получается, что это действительно он.

– Врешь, – он шагнул еще ближе. – Врешь, сука!

– А я тебе говорил, что ты убийца, – Летун зачем-то вцепился ему в плечо. – Я тебе говорил!

– Там не должно было быть никого! – рявкнул Кот. – Мы выбираем объекты! Проверяем...

– Я сам не знал, что зал работал, а ты, значит, уверен?! – Пальцы на предплечье сжались еще сильнее.

– Да что ты вообще знаешь, придурок?!

– Откуда ты взял гранату?

– Что?

– Гранату, электромагнитную гранату? – Летун уже тряс его, обеими руками. – Где ты взял эту дрянь?! Говори!!!

– У Чокнутого Доктора, Малыш доработал... – Кот помотал головой, очнулся, и Летун врезался в дверь.

– Отвали от меня, урод! Ты ни черта не знаешь! Трупы замороженные – может, они у вас там за неделю скопились? Может, у вас там каждый день кто-то дохнет!

– Я бы знал!

– Как про ночную смену?

– Не лови меня на слове! – Летун выпрямился и снова надвинулся на него. Кот ухмыльнулся ему в лицо, и тут дверь в палату открылась, пропуская врача. Того самого, почти трезвого.

– Так, – сказал он. – Мне надо работать. Давайте-ка, это все, – взмах рукой, – на свежий воздух.

Где-то в стороне шумно выдохнул незадачливый полицейский Эм-Ди Коллинз. Врач подошел к нему:

– Когда еще раненые будут, вы приносите, не стесняйтесь.

Летун очнулся первым и вышел, громко хлопнув дверью. Кот себя чувствовал так, будто ему на голову вылили ведро холодной воды. Он помялся на пороге:

– Эм-Ди Коллинз, да? Не бойся, я за тобой присмотрю...

– Не надо, – быстро ответил парень. Врач не оглянулся. И Кот тоже вышел.

Ему снова казалось, что вся неотложка пялится на него с укором в глазах.

Летун стоял снаружи, прислонившись спиной к стене и закрыв глаза. Что-то он совсем не походил на самоуверенного судию, даже странно. Кот шагнул к нему:

– Ну? И что дальше?

– Дальше, – сказал Летун дождю и темному небу. – Этот грузовик едет куда-то на окраину города. Возможно, его удастся отследить со спутника.

Кот фыркнул. Летун посмотрел на него. Кот не собирался отводить взгляд.

– И? Что будешь делать, если я прав?

– Ты себя так убеждаешь, да? – Летун подался вперед, но вместо того, чтобы съездить по морде, схватить или хотя бы начать читать лекцию, просто отвернулся. – Не беспокойся, уж я-то что-нибудь сделаю.

И пошел прочь. Коту вдруг показалось, что он видит этого придурка в последний раз. Совсем в последний.

Это ведь должно радовать, верно?

– Эй! – сказал он, в полной уверенности, что золотой мальчик не остановится.

Но тот остановился.

– Эй, – Кот кашлянул. – Тебя подвезти?

– Тебя подвезти? – спросил он так, будто они были приятелями, по десятку раз на неделю подвозящими друг друга туда-сюда.

– Тебе правда нечем заняться? – Летуну было почти все равно. Внутри холодным, липким комом зрел вопрос “А в чем еще мне врали?”, и меньше всего на свете сейчас хотелось учить уму разуму идиотов. Особенно тех, которые смотрят на тебя с этой нестираемой наглой ухмылочкой, и того гляди начнут учить в ответ.

Вот только идиот ухмыляться неожиданно перестал и серьезно, почти печально спросил:

– Ты его пешком догонять собрался?

– Кого? – Летун растерялся.

– Грузовик. Я все-таки сомневаюсь, что ты прячешь в гульфике машину, и даже насчет парашюта не уверен. Вот и спрашиваю – угонишь машину у врачей или пойдешь пешком?

