Текст книги "Меценат и бродяга (СИ)"

Автор книги: Lazar Moravsky

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Андрей рассмеялся, сжимая руки Максима в своих.

– Это самый лучший комплимент, который мне доводилось слышать, – смеясь, отвечал он, – но вряд ли я смогу тягаться с «чуваком из Англии». Поверь мне, если он солировал в филармонии, он был в разы круче меня.

– Не! – отмахнулся Максим, – он реально был хуже. Он не вызвал у меня никаких чувств. Вот, у кого «просто техника». А у тебя… У тебя есть душа.

– Это вряд ли… Я просто обычный лабух из ресторана, приятель.

– Да что ты гонишь, – возмутился Макс, сжимая его тонкие пальцы, – ты чё, не веришь мне? Что за скромность?

– Здоровая самокритика…

– Перфекционизм это, а не здоровая критика, – философски констатировал Максим, – но мне это нравится. Я сам такой.

Андрей посмотрел куда-то в сторону, и слегка освободил свои руки от железной хватки Максима. Инстинктивно Максим тоже посмотрел туда и увидел, как двое типов насмешливо наблюдают за ними, попивая пиво. Ах, да, тут же общественное место, чёрт подери. Это значит, что ему нельзя хватать Андрея за разные части тела, как бы ему этого ни хотелось.

А этого хотелось, как ни странно.

Они переглянулись, хлопнув ещё по стопке коньяка. Максим чувствовал, как он проваливается в бездну этих глаз, и им овладело то странное, почти неуловимое чувство абсолютного счастья, столь редкого в его повседневной жизни.

– Так когда у тебя этот концерт? – спросил он Андрея, едва ворочая языком.

– В понедельник.

– Сегодня четверг. Это значит, что ты должен предоставить мне сумму не позднее субботы. Вам же надо ещё будет купить эти… книжки.

– Да, всё так…

– Тогда поспеши.

– Я могу прислать тебе всё завтра…

– Хоть сегодня… В любое время…

– Я вызову такси для тебя, – услужливо предложил Андрей, – я надеюсь, ты не собираешься садиться за руль сегодня?

– Я пока что не выжил из ума, – рассмеялся Макс, чувствуя лёгкое разочарование от того, что вечер подошел к концу так быстро.

Андрей с видом крайнего напряжения рылся в телефоне, пытаясь вызвать такси онлайн. Максим расслабленно наблюдал за ним. Уходить не хотелось. От слова совсем.

Он посмотрел на часы. Было без четверти три. Время позднее, что и говорить. Но не настолько, чтобы вдруг взять и разойтись по кроватям. По отдельным кроватям. Максим тяжко вздохнул.

Такси приехало слишком быстро. Андрей проводил его на улицу. Максим, словно в последний раз, посмотрел в его глаза.

– Постарайся не пропасть, – бросил он на прощание.

– Теперь это будет не просто, – загадочно ответил Андрей, и захлопнул дверцу автомобиля, увозящего Макса домой.

====== 4 ======

Бледный луч холодного ноябрьского солнца плавно проник сквозь плотные жалюзи и безжалостно ударил Максиму прямо в глаз. Ох, да что же это? Нужно вставать? Какой сегодня день? И где я? Обрывки ночных сновидений и вчерашних происшествий молниеносно проносились в его обезвоженном мозгу.

С трудом разлепив веки, Макс почувствовал все сопутствующие похмелью признаки. Тем не менее, он быстро поднялся с постели и стал собираться на работу. Внеплановая пирушка в четверг ещё не повод, чтобы откладывать свои дела в долгий ящик. К тому же, его конкуренты это точно «оценят». В этой игре нельзя расслабиться ни на минуту, и Максим это усвоил уже очень давно.

С жуткой головной болью, он запихнул в себя свой привычный завтрак, и даже не допив кофе, быстро побежал в новый магазин.

Сегодня же нужно проконтролировать работу ремонтников, ведь магазин был всё ещё частично на стадии строительства. С беспокойством он думал о том, что в скором времени сюда нужно будет перевезти товар, потом заняться подбором правильного персонала, и ещё о тысяче других назойливый мелочей, связанных с развитием нового бизнеса в этом месте.

