Текст книги "Пока сияет звезда (СИ)"
Автор книги: Лаурэя
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц)
Повернувшись к дому, Эль кивнула стоящим у порога дочерям на ворота и снова обратила внимание на тракт.
Отряд немного растянулся. Одни из воинов уже почти достигли освещенного жаровнями участка, другие остались на месте. Огонёк фонаря беспорядочно метался из стороны в сторону, оклики не смолкали, и вскоре бросившийся в сторону безумец вернулся к свету, с хохотом пытаясь тащить за собой серую тушу убитого меткой эльфийской стрелой волка.
Массивные ворота двора приоткрылись, впуская первых из благополучно добравшихся воинов в безопасную обитель, но невразумительные события на тракте не закончились.
Высокий воитель, освещавший путь отряду, что-то прокричал, не глядя сунул фонарь кому-то в руки из стоящих рядом спутников и шагнул за круг света. Склонившись к трясущемуся у края дороги человеку, он оторвал его от туши волка и с силой встряхнул за плечи. Звонкий хохот, раздавшийся в ответ, не заглушило даже завывание ветра. Оттолкнув неудержимо смеющегося человека к остальному отряду, воин выхватил сверкнувший ярким серебром клинок и встал у края дороги.
– Быстро!.. сказал!.. – пронеслись над холмами обрывки его команд.
Отряд устремился к дому, уводя с собой и безудержно хохочущего сопротивляющегося безумца. Пройдя несколько шагов, один из идущих впереди воинов неожиданно резко остановился, обернулся и коротким ударом кулака утихомирил бесконечный смех. Подхватив безвольно осевшее тело, он закинул его себе на плечо и поспешил к воротам дома, где поджидала хрупкая тоненькая дева, в бушующем безумстве непогоды казавшаяся нереальным порождением стихии. Ветер трепал её волосы, сбросив капюшон и выбеляя тёмные промокшие пряди искрами снега, дрожащие тени метались вокруг развевающихся одежд, но неподвижно-прекрасная статуя не обращала ни на что внимания, встречая входящих во двор и придерживая створку ворот. Напряжённо всматриваясь в освещённую дорогу, она чуть шевелила губами, произнося беззвучные слова, а ослепительное сияние её глаз, казалось, добавляло пылающим в ночи кострам изумрудный отсвет.
Свистели стрелы, прочерчивая огненными сполохами чёрные небеса. Свистел в холмах ветер, застилая взоры колючей ледяной пылью. Выла ночь множеством голосов, теряя вдоль древнего тракта быстро остывающие тела хищников, отползая холодной мглой от жара огня. И метель, кружась в неистовом танце, укутывала свежей белизной заалевшую кайму безлюдной дороги…
Едва переступив границу безопасного двора, воин с бесчувственным телом на плече неловко споткнулся и упал лицом в снег.
Попытавшись выбраться из-под навалившейся тяжести чужого веса он до боли напряг дрожащие мышцы, с отчаянием понимая, что замёрзшее усталое тело отказывается подчиняться рвущемуся к жизни разуму. Собрав остатки сил, воин смог лишь повернуть голову, жадно глотая колючий воздух, и нашёл тёплое прикосновение. Облегчённо вздохнув, он неожиданно успокоился и ощутил долгожданный прилив свободы, послушно следуя за ласковым теплом сквозь холодную тьму.
– С возвращением, Дарвунн. В этот раз вы задержались…
– Я был… рад вернуться… Мэлле… – попытался выговорить он непослушными губами, всем сердцем с восторгом откликаясь на нежный мелодичный голос.
– Пойдём, тебе надо отдохнуть. Успеешь ещё порадоваться, – улыбнулась синеглазая дева, стряхивая с его лица корку налипшего снега.
Цепляясь за её руку, он поднялся на крыльцо, а следом внесли в дом так и не очнувшегося спутника.
– Кто это? – бросила дева, рассматривая незнакомого темноволосого мужчину с аккуратной бородкой. Тёмно-синий плащ его ярким пятном выделялся среди серых одежд следопытов, а несколько броских драгоценностей, сверкнувших в складках добротных одежд, и вовсе вызывали удивление своей неуместностью.
