Текст книги "Пока сияет звезда (СИ)"
Автор книги: Лаурэя
Жанры:
Фанфик
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
– В твоём мире уже никого нет, – не сдержался он.
– Да, Эльрондион, ты прав, – пожала дева плечами. – Зачем ты пришёл сюда? И как нашёл меня?
– Твой отец сказал, где тебя найти, – солгал эльда. Зачем ей знать, что для него уже давно не секрет то место, где она сидит ночами, ведя молчаливые разговоры со звёздами? И к чему сейчас говорить, что в его сердце её молчание звучит громче криков? – Я пришёл, потому что люблю тебя, Маллениэль.
Кубок выскользнул из дрогнувших пальцев. Эльда подхватил его на лету, бесшумно поставил рядом с приткнутым у ствола кувшином и накрыл обеими руками холодные руки эллет:
– Я пришёл в надежде…
– Уходи, Эльрохир, – глухо выговорила дева, отдёргивая руки и отстраняясь. Не глядя на гостя, она отодвинулась подальше, крепко вцепившись дрожащими пальцами в ветку под собой. – Уходи по-хорошему. А то ведь путь вниз может оказаться намного короче, чем к вершине. – Последние слова всегдашней насмешки прозвучали с едва уловимой угрозой, но всё же фальшиво и почти беспомощно.
Дева резко замолчала.
Эльрохир нарочито медленно повернулся к ней лицом, устроился поудобнее на краю бездны, подогнув под себя ногу, и наполнил вином кубок:
– Ну что ж… Вино ещё есть, значит, и у тебя есть возможность вылить его за меня. – Он пригубил напиток и поставил его между собой и девой. – Или выпить со мной. Ночь только началась. И я не уйду отсюда никуда, пока она не закончится. Для меня одного или для мира – уже не важно, – жёстко закончил он, неотрывно глядя на побледневшую собеседницу.
Та вскинула голову, и её взгляд вспыхнул вызовом, скрестившись с холодным и острым, как клинок, взором сына Эльронда.
– Давай, Маллениэль, – криво усмехнулся эльда, подзадоривая, как всегда во время их поединков на мечах, – тебе решать.
Она протянула руку, подняла кубок и молча устремила в него взор, не замечая, что всплеснувшее от резкого движения вино стекает по ребристым граням сосуда, пачкает её руку – алое, тёмное, как кровь.
– Моя мать вчера сказала отцу, что желает покинуть эти земли. – Запрокинув голову, Маллениэль махом осушила кубок, не глядя на Эльрохира, и замолчала.
Когда она снова заговорила, её голос подрагивал от напряжения, словно натянутая до предела струна, а лицо полностью скрыли разметавшиеся от ветра волосы.
– Она не желает больше жить здесь. И не желает видеть меня такой. И просит уехать с ней. Но я никуда отсюда не уйду. Мой дом здесь, я останусь с отцом и братьями. И я поклялась защищать границы этих земель до поры, пока здесь живёт мой народ…
Она взглянула наконец прямо в лицо Эльрохира:
– Ты не можешь любить меня, эрниль Эльрондион. Любви нет, это мираж, видения и обман, – хрипло выговорила она и прикрыла помутневшие глаза. – Моя мать клялась в любви отцу, а сейчас желает уйти. Твоя мать покинула и вас, и свой народ, и тоже ушла, а твой отец не остановил её. Хотя мог, я чувствовала, что мог… Но не захотел. Наш народ поёт о любви к этим землям – а потом уходит. Ты тоже уйдёшь, – горько усмехнулась она и прикусила губу, пытаясь удержать непрошенные эмоции. – Уйдёшь, как и все, когда поймёшь, что во мне давно осталась лишь пустота…
– Ты же сама знаешь, что это не так, Маллениэль! – перебил её эльда. – И не нужно осуждать тех, кто выбрал свой путь.
Он осторожно забрал у девы пустой кубок, чуть коснувшись дрожащей руки, отставил его в сторону и придвинулся ближе. Протянул руку, поддавшись желанию коснуться гладкой бархатистой щеки, и на миг задержал пальцы у её лица.
– Что бы ты ни выбрала, что бы ни сказала сейчас, я всё равно буду тебя любить. И в моём сердце всегда будет надежда. Пока оно бьётся. Разве не так?