Параллельно всем этим бытовым размышлениям, в его голове всё ещё продолжались диалоги с Андреем. На ходу он листал почту, и сердце его отчаянно забилось, когда он увидел сообщение от пианиста в вайбере, отправленное тем рано утром. Это был список расходов с прикреплёнными скриншотами из оптового книжного склада. Максим удивлённо присвистнул, увидев кругленькую сумму. Теперь понятно, почему им была нужна сторонняя помощь. Накупить приличных книг на триста пятьдесят человек оказалось не таким уж дешевым удовольствием. Понятно, что у нищих музыкантов на это просто не было свободных средств.

Максим пролистал ниже и увидел постскриптум, гласивший:

«Спасибо за вечер. Я надеюсь, что наше знакомство продолжится. С уважением, Андрей».

Максим слегка улыбнулся и почувствовал, как внутри него разливается приятное чувство странной эйфории. Серый мир уродливых многоэтажек перестал существовать для него. Внезапно он ощутил себя парящим на крыльях в какой-то пустоте, из которой не хотелось возвращаться.

Однако из его блаженных грёз его тут же вывел резкий удар кулака реальности прямо в челюсть. Он остановился перед зданием своего нового свежеокрашенного магазина, на котором красовалась следующая надпись:

«Пошел нахуй отсюда».

Кроме того, все стены здания были изрисованы фаллическими символами и разного рода неприличными словами. Которые всем видом своим явно выражали крайнее неудовольствие и презрение художника, оставившего здесь эту наскальную живопись.

Некоторое время он стоял, рассматривая это «произведение искусства», глубоко о чём-то размышляя. Он догадывался, чьих рук это дело, и он был готов к этому. И он уже подсчитывал дополнительные расходы на краску, которую придётся купить для сокрытия этого первобытного творчества.

– Мы увидели это только утром, – послышался грустный голос одного из строителей где-то позади Максима.

– Вандалы, – констатировал прораб.

Собрав всё своё самообладание, Максим повернулся к ним и спокойно сказал:

– Ничего страшного, господа. Просто закрасьте это.

– Краски теперь много уйдёт, – заметил кто-то грустно.

Максим ничего не ответил на это замечание, и, отдав другие краткие распоряжения по ремонту, отправился в офис.

Как только он переступил порог, на него тут же налетела перепуганная секретарша, сбивчиво сообщая что-то, чего Максим, в силу её крайнего эмоционального состояния, понять не мог.

– Тише, Людмила, ты чего? – старался успокоить её Максим, усаживая в кресло, – что случилось?

– Эти типы, эти типы… – дрожащим голосом повторяла секретарша, – они были здесь, искали вас…

– Какие типы, Люда? Что они говорили?

– Трое их было, – шепотом сказала Людмила, отпивая медленными глотками воду, которую ей подал Максим, – трое здоровых козлов, наглые как танки. Они рвались в ваш кабинет, но я их не пустила!

– Нифига себе, – изумлённо отозвался Максим, – ты что, дралась с ними?

– Нет, я просто схватила одного за рукав, чтобы он прекратил ломать дверь. И он толкнул меня.

– Почему ты не вызвала охранника?

– Потому что он… Он… Ну…

– Что, опять проспал?

Максим знал об этом маленьком грешке его головореза. Охранник был хорош, без всяких нареканий, за плечами военный опыт, но вот поспать любил, что твой медведь в берлоге.

– Так, ладно, Люда, – спокойно ответил Максим, – не время устраивать драмы. Ты храбро сражалась с ними, и я тебе компенсирую это в денежном эквиваленте. Попей водички, успокойся, дыши глубже.

– Ну что вы, Максим Александрович… Не нужно мне компенсаций, – замялась было секретарша от ложной скромности.

– Проехали, – коротко сказал Максим, уже принявший это решение, отпирая свой кабинет.

– И...Ты можешь пойти домой, если плохо себя чувствуешь, – сказал Максим, оглянувшись.

– Нет, я в порядке, – ответила Людмила, – не волнуйтесь, Максим Александрович.

«Ублюдки, мразоты, дерьмо» – думал он, усаживаясь в кресло и включая ноутбук. Он догадывался, чьих рук это дело. Сорокалетние братки, сознанием застрявшие где-то в 90-х, и насмотревшиеся дешевых боевиков. У владельца так называемого бизнеса было несколько крупных магазинов, но сам он был недалёким типом совершенно лишённым фантазии и какой-либо творческой жилки. Обычный барыга, с претензией на роскошь, торгующий подделкой по космическим ценам.

