Текст книги "Исчадие Кромки. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: lanpirot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

Глава 15

В самой глубине стылого и замороженного мира, скрытого от любопытных глаз непролазными заснеженными чащобами, стоял величественный Ледяной дворец. В самом сердце этого замка, на сверкающем Хрустальном Престоле неподвижно восседала его хозяйка, древняя, как сам мир, Повелительница Стужи. Или, как некогда боязливо величали её смертные – Снежная Королева, и задумчиво глядела на кружащих перед ней в бешеной пляске Демонов Вьюги.

Её прекрасное мраморное лицо, некогда поражающее людишек своей неземной красотой, уже давно превратилось в сморщенную старушечью маску, изрезанную глубокими морщинами. Но здесь, в уединенном заточении пустынного Ледяного Мира, оценить произошедшую с ней ужасную метаморфозу было некому. Слуги – не в счет, они никогда не осмелились бы даже намекнуть на этот печальный факт.

Мыслями уносилась Повелительница в давно минувшие дни её молодости на самой заре времен, в дальние страны Земель Порядка, где почитали её Богиней Морского Тумана и Смерти, причиняемой морем. Тогда звалась она прекрасной Мариной, за один лишь поцелуй которой люди готовы были умирать.

Много позже, когда переселилась она в далекие болотистые леса, получив много большую власть на обильных равнинах Скифии, стали величать её Марой-Мареной. Затем, когда она перебралась еще севернее, захватывая все новые и новые территории – Богиней Зимой, Снежной Королевой. Как она могла превратиться в старую несносную старуху Лоухи[1], принявшую в этих северных землях отвратительный облик злой уродливой Ведьмы, попутно растеряв все свои Силы? Она до сих пор не могла этого понять.

А ведь как радовала ее поначалу полученная на новых местах власть. Власть безграничная и неумолимая. Шутка – ли, сковывать крепким льдом почти на полгода болота, реки, да и саму землю? Засыпать непроходимыми сугробами поля и леса, города и сёла? А осмелившихся подглядывать за ее работой людей делать неподвижными ледяными трупами. Как вообще она смогла допустить, чтобы её – Великую Богиню, держащую в страхе огромные территории и массу смертных людишек, лишили всех Сил и заперли в этом убогом мирке, не имеющем выхода, да еще и находящемся где-то на совершенно безлюдных задворках Земель Хаоса? Как?

Уйдя с головой в воспоминания, не заметила Повелительница, как нарушилась слаженная пляска Стихийных Духов. Посреди тронного зала, расшвыряв по углам танцующих Бесовок Морозного Тумана, раскручивалась огромная снежная «воронка».

Когда завывающий вихрь замедлил движение и окончательно остановился, ссыпавшись снежной лавиной на блистающий ледяной пол, перед очами Владычицы, забытой всеми, кроме верных слуг, возник её непутевый отпрыск – Хлад, сосланный в уединенное заточение вместе со злобной мамашей.

Сейчас сынок Марены уже не казался тем жутким исполином, что встретил нас с Матроскиным на лесной поляне – его рост уменьшился чудесным образом: и теперь его можно было принять за обычного высокого мужика с очень тупой и озлобленной харей.

Резко прекративший свое вращение вихрь крутанул меня по инерции, но я с трудом, но сумел устоять на весьма скользком основании. А вот говорящего кота закрутило по ледяному полу и вынесло к самому подножью хрустального трона, на котором восседала какая-то уродливая морщинистая Ведьма. Даже убиенная мною Стрига могла сойти за красавицу по сравнению с этой «королевой бензоколонки». Но мне, по большому счету, её под венец не вести, и детей с ней не крестить. Так что переживем, как-нибудь…

Кот прекратил скользить и крутиться вокруг своей оси у самых ступеней трона. Однако, наше стремительное путешествие, от которого и у меня до сих пор шла кругом голова, подействовало на Матроскина не самым лучшим образом. Он, оставляя острыми когтями глубокие полосы на льду, кое-как сумел подняться на все время норовящие разъехаться ноги.

Потом у него внутри что-то заклокотало, а после моего четвероного друга обильно-таки вырвало, испортив дымящейся кошачьей блевотиной абсолютно стерильный ледяной пейзаж. Ну, а что вы хотели, товарищи дорогие? Можно было и поудобнее нашу доставку организовать. А теперь – получите и распишитесь!