Маллениэль вздрогнула от его слов и подняла голову:
– Я говорила это твоему отцу, а не тебе…
– А услышал я. – Пальцы Эльрохира скользнули по щеке девы мимолётной лаской. – И моя надежда живёт уже слишком давно, чтобы и дальше молчать. Я не хочу видеть твою тоску и боль. Я мог бы попытаться вернуть прежнюю Маллениэль…
– Её больше нет, – отрезала дева, тряхнув головой. – А та, что перед тобой, видела и пережила слишком много, чтобы дать тебе счастье, Эльрохир.
Он усмехнулся и пробормотал вполголоса:
– По крайней мере, я уже не Эльрондион.
Маллениэль подняла на него усталый тоскливый взгляд:
– Уходи…
– Нет, – он покачал головой. – Моё сердце ещё стучит. – Он взял её руку и приложил к своей груди. – И ты всё же выпила со мной тот кубок.
Всхлипнув, Маллениэль отвернулась, пытаясь спрятать лицо. Эльрохир тихо приобнял её за плечи и привлёк к себе.
– Я клялась защищать твою семью… – услышал он неразборчивый шёпот. – Защищать, а не губить. И не сумела сберечь…
Накрыв ладонью её руку на своей груди, он опустил голову и выдохнул в чуть влажные золотые волосы:
– Защищай. Я не собираюсь мешать твоей клятве.
Эллет снова всхлипнула и ткнулась лбом в его грудь:
– Сейчас не лучшее время, чтобы говорить о будущем. Ты же сам видишь, что творится за границами наших земель. Я не могу сейчас думать о…
– Тогда ничего не говори, – тихо ответил он, обрывая неуверенные слова и едва касаясь её подрагивающих плеч. – Я буду ждать…
Она отстранилась и чуть отодвинулась, не поднимая головы и не глядя на собеседника. Села, свесив ноги вниз, и кивнула на кувшин:
– Налей мне вина, эрниль Эльрохир.
Он молча наполнил и протянул ей кубок. Выразительно кивнув, она заставила его отпить первым. Затем протянула руку и вопросительно приподняла тонкую бровь. Он взял её правую ладонь, стёр алые капли пролитого напитка, взглянул в хмурое лицо и накинул ей на спину свой плащ.
Маллениэль приняла кубок, упрямо дёрнула продрогшим плечом, ощущая тепло чужой одежды, и сделала глоток. Так и не высвободив пальцы из руки молчаливого, всепонимающего и терпеливого гостя…
*
Рука Эленьи, потянувшаяся к кубку, остановилась на полпути к вину, прижатая к столу рукой Халдира.
– Поешь, мэль, – почти неслышно произнёс страж, повернувшись к девушке.
Та взглянула на наполненную едой тарелку перед собой и едва удержала готовый сорваться тяжёлый вздох. Поёжилась под холодным порывом ветра, пробравшимся под накидку, и перевела умоляющий взгляд на Халдира.
Есть не хотелось. Необъяснимая растерянность и нервная дрожь от присутствия перед множеством незнакомых эльдар не проходила. Но вино согревало и понемногу расслабляло, придавая уверенности и вызывая ощущение тепла на продуваемом ветром талане. Горящий в центре площадки огонь в огромном очаге, вокруг которого были расставлены столы, казалось, совсем не давал жара. И Эленья уже не первый раз с момента начала торжества успела порадоваться тёплому и мягкому подарку владык, согревающему плечи. А ведь она, глядя на Халдира и семью его брата, собиралась идти сюда в одном платье! Хороша бы она сейчас была, сидя со стучащими от холода зубами.
Но есть всё же не хотелось…
– Поешь… – снова тихо повторил Халдир.
И Эленья неохотно ковырнула полуостывший ужин, втайне надеясь, что страж вскоре отведёт озабоченный взгляд.
Пир у горящего огня под светом звёзд шёл своим чередом. Но не слышны были обычные застольные шутки, весёлые голоса или смех захмелевших от щедро льющегося вина гостей. Эльфы в основном молчали, слушали менестрелей, обменивались наполненными кубками и время от времени подходили к горящему очагу в центре талана. Замерев на некоторое время, словно ведя беседу с кем-то невидимым, они плескали вино в огонь и возвращались к своему месту. И печален был их взгляд, полный памяти, боли и времени.