Максим давно намозолил ему глаза не только своим быстро растущим бизнесом, но и ценами, которые, по сравнению с конкурентами, были значительно ниже. Умышленно ниже. Максим слишком хорошо знал человеческую психологию, таким образом, в его магазинах всегда были очереди. Он брал количеством, а не высокой ценой.

С отморозками нужно было разобраться. И как можно скорее. Но как?

Максим был не единственным, с кем воевал этот псих. Жадный параноик больше всего на свете не любил уступать дорогу. Процветание конкурентов, судя по всему, доставляло ему чуть ли не физические страдания. И он был на короткой ноге с бандитскими группировками города. Жернова этой мельницы могли запросто перемолоть Максима в пыль. Он не питал иллюзий насчёт своей исключительности в этом бизнесе, и трезво оценивал свои скромные возможности.

Решение родилось по ходу работы. Ближе к вечеру он собрался и отправился в свой новый магазин, где рабочие уже заканчивали дневной план. Отпустив их, Максим потушил свет и расположился внутри здания, с заранее припасённым планшетом и бейсбольной битой.

Чутьё подсказывало ему, что ублюдки не остановятся, пока не спровоцируют его на реакцию. Они были ужасно предсказуемы. И, так как сегодня он ничем не выказал им своего недовольства, то они непременно должны были вернуться, чтобы продолжить начатое.

И его догадки оказались верны. Около двух часов ночи он в полусне услышал тихий шелест автомобильных шин по асфальту и звуки хлопанья дверей припарковавшегося неподалёку автомобиля.

Проснувшись в одно мгновение, он тихонько поднялся из кресла и прислушался, вооружаясь бейсбольной битой. После чего, не зажигая свет, он тихо проскользнул в главный зал магазина и затих в ожидании. Отморозки были уже тут, судя по их приглушенным голосам и тихой возне под дверями магазина. Максим резко распахнул дверь, толкнув её ногой, и вышел в темноту, с битой в руках.

– Привет, обсоски, – нарочито радостно сказал он, – как делишки?

В свете одного единственного фонаря он увидел двух бандитского вида мужиков, возившихся с какими-то мешками и канистрами. Обычные шестёрки, судя по виду, но не самого низкого ранга.

– Ну, на сто шестьдесят седьмую вы уже себе заработали, а если продолжите, то пойдёте по пункту два, – злобно сказал Максим, замешкавшимся в нерешительности ублюдкам.

Мужики бросили свои мешки, тупо уставившись на Максима с битой. Казалось, до их сознания смысл всего сказанного доходил со значительным опозданием.

– Сворачивай свою лавочку, и уёбывай нахуй, – наконец отозвался один из них, угрожающе глядя на Максима.

– А то чё? – грубо продолжил Максим, чувствуя, как в нём нарастает агрессия.

– А то в рот тебя выебем, чепушило, – продолжил мужик, – тебе выделили место на кольце, какого хера ты в этот район лезешь? Тебе ж по-хорошему сказали. Память отшибло, да?

– Пизда, – грубо ответил Максим, – я тебе не твоя мамка, чтобы ты со мной тут так разговаривал, уёба. Сваливай по-хорошему.

– Да щаз, – усмехаясь, отвечал бандит, – разбежался. Ты, щенок, чё борзый такой? Ты чё-то кусаешь больше, чем сожрать можешь. Сноси свою шарашку тут и съёбывай на кольцо, как тебе велели. Наш шеф шутить не любит.

– Твой шеф любит, когда его в сракотан страпоном поёбывают, я слыхал, – дерзко продолжал Максим, похлопывая рукой по бите, – а на кольце твоя мамка будет собой торговать, понятно? А теперь хайло захлопни и съёбывай. И учти, что сегодня здесь уже установили камеры.

Мужики инстинктивно подняли головы, глядя куда-то вверх. Максим не соврал. Видеонаблюдение уже было подключено и писало всю эту сцену низкопробных мелко мафиозных разборок. Мужики косо переглянулись между собой.