Дарвунн словно не услышал вопрос. Тяжело опустившись на скамью у входа в дом, он попытался сказать деве несколько слов, настойчиво кивая на одного из следопытов, держащего оружие в левой руке. И лишь получив молчаливое прикосновение к плечу, свидетельствующее о том, что услышан и понят, провалился в беспамятство.
Ловкие пальцы опустившейся на колени у скамьи эльфийки осторожно расстегнули серебряную звезду на сером плаще, сбросили тяжёлую промокшую ткань, сдвинули ворот одежд и замерли над глубокими ранами от волчьих зубов у плеча и горла следопыта, чудом не прервавшими жизнь бесстрашного воина.
– Он закрыл собой этого человека, – кивнул на лежащего на соседней скамье незнакомца один из стоявших рядом с девой мужчин, – когда вожак повёл стаю в атаку.
С сожалением покачав головой, дева поднялась с колен и прислушалась к происходящему во дворе:
– Отнесите Дарвунна в комнату наверх. Этого… – она на миг запнулась, словно подбирая слова, – гостя… оставьте пока здесь у очага. Тарон, с твоим родичем всё хорошо, он спит сейчас в гостевой.
Двое воинов, подхватив командира, направились к лестнице. Следопыт с оружием в левой руке облегчённо выдохнул и устремился назад во двор. За ним поспешили ещё двое остававшихся в зале воинов.
– Стой, Тарон, дай взглянуть на твою руку! – крикнула вслед дева, но они уже скрылись за порогом. Вздохнув и отвернувшись от захлопнувшейся двери, она скользнула пытливым взглядом по лежащему на скамье человеку и договорила в пустоту: – Ваша помощь там уже не требуется, дунэдайн…
Вскоре, подтверждая её слова, со двора донёсся лязг тяжёлого запора ворот, гомон нескольких голосов, слова приветствий. Заскрипело старое крыльцо – следопыты возвращались в дом, сопровождаемые Эльмирет.
Последним вошёл высокий темноволосый эльда-воитель, крепко сжимающий в одной руке длинный сверкающий клинок, а в другой – узкую ладонь золотоволосой лучницы.
*
Спустя день Дарвунн, быстро поставленный на ноги искусными в целительстве эльфами, смог уже самостоятельно выйти в нижний зал.
И следопыты, и хозяева, собравшиеся за общим столом, радостно встретили его появление. Лишь Элириэль слегка нахмурилась, но всё же приветственно отсалютовала кружкой, кивнув на свободный стул у весело потрескивающего очага.
Дарвунн направился к указанному хозяйкой месту, но, пройдя несколько шагов, внезапно остановился при виде неподвижной фигуры, безвольно откинувшей голову на спинку стула по другую сторону очага.
– Садись, Дарвунн, – появившаяся рядом Мэллерин подхватила его под руку и усадила у огня, сунув в руки кружку с пряно пахнущим отваром. – Пей, а потом я принесу поесть. Мы все уже закончили трапезу.
Следопыт покорно сел, всё ещё ощущая небольшую усталость и головокружение, и снова взглянул на недвижимого человека на соседнем стуле.
– Он что, так и не очнулся? – смущённо спросил воин, невольно опустив глаза, чтобы не видеть налившийся синевой след на лице незнакомца.
– Не волнуйся, очнулся… – неопределённо бросил хозяин дома, поднимаясь.
Обменявшись с женой многозначительным взглядом, он поманил с собой дочерей и вышел во двор, куда незаметно один за другим ушли и следопыты, и где уже раздавался скрип колодезного ворота, стук топора и шарканье лопат, расчищающих заметённый снегом двор.
Откинувшись на спинку стула и побарабанив пальцами по гладко выскобленной столешнице, Эль, наконец, нарушила неловкую тишину, повисшую в зале после ухода супруга:
– Могу я узнать, Дарвунн, кого ты привёл вчера в этот дом? – холодно произнесла она, кивнув на по-прежнему неподвижного незнакомца и надменно изогнув бровь в ожидании ответа.