Эльфы вспоминали. Вспоминали тех, кого уже не было среди собравшихся за круговыми столами, вспоминали друзей, близких и родичей. И времена, что делили когда-то с ушедшими. Деля долгую ночь, они делили и груз – памяти, потерь, вечности.
Встав из-за стола, Румиль чуть тронул плечо Халдира и направился к центру талана. Орофин и Халдир переглянулись, разом поднялись и последовали за братом. Эленья проводила их растерянным взглядом и ощутила лёгкое прикосновение незаметно приблизившегося виночерпия. Вложив в руки девушки наполненный кубок, он мягко улыбнулся её смущению и чуть кивнул, поощряя присоединиться к стоящим в центре стражам.
Судорожно стиснув ребристый сосуд, Эленья резко выдохнула. Чего от неё ждут? Как себя повести? «Будь рядом…» – вспомнились слова Халдира, и она задумалась, глядя на молчаливых братьев у яркого огня. Их единят утраты, и они способны помочь друг другу, облегчить боль, развеять тоску, разделить мысли. А она? Ничего не помнящая, ничего не терявшая безвозвратно – чистый лист, пустота, зов безысходности… Тряхнув головой, Эленья решительно отмела непрошенные мысли и ещё сильнее стиснула в руках кубок. Перед глазами встала Эллотмериль – в свадебном венке с потемневшим от давней печали лицом; промелькнул Халдир – как в тот вечер в Каминном зале, когда на смеющемся лице ярко сияли льдом замёрзшие глаза… Может быть что-то и она сможет. Или хотя бы попытается…
Решительно приблизившись к центру талана, Эленья встала рядом с Халдиром. «Тинтиэль» – отчётливо выговорила девушка, выплёскивая вино. Отставила кубок на край очага, по прежнему не чувствуя жара, и словно во сне направилась к своему месту. Обострившимися до предела чувствами она отчётливо ощущала взгляды замерших у огня братьев-стражей – и изумлённые, и недоверчивые, и встревоженные. Гул приглушённых голосов и печальные напевы менестрелей, потрескивание очага и шёпот ветра смешались для неё в один неразличимый звук, перебиваемый лишь громко стучащим сердцем. Своим или чужим – она уже не знала и не хотела разбирать. Заметив на губах наблюдающей за ней владычицы ласковую ободряющую улыбку, Эленья почтительно склонила голову, осушила до дна стоящий у своей нетронутой тарелки кубок и отвернулась от стола, собираясь отойти и побыть наедине с обрушившимися мыслями.
– Всё верно, отойдём к мосту, – неслышно приблизившийся Халдир поймал её руку, крепко стиснул и потянул за собой.
Они быстро миновали столы, уходя всё дальше от ярко освещённой площадки, обошли ведущую на талан лестницу, достигли края, откуда убегал в темноту один из множества переходных мостов. Халдир остановился.
– Скажи мне, что с тобой происходит, Эленья?
Девушка промолчала, наблюдая в полутьме за взволнованным стражем. Он выпустил её руку и взял в ладони лицо, склонился ниже, вглядываясь в глубину глаз.
– Почему? Почему ты не доверяешь мне и не желаешь слышать?
– Я всё слышу, Халдир. Но я живу словно на чужом месте… не меня ты видел рядом, когда делал выбор. Это есть в твоём сердце, эта боль жива. И я, если смогу…
Халдир со стоном припал к её губам, пытаясь остановить сбивчивые слова.
– …не меня ты выбирал… – невнятно договорила Эленья сквозь настойчивый поцелуй.
– Но супружеские клятвы я принёс тебе! – оторвавшись от её губ, он снова заглянул в зелёные глаза, удерживая в ладонях лицо и едва касаясь кончиками пальцев бледных щёк. – Тебе… И с тобой мы делим жизнь, как муж и жена. Тебе открыты и мои мысли, и моё сердце. И я не знаю, что ещё мне сделать, чтобы ты до конца поверила и приняла мои обеты.
Он помолчал, скользя пальцами по её скулам, очерчивая дрожащие губы и ощущая биение сердца на нежной шее. Эленья коснулась рукой его щеки и слабо улыбнулась.
– Я верю, Халдир.