– Так нам на это поебать, – криво усмехаясь, тихо сказал молчавший до сих пор второй.

Максим непонимающе посмотрел на него.

– Мы тебя и выебать на камеру можем, хочешь? – продолжал он, подходя ближе к Максиму.

Максим инстинктивно отступил назад, крепче сжимая в руках биту. Ему на мгновение стало страшно, всё-таки это были опытные головорезы, пусть и в одной весовой категории. И хотя он имел опыт в уличных боях, всё же их было двое на одного. Но он тут же овладел собой, и, усмехаясь, продолжил:

– А видос этот я потом твоей жене отправлю, хочешь, м?.. Хотя откуда у такого обсоска жена…

Максим внезапно поднял голову вверх, удивлённо на что-то посмотрев. Это привлекло внимание головорезов, которые тоже посмотрели в этом направлении. Дешевый трюк, как ни странно, сработал. В это время Максим изо всей силы ударил ногой в живот любителя аматорского порно, и когда тот согнулся пополам, он в довершение огрел его битой по спине. Первый головорез с криком: «Ах, ты мразь мелкая», кинулся было на Максима, но тут же получил битой в челюсть. Тем временем, второй, поднимаясь с земли, схватил Максима сзади, впечатывая его лицом в строительную пыль. Бита отлетела в сторону, и Максим, ослеплённый пылью, не мог до неё добраться.

– Мочи гада! – проорал первый головорез, пытаясь очухаться от удара.

Второй головорез резко перевернул Максима на спину, и, оседлав его, стал лупить по лицу кулаками. Максим отчаянно сопротивлялся, стараясь сбросить с себя эту гиену, но бандит был силён, и всё это оказалось не таким уж простым делом. Тогда Максим схватил горсть строительной пыли, в которой они уже по уши вывалялись, и смачно впечатал её в лицо своему мучителю. Схватившись за глаза, бандит ослабил хватку, и Максиму удалось вырваться. Изо рта и рассеченной брови бежала кровь, заливая лицо.

Шатаясь от побоев, он нашел свою биту и кинулся на бандитов, лупя их по чём зря, не разбирая перед собой ничего из-за потоков крови и запылённых глаз.

– Тащи его в здание! – орал один из них другому, который в то время валялся по пыли, закрываясь руками от натиска Максима.

– Гондоны, ублюдки, мразоты, говно… – самозабвенно повторял Максим, пиная их ногами и добавляя битой, – ещё раз увижу тут, ебало разорву на сопли, суки…

Увлёкшись этим делом в клубящихся облаках пыли, он не заметил, как один из ублюдков поднялся на ноги, и, схватив с земли какой-то гибкий прут, придушил им беснующегося Максима сзади. Максим постарался вырваться, но хватка бандита была сильна, и от удушья, он едва не потерял сознание.

– А я тебе говорил, что мы тебя отъебём, – шипел бандит в ухо Максиму, у которого по лицу градом лился пот от напряжения, – а ты не верил мне. Отъебём же, сука…

Схватившись за прут так, что кровь чуть ли не брызнула из-под пальцев, Максим из последних сил, лягнул ногами приближающегося к нему второго бандита. После чего он, воспользовавшись немного ослабленной хваткой второго, схватил его рукой за лицо и вырвался. Красный, потный и пыльный он, рыча, бросился на бандита, сваливая его на землю и ударяя головой о какой-то выступ. Этого оказалось достаточно для глубокого нокаута подонка. И на долю секунды Максиму даже стало страшно, уж не убил ли он бандюка ненароком… Но задумываться об этом сейчас не было времени.

Подняв с земли свою биту, он подошел к первому, который всё ещё возился на земле, пытаясь прийти в себя от чувствительного удара ниже пояса. Отвесив ему знатный пинок, Максим сплюнул кровь на землю и глубоко вдохнул холодный ночной воздух.

– Значит так, – хрипло сказал Максим, переводя дыхание, – забирай вот это говно отсюда, и уматывайте. И чтобы я больше вас здесь не видел. Ни вас, ни каких-то других уебанов из вашей тусни. И своему параноику передайте, что мой магазин тут будет стоять до конца его дней. И мне похуй, что ему это не нравится.

