Текст книги "Исчадие Кромки. Часть 2 (СИ)"

Автор книги: lanpirot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

Глава 20

В общем, пусть и с большим трудом, мне удалось успокоить парня, нервишки у которого действительно оказались ни к черту. Можно было, конечно, попробовать внушением поправить его состояние, Ментальным Даром я пользоваться еще не разучился. Но психиатр из меня так себе, я не товарищ оснаб, который на этом деле собаку съел. Мог бы и наломать дров.

Поэтому пришлось лечить хандру старым дедовским способом – песнями и алкоголем. И это вполне себе сработало – удалось перезагрузить парнишку, хлебнувшего в своей жизни немало дерьмеца. В общем, угомонились мы только к утру. Поспали немного, а после поправки здоровья, но уже не опохмелом, а Большим Лечебным Заклинанием, тепло расстались с Ломоносом.

– А уж и не припомню, когда так душевно время проводил! – признался мне старикашка, который уже и не казался таким мерзким, как поначалу. – А сейчас пора мне… Хозяйка уже меня потеряла небось… Но, жду, не дождусь, когда вновь встретимся и посидим так… так… – всё не подобрать сравнение Ломонос.

– Посидим, как нормальные люди, – пришёл я ему на помощь. – Я обещал, что вернусь, – ответил я, пожимая холодные руки Стихийного Духа. – А Хоттабыч слов на ветер не бросает!

– Тогда до скорого! – произнес старичок, запрыгивая в запряженные сани. – Н-но, родныя! Пошли! – И Волшебная Повозка резко взмыла в небо.

Мы с Матроскиным и Иваном неотрывно следили за ней, пока она не растворилась среди пушистых облаков.

– Ну, что, Ванюша, куда дальше пойдешь? – поинтересовался я дальнейшим планами нашего нечаянного знакомца.

– А! – отмахнулся он. – Куда глаза глядят. Если не прогоните, с вами пойду – вместе веселее. А то и пригожусь – места тут не сказать, чтобы тихие…

– Ты не против? – спросил я своего хвостатого друга.

– Нисколько, мессир, – ответил Матроскин. – Мы ведь тоже пока не знаем, где здесь выход?

– Логично, – согласился я со своим верным попутчиком. – Ну, что Ванюша, нам ли быть в печали[1]? – немного переделав слова, напевая, спросил я витязя.

– А что, и такая песня есть, Гасан Хоттабович? – сразу сделал стойку Ванька.

– Есть, – чтобы еще немного поднять настроение пацану, ответил я.

– Спой, а? – попросил богатырь. – С песней же всё веселей идти.

– А почем нет? – Я поднял с земли гармошку и накинул ремни на плечи.

– Эх, путь-дорожка, звени, моя гармошка

Смотри, как сияют нам звезды над рекой

Парни лихие, девчата огневые

Все заговорят наперебой

Эх, Ванюша, нам ли быть в печали?

Не прячь гармонь, играй на все лады

Поднажми, чтобы горы засверкали

Чтоб зашумели зеленые сады

– Гасан Хоттабыч, а разреши? – Когда я допел, Иван протянул руку к гармошке. – Тебе в таком возрасте, поди, тяжело гармошку таскать? Да и еще и меха тянуть надобно…

– Не вопрос, Ваня! – Я скинул ремни и протянул инструмент богатырю.

А вот насчет возраста я бы поспорил, да пусть уж великовозрастное дитя тешится. Как он только смог остаться таким спустя столько веков. Законсервировался он, что ли? Как вечный пацан Питер Пэн?

Буквально через несколько минут Ванька довольно бодро наигрывал услышанную в первый раз мелодию. Черт возьми, да у него точно талант! Это Ломонос вчера верно подметил. Так мы и пошли под музыку в сторону большого холма, на который грохнулся Змей Горыныч. Я хотел еще раз убедится, что убитый Монстр вновь не возродиться к жизни.

На первый взгляд, как и на второй, и на третий, и Магическое зрение транслировало ту же картинку – Горыныч сдох окончательно и бесповоротно! Так что волновался я совершенно напрасно. Поэтому, после небольшого совещания, мы решили продолжить путь, перевалив на другую сторону холма.