– Веришь, но ревнуешь! К прошлому, к тому, чего никогда не было! И не желаешь слышать или говорить о будущем, и принуждаешь давать невыполнимые обещания! – Он тяжело вздохнул и заговорил спокойнее: – Не в моих силах изменить то, что было. И вина за прошлое, за её выбор судьбы, всегда будет в моём сердце. Владыка Эльронд оказался мудрее меня – он отпустил ту, что любил… и сохранил жизнь. Я же считал, что смогу сам стереть боль воспоминаний, не слышал её просьб и не воспринимал отказы – и сгубил Тинтиэль. Я шёл против её желаний, был уверен, что смогу стать ей хорошим мужем, слушал доводы разума, а не сердца. И она выбрала за нас двоих… выбрала иное… – Он снова помолчал, чуть повернул голову и прижался губами к холодной ладошке, поглаживающей его щеку. – Мы никогда не говорили о любви. Мы оба желали брака не сердцем… И ни разу за всю жизнь я не слышал тех слов, что сказала мне ты…
– Халдир… – Эленья попыталась обнять его, но он не отпустил её руку.
– Не в моих силах здесь что-либо изменить. Это всегда будет со мной.
– Халдир, послушай! – Эленья с усилием высвободила руку и обвила его шею. Он склонил голову и прижал девушку к себе. – Я знаю это! И в моём сердце нет ревности. Я лишь хочу видеть тебя счастливым. Хочу, чтобы ушла твоя боль. И чтобы ты перестал винить себя за…
– Тогда будь со мной, – перебил её Халдир. – Будь рядом, прими мои клятвы, надень кольцо на палец… Если желаешь, давай соберём гостей и объявим перед всеми…
– Халдир! – Эленья в свою очередь оборвала его речь, накрыв ладонью губы. Он разочарованно застонал и мотнул головой, пытаясь договорить. Она привстала на цыпочки, убрала руку и сомкнула его уста поцелуем. – Мне ничего этого не надо, – еле слышно выдохнула девушка, с трудом оторвавшись от его губ. – Ничего не хочу – ни праздников, ни даров. Кроме одного…
Он выжидающе замер, почти забыв дышать, а она усмехнулась:
– Подарить тебе детей.
Едва взглянув на ошеломлённого неожиданными словами стража, Эленья не удержалась от смеха:
– Я не имею в виду сей же момент.
Он резко выдохнул и опустил голову, осторожно прижимая к себе девушку, пряча лицо в золоте волос:
– Больше всего на свете я хотел бы быть уверен, что уходя из дома вернусь назад и смогу обнять тебя… и наших детей. Но сейчас… я каждый раз не знаю, вернусь ли вообще. И как?.. как мне уходить с мыслями, что могу оставить…
– А как быть мне? Как жить с мыслями, что однажды уйду навсегда, ничего не оставив тебе? – перебила его Эленья, отстраняясь и заглядывая в глаза.
Он нежно провёл ладонью по её щеке до изгиба шеи, тронул губами висок:
– Однажды всё будет, моё сокровище. Я уверен, что однажды у нас с тобой будет всё. Пусть лишь хоть чуть-чуть отодвинется тьма от наших границ, и наступит то время, что я смогу спокойно провести с семьёй.
Он крепче сомкнул объятия, стараясь одновременно и успокоить биение собственного сердца, и согреть холодные ладошки у своей шеи. Она прильнула к нему, не чувствуя больше ни холода, ни усталости, ни тревог. И лишь перемигивающиеся среди золота листвы звёзды с одобрением глядели на застывшую у края талана пару, ловя обрывки слов…
Ветер усилился, зашумел в кронах, стряхнул с ветвей хрупкую листву и капли влаги. Халдир поднял голову, бросил беглый взгляд на поблекшие светлячки звёзд и снова утонул в зелёном омуте любимых глаз – манящем и пьянящем сильнее самого крепкого вина.
– Ты так ничего и не съела, – прошептал он в хмельную бездну. – А ведь уже заканчивается ночь…
– И что? – счастливо улыбнулась она.
– Наступает рассвет…
– Для меня он уже наступил.
Страж улыбнулся:
– Пойдём, вряд ли ты знаешь, от чего пытаешься отказаться.
Эленья с вызовом вскинула бровь, но получила лишь лёгкий поцелуй:
– Падо, хэрвэс нин мэлетриль.*
Засмеявшись от непривычного обращения, Эленья сжала руку стража и поспешила следом за ним к виднеющемуся за стволом маллорн размытому свету.