Летун тряхнул головой. Как же он устал от этого.

– Что тебе нужно?

– Подвезти, – Кот отвел глаза. – И проверить кое-что.

– Надеешься, что тебя и на этот раз пронесло?

Кот передернул плечами, и о диво – промолчал. Только спустя секунду тихо и честно ответил:

– Надеюсь.

Летун снова запрокинул голову. Зашибись, теперь у этого невинного дитятки моральные терзания. Или не терзания, а твердая уверенность в том, что Летун сядет в лужу – и он жаждет при этом присутствовать.

Так невыносимо хотелось послать его к черту. Пойти к Джеффу, выпить горячего черного кофе, настоящего кофе, а не местной бурды, услышать объяснение...

Спокойное, достоверное объяснение. Убедительное. Честное? Такое, которое позволит забыть.

Летун вздохнул.

– Поехали.

Секунду Кот стоял на месте и осматривал Летуна с головы до ног. Р-раз взглядом, от макушки до пят, и еще – р-раз! Будто забыл, что этот самый мотоцикл стоит едва ли не у него перед носом. Наконец мотнул головой и вернул ухмылку.

– Свалишься – не обижайся!

Летун ухмыльнулся в ответ.

– Свалюсь – некому будет показывать дорогу, – и сел на место пассажира. – Пересечение второго грузового и радиальной магнитки. Нам везет – по магнитке уже пятнадцать минут идут товарняки, и грузовик застрял. Кто-то ошибся, рассчитывая маршрут.

Кот взгромоздился перед ним.

– Пять минут, и будем там.

– Что?

– Держись крепче, говорю!

Держаться, разумеется, оказалось не за что. Сиденье вообще было неудобным, приходилось наваливаться водителю на спину. Летун никак не мог устроиться, все время ждал ехидного комментария.

И дождался.

– Что ты там ерзаешь? Не можешь вынести близости моего прекрасного тела?

Компьютер послушно усилил и донес заглушенную встречным ветром фразу. И Летун... нет, не разозлился – просто не сдержал ответного удара. Наклонился сильней, обхватил ладонями талию, положил подбородок на плечо и спросил, задевая губами мочку уха.

– Мне просто интересно. Как ты видишь что-то на такой скорости и без шлема?

– Секрет Лиги, – буркнул Кот. – Маска эксклюзивного пошива. А что?

Летун с удовольствием отметил, как ежатся от неловкости чужие лопатки, но отстраняться не стал. Ему теперь было удобно, а Кот сам напросился – он же не хотел, чтобы Летун ерзал?

К тому же, устроившись, Летун почти мгновенно забыл об этих мелочах.

Его ждала сеть, разноцветная карта города перед глазами и крохотная яркая точка в сплетении переулков – грузовик.

Конфликт начался почти сразу.

– Налево...

Кот сделал вид, что не услышал. Летун снова прижался губами к его уху.

– Налево, я по карте города смотрю!

– А я живу в этом городе, а не над ним, маньяк электронный! Тебе ни разу не говорили про споры с водителем?

– Мои водители со мной не спорят!

– Оно и видно! – Кот свернул, но не налево, а направо, к пассажирской магнитке.

– Идиот, через две минуты тут поезд пройдет!

– Целых две? Можно не торопиться!

Летун напрягся. Вот из-за таких шутников и был запрещен личный транспорт на воздушной подушке. “Маршрут экстремальной степени опасности!” – пожаловался компьютер. – “Рекомендуется перехват управления...”

“Заткнись”.

“Смена маршрута...”

“Заткнись, я сказал!” – Летун понял, что невольно крепче прижимается к водителю. К Коту. Доверять Коту! Видимо, новости что-то повредили у него в голове. Может, к утру это пройдет?

– Х-ха! – Кот поднял мотоцикл на дыбы, и Летун сжал ладони еще крепче. Зато машина послушно съехала на техническую дорожку за секунду до того, как за спиной пронесся поезд.