Холм постепенно становился все круче и круче, так что Ваньке пришлось оставить игру на так полюбившейся ему гармошке, и забросить её на спину. Несмотря на все мои советы, он так и не согласился сбросить свою броню и шагать налегке. Так и прел в своей металлической амуниции на тридцатиградусной жаре. Хотя, с таким-то опытом, он паренек ко всему привычный.

Мы достигли самого сложного и крутого участка холма. Матроскин ускакал вперед на разведку, а мы с Иваном стали карабкаться по склону, цепляясь руками за узловатые корни. На наше счастье, они настолько переплелись между собой, образовав удобную лестницу. Ползти по ней было довольно легко. Почти добравшись до вершины, я зазевался и, зацепившись ногой за один из выступающих корней, с размаху впечатался в землю.

Неожиданно почва подо мной просела, и я ухнул в пугающую черноту. Резкий удар о землю выбил из легких весь воздух, а перед глазами заплясали яркие звёздочки. Над собой я увидел лишь маленький пятачок света в кромешной темноте. В висках бухало и болела спина, отбитая о какие-то камни.

– Гасан Хоттабыч! – кричал кто-то, и эхо гулким молотом било по ушам. – Ты где⁈ Ты живой там, аль нет?

«Ванька, – сквозь шум в голове вспомнил я имя своего попутчика, – А где это я, в самом деле?»

– Мессир! Мессир! Я иду к вам! – верещал во всю глотку говорящий кот.

Приподнявшись на локте, я заорал в ответ что было сил:

– Матроскин! Иван! Здесь я! Живой! Только долбанулся немного!

– Ну, жив, слава Всевышнему! – облегченно выдохнул богатырь. – А то я кричу, а ты молчишь! Сейчас я тоже к тебе спущусь!

– Подожди, Ванюшка! – Остановил я спешащего на помощь витязя. – Сейчас я здоровье поправлю и «Светляка» соображу!

Малый Целительский Конструкт быстро унял боль в отбитой спине и немного «проветрил» голову. После чего я зажег уже привычный мне «Магический Светлячок», который слегка отвоевал у мглы огромное помещение, заваленное грудой какого-то мусора и хлама. Растревоженная пыль заставила меня несколько раз громко чихнуть.

– Ну, что там? – волнуясь, нетерпеливо крикнул сверху Ванька.

Я огляделся: с потолка свисали толстые канаты, но, рассмотрев их поближе, понял, что это корни исполинских вязов, в изобилии произрастающих на вершине холма. А холмик-то, оказывается, рукотворный!

– Ванька, спускайся сюда! – крикнул я попутчику. – Вон по тем корням! Видишь? Тут, кажись, что-то интересное имеется!

– Угу! – глухо ответил богатырь, протискиваясь в дыру, пробитую моим телом.

Но первым в дыру просочился мой хвостатый друг. Уже через мгновенье они с Ванькой стояли рядом, с любопытством озираясь по сторонам.

– Где это мы, мессир? – с удивлением спросил кот.

– Я думаю, – высказал я предположение, – это древний курган. В таких обычно хоронили великих воинов древности. Похоже, что Горыныч основательно повредил старую постройку, вот камешки вылетели под моим весом…

– Похоже на правду, – согласился Ванька, продолжая пялиться по сторонам.

– Скорее всего, так оно и есть, – согласился и Матроскин.

– Пойдем, что ль, глянем, чего тута есть? – предложил богатырь.

– Пойдем, – согласился я.

Далеко идти не пришлось, буквально через десяток шагов перед нами, тускло мерцая в неясном свете факела, выросла основательно запыленная груда золота.

– Вот это куча! – с присвистом произнес Ванька. – Даже у батьки моего столько злата-серебра не было! – произнес он, забираясь на золотую гору.

Подобрав золотой рогатый шлем, украшенный самоцветами, богатырь, сняв свой, нацепил найденный голову. – Смотри, Гасан Хоттабыч: чисто варяг-завоеватель перед тобой! Рюрик-прародитель! – Скорчил Ванька зверскую рожу, какой, по его мнению, и должны были обладать варяги-завоеватели.

Я со смехом покачал головой: восемь сотен лет пацану, а ведь дитя дитем! Такой вот детской непосредственности я уже давно не встречал!