Огонь догорал. Угасал вместе с заканчивающейся ночью, временами недовольно шипя, потрескивая, выбрасывая искры и взметая к сереющему небу яркие язычки пламени. Ветер разыгрался сильнее, кружа почти настоящим листопадом и осыпая собравшихся росой. Эльфы покинули свои места за столами и стояли у восточного края талана, устремив взгляды к небу.
Халдир и Эльнья встали чуть поодаль от общей шеренги гостей, между затухающим очагом и бездонной пропастью, стараясь не привлекать к своему появлению внимания. И всё же от владык их долгое отсутствие не укрылось – Эленья ощутила насмешливый взгляд Элладана и сочувствие владычицы сразу же, как вышла к кругу угасающего света. Владыка Келеборн лишь чуть кивнул головой и снова повернулся к супруге. Владычица Галадриэль запела.
И снова её голос набирал силу постепенно – теперь уже вместе с разгорающимся над лесом новым днём. И на сей раз ему вторили уже не только эльфы, но и птицы, встречающие новый рассвет. А ночь уходила, теснимая розовой дымкой зари, пряталась в сумраке чащи и растворялась в бесконечности неба. Эленья закрыла глаза и откинула голову назад, прижавшись затылком к плечу Халдира. Ей хотелось петь – как птице, как воздуху, как новому рассвету. Песня росла и билась в груди, рвалась на волю, навстречу утру и новым надеждам.
– Спасибо, что согласилась, – услышала Эленья над ухом тёплый вздох, – разделить со мной эту ночь…
Обернувшись к Халдиру, девушка открыла глаза, едва удерживая жгучие слёзы необъяснимой радости и волнения. И лишь сейчас заметила, что на залитой яркими лучами солнца площадке кружатся в танце владыки, увлекая всё больше пар гостей в чарующий танец.
Халдир положил руку на талию Эленьи и взглядом спросил согласия. Она улыбнулась сквозь слёзы и коснулась его плеча. И тут же испуганно отпрянула, боясь потревожить недавнюю рану. Он тоже улыбнулся, вернул её ладонь на своё плечо и накрыл рукой, сплетая пальцы. Сделал первый шаг… и мир растворился, исчез в головокружительном водовороте счастья, сиянии глаз и сладком напеве рождающегося дня.
Выпитое ли вино было тому причиной, усталость ли долгой ночи, пережитые волнения или обрушившиеся с рассветом эмоции, но после Эленья могла с трудом сложить ясную картину ослепительно-прекрасного утра. Кружась в танце среди множества гостей, она не видела уже никого, кроме того, чья рука лежала на её талии. И не было больше ни холода, ни ветра – синие глаза грели лучше раскалённых углей и горящего пламени. А когда завершился праздник, угас очаг и опустел талан владык, скованная неимоверной усталостью Эленья поняла, что находится уже в спальне дома Халдира. Держа её на руках и с улыбкой наблюдая, как в затуманенных глазах появляется осмысленное выражение, страж осторожно опустился на постель.
– Как я устала… – неразборчиво пробормотала Эленья, с удовольствием зарываясь лицом в мягкую подушку.
Халдир тихо засмеялся, стаскивая с неё накидку, туфли и пытаясь выпутать из волос цветы. Не совладав до конца с одеждой, он оставил в покое платье и укрыл девушку одеялом, приглаживая растрепавшиеся волосы.
– Ты нарушил обещание? – сонно пробормотала она, с усилием приоткрывая глаза.
– Какое? – он лёг рядом и заключил её в объятия, трогая губами непослушный завиток у виска.
– Что не будешь больше усыплять меня чарами…
Он снова тихо рассмеялся:
– Не-е-ет, это обещание я не нарушал. Но другое обязательно нарушу.
– Какое? – неразборчиво произнесла Эленья, делая слабую попытку повернуться к нему.
Он опустил голову, пряча лицо в золотой макушке, и удержал её на месте:
– Спи, мэль. И знай, что я никогда тебя не отпущу, какие бы обещания не давал.