“Пижон”, – подумал Летун.

“Склонность к неоправданному риску, высокий уровень гормонов. Применение нелицензированных медицинских препаратов?” – грустно поддакнул компьютер.

– Чем взбадриваешься? – спросил Летун вслух.

– Мне только для запаха! – радостно ответил Кот. – Дурь у меня своя!

– Оно и видно!

– Кто бы говорил, птичка перелетная! Держись!

Летун держался.

Они вылетели на арку над перекрестком – а оттуда на полном ходу рухнули на пути грузовой магнитки.

У Летуна заложило уши. “Вероятность перегорания двигателя 43%”, – пискнул компьютер.

– Черт, опоздали! – Кот злился.

– Не совсем! – грузовик был метрах в двухстах за переездом. Летун сосредоточился, вытянул вперед руки.

“Подсоединение к интерфейсу двигательного средства номер 4573 NT… выполнено”.

Грузовик развернуло поперек дороги. Летун победно улыбнулся – и едва не свалился с мотоцикла.

– Черт! – Кот ничем не мог ему помочь. Только рявкнуть. – Предупреждай, в следующий раз, что будешь крыльями махать!

– Зато мы успели, – усмехнулся Летун.

К грузовику они подходили настороженно. Летун дал команду – кузов открылся, Кот шарахнулся в сторону, но внутри не было никого и ничего, кроме ящиков и погрузчика. В кабине тоже. Кот покосился на Летуна и полез в кузов.

Летун мрачно рассматривал кабину управления, пока компьютер проводил взлом. Маршрут грузовику задали с диска. Никаких следов. Летун не был уверен в том, сколько там простоял, размышляя, (“Семьдесят восемь секунд!” – да, спасибо), когда осознал, что кого-то не хватает.

Кот стоял в кузове над открытыми ящиками. Летун забрался к нему, встал рядом.

“Точное время смерти определить невозможно”. Летун вздохнул.

– Их везли к канализационному коллектору.

– Угу, – буркнул Кот. – Мусорщики сообщат в полицию количество, но даже не почешутся определить причину смерти. Я уж молчу про время.

– Время, – Летун снова вздохнул. Липкий ком из груди, оказывается, никуда не делся. – Время так не определить. Нужна лаборатория.

– И где ее взять? – огрызнулся Кот. Но почти сразу сник, передернул плечами. – К Доку разве что приволочь...

– К Доку?

Кот промолчал. Даже губу прикусил, будто сказал лишнее. А потом вдруг они разом посмотрели друг другу в глаза – и заулыбались.

– Иди ты, – сказал Кот. – Он же чокнутый!

– Он хороший полицейский, – улыбнулся Летун. – И жаждет закончить расследование.

– Ты же сказал, что отправишь его начальнику жалобу!

– Это я всегда успею сделать, верно?

– Ага, – Кот уже смеялся. – И, ну, я обещал за ним присматривать...

– Зачем?

Кот сразу помрачнел, ощетинился:

– Даже если ты на него не настучишь, думаешь, твои приятели так просто его отпустят?

– Мои приятели – не убийцы, – холодно отчеканил Летун. Отвернулся и полез наружу. Ему нужно было домой. То есть не так – сначала переделать кучу дел, а потом домой.

Но Кот не мог дать ему уйти просто так.

– Эй! Ты что, оставишь меня наедине с Большим Секретом? А если я отгоню-таки этот грузовичок к коллектору? Или накапаю Алоне – она такой скандал устроить может! Не боишься?

Оборачиваться Летун не стал. Хватит. Да и что тут можно объяснить? Что Летун знает, насколько важен для Кота этот самый Большой Секрет, насколько ему нужно знать точное время смерти? Знает, потому что костюм Кота не помешал считать его пульс и диаметр зрачка, когда он услышал о трупах? Что только полный придурок мог верить, будто игры в террористов обойдутся без жертв – но Кот, судя по его показателям, именно таким придурком и является? Что только трус в такой ситуации не захотел бы все выяснить до конца сам, без помощи покровительницы из корпорации, а уж трусом Кота никто никогда не считал?