– Мы подобрали его три дня назад у дороги, – развёл руками следопыт. – Он назвался Кальбером. Когда мы попытались выяснить, что он здесь делал и откуда пришёл, он начал бормотать что-то об огнях в полях, тенях и призраках. Мы так и не смогли выяснить, откуда он родом и где его дом. Возможно, он заблудился в здешних холмах, возможно, ехал навестить кого-то…
– Увешанный древними драгоценностями и безоружный?! – насмешливо фыркнула эльфийка, перебивая следопыта. – Должно быть, он гостил на соседней ферме, сбился с дороги на добрую сотню миль и заблудился в могильниках. Открой глаза Дарвунн! Этот адан безумен, а его украшения изготовлены пол эпохи тому назад!
– Он что-то говорил? – вскинулся следопыт.
– О да, говорил! – эльфийка поднялась, подошла к незнакомцу и всмотрелась в бледное осунувшееся лицо. – Он говорил столь охотно и радостно, что Мэлле пришлось дать ему снотворное, иначе у многих здесь возникло желание повторить твой поступок на дороге. – Протянув руку, эльфийка коснулась подбородка человека, чуть повернув его голову и рассматривая след удара. – Что прикажешь с ним делать? Оставить жить здесь и приставить девочек следить, чтобы он не натащил в дом чего-либо более опасного, чем волчьи туши или сокровища мертвецов?
Дарвунн виновато молчал.
Эль повернулась к следопыту, сверкнула насмешливым взглядом и процедила сквозь зубы:
– Интересно, для каких целей ему волк понадобился?
– Тёплые шкурки… мягкие шкурки… Тёплый мех укроет и спрячет… Спрячет от мёртвых глаз… – раздался вдруг дребезжащий голос.
Эльфийка и следопыт разом недоуменно уставились на проснувшегося незнакомца. Он быстро забормотал что-то неразборчивое, пошамкал губами и разразился новым приступом звонкого хохота.
Хозяйка чуть скривила плотно сомкнутые губы, тщательно скрывая разочарование и недовольство.
– Так что будем делать? А, каун Дарвунн?
– Мы отвезём его в Бри. Я заплачу приюту и оставлю его там на попечении сиделок. Может быть, со временем удастся узнать что-либо о его семье или о нём самом. Надеюсь, если вернуть на место его украшения, тени отступятся и разум к нему вернётся…
При слове «Бри» прислушивающийся к эльфийской речи незнакомец внезапно оживился, радостно закивал головой и ухватил Эль за руку.
– Бри, Бри… Кальбер домой… Бри… Добрая госпожа… – залопотал он, пытаясь поцеловать тонкую кисть. – Добрая госпожа поможет…
Эльфийка осторожно высвободила руку из цепких пальцев человека и чуть наклонилась, заглядывая в горящие безумием глаза.
– Ты из Бри? – спросила она на всеобщем языке, пытаясь проникнуть сквозь туманную пелену чужого сознания.
Безуспешно…
Некоторое время Элириэль молча сверлила гостя тяжёлым взглядом, затем выпрямилась и с сожалением произнесла на эльфийском, обращаясь к следопыту:
– Боюсь, даже Мэллерин ему не сможет помочь. Его разум закрыт и затерян во тьме. – И добавила уже на всеобщем для Кальбера: – Мы постараемся вернуть тебя домой, Кальбер, если ты расстанешься с теми сокровищами, что носишь на себе. Они несут тебе лишь зло…
Человек в какой-то задумчивой растерянности забегал взглядом по комнате, а затем уставился на запястье эльфийки, где из-под рукава куртки временами посверкивал серебром браслет, сплошь усыпанный мелкими алыми камнями.
– Зачем… Зачем госпоже чужие сокровища? Разве своих у неё мало?.. – невнятно забормотал он, жмурясь и сопя.
Резко вытянув руку, он снова уцепился за Элириэль, зашарил дрожащими пальцами в попытке проникнуть под рукава одежд, ощупывая плотно охватывающее руку украшение.
Когда его пальцы коснулись браслета, Эль отшатнулась с отвращением на лице и выпрямилась, легко высвобождаясь. Адан захихикал и затрясся.
Дарвунн недовольно поморщился.
– Прости, Эль, – через силу выговорил он, видя, как запылал взгляд хозяйки в ответ на речи безумца.
Скрестив на груди руки и высоко вскинув голову, эльфийка отвернулась и отошла к окну. Некоторое время она молчала, а затем неожиданно спокойно произнесла:
– Не стоит просить прощения, мой друг. Каждый отвечает лишь за свои деяния. Ты всё ещё хочешь верить в его несчастья и добродетели и не желаешь видеть простой извечной жадности? Она сгубила многих… очень многих…
– Он адан, как и я, – едва слышно произнёс следопыт. – Я не хочу оставить его в беде, даже не попытавшись помочь.
