Текст книги "You are not alone, brother (СИ)"
Автор книги: La_List
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Глава 6. «Я заслужил это». (Часть 3)
Тянутся минуты… и Тор уже начинает волноваться. На висках брата выступает испарина, и Бог Грома не понимает: то ли это от жара, что стоит в купальне, то ли…
– Насчет ожога… – Локи вдруг поднимает взгляд на Тора, и слабым жестом останавливает открывшего было рот брата – ты спрашивал… Это подарок на мой День Рождения.
– Твой… Боги, брат! Я ведь так и не…
– Нет, Тор, – перебивает его Бог Лжи, – ты подарил… Твой подарок – был самым лучшим, что со мной случилось за этот год… Он спас меня от безумия.
Трикстер поднимает дрожащую руку и проводит ладонью по волосам.
– Ты не мог бы подать мне мыло?
Тор молча вкладывает в ладонь брата пахнущий апельсином кусок мыла.
Длинные пальцы неловко перехватывают белый брусок и опускают его в воду.
– Я не знал, что ты любишь апельсины…
– С детства…
Локи с трудом перехватывает мыло и пытается намылить плохо слушающиеся ладони и Тор с ужасом понимает, что…
– Сухожилия повреждены, – заметив взгляд брата подтверждает трикстер, – хорошо, что не порваны до конца… Если правильно забинтовать – должно срастись…
– Тебе ведь больно… Давай я сам – Тор протягивает руку за мылом.
Локи задерживает его в пальцах и тихо говорит:
– Мне больно... везде. Какая разница теперь? Я привык к боли….
Тор молча вырывает мыло из рук брата – благо сейчас это сделать совсем легко и, намылив ладони, проводит ими по волосам трикстера. И с ужасом замечает белую прядь в черных волосах брата. Смаргивает слезы и продолжает намыливать. Наконец, он удовлетворяется результатом и опускает голову брата в воду. Локи молчит, закрыв глаза.
Наконец, когда с волосами покончено, Тор вынимает брата из воды и помогает сесть на бортик, стараясь не замечать, как Локи морщится от боли.
– Сейчас спустим воду, и я помогу тебе вымыться…
Локи послушно кивает и застывает, кажется, боясь шевельнуться. Или просто уходит в прострацию, так помогавшую ему в течение всего этого жуткого года?
Тор ополаскивает ванную и, подхватив Локи, помогает ему встать, облокотившись на стену. Через двадцать минут он выносит из ванной вконец обессиленного Бога Лжи, и укладывает его на постель. Локи даже не жалуется на то, что простынь пропитана кровью. Или просто не замечает?
– А отец? – вдруг спрашивает Локи и глядит на Тора, – он, надеюсь, не знает, что ты сотворил?
– Отец… он ведь сам тебя… Локи, ты знал, да?
– Я… знал с самого начала.
– Что же он за тварь?! Такое с собственным сыном…
– Я ему не сын, забыл? – Локи быстро смаргивает и облизывает губы, – тем более… у Одина была причина. Асгард не готов к войне, ты сам это…
Тор не знает, что ответить. Локи это понимает и тут же меняет тему.
– Ты не переживай… Моя комната защищена, если я не захочу, никто не увидит…
– Локи, я должен… должен отойти, чтобы проверить, что никто не спохватился меня… Чтобы не…
– Конечно, – безучастно говорит Локи и Тор падает перед кроватью на колени. Он утыкается лбом в ладонь брата и бессвязно шепчет, что обязательно вернется, даже если ему придется убить для этого всю дворцовую стражу и отца.
Глава 7. «Пока это не превратилось в проблему».
Дверь за братом закрывается, а Локи еще долго смотрит на нее, пытаясь понять: рад ли он возвращению? Он лежит, пытаясь найти в себе хоть одну эмоцию. Нет… радости нет… да и откуда? После того, что с ним сделали – самым лучшим исходом для него была бы смерть. Смерть…
Локи подносит к глазам свои перебинтованные запястья. Бинт наложен по-ученически старательно – Тор заматывал его руки, наверное, минут двадцать. Тор… а он-то рад его возвращению? Рад ли он, что нашел брата… в таком состоянии? Если Локи сам почти физически ощущал грязь на своей коже, чувствовал след похотливых прикосновений…. Что же должен чувствовать его брат, прикасаясь к нему?