Что Летун втайне мечтает разочароваться в нем снова? Ненавидеть Кота было так легко. Или что время смерти важно только для одного из них, потому что второму того, что эти смерти есть, вполне достаточно, чтобы мир рухнул?

Разве Кот сможет понять?

Разве вообще кто-нибудь сможет?

Он стоял, не решаясь ни уйти, ни остаться, пока наконец не выговорил:

– Встретимся завтра. Ночью, в кабинете начальника отдела по борьбе с высокотехнологичными преступлениями... если ты, конечно, решишься придти.

Он успел пройти полквартала, когда услышал за спиною:

– Сам не сдрейфь!

Письмо упало в почту почти перед рассветом, когда Алона наконец забралась в кровать с большой кружкой горячего чаю, коммуникатором и твердой уверенностью в том, что даже мировая катастрофа вселенского масштаба не заставит ее пошевелиться.

Разумеется, она ошиблась.

В письме было около десятка размытых фотографий – люди в невнятных черных комбинезонах, несколько лиц крупным планом, бесколесный грузовичок и какое-то оборудование. Алона присмотрелась и откинулась на подушке.

– Черт.

В почту упало еще одно письмо.

“Есть шанс получить этот грузовик”.

Алона смотрела в никуда, и думала о том, как сегодня холодно – даже горячий чай и тройное одеяло не помогают. О каплях дождя на оконном стекле. О том, что ей, возможно, как раз сегодня удалось бы немного поспать. А так же о минутах, когда все это не имеет значения.

Новое письмо.

“Тебе совсем не интересно?”

Алона вздохнула и набрала непослушными пальцами.

“Малодостоверная информация”.

Ответ пришел немедленно.

“Твои мальчики сегодня были в гостях у Доктора и смогут захватить машину. Четвертая фотография – он работает на “Чистое небо”, это есть в открытых источниках. Три месяца слежки чтобы получить кадр. Скажи мне спасибо!”

“Спасибо, Высшая Лига!”

На это Алоне не ответили – ее собеседник не поддавался на провокации, ни на грубые, ни на тонкие.

“Тебе нужен этот фургон?”

Алона смотрела в пустоту. Слишком много “если”. Если фургон связан с компанией, если захваченное оборудование удастся реанимировать, если... ей бы хоть раз заполучить роботиковские игрушки в свое распоряжение дольше, чем на пять минут! Алона грустно улыбнулась.

“Да”.

“Завтра в полночь они начнут устанавливать незаконное оборудования вдоль шестьдесят третьей. Начнут с кольцевой и будут медленно продвигаться вглубь города”.

“Я проверю твою информацию”.

Коммуникатор молчал.

– Черт, – повторила Алона. – Черт, ненавижу.

На это тоже никто отвечать не собирался.

И тогда она со вздохом потянулась к затылку, где под маленькой фальшивой родинкой прятался тонкий шнур.

– Ненавижу, – повторила Алона, поморщившись. “Джей-Ти Падалеки, – думала она. – Летун. Как пафосно. Идеальный, безмозглый красавчик, золотой мальчик “Роботик Электроникс”. Думаешь, ты уникален? Ты даже не первый”.

Глубокий вдох перед тем, как подсоединить шнур в разъем коммуникатора. Медленный выдох.

И все беды этого мира растворяются в волшебном мерцании огней.

Сеть изнутри казалась Алоне похожей на шелк. Информация щекотала нервы так же, как щекотала кожу струящаяся по телу ткань. Изысканное удовольствие для избранных.

“Интерком. Вы будете знать все”. Алона была в мире, где это не нужно утверждать.