– Мразь! – вновь выругался краснорожий здоровяк, притащивший нас сюда.

Похоже, что он других слов и не знает вовсе. А он меж тем брезгливо сморщился и отбежал подальше. Явно опасался, сучий потрох, что и меня сейчас начнёт полоскать той кисло-пахнущей дрянью, что «дымясь», разъедала безупречные «зеркальные» полы величественного тронного зала. – Мать! – раздраженно окликнул он Ведьму, сидящую на троне. – На кой тебе они сдались? Отдай мне на потеху…

Старуха, до этого безмолвно, безучастно и неподвижно сидевшая на троне, неожиданно властно взмахнула рукой, резко затыкая дерзкого отпрыска:

– Не твоего ума дело, Хлад! Ступай себе восвояси – другую игрушку найдешь! Будешь нужен – тебя позовут!

– Где я себе другую найду? – Здоровячок, которого, как оказалось, зовут Хладом, видимо, взбешенный таким обращением матери, громко скрипнул зубами и набычился.

Его и без того красное лицо побагровело, наливаясь «дурной кровью». Но перечить уродливой Владычице не посмел. Я чувствовал, что по Силе, она была несравнимо сильнее своего слабоумного отпрыска. В сердцах Хлад ударил посохом о ледяной пол, так что вздрогнул весь дворец, и, вновь обернувшись снежным вихрем вылетел вон из замка.

Долгим и задумчивым взглядом я проводил бушующий снежный смерч, сшибающий с ног прислужников уродливой старухи, опрометчиво попавшихся на его пути, затем повернулся к старухе и поклонился ей в пояс, по старо-русски, достав рукой сверкающий пол. А что, пусть порадуется, что гости с понятием, и вежеству обучены.

– Здрава будь, Хозяюшка! – памятуя, как Матроскин начинал общение с Лешим, произнес я, разгибаясь и пристально глядя в глубокие, словно бездонное море, глаза Ведьмы.

Или кто она там? Сейчас, похоже, узнаем – недолго томиться в неведении.

– И тебе не хворать! – надменно ответила старуха, не дрогнув ни единым мускулом на морщинистом лице.

Хотя голос у неё оказался на редкость звучным и мелодичным. Я успел это подметить, еще в тот момент, когда она сынка своего распекала. Интересная, однако, старушка. Да и её ледяная избушка внушает уважения. Это вам не вросшая в землю по самое «нехочу» гнилая избушка Стриги. Тут чувствуется настоящий размах! Да и шнырей в услужении целая свита. Не иначе «из бывших». Богиня, не меньше!

Легким движением руки старуха указала Духам свиты на испорченные полы:

– Ломонос! Проследи, чтобы все в порядок привели! Да побыстрее!

Из толпы прислужников выбрался маленький старикашка с огромным красным носом. Нелепый ободранный треух прикрывал его седую голову, драный зипунок едва не расходился по швам, а сквозь дырявые валенки были видны черные и раздутые, словно отмороженные, пальцы ног.

Дедок был горбатый, косой, больше похожий на побирушку, либо юродивого, самое место которому в сточной канаве под забором. Однако, судя по подзатыльникам и зуботычинам, которые тот начал щедро раздавать направо и налево, он действительно имел вес при дворе суровой Богини Холода и Стужи.

Как только работа закипела, старуха вновь обратила свой немигающий взор на меня с Матроскиным. Кот уже чутка оклемался и с живым интересом рассматривал окружающую ледяную красоту. Все вокруг, действительно, поражало своим великолепием: высокие арочные колонны из прозрачного льда, источающие холодный неживой свет, были украшенны ледяными растениями и изящными скульптурами обнаженных людей. Прямо античное великолепие, да и только!

Даже изгаженный Матроскиным пол, над которым корпели Снежные Духи, не мог испортить эту нечеловеческую гармонию. Я, натурально разинув рот, старался рассмотреть высокий, теряющийся в густом морозном тумане, потолок.

– Ты глянь, Матроскин, лепота-то какая? – нарочито шумно шепнул я коту, чтобы подсластить бабке пилюлю.