Как узнать? Хотя… что тут узнавать? Как он может быть не противен Тору? После всего… Локи откидывает голову на подушку и закрывает глаза. В мозгу тут же вспыхивает картинка, отражение в ледяной стене: стоящая на четвереньках фигура и темная громада, совершающая характерные движения…
Локи непроизвольно дергается куда-то вбок и тут же падает на пол. Боль дикая, но она выгоняет жуткое видение. Трикстер утыкается носом в мрамор и из глаз брызжут слезы. Он давится рыданиями и никак не может остановиться. Пальцы непроизвольно вцепляются в густые, еще влажные волосы, запястья простреливает болью, но Бог Безумия этого не замечает. Его выгибает судорога, он кричит от чувства одиночества, от боли, от ощущения собственной нечистоты, от беспомощности…
– Ненавижу! – в пустоту выкрикивает он, – Ненавижу!..
В голову врывается неконтролируемый уже поток образов. Гнусных, отвратительных, страшных… Локи чувствует на языке вкус собственной крови и чужой спермы… чувствует липкие холодные прикосновения, заставляющие дергаться от отвращения и боли… И из воспаленного горла вырывается только одно слово, единственное имя, которое намертво выжжено в мозгу – имя брата.
***
Пробежавшись по спящему замку и удостоверившись, что никто его не искал, Тор почти бегом направился к комнате брата. В голове роились образы один страшнее другого. Он ругал себя последними словами за то, что оставил Локи одного. Беспомощного, терзаемого дикой болью, и, наверняка, страшными воспоминаниями. Тор понимал, что даже близко не может представить того, что пришлось перенести его брату.
Наконец, Тор остановился у плотно прикрытой двери, ведущей в комнату брата, дернул ручку и… постель была пуста. Смятые окровавленные простыни, мокрая от крови и воды подушка… Тор бросился к постели, пытаясь понять, куда же… Перегнулся через край, на левую сторону и вздрогнул от неожиданности: его брат лежал лицом в пол, его плечи конвульсивно вздрагивали, на спине снова выступила кровь, а тонкие пальцы с силой вцепились в волосы. Тор обошел кровать и осторожно присел рядом.
– Локи, – тихо позвал он, – ты слышишь меня?
– Тор!? – Локи дернулся, пытаясь одним движением повернуться к источнику звука.
– Тихо, тихо… это я, успокойся… – Тор чуть прижал его к полу и заглянул в заплаканное лицо, – что здесь произошло?
– Я… какая разница? – Локи попытался приподняться, вцепившись плохо слушающимися пальцами в край кровати, но только стянул простынь, – Я видел… Видел его… – вдруг срывающимся шепотом, резко контрастирующим с его прежним тоном, выдохнул трикстер, – я чувствовал… – Локи закинул голову, пытаясь сдержать новые слезы, – чувствовал его… Тор, я не хочу так… Я больше не могу… – Бог Безумия закусил губу до крови. Алая струйка потекла по подбородку.
Тор сам не понимая что делает, нагнулся и мягко стер эту каплю большим пальцем. Погладил брата по густым волосам, пропуская пряди меж пальцев. И внезапно понял, что почти касается губами губ брата, а тот как-то странно тяжело дышит. Тор сам не веря тому что делает, прижался к этим разбитым, закушенным губам, почувствовав, как его простреливает болезненное возбуждение. Провел языком по плотно сжатым губам брата, осторожно, боясь причинить боль, попытался приоткрыть их языком …
Локи резко отстранился.
– Что ты делаешь? – срывающимся шепотом выдохнул он, – ты хоть понимаешь, что это значит?
– Что это значит? – эхом спросил Тор.