– А вот и монетки какие хитрые: круглые, квадратные, треугольные, и с дырками! – кричал Ванька, с упоением ковыряясь в золоте, словно свинья в поисках желудей. – Вот такие, с квадратной дыркой, я в стране Чжунго[2] встречал, – делился он со мной своими знаниями. – Людишки там маленькие, узкоглазые и желтолицые, но их там, как тараканов за печкой. Просто до хуа. Племя ихнее так называется – хуа, – со смехом пояснил он мне. – О! – Выудил он из кучи очередную монетку. – А вот такие, со слоном и лучником на спине – я в Бенгалии[3] вида̀л! А эти…

Я с удивлением выслушивал Ванькины познания в нумизматике. Он, похоже, действительно разбирался в древних чеканных монетах. Ох, и покидала же его жизнь в поисках потерянной невесты по всему земному шарику. Похоже, не осталось ни одной дыры во всем мире. Так вот и до Земель Хаоса и добрался.

– А здесь еще и перстней с каменьями самоцветными, жемчугов, да цепей золотых – без всякой меры! – Ванька наклонился, зачерпывая несметные богатство полной горстью. Золотой шлем сорвался с его головы и, жалобно звеня, укатился куда-то в темноту. – Только мне это богатство совсем без надобности, без Ясноглазки моей… – Его плечи неожиданно поникли, когда он вновь вспомнил о своем давнем горе, которое, несмотря на пробежавшую прорву лет, так и не потухло в его душе. Похоже, что именно это горе и не давало нашему герою не только умереть, но даже и постареть, как обычно.

– Ну-ка, товарищ богатырь, давай без соплей! – «по-отечески» прикрикнул я на Ваньку и, как ни странно, это помогло.

– Угу! – громко шмыгнув носом, согласно кивнул паренёк. – Пойдем, – предложил он, спускаясь с золотой кучи, – дальше посмотрим, там, вроде, ступени виднеются…

Лестница, вырубленная в камне неведомыми строителями, уводила нас куда-то наверх, в темноту. Преодолев последнюю ступеньку, мы прошли сквозь резную арку, и оказались в небольшой комнате.

– Смотри-ка, Гасан Хоттабыч, – окликнул меня Иван, – вон по стенам факелы торчат. Может, попробуем подпалить? Наш-то Волшебный Светляк тускловат совсем. Да и чего Силу зря растрачивать? Вдруг потом не хватит?

– Давай, – согласился я, поскольку в его доводах имелась логика.

Я прищелкнул пальцами, активируя свои Пиромантские Способности. Факелы на стенах вспыхнули и на удивление быстро разгорелись, разгоняя по углам пыльный мрак. А перед нами на небольшом возвышении посреди залы стоял роскошный резной трон, вытесанный из костей какого–то огромного древнего животного. Динозавр – не динозавр, но покрупнее мамонта будет.

На престоле, опираясь руками на меч, восседала крупная ссохшаяся мумия. Казалось, что древний властелин все еще жив и неотрывно смотрит темными провалами пустых глазниц прямо перед собой на большой сундук, накрытый истлевшей материей. Сундук висел на толстых золотых цепях, вбитых прямо в каменный потолок.

Где-то я такую «картинку» уже видел… Ну, да, усыпальница Кощея! Я припомнил, как он точно так же в образе усохшей мумии восседал на троне. Правда у него «кощные палаты» побогаче были, да и украшены пострашнее. А вот судя по размерам мумии, мы с попутчиками обнаружили место упокоения очередного Асура. А откидывать тапки, сидя на костяном троне, это у них, выходит, фишечка такая.

– Дела, – тихо прошептал Ванька, словно боялся ненароком разбудить мертвого хозяина кургана. – Здоровый был дядька, не нам чета, Гасан Хоттабыч! А посмотри-ка, каким мечом он махал… – произнес витязь, поднимаясь по ступенькам к трону.

Я промолчал, что при желании могу перекидываться в Сумеречную Ипостась, в которой размерами не уступлю этому «Тутанхамону». Но, пока не хотелось бередить нестабильную психику парнишки. А то еще не так поймет, посчитав меня за очередное Чудо-Юдо, которое просто необходимо уничтожить, как того же Горыныча. И объясняй ему потом, что ты совсем не верблюд!

Ванька осторожно прикоснулся к оружию, легонько провел вдоль лезвия пальцем, стирая многовековую пыль. Меч ответил на прикосновение едва слышным звоном, отразив сверкающий свет факелов своим полированным лезвием. Богатырь немного постоял, а затем принялся сосредоточенно разгибать мумии пальцы. Я даже удивиться не успел.