Эльфийка обернулась и ядовито выговорила:
– Ну что ж, тогда лучше тебе самому разобраться с тем, что он принёс в этот дом. Я не хочу, чтобы по вашим городам поползли слухи об эльфах, грабящих на тракте заблудившихся путников.
Следопыт промолчал, явно не желая ещё сильнее раздражать хозяйку, а эльфийка отвернулась и заговорила, словно сама с собой:
– Почему?.. откуда идёт эта тяга? Почему только брать? Брать и присваивать… И не желать расстаться даже с малостью, даже себе во благо. Иногда мне кажется, что вы, эдайн, слабы. Слабы и пусты, поэтому и жаждете только взять, заполнить собственную пустоту…
Она снова повернула лицо к собеседнику и пристально взглянула на Дарвунна. Следопыт собирался что-то возразить, но, едва встретившись с сиянием зелёных глаз, оборвал себя на полуслове, лишь упрямо сжав губы.
– Я часто так думала, мой друг, – тихо произнесла Эль, – очень часто, когда судьба сводила меня с вашим народом. И от всего, что довелось повидать, лишь тени сгущались в моём сердце. Но сейчас многое изменилось. Сейчас я вижу вас, – она неожиданно улыбнулась, и тепло в мелодичном голосе, словно выглянувшее из-за туч ласковое солнце, обогрело воина. – Тебя, Тарона, Хеледора, Хальбарада, Эстеля… И я понимаю, что не все желают лишь брать…
Неожиданно и резко она замолчала, затем медленно подняла взгляд поверх головы следопыта и радостно просияла. Дарвунн обернулся, но не обнаружил за спиной ничего, что могло бы вызвать столь внезапную перемену настроения хозяйки.
Эльфийка, по-прежнему улыбаясь, быстрым шагом пересекла комнату, чуть коснувшись плеча следопыта.
– Прости, мэллон, мне нужно уйти.
Отворив незаметную дверь под лестницей, она пригнулась в низком проёме и скрылась, бросив на прощание:
– Мы поможем вам присмотреть за трактом на время поездки в Бри твоих воинов. Но вопрос с сокровищами этого адана решай сам.
– Спасибо, Эль, – крикнул вслед закрывшейся двери Дарвунн, не вполне уверенный, что хозяйка слышит сейчас что-либо, помимо своих незримых мыслей.
Взглянув в покрытое морозными узорами окно, следопыт беззвучно вздохнул и в задумчивости коснулся рукой перевязанных ран. Ещё день-два, и можно будет выступать. Доставить найденного у руин незнакомца в город; остудить пыл юного Дерена и постараться вернуть его к матери, хотя бы ещё на пару лет, пока возмужает дух юноши, не привыкшего к тому, с чем приходится сталкиваться следопытам. Затем отправить нескольких разведчиков к Четвуду, заглянуть в лагерь у Амон Сул за сведениями от Артара и ещё проследить за Сарнским бродом – Эстель всегда особо интересовался безопасностью границ Шира…
От размышлений его оторвало бессвязное бормотание, преследовавшее всю дорогу от полей Форноста. «Алые цветочки… белые огни… чёрные метели… спрятаться в тени…» Дарвунн скривился и поднял тяжёлый взгляд на хихикающего безумца. Путешествие до Бри обещало быть сложным и невесёлым…
Но он должен. Должен хотя бы попытаться.
Что бы там ни говорили эльфы, он соберёт всё своё терпение и постарается вытащить из объятий тьмы очередную жертву. Иначе для чего ещё жить?..
Комментарий к Глава 7
каун – синд. “командир” (также имеет значение “доблестный”)
========== Глава 8 ==========
Привстав на цыпочки и дотянувшись до кухонной полки, Эленья аккуратно расставила чистую посуду и обернулась к двери, почувствовав знакомый взгляд.
– Я перевешу эти полки немного ниже, и тебе будет удобнее, – произнёс Халдир, приближаясь и забирая из её рук последнюю кружку.