Тихие слова жаром обожгли Эленью, но хлынувшее в сердце счастье запечатало на губах готовое сорваться возмущение. Она лишь вздохнула и крепче прижала к груди его руку. Халдир ещё раз приподнял голову, внимательно вгляделся в лицо засыпающей Эленьи, улыбнулся и в очередной раз мысленно возблагодарил мудрость владык, настоявших на их присутствии на сегодняшнем празднике, – гладкая кожа щеки девушки более не отдавала сероватой бледностью, исчезли тени из-под глаз, а сияющий золотой локон небрежно спадал на чистый лоб.
Вздохнувший за окном ветер стряхнул последнюю росу, заискрившую радугами в утреннем свете. И взошедшее светило залюбовалось своим отражением в бесконечном множестве разбрызганных по лесу капель, оставив безуспешные попытки заглянуть под занавеси окна спальни притихшего дома на небольшом талане…
Комментарий к Глава 14
* Идём, моя возлюбленная жена.
========== Глава 15 ==========
Лес, хоть и заметённый сугробами, и выстуженный непрекращающимися уже несколько недель морозами, всё же обещал более уютный ночлег, чем овраг у дороги. Зима – не лучшее время для путешествий, а нынешняя ещё и не баловала северные края оттепелью. Преодолев за день немалое расстояние от фермы до леса, Мэллерин и Эльмирет надеялись завтрашним днём выбраться через Четвуд и замёрзшие болота к Восточному тракту и, пользуясь приутихшей погодой, как можно быстрее добраться до земель эльдар удобной хоженой дорогой. Благо, путь им был прекрасно знаком, а после гибели главаря разбойников и более-менее спокоен. Вряд ли уцелевшие члены его шайки сейчас рискнут взяться за старый промысел. Пустынные малолюдные земли за Комариными топями некоторое время наверняка будут безопасны…
Сумерки сгущались, и путницы спешили обустроить лагерь до наступления полной темноты. Огонь они разожгли не таясь. Некого было опасаться в безжизненном замёрзшем лесу – за весь прошедший день они не встретили присутствия человека ни в засыпанных снегом холмах, ни под пологом белого леса. Для ночёвки сёстры выбрали небольшую поляну на пригорке, где россыпь древних камней – память былого величия королевства эдайн – давала и защиту от ветра, и удобное место для костра. Но от Эльмирет не укрылся озабоченный взгляд, брошенный сестрой на стену густого кустарника у тропы, за которым скрывался край редколесья и двойная цепочка их следов на нетронутом снегу. Когда Мэллерин отвернулась от выползающей из чащи ночи, в раздражении подтолкнула ногой покосившуюся горку заготовленного для подстилки лапника и вернулась к разложенному над костром зайцу, младшая дева лишь тихонько вздохнула и укоризненно покачала головой, но благоразумно промолчала. Младшая всегда знала, когда не стоило лишний раз играть на терпении сестры.
Не сдержалась она уже много позже, в очередной раз взглянув на невозмутимо сидящую у костра Мэллерин, разделяющую на порции готовый ужин.
– Мэлле, может быть не стоит так? – произнесла она негромко, словно в сторону.
Мелькающий в руках сестры нож на мгновение замер, но вскоре снова задвигался с удвоенной быстротой, аккуратно отделяя от костей и нарезая мясо.
– Мэлле… – В ответ молчание. – Мэллерин, ты ведь сама потом будешь себя корить, случись что…
Старшая эльфийка резко выдохнула и поднялась на ноги:
– Мирэ, я его не звала и следить за его благополучием…
Не закончив, дева резко замолчала, прислушиваясь к звукам за пределами лагеря, куда не достигал свет костра, и где колыхались густые тени дрожащих от ветра кустов. Младшая метнула встревоженный взгляд в ту же сторону, замерла, прислушиваясь, но не разобрала среди привычных лесных звуков ничего необычного. Наконец Мэллерин недоверчиво фыркнула, ослабила хватку на рукояти ножа и вознамерилась вернуться к своему занятию.
– Нет, Мирэ. Не буду. Я…
В этот раз её прервал отчётливый хруст ветвей и резкий вскрик человеческого голоса. Звуки борьбы… громкое рычание… полный боли и страха крик какого-то существа. Не сговариваясь, девы тотчас же вскочили со своих мест и исчезли за колючими зарослями, ограждающими поляну непроходимой стеной.