– Ты прости меня, дядя, но тебе этот меч уже ни к чему, – приговаривал Ванька, словно успокаивая мертвеца. – А мне, ой как, пригодится!

Я вспомнил, что свой меч Иван потерял во время сражения со Змеем Горынычем, когда пробил им глаз сказочной зверюге. А потом еще долго висел на нем, пока не свалился с большой высоты. Конечно, в мече могла срываться какая-нибудь ловушка, но уже поздно пить боржоми – почки отвалились.

– К тому же, он в самый раз мне по рукам будет, если обеими взять, – Ванька продолжал мирно беседовать с бессловесным хозяином меча и подземелья. Да и негоже такому замечательному оружию вдали от битв и сражений пропадать!

Но мумия, несмотря на уговоры богатыря, «сопротивлялась»: ее пальцы, высохшие до твердости дерева, разгибались с трудом. Хозяин меча, словно чувствовал, что его хотят лишить драгоценной собственности.

– Ой! – Последний палец, который богатырь так и не сумел разжать, остался у него в руке. – Прости, дядя, не хотел тебя обижать! – простодушно заявил Ванька, положив отломленную часть тела на колени мертвецу.

Затем он осторожно прислонил мумию к спинке трона и, взяв в руки меч, торжественно отсалютовал клинком мертвецу. Древнее оружие, на котором не было даже мелкой ржавчинки, блеснуло в неверном свете факелов и с шумом распороло застоявшийся воздух склепа. Мы с Матроскиным попятились, зацепит еще ненароком…

– Ух, ты! – довольно выдохнул Иван. – Тяжеловат немного, но зато как сбалансирован! Не зря бывший хозяин так за него цеплялся, и после смерти отдавать не хотел… – Богатырь вновь обернулся к древнему правителю и поклонился ему. – Спасибо, дяденька, за подарок твой! Век не забуду! А на меня не серчай! – Он выпрямился и обежал глазами трон. – К такому мечу еще бы и перевязь! У бедра его таскать несподручно: по земле волочиться будет.

Перевязь из толстой кожи нашлась на подлокотнике костяного трона. Ванька с удовольствием ощупал кожаное изделие, абсолютно не тронутое временем.

– Отлично! – оценил он работу неведомого мастера. – Если б не знал, что перевязь тут тьму веков провисела, сказал бы, что её только что стачали! – Парень радовался найденным в склепе обновкам, словно ребенок новой игрушке.

Затем он подогнал лямки по размеру и надел перевязь на спину. Не удержавшись, богатырь взмахнул мечом еще раз так, словно рубанул неведомого противника.

– Ладно, хорош играться! – сказал он сам себе и попытался засунуть меч в ножны.

Но меч был настолько длинным, что закинуть его за спину Ванька не мог. Он корячился и так, и эдак, но его руки были коротковаты, чтобы закинуть меч в перевязь. А вот идея снять её со спины, ему отчего-то в голову не приходила.

– Стой, Ванюша, не мучайся! – остановил бессмысленные потуги паренька. – Давай, я помогу! А потом разберёшься, как его сподручнее из ножен вытаскивать…

Я взял из рук богатыря меч и воткнул его в ножны перевязи. Меч заскочил в них, словно был смазан маслом. Я даже не успел убрать руку. Острое лезвие распороло мне ладонь чуть не до самой кости. Во все стороны брызнуло ярко-красным, щедро окропив все вокруг. Я дернул пораненной рукой, зажимая рану пальцами свободной руки.

– Твою, сука, медь! – сквозь сжатые зубы прошипел я. – Вот я косорукий старикан – надо ж так было умудриться?

Заморачиваться с Целительским Заклинанием я не стал, поскольку Регенерация прекрасно справилась с раной. Через мгновение порез уже перестал кровоточить, а еще через минуту ровные края разреза сомкнулись, оставив лишь тонкий шрам, который тоже исчезнет через некоторое время.

– Ух, ты! Гасан Хоттабыч, а ты не простой старик! – зачаровано глядя на излечившуюся руку, воскликнул Ванька. – Тебя и добрая сталь не берет!