Она отложила полотенце и обвила руками его талию в ответ на объятие:
– Мне и так удобно… – выдохнула, прижав лицо к его плечу.
Он потёрся подбородком о её макушку и бросил быстрый взгляд за окно, где золотой сумрак охотно уступал дорогу ночи, и всё больше ярких светлячков-огней загоралось в густых кронах.
– Сразу же по возвращении, – пообещал он, склоняя голову и касаясь губами сначала её виска, потом скулы и щеки.
– Я рада, что хоть не сей же час, – усмехнулась она, поворачивая лицо и подставляя для поцелуя губы. – Здесь не помешали бы ещё несколько тарелок вместо тех, что разби…
Крепче сжав объятия, Халдир воспользовался приглашением, оборвав недосказанные слова.
– Всё… что… пожелаешь… – ответил он в приоткрытые губы, дразня короткими поцелуями.
Эленья тихо засмеялась, обняла сильные плечи и сама потянулась за ускользающими ласками, прильнув к груди стража. Он нежно погладил запрокинутое лицо и резко выдохнул, не в силах оторвать взгляда от забурливших золотых искорок в глубине зелёных омутов. Несколько мгновений он наблюдал за тем, как она чуть повела головой, с удовольствием подставляя под лёгкие касания его пальцев щеку, подбородок, шею, скулу, а затем наклонился и, не желая более противиться искушению, тронул губами дрожащую на её губах улыбку.
И тотчас же прикрыл глаза, давя вскипевшую в груди щемящую волну желания, нежности и тоски. Впервые ему не хотелось покидать этот дом, впервые мелькнула мысль, что стоило бы прислушаться к словам брата и остаться сейчас в городе, хоть ненадолго…
– А ещё было бы неплохо добавить несколько стульев и заменить этот стол на круглый… – услышал он словно сквозь туман и согласно закивал головой, боясь смутить спокойствие Эленьи и сияющую в зелёных глазах радость своими сомнениями и мыслями.
– Как скажешь, гэллен, – пробормотал Халдир, прижимая к себе гибкое тело и пряча лицо в золотистых локонах, разметавшихся по плечам девушки. – Всё… всё, что скажешь…
– Всё-всё? – переспросила она с улыбкой, подрагивая и ёжась от щекотливого дыхания у своей шеи.
– Любое пожелание, – повторил страж не поднимая головы, – только скажи. Всё…
– Ты хотел ещё проверить свою сумку, – со смехом напомнила она, безуспешно пытаясь спрятать лицо и шею на его груди от становящихся всё более настойчивыми поцелуев.
– Мммм… – с разочарованным стоном оторвавшись от её ушка, он откинул голову назад и шумно перевёл дыхание, возвращаясь к действительности. – Да, сейчас…
Коснувшись напоследок лёгким поцелуем её виска, он с сожалением разжал объятия, поймал мимолётное движение пальчиков у своего плеча и поцеловал ладошку:
– Это не займёт много времени…
Эленья усмехнулась и отступила на шаг, отнимая руку:
– Иди, заканчивай свои сборы. Я скоро приду…
Она кивнула в сторону очага с кипящим котелком и потянулась за только что водружённой на полку посудой. Он опередил её, сняв с закреплённых под полкой крючков две глиняные кружки и поставив их на стол.
– Пусть постоят пока что здесь, до моего возвращения.
Она засмеялась и отошла к огню:
– Главное – не разбить их, как прочие.
– Я постараюсь этой ночью не бить тарелок! – разведя руками и приняв виноватый вид, он отступил с кухни.
Но Эленья всё же успела заметить в устремлённом на неё взгляде скрытую тоску, оглянувшись на шутливое восклицание пятящегося к двери стража, чей голос прозвучал преувеличенно весело…
Тихо опустившись в одно из кресел у ещё тлеющего камина и грея руки о кружку, Эленья листала прихваченный с полки фолиант, почти сплошь состоящий из изображений замысловатых узоров с небрежно сделанными пометками, и искоса наблюдала за Халдиром. Обойдя комнату по кругу и в очередной раз без видимой причины передвинув дорожный мешок, он остановился у входа и снова взял с оружейной стойки свой меч, проверяя заточку и разглядывая несуществующие пятна на сверкающей стали.