Кот, слегка покачав головой, ответил на мысленной волне:

– Не, по мне так лучше маленькая лубяная избушка, чем такие ледяные хоромы. Я тепло люблю, мессир!

– Я тоже, хвостатый.

Затем, повысив голос, я обратился к грозной Владычице «ледяной избушки», мило и добродушно улыбаясь:

– А дозволь тебя спросить хозяюшка, откуда к нам сирым столько внимания? Мы людишки-то простые, маленькие. А кое-кто и вовсе не человек. Просто мимо проходили. А нас против воли хватают, тащат куда-то… Али прогневили чем?

Ведьма, по-старушечьи пожевав губами, произнесла с явным подвохом:

– Мимо проходили, говоришь?

– Говорю, как есть – мне скрывать нечего!

– А знаешь ли ты, старый, что живые люди в моих владениях не появлялись уже несколько веков?

Вот ёп, прокол! Я едва не выругался в голос. Не вышло из тебя Штирлица, Хотттабыч! Да тут все с ума посходили, что ли? Еще один замкнутый мир? Ещё одна «вещь в себе»? Там – Леший с Водяным, и незнакомый Колдун в Заповедной Чаще. Тут– сбрендившая с ума престарелая «Снежная Баба» с сынком-тугодумом, да десятком-другим Стихийных Духов. И все варятся в собственном соку, постепенно лишаясь всех Сил.

Я чувствовал, что эта сморщенная, словно засохший урюк, старушенция, когда-то легко могла потягаться с иными Богами. Да кто это всё придумал? Сдается мне, что за всем этим скрывается один и тот же «шутник». Только за давностию лет, ответа уже и не сыскать.

– Прости, хозяйка, за несдержанность! – извинился я. – Не знаю, как тебя звать-величать, но это уже третий мир на моём пути, не имеющий входа-выхода, – признался я. – Случайно не знаешь, кто всё это безобразие устроил? Жопу бы ему надрать, чтоб неповадно было!

– Если бы знала – сама бы превратила в кусок льда! На вечные времена! – Чуть не прорычала старуха, на мгновение утратив все человеческие черты.

Духи, закончившие приборку, резво дрисьнули по углам, видимо хорошо знакомые с подобными поведением хозяйки. А после и вовсе 'рассосались, оставив нас наедине со старой каргой.

– Сначала на Вяйнямёйнена[2] грешила, – продолжила старуха, даже не заметив ретировавшихся слуг, – но в, конце концов, поняла – не он это… Не тот уровень Силы был для этого задействован. А вот ты, кто таков? И откуда во Владениях моих появился? Неужто из той самой незамерзающей проталины выплыл? Где отпрыск мой, недалекий, едва Водяного не поймал?

– Из той самой хозяюшка! Из той самой! – Натянув на лицо самую благодушную улыбку, не стал я скрывать. – Думал, что на свободу вырвался, а оно вон как повернулось…

А ведь бабка и без моих пояснений узнала, откуда я выплыл. Похоже, что это действительно единственная «дыра» между двумя «замкнутыми мирами». Только выходит, что она сама через этот «Портал» вырваться из своих владений не может. Замерзает водичка-то от её Стылой Силы – непроходимой становится. Если еще какой выход не найдётся – надо валить отсюда быстрее. Прав Матроскин – в моём возрасте в тепле остатки дней всяко веселее проводить, чем в ледяном холодном царстве.

– А зовут меня Гасаном, хозяюшка, а по батюшке – Хоттабычем, – добавил я, отвесив еще один поклон, но уже не такой глубокий. – Гасан ибн Хоттаб, а можно по-простому – Хоттабыч. – А вот тебя, Владычица Стужи, уж прости недалекого – не признал, – честно сознался я.

– До̀жила! – успокоившись и опять превратившись в безобразную сморщенную старуху (но так ей куда лучше было, чем стахолюдиной ужасной), брюзгливо проворчала Снежная Баба. – Сирые, да смертные уже не узнают… – Она еще раз окинула меня внимательным взглядом с головы до ног.