– Сука… сука… – шептал бандит, злобно глядя на Максима, – пизда тебе… Ты просто ещё не понял...

– Я прекрасно вас, говноедов, понял, – грубо отчеканил Максим, – а теперь уёбывайте.

Он присел на порожек магазина, вытирая грязной рукой кровь и пыль с лица, исподлобья поглядывая, как бандит укладывает своего нокаутированного дружка в машину. Краем глаза он рассмотрел мешки и канистры, которые они прихватили с собой, и понял, что они намеревались поджечь магазин. Что ж, его чутьё не подвело и в этот раз. Как хорошо, что он оказался в нужное время в нужном месте. Парочка фингалов – это ничто в сравнении с тем материальным ущербом, который они могли бы нанести его бизнесу.

Он не боялся проблем с полицией. Уж эти ублюдки никогда бы не обратились туда за помощью, Максим был уверен, что за каждым из них числится по нескольку статей. Да и печально известный конкурент всегда предпочитал решать свои вопросы только при помощи грубой незаконной силы, поэтому у Максима не было другого выбора, как отвечать ему адекватно. В его же стиле.

Когда они покинули территорию, Максим прошел внутрь, чтобы умыться и привести себя в порядок. И он не сразу осознал тот факт, что воду здесь они ещё не подключали, а это означало, что ему придётся тащиться в таком виде домой через весь район, потому что машину он оставил на стоянке возле дома.

Разозлившись на это досадное обстоятельство, он, прихватив свой рюкзак и биту, тихонько выскользнул из магазина в ночь.

Несколько дней он провалялся в постели, апатично ковыряясь в интернете, и изредка выползая на кухню, чтобы перехватить какой-то еды. Которая, к слову говоря, уже заканчивалась.

Один его глаз не открывался, заплыв громадным синюшным отёком, второй – налился кровью и видел мутно из-за раздражения от строительной пыли, губа была разбитой и напухшей, бровь рассечённой, а тело болело так, словно на нём лет сорок пять катались черти из ада, туда и обратно. Он подозревал, что, возможно, некоторые из его рёбер сломаны, и с опаской ощупывал себя то и дело, сосредоточено рассматривая синяки на теле.

Но всё же он считал, что дело его не настолько ужасно, чтобы ради этого вызывать врача.

Ещё пару дней и он будет в норме. Не в первый раз же.

Всю мелкую работу он перепоручил менеджеру и секретарше, сославшись на то, что он «немного приболел». Однако все понимали, что это значило, но по молчаливому согласию не комментировали ничего.

Каждый день он получал много звонков и сообщений от Андрея, которые он, сам не зная почему, игнорировал. То ли он не хотел, чтобы Андрей видел его в этом состоянии, то ли его волновало, что они всё ещё недостаточно знакомы для таких подробностей, то ли… Он и сам не знал, что его мучает так сильно в последнее время. Долго и бесцельно он смотрел на список пропущенных, но не перезванивал.

Его нынешние телесные раны казались ему царапинами в сравнении с той душевной тоской, которую он испытывал к Андрею.

Привыкший к ежедневной активности, он был обескуражен нахлынувшим на него потоком мыслей во время вынужденного отдыха. По сути, он был не готов к этому всему… Волна самокопания застала его столь неожиданно, что он сам с себя удивлялся.

«В конце концов, ему были нужны только деньги, Макс. Как бы ты, чувствительный ублюдок, не обольщался на этот счёт. Всё и всегда заканчивается одинаково. Любая история имеет свой конец. Поэтому подотри сопли и не вовлекайся. Это просто музыкант из бара. Ему были нужны деньги для детишек. Он их получил. Вот и всё. Хватит сочинять себе красивые сказочки. Перестань уже быть наивным идиотом, в конце концов. Тебя просто используют, выебут, высушат и выбросят, как ненужный хлам.»

Так он думал, выкуривая бесконечные сигареты на кухне, запивая их крепким кофе с коньяком.