Когда он вернул на место своё оружие и в который раз достал клинок Эленьи, осматривая его не менее придирчиво, чем предыдущий, она не утерпела.
– Халдир, что ты хочешь найти там после четвёртой проверки? К тому же я ни разу не брала его в руки с тех пор, как поставила здесь, – кивнув в сторону завешанной оружием стены у входной двери, она перевела выжидающий взгляд на стража.
Оставив оружие в покое, он приблизился к Эленье и опустился на пол у её кресла, забирая книгу и отставляя подальше в сторону недопитый напиток.
– Ну что с тобой, Халдир? – протянув руку, она ласково коснулась его лица, пытаясь заглянуть в глаза и угадать причину так явно снедающей воина тревоги.
– Впервые я ухожу с таким тяжёлым сердцем. Прости меня, мэлль… – вымученно выговорил Халдир, сильнее прижимая к своей щеке её ладонь. Уронив голову ей на колени и обвив рукой талию, он подался вперёд, пряча лицо в складках сминающейся юбки, а жар его поцелуев Эленья чувствовала даже через ткань платья. – Я очень не хочу оставлять тебя сейчас одну, но просить владыку…
– Халдир! – воскликнула Эленья, останавливая сбивчивые речи стража. – Я знаю всё это! Это твой долг, твоя жизнь, и я ни за что не желаю стать тебе помехой. Ни в чём…
– Не говори так! – глухо пробормотал он с нотками отчаяния в голосе, стискивая объятия.
– Халдир, послушай, – успокаивающе заговорила Эленья, высвобождая прижатую к коленям руку и кладя её на затылок воина. – Если это всё, что тревожит твоё сердце, то оставь свои волнения. Я не одна здесь. Лорд Глорфиндэль был прав, когда сказал мне это перед отъездом, – она усмехнулась, вспоминая свои несостоявшиеся страхи и всепонимающий взгляд золотоволосого воителя. – Эльрохир ещё два дня назад грозился проверить, как часто я роняю клинок на тренировке. Келеглим наверняка сможет найти мне занятие среди множества забот перед праздником; а книгу, что дал мне Митрандир, я даже ещё не открывала. Не говоря уже о том, что я так и не решила, что сказать владыкам на их предложение помощи…
Ласково перебирая мягкое серебро волос, поглаживая напряжённые плечи и шею стража и негромко рассказывая о своих планах на долгую предстоящую неделю, она невольно улыбнулась, ощутив, как отпускает Халдира гложущая мысли тревога. Эленья прекрасно знала, что ожидание его возвращения будет тягостным. Но ни на миг не желала бы переложить ещё и свой груз тоски на его сердце…
Обняв стража, она повторила:
– Не тревожься обо мне, мэлетэн. Я найду себе занятие и буду очень ждать твоего возвращения…
Он поднял голову и, хмурясь, с сожалением произнёс:
– Плохой из меня супруг получается. Я даже не подумал, что тебе нужно для этого праздника…
Эленья нежно погладила его по щеке, накрыла ладошкой губы, не давая договорить, и произнесла с улыбкой:
– Самый лучший… Мне ничего не нужно, никаких праздников. Я не хочу никуда идти.
– Хочешь, – усмехнулся страж, трогая губами прижатую к лицу ладонь. – Я прекрасно помню, как сияли твои глаза тем вечером, когда ты появилась на пороге Каминного зала с лордом Глорфиндэлем…
Эленья смутилась, вспомнив и казавшийся невообразимо далёким тёплый вечер, и роскошный наряд, и свой восторг от увиденного в зеркале отражения, и безудержную радость, бушевавшую в душе под множеством взглядов…
– К тому же, ты гостья владык и дочь военачальника Имладриса, – продолжил Халдир. – Было бы не слишком вежливо не явиться на этот праздник. И… неужели тебе самой не любопытно?
Она не отвечала, молча любуясь воином и радуясь тому, как тени печалей тают и растворяются в глубине его сияющего взора, а на губах блуждает едва уловимая улыбка.
– Когда вернусь, я позабочусь обо всём, моя радость. Только скажи, чего ты хочешь?
– Тогда ты узнаешь о моих желаниях после возвращения, – шепнула она.
– Я найду тебя в этом доме? – тихо спросил он, глядя ей прямо в глаза и старательно скрывая грусть.
– Конечно, Халдир… Откуда такие мысли?