Можно ухватиться за тонкий след присланных писем, но Алона знала, что в лучшем случае найдет десяток размытых снимков черного трико. Яркость оперения Высшей Лиги делала ее бойцов неотличимыми друг от друга, и Алона больше не пыталась искать там. Верить нельзя никому, но это и не нужно.

Алона проверяла присланную информацию.

В записях вчерашнего вечера искомый грузовик нашелся на Шестьдесят четвертой – он долго ехал, останавливаясь то тут, то там, разгружая тонкие рейки и провода виртуальных кабин. Люди не кидались под колеса, но кружили поблизости, как голодные хищники. Защищало грузовичок всего двое. Слишком мало?

Алона смотрела дальше. Смотрела на то, как обезумевшие люди сносят двери баров, смотрела на то, как группа подростков с обломками арматуры бросилась на грузовик, как на крыше приподнялась панель, открывая автоматическое орудие. Она не стала останавливать запись, чтобы проверить, чем оно стреляло и сколько человек погибло. Жители трущоб – кто их считает?

Она нашла момент, когда грузовичку не повезло. Толпа ждала их прямо у дверей и попыталась растерзать охранников, когда началась разгрузка.

Неизвестно, как насчет автомата на крыше, а вот оружие в руках у людей было очень даже боевое.

Алона равнодушно следила за резней и в награду увидела то, что искала. Разогнав толпу, один из охранников отвернулся и стащил с лица матерчатую маску – утереться.

Она остановила кадр. Сеть послушно прокручивала картинку перед ее глазами – в разных ракурсах и приближениях, достраивая изображение там, где не хватало данных с камер. Довольно быстро удалось вычислить, откуда были сделаны присланные фотографии, и уловить в тени домов знакомую тень в черном.

– Привет, – шепнула Алона струящемуся шелковому миру.

Тень сделала движение ладонью и растворилась в проходах между зданиями. Будто помахала Алоне рукой, что, конечно же, невозможно. Хотя...

Высшая Лига обладала порой странными талантами, но Алона не собиралась сейчас об этом задумываться.

Она уже узнала все, что хотела, – поиск нужного лица в открытых файлах “Роботик Электроникс” занял меньше минуты.

Шелковый мир манил остаться. Это было так легко, даже слишком легко – найти среди переплетения сигналов взломанный коммуникатор в здании старого склада, рассмотреть, чем занимаются люди в неприбранной комнате.

Алона безжалостно прервала контакт и едва ли не выдрала шнур из гнезда.

Потом она долго сидела в тишине, успокаиваясь. Перевела взгляд на часы. Меньше пяти минут, и большую часть она просто смотрела в одну точку. А казалось, прошло несколько часов.

Человеческие мозги просто не должны работать с такой скоростью.

Алона встала, накинула халат. Села за стол, за свой интерком, большой, со всеми возможными функциями, удобный и совершенно ей не нужный. Набрала номер, медленно нажимая клавиши.

Разумеется, Кот не отвечал. Этот технофоб постоянно забывал взять браслет с коммуникатором. Точнее, Алона подозревала, что браслет-то он надевал, но каким-то образом ухитрялся блокировать входящие звонки даже от нее.

Алона сжала губы плотнее и сделала еще один звонок.

Коммуникатор в квартире у веселой компании ответил сразу. Молчун, в отличие от Кота, был неизменно вежлив.

– Да, мисс Талл. Рад вас слышать.

– Врешь.

– Да, но вам все равно приятно.

Алона невольно улыбнулась – сухо, краешком губ.

– У вас есть оружие.

Молчун застенчиво улыбнулся.

– Мисс Талл...

– Я знаю, что есть. Мне плевать, какое – главное, чтобы вы справились с работой.

– Кота нет, – Молчун улыбнулся еще милее.

– Врешь, – повторила Алона. – Он вернулся три минуты назад. Сомневаюсь, что он успел заснуть.

Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом Молчуна отодвинули из поля зрения интеркома.

– Ну? – спросил Кот.

– Есть дело...