– Ты будущий король, у тебя есть невеста… Зачем тебе связываться со мной? Это нерационально… Тем более… тем более мы братья, хоть и сводные. Я уже не говорю, о том, что… – Локи осекся, дернув подбородком, но тем не менее продолжил, – Тор, я ведь понимаю, мне нечего терять, я и так уже… Но ты… тебе не стоит…
И Тор вдруг понял, что имеет в виду его брат. Понял, что он чувствует сейчас… Ведь в его положении, Тор тоже решил бы, что его используют…
– Что ты несешь! – Бог Грома обхватил ладонями лицо брата, прижался лбом к его лбу и сбивчиво зашептал, – я ведь… Локи, пожалуйста, пойми меня… Я не хотел причинить тебе боль… Я просто… я всегда хотел прикоснуться к тебе… Наверное, момент я выбрал…
Тор не договорил, потому что его рот накрыли тонкие холодные губы, и замерли, будто не решаясь продолжить начатое. Тор осторожно запустил пальцы в густые волосы на затылке брата и мягко, дотронулся языком до языка трикстера, чуть всосал нижнюю губу, и снова углубил поцелуй, почти задыхаясь от нахлынувших эмоций. От брата пахло кровью и апельсином…
Тор, не разрывая поцелуя, приобнял его за плечи, чтобы помочь повернуться на бок – тот напрягся, будто пытаясь не дать брату сменить положение своего тела. Тор же просто списал это на боль и, перехватив младшего за талию, осторожно, чтобы не задеть лишний раз открытую рану, повернул его на правый бок, и замер… Локи был возбужден, и довольно сильно, почти так же, как и он сам.
– Локи, ты… – Тору показалось, что он забыл все слова, – ты…
– Извращенец? – тихо спросил Локи, – я понимаю…
Он даже не попытался изменить положение, как-то повернуться… Его окровавленные руки безвольно лежали на черном мраморе пола.
Тор молча подхватил брата под лопатки, устроил у себя на коленях и накрыл ладонью его пах. Локи тихо охнул и как-то беспомощно закинул голову. Дернул бедрами, пытаясь сбросить руку брата, но Тор мягко остановил его попытки:
– Тебе просто будет легче, поверь…
Трикстер не ответил, и просто замер… Замер, будто в ожидании новой боли. От этого покорного молчания горло перехватило спазмом. Теперь Тор, во что бы то ни стало, хотел доставить ему удовольствие, чтобы тот почувствовал хоть что-то кроме боли, чтобы стал, наконец, теплым…
Тор осторожно перехватил член брата у основания, провел легко сжатым кулаком вверх. И почувствовал, как от этого простого движения по телу брата прошла дрожь, а у него самого в штанах стало так тесно, что кажется, еще чуть-чуть и ткань порвется…. Но Тор приказал себе забыть о собственном удовлетворении. Сейчас главным было не оно…
Он осторожно повторил это поступательное движение, чуть сжал и помассировал уже влажную головку. И снова дернул кулаком и почувствовал, как брат сам слабо толкнулся в его руку.
– Вот так, – прошептал Тор, запуская пальцы во влажные, слипшиеся, пахнущие кровью и страданием волосы Локи, – я с тобой, я рядом…
Из приоткрытых губ трикстера вырвался полувздох-полустон, его бедра дернулись, он попытался приподняться, чтобы увеличить трение…
– Тихо, тихо… – Тор перехватил тело брата поудобнее, – я сам.
И уже не останавливаясь, стал ласкать, чувствуя, как все сильнее твердеет член брата. Чуть остановившись, он перехватил трикстера удобнее, сильнее прижимая к себе, и снова провел по напрягшемуся стволу, задевая пальцами пульсирующую венку….
И от этого незатейливого движения, Локи вдруг тихо всхлипнул и выгнулся, изливаясь в кулак брата. Он кончил быстро, как мальчишка. В уголках крепко зажмуренных глаз выступили слезы.
Тор собрал соленые капли губами, не понимая, что сейчас нужно сказать. Но Локи сам избавил его от мучительного подбирания слов.
– Прости, – выдохнул трикстер, отчаянно пытаясь высвободиться из рук брата, – прости, я не должен был…
– Локи, глупый, что ты такое говоришь? Я ведь сам…
– Ну, да… – Локи опустошенно смотрел куда-то в потолок, и вдруг дернулся, будто приняв решение, – Тор, я могу, если ты хочешь… – его пальцы осторожно, почти невесомо дотронулись до еще ощутимой выпуклости в промежности Тора, и слегка сжали. От этого легкого прикосновения у Бога Грома закружилась голова, но что-то в голосе его брата было не так… в нем прозвучала какая-то… обреченность?
Но Локи не дал Тору времени на размышления. Он чуть сполз вниз, так что его губы оказались на уровне… ширинки Тора?
Бог Грома дернулся, пытаясь что-то сказать, но было поздно… пуговицы, как-то сами собой разошлись и его член оказался во влажной прохладе рта брата. Губы Локи осторожно сжали напряженный ствол и двинулись вниз, язык прошелся по спирали, немного неумело лаская брата. Но от этого у Тора просто сорвало крышу. Он вцепился руками в бедра, думая только о том, чтобы не схватить Локи за волосы и толкнуться в рот брата, навязывая свой ритм.