«Знаем мы это, проходили. Всё это дерьмо. Наелись уже по уши. И какого хера он так сильно влип в мой мозг? Он же мужик, всё-таки, ё-моё… Не девушка. Чего это я уже три дня тут сохну, как обоссанный фикус на окне у старой бабки? С чего бы это?... Надо подумать что-нибудь плохое о нём. Очень плохое. Нужно придумать что-то мега-мерзкое прямо сейчас. Обычно это помогает развеять романтические иллюзии. Ну, например, с вероятностью в 99,9% он спит с мужиками. Это плохо? Возможно. Хотя мне всегда было похер на такие вещи. Хорошо… Скорее всего, он переспал с половиной этого корабля, когда работал там. С музыкантами, с арт-директором, с официантами, моряками, клиентами, капитаном… Кто ещё там работает? Ай, похер.

Итак. Он переспал со всей этой толпой потных и грязных мужиков, которых ты не знаешь. Впрочем, что поменялось бы, если бы ты их знал? Полегчало бы от этого? Да чёрта с два… Он спал с ними и получал удовольствие. Кайфовал при этом. Как последняя шлюха. И при этом он был таким… Ну… таким… Красивым… Желанным… Сладким… И глаза у него такие были… И эти мужики теряли голову при одной только мысли о нём… Вот, чёрт… о чём я думаю, мать его за ногу? Это уже какое-то вкрай нездоровое дерьмо…»

Максим заметил, что от этих размышлений его тело очень живо откликалось весьма неприличными физиологическими реакциями, поэтому понял, что так у него ничего не получится. Тихо и молчаливо офигевая от собственных дурацких фантазий, он чувствовал, как в нём поднимается волна возбуждения. Нет, срочно нужно сменить пластинку.

Попробуем ещё раз.

«Он старый. Вот. Потрясающая фантазия. Раскрутим это до точки кипения. Он древний. Он тебя старше на одиннадцать лет. На одиннадцать лет, Макс! Когда ты срал в пелёнки, он уже был пионером, или кем они там были в то время? Но он же так прекрасно выглядит и так хорошо пахнет… И его возраст ещё довольно-таки молодой, можно сказать, в расцвете сил! Ничего ты не понимаешь в возрасте, Максимка! Так, логика, пошла нахер. Я тут не для этого всю эту хрень сочиняю, чтобы с тобой спорить. Ну, и что, что он хорошо выглядит? Он из другого поколения. Из того же, что и эти ночные братки, которых ты самозабвенно пиздил битой. Скорее всего, что и умишко его такой же закосневший и заплесневевший, как и у них. Знаю я таких. Ни ума, ни фантазии, ни деловой хватки. Но он же прекрасный музыкант… И такой начитанный… Логика, я сказал, ебало оффни… Продолжаем. Он – старьё. И поэтому ему от тебя были нужны только деньги. Хрена лысого он забухал бы с тобой при других обстоятельствах. Мало того, что он старше, так у него там ещё, вероятно, своя тусня есть. Всякие там художники, музыканты, архитекторы, режиссёры арт-хауса и прочие фрики с подворотами. И тебе до них как жопе носорога до Меркурия. Поэтому он тебя просто юзает ради денег. Всё только ради денег, Макс. И сейчас он названивает наверное потому, что у них денег не хватило…»

Макс бросил косой взгляд на вибрировавший телефон, и почувствовал приступ разочарования. Да такой, что сердце его аж сжалось от боли. Это был не Андрей. Проигнорировав звонок, он тяжко вздохнул и продолжил свои размышления, откупоривая новую бутылку коньяка.

«Ну вот, это не он. Он и не позвонит больше тебе, наивный ты дурачок. Он уладил свои вопросы с благотворительностью, ты тоже поучаствовал в этом, вот и прекрасно. Спаси господь наши души, как говорится, аминь. Напридумывал себе сказочек, сопля розовая. Сидишь тут, сохнешь по сорокалетнему мужику, как наивная малолетка в пубертате. Ещё постер с его рожей на стенку повесь и дрочи на него сутками. Тьфу!»

Занюхивая коньяк рукавом, Макс злился так сильно, что хотел размозжить кулак об стену. Но ему было достаточно уже имеющихся ранений, поэтому он благоразумно воздержался от этого жеста.

От этих невесёлых дум его отвлёк звонок в дверь, что само по себе уже было странным, потому что в подъезде был установлен домофон, и мало кому удавалось прорваться сквозь оборону вечно бдящей лавочной охраны в лице соседок. Недовольно хмыкнув, Максим, потушил окурок в пепельнице и пошел открывать дверь.