– Нет.

– Что?

– Что слышала! – рявкнул Кот так, что Алона отшатнулась. Между ними бывало всякое, но за время их знакомства он ни разу не хамил ей открыто.

– У меня есть для вас работа! – отчеканила она. – Появился реальный шанс...

– Ты знала, что на Восьмой фабрике вчера работали люди?

О. Алона подобралась. Кот начал утрачивать невинность? Не вовремя.

Видимо она слишком затянула с ответом, потому что Кот просто отключил связь.

– Ну уж нет.

Алона не хотела снова подключаться через узел, но и без этого ее возможностей хватало. Пара нажатий клавиш, и экран заработал принудительно.

– Не смей уходить от разговора!

Кот почти успел покинуть комнату. Задержался на пороге, чтобы бросить небрежно через плечо.

– Я вообще ухожу.

Алона не позволила себе взбеситься. Она просто посмотрела на Молчуна, потом на обманчиво вольготно раскинувшегося на диване Музыканта, на подобравшегося Весельчака. Малыша не было видно, но Алона знала, где он – у окна, вне поля зрения экрана. Она бросила взгляд и в ту сторону, а потом вернулась к Молчуну. И мягко, очень мягко спросила.

– Так вы хотите сделать что-то ощутимое?

====== Глава четвертая, в которой Кот и Летун общаются с умными людьми, а инспектор Бивер орет ======

Кот смертельно устал.

Припарковать полный трупов грузовик рядом с полицейским управлением? Легко. Раз плюнуть.

Вернуться к медпункту и влезть в палату? Где наша не пропадала.

Не обнаружить там неугомонного стажера? Искать его оставшуюся часть ночи, чтобы он встретил тебя с тазером(a) наперевес?

Конечно, Кот же у нас железный. Ему же больше всех надо!

Хорошо, что этому Мише табельное оружие еще не выдали! Кот сильно надеялся, что не выдадут никогда.

Он пробирался домой под дождем и всеми доступными ему словами материл пестрокрылого, ленивого, привыкшего к лакеям придурка, который взвалил на него всю работу. А когда наконец добрался до вожделенного тепла, интерком вместо программы новостей продемонстрировал девичье личико.

Алона. Ну, разумеется, не раньше, не позже, именно сейчас. Именно в тот день, когда Кот решил больше не разговаривать с этой сукой.

Но раз уж она так хочет общения, Кот начал беседу с главного:

– Ты знала, что на Восьмой фабрике вчера работали люди?

Алона умная, опытная, самоуверенная. Но Кот видел, что она собирается сделать. Отвернуться от экрана и небрежно бросить Молчуну: “С ней больше никаких дел!” – было легко, даже слишком.

Друзья растерянно молчали, Малыш смешно приоткрыл рот. Кот не вглядывался в их лица. Алона, конечно же, снова появилась у него за спиной – “Интерком” следит за тобой! Но Кот уже шел спать, и ему было абсолютно наплевать, как именно она скажет то, что скажет.

Кот часто гадал потом, чем бы все кончилось, задержись он в комнате. Но ему ни на секунду не пришло в голову, что Молчун и остальные могут что-то предпринять за его спиной.

Наверное, он действительно идеалист.

Дженсен уснул, кажется, еще в коридоре.

Просыпаться в пропотевшем трико становилось традицией. Ну, хоть диван на этот раз был свой, любимый, собственноручно поставленный в закутке потеплей. Хотя спал Кот нестерпимо мало – мышцы ныли, глаза резало, но острое чувство опасности не давало повернуться на другой бок и расслабиться.

В комнате кто-то был. Кот прислушался, стараясь дышать ровней.

– Проснулся? – спросил женский голос.

Кот сел, потер лицо ладонью.

– Дани...

Рыжая Кошка села рядом с ним. Прислонилась теплым плечом.

– Тяжелый день?

Дженсен закашлялся.