Мне показалось, что взгляд её бездонных ледяных глаз вывернул меня наизнанку. И я в нем едва не утонул, мгновенно позабыв обо всем на свете. Она была древней, эта старуха. Куда древней, чем Кощей. Не знаю, отчего мне так показалось, похоже перестаралась – слишком сильным получился наш «коннект»… Благо, что это длилось недолго – не в форме была бабулька, чтобы со мной «Ментально бодаться». Вылетела из моей головы, как пробка.

– А ты не так прост, сер и смертен, – поморщившись (а вот не надо без спросу пытаться влезть в чужую голову), уверенно произнесла она, как хочешь казаться! Даже зачатки Морозного Дара в наличие имеются… Неужто, очередной родственничек отыскался? Седьмая вода на киселе?

– Глубоко сомневаюсь, Владычица, что мы в родстве, – усмехнулся я в заледеневшую бороду. – Из смертных я, Одаренный только.

– И Дар твой велик, Гасан ибн Хоттабыч, – произнесла старая Ведьма, похоже, сумевшая все-таки оценить мой Источник и остатки Силы в Резерве. – Пожалуй, даже мне сегодня тебя легко не осилить, старик… А когда-то я на такую малость даже внимания бы не обратила… А теперь эти воспоминания приносят лишь невыносимую боль! – Лицо старухи на мгновение лишилось своей ледяной невозмутимости, а в глазах блеснули слезинки, вмиг превратившиеся в сверкающие «драгоценные камни». – Я уже совсем не та, кем была когда-то… давным-давно…

Я от неожиданности даже в кулак кашлянул, не ожидая от старой карги подобных признаний, а тем более слез. Ведь что это, как не проявления слабости? Как бы после этого свидетелей не пришлось убирать…

– Что, удивлён, Хоттабыч? Думаешь, с ума сошла старая Ведьма? – Карга усмехнулась, заметив мою «обостренную» реакцию. – Никто и никогда не видел Мару-Марену роняющей слёзы! – воскликнула она о себе, но отчего-то в третьем лице.

Хотя, чему я удивляюсь? Я и сам так иногда говорю. Старость, наверное, всему виной и прожитые годы. А у Мары их куда больше, чем у меня. Я потупился, не желая злить расстроенную Морену. А вот интересно, для героини сказок Марьи Моревны она была прототипом, или они просто «однофамильцы»?

– Эх, были золотые денечки! – Неожиданно ударилась в ностальгию старуха.

Её лицо неожиданно разгладилось, утрачивая морщины. Теперь она уже совсем не походила на старую сморщенную ведьму. Я сначала натурально охренел, а затем невольно залюбовался её вмиг похорошевшим лицом. Она, черт побери, превратилась в настоящую ледяную красавицу – истинную Снежную Королеву. На неё неотрывно хотелось смотреть и смотреть! Представляю, что случалось с простыми людьми в те далекие годы, которым повезло лицезреть такую красотищу, если даже на меня, старика, она так подействовала.

– Я была молода, беззаботна… – Льдистые глаза Зимы утратили свой холодный блеск, подернувшись теплой поволокой воспоминаний. – Я только-только получила в свои руки власть и могущество, а связь с Чернобогом, в результате которой появился мой сын Хлад, была лишь платой за обретение ранее неподвластной мне Силы.

Чернобог, что-то я слышал про этого деятеля из уст Кощея. Тот еще был засранец на самой заре времен. Никому спокойно жить не давал. А наша красавица, значит, с ним романы крутила? Я потихоньку мотал на ус всё рассказанное Мареной. Авось, удастся мне как-нибудь распутать этот Гордиев узел. Хотя никакого понимания сложившейся ситуации ко мне не приходило.

– Я не любила сына, – продолжила изливать мне душу весьма и весьма помолодевшая старуха (эх, мне б так уметь), – да и некогда было заниматься его воспитанием. В то время я упрочняла своё положение на новых местах, отвоёвывая для поклонения племена и народы у других Богов. Благодаря поддержке Чернобога, мне удалось многих потеснить, а затем изгнать, беря многочисленные племена под свою руку. Какое было мне тогда, о сыне заботится? Он вырос, не зная любви и ласки, став безжалостным к людям. Им занимались мои подручные Ломонос, Опока, Буран и многие другие, из ненавидящих людское племя Стихийных Духов. Хлад загонял смертных в избы, не давая высунуть им даже носа. А любимым его развлечением стало украшение моего дворца ледяными статуями из замороженных людей.