Потянувшись, он припал к её губам долгим поцелуем, а она лишь сильнее обняла его, отвечая на ласки и накрепко заперев все прочие волнения в самом дальнем уголке сердца…
*
Застонав и уронив на постель осколок зеркала, мужчина опустился на колени у кровати, с силой сжав край стола. Ноги не держали его, боль пеленой застилала глаза, а дрожащие от слабости руки не могли справиться с окровавленной повязкой, присохшей к плечу и шее.
Скрипнула за спиной дверь, и раньше, чем он смог превозмочь боль и обернуться, его подхватили под руки и усадили на кровать.
– И что дальше? К чему это? – произнёс мелодичный голос, а из тумана его сознания выплыло прекрасное лицо в ореоле золотых волос. – Ты ещё слишком слаб, Дарвунн.
– Я надеялся, что мы сможем уехать через день-два, – вымученно улыбнулся он, глядя в синие, как море, глаза.
– Через неделю, не раньше, – непререкаемо произнесла дева.
И тут же одним уверенным движением, почти не доставившим боли по сравнению со всеми предыдущими безуспешными попытками следопыта, сорвала старую повязку и приложила к подживающим ранам целебный отвар.
– Посиди здесь, я сейчас вернусь, – ласково произнесла она, взяв его руку и прижав к повреждённому плечу. И бесшумно ушла до того, как следопыт сумел до конца вернуться к реальности.
Вскоре она возвратилась, осторожно и быстро смазала его раны и ловко наложила свежие повязки.
– Неделя, Дарвунн. Иначе раны воспалятся и будет только хуже, хотя что я тебе рассказываю… Да и погода, надеюсь, к тому времени устоится, а метели закончатся. Ты слышишь меня? – мягко произнесла она, всматриваясь в лицо молчаливого следопыта, не сводившего с неё немигающего взора.
– Мэлле… – прошептал он вместо ответа и повернул голову, прижавшись губами к лежащей на плече руке эльфийки.
Она замерла и напряглась, но рука на его плече не дрогнула, всё также даря тепло сквозь влажную от пота и примочек ткань рубашки. Он сидел неподвижно, словно изваяние, боясь шелохнуться и утратить реальность этого мига, а его сердце пылало жарким огнём и тянулось к покоящейся на плече ладони. Подняв подрагивающую руку, он осторожно коснулся нежной кожи и попытался сомкнуть пальцы на тонком запястье.
– У тебя жар, Дарвунн, – спокойный и как всегда приветливый голос разрушил его надежды. – Ложись, я принесу тебе питьё.
По его щеке мазнуло тёплое прикосновение, исчезая за пределы досягаемости.
Он поднял голову и встретил то, чего боялся больше всего на свете – внимательный и сочувствующий взгляд синих глаз. Невыразимо прекрасных, но бесконечно далёких, чужих и холодных, без малейшей искры того огня, которым горело его сердце…
– Спасибо, Мэллерин, – хрипло произнёс он, превозмогая и телесную, и сердечную боль, пытаясь совладать с эмоциями и с горькой радостью благословляя свой жар, оправдывающий пылающее лицо.
– Ложись, – повторила она, покидая комнату, – ложись и постарайся уснуть. До ужина ещё есть время. А мы пока что приготовим тебе чистую одежду.
Он попытался ответить улыбкой, старательно отводя глаза, но исказившую его лицо гримасу Мэллерин уже не видела, переступив порог гостевой комнаты.
Поджидавшая в коридоре Эльмирет шагнула к сестре, забирая у неё из рук перевязочную ткань, склянку с целебным отваром и плошку мази.
– Давай, я уберу это, – негромко сказала она. – А потом принесу ему одежду, если хочешь.
Мэллерин взглянула на сестру, читая молчаливое сочувствие, и разжала стиснутые на склянке пальцы.
– Спасибо, Мирэ.
Младшая лишь кивнула в ответ, уходя.
Мэллерин спустилась вниз и быстро пересекла общую залу. Открыв скрипучую дверь, она скрылась в полутёмном узком коридоре, соединявшем дом и конюшню. Летом этот переход почти никогда не использовали, но в такие зимы как нынешняя, когда просторный двор не успевали расчищать от последствий бесконечных снегопадов, он был незаменим.