– Что, все настолько плохо? – Дани не смотрела на него. От нее пахло холодом и железом. Кот хмыкнул.

– У тебя, смотрю, не лучше.

– Да.

Короткое “да”, без объяснений.

Дженсен вздохнул. Дани была единственной, кто, если не поймет, то хотя бы не посмеется. Ведь так?

– На Восьмой были жертвы. Оттуда сегодня целый грузовик с трупами вывезли.

– О, – и ничего больше.

– Может, дело и не в нас, – тихо сказал Дженсен. – Может, Попугайчиковы холуи там опыты на людях проводят. А может быть, и нет. Смешно, да?

– Нет.

– А мне смешно, – он обнял ее, уткнулся лбом в плечо. – Дани, я так вляпался.

– Это должно было произойти, Дженс, рано или поздно, – ровно сказала Данниль. Дженсен промолчал, и тогда она добавила: – Это война, ты же знаешь.

– Угу, – он отпустил ее и отвернулся. – Знать бы еще, чего ради мы воюем.

– Ради людей, насколько я помню?

Дженсен поморщился.

– Толку людям с той борьбы...

– Завтра виртуальные кабины будут устанавливать вдоль Шестьдесят третьей.

– Черт! – Кот вскочил и принялся нервно расхаживать вдоль дивана. Два шага туда, два шага сюда – на большее не было места. – И что мне делать? Повести толпу на штурм и под шумок разобрать этот блядский грузовик на запчасти?

– Неплохая идея.

Дженсен замер и целую секунду пытался понять, что именно слышит.

– Неплохая идея, Дженс, – повторила Рыжая Кошка, наемница, диверсантка, а возможно, и убийца. – Твоей блондиночке нужны были данные? Если она сумеет связать этот грузовичок с “Роботик”... Что?

Дженсен тряхнул головой.

– Ты же не серьезно? У них пулеметы, автоматы!

Она пожала плечами:

– Толпа для того и нужна.

– Погибнут люди, Дани!

– Люди и так гибнут, – она тоже поднялась, гибким, плавным движением. – Ты все еще не понял? Тебе не удастся сдвинуть эту махину с места и остаться чистым, Кот. Всегда приходится чем-то жертвовать.

Они стояли лицом к лицу. Не как друзья, не как близкие, то ли брат и сестра, то ли еще ближе, люди. Всего лишь как двое бойцов Высшей Лиги.

– Что ты задумала? – ровно спросил Бойцовый Кот.

– О, – так же ровно ответила Рыжая Кошка. – Ты не готов. Когда поймешь, что на самом деле важно, – обращайся.

Он протянул руки и только тогда понял, насколько же Кошка быстрее. Дани не стала его бить – просто села, избегая захвата, и ящерицей рванулась под левую руку – к двери.

Дженсен бросился за ней. Он еще успел увидеть копну рыжих волос в конце коридора – но и только.

Кошка ушла.

За эту ночь Летун многое узнал.

Ему действительно не было интересно время смерти тех несчастных. Вот хватит ли у Кота смелости разобраться до конца, – почему-то было, хотя, казалось бы, что за дело Летуну до поруганных идеалов террориста?

В любом случае, прежде чем начинать копаться в этих сложностях, нужно разобраться в секретах собственной фирмы.

Так хотелось верить, что у его фирмы от него секретов нет.

Но как бы там ни было, ни одна фабрика не смогла бы скрыть то, на что он уже обратил внимание. И это не изменилось. Так что за эту ночь Летун узнал даже слишком многое. Хотя все узнанное легко укладывалось в пару слов, сказанных Джеффом еще вчера.

Его проблема действительно в том, что он порой не замечает очевидного.

Джефф...

Пришел в себя Джаред уже у входа в небоскреб, совершенно опустошенный. Он тряхнул мокрыми от утренней мороси волосами и вошел внутрь. Вышколенная охрана, привычно не замечающая Высшую Лигу, лифт и чувство, похожее на усталость, но не помогающее уснуть – это было почти ритуалом. А вот короткая прогулка по не своему этажу, закончившаяся в домашней лаборатории – что-то последнее время эта сцена начала повторяться.