– Ты это только понял, дружище? – усмехнулся я. – Да я полон тайн и загадок! —

– Мессир! Мессир! – Неожиданно отвлек меня от разговора с богатырем говорящий кот. – Я тут, пока вы оружием забавлялись, дырочку проковырял, а там такое… – Он не договорил, указав лапой на большой ящик, качающийся против мумии на золотых цепях.

– Давай, поглядим, чего там у тебя? – Не придумав ничего лучшего, я дернул за краешек ветхой материи, закрывающей висевший на цепях сундук.

Старая тряпка от одного прикосновения рассыпалась прахом, и неожиданная вспышка света, перекрывшая своим сиянием и чадящие на стенах факелы и даже мой «Светляк», едва не ослепила всех находящихся в склепе.

Пока мои приятели восстанавливали зрение (больше всех, конечно досталось коту) и терли глаза, я, переключившись на Магическое Зрение, подошёл к сундуку, источающему ослепительный свет. И когда я «увидел» его содержимое, меня едва удар не хватил…

[1] «Эх, Андрюша» – песня, написанная композитором И. Жаком на стихи поэта Григория Борисовича Гридова. https://www.youtube.com/watch?v=IvQcX9pm_VI

[2] Китайцы называют свою страну Чжунго, что означает в переводе с китайского «Срединное государство». Возникло это название еще в ту пору, когда жители Китая считали свою родину расположенной в центре Вселенной. Древним является и название Чжунхуа – «Срединное племя хуа»

[3] Бенга́лия – исторический регион в северо-восточной части Южной Азии. Населён преимущественно бенгальцами, для которых родным является бенгальский язык. В нынешнее время Бенгалия разделена между Индией (Западная Бенгалия – штат на востоке Индии) и государством Бангладеш (Восточная Бенгалия).

Глава 21

«Сундук» оказался чудесным прозрачным гробом, внутри которого на белоснежных атласных подушках лежала молодая девушка. Время и тлен совсем не тронули её молодость и красоту, а белоснежные локоны, рассыпавшиеся по подушке, своей чистотой напоминали ослепительный снег нетронутых горных вершин. Я, ошеломлённый увиденным чудом, в молчании стоял и смотрел на вечный сон красавицы, позабыв обо всём на свете.

– Она, как живая! – выдохнул я, пораженный красотой девушки.

– Она только кажется живой, но сон её вечен! – согласился Матроскин. – Этот хрустальный гроб зачаровывали сорок самых могучих волхвов и чудотворцев, придавая сей домовине силу древнюю и великую, призванную вечно оберегать её бесценное содержимое… Вот, здесь так написано, – кот указал лапой на самый краешек хрустального гроба, где действительно обнаружился золотой «шильдик» с надписью.

– Она прекрасна! – прошептал стоявший рядом со мной Ванька, пораженный не меньше моего. – Моя Ясноглазка… Я так долго тебя искал… – Он не отрывал взгляда от хрустального гроба, а по его щекам катились крупные слёзы.

– Так это она? Твоя невеста? – прошептал я, едва слышно, и богатырь ответно кивнул.

Похоже, что слова сейчас давались ему с огромным трудом.

– Пойдемте отсюда, мессир, – зашептал мне на ухо хвостатый. – Оставим их… наедине.

Я согласно кивнул, и следом за котом незаметно для витязя вышел в большой зал. Обогнув кучу золота, я наткнулся на груду свернутых трубочкой пергаментов и на сложенные стопкой книги. Выдернув одну, сдул пыль и раскрыл наугад, но прочесть, естественно не смог. Книга была написана на непонятном языке, вырезанными рунами на деревянных дощечках.

Возможно, это древние веды или что еще. Эх посидеть бы с этим материалом, возможно именно в этих книгах можно подчерпнуть что-то очень полезное. Новые принципы построения Магических Конструктов, например.

Если мне доведётся когда-нибудь сюда вернуться, я обязательно прихвачу с собой эту чудесную библиотеку. Жаль, нет под рукой Безразмерной Котомки Стриги, брошенной в лесу у замка Лжекощея, в неё бы все это барахло вошло бы со свистом!

Я бегло просмотрел еще несколько книг, развернул пару манускриптов, поднял с пола увесистую глиняную табличку: черты и резы, северные руны, греческое и египетское письмо, шумерская клинопись – чего здесь только не было! А еще я чувствовал, что от этой библиотеки так и несёт древней магией.