Твою мать! Так эти прекрасные ледяные скульптуры в арках дворца на самом деле замороженные люди?

[1] Старуха Лоухи – в карельском народном эпосе и в финской поэме «Калевала», могущественная колдунья. В «Калевале» Лоухи – старуха, злой отрицательный персонаж. Лоухи насылает болезни на страну Калевалу. Именно она похищает Солнце и Луну.

[2] Вяйнямёйнен, также Вяйнемёйнен – главный герой карело-финского поэтического эпоса «Калевала», первочеловек, сын богини Ильматар, шаман-заклинатель.

Глава 16

Я еще раз бросил взгляд на «античные статуи» в арках. Конечно, в отсутствии «вкуса» реально отмороженному на голову Хладу было не отказать – каждая из этих фигур была прекрасна по-своему – не было ни одного уродливого «персонажа». Причем, прекрасны были как женщины, так и мужчины.

Несмотря на всю жуть, ведь эти «артобьекты» были когда-то живыми людьми, я невольно залюбовался ими, как настоящими произведениями искусства. Похоже, ценить настоящую красоту отпрыск Марены умел. И сохранял её вот таким противоестественным способом.

Его бы психологу хорошему показать – не иначе во всем виноваты детские психические травмы и комплексы. И его стремление к прекрасному в нормальное русло направить. Хотя, чего это я? Не надо забывать – они не люди, ни Мара-Марена, ни Хлад, ни Духи Стужи. К ним обычные человеческие понятия порой совсем неприменимы, и никакой мозгоправ не поможет. А помочь сможет лишь только тотальная зачистка.

– Да, Хлад вырос безжалостным и бессердечным, – продолжала делиться со мной своими воспоминаниями Снежная Королева. – Но тогда мне была на руку эта жестокость. Ибо, подчиняя новые племена и народы, как еще заставить их поверить в твои силы? Но это было давно… Очень давно, старик…

Мара на мгновение замолчала и прикрыла глаза. Похоже, что ностальгия по тем временам её здорово достаёт, а излить душу и некому в этом замкнутом мирке. Вот нам с Матроскиным и «свезло».

– Сейчас, как ни странно, – голос Снежной Королевы звучал подобно хрустальному перезвону, – я была бы даже довольна уступить без боя завоёванные территории одному из своих врагов… Тому витязю на белом коне в крыльчатых червонных перчатках и с огромным круглым золотым щитом в руке… Не могу вспомнить, как его звали? Он был очень красив, этот Солнечный Бог… Его лицо – прекрасно… А его чудесные золотые волосы, рассыпавшиеся по плечам, когда он, запрокинув голову, трубил в свой рог, вызывая меня на схватку, просто кружат мне голову… Если бы мне удалось вернуться туда, я бы не стала вступать с ним в бой. Я бы позволила ему сойти с коня и обойтись со мной как с нежной подругой…

Э-э-э, мать, да у тебя, похоже, запоздалое «бабье лето» началось? Захотелось любви и весны? Сорок пять, сорок пять – баба ягодка опять? Вот только чего сорок пять? Веков или тысячелетий? И кем был, интересно тот самый золотоволосый Солнечный Бог? Уж, не Гиперионом ли? Хотя, нет – скорее всего, какой-нибудь Ярило, Хорст или Сварог. Чего у нас на Руси, своих Богов не было, что ль? Хотя, многие из этих Вершителей частенько на разных землях под разными именами действовали. Паспортов-то у них, хе-хе, чай, не было.

– Ты знаешь, старик, а ведь я умею быть потрясающе прекрасной! – Марена открыла глаза и впилась в меня пронизывающим взглядом. – Ведь внешний облик Бога – это состояние его души…

На мгновение Снежная Королева настолько похорошела, что прямо засветилась неземным светом. А я же поспешно прикрыл глаза – чтобы, так сказать, соблазну не было. Такой божественной красотой могла обладать лишь Истинная Богиня, и штучки у неё «на этот счёт» тоже, несомненно Божественные. Хотя красота у неё такая… своеобразная… холодная и ледяная. Не хотел бы я с даже с такой умопомрачительной красоткой ложе делить.