Тонкие холодные пальцы, чуть сжав, обхватили мошонку, поиграли с тонкой чувствительной кожей. Тору уже до боли хотелось полной длиной оказаться… И Локи как-то понял его, тут же расслабляя горло и принимая брата полностью. И сразу же подался назад, почти отпуская Тора, чуть щекоча языком истекающую смазкой головку. Это было невыносимо… Все тело свела сладкая судорога и Тор, не успев предупредить брата взорвался тугой струей спермы. И похолодел от ужаса и осознания того, что сотворил…
– О, Боги! – Он подхватил Локи и заглянул в его зеленые глаза, – брат, что я наделал? Прости…
– Тор… – Локи неосознанно облизнул губы, слизывая последнюю каплю, – ты ни в чем не виноват… Я просто…. Ты осознаешь, что делаешь?
– Локи… Ты помнишь, тогда… Я случайно зашел в твою комнату и…
Трикстер чуть вздрогнул и отвел глаза:
– Ты был пьян, Тор… Не думаю, что это было осознанно…
– А это? – Тор отчаянно впился в губы брата, – это разве, неосознанно? Как ты не понимаешь, Локи! Я ведь…
– Я не могу понять, как тебе не противно до меня дотрагиваться… – прошептал трикстер в губы брата, – Тор, если ты испытываешь чувство вины и таким образом пытаешься… Не стоит, я все понимаю, правда.
– А что ты сам чувствуешь, Локи? – Тор сжал ладонь брата, – Неужели… ты просто терпишь?
– Какая разница, что чувствую я? Тор, ты должен думать о себе, о своем будущем…
– Локи, но я ведь… люблю тебя! – слова сорвались с языка сами, и Тор почувствовал, как напряглась спина брата. Локи молчал, Тор не слышал даже его дыхания.
– Брат, я…
– Если… – голос Локи сорвался, и Тор дернулся, столько эмоций было в голосе трикстера, – если это правда... Тор, я ведь тоже…
Внезапно тихо скрипнула дверь и на пороге появилась Сиф.
– Тор? Ты здесь?
– Иди, она не увидит ничего… – выдохнул внезапно смертельно побледневший Локи, – я все поправил.
Тор медленно поднялся с пола и увидел чистую заправленную постель, никаких следов крови, ничего…
– Что ты здесь делаешь? Я весь день искала тебя! Ты все же был в Йотунхейме?
– Нет… – пробормотал Тор, – я просто был здесь… И, Сиф, мы же вроде виделись минут сорок назад, разве нет?
– Ты так быстро пробежал, что я не успела ничего тебе сказать. – Девушка откинула тяжелую массу распущенных волос за плечи, и Бог Грома подумал, что никогда раньше не видел ее с подобной прической, – Тор, что происходит? Скорбишь по брату? Я понимаю…
– Я просто…
Сиф пересекла комнату и подошла к Богу Грома и, молча обхватив его за шею, прижалась к его губам. Она целовала его так нежно, так страстно… Тор будто проваливался в прострацию, впуская ее мягкий теплый язык.
– Ты пахнешь апельсином, – прошептала она, прикусывая его нижнюю губу.
И эти слова будто молнией прошили виски.
– Я… – Тор, попытался отстраниться, – Сиф, пойдем ко мне, хорошо? Здесь… все же комната моего брата…
– У тебя всегда найдется отмазка, – резко бросила девушка и, развернувшись на каблуках, направилась к двери. – Раньше у тебя проблем здесь не возникало. Надо же… комната твоего брата. Этот предатель давно мертв. Если ты хочешь к своей смертной, то без проблем, давай. Но не надо при этом пытаться убить двух зайцев.
Дверь захлопнулась, а Тор так и остался стоять, как в столбняке. В голове билась одна мысль: «Локи видел эту кошмарную сцену»…
Наконец он медленно повернулся к снова смятой постели и, обойдя ее, присел рядом с братом.
– Прости, я не хотел, чтобы ты все это видел…
Локи слабо усмехнулся и покачал головой:
– Ничего страшного… Теперь видишь, во что все это выливается?
Тор хотел было спросить что «все это», но тут же понял, что брат имел в виду…
Он осторожно поднял трикстера на руки, и переложил на кровать. Накрыл простыней и присел на край постели.
– Локи, я…
– Давай оставим все как есть. Пока это не превратилось в проблему. Хорошо? – Локи пронзительно глянул на Тора, и тому показалось, что в зеленых глазах блеснули слезы.
– Спи, брат… – Тор сжал в ладонях холодные руки младшего, – я буду пока здесь.
И шепот, на грани слышимости:
– Спасибо…
Глава 8. «Всеотец».
И потянулись дни. Тору все чаще приходилось оставлять брата одного, чтобы не возникало подозрений. И почти всегда, когда Тор возвращался, он находил Локи либо пустыми глазами смотрящего в потолок, либо мечущегося в бреду. В первом случае Тор присаживался на край кровати и, не зная что сказать, молча сидел рядом. А во втором… Разбудить брата, видящего кошмар, было не просто. Тор прижимал хрупкое тело к постели и шептал в мокрый от пота висок, что он здесь, что Локи дома… Что никто не посмеет обидеть его младшего братишку, пока Тор рядом.
Иногда Локи плакал во сне. Без всхлипов, беззвучно… просто из-под закрытых век тихо скатывались крупные слезы, оставляя влажные дорожки на запавших щеках. Тогда Тор прижимал его к себе и долго качал на руках, как когда-то в детстве… Правда теперь… прикасаться к брату было тяжело. Тор так и не понял, как отнесся Локи к произошедшему между ними. По крайней мере, он об этом не вспоминал. Но и вырваться из объятий брата не пытался. Но как это расценивать? Теперь все чаще Тору казалось, что Локи так резко оборвал все между ними только для того, чтобы ему, Тору, было легче. Как Локи сказал: «Пока это не превратилось в проблему»? Именно…
Трикстер считал, что любые отношения подразумевают под собой проблему. К тому же, у него была еще одна причина. Локи испытывал отвращение к себе. И Тор не знал, как доказать брату, что ему не противно находиться с ним рядом.
Конечно же, Тор понимал, что оставлять все как есть нельзя. Обязательно начнут возникать подозрения, вопросы… Или, того хуже, кто-нибудь зайдет в комнату его младшего брата. Такого еще не случалось, но…
И Тор решился. Разговор с отцом должен прояснить ситуацию. Говорить ли о своем решении Локи? Тор прикрыл глаза, представляя реакцию брата: пустой взгляд, слабый шепот, что Тор может сам решать, что делать. А то и вовсе тяжелое молчание.
Но не сказать… Ведь все что произойдет после разговора Тора с отцом будет напрямую касаться трикстера… А значит, объяснений не избежать.
С такими тяжелыми мыслями Тор толкнул дверь, ведущую в комнату брата. В спальне Бога Безумия, как и всегда, царил полумрак. Тьму разгонял свет странного полусферического светильника.
Локи сидел на полу, поджав под себя голые ступни. Тор видел только его худую спину прикрытую мешковатой черной рубашкой. Бог Грома вспомнил, что раньше эта рубашка была магу даже чуть маловата. Как же сильно он исхудал…
Черные, чуть вьющиеся волосы Локи рассыпались по плечам, еще сильнее подчеркивая болезненную худобу и зажатость.
Тонкие пальцы трикстера чертили на полу какие-то руны, складывающиеся в слабо светящийся рисунок. Рядом лежала раскрытая книга, с которой маг периодически сверялся.
Тор, даже не видя лица брата, знал, что тонкие губы чуть поджаты, глаза прикрыты, а меж бровей залегла сосредоточенная морщинка.
Последнее время Локи часто пытался использовать магию. Но… Видимо, то, что пережил трикстер, оставило настолько глубокий след, что даже самые простейшие заклинания выходили у него с трудом, отнимая все силы. Вот и сейчас… Локи поднимает руку и проводит ладонью над рунической надписью. Вспыхивает слабый золотистый свет, в нем начинают появляться какие-то очертания… и тут же все исчезает. А вот Бог Лжи валится на бок, его тело выгибает судорога, а с губ срывается глухой стон.
Тор уже рядом. Он прижимает брата к себе и гладит по спине, чувствуя, как успокаивается дрожь.
– Локи, ты не должен так мучить себя, – Тор понимает, что говорит банальность, но не может подобрать других слов.
– Я просто никчемная вещь… – шепчет Локи, – от меня никакой пользы…
Тор вздрагивает от этих шипящих слов. В них ненависть… всепожирающая, темная, выпивающая душу. И всю ее Локи направил на себя.
– Я пришел поговорить, брат, – Тор намеренно переводит тему. Он уже давно понял, что говорить с Локи о том, что в произошедшем нет его вины – бесполезно. Трикстер либо молчит, либо приводит настолько убедительные доказательства обратного, что Тору хочется его ударить.
– Говори, – бесцветно отвечает трикстер и поднимает на брата прозрачные зеленые глаза.
– Я подумал… – Бог Грома с трудом подбирает слова, – подумал, что мне стоит поговорить с отцом насчет тебя… То есть не совсем… – и Тор растерянно замолкает, потому что его брат смеется. Смеется тихим безумным смехом, от которого мурашки бегут по коже.
– Поговорить насчет меня… – отсмеявшись, выговаривает Локи, но в его глазах Тор не видит и следа хоть каких-нибудь эмоций, там только пустота, – поговори, брат. Не мучайся.
– Я не…
– Не строй из себя идиота, Тор, и не думай, что я совсем лишился разума, – перебивает его трикстер и с трудом поднимается на ноги, – я же понимаю, что это все продолжаться не может. Нужно что-то решать. Поговори с… Одином. Пусть он решает что со мной делать. Он уже решил однажды, пусть решит и второй раз.
– Локи, я ведь… Ты и сам понимаешь, что это необходимо…
– Тор, то что я сейчас сказал – не было сарказмом. Иди и реши этот вопрос. Я даже не очень понимаю, зачем тебе нужно было обсуждать этот вопрос со мной, брат.
Локи отворачивается и больше не говорит ни слова. А Тор, дотронувшись до ледяных пальцев брата, выходит в коридор и медленно шагает в сторону приемных покоев отца. В голове царит смятение. Бог Грома даже не представляет с чего начать разговор со Всеотцом. Сказать все то, что он думает о поступке Одина с Локи? Но тогда на конструктивное общение нечего и рассчитывать… Рассказать все как есть и спросить, знал ли отец, что делали с трикстером там, в Йотунхейме? Да… пожалуй, так и нужно сделать.
С этим решением Тор распахивает перед собой золоченые створки дверей в покои Одина.
Всеотец поднимает усталый взгляд на сына и встает навстречу.
– Тор… Не думал, что ты придешь в такой поздний час. Какие-то срочные дела? – Тор чувствует в голосе отца неподдельную заботу и удивление. Тор уже очень давно не говорил с отцом.
– Да, отец. Дело действительно срочное. Я нашел Локи, – напрямую, не дав себе возможности отступить, выговаривает Тор и смотрит на Одина, ожидая реакции.
– Нашел Локи, – задумчиво повторяет Всеотец и опускается в кресло, прикрывая единственный глаз, – и что с ним?
– Что значит «и что с ним»?! – взрывается Тор, – ты же сам отдал его Бюлейсту! Какого черта ты так спокоен?!
– Сын, успокойся, – приказывает Один, – я не понимаю, о чем ты говоришь. Я не был в Йотунхейме уж очень давно, с того самого момента, как вытащил оттуда тебя, твоего брата и остальных.
– Что значит... Отец, но Бюлейст сказал, что говорил с тобой, и Локи тоже…
– Так значит, Локи уже здесь? – в голосе Всеотца появляется озабоченность. – Давно?
– Неделю… – автоматически отвечает Тор, – подожди! Ты ведь… Как объяснить тогда твое появление в Йотунхейме?
– Тор, Бюлейст брат Локи, ты это знаешь. И он тоже, как и все йотуны, владеет магией. Ему не составит труда принять облик любого из нас, – в голосе Всеотца напрочь отсутствуют эмоции.
– Обманул Локи? – удивленно переспрашивает Тор и тут же замолкает. То, в каком Локи был состоянии… Ничего удивительного.
– Так что с Локи? – спрашивает Один.
– С ним… Отец, Локи в тяжелом состоянии сейчас. Его пытали целый год… – Тор не уточняет как именно и опускает взгляд в землю.
– Я поговорю с ним… – Всеотец тяжело поднимается, – идем, Тор.
И снова Бог Грома толкает дверь Локи. Только теперь за его спиной отец… И Тор не знает, как Локи отреагирует на это. Он прекрасно понимает, что для трикстера это будет шоком… Но как сгладить эту встречу – Тор не знает.
Бог Безумия резко оборачивается на звук и замирает. В зеленых глазах мелькает целая гамма чувств: удивление, ненависть, боль, обида… Локи медленно отступает назад, к стене, будто боясь, что Один может ударить его.
– Отец… – Локи выговаривает это слово с такой болью, что у Тора к глазам поступают слезы, – не думал снова увидеть тебя… В наш последний разговор, ты четко дал понять…
– Локи, здравствуй сын… – голос у Всеотца ровный, спокойный... Будто он говорит с умалишенным. – Тор рассказал мне, о том, что произошло. Но ты ошибся. Я не был в Йотунхейме. Мы даже не представляли, что…
– Что?.. – выдыхает Локи, – Что значит – не был? Я ведь… Или… – в глазах трикстера вспыхивают искорки подозрения смешанного с всепоглощающей болью. И только Тор может считать это выражение… – Я… не мог ошибиться!..
Тор чувствует себя сейчас очень неудобно. Ему больно. Больно, как Локи. Он чувствует его боль! Его растерянность, его испуг… Боги! Он бы все сейчас отдал за то, чтобы брату стало хоть чуть-чуть легче!
– Локи, я рад, что ты дома, – Один подходит к сыну и кладет руку ему на плечо.
– О, да… – в голосе трикстера прорывается сарказм, – я ведь сломал Радужный мост, убил Лафея, пытался убить брата, захватить трон… Естественно, мне тут рады.
– Сын, ты достаточно страдал, я знаю. – Голос Один становится еще мягче, и Тору отчего-то кажется, что Локи хочет ударить отца, – не кори себя. Ты ошибся…
– Ты… – Локи отшатывается от отца, натыкается на брата и шарахается к стене, – ты знаешь… Что ты знаешь?!
– Не больше, чем нужно, – Всеотец спокойно смотрит на приемного сына, – отдыхай, Локи. Ты поправишься, – и, кивнув Тору, выходит из комнаты.
Локи бессильно сползает по стене. На его лице опустошение и боль. Тонкие пальцы трясутся, когда он неловко пытается поправить упавшие на лоб волосы.
Тор осторожно подходит к брату и садится рядом.
– Видишь… все не так уж и плохо. – Тор понимает, что с братом сейчас нужно говорить, – Отец не гневается на тебя.
– Что ты ему… сказал? – голос Локи тихий и глухой, едва слышен.
– Ничего… Локи, клянусь, он не знает ничего такого. Я просто сказал, что тебя пытали…
– Спасибо… – шепчет трикстер и, кривясь от боли, пытается подняться.
Тор подхватывает его под локоть и ставит на ноги. Прижимает к себе и чувствует, как начинает стучать в висках кровь.
– Тебе нужно лечь, брат, давай я помогу…
И Тор осторожно укладывает брата на недавно перестеленную постель. Локи тихо выдыхает и смущенно просит перевернуть его на живот.
Громовержец суетливо и излишне резко кивает и подхватывает брата, помогая повернуться. Штаны у Локи чуть приспустились на бедра, и Тор протягивает руку, чтобы поправить их, и… случайно задевает нежную кожу брата, чуть пониже пупка. Пальцы будто прилипают к этой прохладной гладкости. И Тор завороженно, не совсем понимая, что делает, ведет ладонь вниз.
Локи издает какой-то странный звук, похожий на болезненный стон и перехватывает руку брата, все еще слабыми тонкими пальцами.
– Тор, мы же… договорились, – со странной болью говорит он.
– Я помню… – Бог Грома гладит пальцы брата, пытается их согреть.
– Тогда зачем, Тор? Зачем ты меня так мучаешь? – похоже, что последняя реплика запланирована не была и Локи опускает глаза, плотно сжимая губы.
– Мой день рождения послезавтра, – зачем-то говорит Тор, чтобы перевести тему, – я хочу, чтобы ты пришел.
– Приглашаешь меня? – в голосе Локи смешиваются недоверие и удивление.
– Да, брат, тебя.
– Но мне… нечего тебе… – Локи как-то странно запинается и обрывает фразу, – я устал, Тор. Договорим завтра.
– Спи, Локи…
Тор встает, чтобы уйти, но вдруг Локи перехватывает его ладонь.
– Останься? – тихо просит трикстер.
– Останусь, – так же тихо говорит Тор, опускается на край кровати и осторожно гладит брата по волосам, – спи…