Пройдя коридор почти до середины, эльфийка остановилась у небольшого окошка и только сейчас позволила себе резко вздохнуть. Прижав ладони к замёрзшему стеклу, она стиснула кулаки, сцарапывая наледь и не замечая рассыпающегося под пальцами холодного крошева.
Она простояла так до той поры, пока стекло не заискрилось золотистыми бликами, отражая вспыхнувшие во дворе фонари, а в конюшне не раздался голос отца, окликавшего её по имени. Отняв от окна ладони, она взглянула на оставшиеся в морозных узорах проталины и перевела дыхание, гася мятущиеся в глазах огни, возвращая на лицо привычную спокойную улыбку. И направилась в дом, отозвавшись отцу. Опустив руку в карман, она погладила и сжала в кулаке всегда хранимую там вещицу – кожаную лобную повязку, искусно расшитую серебристо-синими гербовыми узорами, найденную прошлым летом в гостевой комнате после отъезда двух неразличимых, лишь на первый взгляд, гостей…
Когда Мэллерин вошла в общую залу, почти все обитатели дома уже собрались за столом, не хватало лишь Элириэль. Хозяйка пришла последней, выйдя из своей мастерской и с рассеянной улыбкой присев на свободное место во главе стола. Весь ужин она просидела молча, не принимая участия в разговорах, вяло ковыряя в тарелке и не отнимая левой ладони от столешницы. Казалось, что она вообще не замечала ни присутствующих, ни громкого смеха, ни бросаемых на неё взглядов.
Ужин подошёл к концу, дунэдайн стали подниматься со своих мест. Хозяин тоже встал, подошёл к стулу жены и наклонился над её плечом.
– Ты ничего не хочешь сказать, Эль? – негромко произнёс он ей на ухо.
Эльфийка чуть дрогнула, выходя из своей задумчивости, и лучезарно улыбнулась. Повернув голову к супругу, она мимолётно коснулась его щеки и произнесла:
– Сказать? Не уверена… Но показать могу.
Поднявшись во весь рост, она передвинула левую руку к центру стола и отняла её от поверхности.
Тихий восторженный вздох, словно порыв ветра, пролетел по комнате, и воцарилась гулкая тишина. Элириэль с гордым и ликующим видом окинула взглядом присутствующих, наслаждаясь их изумлением – на гладкой деревянной поверхности ослепительно сияла серебристая звезда. Тонкие лучи, усыпанные прозрачными камнями, переливались и мерцали в неверном свете свечей, а шлейф тянущихся от них крошечных искорок, словно звёздная дорога, отбрасывал по сторонам радужные блики.
Завороженные удивительным зрелищем, все невольно сгрудились ближе к столу, пытаясь получше рассмотреть невероятную работу. Протянув руку, Эльмирет потянулась к украшению и замерла в нескольких дюймах от него, остановленная словами матери:
– Осторожнее, дорогая. Это сделано не для тебя…
– Я вижу, нана, – прошептала дева, шевеля чутко подрагивающими пальцами над серебристым сиянием, словно тянущимся к ней от подвески. – Невероятно…
Элириэль довольно улыбнулась:
– Всё вероятно, милая. Всё так и есть…
– Для кого же это чудо? – подал голос кто-то из дунэдайн. – Неужели на продажу?
– О, нет! – засмеялась Эль. – Конечно же нет! У этой звезды уже есть хозяин. Осталось дело за малым – передать её в нужные руки…
– И кому? – поинтересовался Дарвунн.
– В Имладрис. Лорду Глорфиндэлю. Для его дочери…
– Разве у него есть дети? – изумлённо выпалил Дарвунн и смолк под взглядами эльфов.
– Есть, – коротко ответил хозяин.
Не желая влезать в расспросы неразговорчивых эльдар, никогда не делившихся своими тайнами или делами, Дарвунн замолчал и продолжил любоваться прекрасным творением – нечасто эдайн доводилось видеть великолепные работы эльфийских мастеров. Да и самих мастеров оставалось всё меньше и меньше в этих землях…
– Это же серебро? – робко и неуверенно спросил юный Дерен. Он, сын кузнеца, единственный из присутствующих немного разбирался в металлах; но столь чистого и яркого сияния ему ещё никогда не доводилось видеть.