– Я так одинока, старик! – со страдальческим видом произнесла Мара. – И мысль о том, что всё скоро кончится, сводит меня с ума… Я ведь и не жила еще совсем!

Ну, да, кому и тысяча лет – не возраст. Однако, если вдуматься, даже многие люди, дожив до седин, так и не жили никогда полной жизнью.

– Постой, Хозяюшка! – Я открыл глаза, с удивлением уставившись на истомившуюся одинокую бабу, так никогда и не познавшую настоящей любви и ласки. Жутко красивую, гордую, сильную, властную, но вместе с тем – глубоко несчастную довольно возрастную женщину. – А с чего ты вдруг решила, что всё скоро закончится?

Немного помолчав, она сказала:

– Перед самым мои заточением в этом месте, посетила меня Макошь с рожаницами…

– С Долей и Недолей? – неожиданно подал голос молчавший до этого кот.

– Обе были, – кивнула Марена, криво усмехнувшись.

– Предсказывали чего? – поинтересовался Матроскин.

– А они без этого в гости и не заявляются, – недобро блеснула Мара своими пронзительно льдистыми глазами, вновь возвращая себе облик злобной старухи.

– По глазам вижу, совсем не добрые то вести были? – предположил я, вздохнув с облегчением.

Присутствие уродливой старухи, пусть и страшной, как смертный грех, переносилось куда легче, чем «соседство» с идеальной красавицей-Богиней, просто катком проехавшей по моим «мужским инстинктам». Да еще, видать, и Магически усиленным обаянием! А у меня женщины, почитай, несколько десятилетий не было! А ведь я молодею потихоньку – уже не та старая развалина, какой в этот мир пришел.

– Совсем недобрые… – Мотнула головой старуха. – Предрекли провидицы, что сгинут старые Боги, низринуты будут со своих сверкающих вершин, утратив былую Силу и влияние на смертных… Забудут их люди, а нет ничего страшнее для Божества, чем забвение… – Закончила она свою тираду грудным свистящим шепотом.

От услышанного я немного оторопел. Мне на память пришел эпизод одного рекламного ролика: мужик начал отмечать Новый год, а с подарками заявился на 8-е марта. Где был? Пиво пил! А мужики-то не знают…. Так и запертая в этом уединенном мире древняя Богиня, была не в курсе того, насколько изменился «внешний мир».

– Так это, Хозяюшка… – Я даже немного замялся, не зная, как сообщить Бабе Маре это пренеприятнейшее известие. – Уже всё… – Так и не придумав ничего лучшего, «виновато» развел я руками.

– Что всё, старый? – раздражённо бросила Повелительница Стужи.

– Всё, значит всё, – решительно произнёс я, – не осталось больше в мире Богов, Титанов и Асуров! Ни в Землях Порядка, ни на Кромке, ни в Землях Хаоса! – окончательно припечатал я Снежную Королеву неутешительными для неё сведениями, умолчав при этом, что последних представителей этих «высших сущностей» я же и уничтожил.

– Как, не осталось? – испугано ахнула карга, вновь на мгновение превратившись в непередаваемо прекрасную ледяную красавицу.

Но я к этому времени уже вполне приспособился к её Чарам, поэтому, не закрывая глаз, спокойно произнес:

– Как-то так… Похоже, что слишком долго ты была в изоляции от всего остального мира.

– Этого не может быть! – громыхнула она, подскакивая со своего блистающего трона.

– Может, Хозяюшка Зима. Я тому свидетель. Люди уже больше тысячи лет живут без Богов. И ничего – как-то обходятся.

Марена сначала нахмурилась – видимо, давненько ей никто не перечил. Даже воздух в тронном зале основательно похолодал и начал капитально покусывал мои ухи и нос. Но это-то дело наживное – я пустил по своим жилам и Энергетическим Каналам слабую, едва заметную струйку Силы с разогревающим Заклинанием.

Подобная циркуляция Энергии тут же повысила мою морозоустойчивость. Я еще и Матроскина к этому «центральному отоплению» подключил. А то он, несмотря на толстую шерсть, сплошь покрывшуюся инеем, тоже основательно продрог.

– Спасибо, мессир! — мысленно поблагодарил он меня. – Давно я так не замерзал… Нет, я вообще так никогда не замерзал! Даже подушечки лап уже к полу примерзли!