Аккуратно положив засохший кусок глины на место, я подошел к ближайшему сундуку и откинул тяжелую крышку. Сундук доверху был наполнен отборным жемчугом.

В следующем сундуке оказалась одежда – атласные рубахи, шитые золотым шитьем, широкие штаны, несколько попорченные плесенью. Но одежда до сих пор выглядела нарядной и богатой. Только вот фасончик несколько устарел.

Третий сундук был набит сапогами, в четвертом – кафтаны, расшитые бисером, серебряной и золотой сканью.

Устав открывать тяжелые сундуки, я, вскоре, плюнул на это дело. Вдоль стены грудами лежали доспехи, поеденные ржавчиной. Кольчуги, мечи, щиты и шлемы, копья и дротики – всей этой кучи оружия, что терялась в темноте, хватило бы на целое войско.

– Да, – усмехнувшись, произнес я, – да здесь одежки больше, чем в торговый день на китайском рынке! Вот скажи мне, Матроскин, – риторически спросил я, – нахрена всё это богатство мертвякам? Вот уже не первый склеп, а везде одно и то же?

– Порядок такой, мессир, – отозвался говорящий кот, – все хотят и на том свете жить припеваючи.

– Да уж… – презрительно покачал я головой. – Неужели не могут понять, что всё это – пыль и тлен?

– Выходит, что так, мессир, но… – согласился со мной Матроскин.

Однако закончить фразу он не успел – из помещения, где мы оставили Ваньку наедине с его красавицей-невестой в хрустальном гробу, раздался какой-то нечленораздельный вой.

– А ну-ка, хвостатый, давай обратно! – распорядился я. – Как бы наш дружок чего-нибудь с собой не сотворил!

Мы с Матроскиным стремительно поднялись по ступенькам и вновь оказались в маленькой зале, освещенной сиянием волшебной домовины. Возле прозрачного гроба, уткнувшись головой в хрустальную стенку, на коленях стоял наш нечаянный спутник, пытаясь вытащить из ножен за плечами недавно приобретенный меч.

Но длина меча вновь не позволила богатырю его обнажить, а скинуть с плеч перевязь он вновь не догадался.

– Не могу так больше, Зорька моя Ясноглазая! – подвывал он, стучась в гроб непокрытой головой. – Нет больше моих сил держаться! Спасибо Всевышнему, что хоть перед смертью мне удалось на тебя взглянуть… Может быть, хоть после смерти, снова мы будем вместе…

Ну, дело ясное, что чердак у мальчонки потек. Оно и не мудрено, что с нарезки сошел – столько лет, даже веков, разыскивал он любимую свою. И вот, наконец, нашел. Только психика-то – штука тонкая! Вечно держать в себе горе невозможно. Вот нервишки-то и подвели. Ладно, хоть я и не доктор Айболит, но будем лечить – я такие срывы не первый раз вижу. На фронте горя хоть отбавляй…

– А ну тихо, боец! – рявкнул я во всю глотку, усилив голос малой толикой Силы. Чтобы, значит, лучше доходило. – Ишь, распустил сопли, а еще богатырь!

Он моего мощного рыка даже усыпальница вздрогнула. А сверху нам на головы посыпалась земля, пыль и мелкие камушки, мгновенно и бесповоротно разрушив «торжественность скорбного момента».

– Как я погляжу, Ванька, ты сдохнуть решил? – грубо рубанул я. – Что ж, неволить не буду: мужик решил – мужик сделал. Вот только тогда уж точно вы никогда не встретитесь!

– Эт-то п-почему? – произнес Иван дрожащими губами, перестав биться о гроб головой.

– Ты же крещеный? – уточнил я, хотя прекрасно помнил об этом факте. Так-то на самом деле он Всеволод, с памятью у меня проблем пока не наблюдалось.

– Крещеный, – ожидаемо ответил богатырь.

– А вот самоубийц вера православная не принимает, – напомнил я парню. – Так что путь на Небеса тебе точно заказан! Будешь маяться вечно Духом неприкаянным, покуда совсем не развеешься! – продолжал я его стращать. – Но и это не главное…

– А что? – Тут же вскинулся он, громко шмыгнув носом.