За вторым от их поляны холмом они остановились, прислушиваясь. Жалобный, полный боли плач-крик всё звучал, не стихая, из-за поваленных у косогора деревьев, но рассмотреть что-либо среди бурелома и чёрных зарослей было невозможно. Мэллерин крепче сжала рукоять клинка и бесшумно шагнула влево, обходя завал. Эльмирет согласно кивнула молчаливому приказу сестры и свернула вправо, держа наготове лук.
Свист стрелы оборвал крики, далеко несущиеся в тишине ночного леса. Бьющееся на снегу окровавленное тело дёрнулось в последний раз и осталось недвижимо. Вслед за стрелой массивный ствол поваленного дерева перемахнула лёгкая тень и остановилась перед растерянным юношей, зажатым телом крупной рыси между буреломом и спасительным проходом из завала. Юноша чуть повернулся; рука, сжимающая меч, неуверенно дёрнулась в сторону явившейся тени.
– Неужели Тарон не учил тебя, что если взял в руки меч, то нужно быть готовым ударить? – прозвучал мелодичный голос, и тень откинула капюшон, сердито сверкнув изумрудным взглядом.
Юноша открыл рот, но лишь шумно втянул в грудь воздух, не решаясь ответить разъярённой эльфийке и беспомощно переведя взгляд за её плечо, где из тени дерева вышла вторая дева с серебристым клинком в руке. Окинув холодным взглядом залитую кровью тропинку, изломанные заросли и растерянного юношу, она сердито бросила:
– Зачем?
Ответить юноша не успел. У его ног шевельнулись ветви, взметнулся снег, и к телу мёртвой рыси бросился тёмный комок, шипя и утробно рыча. Юноша отпрянул, а лучница присела на корточки у тела зверя.
– Мэлле, подойди, – негромко позвала она.
Мэллерин приблизилась к сестре и, едва взглянув, отвернулась от немого упрёка Эльмирет – только мощный капкан, зажавший и раздробивший заднюю лапу мёртвой рыси, не позволил хищнице добраться до укрывшегося за стволом юноши.
– Зачем ты пришёл сюда, Дерен? – вскинула взгляд Эльмирет, не обращая внимания ни на раздражённую сестру, ни на злобное рычание у тела зверя.
– Я надеялся переночевать за прикрытием этих деревьев, – едва слышно выговорил юноша, опуская дрогнувший меч.
– У логова рыси?.. Зачем ты сюда лез?.. – хором ахнули девы и разом замолчали.
Наконец Мэллерин заговорила, первой совладав с эмоциями:
– Зачем ты покинул ферму? Зачем последовал за нами? Что ты задумал, мальчик, и куда собирался идти? Ты должен был сейчас быть со своим родичем, а Дарвунн хотел, чтобы ты вернулся домой…
– А кто спросил меня? – перебил её юноша, заставив эльфиек удивлённо переглянуться. – Я уже не мальчик! Я буду воином, следопытом – как Дарвунн, как Тарон, как Эстель… как отец… – с трудом добавил он, отворачивая голову от двух пар прожигающих насквозь глаз. Уронив руку с оружием и крепко зажмурившись, он упрямо договорил: – Я хочу, чтобы они… чтобы он мог мною гордиться! Не время сейчас мужчине сидеть дома. Я смогу… – Его голос сорвался почти до крика, задрожал, по-детски зазвенел слёзой.
Юноша резко смолк, кусая губы, отвернулся и крепче стиснул меч. Девы переглянулись.
Непрошеного попутчика они обнаружили ещё утром, поднимаясь по склону холма за ручьём и бросив последний взгляд на оставленную до рассвета ферму. Тёмная фигурка в тёплом плаще отчётливо виднелась меж заметённых снегом холмов, пробираясь на юго-восток – туда же, куда лежал и путь эльфиек. Эльмирет тогда показалось, что она узнала походку Дерена, прошагавшего рядом с ней день пути до фермы и день охоты. Но она с усмешкой отмела это предположение – в тот момент ей даже в голову не могло прийти, что юноша решился бы покинуть раненых дунэдайн на несчастную вдову и последовать за ними. Позже, уже днём, устроившись на короткий отдых на краю редколесья у реки и издалека наблюдая некоторое время за упрямо бредущей по их путаному следу фигурой, девы с растущим изумлением убедились – юный неразговорчивый родич Тарона решился на невообразимое.