Наконец мороз отпустил, а Мара вернулась к своему уродливому состоянию старой морщинистой карги. Помолчав еще некоторое время, по-старчески пожевывая морщинистыми губами, она вновь остановила взгляд своих «прозрачных» и бездонных ледяных глаз на мне.

– Совсем никого из наших не осталось? – спросила она, видимо, смирившись со своей участью.

– Никого, Хозяйка. Из Асуров только Кощей уцелел…

– Ну, насчет этого пройдохи я никогда не сомневалась, – усмехнулась древняя Богиня. – Такого изворотливого, хитрого, но очень умного пройдохи мне встречать не приходилось.

– А что, вы хорошо знакомы? – чтобы как-то поддержать затухающий разговор, спросил я.

– Доводилось вместе…. людишек… – Она неожиданно осеклась, заметив, как я остановил свой взгляд на ледяных скульптурах.

– Да ты договаривай, Хозяюшка, – усмехнулся я, – мне не впервой. Понял я уже, что вы вместе с ним людишек кошмарили.

– Похоже, старик, что ты его тоже хорошо знаешь, – произнесла Мара, устало откинувшись на спинку трона.

– Есть такой грешок, – признался я, пряча в заиндевевших усах улыбку. – Просто так вышло, что я случайно руку к его воскрешению приложил. Когда мы с ним встретились, он больше был на мумию похож.

– Выкрутился, значит, опять, – ворчливо произнесла Мара. – А мне что теперь прикажешь делать?

– Пока ничего путного предложить не могу, Владычица, – виновато развел я руками. – Но вот тот же Кощей вполне себе приспособился к новым реалиям. И ты вполне можешь свои взгляды на жизнь поменять.

– А на кой это мне, старик? – недовольно произнесла Богиня, но я видел, как огонёк заинтересованности блеснул в её глазах.

– Как знать, как жизнь дальше сложится? – ответил я на её вопрос. – Вдруг, спадут старые «оковы»?

– Просто так не спадут! – Раздосадовано пожала губы бабка. – Уж чего я только не перепробовала – не в моей власти это…

– Я могу пообещать, что обязательно попытаюсь помочь, – произнес я, уловив нужный момент. – Но для этого мне тоже нужно из твоего мира вырваться.

– Думаешь, я тебе поверю? – Прищурилась карга, как будто хотела пронзить меня своим взглядом.

– Дело-то твоё, Хозяюшка, верить или не верить, – пожал я плечами. – Но старик Хоттабыч никогда слова своего не нарушал! – Произнес я, словно клятву, положив руку на сердце.

И моя рука неожиданно полыхнула ярким золотистым сиянием, словно заверяя правдивость произнесенных мною слов. Марена от удивления даже с трона привстала с открытым ртом, настолько её поразил произведённый эффект. Да я и сам, честно сказать, пребывал в полном недоумении.

– Ты кто такой, старик? – сипло произнесла Марена, словно никак не могла поверить в увиденное.

– А что это сейчас было? – вопросом на вопрос ответил я.

– Что это сейчас было⁈ – потрясенно воскликнула Богиня Стужи, поднимаясь на ноги. – Ты даже этого не знаешь?

– Ну, уж, извини… – Вновь виновато развел я руками.

– За твои слова только что поручились Повелители Хаоса! – падая на обратно на трон, выдохнула Марена. – Немыслимо!

– Да? А в прошлый было совсем по-другому… – простодушно произнес я.

– В прошлый раз? – Я подумал, что глаза старушенции сейчас совсем вылезут из орбит. – Они поручались за тебя уже дважды?

– Нет, в прошлый раз они заверили клятву одного Существа, присягнувшего мне на верность, – ответил я.

– Немыслимо, просто немыслимо! – продолжала повторять Марена, не сводя с меня взгляда.

– Прости за глупость, Хозяйка, – произнес я, чтобы хоть немножко её расшевелить, – а кто они, эти Повелители Хаоса?

– Это – Великие Предвечные! – ответила Зима. – Помощники самого Создателя! Его первые Творения. Чтобы они снизошли хотя бы до Богов… Я такие случаи по пальцам пересчитать могу!