– А то, что невеста твоя – не умерла! Ты же сам мне рассказывал: ни жива, дескать, ни мертва! И как же ты с ней, если бесславно сейчас подохнешь, встретишься? А? – продолжал я расшатывать Ванькину психику, наращивая Ментальное давление. – Чего молчишь, боец⁈ – вновь гаркнул я. – Встать! Смирно! – Богатырь от неожиданности подскочил на ноги и вытянулся в струнку, как на плацу. – Отвечать, когда тебя спрашивает старший по званию!

– Какому званию? – не понял Иван.

– Можешь считать меня воеводой, – важно пояснил я. – Полководцем! Понял меня, боец!

– Понял, воевода! – гаркнул богатырь, разом позабыв про слезы.

– Ну-ка, наклонись, – приказал я, и Ванька без лишних вопросов выполнил требуемое действие.

Я резко выдернул меч из ножен, и со всего маха зарядил тяжелым шаром в его рукояти по хрустальной крышке гроба. Да и еще и Силы в этот удар вложил преизрядно, чтобы уж точно наверняка.

– Нет! – заорал богатырь, пытаясь мне помешать, но было поздно.

Прозрачная крышка домовины, звонко тренькнув, лопнула, осыпав неподвижно лежащую в гробу красавицу миллионом мелких осколков, ни один из которых не причинил ей вреда.

– Что ты натворил, старик⁈ – горестно воскликнул богатырь, схватившись руками за голову. – Она же теперь…

– Что теперь? Что? – рявкнул я, с размаху вгоняя меч в каменный пол.

К моему изумлению меч Чернобога легко пробил камень и остался торчать из него, как меч пресловутого короля Артура.

– Как теперь сохранить её тело? – Всё еще не веря, что я на его глазах совершил настоящее святотатство, воскликнул Иван.

А я к этому моменту уже знал, что надо делать в таком случае. Да любой ребенок даже в моём времени знает, что нужно делать со спящими принцессами.

– Любишь её, Ваня? – тихо произнес я, положа руку на крепкое плечо богатыря.

– Да! – воскликнул Иван, глядя на меня исподлобья.

– Ну, так и чего тебе надобно, Ванюша? – не отводя взгляда, спросил я. – Ты же лучше меня знать должен, что настоящая Любовь побеждает любое Колдовство!

Иван продолжал непонимающе глядеть на меня своими бездонными голубыми глазами. Черт, да неужели он не понял? Смог бы он протянуть на белом свете столько лет, если бы не отдавал все свои силы поиску настоящей Любви? Ведь именно она вела его всё это время и не давала умереть!

Не знаю, кто там сейчас заведует этой поистине Божественной Силой, Афродита, Венера, Иштар, Фрейя, или наши, отечественные Макошь или Лада – не важно! Даже в христианстве, как утверждали Апостолы: Бог есть Любовь, и пребывающий в Любви пребывает в Боге, и Бог в нем! Так что у Ваньки получится – зуб даю!

– Ну и чего ты вылупился на меня, как баран на новые ворота? – не придумал я ничего лучшего. – Целуй свою ненаглядную! Да покрепче целуй своё сокровище!

Ванька продолжал переминаться с ноги на ногу, не смея сделать это решительный шаг. Боялся. Понимаю, вероятность положительного исхода невелика. Всёж-таки руководством к действию являются какие-то сказки. Но где-то внутри меня крепла уверенность, что всё у него обязательно получится.

Иван на подгибающихся ногах подошел к хрустальному гробу. Наклонился над своей суженой, которую искал вот уже добрых восемь веков и дрожащими пальцами прикоснулся к её сложенным на груди рукам.

– Они теплые… Гасан Хоттабыч… – пораженно прошептал он. – Она живая! Живая!

– Живая, конечно! А как же еще? – произнес я тихо. – Спит она просто. Вечным сном спит. Так разбуди же её, герой!

«Ты, главное, сам в это верь, парень! – подумал я. – И тогда тебе не страшны будут никакие Темные Чары!»

Ванька порывисто наклонился еще ниже и осторожно коснулся своими губами коралловых губ спящей красавицы. Сердце витязя так громко бухнуло в его груди, что даже я это услышал. Но ничего не произошло…

Я едва не выругался в голос, когда своды древней усыпальницы неожиданно вздрогнули. Потайной склеп качнуло так, что я едва на ногах устоял. А с улицы донесся какой-то гулкий рокот, словно на дворе разразилась чудовищная гроза. Гром слышен был даже за толстыми стенами этого скорбного места.