В следующую секунду он почувствовал, что задыхается от нахлынувших эмоций. Через глазок он увидел Андрея, и тут же, широко распахнул дверь.

– Привет, – без тени улыбки на лице сказал Андрей, глядя ему прямо в глаза, – я думал, ты умер.

====== 5 ======

Максим в состоянии лёгкой прострации наблюдал за тем, как Андрей снимает пальто и вешает его на крючок, а затем проходит в просторную красивую кухню. Макс, как зомби следовал за ним, всматриваясь в его фигуру, словно он не видел его вот уже тысячу лет. К лёгкому удивлению Максима, Андрей совершенно равнодушно воспринял со вкусом подобранное и богатое убранство его жилища. Другие люди реагировали на это эмоциональнее хотя бы из уважения к владельцу.

– Ты мог бы и сказать мне, что у тебя…плохо со здоровьем, – серьёзно сказал Андрей, глядя на заплывший глаз Максима, – я узнал от Рудольфыча, что ты сцепился с какими-то отморозками.

– А, да это ерунда, – выдавив подобие улыбки, отмахнулся Максим, – так, дерьмо собачье. Не стоит внимания.

– Почему ты не отвечал на звонки?

– Да так… Просто так… Не знаю. Настроения не было.

– Ты не вызвал врача? – обеспокоенно спросил Андрей.

– Нет. Да тут всего-то пару царапин, не стоит даже внимания.

– У тебя есть лекарства?

– Всё у меня есть, чувак, не волнуйся… – улыбался разбитыми губами Максим, щурясь от боли в глазу, – ты не переживай так, меня же лопатой не добьешь…

Андрей только изумлённо покачал головой, и поставил свой рюкзак на стул.

Макс уселся на высокий табурет, поджимая под себя ногу и затягиваясь сигаретой.

– И, конечно же, ты ничего не ел, – констатировал Андрей, недовольно приподнимая бровь, – какой-то удивительный мазохизм…

– Жратва ещё вчера закончилась, – развёл руками Максим, – и это прискорбно, как выразился бы Диоген.

– Вот поэтому я и принёс тебе поесть, – сухо сказал Андрей, извлекая из рюкзака множество пластиковых контейнеров с ещё теплой едой.

Максим тихо рассмеялся и закашлялся одновременно.

– Ты теперь моя мамуля? – со смехом проговорил он между двумя приступами кашля, – это так трогательно, чувак. Я просто не могу…

Он зашелся в глубоком кашле, хватаясь за обнажившуюся через рубашку грудь, и Андрей заметил множество синяков на его теле.

– В общем так, – строго сказал Андрей, – я уже понял, что ты любишь погеройствовать, но сейчас это лишнее. Ешь. Я сам это приготовил. Для тебя.

Максим одарил его волчьим взглядом, в котором просматривалось недоверие и благодарность одновременно. Но, тем не менее, он подсел к столу, и, открыв коробки, стал рассматривать и обнюхивать еду, которая выглядела очень даже аппетитно.

– Она не отравлена, мы не в средневековье, да и ты не Вольфганг Амадей Моцарт, поэтому ешь, давай, – с грустной улыбкой, сказал Андрей, наблюдающий за его манипуляциями.

Максим, в глубине души растроганный, но внешне с иронической улыбкой, бросил две вилки на стол, и, продолжая улыбаться, сказал:

– Ты уже знаешь, что я не люблю кушать в одиночестве.

– Ладно уж, – смущённо улыбаясь, ответил Андрей.

Еда была потрясающей. То ли с голодухи, то ли всё, что делал Андрей, было превосходным, но Максим уплетал за обе щёки, не успевая нахваливать пианиста. Тот, в свою очередь только отмахивался от его неуклюжих комплиментов, и следил за тем, чтобы Максим ел как можно больше.

– Выпивать натощак, – глубокомысленно изрёк Андрей, – это первый шаг к алкоголизму. Тебе ли не знать это, коньячный барон? Чтобы больше этого не было. Договорились?

– Да я думал как раз сгонять в магазин, – оправдывался Максим с набитым ртом, – но мне как-то леньки было. Сил нет. Да и людей пугать неохота.

– И как тебя угораздило? – спросил Андрей, поглядывая на его синяк.