Слишком много вопросов накопилось. А Джефф снова сидел за своими мониторами, и чашка кофе дымилась рядом с его локтем. Он высчитывал какие-то графики и явно был не в настроении разговаривать. То есть, конечно, Джефф обернулся к воспитаннику с неизменной доброй улыбкой на губах, но Летун-то чувствовал...

– Что случилось, малыш?

Он всегда был так добр. Так открыт. Так хорошо понимал его, знал как облупленного. Не стоило даже пытаться играть, что-то скрывать от него. Да и незачем было! Ведь так?

Джаред прошел внутрь и сел на стол, ломая все традиции.

– Джей?

– Можно мне кофе?

Джефф поднялся от мониторов:

– Джей...

– Не важно.

– Ты давно не ребенок, чтобы играть в эти глупые игры.

– Да, я не ребенок! – взорвался Джаред. – Ты мог бы хоть немного мне доверять?!

– Просто расскажи, что случилось, – Джефф никогда не выходил из себя. И всегда знал ответы на все вопросы.

– Я сегодня человека уволил, – невпопад сказал Дей. Джефф ждал. – Сержанта. Охранника на Восьмой фабрике.

– Причины? – мягкая улыбка. – И слезь со стола, пожалуйста, ты же знаешь, я этого не люблю.

“Я этого не люблю, Джей. Слезь со стола, Джей. Не висни на мне, Джей, это неприлично. Не размахивай руками, Джей, воспитанные люди так себя не ведут. Будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком, будь хорошим мальчиком”.

Над чем Джефф работает по ночам?

– Джей!

Он вскинул голову:

– Ты знал, что на Восьмой были жертвы?

Ну вот. Вот он и задал этот вопрос. Один из сотни своих вопросов, которые хорошие мальчики не задают, потому что неприлично закатывать истерики своим опекунам. А он задал. Наверное, он все же не слишком хороший мальчик.

Лицо Джеффа смягчилось.

– Это так важно?

У Джареда словно что-то натянулось и лопнуло внутри. Только теперь он осознал, до какой степени не верил в то, что Джефф замешан. До этой секунды.

– Ты проверил отчеты о происшествии. Увидел сообщение о жертвах... и решил что это не важно? Так?

Джефф уже не улыбался.

– Джей, малыш...

– Как часто такое случалось?

– Иногда.

– Понятно, – Джаред опустил голову. А потом тихо рассмеялся. – Ну... игры Высшей Лиги не обходятся без жертв? Правильно, Джефф? Наверное, просто... глупо быть таким наивным, так?

Джефф смотрел на него, остро и пронзительно.

– Джей, ничего по-настоящему важного я бы скрывать от тебя не стал. Люди часто гибнут, по самым разным причинам.

– У тебя пульс учащен, – бездумно сказал Джаред. – И глаза... ты не спал сегодня? Когда ты спишь вообще?

“Джей-Ти, сколько вы спите?” – спросила Алона Талл.

– Джей, я забочусь о тебе, – сказал Джеффри Дин Морган, его друг и опекун, – как умею.

И ведь это в любом случае было правдой. Почти правдой. Джефф никогда не уточнял, о ком он заботится. Что скрывается за словами “Джей, малыш”. Друг? Брат? Дорогая собственность компании? Надежное, управляемое орудие, которому не позволяют задумываться над тем, во что оно целит?

Как же хотелось поверить, что это случайность. Мало ли, почему Джефф не сказал правды. Мало ли что...

– Над чем ты работаешь?

– Просчитываю перспективы новых рынков.

– Всю ночь?

Джефф смотрел так тепло. У него частил пульс. Летун улыбался в ответ. В конце концов он прошел хорошую школу.