– Ну, и ладно, – просто отмахнулся я от озвученного факта, – но теперь-то ты мне веришь, Владычица?

– Еще бы не верить! – Марена расхохоталась в голос. – За тебя поручились сами Предвечные! Я до сих пор поверить в это не могу…

Я терпеливо дожидался, пока старушенция не закончит рефлексировать. Наконец, нервный смех её отпустил, и она вновь растеклась обессиленной амебой по своему хрустальному трону.

– Есть у меня один вариант, старик, – наконец тихо произнесла она. – Сама я им воспользоваться так и не смогла – нет у меня сейчас таких Сил. А накопить не удалось – Свободные Потоки Энергии в мою «клетку» пробиться не могут.

– Да и нет там сейчас никаких Потоков, – сообщил я ей как бы между прочим, чтобы не сильно расстраивалась, – что-то с Источником произошло. Магия из мира уходит.

– Тогда я тебе ничем не смогу помочь, – произнесла Марена. – Для того, чтобы тебе отсюда вырваться основательный запас Силы надобен.

– Ну, кое-какие запасы имеются, – туманно намекнул я. – Показывай, что там у тебя за вариант.

Мара поднялась на ноги, тяжело ступая, спустилась по ступенькам престола и подошла к огромному ледяному зеркалу, занимающего едва ли не целую стену дворца. Пока она что-то «химичила», я с интересом наблюдал за собственным отражением: заледеневшие усы и борода, превратившаяся в этакие ледяные дрэды, вызывали веселый смех. А Матроскин так и вовсе превратился в какой-то заиндевевший шарик, катающийся за мной по пятам.

Зеркало неожиданно «моргнуло» и потемнело, перестав отражать наши напряженные фигуры. А вместо зеркальной поверхности открылся потайной проход и ступени, ведущие в какой-то подвал, по которым Марена начала спускаться. Ну, а мы с Матроскиным следом.

Благо, далеко идти не пришлось, а то уж очень скользкими были ступеньки. Я пару раз чуть не навернулся. Да говорящего кота, нет-нет, да и приходилось придерживать за шкирку, чтобы он не уехал на заднице по ледяным ступеням. А вот Хозяйка Ледяного Замка шла по льду, «аки посуху», ни разу не поскользнувшись.

Никогда бы не подумал, куда она нас приведет. А оказались мы в конюшне. Да-да, в самой обыкновенной конюшне. Ладно-ладно, не в самой обыкновенной, а полностью ледяной, как собственно и весь замок старухи Зимы. В стойлах же обитали три огромных белоснежных жеребца, прямо: Декабрь, Январь и Февраль, как в песне поётся. А посередине конюшни стояли роскошные хрустальные сани.

Я, забыв обо всём на свете, залюбовался прекрасными животными, явно непростого происхождения. Да и сани были похожи на настоящее произведения искусства.

– Что, старик, нравятся мои коняшки? – Неожиданно улыбнулась старуха.

– Ничего прекраснее не видел! – честно признался я. – Настоящее чудо!

– Вот они-то тебя и вынесут, если сумеешь их Силушкой богатырской попотчевать, – произнесла Мара, указав на заполненные колотым льдом ясли, стоявшие перед каждым животным.

Я, переключившись на Магическое Зрение, внимательно присмотрелся к этому льду. Черт возьми, да это не просто лёд – это Кристаллы-Накопители. Да, ледяные, но свою функцию они будут исправно выполнять, пока не растают, либо пока их эти милые коняшки не схрумкают.

– Сумеешь их «накормить» – они тебя из моего зачарованного мира вывезут, – сообщила Мара.

– А сама чего же…

– Во-первых, – произнесла она, – я отсюда даже на них не смогу вырваться – попытки были, а во-вторых – у меня сейчас даже и сотой доли сил не будет, чтобы их накормить.

– Ну, что ж, – произнес я, – попытка не пытка!

Запустив ладонь в ясли, я принялся наполнять ледяные Накопители. Сила утекала сплошным потоком, но её запаса, после того как я распотрошил гигантское кладбище Стриги хватало с лихвой. Кстати, по мере пребывания «мертвячьей» силы в моём источнике, она практически очистилась от того мерзкого «привкуса» смерти, которым смердела поначалу.