А вот хрустальный гроб даже не покачнулся на своих цепях, зато «мертвая царевна» неожиданно широко распахнула глаза и вдохнула застоявшийся воздух гробницы полной грудью.

– Как же долго я спала, Ванечка! – произнесла она тихо, обвивая руками шею своего любимого. – Но я знала… всегда знала, что ты меня обязательно найдешь!

Не говоря ни слова Ванька крепко прижал свою «проснувшуюся» невесту к груди, и впился в её губы долгим и страстным поцелуем. Неожиданно их слившие фигуры подернулись невесть откуда взявшимся туманом, и «истончились» в нём, покуда совсем не исчезли.

– Вот и сказочке конец… – обескураженно произнес я, не предвидевший такого неожиданного финала.

– Интересно, а куда они перенеслись? – Почесав за ухом задней лапой, произнес говорящий кот. – И кто им всё это устроил?

– Наверное туда, – пожав плечами, ответил я, – где они будут счастливы. Хватит с них страданий! А вот кто им это устроил – большой вопрос. Но запомни, Матроскин, что если я узнаю, что вместо счастливых дней кто-то просто решил над ними посмеяться, я обязательно найду этого урода и…

– О, мессир, я даже не сомневаюсь, что ему очень не поздоровится! – сделал правильный вывод из короткого, но очень экспрессивного спича мой хвостатый помощник.

– Это еще легко сказано, – хищно улыбнулся я. – Ну, что, мой пушистый друг, пора нам покинуть это мрачное и негостеприимное место?

Совершенно с вами согласен, мессир! – поддержал меня Матроскин и, распушив свой длинный хвост, бодро направился к выходу.

После затхлого мрака подземелья, яркий свет солнца и свежий воздух вызвали у меня неожиданное головокружение и дрожь в ногах, причины которых я так и не понял. Вроде бы и не устал, и Сил Магических потратил самую малость, а вот отчего-то сомлел на воздухе.

Немного отдышавшись, мы с Матроскиным завалили камнями вход в подземелье, пересыпав «тайный вход» в усыпальницу прелыми листьями и сухой травой.

– Здорово схоронили, теперь это добро никто и не сыщет! – весело мяукнул говорящий кот. – Да и не сунется в ближайшее время после такой веселухи с Горынычем, которую мы тут устроили. Посидим на дорожку, мессир? – предложил он, уже зная о моих привычках.

– Посидим, хвостатый! – Я присел на прогретый солнечными лучами камень, с наслаждением закурил папироску и закрыл глаза. Кот примостился рядом, и принялся вылизывать припорошенную пылью шерсть.

– Готов к дальнейшим приключения, Матроскин? – спросил я, когда табачок совсем сотлел.

– Всегда готов, мессир! Как пионер! – ответил четвероногий прохвост, успевший, видимо, подсмотреть этот отзыв у меня в голове.

Иначе, откуда бы он это узнал? Я погрозил Матроскину пальцем и оторвал зад от удобного тепленького камня. Однако, не успел я сделать и пары шагов, как древнюю усыпальницу Ясноглазки сотрясла чудовищная дрожь. Опора под моими ногами неожиданно исчезала – курган в мгновение ока провалился в какие-то неведомые глубины, откуда пахнуло нестерпимым жаром и серой. А мы с Матроскиным со свистом полетели в море кипящей лавы, разверзнувшееся под нашими ногами.

Я быстро справился с изумлением и, зачерпнув Сил из Резерва, благо он еще «не показал дно», активировал Гравитационный Дар. По идее, я должен был спокойно зависнуть над огненным адом, схватив за шкирку кота, но этого отчего-то не произошло. Мой Дар отказался работать, и мы с Матроскиным продолжали со свистом падать в распахнувшееся жерло вулкана.

Раздумывать времени не было, поэтому я принял единственное решение, которое позволило бы сохранить жизнь хотя бы говорящему коту. Я на лету перекинулся в свое Сумеречное Состояние, а затем, размахнувшись, со всей дури отшвырнул от себя Матроскина. Кот, набрав скорость, кувырком полетел к краю пролома по крутой дуге, а я с облегчением выдохнул – он должен был приземлиться за пределами огненного пролома, появившегося на месте исчезнувшего кургана.