Максим налил две стопки превосходного марочного коньяка, залихвастски прокатывая одну из них по гладкому как стекло столу к Андрею.

– Да так, – отвечал Максим, на ходу подхватывая вилкой кусок курицы, – один местный торгаш низкопробным керосином, который он гордо именует коньяком, пообещал мне месяц назад, что он мне глаз на жопу натянет и спалит мой магазин, если я открою точку в «неположенном месте».

– Прямо так и пообещал? Вообще-то это уголовная ответственность – такие обещания…

– Ну, да… С глазом у него, как видишь, получилось. А вот магазин я им спалить не дал. Я не для того ишачил несколько паршивых лет без продыха, чтобы под дудку этих шакалов плясать. А на уголовную ответственность им насрать, чувак. Вертели они её на большом и толстом. У них там всё схвачено.

– Понятно… А с магазином теперь что?

– Да ничего особенного… Я нанял туда парочку опытных людей. Да и вряд ли эти ублюдки отважатся вернуться. Я их тоже здорово помял.

– Не сомневаюсь, – улыбнулся Андрей, рассматривая проглядывающие из-под рукавов татуировки на жилистых предплечьях Максима, – и всё-таки, тебе нужно быть осторожнее…

– С этими-то дрищами? Я тебя умоляю. Даже моя покойная бабушка, царствие ей небесное, уделала бы их одной левой.

– Я вижу… – серьёзно сказал Андрей, глядя на разбитую губу Максима.

– Как прошла твоя благотворительность? – спросил Максим, затягиваясь сигаретой после еды и попутно отправляя какое-то сообщение менеджеру.

Работа не останавливалась ни на минуту, даже дома. Даже если бы он был болен, пьян, мёртв. Максим был уверен, что даже на том свете он откроет свою звенящую лавочку и будет фарцевать алкоголем с ангелами.

– Всем понравилось, – воодушевлённо ответил Андрей, – и я сказал, что деньги им пожертвовал один очень добрый господин, который пожелал сохранить его имя втайне. Они были в шоке, если честно. Ты же знаешь, что этих людей сейчас суют в свои пиар компании все, кому не лень. Поэтому для них всё это было сюрпризом.

– Хах, ещё бы, – улыбнулся Максим, – ну что ж, пусть радуются. Приятно, когда кому-то сделаешь хорошо…

– Ладно, Макс, – деловито сказал Андрей, – мне нужно на работу, поэтому я, пожалуй, пойду.

Максим чуть не задохнулся от возмущения и поперхнулся сигаретным дымом.

– Эй, ты что, серьёзно? Какая работа нахрен? Я думал ты останешься со мной…

«До утра и до конца моих дней» – хотел добавить он, но вовремя сдержался.

– Мне жаль, но сегодня у меня кавер-бэнд. Сегодня же вторник.

– Э-ээ, я думал, ты только в той кафешке зависаешь…

– Запоминай, Максим, – быстро сказал Андрей, – по средам и четвергам я в «Musin», по вторникам и пятницам в кавер-бэнде, по субботам я играю в галерее, по воскресеньям – в католическом костёле на органе, а в понедельник я бухаю, потому что это мой единственный выходной.

– Охренеть просто можно! – воскликнул удивлённо Максим, – и как ты всё это запоминаешь? Я не знал, что ты играешь на органе… И в кавер-бэнде… А что ты там играешь?

– Да попсу всякую… Всё, что людям нравится. Большей частью унылый лирический отстой. Иногда я заменяю вокалиста.

– Ты ещё и поёшь… Я надеюсь, что в промежутках твоего супер-напряженного графика ты не танцуешь в стрип клубе… – иронично заметил Максим.

– Считаешь меня туда примут?

– Подумываешь устроиться? – хитро подмигнул ему Максим, – пожалуй, я больше не буду подкидывать тебе идейки…

– У меня не тот типаж, – отрезал Андрей.

– Не ну… Это кому как… – смущенно протянул Максим, провожая его в прихожую.

Отпускать его не хотелось. И почему у него так много работы и так мало денег, размышлял Максим, глядя, как он одевается. Это казалось ему несправедливым. Особенно после того, как он впервые услышал игру Андрея. Нет уж, поистине в этом мире всё с ног на голову.