Это открытие не на шутку разозлило Мэллерин. Дерен ей нравился. Умный, собранный, молчаливый и не по годам серьёзный юноша обещал со временем превратиться в прекрасного следопыта, видного мужчину и надёжного друга. Стать опорой и своему народу, и своей семье. Если не лишить его этого будущего опрометчивыми деяниями… Потому и встретила Мэллерин с облегчением решение Дарвунна вернуть мальчика домой. И проводила следопытов в путь с лёгким сердцем. Хоть и недалеко… Едва взглянув на бредущего по их следам Дерена, она раздражённо хмыкнула, всё ещё сомневаясь в увиденном, и решительно направилась вглубь леса, не слушая уговоры сестры подождать юношу. Втайне дева надеялась, что мальчик одумается и повернёт назад, но с каждым оставшимся позади фарлонгом эта надежда всё таяла, пока к ночи не исчезла без следа в яростном рычании и криках угодившего в капкан зверя…
Рычание не смолкало, временами переходя в вой и обрываясь на высокой ноте. Эльмирет отвела от насупившегося Дерена взгляд и бесстрашно протянула ладонь к мертвому хищнику, что-то беззвучно прошептав одними губами. Раздался последний громкий рык, и в наступившей тишине от тела рыси несмело отполз тёмный комок. Потоптавшись на окровавленном снегу, он подобрался ближе к протянутой руке эльфийки и обнюхал ладонь.
– Падо, нибэн,* – негромко позвала Эльмирет, шевельнув пальцами и погладив мягкую шёрстку.
Зверёк чуть посомневался, недоверчиво наблюдая за девой, а затем прикрыл блестящие глазищи и ткнулся в протянутую руку, жалобно вякнув. Эльмирет подхватила дрожащее тельце и прижала к себе пушистого детёныша – уже не младенец и вполне способен охотиться, но без помощи матери и неизвестно куда подевавшейся семьи нельзя с уверенностью сказать, переживёт ли он эту зиму. Поднявшись, эльфийка отвернулась от мёртвого тела и направилась к проходу из завала ветвей.
– Моей вины в этом нет! – громко крикнул ей вслед Дерен. – Я не хотел убивать её! И не я расставлял здесь ловушки!
– Я знаю, – приостановившись, бросила Эльмирет через плечо, успокаивающе почёсывая рысёнка за ухом. – И никто тебя ни в чём не винит, адан.
– Лишь в том, что ты оставил своих родичей, – холодно произнесла Мэллерин, – и едва не расстался с жизнью по собственной глупости.
– Возьмите меня с собой, – неожиданно взмолился Дерен.
– Куда? – изумилась дева.
– Я слышал, как вы говорили о долине Имладриса, – несмело и тихо произнёс юноша, но взгляд его вспыхнул уверенностью. Он немного помолчал, затем вскинул голову и голос его зазвучал твёрже: – Я не вернусь к матери до той поры, пока не стану настоящим воином! Я не хочу, вернувшись, получить насмешки соседей и не желаю видеть их сочувствие. Единственное моё желание – защищать свои земли и свой народ, как отец. Он отдал жизнь, а я смогу продолжить… и хочу… хочу увидеть, как над нашим народом наступит рассвет. Мне известно, что в долине эльдар часто бывают дунэдайн. И может быть, кто-то из них согласится… а не отправит меня домой, как Дарвунн…
Захлебнувшись непривычно-длинной речью, Дерен замолчал, а эльфийки снова обменялись взглядами. Мэллерин вздохнула и укоризненно покачала головой, всё ещё противясь даже мысли вмешаться в чужую жизнь и поддержать юношеский пыл – наивный, неопытный, восторженный мальчик…
Эльмирет скользнула по юноше оценивающим взглядом и чуть усмехнулась, вспомнив проведённые вместе дни. Он сделал свой выбор, и не им вмешиваться в его решения и его жизнь. А уйти сейчас без него своей дорогой – почти то же самое, что обречь на смерть ещё одного детёныша… Эльфийка решительно повернулась к Дерену:
– Мы доведём тебя до Имладриса. Но не ищи у эльдар поддержки и защиты от гнева твоих родичей. И мы не станем прикрывать тебя или выгораживать перед Дарвунном или Тароном.
Юноша, не сразу поверив услышанному, удивлённо моргнул, а затем поспешно склонил голову и прижал руку к груди:
